Визг тормозов и глухой удар.
«Нормальненько так — прямо под Новый год!» — промелькнула мысль, прежде чем Антон потерял сознание.
Боли ещё нет, но она обязательно придёт. Не сразу, пока ещё болевые рецепторы сообщат спинному мозгу, а он головному о случившейся беде. Только потом тот поднимет тревогу. Но сейчас головной мозг отключён, время ещё есть.
— У нас нет времени, — пожилой хирург посмотрел на своего молодого коллегу и тяжело вздохнул. За тридцать лет работы он до сих пор не мог привыкнуть к смертям.
Врачи только что локализовали боль пациента и зашили на нём все кровоточащие раны, но проблема осталась — повреждение внутренних органов. Проблема усугублялась тем, что в канун Нового года большинство высококлассных специалистов распущено по домам, тридцать первое декабря недавно стало выходным днём. На работе остались только они — дежурные и главный критерий отбора на новогоднюю трудовую вахту — возраст и семейное положение. Старший из них одинок, а молодой холост.
— Олег Михайлович, есть у меня одна идейка, — возразил молодой. — Другого пути у нас нет, иначе он до утра не доживёт.
— Опять ты за своё! Ты себе даёшь отчет, чем это может закончиться и отстранение нас с тобой от профессии навечно — это в лучшем случае. Не забывай, что наше лекарство не прошло сертификацию.
— Даю себе отчёт и наш Гораций — зримый тому пример. Жив, здоров и аппетит отменный.
— Он — мышь, Дима, а перед нами человек. В случае неудачи нас по судам затаскают, и так мы с тобой ежедневно, как под микроскопом. Ты знаешь, какие могут возникнуть побочные явления?
— Да уж, у Горация не спросишь.
Пожилой хирург оглядел лежащее перед ним тело пациента. Совсем ещё молодой человек. Студент последнего курса, судя по документам. Симпатичный. Вот ведь судьба: несчастный случай, сбила машина. В крови не выявлено ни капли алкоголя. Ему его стало безумно жалко.
— Хорошо, рискнём. Если что, то это была моя инициатива. Да и на пенсию мне давно пора. Коли.
Антон открыл глаза и огляделся. Никого. Незнакомое помещение сильно смахивало на больничную палату. Да, так и есть: масса приборов непонятного ему предназначения, пахнет лекарствами. Чувствовал он себя при этом превосходно.
«Ничего не помню!» — Антон поднялся с кровати, выдернул из вены иглу капельницы и отсоединил датчики оборудования, предназначенного для мониторинга и поддержания жизни.
Холодно. Он закутался в простыню, открыл дверь и вышел в коридор. Вокруг стояла гробовая тишина и неподвижные люди в белых халатах. Стояли они в нелепых позах и не моргали, моргали лишь потолочные светильники. А он шёл босиком среди этих людей-манекенов и ни единый мускул не дрогнул на их лицах, ни один рот не открылся, чтобы сделать ему замечание. Чудеса, да и только! Служебное помещение по пути попалось как нельзя кстати. Антон зашёл и надел стильный медицинский костюм тёмно-синего цвета. Здесь же ему попались серые кроссовки его размера. Он подошёл к зеркалу и увидел в нём себя. Ещё мгновение и его память скачкообразно восстановилась.
— А ты неплохо выглядишь, Антошка! — он улыбнулся и подмигнул своему отражению. С тревогой ощупал себя.
«Порядок», — сделал он заключение, однако память твердила обратное. Она попыталась напомнить ему, что он попал в крутую передрягу, однако Антон мысленно отмахнулся от этих страшных воспоминаний.
Он дошёл до лифта и нажал на кнопку вызова. Не работает, даже красный сигнал не зажигается. Бардак, придётся спускаться по лестнице.
«Крутой у меня сон, до предела реалистический, полный мельчайших деталей. Наверняка меня накачали какими-то сильнейшими галлюциногенами».
