«Уютнейшая вещь керосиновая лампа, но я за электричество!»
«Мастер и Маргарита» М.А. Булгаков
Внезапно погас свет. Полумрак в бункере сейчас рассеивался только благодаря десятку контрольных мониторов, получающих питание, как и всё остальное оборудование от сотен аккумуляторных батарей. Несколько мгновений — и потолочные светильники заработали вновь — сработал запасной вариант, дизельный. Это подтвердил глухой монотонный гул вдалеке за дверью. Перебои в энергоснабжении на таком объекте — вещь недопустимая, и оно всегда должно быть надёжно зарезервировано.
Ломая психику, оглушительно зазвучал самый страшный сигнал в мире, предупреждающий о радиационной опасности. Над входной дверью загорелось красное световое табло.
Вслед за этим бункер вздрогнул. Жалобно звякнула ложечка в недопитом стакане с чаем. «Неужели началось?!» — Владимир живо интересовался политической ситуацией в мире и дал сейчас случившемуся однозначный ответ — война. Большая и беспощадная, не предусматривающая жалости, испепеляющая, атомная. Глобальная.
Этого события ожидали давно, и когда-то оно непременно должно было произойти. Ждал его и Владимир — старший оператор правительственного узла связи. Капитан. И вот оно случилось.
Переживать за свою безопасность здесь, в подземном бункере, сооружённом в прошлом веке метростроевцами в толще коренных пород каменноугольных отложений — глупо. Во все времена вопросам правительственной и военной связи придавалось первостепенное значение, а с наступлением в середине прошлого века Холодной войны потребовалось решать задачу стабильной передачи информации даже в условиях атомного конфликта. Тогда, в давно несуществующем государстве была создана сеть укреплённых подземных центров связи с основной целью — передавать приказы верховного командования группам войск в любой части Советского Союза и за его пределами. Каждый узел связи представлял собой подземное сооружение с автономными системами жизнеобеспечения и электроснабжения. С развязыванием Западом уже в текущем веке очередной Холодной войны, грозившей перерасти в Горячую, объекты связи модернизировали и укомплектовали современным оборудованием. Новое «железо» соседствовало здесь с музейными экспонатами, которые до сих пор функционировали. Но это неточно.
«Как это всё некстати!» — Владимир вскочил с кресла и быстро подошёл к входной двери. Отключил ревун и табло, раздражающие слух и нагоняющие тревогу.
Сегодня он собирался повести свою подругу в дорогой ресторан, даже столик на вечер заказал. Собирался в кои веки сделать ей предложение. Мысль, что ни столика, ни самого ресторана может уже не быть, как-то запоздала. Причина — шок, не каждый же день тебя хотят угробить агрессивным атомом.
Владимир кинул взгляд на контрольные мониторы и только сейчас заметил, что данные на них не обновляются. Он уже собрался позвать зама, но запоздало сообразил, что десять минут назад отправил всю свою немногочисленную команду перекусить в служебную столовую метрах в тридцати от операторской.
«Придётся самому, — он открыл дверь в аппаратную и ужаснулся увиденному: из уникальных стоек с дорогущим современым оборудованием шёл предательский дымок. — Капец!»
Сзади послышались торопливые шаги, и Владимир обернулся. Дрожь земли и перебои освещения не остались незамеченными для его подчинённых — лейтенанта и техника. Оба сейчас стояли рядом и растерянно чесали маковки.
— Приехали, — удручённо выдавил из себя техник Анатолий, открыв дверцу одного из шкафов. Дыму в помещении прибавилось, но тут же заработала система принудительной вентиляции.
Решительно вытащив из ячейки только ему известный блок, техник приступил к его изучению, бубня под нос какие-то профессиональные заклинания.
— Сгорели входные контуры, — наконец выдал он заключение и добавил несколько выражений, смысл которых понятен не только военным, но и любому трактористу, застрявшему из-за поломки посреди бескрайнего поля.
