лучи счастья, исторгаемые его телом, поджигают всё вокруг, меня и Мирит в том числе, метафизическим зелёным пламенем, и я пылаю! Сладостные ощущения! Мирит пастишкой своей смешной хватает лучи, отрывает от них куски и съедает, и на лучах остаются следы её зубов; я тоже попыталась полакомиться лучами, но они проходят сквозь меня, и не удаётся зубами зацепиться за них. Мирит ведает тайны, недоступные нам! Ещё я хотела виртуальными лапками потискать Снорфа, однако у него непробиваемые защиты от такой магии. Куда делись потерянные души? Стадами ведь ходили! Может, Мирит испускает мысленные волны огромного радиуса действия, заставляющие их бежать и прятаться от неё? Всё-таки она самое надоедливое существо в Мироздании: даже дьяволы порой убивают себя, лишь бы спастись от её проделок. Впрочем, данное воплощение Мирит ведёт себя более-менее спокойно; бывают у неё воплощения столь несносные, что общения с ними не выдержит никто, кроме отца нашего и нескольких самых терпеливых Чудотворцев, среди которых Зарк. А есть немало духов, во многом похожих на Мирит! Порой мне кажется, что звание самого назойливого существа надлежит даровать нашему брату Акидэку. Он дух озорства, и его выдумки... а, не хочу о нём говорить. Убить его желаю триллионы раз! Нет, квинтиллионы раз!
Вулканы, лава и пепел, и ничего больше. Никогошеньки! Кроме нас, разумеется. Мы троица собачек, а вокруг пляшут два миллиона иллюзорных сородичей в разных обликах! Безумно весёлая компашка! Шапеш, гигантский и очень тёплый жёлтый лев с пламенной гривой, скачет по воздуху возле нас, проникая сквозь землю и выпрыгивая из неё. Таинрикё в виде табуна крошечных толстых лошадок, ярко-голубых, бегает кругами на носу Снорфа, ржёт и гривами смешно трясёт. Розанзирон вырастила на моей голове лес иллюзорных фиолетовых деревьев, в котором она белкой бегает по ветвям и забавляется. Келда создаёт свои образы, выглядящие как мелкие и удивительные создания, названия у которых нет, и велит им водить хороводы вокруг Мирит, а она, дико балдея, ловит этих сине-сиреневых «фигнюков» в летающие магические клетки, состоящие из её мысли. Много Келд поймала Мирит! Каюрмэ хотела явиться в облике чёрной обезьяноподобной великанши с тысячей пастей по всему телу и парой тысяч рук; применив все наши таланты, мы не дали ей это сделать, иначе бы она всех нас замурыжила. Так что Каюрмэ среди нас нет; зато ощущаем, как она восторгается нашей мощью! Зарк сообщает, что Собор до сих пор не нашёл сведений о творце Кавервимула: да, глубины памяти нашего сверхразума воистину необъятны! Зарк светящейся белой ниткой просочился в мой мозг и что-то там делает: не буду спрашивать, чем он занят, поскольку ответы его зачастую туманны. Мудрости у Зарка побольше, нежели у меня!
Телепатическое сообщение #70. «Воображалы».
Сто двадцать вулканов нашли мы, а душ, нуждающихся в нашей помощи — ни одной. Тут лужа тёплой золотой грязи, в которой Мирит радостно извозюкалась. Золотая пёся! Когда отправились мы дальше, грязь магически улетела обратно в лужу, и Мирит снова сделалась чистенькой! Не понравилось это собачушке, и она ещё несколько раз залезла в грязюку, а результат был тот же. Идём куда-то. Мирит следует позади и недовольно урчит: она не только огорчена тем, что не стала золотой, но ей также досаждают иллюзии Каюрмэ, атакующие её. Раскалённые чёрные утюги, которых тысяча восемьсот, летают над Мирит и стремятся добраться до её мягкой головушки, но им мешает мысленный щит, окружающий её. Иногда утюг прожигает защиту и обрушивается на Мирит, ездит по её башке, после чего взрывается. Горячие ощущения, вызываемые утюгами и взрывами, восхитительны, однако, как и почти вся магия Каюрмэ, сокрушительно влияют на стабильность рассудка! Мирит рычит и шипит: изгнать эти иллюзии из своего разума она не может, даже с помощью сородичей, и потому вынуждена терпеть форму удовольствия, к которой не привыкла. Каюрмэ рада: на сей раз она победила! Между этими двумя сёстрами идёт вечная война, смешная и беспощадная: обе пытаются навязать друг другу свои способы получения кайфа от жизни. Да все мы любим воевать! Цель каждого сражения между нами, как и всякой игры — доставить побольше разнообразнейшего блаженства всем участникам и наблюдателям конфликта; а кто выиграет войнушку, не так важно.
