до Юли: минувшим вечером и ночью, при свете факелов, цыгане искали захоронение своих соплеменников, убитых фашистским прихвостнем Гуцулом – и нашли, в этой яме были обнаружены и останки жителей военного городка! Правота Юлиного рассказа, ныне, не вызывала у цыган сомнения - и бывший старший полицай Гуцул, и два его помощника, что скрывались от заслуженного возмездия в цыганском таборе, были призваны к ответу, яростными ромалэ!
Утром, в связи с произошедшим, половина личного состава отделения милиции выехали на место, обнаруженного массового захоронения людей... Остальные оперативники отбыли на городской рынок: на базарную площадь подбросили кастрированный труп бывшего полицая, неуловимого Гуцула – чуть поодаль, от растерзанного трупа Гуцула, валялись, с проломленными черепами, и два его помощника… Люди данного городка были хорошо осведомлены, какие зверства творили бывший старший полицай и его приспешники: многие познали на себе их звериную жестокость… Ныне, каждый житель, пришедший на рынок, не мог отказать себе в удовольствии: плюнуть в ненавистные рожи предателей и пнуть труп садиста-Гуцула…
- Наконец, советская власть пришла и в наш городок: нашла смерть, лютая и этого выродка Гуцула, и его ближайших сообщников… Еще бы и Таньку-фашистскую сутенершу призвали к ответу: ведь, как она глумилась над беззащитными детдомовскими детьми…- Матрена плакала, когда рассказывала! А эту гадину еще и поставили директором…! - то тут, то там раздавалось людское роптание… - и прибывшие милиционеры не могли, не слышать гневных высказываний: со смертью пособников фашистов, пропал и страх перед ними…- и люди заговорили…
После обеда, того же дня, по приказу начальника паспортного стола, молоденький милиционер сопроводил бедолагу-Юльку в соседний дом: там располагался городской отдел НКГБ.
Она не сразу попала на допрос: прибыла важная комиссия из Москвы – и сотрудникам НКГБ было не до малолетней «пособницы фашистов». Пока, в коридоре, Юля дожидалась своей участи…, подошла еще одна юная особа и в ней Юля узнала бывшую воспитанницу детского дома…
- Варя, ты выжила: фрицы так и не смогли добраться до тебя!?? А, ведь, весь город был увешан листовками с твоей фотографией…: немчуры обещали награду тому, кто выдаст твое местонахождения! А, зачем ты, здесь?! - Юле приятно было встретить знакомое лицо, в таких мрачных стенах.
Варя, с удивлением, посмотрела на ту, что обратилась к ней по имени, но она не сразу признала в худущей, скукоженой особе неопределенного возраста ту, что, некогда, была жизнерадостной и очаровательной девчонкой Юлькой…
- Юленька, это ты?! Боже, и тебе пришлось, побывать за колючей проволокой концлагеря… Я, вот, время от времени, посещаю это учреждение – и пока НКГБ не выяснит: кто же предал городское подполье и партизанский отряд…- мне предстоят допросы…, которым не видно конца! – Варя, тяжко, вздохнула: до того обидно, что ей вменяют предательство подруг и партизан…
- Но, почему ты, попала под подозрение?! – Юля не могла понять: как можно подозревать в гнусном предательстве такую отважную девчонку…
Варя, с грустью, посмотрела на возмущенную Юлю прежде, чем ответить:
- Мои подруги – Вера и Лида были схвачены, подверглись пыткам в гестапо – потом были казнены, а мне удалось избежать ареста…- это и кажется многим подозрительным…!
Юлька, с высока, посмотрела на милиционера, что находился рядом и подслушивал разговор двух девчонок – потом, хмыкнула и поделилась с Варей информацией, которой давно владела:
- Как бравые чекисты, до сих пор, не смогли установить предателя?! Удивительно! Городское подполье и партизанский отряд предал агент-еврей, под псевдонимом Авраам! Его внедрили к вам под незамысловатой легендой: якобы, он бежал из гетто…
Едва, Юля произнесла последние слова, Варя, страшно, вскрикнула:
- Господи, Марк…!?!?! Как он мог, так, с нами?!!?! Как мог…, так…, с Лидой?!?!– и, лишившись сознания, она рухнула на пол, как подкошенная …
Милиционер, что состоял конвойным при Юле, недавно поступил на службу в милицию – в такую ситуацию попал впервые – растерялся – и принялся, громко, стучать в дверь ближайшего кабинета. На его стук, один за другим, в коридор вышли четыре офицера НКГБ - и увидев, лежащую на полу Варю, один вернулся в кабинет, за нашатырем и стаканом воды, а другие поинтересовались, что же произошло?!