— Что это значит? — зачем-то спросил Владимир, хотя по второй части послания техника догадался: связи не будет.
— Капремонт с заменой блока. Вряд ли я один с этим справлюсь.
— Понятно.
В помещении операторской, куда все трое вернулись, воцарилась напряжённая тишина. Внезапно её разорвал оглушительный звонок телефона. Старинного, с вращающимся диском для набора номера абонента. Владимир даже не подозревал, что тот до сих пор функционирует. Стоит и стоит, никому не мешая. Капитан даже о нём заботился, изредка смахивая пыль пипидастром. Телефон настойчиво трезвонил, и Владимир решился снять трубку.
— Слушаю вас, — не по уставу ответил он.
— Доложите по форме, — прозвучал в жёлтой трубке повелительный мужской голос.
— Начальник смены, капитан Косырев у аппарата.
— Здравия желаю, капитан. С тобой говорит начальник правительственной связи, полковник Иванов. Доложите обстановку. Электричество есть?
— Аварийное.
Слышимость была отменная, чёткая и громкая. Владимир как ребёнок обрадовался этому усталому голосу в трубке. Коротко изложил ситуацию. На том конце провода молчали, и Владимир осмелился спросить:
— Это война?
— Понятия не имею. О пусках и прилётах мы бы с тобой узнали первыми.
— Инопланетяне?
— Фантастики ты начитался, капитан. М-да, ну ладно. Найдётся в твоём хозяйстве противорадиационная защита?
— Так точно! — проверка средств индивидуальной защиты перед вступлением на дежурство являлась обязательным ритуалом.
— Надевай и проведи для меня разведку. Чем чёрт не шутит. У меня тут ослепли все наружные датчики и камеры видеонаблюдения. Проверишь, а потом доложишь. Ты первый, с кем мне удалось наладить связь, а мои подчинённые все заняты.
— Слушаюсь! — бодро ответил Владимир. Ему самому захотелось оценить обстановку, ибо нет ничего хуже неизвестности. Ко всему прочему сидеть сейчас в подвале не было никакого смысла, поскольку подконтрольная ему аппаратура сдохла.
Он подошёл к шкафу и надел защитный костюм. Поначалу решил выбрать лёгкий, с защитой только от радиоактивной пыли, но передумал. Последствия губительного воздействия ионизирующего излучения на живые ткани известны давно, и Владимир решил не рисковать. Защитная одежда сильно ограничивала свободу передвижения, зато она была максимально эффективна от всех видов излучения. Ради безопасности приходится чем-то жертвовать — весь комплект весил более двадцати килограмм.
— Остаёшься за старшего, — отдал Владимир команду лейтенанту и двинулся в путь.
Он без труда миновал систему шлюзовых камер, необходимых для поддержания внутри объекта давления выше атмосферного — вынужденная предосторожность для защиты от проникновения снаружи боевых отравляющих веществ и агрессивных ионов. Перед ним оказалась первая защитно-герметическая дверь. Он открыл замки и дёрнул её. Со второй попытки металлическая дверь сдалась.
«Похоже, что произошла подвижка грунта. Незначительная, но вполне достаточная, чтобы заклинило. Только бы основная не подкачала!»
Владимир стоял перед массивной защитной дверью, способной устоять перед ударной волной атомного взрыва, и в очередной раз пытался заставить её гидравлику работать. Три тонны весом, такую не подёргаешь, тут даже лом не поможет. А до поверхности так близко, всего-то сорок с небольшим метров вверх по металлической лестнице, чуток выше четырнадцатиэтажного дома, если мерить в российских панельках. В сущности — пустяк для спортсмена Владимира, когда на тебя не надет тяжёлый противорадиационный костюм. Вариант с лифтом он пять минут назад отбросил — опасно.
От физических нагрузок и волнения стёкла противогаза запотели. Необходимо было что-то предпринять, и Владимир, пнув с досады дверь, вернулся.
