АнтиЛиттелл

12.07.2024, 19:38 Автор: Nicolae Karpati

Закрыть настройки

Показано 20 из 27 страниц

1 2 ... 18 19 20 21 ... 26 27


разработку в 1935 году подробного оперативного плана поражения Красной Армии на основных направлениях наступления германской и польской армий;
       подготовку террористических актов против членов Политбюро ЦК ВКП(б) и советского правительства;
       подготовку плана вооружённого «захвата Кремля» и ареста руководителей ЦК ВКП(б) и советского правительства.
       В 1929—1934 годах информация о наличии в РККА оппозиционных настроений во главе с Тухачевским поступала от дочери генерала Андрея Зайончковского, в 1932 году — от агента «Сюрприза» (Адольф Хайровский), в 1932-34 годах — от агента Илинича, в 1933—1936 годах — от агента «Венера».Однако эта информация из недр спецслужб стала известна правительству только после записки Артура Артузова в январе 1937 года.
       Органы ОГПУ при проведении операции «Трест» и аналогичной операции «Синдикат-4» распространяли за границей и в СССР ложные мнения о том, что большинство бывших царских офицеров, служивших в то время в РККА, значительное число советских военнослужащих и даже воинских частей враждебно относится к Советской власти и ждёт момента, чтобы принять участие в совершении контрреволюционного переворота в СССР. Агенты ОГПУ с ведома ответственных сотрудников ОГПУ сообщали белоэмигрантам и иностранным разведкам сведения о Тухачевском и других видных военных деятелях как о лицах, якобы враждебно относящихся к Советской власти.
       Первые фигуранты дела — Путна и Примаков — были арестованы в связи с другим делом. В судебном процессе по делу Антисоветского объединённого троцкистско-зиновьевского центра (21—23 августа 1936 года) они были названы в качестве участников армейской «военно-троцкистской организации».
       Тем не менее до мая 1937 года арестованные Путна и Примаков не называли никаких новых имён. Также и Радек, по прозвищу "Крадек" (ранее согласившийся выступить с разоблачениями и показаниями против кого угодно) на судебном заседании от 24 января 1937 года отрицал связь Тухачевского с оппозицией.
       В конце января поступила записка Артура Артузова о донесениях «Сюрприза» в 1932 году. 11 марта 1937 года арестован командующий Уральским ВО комкор Гарькавый, который сразу начал давать признательные показания. 12 апреля во вскрытой чекистами японской дипломатической почте военный атташе Японии в Польше отчитывается об установлении «связи» с Тухачевским.
       15 апреля состоялось первое перемещение — Фельдман переведён на должность помощника командующего Московским ВО. 22 апреля Политбюро отменяет поездку Тухачевского за границу. С 22 по 27 апреля некие показания на группу Тухачевского дают арестованные руководители НКВД Марк Гай, Георгий Прокофьев, Захар Волович, Рудольф Петерсон (при этом в суде их показания не использовались). Основные события, связанные с арестом и следствием по делу обвиняемых: перемещения на новые места службы, аресты, признательные показания и самоубийство Яна Гамарника, происходят 2—31 мая. А 2 июня Сталин выступает на расширенном заседании Военного Совета.
       7 июня 1937 года вышел Приказ НКО СССР № 072 «Обращение к армии по поводу раскрытия НКВД предательской контрреволюционной военно-фашистской организации в РККА».
       Критики «дела Тухачевского» указывают на скоротечность суда и исполнения приговора — следствие заняло меньше месяца, судебное заседание прошло через 2 дня после утверждения обвинительного заключения, заняло всего один день, а через несколько часов после вынесения приговора он был приведён в исполнение. При этом судебное заседание было закрытым, подсудимые лишены права и на защиту, и на обжалование приговора. Подозрительно в приговоре от 11 июня 1937 года и то, что он целиком основан только на признательных показаниях подсудимых.