А что Снорф? Он сотворил иллюзию: сделался невыносимо ярким! Тело его зелёное светится мощнее некуда, и я стараюсь не смотреть на него экстрасенсорным взором, чтобы разум мой не расплавился; глаза мои не видят этого сияния. «Каким роскошным я стал!» — заявляет Снорф. — «Дикие души издалека заметят мой свет и приползут поглазеть, полюбоваться: тогда их сцапаем! Выгодно!» Глупый брат решил воспользоваться методом Анды, но забыл немаловажную деталь. «Они не могут воспринимать иллюзорное», — отвечаю. — «А коли увидят, берегись: твой вид их разгневает, и они захотят разорвать тебя на куски! Придумал бы, как взять их в плен, а то ничего на ум не приходит. Себя величаешь духом великих идей: вот и покажи класс!» Снорфу сказать нечего: он лишь таинственно скрипит и пыхтит. Его свет меня раздражает: создаю вокруг себя мини-реальность, где нет этого дурацкого сияния. Неплохо! И самого Снорфа не наблюдаю! Он для меня перестал существовать. Так, а это что? Натолкнулась на некое существо: мягкое, пушистое, невидимое. Уж не Снорф ли? Он и есть! Иду в другую сторону. Опять незримый зверь на моём пути! Вроде бы тоже Снорф. «Проблемки со зрением, Мурлатина?» — спрашивает. — «Брата не замечаешь! Но это легко поправимо: наводню твой разум своими образами, и будут радовать они тебя каждый миг твоей вечной жизни!» Ух, наглый лис! Триллионами иллюзорных лапок атакую его, однако мысленная защита, которой он себя окутал, уничтожает их. Создаю воображаемое зеркало: им отражаю зелёное сияние, которое направляю обратно на Снорфа. Ого, братец искрится и дымится от избытка света! Сейчас расплавится! Нет, конечно: иллюзии для такого недостаточно сильны. Всё, Снорф больше не светится: передумал он меня и себя кошмарить. Ждём от него новых сумасшествий!
Телепатическое сообщение #71. «Беспозвоночность».
Кое-что мы обнаружили! Стена стеклянная, высоченная, прозрачная, и рядом ступеньки, по которым можно подняться на неё; а за стеной оранжевая глиняная пустошь, непохожая на вулканическую землю. Другая зона! Небо там тёмно-фиолетовое; многочисленные звёзды озаряют пустыню. Не перебраться ли нам в эту зону, коли среди лавовых полей не нашли никого? Да! Забираемся на стену; с другой стороны тоже ступеньки, и по ним спускаемся на глину. Ох, опять сюрприз! Нас превратили в розовых медуз, желеподобных беспозвоночных: лежим теперь, беспомощные и словно раздавленные. Облик морской, а воды нет: она вся давно высохла или утекла в другую зону. Смешно выглядим, особенно медузка Мирит: она крошечная, шарообразная. Зрение у нас мистическое, экстрасенсорное: его радиус невелик. Вроде можем шевелить щупальцами. Ага, можем! Перемещаемся, цепляясь щупальцами за земляные неровности; ползём вперёд с великим трудом, но ползём! Ничто не остановит нас! Какие бы препятствия нам ни создавал Кавервимул, мы их героически преодолеваем! Или нет: чувствую, Мирит и Снорф не испытывают счастья от новых обликов, хотят вернуться к вулканам и собачьим телам. Удивительно: я думала, Снорфи обожает столь глупые ситуации. Видать, зона растеряла значительную долю своей первоначальной благодати. «Зря время тратим!» — замечает Снорф. — «Не только одичавшие души, но даже демоны не пожелали бы тут мучиться!»
