Злые силы способны существовать и противостоять нам лишь там, где мы ограничили своё всемогущество и по какой-то причине не можем эти ограничения отменить: например, в мирах, от которых мы отказались и потому лишились контроля над ними, нечисть охотно плодится и буйствует. В Кармане Изумрудного Восторга причина была иная: там мы не пользовались всемогуществом, опасаясь нарушить тонкую, изящную, восхитительную мозаику миров и взаимосвязей между ними, искусно выстроенную Чудотворцами. Повреждения, даже легко восстановимые, вызвали бы слишком мощную вспышку страданий, поэтому пришлось нам выковыривать демонов максимально осторожно. И дело сделано! Враги мертвы, а мы очищаем Карман от мусора, оставленного ими: уничтожаем созданные демонами храмы, дворцы, идолы, рынки, тюрьмы и прочие символы невежества, алчности, гордыни. Эти враги явились из ада, откуда их выгнали дьяволы, обладающие большей властью; безостановочно размножается зло, и ему вечно не хватает места и ресурсов. Дьяволы послали к нам армию своих обездоленных и зомбированных рабов, желая избавиться от избытка населения, а также надеясь захватить наши владения, чтобы ощущать себя важными и богатыми; рабов мы уничтожили, и надо нам спуститься в ад и расправиться с их хозяевами! Искоренители найдут и убьют главарей, а перед этим заставят их испытать максимально жестокие мучения. Сильны наши эмоции и велико воображение: вот почему суровы назначаемые нами кары. Да и бездушная материя обязана помнить, для чего её создаём.
В Кавервимуле сейчас такие события. Мы пришли в зону, где всё кругом сладкое, красочное и цветастое! Земля под нашими ногами является смесью кусочков шоколада и прочих вкусняшек; повсюду горы мороженого, карамельные деревья, холмы и горы из печенья. По сияющему белым и жёлтым светом небу плывут, иногда спускаясь к земле и через короткое время поднимаясь обратно, гигантские кубики зелёного и фиолетового желе, которые тоже светятся. Сколько тут всего! Если не удержим себя, сожрём всю зону! И самих себя, ведь мы тоже лакомые: тела наши состоят из мармелада, который приятно лизать и нюхать. Выглядим как чёрные гусеницы: триста лапок и девяносто тысяч зубов у каждого из нас. Мирит сидит у меня на спине и пытается зубками вырвать из неё кусок, да не удаётся, ибо я крепкая; ещё сестра бьёт меня неким электрошоком, заставляющим моё тело трястись, извиваться. «Ты наглая червиха!» — веселится Мирит. — «Мой мир не получишь! Он мой! Съем тебя! Съем Снорфа!» Гы-ы, наглой она меня называет: кто бы говорил! Что ещё сказать о данном местечке? Похоже оно на миры Бавиёктат, духа сладких удовольствий: вижу здесь много идей, взятых мною у неё. Вечно весёлая, вечно смеющаяся Бавиёктат! Своими вкусностями, удивительными и разнообразными, она радует нас; в принадлежащих ей тайных вселенных создаёт она волшебные лакомства, которыми кормит всех желающих и нежелающих. Никто не волен отказаться от её даров! Хочешь или нет, она вынудит тебя съесть то, что сварганила; однако её творения всегда хороши.
Где мои одичавшие душки? Нету! Наблюдаю только следы их зубов на всяких сладостях. Мир огромен, а душ в нём всего несколько сотен, потому и редки встречи с ними. Может, души скучковались где-нибудь: известно, что даже одичавшие воплощения Рода порой подсознательно ощущают родство друг с другом и собираются в группы, в которых царят взаимовыручка и взаимопонимание. Так, а там что? Среди обглоданных вкусняшек лежат и шевелятся оторванные головы чёрных гусениц. То есть не оторванные, а откусанные! Понятно, что тут случилось: гусеницы увлеклись пожиранием всего вокруг и в итоге съели сами себя! Только беспомощные головы остались от их тел: они живы, и можно спасти содержащиеся в них души! Приступим! Мурлыканьем волшебным попытаюсь пробудить их от Морока, пока Снорф развлекает Мирит, чтобы не мешала мне. Замысловатые методики освобождения падших душ, применяемые некоторыми Избавителями, у меня плохо получаются; мурлыканье и шаловливые лапки — вот мои инструменты!