       Кроме того, приговор содержит многочисленные внутренние противоречия, в частности, в отношении мотива преступления. Из приговора не ясно, явились ли основным мотивом «бонапартистские» амбиции самого Тухачевского, стремившегося стать военным диктатором; или заговор составлялся с целью прихода к власти «троцкистско-зиновьевско-бухаринской» оппозиции в ВКП(б); или же заговор был организован враждебными к СССР иностранными государствами, и если да, то какими (Польшей, Германией или Японией)?
       Тем не менее, заговор военных действительно существовал и представлял реальную опасность для правительства Сталина. Скоротечной была и расправа с участниками заговора Штауффенберга против Гитлера в 1944 году.
       По воспоминаниям Вальтера Шелленберга, в начале 1937 года через белогвардейского генерала Николая Скоблина в руки шефа «полиции безопасности» III Рейха Рейнхарда Гейдриха попал ряд документов, раскрывающих существование в среде высших офицеров РККА оппозиции Сталину.
       Гейдрих решил прощупать возможные связи между генералитетами вермахта и РККА, несмотря на опасения руководителя разведывательного бюро при германском МИДе Курта Янке о возможности двойной игры со стороны Скоблина, так как было известно, что жена Скоблина певица Надежда Плевицкая поддерживает связи с ГПУ.
       Тем не менее, Гитлер решил не раскручивать связи вермахта и РККА в Германии, а передать документы в СССР, добавив несколько бумаг, которые должны были убедить Сталина, что между руководством вермахта и РККА существует сговор.
       Доказательства существования контактов между вермахтом и РККА действительно были обнаружены, целью которых являлся переворот и ликвидация самого Сталина, вкупе с установлением марионеточного прогерманского режима в Москве.
       К удивлению немцев, Сталин предложил заплатить за документы. Гейдрих запросил 3 млн золотом. В начале мая 1937 года спецпосланник из Москвы, заплатив потребованные Гейдрихом миллионы, вывез документы в СССР. По данным советского разведчика Треппера, эти документы были сфальсифицированы. Впрочем резидент "Красной капеллы" мог и ошибаться.
       Английский историк второй мировой войны Джон Эриксон (John Erickson) отмечает, что нет фактов, подтверждающих предательскую связь Тухачевского с немцами, но признаёт, что есть документы из Министерства иностранных дел Германии, подтверждающие неофициальное общение Тухачевского с германским генералитетом.
       По служебному положению Тухачевский принимал участие в военном сотрудничестве между СССР и Германией в 1922—1933 годы и в 1932 году посетил большие манёвры в Германии.
       Есть и альтернативная версия событий. Она такова.
       Зимой 1936—1937 годов двойной агент НКВД белый генерал Скоблин сообщил Гейдриху, что Тухачевский готовит заговор с целью свержения Сталина. Никаких доказательств этому не было и Гейдрих, переговорив с Гиммлером и шефом гестапо Мюллером, принялся их фабриковать.
       Для этого Мюллер предоставил Гейдриху несколько уголовников из концлагеря, опытных в подделке документов, и в специально организованной небольшой лаборатории были сфабрикованы два досье с записками и подписями маршала Тухачевского.
       Сами подписи были подлинными, изменялись лишь даты документов на 1935 и 1936 годы. Одно досье было отправлено прямо в Москву, а второе для большего правдоподобия передано президенту Чехословакии Э. Бенешу через чешского военного атташе в Париже.
       Далее Бенеш переправил это досье Сталину «в качестве жеста доброй воли» (как он писал в своих мемуарах в Париже в 1954 году). Для большей убедительности одно из досье содержало поддельный рукописный приказ Гитлера с распоряжением постоянно наблюдать за немецкими генералами, которые могли вступать в контакты с Тухачевским.
       Примаков и Путна были арестованы в августе 1936 года, остальные обвиняемые — в мае 1937 года. Гамарник застрелился накануне ареста.
       Следствие длилось менее месяца, вёл его следователь З. М. Ушаков-Ушимирский, впоследствии также репрессированный и расстрелянный.