— Не работает ничего, заклинила тварь! — отчитался он перед коллективом и от души дал исчерпывающую характеристику этому произведению инженерного искусства. Владимир уже снял противогаз и вытирал ладонью вспотевший лоб.
— Дверь не виновата, — защитил техник конструкторов из далёкого прошлого. — Виноваты строители, которые лет пятнадцать назад рыли здоровенный котлован аккурат над нами. Хотели возвести подземный паркинг возле вокзала, совмещённый с очередным торговым центром. Затея инвесторов и властей тогда не удалась, и котлован закопали, но целостность грунта стопудово нарушили.
Что делать? Традиционный для любого русского человека вопрос готов был вырваться из уст двух военных, но их упредил гражданский, вольнонаёмный:
— А запасной выход работает?
— Кто ж его знает. На моей памяти им никто не пользовался. Проверять надо. Всё равно нам отсюда необходимо как-то выбраться, а то через неделю с голоду помрём.
— Еды нам на полгода хватит, а то и больше, — возразил Владимиру зам.
— Откуда знаешь?
— Так, мы с ответственным за гражданскую оборону пару раз расслаблялись на складе, — лейтенант поймал на себе осуждающий взгляд командира и попробовал оправдаться: — Закусывать же надо было чем-то!
«Он прав, — подумал Владимир. — Какое-то время здесь продержаться можно. Свой пищеблок, столовая, несколько морозильных камер и склад, забитый сухими пайками и консервами. Артезианская скважина бесперебойно снабжает водой. Однако роль крысы мне совсем не по душе, да и запасов дизельного топлива может не хватить».
— Закусывать обязательно надо, — с улыбкой ответил он. — Хорошо, потом разберёмся. Остаёшься здесь и отвечаешь на все звонки, а мы с Анатолием двинем к выходу.
Владимир хлопнул по плечу техника, и они отправились в путь.
Шаги двух людей гулким эхом отражались от стен длинного полукруглого коридора. Суровая военная эстетика так предсказуема и однообразна! Изогнутые рёбра чугунных сегментов — тюбингов, из которых состояли потолок и стены, могли выдержать огромное давление извне, они прочны и долговечны. Справа и слева вдоль серых стен тянулись толстые кабельные линии в свинцовых оболочках. Вели кабели к туннелю метрополитена, где разветвлялись, соединяя в единую сеть другие узлы связи, кремлёвский подземный комплекс и Министерство обороны.
Под ногами хрустели куски бетона, выщербленного десятилетиями. Старая краска со стен и потолка свисала хлопьями. Хорошо, хоть лампы горели, но не везде.
«Увидел бы этот бардак первый куратор нашего объекта Лаврентий Павлович Берия, валили бы сейчас солдатики местной клиринговой компании лес в Сибири», — Владимир ещё находил в возникшей ситуации место чёрному юмору, хотя ему уже было не до веселья.
Путь им преградила металлическая дверь, как две капли воды похожая на ту, что несколько минут назад перекрыла Владимиру путь наверх. Только эта выглядела чуть поскромнее.
«Нет, она другая. Гидравликой здесь явно не пахнет, сплошная механика», — он схватился за штурвал посередине и попытался его провернуть.
— Помогай! — от натуги прохрипел он Анатолию, и процесс пошёл. Ригели замка скрипнули и вышли из отверстий в дверной коробке. — Навалились!
Четыре руки и пердячий пар сделали своё дело: дверь потихоньку вышла из пазов, и вскоре они увидели перед собой декоративную металлическую дверцу на петлях, из-за которой в щели сочился свет. Удар тяжёлым ботинком и преграда преодолена. Всё равно ключей у них не было.
«Белорусская». Никогда ещё Владимир не попадал на эту станцию метро с чёрного хода.
— Возвращайся. Дальше я один, — сказал он Анатолию и спрыгнул на пути.
На кольцевой станции было душновато и непривычно сумрачно. Настенные бра в виде мраморных вазонов горели вполсилы. Владимир догадался, что это аварийный режим экономит электричество. Взглянул на показание счётчика радиации. Норма.
