– Пощадите!
Дальнейшего разговора Антон не понял, поскольку вполне себе доброжелательная беседа велась на немецком языке, ему неведомом. Слова швайн и арбайтен он знал, но не более того.
– Повторяю свой вопрос, – продолжил черт, закипая. – Кто, куда, зачем?
– Мы не хотели его убивать. Нам приказали добыть лишь кусочек его кожи, – неразборчиво прошепелявил первый. Он заткнул грязным пальцем дырку в своей щеке и сейчас его во рту с удовольствием облизывал.
– Можно даже без мяса, – добавил второй, надеясь на снисхождение.
– Кто? – повторил черт свой вопрос.
– Начальник наш.
– Где его найти?
– В Москве ждет, мы покажем.
На этом допрос закончился.
– Что они сказали? – Антону не терпелось узнать результат.
– Пушечное мясо, наемники. А все – пресловутый квартирный вопрос: пообещали не трогать их жилье, вот они и повелись на уговоры.
– Какое жилье?
– Сам не понял. То ли в Кенигштайне, то ли в Кенингшвайне. Короче, старый крепостной мост. Городские власти наметили его под реконструкцию, а нового жилья им в Европе днем с огнем не сыскать: давно все занято. Тебе, надеюсь, не надо объяснять, что тролли живут под мостами?
– Едем в Москву? – Антон никогда не был в столице, но не это сейчас было главным, а то, что им с отцом грозит большая опасность.
«Если они нашли меня здесь, то смогут найти нас и там: в неведомых краях, куда направил их Родислав. С этим надо было что-то делать».
– Нет, и еще раз нет! – последовал немедленный ответ на робкий вопрос Антона.
– Власий, ты не прав! Мы с тобой должны найти их нанимателя и выявить источник утечки информации. И принять меры… Я… Я не хочу всю свою жизнь скрываться, не желаю быть таким же изгоем, как мой отец.
– Он не изгой, поверь. Он справедливый и добрый человек. И хороший друг. А тот факт, что он скрывается, объясняется заботой о твоей безопасности.
– Безопасности, которой ты меня хочешь лишить, уехав один?
– Шантажист! Хорошо, но только туда и обратно. Договорились?
– Слушаюсь, командир!
Как только прозвучали последние слова, земля возле них зашевелилась, часть почвы переместилась в сторону, и обнажилось отверстие. Через образовавшуюся дыру вылез домовой Василий со спортивной сумкой Антона и сумой Власия.
– Надо опять ход чистить, обвалился местами, – проворчал он, отряхиваясь. Тщательно протер тряпочкой то, что приволок с собой и посмотрел на черта, ожидая дальнейших инструкций.
Пыли он поднял немеряно. Антон снял очки, чтобы их протереть и слегка оторопел от неожиданности. На небольшой поляне он стоял один.
«К этому пора привыкать. Похоже, что такая жизнь продлится у меня долго, если не навсегда».
– Отбой, ребята, – скомандовал черт местной нечисти. – Вы пока свободны, а эти нам еще живыми понадобятся.
Волколаки вскочили с земли, не отразив на своих мордах ни тени недовольства в связи с отложенной расправой. Один из них дружелюбно подмигнул Антону как старому приятелю. Помахав напоследок могучими руками с длинными и острыми когтями, они как призраки исчезли в чаще.
«Так вот кто за мной здесь с детства приглядывает!» – он еще в молодости заметил, что за ним в лесу постоянно следят. Ненавязчиво, стараясь не напугать своим присутствием.
– Это тебе Родислав передал, – Василий протянул Антону мобильный телефон. – Будешь связь с ним держать. Сказал, что он принадлежал твоему отцу.
Телефон появился у Антона впервые. Кнопочный, лишенный всяческих приложений в виде интернета и прочих средств отслеживания местоположения абонента. Похоже, что он был его ровесником. К телефону прилагалась такая же архаичная зарядка.
«Предвижу, что и Сим-карта в нем особенная. Прошитая, перешитая».
