***Теперь ты моя
Автор Ева Никольская
Я шла по тускло освещенным коридорам, теребя в руках батистовый платок. Мягкие шаги, крадущиеся… я чувствовала себя воровкой, забравшейся в чужие владения, а не хозяйкой этого поместья. Воздух дышал морской свежестью и летней прохладой, стрелки настенных часов медленно подползали к полуночи, а дражайший супруг так и не появился на пороге моей спальни. А ведь я готовилась к его приходу! Не будь сегодня та самая ночь, всплакнула бы, как обычно, и легла спать, но упустить свой шанс снова я не могла. Потому и отправилась искать графа, не без причин полагая, что его сиятельство в компании своих друзей проигрывает очередного дракона, доставшегося ему в комплекте со мной.
Сообразив, что в волнении сминаю платок, мысленно приказала себе успокоиться. Новый подарок мужу, расшитый золотой нитью и украшенный его инициалами, должен был выглядеть идеально. Эти белые лоскуты, пожалуй, единственное, что Юджину нравилось во мне. Вернее, ему нравилось их от меня получать. Ни на что большее, кроме вышивания, я, по мнению графа, была не способна. Худосочная, рыжая дочь купца с уродливым шрамом на пол лица и роскошным приданым в виде десяти златокрылых виверн — вот она я, Эллайза Эвир, в замужестве графиня Ридгрэй. Женщина, которую без густой вуали стыдно показывать людям, зато можно оставлять на долгие часы наедине с драконами, любившими слушать мои песни.
Войдя в мир аристократов, я стала тенью своего сиятельного супруга, которую не выставляют напоказ, а прячут в дальних комнатах старого особняка. Графиня — загадка, графиня — монстр. Обо мне ходили разные слухи, один другого страшнее. Муж только смеялся над этим, не желая пресекать разговоры. Говорил, мол, нет дыма без огня, непрозрачно намекая на мое уродство. Как же я ненавидела свое лицо! Да и себя тоже. Он ведь прав: единственное, что я умела делать хорошо — это вышивать носовые платочки, наволочки и покрывала. В постели — бревно, в гостиной — позорище, на кухне… к кухне меня, слава богам, не подпускали. Не графское это все же дело.
Я ощущала себя неприкаянным призраком, запертым в каменных стенах. Меня даже слуги сторонились, считая исчадием бездны, а заодно и дочерью морского дьявола, хотя, казалось бы, отец мой на повелителя синих вод ни капли не походил. В этом доме я была изгоем, как и в этом блистательном обществе.
Но скоро все изменится, я знаю. Если только мне удастся забеременеть, Юджин смягчится и перестанет считать меня бракованной женой. Может, я и не красива, но точно не бесплодна! Во всяком случае, именно так утверждали трое из четырех приезжих лекарей, которых граф ко мне приводил. Последний был магом, чьи услуги очень дороги, он-то и назвал мне наиболее подходящую для зачатия дату. Сегодняшнюю!
Мужские голоса я услышала за несколько шагов до входа в бордовую гостиную. Замерла, чтобы перевести дух и собраться с мыслями. Снова одернула себя, приказав не комкать платок, торопливо оправила складки изумрудного платья, спрятала за завесой распущенных волос рваный шрам, и, глубоко вздохнув, направилась к мужу. Наверняка, он высмеет меня снова на потеху своим друзьям. Впрочем, не впервой. Пусть говорит, что хочет, лишь бы подарил мне наконец дитя, о котором я мечтаю уже год. Целый год жизни вдали от родных… для меня почти вечность.
Робко постучав, я тенью скользнула в комнату, не дожидаясь ответа, который вполне мог звучать, как «Пошли все вон!» Когда Юджин пил, он не особо сдерживался в выражениях. Да и на трезвую голову тоже не отличался изысканностью речей. А еще потомственный аристократ! Зато у мужа было полно других достоинств: высокий рост, атлетическое телосложение, голубые глаза, в которые невозможно не влюбиться, и богатые земли, приносящие достойный доход. Красавец с прекрасной родословной и тугим кошельком… не удивительно, что, продавая ему меня, папа искренне считал, что делает свою дочь счастливой.