«Хорошо, значит, на станции успели закрыть защитные створки».
Владимир посмотрел налево, откуда теоретически должен был появиться поезд. Из туннеля выглядывала только обесточенная кабина машиниста, а по путям шли люди. Их было немного, редко кто отправляется в дорогу ранним субботним утром. На самой платформе маялись два встревоженных подростка, вглядываясь в лица идущих навстречу пассажиров. По всей видимости, они кого-то ждали. Владимир без опасения наступил на обесточенный контактный рельс и кое-как выбрался на платформу. Подошёл к молодым людям.
— Ребята, вы должны мне помочь, — обратился он к ним. — Постарайтесь сдержать толпу до моего возвращения.
— Вы военный? — спросил один из них, рассматривая диковинную одежду Владимира.
— Так точно. Выходить на улицу без защиты сейчас опасно, так что постарайтесь выполнить мою просьбу.
— Без проблем, — ответил второй. — Вы знаете, а остальные ушли отсюда минут десять назад.
«Неужели гермозатвор не сработал?» — Владимир приблизился к эскалаторам, и вскоре сам в этом убедился.
Десятитонное свинцовое полотно механической двери выдвинулось из пазов пола сантиметров на сорок и остановилось, образовав широкую ступеньку.
«Похоже, что сигнал «АТОМ» дал отбой тревоге и пассажиры ушли, вырвались на свободу. Странно всё это», — Владимир вздохнул и начал восхождение.
В былые времена, лет пять тому назад, когда его, ещё молодого лейтенанта, направили служить в войска правительственной связи, он спокойно поднимался здесь пешком, экономя время и укрепляя мышцы ног. Сейчас же, отягощённый защитным костюмом, преодоление ста тридцати метров казались ему подвигом. Владимир вступил на эскалатор и начал считать ступени, глядя себе под ноги. Однако вскоре он сбился и посмотрел наверх. Как оказалось, мучился он не один. В самом конце некогда самодвижущейся лестницы маячили фигуры. Скоро они окажутся наружи, но там же…
Владимир автоматически взглянул на датчик ионизирующего излучения. Норма. Ничего не понимая, он максимально прибавил темп. Пот ручьём катился по лицу, тело под прорезиненным костюмом давно избавилось от излишков влаги. Он был мокрым как мышь и тихо радовался, что не снял противогаз!
Всё, конец. Владимир стоял в вестибюле и озирался по сторонам. Ему некогда было в очередной раз насладиться красотой арок и огромных сводчатых окон с затейливыми металлическими решётками. Сейчас здесь царил хаос! Одни люди входили, другие выходили. Некоторые лежали на полу и стонали. Другие кричали от боли. Кассирши, на время ставшие медсёстрами, оказывали им первую помощь.
Их лица! Когда Владимир был совсем маленьким, мама читала ему сказку Ершова Конёк-Горбунок. Помнится, в его молодую душу тогда сильно врезался момент омоложения литературных персонажей: «Царь совсем развеселился — Прыгнул в чан и там сварился». Это двустишие запомнилось Владимиру на всю жизнь, и вот этот кошмар сейчас у него перед глазами. Ивану-дурачку в сказке повезло, а вот людям здесь нет. Мимо Владимира нетвёрдой походкой прошли несколько человек с красными, как будто ошпаренными лицами. На некоторых кожа покрылась пузырями, наполненными прозрачным содержимым. Многих рвало.
Что здесь произошло, оставалось тайной, и чтобы получить ответ, Владимир вышел из западного вестибюля метро на площадь Тверской заставы. Причину землетрясения в своём подземном хозяйстве он определил сразу. Прямо посередине площади перед Белорусским вокзалом горели обломки пассажирского самолёта, но точно не Аэрофлота, их эмблему Владимир ни с какой другой бы не перепутал. Никаких иных разрушений он не заметил.
Владимир ещё раз огляделся. На некогда оживлённых магистралях неподвижно стояли автомобили. В обе стороны.