Спутниковое телевидение и современная компьютерная техника у них в интернате имелась, но вот интернета и всего того, что с ним связанно, нет. До той глуши, в которой они жили, цивилизация с ее вышками сотовой связи пока не добралась, поскольку в радиусе пятидесяти километров не наблюдалось ни одного населенного пункта, привлекательного с коммерческой точки зрения для операторов этой самой связи, а школьный директор и еще кое-кто из преподавателей пользовались исключительно спутниковой. Школьникам такие прибамбасы не полагались, к тому же они им были просто не по карману.
Только сейчас Антон начал догадываться о причине выбора для интерната столь отдаленного места: безопасность воспитанников и жесткая конспирация.
– Не смей! – пригрозил черт домовому, собравшемуся было перекрестить их на дальнюю дорожку.
Тот послушался, но когда они отдалились метров на двадцать, все же совершил свое священнодействие. Тяжело вздохнул, и исчез под землей.
Выбравшись из леса, четверо путников двинулись к автобусной остановке. Машины решили не использовать, так как в легковых с их двухметровыми пленниками тесно, а использовать грузовик несолидно. Вдобавок ко всему, ни тех, ни других не наблюдалось, да и дорога им предстояла не близкая. Оставалось лишь одно – рейсовый автобус.
Вопреки устоявшемуся годами расписанию, он подкатил к остановке буквально через пять минут, хотя ожидался только через час. Примчавшись на огромной скорости, автобус резко затормозил перед пассажирами, подняв огромный столб пыли. Сняв очки, чтобы их протереть, Антон заметил странное явление: в клубах пыли проявились все силуэты его попутчиков.
«Все верно и никак не могло быть иначе. Земля же у нас на всех одна! – наблюдение требовало проверки и могло ему в дальнейшем пригодиться. – Эх, жалко, что я не курю, а то бы провел эксперимент с дымом».
Загрузившись в автобус, который заметно просел под тяжестью невидимых трезвым людям пассажиров, они устремились навстречу приключениям. Небольшой Пазик, кажется еще советского производства, оказался абсолютно пустым, если не считать одного местного пропойцы, заполнившего перегаром весь салон. Он только на секунду приоткрыл один глаз, но тут же крепко зажмурился, вжавшись всем телом в кресло: его окружали монстры!
Два часа тряски по когда-то асфальтированным дорогам закончились для путешественников удачно: они прибыли на небольшую железнодорожную станцию.
– Наш поезд ожидается только через час, – сообщил коллективу Антон, выйдя из небольшого привокзального здания. – Желающие могут воспользоваться буфетом. Власий, билет я купил только один. Извини, больше в кассе не оказалось, да и документы не у всех есть.
Затем он обратился к пленникам:
– Что предпочитаете на обед, господа?
– Человечину они предпочитают. Желательно сырую, – ответил за них Власий. – Ничего, потерпят. Потерпите?
– Мы не голодны, – ответил за двоих тот, который два часа назад проверял землю на прочность. Чумазый и с солидной шишкой на лбу. – Вообще-то, мы – мостовики, мы людей не едим. Вот до денег и женщин очень даже охочи!
– Размечтались. А мне, пожалуй, сметаны и блюдечко, – сделал черт свой заказ.
Антон не стал ничего спрашивать и через пять минут исполнил его пожелание.
– Сметаны не было. Сливки подойдут?
– Вполне. Налей мне их в блюдечко, – попросил Власий и мгновением позже обернулся черным котом.
Антон снял очки и потер пальцем глаза. Посмотрел на черта. Черта не было, но был кот, который ловко орудуя розовым язычком, с упоением пил сливки из пластового блюдца. Допил, не по-кошачьи облизнулся, удовлетворенно мяукнул и снова стал обыкновенным чертом. Причем невидимым для людей, в отличие от предыдущей зверушки.
– Ты сэндвич то свой ешь, а то остынет, – посоветовал бывший кот.
Желая вывести Антона из ступора, он добавил:
– Есть в таком виде сливки, сметану и молоко – верх всякого блаженства.