Телепатическое сообщение #85. «Разнообразие».
Гусеницам помогли мы развоплотиться; продолжаем поиски! Следующая природная зона хороша: здесь мы вольны превращаться во что угодно! Вернее, тут пара тысяч доступных обликов: выбираешь любой из них и мгновенно преображаешься. Делаемся котиками, пёсиками, котопёсиками, многохвостыми скунсами, бумажными трёхногими страусами, стеклянными шариками, бескрылыми пушистыми богомолами, тысячеколёсными тракторами, прыгающими зубастыми челюстями, медленно ползающими кусками живой жёлтой лавы и другими существами. Летающие облики отсутствуют, нематериальные тоже; но хотя бы есть у нас выбор, а то надоедает долго пребывать в одном образе. Мы — духи изменчивые, свободолюбивые: без превращений нам жизнь не мила! И без полётов, телепортаций; без разнообразия, приключений и волшебства; без сородичей и их выдумок. Отсутствие всего этого можно потерпеть, если правила Игры того требуют; но оказаться отрезанным от чудес не по своей воле — страшнейшее мучение для Чудотворца.
Здесь море, а над ним возвышаются острова из рыжего камня, плоские плато с высокими вертикальными обрывами. В голубом небе висит красная пирамида, выполняющая роль солнца: свет от неё не красный, а белый. Море состоит из ярко-зелёной воды, от которой сладчайший аромат. Спускались мы к морю, желая глотнуть водицы и насладиться! Мирит не пожелала это пить: морщилась она и не подходила к воде близко. Посмотрев на Мирит, мы со Снорфом передумали пробовать неведомую жидкость. Перемещение между островами такое: встаёшь на краю обрыва, и кусок суши вместе с тобой отваливается и плывёт по воздуху туда, куда смотришь, и прирастает к берегу другого острова. На суше много синих кактусов: у каждого свой запах, чаще приятный, хотя некоторые смердят отвратительно. Кое-где кактусы обглоданы; мы решили их не жрать. Ещё по земле бегают маленькие вихри белого дыма, убегающие с большой скоростью, если подойти к ним. Невысоко над землёй летают облака разноцветного порошка, волшебного: его крупицы периодически собираются в небольшие твёрдые скульптуры, выглядящие как роскошные деревья из блестящих кристаллов, а спустя небольшое время рассыпаются и вновь принимаются кружиться в воздухе. Форма каждой скульптуры уникальна, вызывает у наблюдателя ту или иную положительную эмоцию. Слабый ветер дует, но порошок ему неподвластен. Мирит ждёт появления скульптур, радостно разбивает их и глотает получившийся порошок, который затем выходит из неё через уши и улетает. Удивительно, что эта система, предназначенная дарить удовольствие чистым душам, по-прежнему работает; благодать, которую я когда-то вложила в неё, не уменьшилась ни на каплю, несмотря на упадок, царящий в мире уже очень давно.
Славное место, но диких душ почему-то нигде нет, хотя им бы тут понравилось. Ищем их и заодно балдеем! На острове, где мы сейчас, из земли повсюду торчат лапки различного облика. Длинные, короткие, голые, лохматые, передние и задние. Они живые: пытаются сцапать нас! Несколько раз они сумели схватить Снорфа, пощекотать и потискать его, а он еле вырвался; трудно избежать их, ведь лапок так много! Наделены они благодатью, но не душой. Да, это моя вселенная! Не обходятся миры Мурлан без шаловливых лапок! Меня лапки не хватают: они лишь ласкают и гладят моё тело, когда мысленно прикажу им. Ну, хоть какая-то деталь этого мира помнит, кто его хозяйка! Удалось-таки полапать Снорфа, заставить его ощутить мою любимейшую форму блаженства. Проделать то же самое с Мирит нельзя; она, маленькая и шустрая, легко ускользает от лапок, чему и радуется; ещё ей нравится кусать и царапать их. Весь Род смеётся, слыша её довольное хрюканье! Сородичи, как всегда, рядом с нами: они приняли вид иллюзорных разноцветных лучей, пересекающих зону от края до края. Когда тела наши пересекаются с лучами, получаем вспышку счастья!