Уползают от меня брат и сестра: направляются к стене и лестнице. Ладненько, сама справлюсь! Обыщу зону и посмотрю, есть забытые души тут или нет: если есть, то они наверняка застряли в какой-нибудь дыре и не могут выбраться, иначе бы покинули столь негостеприимную зону. Тащу своё полужидкое воплощение вперёд. Жидкости во мне всё меньше и меньше: тело высыхает! Здесь жарко, хоть и не ощущаю температуру. Не рассыпаться бы! Сородичи помочь ничем не могут; потоки мысли, из которых соткан мой облик, называют меня дурой и настаивают, что пора возвращаться. Согласна! Разворачиваюсь, ползу обратно. Напарники мои уже за стеной, вновь сделались чёрными собаками: телепатически знаю это. Снорф, издавая малоприятные визги, убегает от Мирит, желающей покусать его и заразить какой-то магией. Без моего мудрого руководства чудики занимаются фигнёй! Дистанционно творю яркие, разнообразные иллюзии, чтобы отвлечь Мирит от Снорфа, да не помогает.
Телепатическое сообщение #72. «Птички или апельсины?»
Долго я ползала вдоль стены, разыскивая лестницу; Снорф и Мирит, когда поднялись по ней, не оставили за собой мысленного следа, поэтому я не знала, где её искать; и мой телепатический радар из-за создаваемых Мороком помех не смог определить, по какому пути идти. А зрение у медузы никакущее! Я высохла и стала похожа на жалкий комок слизи, но не погибла, ведь в этой зоне, как оказалось, смерть невозможна; зато передвигаться стало втрое сложнее. Иллюзорные сородичи в виде барабанов летали надо мной и серебряными молотками играли гимн, чтобы мне веселее было. Некоторым моим потокам мысли надоело чувствовать себя полумёртвой медузой, и они создали себе воображаемые кошачьи тела. Сиреневые кошечки с пышными белыми гривами радостно прыгали и порхали вокруг меня, мурлыкали, лапками гладили и тискали меня и друг друга, а ещё плавали в земле, будто в воде. Не смогли, к сожалению, потоки мысли полностью избавиться от ощущений медузьего тела, зато я получила дозу счастья. Около стены я увидела пять металлических лодок, давно рассыпавшихся от ржавчины, то есть в той зоне действительно было море. В итоге удалось добраться до лестницы, по которой я вернулась в лавовую местность. Мирит и Снорф тем временем нашли лужу кипящей ярко-жёлтой лавы; Снорф случайно упал в эту фигню, и она магически подбросила его выше вулканов, выше мрачных облаков; так оказался он в бирюзовом небе и стал птичкой! Мирит обрадовалась: она тоже залезла в лужу, улетела ввысь и получила птичий облик. А что я? Последовала за ними! Сила скачка была такова, что мои собачьи внутренности едва не вывалились наружу через пасть.
Итак, мы в перьях! Снорф сделался большой хищной птицей: пёрышки у него, как обычно, зелёные, а глаза жёлтые и почему-то квадратные. Весь грозный, с мощными когтями и крючковатым клювом! Брата распирает от гордости и других форм счастья; он весело танцует и кружится в небе. Мирит тоже рада: она преследует Снорфа, желая вцепиться в его хвост, а догнать не может. Снорф быстр, а она лишь крошечная, смехотворная пичуга, похожая на жёлтый колобок с крыльями, и скорость её невелика. Мне тоже недостаёт быстроты; я красная птица, названия которой не ведаю, а размер моего тела больше, чем у Мирит, но Снорф крупнее меня вчетверо. Лапки мои хороши, но кошачьи лучше! Летим в бирюзовом космосе, наполненном светящимся воздухом; кругом разноцветные облака, шарообразные и кубические мини-планеты, а ещё некие гигантские стержни, цепи, верёвки, протянутые от одного края неба к другому. Осматриваем всё вокруг своими удивительно зоркими глазками; издалека видим даже мельчайшие детали на поверхностях планет, но потерянных душ пока не заметили; мистического зрения у нас тут нет. Перемещаемся, толкая себя вперёд взмахами крыльев и немного силой своей личности! Гравитация есть на планетах, а в небе её нет: если остановимся в космосе, то никуда не упадём. Гезе создала много миров, подобных этой зоне: по крайней мере этот сектор Кавервимула может оказаться творением Гезе. Кавервимул реально выглядит как смесь выдумок разных духов!
