— Наши люди уже прочесывают закоулки замка, — заверила ее королева. — Если убийца все еще здесь, ему не скрыться.
Они с Юрпикой вышли в коридор, где их поджидал капитан гвардии.
— Что-нибудь нашли?
— Пока нет, но среди дворян идут кривотолки. Исчезновение Ондри не осталось незамеченным, как, само собой, и ваше. Негулина начинает выходить из себя.
— Мы возвращаемся в зал. Позаботьтесь о чете Ондри. Как только они будут готовы отправиться домой, выведите их через кухню.
Капитан немного замялся, словно подбирая слова:
— Ваше Величество, Ваше Высочество. Не лучше ли будет приставить к вам охрану?
— Охрану? — поразилась Гвенера. — Зачем? Не думаете ли вы, капитан, что убийца попытается убить и нас? У него на это было много шансов. Ему был нужен лишь наследник Ондри. Боюсь, Ян прав, и убийцу нанял один из графов. Они не воспринимают нас всерьез. Без исполнителя нам все равно не узнать, кто это. Обыщите каждый угол замка, разглядывайте лица прислуги, подозрительных обыскивайте. Столь беспардонное убийство в стенах Скального замка не должно остаться безнаказанным.
Чияра погиб из-за своей навязчивости. Юрпика не сомневалась, останься он с гостями, а не последуй следом за принцессой, то все еще был бы жив. Хотя, конечно, если убийство совершил Киллшот, у младшего Ондри не было и шанса.
Тенелов как-то рассказывал о них королю, и Моррос с трудом мог поверить, что не может нанять их для собственной защиты и защиты всего замка. Тайные убийцы, лучшие из тех, кто не использует магию, на всем Троеконе. Киллшотами их называют лишь на Орлином Континенте, на Большом они Киллвари, а на Лисьем, откуда они родом, их именуют Цукаге. Трудно поверить, что кто-то из них отправился так далеко лишь затем, чтобы убить какого-то виконта.
Юрпика едва подавляла дрожь. Непривычное ощущение, когда не чувствуешь холода. Иногда ей казалось, что она не человек, а заклейменная Бездной, как всем вокруг пытается внушить Викаранай. Не будь рядом Самурана, поддержавшего ее и объяснившего, каким даром она обладает, принцесса, возможно, и вовсе не выходила бы из своих покоев, боясь прослыть уродливым чудовищем в глазах окружающих.
Вернувшись с матерью в зал, она присоединилась к гостям, отвечая жеманной улыбкой на жеманные улыбки. Королева, игнорируя нежеланные вопросы, поведала, что Чияре нездоровится, потому вся семья решила отправиться домой немедля и без прощания, дабы не вызывать беспокойства гостей.
Примерно через полчаса Юрпика заметила, как к матери подошел дворецкий и что-то шепнул на ухо, после чего королева, подобрав платье, направилась к выходу из зала. Принцесса, испросив позволения откланяться сразу у пяти молодых виконтов и одного графа-вдовца, последовала следом.
— В чем дело? — поинтересовалась она, догнав мать в коридоре, где ее сопровождали три гвардейца.
— Тебе не следовало покидать гостей.
— Я только и искала повода. Негулина прекрасно справится и без нас; мужчин, похоже, привлекает ее резкие выпады и холодная отстраненность. Так что случилось?
Капитан гвардейцев ответил за нее, когда королева едва заметно кивнула:
— Мы нашли нашего человека в одной из кладовых. Он оказался мертв, а его латы пропали. Я считаю, что убийца переоделся в его форму, подкрался к лорду Чияре и заколол его.
— Кстати, нож нашли?
— Нет, Ваше Высочество. Должно быть, он сейчас у убийцы.
— Необходимо выяснить, кто оказался у тела Чияры самым первым.
— Я уже отправил людей это выяснить.
Наконец они достигли кладовой. Небольшое помещение с низким сводчатым потолком оказалось уставлено разнообразной снедью. Корзины с яблоками и грушами, миски с ягодами, отдельно стоял чан с засоленной рыбой, с потолка свисали различные освежеванные туши. Тут же покоилось несколько бочек с вином и отдельные бутылки с бренди и другими напитками.