Телепатическое сообщение #86. «Одноцветица».
Лапки замучили Снорфа! Был он в образе большого таракана: повалили они его на спину, стали ему брюхо щекотать, и от избытка удовольствия он оказался обездвижен. Сопел, пыхтел и хрипел бедолага, а ничего поделать не мог! «Ох и мерзкая ты ведьма!» — обратился он ко мне. — «Снизошёл я сюда, чтобы помочь тебе, а ты издеваться надо мной вздумала. Убери свои лапищи: ты ими повелеваешь, не отрицай этого!» Ух, обидела я Снорфа! Недостаточно счастья ему подарила. Нельзя сородичей огорчать, иначе будет нарушен Первый Закон Мироздания. Приказала я лапкам не трогать Снорфа, а сама устроила ему праздник, чтобы утешить: ну и началось! Вокруг лежащего братиши собралась гигантская стая моих иллюзий, выглядящих как забавные пушистые птички с кошачьими лапами: кружились они над ним, пели гимны о нём и чарующие песни, сокровищами и венками осыпали его, бомбили его душу позитивными эмоциями. Танцевали лапки, а счастливая Мирит, которая тоже взяла себе тараканью форму, только крошечную, залезла на Снорфа, стала прыгать на нём как на батуте и радостно визжать. Иллюзорные сородичи, принявшие вид сияющих белых слизней, обрушились хохочущим дождём на Снорфи: коснувшись тела брата, они взрывались и блаженством наполняли его. В конце концов чудик насытился: мощной вспышкой ярко-зелёной магии уничтожил он все иллюзии, а сам, довольный, снова встал на лапы. Не без моей помощи, конечно: сам он перевернуться не смог. «Ладно уж, ведьмища: не стану на тебя злиться!» — заявил Снорфи. — «Тем более что вражда между нами невозможна: мы ведь с тобой части одной сверхсущности. Я — могучий разум нашего мини-отряда, а ты его заботливое сердце!». Мирит возразила: «Я разум, я! У меня мно-о-ого мыслищей! Я мыслительная!».
Так и не нашли мы никого в той зоне, да ещё в какой-то момент нас из неё выбросило. Внезапно мир телепортировал нас в другую зону, где бескрайняя равнина, покрытая фиолетовой травой. Тут всё фиолетовое: земля, небо, наши тела, облака и все тридцать восемь солнц! Даже мысли наши окрасились в этот любимый мною цвет. Местность, к сожалению, пустовата: ощущаю, что здесь должны быть многочисленные метафизические чудеса, но их нет, поскольку данная область мира испорчена упадком. Как выглядим? Я газель рогатая и копытная, а сменить образ нельзя: снова Кавервимул отнял у меня лапки! Невезуха! Перепрограммирую тут всё, когда верну себе власть над Кавервимулом: сделаю лапки доступными в любом облике! Снорф тоже изящной газелью сделался; вон он бегает и головой трясёт, радуется; рога у него завязаны узлами. А Мирит превратилась в тигра! Маленького, круглого и забавного тигра, с крошечными чёрными глазками и миниатюрной пастью. И лапки есть! Тоже хочу такой облик! Только покрупнее, побрутальнее, не с такой глупой мордой. Идём, короче, искать души! Выбираю случайное направление и бегу туда. Снорф скачет за мной, периодически зачем-то лягая задними ногами воздух над собой и гнусно хохоча. Мне тоже хочется лягаться: Мирит зубами и лапами держится за мою правую заднюю ногу, грызёт её и смешно рычит. «Я грозная тигрица!» — заявляет Мирит. — «Грозная! Меня боятся чудики! Бойся меня!» Ох и зверюга! Все её облики невелики, очаровательны и смешны: так было и будет всегда.
