Глава 1.
Ветер волной гулял по широкому полю созревшей пшеницы. Крупные головы с семенами, похожие на толпу людей, словно кланялись по очереди уходящему на покой солнцу. Оно, в ответ на их молчаливую молитву, добавляло и без того богатому золотистому цвету нотки своего величия – алые, багровые, оранжевые переливы.
К спокойному, ленивому ветерку добавилось еще что-то – куда более сильное, мощное, властное. Шум, создаваемый хлопками исполинских кожистых крыльев, разрушил умиротворенную идиллию. От потоков движимого ими воздуха поднялись столпы удушливой серой пыли.
Дракон, одетый в темно-красную чешую, словно в драгоценные доспехи, грузно, но в то же время с присущей ящерам грацией приземлился ровно посреди поля. Он поражал своей красотой и выделялся даже среди своих, не менее прекрасных, представителей вида. Огромный – более тридцати метров в длину – с еще более огромными кожистыми крыльями, которые он распростер на добрую половину поля. Длинные острые шипы, темные у основания и светлеющие по мере сужения, украшали его череп и смертельной дорожкой вились по всему хребту до самого кончика хвоста. Глубокий винный цвет чешуи играл на лучах заката, словно рубины.
Дракон поскреб громадными изогнутыми когтями, подминая под себя золотые головы пшеницы, и издал воинственный рев, изогнув вверх длинную шипастую шею. Затем потряс головой и, издав горловой рык, принялся изрыгать из себя потоки оранжевого пламени.
- Гребаные драконы, - я сплюнула на землю, бросила тлеющий бычок и достала из седельной сумки мотоцикла арбалет.
Неспешно зарядила, прицелилась и выстрелила.
Дракон даже понять ничего не успел – грузно завалился на бок, ломая левое крыло, издал последний короткий стон и замер.
Из его правой глазницы торчал дротик арбалета.
- База, это Миллер, - проговорила я в допотопную рацию и, дождавшись ответа, сообщила координаты мертвой туши.
Подкурила еще одну сигарету, любуясь видом поверженного мной дракона на фоне заката.
Медленно догорало поле пшеницы.
Зажигалкой нацарапала на бампере крестик – это мой тысячный дракон.
Как только на мотоцикле набиралась сотня крестиков – я меняла его на более хороший. Награждала сама себя за службу. Это мой десятый мот, он прослужил мне всего пару месяцев, и его пора менять.
Десятый мот за одиннадцать лет охоты.
Да, летит время.
Идет две тысячи сто девяносто первый год. Человечество пришло к разумному потреблению – и активно восстанавливает природные ресурсы Земли. На Луне и Марсе открыты первые постоянные колонии-поселения. Там вполне успешно выращивают все земные культуры, и растения поддерживают экосистему и кислородный баланс.
Жизнь в космосе мало чем отличается от привычной.
Умиротворяющий вид натолкнул на воспоминания. Я старалась избегать их – не хотела вспоминать то время и лишний раз бередить душу – но они так рвались в голову.
Глава 2.
Двадцать лет назад люди придумали, как создать над поверхностью безжизненной красной планеты купол, под которым можно будет выращивать полезные культуры и строить пригодные для жизни здания.
Купол был построен за два года. Но этого было мало.
Во-первых, нужна была вода. Люди не стали изобретать здесь чего-то нового – использовали естественные русла рек и океанов, когда протекающие на Марсе. Остатки водяного льда под поверхностью были выведены наружу и дополнены пресной водой с Байкала. На это ушло еще несколько лет.
Затем, когда влаги на планете стало достаточно, и сформировался естественный круговорот воды, ученые приступили к следующему этапу заселения. Под слоем оксида железа и толстым слоем базальта - его, кстати, и использовали для строительства домов – обнаружилась вполне пригодная почва.