— Лайза? — Юджин в удивлении вскинул бровь, обнаружив мое присутствие. — Какого дьявола ты тут забыла?
«Пьяного и голубоглазого», — мысленно огрызнулась я, вслух же робко произнесла, помня свое место:
— Вы обещали сегодня зайти, ваше сиятельство.
Муж был не один, но и не в обществе знакомых мне господ, как полагала ранее. Я невольно скользнула взглядом по собеседнику графа — худощавому брюнету с черной серьгой в ухе, что выдавало его принадлежность к магам. Странно, что здесь только он. Обычно Юджин устраивал вечерние посиделки в шумной мужской компании, которую скрашивали блудливые красотки, привезенные из города. Мне это не нравилось, но возражать я не смела. В моем шатком положении было опасно показывать характер. Бракованная жена, не способная понести, к тому же уродина… меня могли вышвырнуть с позором на улицу или продать в бордель, если разгневаю мужа.
— Обещал, значит, зайду! — бросил граф раздраженно. — Не видишь, мы заняты?
Я видела. Лежавшую на низком столике доску с инкрустированными треугольниками, резные шашки и кости. А рядом с ними горстка коротких расписок, похожих на фанты, где каждый — денежная сумма или какая-то вещь, проигранная моим азартным супругом иноземцу, о визите которого я не имела ни малейшего понятия. Пачка тонких бумажек покоилась под рукой долговязого гостя, развалившегося в кресле и лениво изучавшего меня. Я испытывала неловкость и злость от присутствия этого господина. Если бы не их проклятая игра, которая, наверняка, ударит по нашему карману, Юджин был бы уже в моей постели. И у меня появился бы шанс наконец родить!
— Время уже за полночь, — прошептала я, снова покосившись на мага.
В любой другой день сделала бы книксен и убежала, боясь навлечь на себя гнев графа. Но сегодня муж нужен был мне, как воздух. Всего на полчаса. Даже меньше. А потом пусть хоть свою душу проиграет — плевать! Если у меня появится малыш, мы — не пропадем. К матерям в обществе отношение совсем не такое, как к «пустышкам», неспособным подарить жизнь. Но главное даже не это, хотя уверенность в завтрашнем дне не помешает — родив, я уже не буду одна.
— Что ты пристала? — взвился супруг, плеснув себе вина. — Стоишь тут, позоришь меня перед дорогим гостем… Я, между прочим, пытаюсь отыграть назад твоего чешуйчатого любимца!
— Гордона? — Платок выпал из моих ослабевших пальцев.
— Именно его! — с садистской улыбочкой заявил Юджин. А ведь он обещал в день свадьбы, что никогда не продаст моего питомца! И обещание сдержал: не продал — проиграл.
— Ты не имел право ставить его на кон! — вырвалось раньше, чем я успела прикусить язычок.
— Имел и поставил, — парировал граф. — Он моя собственность, как, кстати, и ты. — Юджин злился, и даже не пытался этого скрыть. Из-за проигрыша, из-за моей назойливости, из-за всего. — Могу и тебя поставить. — Он криво усмехнулся. — Мастер Джошуа, не желаете принять новую ставку? — Муж поймал меня за руку, не дав сбежать, дернул на себя, вынуждая нагнуться, отчего волосы, скрывавшие шрам, пришли в движение. Я схватилась за лишенную чувствительности щеку в жалкой попытке прикрыть свое уродство. — Тощая, неказистая, зато графиня! — пьяно хохотнул граф, от которого я ждала обидных слов или грозного рыка, но точно не такого унижения. — Что скажете, друг мой? Не хотите отодрать мою жену? В обмен на все это. — Он кивнул на долговые расписки.
Я снова дернулась, желая как минимум распрямиться. И супруг мне это даже позволил, хотя и держал по-прежнему в тисках своих сильных пальцев мое тонкое запястье. Заторможено посмотрела на гостя, невольно отмечая его черты: узкое лицо, длинный нос с небольшой горбинкой, черные, как угли, глаза и подвижные тонкие губы, которые, казалось, вот-вот сложатся в презрительную улыбку.