Чёрт, и тут никогошеньки! Где мои души? Долго бегаем по однообразной местности. Небо держится на гигантских каменных столбах, которые все в трещинах: когда-нибудь оно рухнет. Повсюду кратеры от упавших кусков небосвода и столбов; кое-где вижу и сами куски. Ещё везде валяются рога газелей и зубы тигров; даже есть пропасть, заполненная доверху зубами и рогами. Зона явно предназначена для охоты; небось газели и тигры убивали друг друга, и оставались от них лишь зубы и рога. Если убью Снорфа, его тело растворится, кроме рогов, а сам он возродится в новом теле: быть может, станет не газелью, а тигром! А не попробовать ли мне таким способом сменить свой облик на тигриный? Нет, не стану рисковать: неизвестно, дадут ли мне новое тело после гибели. Хотя громадное количество рогов и когтей означает, что тела восстанавливаются... А, фиг с ним, буду газелью! Копытцами покопытствую! Мои потоки мысли недовольны, но потерпят: чтобы поменьше буйствовали, я сладкой травкой и позитивом их накормила. Мирит меня в покое оставила, когда нашли мы её портрет, грубо нацарапанный когтем на небольшом камне. Запылала она от счастья, увидев портрет: стала радостно прыгать, плясать, лаять и хрюкать возле него. След от когтя широкий; изображение создано дикарями, сделано недавно, а для чего? Кто знает! Больше ничего любопытного в данной зоне мы не обнаружили. Сейчас Мирит бежит за мной, а сородичи её развлекают иллюзиями! Она бегает за маленькой воображаемой планетой, которая уплывает от неё, паря невысоко над землёй; на поверхности планеты установлены сотни тысяч пушек, стреляющих красными лучами в Мирит. Лучи вызывают у тигрицы приятный зуд во всём теле, но ей это не нравится; преследует она планету и угрожает съесть её. Не проглотит: роток маловат! Снорф что-то изобретает: ощущаю потоки его мысли, бьющие во все стороны. Страшно предположить, что он придумает на сей раз! Ветром иногда приносит коричневую соль, вызывающую раздражение, когда попадает она в нос, глаза и уши. Больше нет новостей. Кажется, облик этой зоны скопирован мною с охотничьих миров, которые Опакато создаёт для Агиры: они простые и скучные, однако Агира их обожает, ибо там есть всё, что ему для счастья нужно — облик хищника и множество жертв! И здесь, на этой фиолетовой равнине, Агира с превеликим удовольствием гонялся бы тигром за газелями. Или газелью за тиграми! Превращаться в газель Агира тоже любит. Славненький такой чудик; жаль, что среди окружающих меня иллюзий нет его воплощения, ведь Мирит его пугает до безумия.
Вот и местная фауна! Вдалеке наблюдаем стадо газелей и тигров: стоят неподвижно, таращатся в пустоту. Тощие, голодные, но друг друга жрать не хотят. А нами полакомиться они не прочь! Увидав нас, бегут к нам! Нет, развернулись и обратно помчались, скуля и вопя, когда Мирит, смешно рявкнув, бросилась в их сторону. Воистину грозное существишко! Нас не убьют, это хорошо. Нам придётся опять долго и нудно бегать за душами, ловить их, обездвиживать: это нехорошо. Что ж, вперёд! Всех забодаю! Ой, о чём это я? Всех спасу!
Телепатическое сообщение #87. «Летаем и пылаем».