Неожиданно Антону захотелось есть, кушать, жрать. Невыносимо, до тошноты. Он спустился в вестибюль и подошёл к автомату с закусками, но только возле него сообразил, что ни карточки, ни живых денег в его карманах просто нет. Проходя мимо раздевалки, он снял с вешалки первую попавшуюся куртку, на ходу буркнув гардеробщице, склонившей голову над кроссвордом: «Верну». Вышел на улицу.
Голод и жажда толкали его вперёд. Напротив больницы, только на другой стороне широкого проспекта Антон заметил универсам, и быстрым шагом направился к нему по наикратчайшей траектории. А что, машины на проезжей части стоят, люди вокруг стоят. И вообще, он имеет на это право, сон же всё-таки его!
В залах универсама тишина, все посетители застыли в режиме паузы. Колбасный отдел порадовал своим разнообразием, в отличие от цен, некоторые из которых кусались. Недолго думая, Антон схватил здоровую палку самой дорогущей сырокопчёной колбасы и впился в неё зубами. Ничего, из хрюшек и глутаматовая добавка работала вполне исправно! Не заметил, как сжевал половину батона. Однако желудок требовал разнообразия и внимание Антона привлекла упаковка с испанским хамоном.
«Ничего себе богатеи живут, — подумал он, когда деликатес закончился и вкусовые рецепторы положительно отреагировали на качество продукции. — Теперь бы не помешало запить импровизированный обед».
Ноги сами понесли его в отдел эксклюзивных алкогольных напитков. Гулять так гулять!
— Стоп! — громко скомандовал он вслух ногам и они нехотя послушались. — Шагом марш к секции соков.
Антон утолил жажду так, как будто не пил несколько суток. В горле забулькало, и он поставил на место вторую литровую бутыль с томатным соком. Этот сон ему начал определённо нравиться. Тем не менее, уж больно всё вокруг выглядело естественно.
Антон направился к выходу. Возле касс он остановился и застыл, как вкопанный. За кассой сидела принцесса из сказки и смотрела прямо ему в глаза.
— Я заплачу, — невольно вырвалось у него, хотя он собирался сказать ей совсем иное.
Юная богиня ничего не ответила, даже бровью не повела. Тогда Антон осмелел и выложил ей всё, что думает: какие у неё прекрасные волосы, глаза и остальное. Короче, говорил он ей сейчас то, что обычно говорят своим возлюбленным по уши влюблённые в них юноши.
Говорил он долго, а она молчала. Рассказывал о себе, об учебе, какая у него хорошая мама и заботливый отец. Лишь на мгновение за этот час Антону показалось, что девушка пару раз моргнула. Однако это вполне мог быть эффект от непрерывно мерцающих ламп дневного освещения.
— Нет, это выше моих сил, — Антон не удержался, обогнул кассу и поцеловал её в щёку.
Щека девушки оказалась теплой и упругой. В голову закралась сумасшедшая мысль: «Что, если всё то, что творится со мной — это не сон?»
И вот тогда на Антона накатила паническая атака! Зачем-то он взглянул на висевшие на стене часы. Они показывали пять и, судя по естественному освещению, это был день. Последний день старого года. Или нет? Промежуток времени между переходом улицы и моментом, когда он очнулся на больничной койке, напрочь стёрся из его памяти. Что же это получается, если это не сон, то сейчас я — человек без документов, при отсутствии которых в столице из дома лучше не выходить. Ко всему прочему — ворюга! Почти бегом он ринулся старым путём в больницу. Повесил на вешалку одолженную куртку и взбежал по лестнице на третий этаж.
Здесь что-то определённо изменилось. Дежурная медсестра за стойкой приподнялась с кресла и раскрыла рот, глаза её были полны тревоги. Люди в халатах также изменили свои позы. Антон вбежал в палату и лихорадочно начал искать свои документы и одежду. Шкаф оказался пуст, впрочем, как и прикроватная тумбочка.