Посреди всего этого лежал человек в одних брэ и легкой камизе. Лицо его было мертвенно-бледным, а на груди растеклось пятно крови, в том же самом месте, куда ударили Чияру. Однако горло оказалось не перерезанным.
— Рядовой Халок, — подал голос капитан. — Неплохим был парнем, только невнимательным слишком. Кто же мог знать, что в стенах королевского замка кого-то может поджидать смерть?
— Чтобы подобного не происходило, — жестко ответила королева Гвенера, — здесь находится замковая гвардия и эти люди в черных мандиасах. И несмотря на это, на счету таинственного убийцы уже две жертвы. Сомневаюсь, капитан, что королю понравится подобное положение дел. Когда он вернется и обо все узнает, то пожелает увидеть чью-нибудь голову на пике. Постарайтесь, чтобы это была не ваша голова.
— Я понял, Ваше Величество, — поклонился капитан Гаддар и быстрым шагом удалился, оставив с королевой и принцессой пятерых гвардейцев.
В Скальном замке всегда стоит полутьма, но сейчас он еще больше походил на могильный склеп. Юрпика ненавидела этот замок, как и мать с сестрой, насколько она знала, и все равно целые дни проводила в его застенках, словно добровольная узница. Ей почему-то казалось, что снаружи он выглядит еще более устрашающим; кривой темный перст, торчащий из самой Бездны и указывающий куда-то в небеса, будто осуждая Богов.
Юрпика боялась, что когда-нибудь остальные четыре пальца, покоящиеся под землей, оживут, сжавшись с пятым в кулак, и раздавят город.
— Я обещала Джейнсу зайти, как освобожусь, — обратилась принцесса к матери. — Не хочешь его проведать?
— Может, как-нибудь позже, — тряхнула королева головой, — мы и так слишком часто оставляем гостей. Не задерживайся.
Королеву отправилось сопровождать трое гвардейцев, двое остались с Юрпикой. Когда она дошла до покоев брата, то увидела на страже лишь одного, скучающе прислонившегося к стене у двери. Гвардейцы умеют расставлять приоритеты. Будь здесь Алгор, его бы окружало не менее десятка бдительных солдат. Будущему королю ничего не должно угрожать, вот только нынешний способен позаботиться о себе сам.
Джейнс спал. В камине занимались свежие поленья. Слуги заходят к нему в комнату не менее раза в час, не позволяя огню потухнуть, но тут же убегают. Младший принц для них все равно что чумной. Они опасаются заразиться, пусть болезнь и не заразна, боятся обнаружить, что он уже не дышит, и навлечь на себя гнев короля. А королева... Родная мать почти не навещает сына. Она тоже боится лично застать тот момент, когда поленья больше не понадобятся.
Юрпика любила своего брата. Отважная с самого детства, она ни в чем не уступала Алгору, кроме, пожалуй, физической мощи. За последние годы принцесса была единственной, кто не боялся прикасаться к Джейнсу. Осторожно, словно к фарфоровой кукле, с каждым днем становящейся все более хрупкой.
Выйдя за дверь, она шепотом приказала гвардейцу не расслабляться, если он не хочет оказаться на месте Халока, и раз в полчаса аккуратно приоткрывать дверь и проверять ее брата, а иначе она пожалуется отцу. Угрозы подействовали на солдата отрезвляюще, особенно последняя, и он тут же встал по стойке смирно, положив ладонь на эфес меча, не забыв перед этим отвесить поклон, стукнув кулаком по груди. Юрпика лишь понадеялась, что металлический грохот не разбудил Джейнса.
Моррос стоял на вершине холма, бесстрастно наблюдая за ходом боя. Его войска продолжали наступать, словно дикая волна, но даже на самую большую волну найдется своя скала, о которую она разобьется.