Видя, что Антон еще окончательно не пришел в себя, Власий решил его немного расшевелить:
– Скитался я как-то под Муромом, да угодил в непроходимые болота. Какого черта меня туда занесло, уже не припомню. Но не в этом суть, а в том, что не ел я тогда дня три. Нет никакой еды, хоть кору жуй. Взял, да и обернулся змеей. Лягушек тогда наелся всласть. Только таким образом и выжил… А вот и наш поезд.
Антон с отвращением выбросил в урну чуть надкусанный сэндвич, и группа отправилась на посадку. Подойдя к своему вагону, он стал свидетелем небольшой интрижки.
– Классные ведьмочки, не находишь? – Власий направился к двум проводницам, проверяющим билеты у идущих на посадку пассажиров.
– Вчетвером едете? – спросила у него одна, черноволосая.
– Как есть – вчетвером, красавица.
– Вагон переполнен. Молодого я устрою, поскольку у него билет, а вас…
– А я у вас … Не будете против? – Власий обворожительно улыбнулся.
– Будем только рады, – кокетливо ответили обе. – Что будем делать с животными? Тролли, да?
– Они. Военнопленные.
– Были бы они чуть покороче, мы бы их под сиденья запихнули. А этих как? Головы у них явно лишние, – все трое дружно рассмеялись.
«Вопрос, видимо, решен, – Антон успокоился, – требуется лишь утрясти детали. А чертей в этом мире явно любят, в отличие от троллей».
– Не пойдет, они мне пока целые нужны, – отшутился Власий. – А давайте мы их до Москвы в туалете запрем. И традиционную табличку на нем повесим: «На ремонте».
– Хитрый ты! Хорошо, но с бригадиром поезда сам договаривайся. Идет?
– Без проблем. Он наш?
– Ваш, ваш, черт старый!
С бригадиром Власий договорился легко. Оказалось, что у них была масса общих друзей. Троллей заперли в туалете, а для порядка повесили на дверь объяснительную записку, что все удобства в соседнем вагоне. Антон устроился на верхней полке, а его дружок до поры на той, на которой беспечные пассажиры размещают свой багаж: на третьей. По причине того, что в плацкартном вагоне издревле не принято держать свой скарб вдали от себя, одна из полок оказалась пуста. Две же других заняты вещами остальных пассажиров купе. Их увесистые рюкзаки наполняли небольшое помещение запахом давно не стираной одежды.
«Сезонники. С заработков возвращаются», – сделал он вывод, но проверять свою догадку не стал, поскольку все четверо крепко спали.
– Они как сели, так сразу и отрубились, – объяснил Антону шестой пассажир. Был он навеселе и явно желал пообщаться.
Антон не испытывал аналогичного желания и затаился на своей верхней полке.
Первую часть пути черт безобразничал и пакостил. Что поделаешь, если эта черта характера заложена в них на генетическом уровне. Лежа на своей полке ногами к окну и свесив руку в проход, он теребил волосы пассажирам вагона, бесцельно слоняющихся мимо их купе. Проходящие вздрагивали от неожиданности и смотрели вверх, пытаясь разглядеть виновника беспокойства. Это занятие доставляло Власию неописуемое удовольствие.
Скоро оно ему все же надоело, и теперь он забавлялся тем, что ловил мух, не ведающих о грозящей им опасности. Ловко поймав очередную, он бросал ее полуживое тело в стакан соседа по купе. Тот давно уже допил свой чай и подливал в пустой стакан коньяк. С завидной регулярностью он повторял свое недопустимое действующим законодательством действие, каждый раз пряча бутылку между окном и полкой.
Мухи же, очутившись в стакане и взбодрившись неожиданным допингом, временно оживали и начинали судорожно дрыгать в жидкости всеми своими лапками. Сосед тихо матерился, вынимая их оттуда, а черт веселился. Но скоро и это ему надоело, к тому же три четверти бутылки сделали свое дело, погрузив соседа в блаженный сон. Четверо работяг также исчезли, воспользовавшись тем, что Антон отлучился в туалет соседнего вагона. С их уходом в купе явно посвежело. Момент случился подходящий и Власий решил обсудить с ним текущую ситуацию.