Внезапно голова у Антона закружилась, вокруг него возникло движение, и появился звук. Он шёл отовсюду: противно верещало оборудование около койки, за дверью слышались возбуждённые голоса. От неожиданности у Антона подкосились ноги, и он плюхнулся на кровать. В ту же секунду дверь распахнулась, и в палату ворвались два врача и возбуждённая дежурная медсестра.
— Сигналы о его пульсе и давлении резко оборвались, и я срочно вызвала вас, — скороговоркой говорила она, но тут увидела сидящего на кровати Антона и замолчала.
— Вы что-нибудь понимаете, Олег Михайлович? — спросил младший у старшего.
— Понимаю так, Дима, что состав наш сработал и это просто чудо.
Все трое сейчас смотрели на Антона и широко улыбались.
— Кто вы? — четвёртый участник диалога ничего не понял из их разговора.
— Мы твои лечащие врачи, Антон, и мы поздравляем тебя с возвращением к жизни. Ты попал в серьёзную аварию. Но об этом потом, а сейчас нам необходимо проверить твоё самочувствие. Разреши нам подключить приборы.
Антон не возражал и через полчаса его анализы были готовы.
— Бинго! — воскликнул Дмитрий. — Всё даже лучше, чем я ожидал.
Несомненно, их поступок был рискованным и противозаконным, но игра стоила свеч.
— Антон, у тебя точно ничего не болит?
— Нет, только постоянно хочется есть.
— Ещё бы! За половину дня ты израсходовал столько энергии, что её хватило бы тебе на месяц.
— На что израсходовал?
— На восстановление своего организма. Мы с коллегой ввели тебе препарат, подстегнувший твои жизненные функции, буквально взбудоражили его, как рой диких пчёл медведя-сладкоежку, когда он разоряет их улей. Мы более чем стократно ускорили процесс восстановление всех твоих клеток, а поскольку ты объединяешь их всех в одну большую банду, ускорился и ты. Немного не рассчитали с общим наркозом, и ты очнулся раньше, чем закончилось время работы нашего экспериментального препарата. Расскажешь нам, каково это жить в заторможенном мире?
— В общем-то, неплохо, — улыбнулся Антон. — А можно мне узнать, как работает это ваше удивительно снадобье?
— К сожалению, полной ясности у нас пока нет, мы же профессионалы, — врачи лукаво переглянулись, — а профессионалы лучше всех не понимают, как у них всё работает. Вот ты кем будешь, когда окончишь свой университет?
— Инженером компьютерных сетей.
— Тогда скажи нам, инженер, что такое электрический ток и почему нельзя резать ножницами провод под напряжением?
— Ну, это просто. Электрический ток — это…, — бодро начал Антон и остановился.
А ведь верно, чем дальше мы движемся в теории познания, тем меньше понимаем простые вещи, принцип работы которых вовсю используем. А маститые учёные стыдливо помалкивают, иначе все их хитроумные теории разом рухнут.
— Антон, как ты смотришь на то, чтобы предоставить нам возможность тщательно обследовать твой организм? Мы хоть и хирурги, но в первую очередь учёные, а для них характерна неутолимая жажда знаний. Понимаешь, для исследований потребуется немного времени.
— Делайте со мной, что посчитаете нужным, но у меня тоже будет просьба: дайте мне максимум два дня. Сегодня я очень спешу.
— Понимаю, — Олег Михайлович подмигнул Антону. — Дела любовные. Что ж, я не против. А вы как на это посмотрите, коллега?
— Я только за, но в чём он у нас пойдёт на свидание? Вся его одежда в клочья, — Дмитрий подумал, а затем добавил: — Вот что, Ромео, бери мою одёжку, мне ведь здесь ещё долго работать. По комплекции мы похожи, а завтра вернёшь. Договорились, не побрезгуешь?
— Договорились, — тотчас ответил Антон. Дежурная тут же вышла и вскоре вернулась, неся для Дмитрия рабочий костюм, а также документы Антона, его деньги и трезвонящий телефон.
— Раз сто уже звонили, — сказала она и передала аппарат Антону.
Это была мама.