«Мастер и Маргарита» М.А. Булгаков
Внезапно погас свет. Полумрак в бункере сейчас рассеивался только благодаря десятку контрольных мониторов, получающих питание, как и всё остальное оборудование от сотен аккумуляторных батарей. Несколько мгновений — и потолочные светильники заработали вновь — сработал запасной вариант, дизельный. Это подтвердил глухой монотонный гул вдалеке за дверью. Перебои в энергоснабжении на таком объекте — вещь недопустимая, и оно всегда должно быть надёжно зарезервировано.
Ломая психику, оглушительно зазвучал самый страшный сигнал в мире, предупреждающий о радиационной опасности. Над входной дверью загорелось красное световое табло.
Вслед за этим бункер вздрогнул. Жалобно звякнула ложечка в недопитом стакане с чаем. «Неужели началось?!» — Владимир живо интересовался политической ситуацией в мире и дал сейчас случившемуся однозначный ответ — война. Большая и беспощадная, не предусматривающая жалости, испепеляющая, атомная. Глобальная.
Этого события ожидали давно, и когда-то оно непременно должно было произойти. Ждал его и Владимир — старший оператор правительственного узла связи. Капитан. И вот оно случилось.
Переживать за свою безопасность здесь, в подземном бункере, сооружённом в прошлом веке метростроевцами в толще коренных пород каменноугольных отложений — глупо. Во все времена вопросам правительственной и военной связи придавалось первостепенное значение, а с наступлением в середине прошлого века Холодной войны потребовалось решать задачу стабильной передачи информации даже в условиях атомного конфликта. Тогда, в давно несуществующем государстве была создана сеть укреплённых подземных центров связи с основной целью — передавать приказы верховного командования группам войск в любой части Советского Союза и за его пределами. Каждый узел связи представлял собой подземное сооружение с автономными системами жизнеобеспечения и электроснабжения. С развязыванием Западом уже в текущем веке очередной Холодной войны, грозившей перерасти в Горячую, объекты связи модернизировали и укомплектовали современным оборудованием. Новое «железо» соседствовало здесь с музейными экспонатами, которые до сих пор функционировали. Но это неточно.
«Как это всё некстати!» — Владимир вскочил с кресла и быстро подошёл к входной двери. Отключил ревун и табло, раздражающие слух и нагоняющие тревогу.
Сегодня он собирался повести свою подругу в дорогой ресторан, даже столик на вечер заказал. Собирался в кои веки сделать ей предложение. Мысль, что ни столика, ни самого ресторана может уже не быть, как-то запоздала. Причина — шок, не каждый же день тебя хотят угробить агрессивным атомом.
Владимир кинул взгляд на контрольные мониторы и только сейчас заметил, что данные на них не обновляются. Он уже собрался позвать зама, но запоздало сообразил, что десять минут назад отправил всю свою немногочисленную команду перекусить в служебную столовую метрах в тридцати от операторской.
«Придётся самому, — он открыл дверь в аппаратную и ужаснулся увиденному: из уникальных стоек с дорогущим современым оборудованием шёл предательский дымок. — Капец!»
Сзади послышались торопливые шаги, и Владимир обернулся. Дрожь земли и перебои освещения не остались незамеченными для его подчинённых — лейтенанта и техника. Оба сейчас стояли рядом и растерянно чесали маковки.
— Приехали, — удручённо выдавил из себя техник Анатолий, открыв дверцу одного из шкафов. Дыму в помещении прибавилось, но тут же заработала система принудительной вентиляции.
Решительно вытащив из ячейки только ему известный блок, техник приступил к его изучению, бубня под нос какие-то профессиональные заклинания.
— Сгорели входные контуры, — наконец выдал он заключение и добавил несколько выражений, смысл которых понятен не только военным, но и любому трактористу, застрявшему из-за поломки посреди бескрайнего поля.
— Что это значит? — зачем-то спросил Владимир, хотя по второй части послания техника догадался: связи не будет.