Все двадцать газелей и тигров освобождены от уз плоти! Двадцать! Как мы сумели сделать это? Удача помогла или судьба вмешалась. Бегала наша троица за зверями, а они внезапно исчезли, телепортировались в другое место! Там невидимый переход между зонами: добравшись до него, мы оказались на том самом острове, где лапки из земли растут! Похоже, данный телепорт выполняет роль ловушки: кто в него войдёт, окажется среди цепких, жадных лапищ! Вот и звери все попали к ним в плен; а меня, Мирит и Снорфа лапки трогать не стали, потому что я их повелительница! Так обездвижили мы тигров и газелей: немедленно приступила я к избавительной процедуре. Облики наши остались прежними, но я, недолго думая, заменила своё тело на тигриное; велела я лапкам ласкать и гладить зверей, а мы стали ждать. Когда убаюканные звери заснули, мне не составило труда вторгнуться в их сновидения. Побеседовав со мной, души достигли просветления и рассыпались на лиловые и розовые искры.
В Кавервимуле сейчас такие события. Мы пришли в зону, где всё кругом сладкое, красочное и цветастое! Земля под нашими ногами является смесью кусочков шоколада и прочих вкусняшек; повсюду горы мороженого, карамельные деревья, холмы и горы из печенья. По сияющему белым и жёлтым светом небу плывут, иногда спускаясь к земле и через короткое время поднимаясь обратно, гигантские кубики зелёного и фиолетового желе, которые тоже светятся. Сколько тут всего! Если не удержим себя, сожрём всю зону! И самих себя, ведь мы тоже лакомые: тела наши состоят из мармелада, который приятно лизать и нюхать. Выглядим как чёрные гусеницы: триста лапок и девяносто тысяч зубов у каждого из нас. Мирит сидит у меня на спине и пытается зубками вырвать из неё кусок, да не удаётся, ибо я крепкая; ещё сестра бьёт меня неким электрошоком, заставляющим моё тело трястись, извиваться. «Ты наглая червиха!» — веселится Мирит. — «Мой мир не получишь! Он мой! Съем тебя! Съем Снорфа!» Гы-ы, наглой она меня называет: кто бы говорил! Что ещё сказать о данном местечке? Похоже оно на миры Бавиёктат, духа сладких удовольствий: вижу здесь много идей, взятых мною у неё. Вечно весёлая, вечно смеющаяся Бавиёктат! Своими вкусностями, удивительными и разнообразными, она радует нас; в принадлежащих ей тайных вселенных создаёт она волшебные лакомства, которыми кормит всех желающих и нежелающих. Никто не волен отказаться от её даров! Хочешь или нет, она вынудит тебя съесть то, что сварганила; однако её творения всегда хороши.
Где мои одичавшие душки? Нету! Наблюдаю только следы их зубов на всяких сладостях. Мир огромен, а душ в нём всего несколько сотен, потому и редки встречи с ними. Может, души скучковались где-нибудь: известно, что даже одичавшие воплощения Рода порой подсознательно ощущают родство друг с другом и собираются в группы, в которых царят взаимовыручка и взаимопонимание. Так, а там что? Среди обглоданных вкусняшек лежат и шевелятся оторванные головы чёрных гусениц. То есть не оторванные, а откусанные! Понятно, что тут случилось: гусеницы увлеклись пожиранием всего вокруг и в итоге съели сами себя! Только беспомощные головы остались от их тел: они живы, и можно спасти содержащиеся в них души! Приступим! Мурлыканьем волшебным попытаюсь пробудить их от Морока, пока Снорф развлекает Мирит, чтобы не мешала мне. Замысловатые методики освобождения падших душ, применяемые некоторыми Избавителями, у меня плохо получаются; мурлыканье и шаловливые лапки — вот мои инструменты!
Телепатическое сообщение #85. «Разнообразие».