— Обзвонилась тебе! — слегка недовольным голосом отчитала она сына. — Тебя только за смертью посылать! Ты купил всё, что я просила?
— Купил, родная. Скоро буду дома, — Антон повернулся к своим спасителям. — Вы моим ничего не сказали?
— Нет, — ответил пожилой доктор, насмотревшийся за свою долгую жизнь всякого. — Смалодушничал, каюсь. И надежда была. Родным всегда тяжело говорить о беде.
— Спасибо вам за всё, добрые мои волшебники! — Антон расчувствовался и обнял их за плечи.
«Кто бы, что не говорил, но чудеса под Новый год случаются», — размышлял он, спеша в универсам. На этот раз Антон воспользовался подземным переходом, так как всё вокруг пришло в движение.
Первым делом он направился к полкам, которые полчаса назад разорил. Собрав все обёртки и пакеты с соком, подошёл к кассе. Слава богам, что ту, которую он стремился ещё раз увидеть, была на месте. Несколько долгих секунд он ею просто любовался, не в силах произнести ни единого слова. Затем положил на кассу пустые упаковки и виновато оправдался:
— Очень голодный был, не вытерпел.
— У вас хороший аппетит, — мелодичным голосом заметила девушка. Дотронулась пальцами до щеки, смутилась и добавила: — У меня такое чувство, что мы знакомы тысячу лет.
И ещё она ему очаровательно улыбнулась. Тянуть было нельзя, и Антон перешёл в наступление:
— Когда у вас заканчивается смена? — решительно спросил он.
— В девять вечера.
— Вы когда-нибудь встречали Новый год на Красной площади?
— Никогда, но всегда об этом мечтала.
— Я тоже, но не было подходящей компании. А на коньках катаешься? Извините, катаетесь?
— Ещё как! Кстати, можно на ты.
— Вот что, я заказываю на одиннадцать билеты на каток, а затем мы с тобой погуляем по парку Зарядье и посмотрим салют. Согласна?
— Согласна.
Чудеса продолжались…
«Нормальненько так — прямо под Новый год!» — промелькнула мысль, прежде чем Антон потерял сознание.
Боли ещё нет, но она обязательно придёт. Не сразу, пока ещё болевые рецепторы сообщат спинному мозгу, а он головному о случившейся беде. Только потом тот поднимет тревогу. Но сейчас головной мозг отключён, время ещё есть.
— У нас нет времени, — пожилой хирург посмотрел на своего молодого коллегу и тяжело вздохнул. За тридцать лет работы он до сих пор не мог привыкнуть к смертям.
Врачи только что локализовали боль пациента и зашили на нём все кровоточащие раны, но проблема осталась — повреждение внутренних органов. Проблема усугублялась тем, что в канун Нового года большинство высококлассных специалистов распущено по домам, тридцать первое декабря недавно стало выходным днём. На работе остались только они — дежурные и главный критерий отбора на новогоднюю трудовую вахту — возраст и семейное положение. Старший из них одинок, а молодой холост.
— Олег Михайлович, есть у меня одна идейка, — возразил молодой. — Другого пути у нас нет, иначе он до утра не доживёт.
— Опять ты за своё! Ты себе даёшь отчет, чем это может закончиться и отстранение нас с тобой от профессии навечно — это в лучшем случае. Не забывай, что наше лекарство не прошло сертификацию.
— Даю себе отчёт и наш Гораций — зримый тому пример. Жив, здоров и аппетит отменный.
— Он — мышь, Дима, а перед нами человек. В случае неудачи нас по судам затаскают, и так мы с тобой ежедневно, как под микроскопом. Ты знаешь, какие могут возникнуть побочные явления?
— Да уж, у Горация не спросишь.
Пожилой хирург оглядел лежащее перед ним тело пациента. Совсем ещё молодой человек. Студент последнего курса, судя по документам. Симпатичный. Вот ведь судьба: несчастный случай, сбила машина. В крови не выявлено ни капли алкоголя. Ему его стало безумно жалко.