Плацкартный вагон, в котором они ехали, был уже полупустым: не все пассажиры стремились попасть в Москву, многие сошли по дороге. Никто им больше не мешал. Хотя нет, слегка отвлекали те существа, которые постоянно сновали по коридору. Маленькие анчутки, дальние родственники его черта, приветливо им улыбались при встрече. Среди них были дикушники, картофельники, конопельники, овсяники, просонники, рожники и прочие. Все они стремились к осени добраться до своих родных мест. Этими сведениями Антона снабжал его попутчик, ежеминутно отвлекаясь от непростой беседы.
Загадочный, неведомый ранее человеку мир, будоражил. Мир, заполненный своими заботами и устремлениями.
– Кто же нас сдал? – размышлял Власий вслух. – Я, было, подумал на упырей, но они и так, если надо, свое возьмут. И в группы они не сбиваются: одиночки. Да и зачем им лишние хлопоты, если у них все под рукой. Сейчас столько беспечных людишек по лесу шастает и под кустами валяется! Бери их голыми руками и пей в свое удовольствие.
– Что пей?
– Знамо дело – кровь, что же еще.
– Веселая у вас жизнь, как я погляжу.
– Можно подумать, что у вас она другая. Тоже кровь пьете. Сильные у слабых, богатые у нищих. Стыдно мне за вас. Они хотя бы пьют для поддержания своих сил, а у вас… Все, хватит, противно даже об этом говорить.
– Власий, я часто замечаю, что ты постоянно скатываешься на старорусскую речь.
– Так и живем немало. К тому же, новомодные слова я не люблю. Корежит меня от них. Европейской затхлостью от них за версту несет.
– Ты что, посещал Европу?
– Приходилось... Вот что я думаю: добыли они вторую пару очков! Не знаю как, но добыли.
День клонился к концу.
– Пойду-ка я немного передохну, – заявил Власий и направился в купе проводников.
Антона тоже сморила размеренная качка, и он задремал. Пробудил его шум, вызванный оживлением жизни в вагоне. Дело в том, что прохладительные напитки никто в поездах пить не запрещал, а отсутствие в вагоне работающего туалета можно легко приравнять к стихийному бедствию.
Разбуянились местные пассажиры не на шутку. Они явно не верили в достоверность информации, вывешенной на двери туалета, не без основания полагая, что его попросту не хотят убирать. И стремились взять преграду штурмом.
Антон приблизился к источнику всевагонного возбуждения и услышал, что заключенные за дверью тролли тихо скулят. Необходимо было предпринимать срочные меры, а для этого требовалась твердая рука.
«Власий», – Антон побежал в другой конец вагона: к купе проводниц.
Вопреки его подозрениям, черт вел себя с дамами вполне благопристойно. Он просто лежал в виде клубка шерстяных ниток на сетчатой полочке над нижней полкой. Правда одна из проводниц слегка оголилась, но это еще ни о чем не говорило.
– Ерунда, разберемся, – черт быстро обернулся представителем правоохранительных органов и направился к туалету.
К этому времени около него собралась небольшая очередь из семи человек с красными лицами и характерным для некоторых жидкостей запахом изо рта.
– Граждане! – строго начал черт. – Прошу вас срочно занять свои места. К нам поступил сигнал о распитии в вашем вагоне спиртных напитков. Сейчас я устрою небольшую проверку. В соответствии с действующим законодательством, употребление в поездах дальнего следования крепких напитков карается штрафом. Если я обнаружу в купе пустые или полупустые бутылки из-под них, готовьте кошельки.
Не прошло и двух секунд, как проход полностью очистился, неприкосновенность туалета соблюдена, тролли успокоились, а озабоченные неотвратимостью наказания граждане, звякающие пустой посудой, бодрой походкой разбрелись по соседним вагонам.
– Уаля! – торжественно воскликнул черт и подмигнул Антону. – Заметь, все сделано исключительно по закону и никакого волшебства.