Из-за того, что слой вулканических пород оказался довольно глубоким – около километра в самых удачных точках – поля и сады на Марсе выглядят не так, как на Земле. Они больше похожи на огромные меловые карьеры, на дне которых, как раз-таки, и высажены растения. Только, если карьеры на Земле имеют все больше формы воронок – на Марсе это цилиндрическая форма с отвесными краями, куда водопадами стекают реки.
Там же и живут люди. Ученые так и не придумали, как бороться с песчаными бурями – несмотря на купол и достаточный уровень влаги на планете, это явление осталось, пусть и теперь не тянулось месяцами, как раньше.
Плюс – из-за достаточной удаленности от Солнца, температура на планете ночью достигала минус девяносто градусов. Под куполом – минус сорок градусов. В карьерах на глубине километра куда проще было сохранить тепло и поддерживать комфортный климат.
Когда земные деревья достаточно освоились в новых условиях и начали активные процессы фотосинтеза, пошел процесс строительства.
В итоге, на первый город от постройки купола до заселения людей ушло восемь лет активной работы.
Сейчас на Марсе четыре таких города-карьера, и ведется застройка пятого. Вроде бы, на этапе котлована.
Это ровно половина красной планеты.
По этому же подобию были выстроены три города на Луне. На старых станциях пока живут, но это лишь вопрос времени.
Я знаю все это, потому что видела своими глазами. Я жила на Марсе, жила на Луне.
Мой отец – руководитель и создатель проекта «Марс». Это он придумал купола, придумал селить людей в карьерах.
Казалось бы, причем здесь драконы?
Мы не знаем, откуда они появились. Теорий много. Но активное освоение космоса, осознанное потребление, оберегание и восстановление природных ресурсов Земли – их «заслуга».
Однажды, в далеком две тысячи сто семидесятом году, люди проснулись – и увидели, как небо заполонили тысячи крылатых тварей. За несколько часов половина планеты Земля была выжжена до тла.
Их бомбили с земли, бомбили с воздуха. Чудовищам были нипочем пули, разрывные гранаты, ракеты.
Ловкие огнедышащие монстры быстро уничтожили вооружение самых сильных держав – России, Америки, Канады, Китая, объединенных стран Европы.
Казалось, у них нет слабых мест. Их невозможно убить.
Началась массовая эвакуация на Луну – тогда еще на многочисленные станции на единственном спутнике Земли. Мою семью должны были отправить в числе первых – уже тогда мой отец был довольно известным ученым. Его депортировали сразу – чтобы он помогал в обустройстве лунных станций для принятия такого количества человек.
Мы с матерью еще оставались на Земле и ждали своей очереди на отправление.
И вдруг моя мать, тихая домохозяйка, всегда стоявшая за спиной мужа, верившая в него и никогда не перечащая, наотрез отказалась эвакуироваться.
Обрезала длинные светлые волосы, взяла старую винтовку своего отца-охотника, и убила своего первого дракона. Первого дракона на Земле, убитого человеком.
Женщиной.
Сказки не врали – драконы падки на принцесс. Они сжигали мужчин, как только видели – и не трогали женщин.
Объяснения этому не было.
Моя мать собрала группу таких же отчаянных домохозяек – и пошла валить направо и налево крылатых ящеров.
Секрет был прост – единственное уязвимое место чудовища – глаза. Один точный выстрел – и монстр мертв. В остальном – взрывы, кислота, ракеты – их шкура защищала от всего. Даже шипастые веки были бронированными.
Меня, шестилетнюю, мать все же отправила вслед за отцом. То ли из большой любви и заботы – то ли, чтобы избавиться от обузы. Вместе со мной был отправлен один интересный документ – заявление на развод.
Отец был убит горем. В его представлении их брак был идеальным. Вероятно, в представлении матери – тоже.
Пока мир не треснул напополам.
Потом отец с головой ушел в работу – и создал свой проект «Марс». На меня у него времени не находилось, хоть я и постоянно крутилась рядом. Он попытался было привлечь меня к науке – но вскоре понял, что его таланты дочери не передались. Не то, чтобы я была настолько уж тупой – но не такой гениальной, как ему бы хотелось. И тратить время на бездарного отпрыска более не желал.