       Для Тухачевского следствие началось с трёх очных ставок 25 мая, после которых он потребовал дополнительных.
       Протоколы допросов отсылались лично Сталину.
       Тухачевский собственноручно написал отчёт о военных планах своей группы на 143 страницах, в котором сослался на «План поражения» Уборевича и на собственные же показания о вредительской деятельности, излагаемые особо. Ни тот, ни другой документ не опубликованы.
       Приговор был вынесен Специальным судебным присутствием Верховного Суда СССР в составе: армвоенюрист Василий Ульрих, маршалы Василий Блюхер и Семен Будённый, командармы Яков Алкснис, Борис Шапошников, Иван Белов, Павел Дыбенко и Николай Каширин, комдив Елисей Горячев. Некоторое из них (кроме Ульриха, Будённого, Шапошникова и Горячева — тот, по некоторым данным, застрелился, опасаясь ареста, в 1938 году) впоследствии сами были репрессированы и были расстреляны в течение 1938 года.
       Стенограммы закрытого заседания Специального судебного присутствия Верховного суда СССР в распоряжении историков нет. Имеется лишь записка С. Будёного, в которой говорится, что все подсудимые признали себя виновными, и что лишь Тухачевский в своем выступлении поначалу пытался опровергнуть свои показания, которые он давал на предварительном следствии, но в конце концов виновным себя признал.
       Все обвиняемые были приговорены к расстрелу с конфискацией имущества и лишением воинских званий. Приговор был приведён в исполнение сразу по завершении суда в ночь на 12 июня 1937 года в здании Военной коллегии Верховного Суда СССР28. Руководил расстрелом комендант НКВД В. М. Блохин.
       ...
       Знал об этой книге воспоминаний перебежчика, но только недавно внимательно её просмотрел.
       Итак, Орлов А. М."Тайная история сталинского времени".
       Орлов, он же Лев Никольский, Александр Берг, Вильям Годин, «Швед» — всё это псевдонимы одного человека: Льва Лазаревича Фельбина ((1895–1873). Но в кругах советской и международной разведки он официально фигурировал как Александр Орлов. Под этим именем он и вошёл в историю спецслужб, где его до сих пор считают не только выдающимся теоретиком и практиком разведывательной работы, но и самым разносторонним, сильным и продуктивным советским разведчиком. Лев Фельбин родился в Бобруйске, в ортодоксальной еврейской семье торговца лесом. Доходы отца были невелики, но мальчик получил неплохое образование. С детства он мечтал стать кавалеристом. Конечно, в условиях царской России это было нереально. Родители хотели видеть сына адвокатом, и он согласился. Но тут началась война, и учёбу пришлось прервать. Льва призвали в армию и вскоре направили в военное училище. Октябрьскую революцию прапорщик Фельбин встретил с восторгом. Он вступил в партию большевиков и принял активное участие в гражданской войне. Потом попал в особый отдел 12-й армии, где его, умного, способного, физически хорошо развитого, заметили и вскоре назначили начальником контрразведки. На молодого человека обратил внимание и Дзержинский, который пригласил Фельбина на службу в ЧК. Нового сотрудника направили в Архангельск, в погранвойска. Здесь он познакомился с прелестной девушкой Марией Рожнецкой, которая стала не только его женой, но и другом, помощником на всю жизнь. Вскоре Фельбина-Орлова перевели в Москву. Работая в центральном аппарате, он осуществил мечту своих родителей — закончил юрфак МГУ, после чего получил назначение на пост командующего погранвойсками Закавказья. Здесь, кстати, он был представлен Сталину и Берии.
       Уже через год Орлова забирают в ИНО (иностранный отдел) ОГПУ. Он становится кадровым разведчиком-нелегалом. Главная задача, которую поставило руководство перед резидентом, — создание разветвлённой, хорошо законспирированной разведывательной сети в ряде европейских стран. Так в Германии появилась созданная Орловым легендарная «Красная капелла».