- Эта малявка поведала той…- милиционер кивнул на Варю: - Короче, рассказала, кто предал городское подполье и партизанский отряд…- вот, та в обморок и грохнулась: перед этим…, Марка какого-то поминала…
При помощи нашатыря, Варю привели в чувство – потом, их, бывших воспитанниц детского дома, пригласили в кабинет… По настоятельной «просьбе» офицеров НКГБ, Юле пришлось, очень подробно, рассказывать: как она узнала, кто стоит за предательством городского подполья и партизанского отряда… Затем, во всех деталях, Юле поведала особистам: как она оказалась в детском доме; как вышло, что начальник разведывательной школы – капитан Абвера Вальтер Ляйд обратил внимание на девочку 9 лет; как Юля угодила в концлагерь…???
Юля, исчерпывающе, отвечала на вопросы офицеров НКГБ и, будто бы, вновь, переживала свою прошлую жизнь…, а Варя сидела, тихо плакала и все восклицала:
- Марк, как он мог??! Мы приняли его, как родного… Лида…, он внушил ей, что любит ее, а сам, выходит, предал, на страшные муки, беременную его ребенком, женщину…
- Варя, этого Иуду-Марка, специально, учили: как влюбить в себя объект, что обладает ценной информацией… Я, тоже, посещала подобные уроки, но так и не уяснила для себя, что такое пенис и, что такое клитор…, а спросить стеснялась…- Варя, после слов Юли, пуще заплакала, а офицеры, молча, переглянулись…
Из отдела НКГБ, после допроса, Варю и Юлю отвезли в детский дом… Директора детского дома Татьяны Геннадьевны на рабочем месте не оказалось - ее арестовали в собственной квартире: в тот момент она оплакивала Гуцула…
Через тернии предательства….
Агент Авраам, как и обещал господину Ляйду, нес на своих плечах, тяжело раненого командира, преданного им, партизанского отряда… Но не всегда выходит так, как задумывалось…- и повстречался на пути предателя-Авраама обоз, с ранеными: своих вывозили, из-под огня карателей, партизаны соседнего соединения – и пришлось немецкому холую расстаться с ценной ношей… И улизнул Авраам от партизан, к месту назначенной встречи с немцами. Если бы, только, Авраам-Марк знал: благодаря его предательству городского подполья и партизанского отряда…- капитана Ляйда повысили в звании, наградили Железным крестом – и…перевели на другое место службы! А, вновь, назначенный начальник разведывательной школы капитан Швальбе не подтвердил, звонившему из гестапо, что курсант, носящий псевдоним Авраам, и в самом деле, является агентом капитана Вальтера Ляйда… Крайне редко, но такие казусы случаются в жизни предателей…
- Капитана Ляйда повысили…- ныне, он – майор, но никаких указаний, по поводу какого-то Авраама, я от него не получал! - доложил офицеру гестапо, капитан Абвера Швальбе: он, как всякий завистник, испытал радость, от того, что ему представилась возможность…- и он, не раздумывая, решил, погубить удачное творение, которым так… гордился майор Абвера Вальтер Ляйд.