Не красивый, но и не урод, как я. Судя по внешности — айкариец. И почему мне никто не сообщил о приезде такой важной персоны? Хотя кто я, чтобы передо мной отчитывались? Графиня, которую собственный муж готов подложить под дорогого гостя, чтобы отыграть дракона!
Психанув, я царапнула ногтями ладонь Юджина. От неожиданности и резкой боли он ослабил хватку, что позволило мне вырваться и отскочить на безопасное расстояние.
— Ах ты ж… — выдохнул муж не то в бешенстве, не то в восхищении. — Ты мне за это заплатишь, Лайза! — рявкнул он, поднимаясь.
— Ставка принята, — спокойный мужской голос, прозвучавший в комнате, подействовал как кувшин ледяной воды… вылитый на нас обоих.
— Мастер, вы, правда, хотите эту одноглазую кошку? — с сомнением уточнил Юджин.
— Хочу ее, — не меняя тона, проговорил маг и пододвинул на середину стола расписки. — Ее и Гордона. Впрочем, его я, в случае проигрыша, готов честно купить.
Я стояла, не веря в происходящее. У меня будто землю из-под ног выбили. Мир рушился на глазах, а я ничего не могла с этим поделать. Неужели муж окажется последней скотиной? Ладно я, но как же его репутация?! Или, если никто об этом не узнает, значит, ничего и не было? Возмущение кипело во мне, опаляя лицо. Привычная покорность трещала по швам, злость и отчаяние разрывали душу, а где-то на задворках сознания маячила горько-сладкая мысль, что хоть кто-то меня здесь хочет. Пусть и в комплекте с драконом.
***
Я сидела на перилах высокого балкона, свесив вниз ноги, и размышляла о жизни. Вернее, о ее трагическом завершении, которое маячило внизу, на острых камнях, манило и пугало одновременно. Хотелось ли мне в двадцать лет покинуть этот мир, дом, мерзавца мужа? Сложно сказать. Сегодня Юджин перегнул палку. Я терпела его иронические выпады, его шлюх, его бесконечные игры и прочие сомнительные развлечения, но никогда он не ставил на кон меня. Впрочем, и сегодня не поставил. Кажется. Во всяком случае, выбегая из гостиной, я слышала, как граф пытался перевести свои слова в шутку.
Просто поглумился надо мной, как обычно, хотя и не рассчитал границ очередной пьяной выходки. Забавно, но, даже ненавидя его сейчас, я все равно ждала, что он придет. Нет, не извиняться — Юджин на такое не способен, но хотя бы просто проверить, не наложила ли я на себя руки, а в идеале — выполнить супружеский долг, чтобы у меня наконец появился смысл жить. Ради крошечного беспомощного существа, которому нужна мама, я бы стерпела многое. Ведь малышу будет все равно, как я выгляжу. Он станет любить меня такой, какая есть… пока папа не убедит его в том, что мама любви недостойна.
От этой пугающей мысли, которая возвращалась с постоянством бумеранга, разрушая идеальный узор моей заветной мечты, я до боли стиснула кулаки, впиваясь ногтями в собственные ладони. А может, и правда сигануть вниз, чтобы оборвать никчемную жизнь раз и навсегда? Ведь даже моего чешуйчатого любимца граф умудрился проиграть! И ни кому-нибудь, а иноземному магу, который сумеет подчинить его себе, а значит… я больше никогда не увижу Гордона.
Прикрыв глаза, попыталась совладать с душившими меня слезами. Зачем он так со мной? Знал же, как сильно я привязана к этому ящеру. Мы вместе росли, вместе взрослели, он был моим самым близким другом, который всегда меня понимал, хоть и не говорил — драконы ведь не умеют говорить. Именно из-за него я получила свой шрам и несколько переломов, хотя и утаила это. Несчастный случай, падение на острые скалы с большой высоты… зачем кому-то знать, что свалилась я со спины молодого самца виверны, решившего поразить подругу лихим виражом, а не с подломившегося под ногами горного уступа.