Гусеницам помогли мы развоплотиться; продолжаем поиски! Следующая природная зона хороша: здесь мы вольны превращаться во что угодно! Вернее, тут пара тысяч доступных обликов: выбираешь любой из них и мгновенно преображаешься. Делаемся котиками, пёсиками, котопёсиками, многохвостыми скунсами, бумажными трёхногими страусами, стеклянными шариками, бескрылыми пушистыми богомолами, тысячеколёсными тракторами, прыгающими зубастыми челюстями, медленно ползающими кусками живой жёлтой лавы и другими существами. Летающие облики отсутствуют, нематериальные тоже; но хотя бы есть у нас выбор, а то надоедает долго пребывать в одном образе. Мы — духи изменчивые, свободолюбивые: без превращений нам жизнь не мила! И без полётов, телепортаций; без разнообразия, приключений и волшебства; без сородичей и их выдумок. Отсутствие всего этого можно потерпеть, если правила Игры того требуют; но оказаться отрезанным от чудес не по своей воле — страшнейшее мучение для Чудотворца.
Здесь море, а над ним возвышаются острова из рыжего камня, плоские плато с высокими вертикальными обрывами. В голубом небе висит красная пирамида, выполняющая роль солнца: свет от неё не красный, а белый. Море состоит из ярко-зелёной воды, от которой сладчайший аромат. Спускались мы к морю, желая глотнуть водицы и насладиться! Мирит не пожелала это пить: морщилась она и не подходила к воде близко. Посмотрев на Мирит, мы со Снорфом передумали пробовать неведомую жидкость. Перемещение между островами такое: встаёшь на краю обрыва, и кусок суши вместе с тобой отваливается и плывёт по воздуху туда, куда смотришь, и прирастает к берегу другого острова. На суше много синих кактусов: у каждого свой запах, чаще приятный, хотя некоторые смердят отвратительно. Кое-где кактусы обглоданы; мы решили их не жрать. Ещё по земле бегают маленькие вихри белого дыма, убегающие с большой скоростью, если подойти к ним. Невысоко над землёй летают облака разноцветного порошка, волшебного: его крупицы периодически собираются в небольшие твёрдые скульптуры, выглядящие как роскошные деревья из блестящих кристаллов, а спустя небольшое время рассыпаются и вновь принимаются кружиться в воздухе. Форма каждой скульптуры уникальна, вызывает у наблюдателя ту или иную положительную эмоцию. Слабый ветер дует, но порошок ему неподвластен. Мирит ждёт появления скульптур, радостно разбивает их и глотает получившийся порошок, который затем выходит из неё через уши и улетает. Удивительно, что эта система, предназначенная дарить удовольствие чистым душам, по-прежнему работает; благодать, которую я когда-то вложила в неё, не уменьшилась ни на каплю, несмотря на упадок, царящий в мире уже очень давно.
Славное место, но диких душ почему-то нигде нет, хотя им бы тут понравилось. Ищем их и заодно балдеем! На острове, где мы сейчас, из земли повсюду торчат лапки различного облика. Длинные, короткие, голые, лохматые, передние и задние. Они живые: пытаются сцапать нас! Несколько раз они сумели схватить Снорфа, пощекотать и потискать его, а он еле вырвался; трудно избежать их, ведь лапок так много! Наделены они благодатью, но не душой. Да, это моя вселенная! Не обходятся миры Мурлан без шаловливых лапок! Меня лапки не хватают: они лишь ласкают и гладят моё тело, когда мысленно прикажу им. Ну, хоть какая-то деталь этого мира помнит, кто его хозяйка! Удалось-таки полапать Снорфа, заставить его ощутить мою любимейшую форму блаженства. Проделать то же самое с Мирит нельзя; она, маленькая и шустрая, легко ускользает от лапок, чему и радуется; ещё ей нравится кусать и царапать их. Весь Род смеётся, слыша её довольное хрюканье! Сородичи, как всегда, рядом с нами: они приняли вид иллюзорных разноцветных лучей, пересекающих зону от края до края. Когда тела наши пересекаются с лучами, получаем вспышку счастья!
Телепатическое сообщение #86. «Одноцветица».