Чем заняты Мирит и её «Пернюша»? Он опять увешал себя разнообразными талисманами, иллюзорными: они у него на лапах, на крыльях, на шее, на туловище и даже в кишечнике. Мирит, испуская лучи коварства и волны садизма, желает содрать талисманы со Снорфа, однако ей скорости не хватает: зелёный легко ускользает от жёлтой. Снорф замечает, что я гляжу на его побрякушки. «Быть умным, храбрым и сильным для успеха недостаточно!» — объясняет он. — «Ещё нужно везение, и моя правильно выбранная комбинация амулетов его обеспечит! А ты навеки останешься неудачницей: тебе не дам ни амулета, потому что не веришь в их силу, а без веры они не действуют!» Мой ответ: «Они бесполезны в любом случае. Отдай их Мирит: пусть позабавится». Снорф говорит: «У-у, непонятливая Мурлан. Быстро же ты забыла мои мудрые речи! Я тебе рассказывал, что мы, будучи творцами и хозяевами Мироздания, вольны решать, какие вещи истинны, а какие нет. Раз говорю, что амулеты работают, значит, они работают! Во что веруем, то и сбывается! Разве не замечательно?» Смеюсь и фыркаю: «Соглашусь! Всё, что скажу или подумаю о тебе, будет правдой. Так вот: ты не Чудотворец. Ты апельсин, притворяющийся Чудотворцем! Не пытайся скрывать или отрицать это: раз тебя назвали апельсином, то ты им являешься».
Против такой железной логики не попрёшь! У Снорфа дым валит из ушей и молнии бьют из башки: пытается братец придумать возражение, а не может! Хе-хе! Мирит переполнена восторгом, искрится и светится. «Снорфи не чудик!» — радуется она. — «Он апельсин! Апельсин! Зелёненький и пернатенький! Люблю Пернюшу!» А я обожаю имена, которые она сочиняет! Мирит, сотворив воображаемый апельсин, большой и ароматный, надевает его на голову Снорфа; хохочет и свистит сестра, а брат всеми способами пробует развеять иллюзию, мешающую ему видеть. Веселушка и на меня хотела напялить такую же иллюзию, но моя мысленная защита этому помешала! Только теперь, кажется, у меня психологический сбой: ощущаю себя апельсином. И пахну как апельсин. Даже мыслю как апельсин! А-а! Велика мощь наших разумов: способны мы вообразить что угодно! Лучше не думать, а то опять чего-нибудь выдумаю.
Телепатическое сообщение #73. «Экспериментирую».
Мы на крошечной планете: ничего интересного на её чёрной и гладкой поверхности. Было вот что: Снорф с апельсином на голове удрал от нас, а сейчас вернулся, без апельсина, но с добычей в когтистой лапе. Принёс брат птичку мелкую, с прозрачными перьями: она пищит, вырывается, клюётся. «Ну, сестрицы-мастерицы, что бы вы без меня делали?» — радуется Снорфи. — «А что бы я делал без амулетиков? Эта одичавшая душка страдала, застряв в колючках кустарника на одной из планет, но была спасена моей изумительно ловкой лапищей! Теперь, Мурлан-Курлан, примени свои навыки: вылечи пташку от беспамятства. Я бы сам справился, да Собор настаивает, что тебе надлежит заняться этим. Посмотрим, что можешь!»