Да, есть и другие виверны, для которых мое присутствие сродни дурману. Они готовы служить людям, лишь бы я им пела. Красивые гордые покорители неба сами летят в добровольное рабство ради моего голоса. Дар? Иногда мне кажется, что это проклятье. Я чувствую себя приманкой для драконов, которая обманом затягивает их в кабалу. Да так оно и есть! Зато супруг доволен. За год нашей совместной жизни к его драконьей стае присоединилось еще два молодых ящера. И один из них показывал отличные результаты на гонках, все больше радуя помешанного на азартных играх графа.
Мысль о Юджине кольнула сердце болью. Я привыкла к его отношению, к дурацким шуткам и к редкому сексу в темноте. Выстроила некий внутренний барьер, об который разбивались все его нападки. Убеждала себя, что муж не так и плох, ведь не бьет, не отказывает в деньгах, да и вообще ни в чем не отказывает, кроме своего внимания. Ниток вон целый комод… вышивай — не хочу. Платья на любой вкус, вуали — тоже. Главные правила: не попадаться лишний раз на глаза супругу и его гостям, ну и навещать драконов, конечно. Я соблюдаю их, граф, в свою очередь, не беспокоит меня.
Если бы еще не проблема с зачатием…
Вздохнув, я вновь уставилась на оскаленный острыми камнями берег, на который в свете серебристой луны набегали шумные волны, осыпая пеной острые «пики», торчавшие из воды. Умирать не хотелось. Совсем! Если бы Юджин пришел сейчас… пусть даже съязвил привычно, пошутил грубовато… пусть. Лишь бы бросил своего дорогого гостя и явился ко мне! Я бы простила ему и эту омерзительную выходку тоже. Или, по крайней мере, попыталась простить.
— Так и знал, что найду тебя здесь! — Голос, раздавшийся за спиной, не принадлежал графу.
Впившись пальцами в перила, я обернулась, чтобы увидеть того, кому в моих покоях не было места.
— Что вы тут делаете?! — воскликнула возмущенно. — Вы… вы… — Слов не хватало.
— Я, я. — Покивал айкариец, нагло ухмыляясь. — Можно опустить гневную тираду, этап отчаяния тоже к дьяволу! Предлагаю, сразу перейти к стадии смирения, леди.
— С чего бы? — Прищурилась я, не зная как реагировать на такое вопиющее нахальство. Одно дело мне хамит муж, другое — какой-то залетный маг ведет себя так, будто я его собственность. Неужели Юджин все-таки проиграл меня?
— С того, что теперь ты моя, Элли, — сказал он, подтверждая страшную догадку. Игнорируя мои ненавистные взгляды, мастер Джошуа сел рядом, свесив ноги вниз по моему примеру.
А у меня в ушах стучала, без конца повторяясь, оброненная им фраза.
Теперь ты моя…
Именно это сказал граф Ридгрэй, подписав брачный договор с моим отцом. И закончилось все посиделками на перилах балкона и размышлениями о жизни и смерти.
— Вы лжете! — выдавила я, совладав с эмоциями. — Я слышала, его сиятельство отказался от сделки…
— Слышала, но не дослушала, — глядя на звезды, сказал мой… кто? Временный хозяин? Но я же не вещь и не шлюха, чтобы…
Додумать не смогла. В голове помутилось, перед глазами алой стеной встала густая пелена. Сегодня ведь ТА САМАЯ ночь! Если я понесу от заезжего чародея, Юджин со свету меня сживет вместе с малышом. А значит… только смерть!
Отчаяние и злость смешались воедино, жалость к себе утонула во всепоглощающей ненависти к мужу и к этому самодовольному аспиду с шипящим именем… ко всему миру! Не знаю, что двигало мной, но, кидаясь вниз, я прихватила с собой и проклятого мага, который даже не попытался оттолкнуть меня, чтобы удержаться на балконе.
Почему?
***
Не хочу умирать!
Эта мысль отразилась болезненным спазмом в моей голове, бешеным шумом ветра в ушах и хлестким ударом волос по лицу. Я цеплялась за мага уже не из желания утянуть его с собой, а в жалкой попытке удержаться… хоть за что-нибудь. В какой-то миг мне показалось, что время остановилось, и лишь спустя пару мучительно долгих секунд я осознала — остановились мы.