Автоматически, Авраама зачислили в партизаны… – в гестапо его подвергли пыткам и, на «своей шкуре», он познал муки истязаний! Но этого трусливого слизняка не казнили, а направили в концлагерь: подсматривать, подслушивать и доносить – там он и принял смерть от своих соплеменников…
Три юные девушки, три тринадцатилетние подружки – Лида, Вера, Варя воспитывались в детском доме – и, соответственно, и эти славные девчушки не избежали той участи, что уготовила воспитанницам известная фашистская сутенерша - Татьяна Геннадьевна… И, им пришлось спать, за деньги, с фашистами… Мила подала девчонкам хорошую идею: чтобы не собирать всю «грязь», следует завести одного, постоянного мужчину…
И три детдомовские барышни последовали совету Милы- и, даже, сняли по комнате, в просторной квартире бывшей дворянки, где и стали привечать своих постоянных поклонников. И…, начали, активно, сотрудничать с городским подпольем. И, все бы у них было хорошо…, если бы не прониклись девушки, сочувствием, к еврею, якобы, бежавшему из гетто… Позднее, агент Авраам сдал немцам и Лиду, и Веру, и Варю, а, заодно, и партизанский отряд, в который дед Пахом переправил «гонимого и преследуемого» еврея…
Впоследствии, гестапо арестовало и деда Пахома, и Лиду, и Веру…- их пытали и казнили, вместе с захваченными в плен партизанами…
Третья, из подруг - Варя избежала и пыток, и смерти: ее любовник – офицер гестапо спас Варю от ареста! Незадолго, до случившегося провала, он прознал о беременности своей любовницы… Этот методичный убийца, без всякой жалости, сам пытал и, наблюдал со стороны, как другие мучили врагов рейха…- и не будь Варя беременна его ребенком, он и ее не пожалел бы…!!! Но, как оказалось, офицер гестапо, доселе не знавший радости отцовства, осознал: он не готов к такому развитию событий! Одно дело, наблюдать, как терзают сторонних, врагов…- и совсем другое…, если его, еще не рожденный ребенок, находясь в чреве матери, познает невыносимые страдания!!! Его крошечный малыш не должен страдать из-за своей неразумной матери!!! И гауптштурмфюрер Герхард фон Шеттинг, проклиная себя за слабость, все же пошел на риск - и за два часа до предполагаемого ареста, вывез Варю из их общей квартиры, что она делила со своими подругами Лидой и Верой…
Он отвез Варю за город – потом, за шиворот, вытащил ее из своей машины… - и наорал на нее, и надавал ей пощечин…- затем, вручил пистолет с двумя патронами: чтобы подпольщица застрелилась сама…!!! Гестаповец был страшно зол на себя и Варю: какая-то четырнадцатилетняя девчонка, без роду и племени, использовала его…- потомка славного прусского рода…!!!
Внезапный «жест милосердия», со стороны палача из гестапо, Варя, бесстрашно, использовала во благо делу, а не убила себя, как того ждал от нее гестаповец Герхард... Она и в «нору» не спряталась – поэтому и успела предупредить, о провале подполья: внука деда Пахома, радистку, присланную с Большой Земли - и еще двух женщин, с которыми Варя контактировала…
Несмотря на ее отвагу и жертвенность, в борьбе с ненавистным врагом, долгое время за Варей следовала страшная тень предателя - и, лишь, благодаря показаниям Юли и, взятого в плен штандартенфюрера Герхарда фон Шеттинг, с нее были сняты все подозрения: в предательстве городского подполья и партизанского отряда!
Штандартенфюрер Герхард фон Шеттинг преодолел огромный путь: из поверженного Кенигсберга добрался до границы Белоруссии – оставалось совсем чуть-чуть...- и он смог бы выполнить самое заветное желание…- и выкрал бы своего ребенка у этой русской Вари... Лагерное полосатое одеяние служило Герхарду фон Шеттинг хорошим прикрытием, а в долгой дороге он, изрядно, утомился и толстый слой пыли, надежно, замаскировал его холеное лицо – и, чтобы к нему не приставали с разговорами, он прикинулся немым…
Его опознал бывший узник, которому посчастливилось убежать, по дороге на казнь… И, ныне, бывший штандартенфюрер Герхард фон Шеттинг оказался в роли узника – и, постоянно, подвергается допросам в стенах НКГБ.
Герхард фон Шеттинг, долгое время, предпочитал отмалчиваться, но хорошенько поразмыслив, пришел к выводу: пожалуй, русские чекисты пойдут с ним на сделку... В данном случае, военнопленный Герхард фон Шеттинг готов был открыть тайну, местонахождения одной из ракет «Фау», а для себя он желал, вытребовать встречу с его ребенком! Едва, бывший штандартенфюрер открыл рот и произнес: «Фау», тотчас, о нем было доложено в Москву – и, в срочном порядке, столь ценного узника переправили в столицу... Таким образом, в высших московских кабинетах стало известно, о далеком провинциальном городке: как некая Татиана сделала из детского дома бордель для немецких офицеров – ее воспитанницы стали их обслуживать!