Могу я многое! Снорф не подвёл: принёс мне потерянную душу, хотя я сама бы поймала её, будь у меня облик побольше и побыстрее. Крепко держит Снорф птичку; цветастыми и нелепыми иллюзиями он отвлекает Мирит, чтобы не мешала мне; ну а я изучаю добычу всеми видами экстрасенсорного восприятия. Чувствую, птичка мучается, и её боль вызвана не только страхом перед нами. Душа эта жаждет освободиться от тела, от материальной тюрьмы, приносящей лишь горе и тоску; а тело, сотканное из испорченных злом мыслей Рода, не желает отпускать душу. Как упоминала я, убивать тело нет смысла: душа заперта в Кавервимуле и не покинет его, пока не осознает себя лишь гостем в этом мире, пока не поймёт, что она является частью сверхразума, который над всеми мирами возвышается и от них не зависит.
Вулканы, лава и пепел, и ничего больше. Никогошеньки! Кроме нас, разумеется. Мы троица собачек, а вокруг пляшут два миллиона иллюзорных сородичей в разных обликах! Безумно весёлая компашка! Шапеш, гигантский и очень тёплый жёлтый лев с пламенной гривой, скачет по воздуху возле нас, проникая сквозь землю и выпрыгивая из неё. Таинрикё в виде табуна крошечных толстых лошадок, ярко-голубых, бегает кругами на носу Снорфа, ржёт и гривами смешно трясёт. Розанзирон вырастила на моей голове лес иллюзорных фиолетовых деревьев, в котором она белкой бегает по ветвям и забавляется. Келда создаёт свои образы, выглядящие как мелкие и удивительные создания, названия у которых нет, и велит им водить хороводы вокруг Мирит, а она, дико балдея, ловит этих сине-сиреневых «фигнюков» в летающие магические клетки, состоящие из её мысли. Много Келд поймала Мирит! Каюрмэ хотела явиться в облике чёрной обезьяноподобной великанши с тысячей пастей по всему телу и парой тысяч рук; применив все наши таланты, мы не дали ей это сделать, иначе бы она всех нас замурыжила. Так что Каюрмэ среди нас нет; зато ощущаем, как она восторгается нашей мощью! Зарк сообщает, что Собор до сих пор не нашёл сведений о творце Кавервимула: да, глубины памяти нашего сверхразума воистину необъятны! Зарк светящейся белой ниткой просочился в мой мозг и что-то там делает: не буду спрашивать, чем он занят, поскольку ответы его зачастую туманны. Мудрости у Зарка побольше, нежели у меня!
Телепатическое сообщение #70. «Воображалы».
Сто двадцать вулканов нашли мы, а душ, нуждающихся в нашей помощи — ни одной. Тут лужа тёплой золотой грязи, в которой Мирит радостно извозюкалась. Золотая пёся! Когда отправились мы дальше, грязь магически улетела обратно в лужу, и Мирит снова сделалась чистенькой! Не понравилось это собачушке, и она ещё несколько раз залезла в грязюку, а результат был тот же. Идём куда-то. Мирит следует позади и недовольно урчит: она не только огорчена тем, что не стала золотой, но ей также досаждают иллюзии Каюрмэ, атакующие её. Раскалённые чёрные утюги, которых тысяча восемьсот, летают над Мирит и стремятся добраться до её мягкой головушки, но им мешает мысленный щит, окружающий её. Иногда утюг прожигает защиту и обрушивается на Мирит, ездит по её башке, после чего взрывается. Горячие ощущения, вызываемые утюгами и взрывами, восхитительны, однако, как и почти вся магия Каюрмэ, сокрушительно влияют на стабильность рассудка! Мирит рычит и шипит: изгнать эти иллюзии из своего разума она не может, даже с помощью сородичей, и потому вынуждена терпеть форму удовольствия, к которой не привыкла. Каюрмэ рада: на сей раз она победила! Между этими двумя сёстрами идёт вечная война, смешная и беспощадная: обе пытаются навязать друг другу свои способы получения кайфа от жизни. Да все мы любим воевать! Цель каждого сражения между нами, как и всякой игры — доставить побольше разнообразнейшего блаженства всем участникам и наблюдателям конфликта; а кто выиграет войнушку, не так важно.