Так я и прожила с ним до шестнадцати лет – тенью следовала за отцом по всем возможным лабораториям, станциям и первым городам на Марсе.
На моих глазах прошло освоение космоса.
Я получила хорошее, если не сказать – лучшее – образование. Я получала все возможные новые гаджеты, игрушки, сладости, одежду. Мой отец стал одним из богатейших и известнейших людей трех планет – и я получала все самое лучшее. Получала все, кроме отцовского внимания.
Поэтому, как только я получила диплом и документ о своем совершеннолетии – дала деру обратно на Землю.
С трудом разыскала мать. Она посмотрела на мои документы довольно скептически:
- И что?
Я растерялась. Любая другая мать была бы невероятно горда такими успехами в обучении своего дитя. Дело в том, что документ о совершеннолетии дается только при получении диплома о высшем образовании. Таким образом, в большинстве своем молодые люди становились совершеннолетними в двадцать два, после одиннадцати лет школы и пяти лет в университете. Мало кто мог похвастаться подобным в шестнадцать лет.
Мать все еще смотрела на меня, выгнув бровь. Она сильно изменилась за эти десять лет. Я помнила ее – мягкую, женственную, со светло-русыми длинными вьющимися волосами и огромными голубыми глазами. Как говорили – с нее только иконы писать.
Сейчас передо мной стояла жесткая, волевая женщина с коротким черным «ежиком» на голове, резкими чертами лица и сухим, мускулистым телом. На лице и руках – шрамы от ожогов и порезов. Лишь глаза – большие, голубые, как и раньше. Но теперь они смотрели не нежно, а с холодным прищуром.
- Зачем прилетела? – спросила мать.
- Я… к тебе… - промямлила я неуверенно. Не такой встречи ближайших родственников я ожидала.
- Зачем? – снова сурово спросила эта женщина.
- Быть с тобой, - прошептала я.
- Здесь опасно, а ты слаба, - она подняла и отпустила мою тощую руку с некоторой брезгливостью, - Мне некогда с тобой возиться. Возвращайся на Марс к отцу, там безопасно. Я распоряжусь, тебе выделят место на корабле, он улетит на Луну сегодня вечером. Там пересядешь на корабль до дома. С твоей фамилией, я думаю, с этим проблем не будет. Вылет в шесть, не опаздывай, - и она развернулась и ушла, не попрощавшись.
Я осталась одна среди незнакомого города, незнакомых людей, на совершенно чужой мне планете. Они шли по своим делам, не замечая маленькую испуганную девочку.
Здесь вообще была атмосфера боевой готовности – все сосредоточенны, собраны, дисциплинированы.
Я села на ступеньки какого-то дома и заплакала. Никто не обратил на меня внимания.
Да, уж лучше обратно на Марс – там меня хотя бы знают. Там жизнь простая, а люди добрые. На красной планете словно забыли, что на Земле до сих пор идет война, чувствуя себя в безопасности в пятидесяти шести миллионах километров от огнедышащих ящеров.
Там моя фамилия открывает любые двери.
У меня там даже есть друзья-сверстники – Хосе, Юшенг и Джессика. Такой вот международный квартет.
Они отговаривали меня лететь, и уж они-то, в отличие от родителей, ждут меня дома.
К назначенному времени я стояла в очереди на посадку, все время оглядываясь назад. Я была уверена – мать придет проводить меня. Ждала, искала глазами – как потерявшийся щенок хозяина.
Но она не пришла.
- Пожалуйста, пристегните ваши ремни безопасности. Для тех, кто плохо переносит выход из атмосферы – над вашей головой есть маска для погружения в крио-сон. Старт через три… Два… Один…
Ракета, похожая на обычный самолет, только поставленный вертикально, медленно поднялась в воздух, изрыгая из хвостовой части языки пламени.