- Мы хорошо обращались с вашими девочками…- переводил переводчик с немецкого…: - Но, бывшая комсемолька Татиана, даже не удосужилась, обучить этих малышек предохраняться, от нежелательной беременности - перед тем, как их положить в постель с мужчиной! Предоставленные сами себе, эти сиротки страшно голодали…- и мы их накормили, и обогрели…, а они, неблагодарные, вздумали работать против новой власти!!! И, когда агент-еврей предал подполье – и две «милые крошки» угодили к нам, в гестапо…- мы, неоднократно, пытались их вразумить! В самом деле, что дала им Родина?! Репрессировала их родителей и назначила воспитательницу, которая ради своего обогащения, торговала ими, как сексуальными рабынями – других… заставляла милостыню просить…!!! Фанатичные советские патриотки сами выбрали муки пыток и раннюю смерть!!! Я не мог допустить, чтобы мой ребенок страдал, вместе со своей неразумной матерью…- и я нарушил присягу – вывез эту Варью!!! И эта ненормальная, вместо того, чтобы убить себя или надежно спрятаться…, помчалась, как курица с оторванной башкой: предупреждать своих, о провале подполья…!!! – весь на эмоциях, он утомился, произнося столь длинную речь – смолк, минуты на три…- и продолжил:
- Я открою тайну, где схоронены все образцы ракеты «Фау», но взамен, я хочу получить своего ребенка: рядом со столь неразумной и юной матерью, мое дитя, вечно, будет голодать и мерзнуть!!! Опять же, Варию, как и ее родителей, могут подвергнуть травле - и кто-нибудь, как Татиана, заставит мое дитя еще и нищенствовать: в вашей стране, детям не уделяют достойного внимания - я сам убедился в этом! В Германии, рядом с моими родителями, малышу будет хорошо! Мой ребенок, в обмен на «Фау»!!! – заявил немец…
- Ребенок, рожденный данной Варей…, является гражданином страны СССР – его менять мы ни на, что… не станем…!!! В случае нашего успешного сотрудничества, вам будет гарантирована жизнь, минимальный срок плена…- и одно свидание с вашим ребенком, если он родился и благополучно дожил до данного времени… Исключительно, чтобы успокоить вас…: о детях, в нашей стране, заботятся в первую очередь…!!! – спокойно изрек полковник НКГБ.
Арестованная, директор детского дома Татьяна Геннадьевна, вела себя на допросе дерзко, вызывающе и язвительно обзывала детей, вызванных в качестве свидетелей: «имела право» - она, как могла, заботилась о сиротах - и, что получила взамен? Обозленные на жизнь, дети дают против нее показания! И, потом, она и сама пострадала от фашистов: была узницей концлагеря...
Одному, из троих офицеров НКГБ, прибывших из Москвы, надоело, слушать Татьяну Геннадьевну Сычеву, подозреваемую в сотрудничестве с нацистами – и он, лично, приступил к допросу пособницы фашистов…
- И, так, Татьяна Сычева: вы, утверждаете, что все воспитанники детского дома, дающие показания против…, оговаривают вас…- на самом деле вы, «белая и пушистая»?! И, «бились, как рыба, об лед», чтобы прокормить неблагодарных сирот?! Ваше слово, против слов детей… Вот, в нашем распоряжении оказались любопытные документы: неопровержимые доказательства, вашего сотрудничества с нацистами! Всего, лишь, два немецких бланка…, но они являются явным доказательством вашего предательства…- офицер достал из своей папки два листочка…
Утром, в связи с произошедшим, половина личного состава отделения милиции выехали на место, обнаруженного массового захоронения людей... Остальные оперативники отбыли на городской рынок: на базарную площадь подбросили кастрированный труп бывшего полицая, неуловимого Гуцула – чуть поодаль, от растерзанного трупа Гуцула, валялись, с проломленными черепами, и два его помощника… Люди данного городка были хорошо осведомлены, какие зверства творили бывший старший полицай и его приспешники: многие познали на себе их звериную жестокость… Ныне, каждый житель, пришедший на рынок, не мог отказать себе в удовольствии: плюнуть в ненавистные рожи предателей и пнуть труп садиста-Гуцула…
- Наконец, советская власть пришла и в наш городок: нашла смерть, лютая и этого выродка Гуцула, и его ближайших сообщников… Еще бы и Таньку-фашистскую сутенершу призвали к ответу: ведь, как она глумилась над беззащитными детдомовскими детьми…- Матрена плакала, когда рассказывала! А эту гадину еще и поставили директором…! - то тут, то там раздавалось людское роптание… - и прибывшие милиционеры не могли, не слышать гневных высказываний: со смертью пособников фашистов, пропал и страх перед ними…- и люди заговорили…
***
После обеда, того же дня, по приказу начальника паспортного стола, молоденький милиционер сопроводил бедолагу-Юльку в соседний дом: там располагался городской отдел НКГБ.