А что Снорф? Он сотворил иллюзию: сделался невыносимо ярким! Тело его зелёное светится мощнее некуда, и я стараюсь не смотреть на него экстрасенсорным взором, чтобы разум мой не расплавился; глаза мои не видят этого сияния. «Каким роскошным я стал!» — заявляет Снорф. — «Дикие души издалека заметят мой свет и приползут поглазеть, полюбоваться: тогда их сцапаем! Выгодно!» Глупый брат решил воспользоваться методом Анды, но забыл немаловажную деталь. «Они не могут воспринимать иллюзорное», — отвечаю. — «А коли увидят, берегись: твой вид их разгневает, и они захотят разорвать тебя на куски! Придумал бы, как взять их в плен, а то ничего на ум не приходит. Себя величаешь духом великих идей: вот и покажи класс!» Снорфу сказать нечего: он лишь таинственно скрипит и пыхтит. Его свет меня раздражает: создаю вокруг себя мини-реальность, где нет этого дурацкого сияния. Неплохо! И самого Снорфа не наблюдаю! Он для меня перестал существовать. Так, а это что? Натолкнулась на некое существо: мягкое, пушистое, невидимое. Уж не Снорф ли? Он и есть! Иду в другую сторону. Опять незримый зверь на моём пути! Вроде бы тоже Снорф. «Проблемки со зрением, Мурлатина?» — спрашивает. — «Брата не замечаешь! Но это легко поправимо: наводню твой разум своими образами, и будут радовать они тебя каждый миг твоей вечной жизни!» Ух, наглый лис! Триллионами иллюзорных лапок атакую его, однако мысленная защита, которой он себя окутал, уничтожает их. Создаю воображаемое зеркало: им отражаю зелёное сияние, которое направляю обратно на Снорфа. Ого, братец искрится и дымится от избытка света! Сейчас расплавится! Нет, конечно: иллюзии для такого недостаточно сильны. Всё, Снорф больше не светится: передумал он меня и себя кошмарить. Ждём от него новых сумасшествий!
Телепатическое сообщение #71. «Беспозвоночность».
Кое-что мы обнаружили! Стена стеклянная, высоченная, прозрачная, и рядом ступеньки, по которым можно подняться на неё; а за стеной оранжевая глиняная пустошь, непохожая на вулканическую землю. Другая зона! Небо там тёмно-фиолетовое; многочисленные звёзды озаряют пустыню. Не перебраться ли нам в эту зону, коли среди лавовых полей не нашли никого? Да! Забираемся на стену; с другой стороны тоже ступеньки, и по ним спускаемся на глину. Ох, опять сюрприз! Нас превратили в розовых медуз, желеподобных беспозвоночных: лежим теперь, беспомощные и словно раздавленные. Облик морской, а воды нет: она вся давно высохла или утекла в другую зону. Смешно выглядим, особенно медузка Мирит: она крошечная, шарообразная. Зрение у нас мистическое, экстрасенсорное: его радиус невелик. Вроде можем шевелить щупальцами. Ага, можем! Перемещаемся, цепляясь щупальцами за земляные неровности; ползём вперёд с великим трудом, но ползём! Ничто не остановит нас! Какие бы препятствия нам ни создавал Кавервимул, мы их героически преодолеваем! Или нет: чувствую, Мирит и Снорф не испытывают счастья от новых обликов, хотят вернуться к вулканам и собачьим телам. Удивительно: я думала, Снорфи обожает столь глупые ситуации. Видать, зона растеряла значительную долю своей первоначальной благодати. «Зря время тратим!» — замечает Снорф. — «Не только одичавшие души, но даже демоны не пожелали бы тут мучиться!»