Вглубь королевства местность начала медленно выравниваться, холмы и увалы сменились гривами, озами и другими незначительными возвышенностями, с высоты похожими на морщины огромного старика.
Король нахмурился. За последние два часа его войска едва ли преодолели хотя бы полверсты. Протелия повела в бой конные войска, начала активно использовать онагры, баллисты и стрелометы, едва не разваливающиеся при каждом выстреле, но обязательно поражающие противников.
— Ваше Высочество...
— Знаю, Самуран. Бегая по этим холмам, наши люди слишком устали. Труби отступление. Дождемся, когда подтянутся наши эйнармы.
— А если они решат атаковать сами? — встревожился Нисфат.
— Без своих орудий они не пойдут вперед. По обе стороны от низины располагаются леса и проклятые холмы, так что нам придется прорываться здесь. На это они и рассчитывают.
— И что же будем делать?
Моррос Аво Хотрекс лишь злобно усмехнулся, отчего у Нисфата побежали мурашки по коже. Да кому вообще придет в голову сражаться с подобным человеком? На месте короля Протелии советник давно бы сдался, а будь в нем хоть немного мужества, перерезал бы себе глотку.
Ночь медленно и неумолимо надвигалась с запада, накрывая темным покрывалом обе вражеские армии. Походные костры огненными пятнами возникали то тут, то там. Большая часть армии Гедорна располагалась за холмами, поэтому их свет виднелся лишь как далекая заря. Однако солдаты Протелии разместились на открытой низине, стараясь разжечь как можно больше костров, дабы противник не смог понять, как много у них человек и где их основное скопление.
Но все эти предостережения являлись напрасными, потому что вперед выдвинулись Убийцы из Манона. Безжалостные наемники, славящиеся на весь Орлиный Континент своим мастерством. У простого рыцаря, даже хорошо тренированного, нет ни шанса в прямом столкновении, но Убийцы предпочитали действовать тайно, подкрадываться со спины и глубоко перерезать противникам глотки.
Лидер группы Убийц, носящий имя Темноглаз, обходил лагерь противника с запада, бесшумно ступая по низкой траве и подбираясь к лесу. Десять человек шли как один, не издавая ни звука. Хотя Темноглазу очень хотелось грязно чертыхнуться.
Убийцы из Манона — название говорит само за себя. Но королю Морросу на это плевать. Он держит их в качестве личной охраны, охраны замка, посыльных, лазутчиков и диверсантов. Будь это любой другой, его части тела пришлось бы искать по всему Манону, но это Моррос. Каждый раз натыкаясь взглядом на перстень короля, Темноглаза бросало в дрожь, словно вокруг вдруг становилось по-зимнему холодно.
Лидер Убийц поджал губы, но быстро взял себя в руки, резко остановившись и припав к земле, словно пытаясь с ней слиться. Девять человек за ним тенями повторили его движения. Как одно целое! Впереди стоял часовой, рассеянно обводя взглядом опушку леса.
Как только караульный развернулся спиной, Темноглаз сорвался с места и неслышимой рысью за несколько секунд преодолел расстояние до солдата, зажал ему рот и точно выверенным движением перерезал глотку, после чего медленно опустил тело на землю. В кустах что-то зашевелилось, и спустя мгновенье оттуда вышел второй часовой. Он даже не успел открыть рот, когда и его глотка оказалась перерезана. Зато умер, облегчившись, усмехнулся про себя Темноглаз.
Часовых расставили явно умелой рукой, но от этого они не стали внимательнее. На пути Убийц попалось еще два поста, пока они не добрались до цели.
В пятидесяти шагах от кромки леса стоял онагр, рядом с которым вокруг костра сидело десять солдат. Теперь начиналось самое трудное.
Темноглаз замер за ближним деревом, почти слившись с ним воедино, остальные же отправились вперед, выискивая свои цели и дожидаясь сигнала. Через десять минут в нескольких сотнях метрах от первого орудия огненным цветком вспыхнуло пламя, затем следующее. Огненные всполохи приближались с каждой секундой вместе с воплями протелийцев. Однако Темноглаз не обращал на это внимания, стремглав вынырнув из-под сени деревьев, заходя стыла, и бросил в костер начинающим соображать солдатам магическую бомбу.