— Хорошо, рискнём. Если что, то это была моя инициатива. Да и на пенсию мне давно пора. Коли.
***
Антон открыл глаза и огляделся. Никого. Незнакомое помещение сильно смахивало на больничную палату. Да, так и есть: масса приборов непонятного ему предназначения, пахнет лекарствами. Чувствовал он себя при этом превосходно.
«Ничего не помню!» — Антон поднялся с кровати, выдернул из вены иглу капельницы и отсоединил датчики оборудования, предназначенного для мониторинга и поддержания жизни.
Холодно. Он закутался в простыню, открыл дверь и вышел в коридор. Вокруг стояла гробовая тишина и неподвижные люди в белых халатах. Стояли они в нелепых позах и не моргали, моргали лишь потолочные светильники. А он шёл босиком среди этих людей-манекенов и ни единый мускул не дрогнул на их лицах, ни один рот не открылся, чтобы сделать ему замечание. Чудеса, да и только! Служебное помещение по пути попалось как нельзя кстати. Антон зашёл и надел стильный медицинский костюм тёмно-синего цвета. Здесь же ему попались серые кроссовки его размера. Он подошёл к зеркалу и увидел в нём себя. Ещё мгновение и его память скачкообразно восстановилась.
— А ты неплохо выглядишь, Антошка! — он улыбнулся и подмигнул своему отражению. С тревогой ощупал себя.
«Порядок», — сделал он заключение, однако память твердила обратное. Она попыталась напомнить ему, что он попал в крутую передрягу, однако Антон мысленно отмахнулся от этих страшных воспоминаний.
Он дошёл до лифта и нажал на кнопку вызова. Не работает, даже красный сигнал не зажигается. Бардак, придётся спускаться по лестнице.
«Крутой у меня сон, до предела реалистический, полный мельчайших деталей. Наверняка меня накачали какими-то сильнейшими галлюциногенами».
Неожиданно Антону захотелось есть, кушать, жрать. Невыносимо, до тошноты. Он спустился в вестибюль и подошёл к автомату с закусками, но только возле него сообразил, что ни карточки, ни живых денег в его карманах просто нет. Проходя мимо раздевалки, он снял с вешалки первую попавшуюся куртку, на ходу буркнув гардеробщице, склонившей голову над кроссвордом: «Верну». Вышел на улицу.
Голод и жажда толкали его вперёд. Напротив больницы, только на другой стороне широкого проспекта Антон заметил универсам, и быстрым шагом направился к нему по наикратчайшей траектории. А что, машины на проезжей части стоят, люди вокруг стоят. И вообще, он имеет на это право, сон же всё-таки его!
В залах универсама тишина, все посетители застыли в режиме паузы. Колбасный отдел порадовал своим разнообразием, в отличие от цен, некоторые из которых кусались. Недолго думая, Антон схватил здоровую палку самой дорогущей сырокопчёной колбасы и впился в неё зубами. Ничего, из хрюшек и глутаматовая добавка работала вполне исправно! Не заметил, как сжевал половину батона. Однако желудок требовал разнообразия и внимание Антона привлекла упаковка с испанским хамоном.
«Ничего себе богатеи живут, — подумал он, когда деликатес закончился и вкусовые рецепторы положительно отреагировали на качество продукции. — Теперь бы не помешало запить импровизированный обед».
Ноги сами понесли его в отдел эксклюзивных алкогольных напитков. Гулять так гулять!
— Стоп! — громко скомандовал он вслух ногам и они нехотя послушались. — Шагом марш к секции соков.
Антон утолил жажду так, как будто не пил несколько суток. В горле забулькало, и он поставил на место вторую литровую бутыль с томатным соком. Этот сон ему начал определённо нравиться. Тем не менее, уж больно всё вокруг выглядело естественно.
Антон направился к выходу. Возле касс он остановился и застыл, как вкопанный. За кассой сидела принцесса из сказки и смотрела прямо ему в глаза.