Лапки замучили Снорфа! Был он в образе большого таракана: повалили они его на спину, стали ему брюхо щекотать, и от избытка удовольствия он оказался обездвижен. Сопел, пыхтел и хрипел бедолага, а ничего поделать не мог! «Ох и мерзкая ты ведьма!» — обратился он ко мне. — «Снизошёл я сюда, чтобы помочь тебе, а ты издеваться надо мной вздумала. Убери свои лапищи: ты ими повелеваешь, не отрицай этого!» Ух, обидела я Снорфа! Недостаточно счастья ему подарила. Нельзя сородичей огорчать, иначе будет нарушен Первый Закон Мироздания. Приказала я лапкам не трогать Снорфа, а сама устроила ему праздник, чтобы утешить: ну и началось! Вокруг лежащего братиши собралась гигантская стая моих иллюзий, выглядящих как забавные пушистые птички с кошачьими лапами: кружились они над ним, пели гимны о нём и чарующие песни, сокровищами и венками осыпали его, бомбили его душу позитивными эмоциями. Танцевали лапки, а счастливая Мирит, которая тоже взяла себе тараканью форму, только крошечную, залезла на Снорфа, стала прыгать на нём как на батуте и радостно визжать. Иллюзорные сородичи, принявшие вид сияющих белых слизней, обрушились хохочущим дождём на Снорфи: коснувшись тела брата, они взрывались и блаженством наполняли его. В конце концов чудик насытился: мощной вспышкой ярко-зелёной магии уничтожил он все иллюзии, а сам, довольный, снова встал на лапы. Не без моей помощи, конечно: сам он перевернуться не смог. «Ладно уж, ведьмища: не стану на тебя злиться!» — заявил Снорфи. — «Тем более что вражда между нами невозможна: мы ведь с тобой части одной сверхсущности. Я — могучий разум нашего мини-отряда, а ты его заботливое сердце!». Мирит возразила: «Я разум, я! У меня мно-о-ого мыслищей! Я мыслительная!».
Так и не нашли мы никого в той зоне, да ещё в какой-то момент нас из неё выбросило. Внезапно мир телепортировал нас в другую зону, где бескрайняя равнина, покрытая фиолетовой травой. Тут всё фиолетовое: земля, небо, наши тела, облака и все тридцать восемь солнц! Даже мысли наши окрасились в этот любимый мною цвет. Местность, к сожалению, пустовата: ощущаю, что здесь должны быть многочисленные метафизические чудеса, но их нет, поскольку данная область мира испорчена упадком. Как выглядим? Я газель рогатая и копытная, а сменить образ нельзя: снова Кавервимул отнял у меня лапки! Невезуха! Перепрограммирую тут всё, когда верну себе власть над Кавервимулом: сделаю лапки доступными в любом облике! Снорф тоже изящной газелью сделался; вон он бегает и головой трясёт, радуется; рога у него завязаны узлами. А Мирит превратилась в тигра! Маленького, круглого и забавного тигра, с крошечными чёрными глазками и миниатюрной пастью. И лапки есть! Тоже хочу такой облик! Только покрупнее, побрутальнее, не с такой глупой мордой. Идём, короче, искать души! Выбираю случайное направление и бегу туда. Снорф скачет за мной, периодически зачем-то лягая задними ногами воздух над собой и гнусно хохоча. Мне тоже хочется лягаться: Мирит зубами и лапами держится за мою правую заднюю ногу, грызёт её и смешно рычит. «Я грозная тигрица!» — заявляет Мирит. — «Грозная! Меня боятся чудики! Бойся меня!» Ох и зверюга! Все её облики невелики, очаровательны и смешны: так было и будет всегда.