       Разведывательную сеть, располагавшую связями в высших кругах британского общества, Орлов внедрил и в Англии. В течение тридцати лет в СССР отсюда поступали сведения, какими не располагали даже союзники Великобритании. По слухам, учитывая такие успехи, Льва Лазаревича хотели назначить руководителем ИНО, но тут вмешалась… любовь. Одна из сотрудниц НКВД влюбилась в Орлова и стала его преследовать. Когда он отверг все притязания женщины, в том числе и требование оставить семью, она покончила с собой. Чтобы замять дело, Орлова направили в Испанию. В 1936 году он становится резидентом советской разведки, руководит партизанским движением в тылу мятежников.
       Выполняя личное указание Сталина, Орлов организовал отправку в СССР испанского золотого запаса, за что был награждён орденом Ленина.
       В мае 1938-го, в Антверпене, Орлову приказали явиться на борт советского судна, где вроде бы должно было проводиться ответственное совещание. Разведчик понял, что это ловушка. Он подтвердил Москве своё согласие, а сам, забрав жену и дочь, через Францию и Канаду выехал в США. Затем переправил Сталину и Ежову два одинаковых письма. В них он предупреждал, что провалит агентуру многих стран, если семью или родственников, оставшихся в СССР, будут преследовать. Сталин распорядился оставить родственников мятежного резидента в покое. Однако решение это держалось в секрете. В том числе и от Орлова, семья которого меняла в США города и квартиры, опасаясь агентов НКВД. Злой рок преследовал разведчика со всех сторон. В 1940-м умерла его единственная и дочь Вера. Спустя ещё какое-то время ушли из жизни его мать и тёща. Больше опасаться было, очевидно, не за кого. И тогда Орлов пишет книгу против Сталина. Первые публикации отрывков из этой книги в журнале «Лайф» были подобны взрыву. «Взрывная волна» докатилась и до директора ФБР Гувера. Дело Орлова назначается к слушанию в комиссии по безопасности. Но подследственный был во всеоружии: за 15 лет жизни в США легенда, которую тщательно продумал для себя Орлов, оказалась неуязвимой. На допросах Александр вёл себя спокойно и уверенно. Не скрывая того, что скрыть было нельзя, он ничего конкретного не говорил о советских разведчиках. В доказательство того, что не преследовал троцкистов, привёл выдержки из письма, которым лично предупреждал Троцкого о готовящемся на него покушении.
       Но Троцкий не поверил, и это стоило ему жизни.
       Кроме преподавательской деятельности в Мичиганском университете, он написал и опубликовал вторую книгу — «Руководство по разведке и партизанской войне».
       Меня особенно заинтересовали страницы об убийстве Кирова и борьбе Сталина с заговором троцкистов.
       Итак.
       "1 декабря 1934 года молодой коммунист Леонид Николаев вошёл в здание Смольного и выстрелом из револьвера убил наповал члена Политбюро Сергея Мироновича Кирова, главу ленинградской партийной организации. Убийцу схватили на месте преступления. Из Москвы немедленно выехала в Ленинград специальная комиссия, возглавляемая Сталиным, чтобы расследовать обстоятельства убийства.
       ...
       Из истории партии я отлично знал, что большевики всегда были против индивидуального террора и не прибегали к террористическим актам даже в борьбе против царя и его министров. Они считали подобные методы неэффективными и порочащими революционное движение.
       ...
       Каждый, кто знал Сталина, не сомневался, что он наверняка прикажет расстрелять народного комиссара внутренних дел Ягоду и потребует казни всех, кто нёс ответственность за безопасность Кирова.
       ...
       Самым же странным мне показалось то, что Сталин, едва получив сообщение об убийстве Кирова, отважился лично выехать в Ленинград. Я прекрасно знал, как относился он к собственной безопасности, и его поездка в Ленинград в такой неспокойной обстановке выглядела как нечто из ряда вон выходящее.
       

Показано 20 из 27 страниц

1 2 ... 18 19 20 21 ... 26 27