Место в самом начале, над которым горела красная табличка с именем пассажира, пустовало.
«Екатерины Мельниковой» не было на борту корабля.
Глава 3.
Я бросила тлеющий бычок на землю, пристроила арбалет за спину и села верхом на своего железного друга.
Прошел двадцать один год с момента вторжения драконов на Землю. Их стало значительно меньше. Но человечество так и не смогло истребить чудовищ полностью – мы не понимали, откуда они берутся. Не понимали, потому что никогда не видели детенышей. Только взрослых особей.
Так же мы не понимали, почему они не трогают женщин. Точнее, не так. Это поначалу моя мать и ей подобные решили, что неуязвимы. Драконы не сжигали принцесс – они их похищали. Куда и зачем – неизвестно, еще никто не смог вернуться и рассказать.
- Миллер, это База, - раздался из рации хрипящий голос моего друга Хосе.
Хосе, Юшенг и Джессика прилетели на Землю вслед за мной пять лет назад – как только закончили университеты и получили документы о совершеннолетии.
- Слушаю, - ответила я, поднеся потрепанную трубку ко рту.
- Тебя в главный штаб вызывают, - ответила рация голосом старого друга.
Час от часу не легче. И что им надо в этот раз?..
До главного штаба триста километров пути. Я выругалась. Потратить целый день, чтобы смотаться туда-обратно, и ради чего? Наверняка ничего путного они мне не скажут.
Ну, хотя бы мот в городе поменяю.
Триста миль на моем железном друге пролетели, как один миг. В штабе, как всегда, было людно и очень по-деловому.
Несмотря на то, что человечество научилось жить и бороться с нашествием – на Земле все еще было военное положение. Люди в военной форме, оружие, машины… Мы жили в фильме про пост-апокалипсис. Несмешная шутка, выдумка режиссера – стала обыденной реальностью.
- Добрый день, - я облокотилась на стойку.
Женщина на проходной посмотрела на меня поверх очков.
- Кэтрин Миллер? – спросила она строго.
Конечно, она прекрасно знала, кто я. Но официальную форму все же нужно соблюдать.
- Второй уровень допуска, - кивнула я, снимая очки-авиаторы.
Женщина сделала вид, что не замечает страшного шрама, изуродовавшего правую половину моего лица, и кроваво-красного глаза. У борцов с драконами встречались увечья и похуже.
- Катя! – услышала я и мои плечи невольно напряглись. Только один человек на всей Земле называл меня так. Катя. Екатерина Мельникова.
Для всех я была Кэтрин Миллер – грозный, бесстрашный борец. Я сама сделала себе это имя. Имя, ставшее нарицательным в широких кругах. Меня пытались переманить к себе вооруженные силы многих держав. Обещали погоны и звания. Если бы я согласилась – наверное, уже была бы подполковником. В двадцать семь лет-то. Именно поэтому у меня был только второй уровень допуска – официально я была вольным странником. Первый уровень можно получить лишь на службе у государства. Люди в форме презрительно называли нас «торговцами» - мы получали деньги за каждого убитого дракона. Продавали свои услуги по уничтожению чудовищ. Выбрали вольную и хорошо оплачиваемую жизнь, вместо службы и обычного жалования.
- Катя! – командный тон. Всегда один и тот же командный тон.
Я резко развернулась. На меня требовательно смотрели голубые глаза. Мои глаза. Точнее – мой один, оставшийся целым, глаз.
- Здравствуй, Лидия, - кивнула я холодно. Я уже давно не называла эту женщину никак, кроме имени. Она поморщилась, бросив быстрый взгляд мне за спину, на женщину, которая с нескрываемым любопытством смотрела на нас.
- Я просила тебя не называть меня так.
- Ты мне не генерал, - отозвалась я безразлично.
- Я твоя мать! – вскипела она.
Я скептически вздернула бровь.
Этот разговор происходил каждый раз, когда мы встречались, и не заканчивался ничем хорошим.