Спустя несколько секунд из бездонных недр небольшого, размером с крупное яблоко, шара, во все стороны фонтаном брызнуло горящее черное масло. Липкая субстанция мгновенно покрыла онагр, который немедленно занялся ярким огнем. Люди падали на землю, истошно вопя и пытаясь сорвать с себя раскаляющиеся доспехи.
Темноглаз ненавидел работать шумно, а тем более использовать магию. Эти черномасляные бомбы создал придворный колдун, которого редко кто видел при свете дня. Каким-то образом ему удалось запихнуть целое ведро горючей густой жидкости в небольшие шары, при этом их вес едва ли превышал вес обычного северного граната.
Носить подобное с собой в кармане настоящее безумие, но Темноглаза уверили, что бомбы взрываются лишь при прямом контакте с огнем, и Убийце пришлось применить всю свою меткость, чтобы забросить одну такую в костер с наибольшего для безопасности расстояния.
За спиной уже горели палатки вместе с находящимися внутри солдатами, не успевшими выбраться наружу, пусть это их бы и не спасло. Темноглаз вбежал лес и сбавил скорость, дожидаясь своих людей у мертвых часовых. Когда вернулся первый, кто воспользовался магическим оружием, тем самым подав сигнал остальным, лидер группы Убийц из Манона понял, что сегодня потерял троих братьев.
Их убило магическое оружие, их убил колдун, что его создал, их убил король Моррос. В их организации не принято мстить, но Убийцы работают на тех, кто им платит, и они уже получили задаток за следующее задание.
Свирепое пламя отражалось в холодных глаза правителя Гедорна. Протелийцы решили, что они основательно засели на поляне между двух лесов, но деревья могут скрывать больше, чем диких животных. Когда-то оба леса были единой чащобой. Во времена дружбы двух государств в ней прорубили брешь, шириной в целую версту, дабы на этом месте воздвигнуть торговый город со свободным проездом из королевства в королевство, а затем Киркурд с Амиссой напали на Протелию. Вырубка осталась, но ни о какой совместной стройке речи идти уже не могло.
Армия Протелии превратилась в муравейник, будто подожженный любопытным мальчишкой. Солдаты бегали и катались по земле, пытаясь сбить с себя пламя, остальные же старались держаться от таких подальше, чтобы огонь не перебросился на них. Кто-то пытался затушить их водой из бочек, но горящее липкое масло никак не желало тушиться.
Деревянные орудия пылали вовсю, озаряя красным светом всю округу. Но, несмотря на пожарище, уничтожить все катапульты и всех людей не удастся, и король это осознавал. Но это лишь первый шаг его плана. Завтра к фронту прибудут эйнармы, и тогда от армии противника останется лишь груда бесполезного хлама.
— Каруст, — спокойно произнес Моррос.
— Вам не следует пренебрегать своей дружиной, Ваше Величество, — спокойно отозвался придворный маг.
— Если я могу услышать даже твою жучиную поступь, остальным и подавно не подобраться ко мне со спины.
— Даже Убийцам из Манона?
— Особенно им, — усмехнулся король.
Каруст имел средний рост и очень тощую фигуру с острым носом. Черные длинные волосы, всегда словно после дождя, и черный же плащ до пола предавали ему вид мокрого ворона. И лишь чуть прищуренные глаза выдавали в нем кого-то куда более хитрого и смертоносного, и если вороны предпочитают первым делом выклевывать глаза, Каруст оставляет их напоследок, дабы жертва смогла видеть все, что с ней происходит вплоть до самой смерти.
Придворный маг появился в столице после войны, и сразу отправился к королю, прося аудиенции, а затем и место при дворе. Он мотивировал это тем, что большинство магов либо убито, либо изгнано; колдун не желал сидеть взаперти в одной из твердынь, и еще меньше ему хотелось умирать. Война уничтожила все рамки, а Каруст никогда не стремился их соблюдать.