Чёрт, и тут никогошеньки! Где мои души? Долго бегаем по однообразной местности. Небо держится на гигантских каменных столбах, которые все в трещинах: когда-нибудь оно рухнет. Повсюду кратеры от упавших кусков небосвода и столбов; кое-где вижу и сами куски. Ещё везде валяются рога газелей и зубы тигров; даже есть пропасть, заполненная доверху зубами и рогами. Зона явно предназначена для охоты; небось газели и тигры убивали друг друга, и оставались от них лишь зубы и рога. Если убью Снорфа, его тело растворится, кроме рогов, а сам он возродится в новом теле: быть может, станет не газелью, а тигром! А не попробовать ли мне таким способом сменить свой облик на тигриный? Нет, не стану рисковать: неизвестно, дадут ли мне новое тело после гибели. Хотя громадное количество рогов и когтей означает, что тела восстанавливаются... А, фиг с ним, буду газелью! Копытцами покопытствую! Мои потоки мысли недовольны, но потерпят: чтобы поменьше буйствовали, я сладкой травкой и позитивом их накормила. Мирит меня в покое оставила, когда нашли мы её портрет, грубо нацарапанный когтем на небольшом камне. Запылала она от счастья, увидев портрет: стала радостно прыгать, плясать, лаять и хрюкать возле него. След от когтя широкий; изображение создано дикарями, сделано недавно, а для чего? Кто знает! Больше ничего любопытного в данной зоне мы не обнаружили. Сейчас Мирит бежит за мной, а сородичи её развлекают иллюзиями! Она бегает за маленькой воображаемой планетой, которая уплывает от неё, паря невысоко над землёй; на поверхности планеты установлены сотни тысяч пушек, стреляющих красными лучами в Мирит. Лучи вызывают у тигрицы приятный зуд во всём теле, но ей это не нравится; преследует она планету и угрожает съесть её. Не проглотит: роток маловат! Снорф что-то изобретает: ощущаю потоки его мысли, бьющие во все стороны. Страшно предположить, что он придумает на сей раз! Ветром иногда приносит коричневую соль, вызывающую раздражение, когда попадает она в нос, глаза и уши. Больше нет новостей. Кажется, облик этой зоны скопирован мною с охотничьих миров, которые Опакато создаёт для Агиры: они простые и скучные, однако Агира их обожает, ибо там есть всё, что ему для счастья нужно — облик хищника и множество жертв! И здесь, на этой фиолетовой равнине, Агира с превеликим удовольствием гонялся бы тигром за газелями. Или газелью за тиграми! Превращаться в газель Агира тоже любит. Славненький такой чудик; жаль, что среди окружающих меня иллюзий нет его воплощения, ведь Мирит его пугает до безумия.
Вот и местная фауна! Вдалеке наблюдаем стадо газелей и тигров: стоят неподвижно, таращатся в пустоту. Тощие, голодные, но друг друга жрать не хотят. А нами полакомиться они не прочь! Увидав нас, бегут к нам! Нет, развернулись и обратно помчались, скуля и вопя, когда Мирит, смешно рявкнув, бросилась в их сторону. Воистину грозное существишко! Нас не убьют, это хорошо. Нам придётся опять долго и нудно бегать за душами, ловить их, обездвиживать: это нехорошо. Что ж, вперёд! Всех забодаю! Ой, о чём это я? Всех спасу!
Телепатическое сообщение #87. «Летаем и пылаем».
Все двадцать газелей и тигров освобождены от уз плоти! Двадцать! Как мы сумели сделать это? Удача помогла или судьба вмешалась. Бегала наша троица за зверями, а они внезапно исчезли, телепортировались в другое место! Там невидимый переход между зонами: добравшись до него, мы оказались на том самом острове, где лапки из земли растут! Похоже, данный телепорт выполняет роль ловушки: кто в него войдёт, окажется среди цепких, жадных лапищ! Вот и звери все попали к ним в плен; а меня, Мирит и Снорфа лапки трогать не стали, потому что я их повелительница! Так обездвижили мы тигров и газелей: немедленно приступила я к избавительной процедуре. Облики наши остались прежними, но я, недолго думая, заменила своё тело на тигриное; велела я лапкам ласкать и гладить зверей, а мы стали ждать. Когда убаюканные звери заснули, мне не составило труда вторгнуться в их сновидения. Побеседовав со мной, души достигли просветления и рассыпались на лиловые и розовые искры.