Дальнейшего разговора Антон не понял, поскольку вполне себе доброжелательная беседа велась на немецком языке, ему неведомом. Слова швайн и арбайтен он знал, но не более того.
– Повторяю свой вопрос, – продолжил черт, закипая. – Кто, куда, зачем?
– Мы не хотели его убивать. Нам приказали добыть лишь кусочек его кожи, – неразборчиво прошепелявил первый. Он заткнул грязным пальцем дырку в своей щеке и сейчас его во рту с удовольствием облизывал.
– Можно даже без мяса, – добавил второй, надеясь на снисхождение.
– Кто? – повторил черт свой вопрос.
– Начальник наш.
– Где его найти?
– В Москве ждет, мы покажем.
На этом допрос закончился.
– Что они сказали? – Антону не терпелось узнать результат.
– Пушечное мясо, наемники. А все – пресловутый квартирный вопрос: пообещали не трогать их жилье, вот они и повелись на уговоры.
– Какое жилье?
– Сам не понял. То ли в Кенигштайне, то ли в Кенингшвайне. Короче, старый крепостной мост. Городские власти наметили его под реконструкцию, а нового жилья им в Европе днем с огнем не сыскать: давно все занято. Тебе, надеюсь, не надо объяснять, что тролли живут под мостами?
– Едем в Москву? – Антон никогда не был в столице, но не это сейчас было главным, а то, что им с отцом грозит большая опасность.
«Если они нашли меня здесь, то смогут найти нас и там: в неведомых краях, куда направил их Родислав. С этим надо было что-то делать».
– Нет, и еще раз нет! – последовал немедленный ответ на робкий вопрос Антона.
– Власий, ты не прав! Мы с тобой должны найти их нанимателя и выявить источник утечки информации. И принять меры… Я… Я не хочу всю свою жизнь скрываться, не желаю быть таким же изгоем, как мой отец.
– Он не изгой, поверь. Он справедливый и добрый человек. И хороший друг. А тот факт, что он скрывается, объясняется заботой о твоей безопасности.
– Безопасности, которой ты меня хочешь лишить, уехав один?
– Шантажист! Хорошо, но только туда и обратно. Договорились?
– Слушаюсь, командир!
Как только прозвучали последние слова, земля возле них зашевелилась, часть почвы переместилась в сторону, и обнажилось отверстие. Через образовавшуюся дыру вылез домовой Василий со спортивной сумкой Антона и сумой Власия.
– Надо опять ход чистить, обвалился местами, – проворчал он, отряхиваясь. Тщательно протер тряпочкой то, что приволок с собой и посмотрел на черта, ожидая дальнейших инструкций.
Пыли он поднял немеряно. Антон снял очки, чтобы их протереть и слегка оторопел от неожиданности. На небольшой поляне он стоял один.
«К этому пора привыкать. Похоже, что такая жизнь продлится у меня долго, если не навсегда».
– Отбой, ребята, – скомандовал черт местной нечисти. – Вы пока свободны, а эти нам еще живыми понадобятся.
Волколаки вскочили с земли, не отразив на своих мордах ни тени недовольства в связи с отложенной расправой. Один из них дружелюбно подмигнул Антону как старому приятелю. Помахав напоследок могучими руками с длинными и острыми когтями, они как призраки исчезли в чаще.
«Так вот кто за мной здесь с детства приглядывает!» – он еще в молодости заметил, что за ним в лесу постоянно следят. Ненавязчиво, стараясь не напугать своим присутствием.
– Это тебе Родислав передал, – Василий протянул Антону мобильный телефон. – Будешь связь с ним держать. Сказал, что он принадлежал твоему отцу.
Телефон появился у Антона впервые. Кнопочный, лишенный всяческих приложений в виде интернета и прочих средств отслеживания местоположения абонента. Похоже, что он был его ровесником. К телефону прилагалась такая же архаичная зарядка.
«Предвижу, что и Сим-карта в нем особенная. Прошитая, перешитая».