— Капремонт с заменой блока. Вряд ли я один с этим справлюсь.
— Понятно.
В помещении операторской, куда все трое вернулись, воцарилась напряжённая тишина. Внезапно её разорвал оглушительный звонок телефона. Старинного, с вращающимся диском для набора номера абонента. Владимир даже не подозревал, что тот до сих пор функционирует. Стоит и стоит, никому не мешая. Капитан даже о нём заботился, изредка смахивая пыль пипидастром. Телефон настойчиво трезвонил, и Владимир решился снять трубку.
— Слушаю вас, — не по уставу ответил он.
— Доложите по форме, — прозвучал в жёлтой трубке повелительный мужской голос.
— Начальник смены, капитан Косырев у аппарата.
— Здравия желаю, капитан. С тобой говорит начальник правительственной связи, полковник Иванов. Доложите обстановку. Электричество есть?
— Аварийное.
Слышимость была отменная, чёткая и громкая. Владимир как ребёнок обрадовался этому усталому голосу в трубке. Коротко изложил ситуацию. На том конце провода молчали, и Владимир осмелился спросить:
— Это война?
— Понятия не имею. О пусках и прилётах мы бы с тобой узнали первыми.
— Инопланетяне?
— Фантастики ты начитался, капитан. М-да, ну ладно. Найдётся в твоём хозяйстве противорадиационная защита?
— Так точно! — проверка средств индивидуальной защиты перед вступлением на дежурство являлась обязательным ритуалом.
— Надевай и проведи для меня разведку. Чем чёрт не шутит. У меня тут ослепли все наружные датчики и камеры видеонаблюдения. Проверишь, а потом доложишь. Ты первый, с кем мне удалось наладить связь, а мои подчинённые все заняты.
— Слушаюсь! — бодро ответил Владимир. Ему самому захотелось оценить обстановку, ибо нет ничего хуже неизвестности. Ко всему прочему сидеть сейчас в подвале не было никакого смысла, поскольку подконтрольная ему аппаратура сдохла.
Он подошёл к шкафу и надел защитный костюм. Поначалу решил выбрать лёгкий, с защитой только от радиоактивной пыли, но передумал. Последствия губительного воздействия ионизирующего излучения на живые ткани известны давно, и Владимир решил не рисковать. Защитная одежда сильно ограничивала свободу передвижения, зато она была максимально эффективна от всех видов излучения. Ради безопасности приходится чем-то жертвовать — весь комплект весил более двадцати килограмм.
— Остаёшься за старшего, — отдал Владимир команду лейтенанту и двинулся в путь.
Он без труда миновал систему шлюзовых камер, необходимых для поддержания внутри объекта давления выше атмосферного — вынужденная предосторожность для защиты от проникновения снаружи боевых отравляющих веществ и агрессивных ионов. Перед ним оказалась первая защитно-герметическая дверь. Он открыл замки и дёрнул её. Со второй попытки металлическая дверь сдалась.
«Похоже, что произошла подвижка грунта. Незначительная, но вполне достаточная, чтобы заклинило. Только бы основная не подкачала!»
Владимир стоял перед массивной защитной дверью, способной устоять перед ударной волной атомного взрыва, и в очередной раз пытался заставить её гидравлику работать. Три тонны весом, такую не подёргаешь, тут даже лом не поможет. А до поверхности так близко, всего-то сорок с небольшим метров вверх по металлической лестнице, чуток выше четырнадцатиэтажного дома, если мерить в российских панельках. В сущности — пустяк для спортсмена Владимира, когда на тебя не надет тяжёлый противорадиационный костюм. Вариант с лифтом он пять минут назад отбросил — опасно.
От физических нагрузок и волнения стёкла противогаза запотели. Необходимо было что-то предпринять, и Владимир, пнув с досады дверь, вернулся.
— Не работает ничего, заклинила тварь! — отчитался он перед коллективом и от души дал исчерпывающую характеристику этому произведению инженерного искусства. Владимир уже снял противогаз и вытирал ладонью вспотевший лоб.