Они с Юрпикой вышли в коридор, где их поджидал капитан гвардии.
— Что-нибудь нашли?
— Пока нет, но среди дворян идут кривотолки. Исчезновение Ондри не осталось незамеченным, как, само собой, и ваше. Негулина начинает выходить из себя.
— Мы возвращаемся в зал. Позаботьтесь о чете Ондри. Как только они будут готовы отправиться домой, выведите их через кухню.
Капитан немного замялся, словно подбирая слова:
— Ваше Величество, Ваше Высочество. Не лучше ли будет приставить к вам охрану?
— Охрану? — поразилась Гвенера. — Зачем? Не думаете ли вы, капитан, что убийца попытается убить и нас? У него на это было много шансов. Ему был нужен лишь наследник Ондри. Боюсь, Ян прав, и убийцу нанял один из графов. Они не воспринимают нас всерьез. Без исполнителя нам все равно не узнать, кто это. Обыщите каждый угол замка, разглядывайте лица прислуги, подозрительных обыскивайте. Столь беспардонное убийство в стенах Скального замка не должно остаться безнаказанным.
Чияра погиб из-за своей навязчивости. Юрпика не сомневалась, останься он с гостями, а не последуй следом за принцессой, то все еще был бы жив. Хотя, конечно, если убийство совершил Киллшот, у младшего Ондри не было и шанса.
Тенелов как-то рассказывал о них королю, и Моррос с трудом мог поверить, что не может нанять их для собственной защиты и защиты всего замка. Тайные убийцы, лучшие из тех, кто не использует магию, на всем Троеконе. Киллшотами их называют лишь на Орлином Континенте, на Большом они Киллвари, а на Лисьем, откуда они родом, их именуют Цукаге. Трудно поверить, что кто-то из них отправился так далеко лишь затем, чтобы убить какого-то виконта.
Юрпика едва подавляла дрожь. Непривычное ощущение, когда не чувствуешь холода. Иногда ей казалось, что она не человек, а заклейменная Бездной, как всем вокруг пытается внушить Викаранай. Не будь рядом Самурана, поддержавшего ее и объяснившего, каким даром она обладает, принцесса, возможно, и вовсе не выходила бы из своих покоев, боясь прослыть уродливым чудовищем в глазах окружающих.
Вернувшись с матерью в зал, она присоединилась к гостям, отвечая жеманной улыбкой на жеманные улыбки. Королева, игнорируя нежеланные вопросы, поведала, что Чияре нездоровится, потому вся семья решила отправиться домой немедля и без прощания, дабы не вызывать беспокойства гостей.
Примерно через полчаса Юрпика заметила, как к матери подошел дворецкий и что-то шепнул на ухо, после чего королева, подобрав платье, направилась к выходу из зала. Принцесса, испросив позволения откланяться сразу у пяти молодых виконтов и одного графа-вдовца, последовала следом.
— В чем дело? — поинтересовалась она, догнав мать в коридоре, где ее сопровождали три гвардейца.
— Тебе не следовало покидать гостей.
— Я только и искала повода. Негулина прекрасно справится и без нас; мужчин, похоже, привлекает ее резкие выпады и холодная отстраненность. Так что случилось?
Капитан гвардейцев ответил за нее, когда королева едва заметно кивнула:
— Мы нашли нашего человека в одной из кладовых. Он оказался мертв, а его латы пропали. Я считаю, что убийца переоделся в его форму, подкрался к лорду Чияре и заколол его.
— Кстати, нож нашли?
— Нет, Ваше Высочество. Должно быть, он сейчас у убийцы.
— Необходимо выяснить, кто оказался у тела Чияры самым первым.
— Я уже отправил людей это выяснить.
Наконец они достигли кладовой. Небольшое помещение с низким сводчатым потолком оказалось уставлено разнообразной снедью. Корзины с яблоками и грушами, миски с ягодами, отдельно стоял чан с засоленной рыбой, с потолка свисали различные освежеванные туши. Тут же покоилось несколько бочек с вином и отдельные бутылки с бренди и другими напитками.