Она не сразу попала на допрос: прибыла важная комиссия из Москвы – и сотрудникам НКГБ было не до малолетней «пособницы фашистов». Пока, в коридоре, Юля дожидалась своей участи…, подошла еще одна юная особа и в ней Юля узнала бывшую воспитанницу детского дома…
- Варя, ты выжила: фрицы так и не смогли добраться до тебя!?? А, ведь, весь город был увешан листовками с твоей фотографией…: немчуры обещали награду тому, кто выдаст твое местонахождения! А, зачем ты, здесь?! - Юле приятно было встретить знакомое лицо, в таких мрачных стенах.
Варя, с удивлением, посмотрела на ту, что обратилась к ней по имени, но она не сразу признала в худущей, скукоженой особе неопределенного возраста ту, что, некогда, была жизнерадостной и очаровательной девчонкой Юлькой…
- Юленька, это ты?! Боже, и тебе пришлось, побывать за колючей проволокой концлагеря… Я, вот, время от времени, посещаю это учреждение – и пока НКГБ не выяснит: кто же предал городское подполье и партизанский отряд…- мне предстоят допросы…, которым не видно конца! – Варя, тяжко, вздохнула: до того обидно, что ей вменяют предательство подруг и партизан…
- Но, почему ты, попала под подозрение?! – Юля не могла понять: как можно подозревать в гнусном предательстве такую отважную девчонку…
Варя, с грустью, посмотрела на возмущенную Юлю прежде, чем ответить:
- Мои подруги – Вера и Лида были схвачены, подверглись пыткам в гестапо – потом были казнены, а мне удалось избежать ареста…- это и кажется многим подозрительным…!
Юлька, с высока, посмотрела на милиционера, что находился рядом и подслушивал разговор двух девчонок – потом, хмыкнула и поделилась с Варей информацией, которой давно владела:
- Как бравые чекисты, до сих пор, не смогли установить предателя?! Удивительно! Городское подполье и партизанский отряд предал агент-еврей, под псевдонимом Авраам! Его внедрили к вам под незамысловатой легендой: якобы, он бежал из гетто…
Едва, Юля произнесла последние слова, Варя, страшно, вскрикнула:
- Господи, Марк…!?!?! Как он мог, так, с нами?!!?! Как мог…, так…, с Лидой?!?!– и, лишившись сознания, она рухнула на пол, как подкошенная …
Милиционер, что состоял конвойным при Юле, недавно поступил на службу в милицию – в такую ситуацию попал впервые – растерялся – и принялся, громко, стучать в дверь ближайшего кабинета. На его стук, один за другим, в коридор вышли четыре офицера НКГБ - и увидев, лежащую на полу Варю, один вернулся в кабинет, за нашатырем и стаканом воды, а другие поинтересовались, что же произошло?!
- Эта малявка поведала той…- милиционер кивнул на Варю: - Короче, рассказала, кто предал городское подполье и партизанский отряд…- вот, та в обморок и грохнулась: перед этим…, Марка какого-то поминала…
При помощи нашатыря, Варю привели в чувство – потом, их, бывших воспитанниц детского дома, пригласили в кабинет… По настоятельной «просьбе» офицеров НКГБ, Юле пришлось, очень подробно, рассказывать: как она узнала, кто стоит за предательством городского подполья и партизанского отряда… Затем, во всех деталях, Юле поведала особистам: как она оказалась в детском доме; как вышло, что начальник разведывательной школы – капитан Абвера Вальтер Ляйд обратил внимание на девочку 9 лет; как Юля угодила в концлагерь…???
Юля, исчерпывающе, отвечала на вопросы офицеров НКГБ и, будто бы, вновь, переживала свою прошлую жизнь…, а Варя сидела, тихо плакала и все восклицала:
- Марк, как он мог??! Мы приняли его, как родного… Лида…, он внушил ей, что любит ее, а сам, выходит, предал, на страшные муки, беременную его ребенком, женщину…
- Варя, этого Иуду-Марка, специально, учили: как влюбить в себя объект, что обладает ценной информацией… Я, тоже, посещала подобные уроки, но так и не уяснила для себя, что такое пенис и, что такое клитор…, а спросить стеснялась…- Варя, после слов Юли, пуще заплакала, а офицеры, молча, переглянулись…
***
Из отдела НКГБ, после допроса, Варю и Юлю отвезли в детский дом… Директора детского дома Татьяны Геннадьевны на рабочем месте не оказалось - ее арестовали в собственной квартире: в тот момент она оплакивала Гуцула…
Через тернии предательства….