Уползают от меня брат и сестра: направляются к стене и лестнице. Ладненько, сама справлюсь! Обыщу зону и посмотрю, есть забытые души тут или нет: если есть, то они наверняка застряли в какой-нибудь дыре и не могут выбраться, иначе бы покинули столь негостеприимную зону. Тащу своё полужидкое воплощение вперёд. Жидкости во мне всё меньше и меньше: тело высыхает! Здесь жарко, хоть и не ощущаю температуру. Не рассыпаться бы! Сородичи помочь ничем не могут; потоки мысли, из которых соткан мой облик, называют меня дурой и настаивают, что пора возвращаться. Согласна! Разворачиваюсь, ползу обратно. Напарники мои уже за стеной, вновь сделались чёрными собаками: телепатически знаю это. Снорф, издавая малоприятные визги, убегает от Мирит, желающей покусать его и заразить какой-то магией. Без моего мудрого руководства чудики занимаются фигнёй! Дистанционно творю яркие, разнообразные иллюзии, чтобы отвлечь Мирит от Снорфа, да не помогает.
Телепатическое сообщение #72. «Птички или апельсины?»
Долго я ползала вдоль стены, разыскивая лестницу; Снорф и Мирит, когда поднялись по ней, не оставили за собой мысленного следа, поэтому я не знала, где её искать; и мой телепатический радар из-за создаваемых Мороком помех не смог определить, по какому пути идти. А зрение у медузы никакущее! Я высохла и стала похожа на жалкий комок слизи, но не погибла, ведь в этой зоне, как оказалось, смерть невозможна; зато передвигаться стало втрое сложнее. Иллюзорные сородичи в виде барабанов летали надо мной и серебряными молотками играли гимн, чтобы мне веселее было. Некоторым моим потокам мысли надоело чувствовать себя полумёртвой медузой, и они создали себе воображаемые кошачьи тела. Сиреневые кошечки с пышными белыми гривами радостно прыгали и порхали вокруг меня, мурлыкали, лапками гладили и тискали меня и друг друга, а ещё плавали в земле, будто в воде. Не смогли, к сожалению, потоки мысли полностью избавиться от ощущений медузьего тела, зато я получила дозу счастья. Около стены я увидела пять металлических лодок, давно рассыпавшихся от ржавчины, то есть в той зоне действительно было море. В итоге удалось добраться до лестницы, по которой я вернулась в лавовую местность. Мирит и Снорф тем временем нашли лужу кипящей ярко-жёлтой лавы; Снорф случайно упал в эту фигню, и она магически подбросила его выше вулканов, выше мрачных облаков; так оказался он в бирюзовом небе и стал птичкой! Мирит обрадовалась: она тоже залезла в лужу, улетела ввысь и получила птичий облик. А что я? Последовала за ними! Сила скачка была такова, что мои собачьи внутренности едва не вывалились наружу через пасть.
Итак, мы в перьях! Снорф сделался большой хищной птицей: пёрышки у него, как обычно, зелёные, а глаза жёлтые и почему-то квадратные. Весь грозный, с мощными когтями и крючковатым клювом! Брата распирает от гордости и других форм счастья; он весело танцует и кружится в небе. Мирит тоже рада: она преследует Снорфа, желая вцепиться в его хвост, а догнать не может. Снорф быстр, а она лишь крошечная, смехотворная пичуга, похожая на жёлтый колобок с крыльями, и скорость её невелика. Мне тоже недостаёт быстроты; я красная птица, названия которой не ведаю, а размер моего тела больше, чем у Мирит, но Снорф крупнее меня вчетверо. Лапки мои хороши, но кошачьи лучше! Летим в бирюзовом космосе, наполненном светящимся воздухом; кругом разноцветные облака, шарообразные и кубические мини-планеты, а ещё некие гигантские стержни, цепи, верёвки, протянутые от одного края неба к другому. Осматриваем всё вокруг своими удивительно зоркими глазками; издалека видим даже мельчайшие детали на поверхностях планет, но потерянных душ пока не заметили; мистического зрения у нас тут нет. Перемещаемся, толкая себя вперёд взмахами крыльев и немного силой своей личности! Гравитация есть на планетах, а в небе её нет: если остановимся в космосе, то никуда не упадём. Гезе создала много миров, подобных этой зоне: по крайней мере этот сектор Кавервимула может оказаться творением Гезе. Кавервимул реально выглядит как смесь выдумок разных духов!