Посреди всего этого лежал человек в одних брэ и легкой камизе. Лицо его было мертвенно-бледным, а на груди растеклось пятно крови, в том же самом месте, куда ударили Чияру. Однако горло оказалось не перерезанным.
— Рядовой Халок, — подал голос капитан. — Неплохим был парнем, только невнимательным слишком. Кто же мог знать, что в стенах королевского замка кого-то может поджидать смерть?
— Чтобы подобного не происходило, — жестко ответила королева Гвенера, — здесь находится замковая гвардия и эти люди в черных мандиасах. И несмотря на это, на счету таинственного убийцы уже две жертвы. Сомневаюсь, капитан, что королю понравится подобное положение дел. Когда он вернется и обо все узнает, то пожелает увидеть чью-нибудь голову на пике. Постарайтесь, чтобы это была не ваша голова.
— Я понял, Ваше Величество, — поклонился капитан Гаддар и быстрым шагом удалился, оставив с королевой и принцессой пятерых гвардейцев.
В Скальном замке всегда стоит полутьма, но сейчас он еще больше походил на могильный склеп. Юрпика ненавидела этот замок, как и мать с сестрой, насколько она знала, и все равно целые дни проводила в его застенках, словно добровольная узница. Ей почему-то казалось, что снаружи он выглядит еще более устрашающим; кривой темный перст, торчащий из самой Бездны и указывающий куда-то в небеса, будто осуждая Богов.
Юрпика боялась, что когда-нибудь остальные четыре пальца, покоящиеся под землей, оживут, сжавшись с пятым в кулак, и раздавят город.
— Я обещала Джейнсу зайти, как освобожусь, — обратилась принцесса к матери. — Не хочешь его проведать?
— Может, как-нибудь позже, — тряхнула королева головой, — мы и так слишком часто оставляем гостей. Не задерживайся.
Королеву отправилось сопровождать трое гвардейцев, двое остались с Юрпикой. Когда она дошла до покоев брата, то увидела на страже лишь одного, скучающе прислонившегося к стене у двери. Гвардейцы умеют расставлять приоритеты. Будь здесь Алгор, его бы окружало не менее десятка бдительных солдат. Будущему королю ничего не должно угрожать, вот только нынешний способен позаботиться о себе сам.
Джейнс спал. В камине занимались свежие поленья. Слуги заходят к нему в комнату не менее раза в час, не позволяя огню потухнуть, но тут же убегают. Младший принц для них все равно что чумной. Они опасаются заразиться, пусть болезнь и не заразна, боятся обнаружить, что он уже не дышит, и навлечь на себя гнев короля. А королева... Родная мать почти не навещает сына. Она тоже боится лично застать тот момент, когда поленья больше не понадобятся.
Юрпика любила своего брата. Отважная с самого детства, она ни в чем не уступала Алгору, кроме, пожалуй, физической мощи. За последние годы принцесса была единственной, кто не боялся прикасаться к Джейнсу. Осторожно, словно к фарфоровой кукле, с каждым днем становящейся все более хрупкой.
Выйдя за дверь, она шепотом приказала гвардейцу не расслабляться, если он не хочет оказаться на месте Халока, и раз в полчаса аккуратно приоткрывать дверь и проверять ее брата, а иначе она пожалуется отцу. Угрозы подействовали на солдата отрезвляюще, особенно последняя, и он тут же встал по стойке смирно, положив ладонь на эфес меча, не забыв перед этим отвесить поклон, стукнув кулаком по груди. Юрпика лишь понадеялась, что металлический грохот не разбудил Джейнса.
***
Моррос стоял на вершине холма, бесстрастно наблюдая за ходом боя. Его войска продолжали наступать, словно дикая волна, но даже на самую большую волну найдется своя скала, о которую она разобьется.
Вглубь королевства местность начала медленно выравниваться, холмы и увалы сменились гривами, озами и другими незначительными возвышенностями, с высоты похожими на морщины огромного старика.