— Дверь не виновата, — защитил техник конструкторов из далёкого прошлого. — Виноваты строители, которые лет пятнадцать назад рыли здоровенный котлован аккурат над нами. Хотели возвести подземный паркинг возле вокзала, совмещённый с очередным торговым центром. Затея инвесторов и властей тогда не удалась, и котлован закопали, но целостность грунта стопудово нарушили.
Что делать? Традиционный для любого русского человека вопрос готов был вырваться из уст двух военных, но их упредил гражданский, вольнонаёмный:
— А запасной выход работает?
— Кто ж его знает. На моей памяти им никто не пользовался. Проверять надо. Всё равно нам отсюда необходимо как-то выбраться, а то через неделю с голоду помрём.
— Еды нам на полгода хватит, а то и больше, — возразил Владимиру зам.
— Откуда знаешь?
— Так, мы с ответственным за гражданскую оборону пару раз расслаблялись на складе, — лейтенант поймал на себе осуждающий взгляд командира и попробовал оправдаться: — Закусывать же надо было чем-то!
«Он прав, — подумал Владимир. — Какое-то время здесь продержаться можно. Свой пищеблок, столовая, несколько морозильных камер и склад, забитый сухими пайками и консервами. Артезианская скважина бесперебойно снабжает водой. Однако роль крысы мне совсем не по душе, да и запасов дизельного топлива может не хватить».
— Закусывать обязательно надо, — с улыбкой ответил он. — Хорошо, потом разберёмся. Остаёшься здесь и отвечаешь на все звонки, а мы с Анатолием двинем к выходу.
Владимир хлопнул по плечу техника, и они отправились в путь.
Шаги двух людей гулким эхом отражались от стен длинного полукруглого коридора. Суровая военная эстетика так предсказуема и однообразна! Изогнутые рёбра чугунных сегментов — тюбингов, из которых состояли потолок и стены, могли выдержать огромное давление извне, они прочны и долговечны. Справа и слева вдоль серых стен тянулись толстые кабельные линии в свинцовых оболочках. Вели кабели к туннелю метрополитена, где разветвлялись, соединяя в единую сеть другие узлы связи, кремлёвский подземный комплекс и Министерство обороны.
Под ногами хрустели куски бетона, выщербленного десятилетиями. Старая краска со стен и потолка свисала хлопьями. Хорошо, хоть лампы горели, но не везде.
«Увидел бы этот бардак первый куратор нашего объекта Лаврентий Павлович Берия, валили бы сейчас солдатики местной клиринговой компании лес в Сибири», — Владимир ещё находил в возникшей ситуации место чёрному юмору, хотя ему уже было не до веселья.
Путь им преградила металлическая дверь, как две капли воды похожая на ту, что несколько минут назад перекрыла Владимиру путь наверх. Только эта выглядела чуть поскромнее.
«Нет, она другая. Гидравликой здесь явно не пахнет, сплошная механика», — он схватился за штурвал посередине и попытался его провернуть.
— Помогай! — от натуги прохрипел он Анатолию, и процесс пошёл. Ригели замка скрипнули и вышли из отверстий в дверной коробке. — Навалились!
Четыре руки и пердячий пар сделали своё дело: дверь потихоньку вышла из пазов, и вскоре они увидели перед собой декоративную металлическую дверцу на петлях, из-за которой в щели сочился свет. Удар тяжёлым ботинком и преграда преодолена. Всё равно ключей у них не было.
«Белорусская». Никогда ещё Владимир не попадал на эту станцию метро с чёрного хода.
— Возвращайся. Дальше я один, — сказал он Анатолию и спрыгнул на пути.
На кольцевой станции было душновато и непривычно сумрачно. Настенные бра в виде мраморных вазонов горели вполсилы. Владимир догадался, что это аварийный режим экономит электричество. Взглянул на показание счётчика радиации. Норма.