— Я заплачу, — невольно вырвалось у него, хотя он собирался сказать ей совсем иное.
Юная богиня ничего не ответила, даже бровью не повела. Тогда Антон осмелел и выложил ей всё, что думает: какие у неё прекрасные волосы, глаза и остальное. Короче, говорил он ей сейчас то, что обычно говорят своим возлюбленным по уши влюблённые в них юноши.
Говорил он долго, а она молчала. Рассказывал о себе, об учебе, какая у него хорошая мама и заботливый отец. Лишь на мгновение за этот час Антону показалось, что девушка пару раз моргнула. Однако это вполне мог быть эффект от непрерывно мерцающих ламп дневного освещения.
— Нет, это выше моих сил, — Антон не удержался, обогнул кассу и поцеловал её в щёку.
Щека девушки оказалась теплой и упругой. В голову закралась сумасшедшая мысль: «Что, если всё то, что творится со мной — это не сон?»
И вот тогда на Антона накатила паническая атака! Зачем-то он взглянул на висевшие на стене часы. Они показывали пять и, судя по естественному освещению, это был день. Последний день старого года. Или нет? Промежуток времени между переходом улицы и моментом, когда он очнулся на больничной койке, напрочь стёрся из его памяти. Что же это получается, если это не сон, то сейчас я — человек без документов, при отсутствии которых в столице из дома лучше не выходить. Ко всему прочему — ворюга! Почти бегом он ринулся старым путём в больницу. Повесил на вешалку одолженную куртку и взбежал по лестнице на третий этаж.
Здесь что-то определённо изменилось. Дежурная медсестра за стойкой приподнялась с кресла и раскрыла рот, глаза её были полны тревоги. Люди в халатах также изменили свои позы. Антон вбежал в палату и лихорадочно начал искать свои документы и одежду. Шкаф оказался пуст, впрочем, как и прикроватная тумбочка.
Внезапно голова у Антона закружилась, вокруг него возникло движение, и появился звук. Он шёл отовсюду: противно верещало оборудование около койки, за дверью слышались возбуждённые голоса. От неожиданности у Антона подкосились ноги, и он плюхнулся на кровать. В ту же секунду дверь распахнулась, и в палату ворвались два врача и возбуждённая дежурная медсестра.
— Сигналы о его пульсе и давлении резко оборвались, и я срочно вызвала вас, — скороговоркой говорила она, но тут увидела сидящего на кровати Антона и замолчала.
— Вы что-нибудь понимаете, Олег Михайлович? — спросил младший у старшего.
— Понимаю так, Дима, что состав наш сработал и это просто чудо.
Все трое сейчас смотрели на Антона и широко улыбались.
— Кто вы? — четвёртый участник диалога ничего не понял из их разговора.
— Мы твои лечащие врачи, Антон, и мы поздравляем тебя с возвращением к жизни. Ты попал в серьёзную аварию. Но об этом потом, а сейчас нам необходимо проверить твоё самочувствие. Разреши нам подключить приборы.
Антон не возражал и через полчаса его анализы были готовы.
— Бинго! — воскликнул Дмитрий. — Всё даже лучше, чем я ожидал.
Несомненно, их поступок был рискованным и противозаконным, но игра стоила свеч.
— Антон, у тебя точно ничего не болит?
— Нет, только постоянно хочется есть.
— Ещё бы! За половину дня ты израсходовал столько энергии, что её хватило бы тебе на месяц.
— На что израсходовал?
— На восстановление своего организма. Мы с коллегой ввели тебе препарат, подстегнувший твои жизненные функции, буквально взбудоражили его, как рой диких пчёл медведя-сладкоежку, когда он разоряет их улей. Мы более чем стократно ускорили процесс восстановление всех твоих клеток, а поскольку ты объединяешь их всех в одну большую банду, ускорился и ты. Немного не рассчитали с общим наркозом, и ты очнулся раньше, чем закончилось время работы нашего экспериментального препарата. Расскажешь нам, каково это жить в заторможенном мире?