Король нахмурился. За последние два часа его войска едва ли преодолели хотя бы полверсты. Протелия повела в бой конные войска, начала активно использовать онагры, баллисты и стрелометы, едва не разваливающиеся при каждом выстреле, но обязательно поражающие противников.
— Ваше Высочество...
— Знаю, Самуран. Бегая по этим холмам, наши люди слишком устали. Труби отступление. Дождемся, когда подтянутся наши эйнармы.
— А если они решат атаковать сами? — встревожился Нисфат.
— Без своих орудий они не пойдут вперед. По обе стороны от низины располагаются леса и проклятые холмы, так что нам придется прорываться здесь. На это они и рассчитывают.
— И что же будем делать?
Моррос Аво Хотрекс лишь злобно усмехнулся, отчего у Нисфата побежали мурашки по коже. Да кому вообще придет в голову сражаться с подобным человеком? На месте короля Протелии советник давно бы сдался, а будь в нем хоть немного мужества, перерезал бы себе глотку.
Ночь медленно и неумолимо надвигалась с запада, накрывая темным покрывалом обе вражеские армии. Походные костры огненными пятнами возникали то тут, то там. Большая часть армии Гедорна располагалась за холмами, поэтому их свет виднелся лишь как далекая заря. Однако солдаты Протелии разместились на открытой низине, стараясь разжечь как можно больше костров, дабы противник не смог понять, как много у них человек и где их основное скопление.
Но все эти предостережения являлись напрасными, потому что вперед выдвинулись Убийцы из Манона. Безжалостные наемники, славящиеся на весь Орлиный Континент своим мастерством. У простого рыцаря, даже хорошо тренированного, нет ни шанса в прямом столкновении, но Убийцы предпочитали действовать тайно, подкрадываться со спины и глубоко перерезать противникам глотки.
Лидер группы Убийц, носящий имя Темноглаз, обходил лагерь противника с запада, бесшумно ступая по низкой траве и подбираясь к лесу. Десять человек шли как один, не издавая ни звука. Хотя Темноглазу очень хотелось грязно чертыхнуться.
Убийцы из Манона — название говорит само за себя. Но королю Морросу на это плевать. Он держит их в качестве личной охраны, охраны замка, посыльных, лазутчиков и диверсантов. Будь это любой другой, его части тела пришлось бы искать по всему Манону, но это Моррос. Каждый раз натыкаясь взглядом на перстень короля, Темноглаза бросало в дрожь, словно вокруг вдруг становилось по-зимнему холодно.
Лидер Убийц поджал губы, но быстро взял себя в руки, резко остановившись и припав к земле, словно пытаясь с ней слиться. Девять человек за ним тенями повторили его движения. Как одно целое! Впереди стоял часовой, рассеянно обводя взглядом опушку леса.
Как только караульный развернулся спиной, Темноглаз сорвался с места и неслышимой рысью за несколько секунд преодолел расстояние до солдата, зажал ему рот и точно выверенным движением перерезал глотку, после чего медленно опустил тело на землю. В кустах что-то зашевелилось, и спустя мгновенье оттуда вышел второй часовой. Он даже не успел открыть рот, когда и его глотка оказалась перерезана. Зато умер, облегчившись, усмехнулся про себя Темноглаз.
Часовых расставили явно умелой рукой, но от этого они не стали внимательнее. На пути Убийц попалось еще два поста, пока они не добрались до цели.
В пятидесяти шагах от кромки леса стоял онагр, рядом с которым вокруг костра сидело десять солдат. Теперь начиналось самое трудное.
Темноглаз замер за ближним деревом, почти слившись с ним воедино, остальные же отправились вперед, выискивая свои цели и дожидаясь сигнала. Через десять минут в нескольких сотнях метрах от первого орудия огненным цветком вспыхнуло пламя, затем следующее. Огненные всполохи приближались с каждой секундой вместе с воплями протелийцев. Однако Темноглаз не обращал на это внимания, стремглав вынырнув из-под сени деревьев, заходя стыла, и бросил в костер начинающим соображать солдатам магическую бомбу.