Спутниковое телевидение и современная компьютерная техника у них в интернате имелась, но вот интернета и всего того, что с ним связанно, нет. До той глуши, в которой они жили, цивилизация с ее вышками сотовой связи пока не добралась, поскольку в радиусе пятидесяти километров не наблюдалось ни одного населенного пункта, привлекательного с коммерческой точки зрения для операторов этой самой связи, а школьный директор и еще кое-кто из преподавателей пользовались исключительно спутниковой. Школьникам такие прибамбасы не полагались, к тому же они им были просто не по карману.
Только сейчас Антон начал догадываться о причине выбора для интерната столь отдаленного места: безопасность воспитанников и жесткая конспирация.
– Не смей! – пригрозил черт домовому, собравшемуся было перекрестить их на дальнюю дорожку.
Тот послушался, но когда они отдалились метров на двадцать, все же совершил свое священнодействие. Тяжело вздохнул, и исчез под землей.
Выбравшись из леса, четверо путников двинулись к автобусной остановке. Машины решили не использовать, так как в легковых с их двухметровыми пленниками тесно, а использовать грузовик несолидно. Вдобавок ко всему, ни тех, ни других не наблюдалось, да и дорога им предстояла не близкая. Оставалось лишь одно – рейсовый автобус.
Вопреки устоявшемуся годами расписанию, он подкатил к остановке буквально через пять минут, хотя ожидался только через час. Примчавшись на огромной скорости, автобус резко затормозил перед пассажирами, подняв огромный столб пыли. Сняв очки, чтобы их протереть, Антон заметил странное явление: в клубах пыли проявились все силуэты его попутчиков.
«Все верно и никак не могло быть иначе. Земля же у нас на всех одна! – наблюдение требовало проверки и могло ему в дальнейшем пригодиться. – Эх, жалко, что я не курю, а то бы провел эксперимент с дымом».
Загрузившись в автобус, который заметно просел под тяжестью невидимых трезвым людям пассажиров, они устремились навстречу приключениям. Небольшой Пазик, кажется еще советского производства, оказался абсолютно пустым, если не считать одного местного пропойцы, заполнившего перегаром весь салон. Он только на секунду приоткрыл один глаз, но тут же крепко зажмурился, вжавшись всем телом в кресло: его окружали монстры!
***
Два часа тряски по когда-то асфальтированным дорогам закончились для путешественников удачно: они прибыли на небольшую железнодорожную станцию.
– Наш поезд ожидается только через час, – сообщил коллективу Антон, выйдя из небольшого привокзального здания. – Желающие могут воспользоваться буфетом. Власий, билет я купил только один. Извини, больше в кассе не оказалось, да и документы не у всех есть.
Затем он обратился к пленникам:
– Что предпочитаете на обед, господа?
– Человечину они предпочитают. Желательно сырую, – ответил за них Власий. – Ничего, потерпят. Потерпите?
– Мы не голодны, – ответил за двоих тот, который два часа назад проверял землю на прочность. Чумазый и с солидной шишкой на лбу. – Вообще-то, мы – мостовики, мы людей не едим. Вот до денег и женщин очень даже охочи!
– Размечтались. А мне, пожалуй, сметаны и блюдечко, – сделал черт свой заказ.
Антон не стал ничего спрашивать и через пять минут исполнил его пожелание.
– Сметаны не было. Сливки подойдут?
– Вполне. Налей мне их в блюдечко, – попросил Власий и мгновением позже обернулся черным котом.
Антон снял очки и потер пальцем глаза. Посмотрел на черта. Черта не было, но был кот, который ловко орудуя розовым язычком, с упоением пил сливки из пластового блюдца. Допил, не по-кошачьи облизнулся, удовлетворенно мяукнул и снова стал обыкновенным чертом. Причем невидимым для людей, в отличие от предыдущей зверушки.
– Ты сэндвич то свой ешь, а то остынет, – посоветовал бывший кот.
Желая вывести Антона из ступора, он добавил:
– Есть в таком виде сливки, сметану и молоко – верх всякого блаженства.