— В общем-то, неплохо, — улыбнулся Антон. — А можно мне узнать, как работает это ваше удивительно снадобье?
— К сожалению, полной ясности у нас пока нет, мы же профессионалы, — врачи лукаво переглянулись, — а профессионалы лучше всех не понимают, как у них всё работает. Вот ты кем будешь, когда окончишь свой университет?
— Инженером компьютерных сетей.
— Тогда скажи нам, инженер, что такое электрический ток и почему нельзя резать ножницами провод под напряжением?
— Ну, это просто. Электрический ток — это…, — бодро начал Антон и остановился.
А ведь верно, чем дальше мы движемся в теории познания, тем меньше понимаем простые вещи, принцип работы которых вовсю используем. А маститые учёные стыдливо помалкивают, иначе все их хитроумные теории разом рухнут.
— Антон, как ты смотришь на то, чтобы предоставить нам возможность тщательно обследовать твой организм? Мы хоть и хирурги, но в первую очередь учёные, а для них характерна неутолимая жажда знаний. Понимаешь, для исследований потребуется немного времени.
— Делайте со мной, что посчитаете нужным, но у меня тоже будет просьба: дайте мне максимум два дня. Сегодня я очень спешу.
— Понимаю, — Олег Михайлович подмигнул Антону. — Дела любовные. Что ж, я не против. А вы как на это посмотрите, коллега?
— Я только за, но в чём он у нас пойдёт на свидание? Вся его одежда в клочья, — Дмитрий подумал, а затем добавил: — Вот что, Ромео, бери мою одёжку, мне ведь здесь ещё долго работать. По комплекции мы похожи, а завтра вернёшь. Договорились, не побрезгуешь?
— Договорились, — тотчас ответил Антон. Дежурная тут же вышла и вскоре вернулась, неся для Дмитрия рабочий костюм, а также документы Антона, его деньги и трезвонящий телефон.
— Раз сто уже звонили, — сказала она и передала аппарат Антону.
Это была мама.
— Обзвонилась тебе! — слегка недовольным голосом отчитала она сына. — Тебя только за смертью посылать! Ты купил всё, что я просила?
— Купил, родная. Скоро буду дома, — Антон повернулся к своим спасителям. — Вы моим ничего не сказали?
— Нет, — ответил пожилой доктор, насмотревшийся за свою долгую жизнь всякого. — Смалодушничал, каюсь. И надежда была. Родным всегда тяжело говорить о беде.
— Спасибо вам за всё, добрые мои волшебники! — Антон расчувствовался и обнял их за плечи.
«Кто бы, что не говорил, но чудеса под Новый год случаются», — размышлял он, спеша в универсам. На этот раз Антон воспользовался подземным переходом, так как всё вокруг пришло в движение.
Первым делом он направился к полкам, которые полчаса назад разорил. Собрав все обёртки и пакеты с соком, подошёл к кассе. Слава богам, что ту, которую он стремился ещё раз увидеть, была на месте. Несколько долгих секунд он ею просто любовался, не в силах произнести ни единого слова. Затем положил на кассу пустые упаковки и виновато оправдался:
— Очень голодный был, не вытерпел.
— У вас хороший аппетит, — мелодичным голосом заметила девушка. Дотронулась пальцами до щеки, смутилась и добавила: — У меня такое чувство, что мы знакомы тысячу лет.
И ещё она ему очаровательно улыбнулась. Тянуть было нельзя, и Антон перешёл в наступление:
— Когда у вас заканчивается смена? — решительно спросил он.
— В девять вечера.
— Вы когда-нибудь встречали Новый год на Красной площади?
— Никогда, но всегда об этом мечтала.
— Я тоже, но не было подходящей компании. А на коньках катаешься? Извините, катаетесь?
— Ещё как! Кстати, можно на ты.
— Вот что, я заказываю на одиннадцать билеты на каток, а затем мы с тобой погуляем по парку Зарядье и посмотрим салют. Согласна?
— Согласна.
Чудеса продолжались…