«Хорошо, значит, на станции успели закрыть защитные створки».
Владимир посмотрел налево, откуда теоретически должен был появиться поезд. Из туннеля выглядывала только обесточенная кабина машиниста, а по путям шли люди. Их было немного, редко кто отправляется в дорогу ранним субботним утром. На самой платформе маялись два встревоженных подростка, вглядываясь в лица идущих навстречу пассажиров. По всей видимости, они кого-то ждали. Владимир без опасения наступил на обесточенный контактный рельс и кое-как выбрался на платформу. Подошёл к молодым людям.
— Ребята, вы должны мне помочь, — обратился он к ним. — Постарайтесь сдержать толпу до моего возвращения.
— Вы военный? — спросил один из них, рассматривая диковинную одежду Владимира.
— Так точно. Выходить на улицу без защиты сейчас опасно, так что постарайтесь выполнить мою просьбу.
— Без проблем, — ответил второй. — Вы знаете, а остальные ушли отсюда минут десять назад.
«Неужели гермозатвор не сработал?» — Владимир приблизился к эскалаторам, и вскоре сам в этом убедился.
Десятитонное свинцовое полотно механической двери выдвинулось из пазов пола сантиметров на сорок и остановилось, образовав широкую ступеньку.
«Похоже, что сигнал «АТОМ» дал отбой тревоге и пассажиры ушли, вырвались на свободу. Странно всё это», — Владимир вздохнул и начал восхождение.
В былые времена, лет пять тому назад, когда его, ещё молодого лейтенанта, направили служить в войска правительственной связи, он спокойно поднимался здесь пешком, экономя время и укрепляя мышцы ног. Сейчас же, отягощённый защитным костюмом, преодоление ста тридцати метров казались ему подвигом. Владимир вступил на эскалатор и начал считать ступени, глядя себе под ноги. Однако вскоре он сбился и посмотрел наверх. Как оказалось, мучился он не один. В самом конце некогда самодвижущейся лестницы маячили фигуры. Скоро они окажутся наружи, но там же…
Владимир автоматически взглянул на датчик ионизирующего излучения. Норма. Ничего не понимая, он максимально прибавил темп. Пот ручьём катился по лицу, тело под прорезиненным костюмом давно избавилось от излишков влаги. Он был мокрым как мышь и тихо радовался, что не снял противогаз!
Всё, конец. Владимир стоял в вестибюле и озирался по сторонам. Ему некогда было в очередной раз насладиться красотой арок и огромных сводчатых окон с затейливыми металлическими решётками. Сейчас здесь царил хаос! Одни люди входили, другие выходили. Некоторые лежали на полу и стонали. Другие кричали от боли. Кассирши, на время ставшие медсёстрами, оказывали им первую помощь.
Их лица! Когда Владимир был совсем маленьким, мама читала ему сказку Ершова Конёк-Горбунок. Помнится, в его молодую душу тогда сильно врезался момент омоложения литературных персонажей: «Царь совсем развеселился — Прыгнул в чан и там сварился». Это двустишие запомнилось Владимиру на всю жизнь, и вот этот кошмар сейчас у него перед глазами. Ивану-дурачку в сказке повезло, а вот людям здесь нет. Мимо Владимира нетвёрдой походкой прошли несколько человек с красными, как будто ошпаренными лицами. На некоторых кожа покрылась пузырями, наполненными прозрачным содержимым. Многих рвало.
Что здесь произошло, оставалось тайной, и чтобы получить ответ, Владимир вышел из западного вестибюля метро на площадь Тверской заставы. Причину землетрясения в своём подземном хозяйстве он определил сразу. Прямо посередине площади перед Белорусским вокзалом горели обломки пассажирского самолёта, но точно не Аэрофлота, их эмблему Владимир ни с какой другой бы не перепутал. Никаких иных разрушений он не заметил.
Владимир ещё раз огляделся. На некогда оживлённых магистралях неподвижно стояли автомобили. В обе стороны.