Видя, что Антон еще окончательно не пришел в себя, Власий решил его немного расшевелить:
– Скитался я как-то под Муромом, да угодил в непроходимые болота. Какого черта меня туда занесло, уже не припомню. Но не в этом суть, а в том, что не ел я тогда дня три. Нет никакой еды, хоть кору жуй. Взял, да и обернулся змеей. Лягушек тогда наелся всласть. Только таким образом и выжил… А вот и наш поезд.
Антон с отвращением выбросил в урну чуть надкусанный сэндвич, и группа отправилась на посадку. Подойдя к своему вагону, он стал свидетелем небольшой интрижки.
– Классные ведьмочки, не находишь? – Власий направился к двум проводницам, проверяющим билеты у идущих на посадку пассажиров.
– Вчетвером едете? – спросила у него одна, черноволосая.
– Как есть – вчетвером, красавица.
– Вагон переполнен. Молодого я устрою, поскольку у него билет, а вас…
– А я у вас … Не будете против? – Власий обворожительно улыбнулся.
– Будем только рады, – кокетливо ответили обе. – Что будем делать с животными? Тролли, да?
– Они. Военнопленные.
– Были бы они чуть покороче, мы бы их под сиденья запихнули. А этих как? Головы у них явно лишние, – все трое дружно рассмеялись.
«Вопрос, видимо, решен, – Антон успокоился, – требуется лишь утрясти детали. А чертей в этом мире явно любят, в отличие от троллей».
– Не пойдет, они мне пока целые нужны, – отшутился Власий. – А давайте мы их до Москвы в туалете запрем. И традиционную табличку на нем повесим: «На ремонте».
– Хитрый ты! Хорошо, но с бригадиром поезда сам договаривайся. Идет?
– Без проблем. Он наш?
– Ваш, ваш, черт старый!
С бригадиром Власий договорился легко. Оказалось, что у них была масса общих друзей. Троллей заперли в туалете, а для порядка повесили на дверь объяснительную записку, что все удобства в соседнем вагоне. Антон устроился на верхней полке, а его дружок до поры на той, на которой беспечные пассажиры размещают свой багаж: на третьей. По причине того, что в плацкартном вагоне издревле не принято держать свой скарб вдали от себя, одна из полок оказалась пуста. Две же других заняты вещами остальных пассажиров купе. Их увесистые рюкзаки наполняли небольшое помещение запахом давно не стираной одежды.
«Сезонники. С заработков возвращаются», – сделал он вывод, но проверять свою догадку не стал, поскольку все четверо крепко спали.
– Они как сели, так сразу и отрубились, – объяснил Антону шестой пассажир. Был он навеселе и явно желал пообщаться.
Антон не испытывал аналогичного желания и затаился на своей верхней полке.
Первую часть пути черт безобразничал и пакостил. Что поделаешь, если эта черта характера заложена в них на генетическом уровне. Лежа на своей полке ногами к окну и свесив руку в проход, он теребил волосы пассажирам вагона, бесцельно слоняющихся мимо их купе. Проходящие вздрагивали от неожиданности и смотрели вверх, пытаясь разглядеть виновника беспокойства. Это занятие доставляло Власию неописуемое удовольствие.
Скоро оно ему все же надоело, и теперь он забавлялся тем, что ловил мух, не ведающих о грозящей им опасности. Ловко поймав очередную, он бросал ее полуживое тело в стакан соседа по купе. Тот давно уже допил свой чай и подливал в пустой стакан коньяк. С завидной регулярностью он повторял свое недопустимое действующим законодательством действие, каждый раз пряча бутылку между окном и полкой.
Мухи же, очутившись в стакане и взбодрившись неожиданным допингом, временно оживали и начинали судорожно дрыгать в жидкости всеми своими лапками. Сосед тихо матерился, вынимая их оттуда, а черт веселился. Но скоро и это ему надоело, к тому же три четверти бутылки сделали свое дело, погрузив соседа в блаженный сон. Четверо работяг также исчезли, воспользовавшись тем, что Антон отлучился в туалет соседнего вагона. С их уходом в купе явно посвежело. Момент случился подходящий и Власий решил обсудить с ним текущую ситуацию.