Спустя несколько секунд из бездонных недр небольшого, размером с крупное яблоко, шара, во все стороны фонтаном брызнуло горящее черное масло. Липкая субстанция мгновенно покрыла онагр, который немедленно занялся ярким огнем. Люди падали на землю, истошно вопя и пытаясь сорвать с себя раскаляющиеся доспехи.
Темноглаз ненавидел работать шумно, а тем более использовать магию. Эти черномасляные бомбы создал придворный колдун, которого редко кто видел при свете дня. Каким-то образом ему удалось запихнуть целое ведро горючей густой жидкости в небольшие шары, при этом их вес едва ли превышал вес обычного северного граната.
Носить подобное с собой в кармане настоящее безумие, но Темноглаза уверили, что бомбы взрываются лишь при прямом контакте с огнем, и Убийце пришлось применить всю свою меткость, чтобы забросить одну такую в костер с наибольшего для безопасности расстояния.
За спиной уже горели палатки вместе с находящимися внутри солдатами, не успевшими выбраться наружу, пусть это их бы и не спасло. Темноглаз вбежал лес и сбавил скорость, дожидаясь своих людей у мертвых часовых. Когда вернулся первый, кто воспользовался магическим оружием, тем самым подав сигнал остальным, лидер группы Убийц из Манона понял, что сегодня потерял троих братьев.
Их убило магическое оружие, их убил колдун, что его создал, их убил король Моррос. В их организации не принято мстить, но Убийцы работают на тех, кто им платит, и они уже получили задаток за следующее задание.
Свирепое пламя отражалось в холодных глаза правителя Гедорна. Протелийцы решили, что они основательно засели на поляне между двух лесов, но деревья могут скрывать больше, чем диких животных. Когда-то оба леса были единой чащобой. Во времена дружбы двух государств в ней прорубили брешь, шириной в целую версту, дабы на этом месте воздвигнуть торговый город со свободным проездом из королевства в королевство, а затем Киркурд с Амиссой напали на Протелию. Вырубка осталась, но ни о какой совместной стройке речи идти уже не могло.
Армия Протелии превратилась в муравейник, будто подожженный любопытным мальчишкой. Солдаты бегали и катались по земле, пытаясь сбить с себя пламя, остальные же старались держаться от таких подальше, чтобы огонь не перебросился на них. Кто-то пытался затушить их водой из бочек, но горящее липкое масло никак не желало тушиться.
Деревянные орудия пылали вовсю, озаряя красным светом всю округу. Но, несмотря на пожарище, уничтожить все катапульты и всех людей не удастся, и король это осознавал. Но это лишь первый шаг его плана. Завтра к фронту прибудут эйнармы, и тогда от армии противника останется лишь груда бесполезного хлама.
— Каруст, — спокойно произнес Моррос.
— Вам не следует пренебрегать своей дружиной, Ваше Величество, — спокойно отозвался придворный маг.
— Если я могу услышать даже твою жучиную поступь, остальным и подавно не подобраться ко мне со спины.
— Даже Убийцам из Манона?
— Особенно им, — усмехнулся король.
Каруст имел средний рост и очень тощую фигуру с острым носом. Черные длинные волосы, всегда словно после дождя, и черный же плащ до пола предавали ему вид мокрого ворона. И лишь чуть прищуренные глаза выдавали в нем кого-то куда более хитрого и смертоносного, и если вороны предпочитают первым делом выклевывать глаза, Каруст оставляет их напоследок, дабы жертва смогла видеть все, что с ней происходит вплоть до самой смерти.
Придворный маг появился в столице после войны, и сразу отправился к королю, прося аудиенции, а затем и место при дворе. Он мотивировал это тем, что большинство магов либо убито, либо изгнано; колдун не желал сидеть взаперти в одной из твердынь, и еще меньше ему хотелось умирать. Война уничтожила все рамки, а Каруст никогда не стремился их соблюдать.