Чем заняты Мирит и её «Пернюша»? Он опять увешал себя разнообразными талисманами, иллюзорными: они у него на лапах, на крыльях, на шее, на туловище и даже в кишечнике. Мирит, испуская лучи коварства и волны садизма, желает содрать талисманы со Снорфа, однако ей скорости не хватает: зелёный легко ускользает от жёлтой. Снорф замечает, что я гляжу на его побрякушки. «Быть умным, храбрым и сильным для успеха недостаточно!» — объясняет он. — «Ещё нужно везение, и моя правильно выбранная комбинация амулетов его обеспечит! А ты навеки останешься неудачницей: тебе не дам ни амулета, потому что не веришь в их силу, а без веры они не действуют!» Мой ответ: «Они бесполезны в любом случае. Отдай их Мирит: пусть позабавится». Снорф говорит: «У-у, непонятливая Мурлан. Быстро же ты забыла мои мудрые речи! Я тебе рассказывал, что мы, будучи творцами и хозяевами Мироздания, вольны решать, какие вещи истинны, а какие нет. Раз говорю, что амулеты работают, значит, они работают! Во что веруем, то и сбывается! Разве не замечательно?» Смеюсь и фыркаю: «Соглашусь! Всё, что скажу или подумаю о тебе, будет правдой. Так вот: ты не Чудотворец. Ты апельсин, притворяющийся Чудотворцем! Не пытайся скрывать или отрицать это: раз тебя назвали апельсином, то ты им являешься».
Против такой железной логики не попрёшь! У Снорфа дым валит из ушей и молнии бьют из башки: пытается братец придумать возражение, а не может! Хе-хе! Мирит переполнена восторгом, искрится и светится. «Снорфи не чудик!» — радуется она. — «Он апельсин! Апельсин! Зелёненький и пернатенький! Люблю Пернюшу!» А я обожаю имена, которые она сочиняет! Мирит, сотворив воображаемый апельсин, большой и ароматный, надевает его на голову Снорфа; хохочет и свистит сестра, а брат всеми способами пробует развеять иллюзию, мешающую ему видеть. Веселушка и на меня хотела напялить такую же иллюзию, но моя мысленная защита этому помешала! Только теперь, кажется, у меня психологический сбой: ощущаю себя апельсином. И пахну как апельсин. Даже мыслю как апельсин! А-а! Велика мощь наших разумов: способны мы вообразить что угодно! Лучше не думать, а то опять чего-нибудь выдумаю.
Телепатическое сообщение #73. «Экспериментирую».
Мы на крошечной планете: ничего интересного на её чёрной и гладкой поверхности. Было вот что: Снорф с апельсином на голове удрал от нас, а сейчас вернулся, без апельсина, но с добычей в когтистой лапе. Принёс брат птичку мелкую, с прозрачными перьями: она пищит, вырывается, клюётся. «Ну, сестрицы-мастерицы, что бы вы без меня делали?» — радуется Снорфи. — «А что бы я делал без амулетиков? Эта одичавшая душка страдала, застряв в колючках кустарника на одной из планет, но была спасена моей изумительно ловкой лапищей! Теперь, Мурлан-Курлан, примени свои навыки: вылечи пташку от беспамятства. Я бы сам справился, да Собор настаивает, что тебе надлежит заняться этим. Посмотрим, что можешь!»
Могу я многое! Снорф не подвёл: принёс мне потерянную душу, хотя я сама бы поймала её, будь у меня облик побольше и побыстрее. Крепко держит Снорф птичку; цветастыми и нелепыми иллюзиями он отвлекает Мирит, чтобы не мешала мне; ну а я изучаю добычу всеми видами экстрасенсорного восприятия. Чувствую, птичка мучается, и её боль вызвана не только страхом перед нами. Душа эта жаждет освободиться от тела, от материальной тюрьмы, приносящей лишь горе и тоску; а тело, сотканное из испорченных злом мыслей Рода, не желает отпускать душу. Как упоминала я, убивать тело нет смысла: душа заперта в Кавервимуле и не покинет его, пока не осознает себя лишь гостем в этом мире, пока не поймёт, что она является частью сверхразума, который над всеми мирами возвышается и от них не зависит.