Плацкартный вагон, в котором они ехали, был уже полупустым: не все пассажиры стремились попасть в Москву, многие сошли по дороге. Никто им больше не мешал. Хотя нет, слегка отвлекали те существа, которые постоянно сновали по коридору. Маленькие анчутки, дальние родственники его черта, приветливо им улыбались при встрече. Среди них были дикушники, картофельники, конопельники, овсяники, просонники, рожники и прочие. Все они стремились к осени добраться до своих родных мест. Этими сведениями Антона снабжал его попутчик, ежеминутно отвлекаясь от непростой беседы.
Загадочный, неведомый ранее человеку мир, будоражил. Мир, заполненный своими заботами и устремлениями.
– Кто же нас сдал? – размышлял Власий вслух. – Я, было, подумал на упырей, но они и так, если надо, свое возьмут. И в группы они не сбиваются: одиночки. Да и зачем им лишние хлопоты, если у них все под рукой. Сейчас столько беспечных людишек по лесу шастает и под кустами валяется! Бери их голыми руками и пей в свое удовольствие.
– Что пей?
– Знамо дело – кровь, что же еще.
– Веселая у вас жизнь, как я погляжу.
– Можно подумать, что у вас она другая. Тоже кровь пьете. Сильные у слабых, богатые у нищих. Стыдно мне за вас. Они хотя бы пьют для поддержания своих сил, а у вас… Все, хватит, противно даже об этом говорить.
– Власий, я часто замечаю, что ты постоянно скатываешься на старорусскую речь.
– Так и живем немало. К тому же, новомодные слова я не люблю. Корежит меня от них. Европейской затхлостью от них за версту несет.
– Ты что, посещал Европу?
– Приходилось... Вот что я думаю: добыли они вторую пару очков! Не знаю как, но добыли.
День клонился к концу.
– Пойду-ка я немного передохну, – заявил Власий и направился в купе проводников.
Антона тоже сморила размеренная качка, и он задремал. Пробудил его шум, вызванный оживлением жизни в вагоне. Дело в том, что прохладительные напитки никто в поездах пить не запрещал, а отсутствие в вагоне работающего туалета можно легко приравнять к стихийному бедствию.
Разбуянились местные пассажиры не на шутку. Они явно не верили в достоверность информации, вывешенной на двери туалета, не без основания полагая, что его попросту не хотят убирать. И стремились взять преграду штурмом.
Антон приблизился к источнику всевагонного возбуждения и услышал, что заключенные за дверью тролли тихо скулят. Необходимо было предпринимать срочные меры, а для этого требовалась твердая рука.
«Власий», – Антон побежал в другой конец вагона: к купе проводниц.
Вопреки его подозрениям, черт вел себя с дамами вполне благопристойно. Он просто лежал в виде клубка шерстяных ниток на сетчатой полочке над нижней полкой. Правда одна из проводниц слегка оголилась, но это еще ни о чем не говорило.
– Ерунда, разберемся, – черт быстро обернулся представителем правоохранительных органов и направился к туалету.
К этому времени около него собралась небольшая очередь из семи человек с красными лицами и характерным для некоторых жидкостей запахом изо рта.
– Граждане! – строго начал черт. – Прошу вас срочно занять свои места. К нам поступил сигнал о распитии в вашем вагоне спиртных напитков. Сейчас я устрою небольшую проверку. В соответствии с действующим законодательством, употребление в поездах дальнего следования крепких напитков карается штрафом. Если я обнаружу в купе пустые или полупустые бутылки из-под них, готовьте кошельки.
Не прошло и двух секунд, как проход полностью очистился, неприкосновенность туалета соблюдена, тролли успокоились, а озабоченные неотвратимостью наказания граждане, звякающие пустой посудой, бодрой походкой разбрелись по соседним вагонам.
– Уаля! – торжественно воскликнул черт и подмигнул Антону. – Заметь, все сделано исключительно по закону и никакого волшебства.