Агент Авраам, как и обещал господину Ляйду, нес на своих плечах, тяжело раненого командира, преданного им, партизанского отряда… Но не всегда выходит так, как задумывалось…- и повстречался на пути предателя-Авраама обоз, с ранеными: своих вывозили, из-под огня карателей, партизаны соседнего соединения – и пришлось немецкому холую расстаться с ценной ношей… И улизнул Авраам от партизан, к месту назначенной встречи с немцами. Если бы, только, Авраам-Марк знал: благодаря его предательству городского подполья и партизанского отряда…- капитана Ляйда повысили в звании, наградили Железным крестом – и…перевели на другое место службы! А, вновь, назначенный начальник разведывательной школы капитан Швальбе не подтвердил, звонившему из гестапо, что курсант, носящий псевдоним Авраам, и в самом деле, является агентом капитана Вальтера Ляйда… Крайне редко, но такие казусы случаются в жизни предателей…
- Капитана Ляйда повысили…- ныне, он – майор, но никаких указаний, по поводу какого-то Авраама, я от него не получал! - доложил офицеру гестапо, капитан Абвера Швальбе: он, как всякий завистник, испытал радость, от того, что ему представилась возможность…- и он, не раздумывая, решил, погубить удачное творение, которым так… гордился майор Абвера Вальтер Ляйд.
Автоматически, Авраама зачислили в партизаны… – в гестапо его подвергли пыткам и, на «своей шкуре», он познал муки истязаний! Но этого трусливого слизняка не казнили, а направили в концлагерь: подсматривать, подслушивать и доносить – там он и принял смерть от своих соплеменников…
***
Три юные девушки, три тринадцатилетние подружки – Лида, Вера, Варя воспитывались в детском доме – и, соответственно, и эти славные девчушки не избежали той участи, что уготовила воспитанницам известная фашистская сутенерша - Татьяна Геннадьевна… И, им пришлось спать, за деньги, с фашистами… Мила подала девчонкам хорошую идею: чтобы не собирать всю «грязь», следует завести одного, постоянного мужчину…
И три детдомовские барышни последовали совету Милы- и, даже, сняли по комнате, в просторной квартире бывшей дворянки, где и стали привечать своих постоянных поклонников. И…, начали, активно, сотрудничать с городским подпольем. И, все бы у них было хорошо…, если бы не прониклись девушки, сочувствием, к еврею, якобы, бежавшему из гетто… Позднее, агент Авраам сдал немцам и Лиду, и Веру, и Варю, а, заодно, и партизанский отряд, в который дед Пахом переправил «гонимого и преследуемого» еврея…
Впоследствии, гестапо арестовало и деда Пахома, и Лиду, и Веру…- их пытали и казнили, вместе с захваченными в плен партизанами…
***
Третья, из подруг - Варя избежала и пыток, и смерти: ее любовник – офицер гестапо спас Варю от ареста! Незадолго, до случившегося провала, он прознал о беременности своей любовницы… Этот методичный убийца, без всякой жалости, сам пытал и, наблюдал со стороны, как другие мучили врагов рейха…- и не будь Варя беременна его ребенком, он и ее не пожалел бы…!!! Но, как оказалось, офицер гестапо, доселе не знавший радости отцовства, осознал: он не готов к такому развитию событий! Одно дело, наблюдать, как терзают сторонних, врагов…- и совсем другое…, если его, еще не рожденный ребенок, находясь в чреве матери, познает невыносимые страдания!!! Его крошечный малыш не должен страдать из-за своей неразумной матери!!! И гауптштурмфюрер Герхард фон Шеттинг, проклиная себя за слабость, все же пошел на риск - и за два часа до предполагаемого ареста, вывез Варю из их общей квартиры, что она делила со своими подругами Лидой и Верой…
Он отвез Варю за город – потом, за шиворот, вытащил ее из своей машины… - и наорал на нее, и надавал ей пощечин…- затем, вручил пистолет с двумя патронами: чтобы подпольщица застрелилась сама…!!! Гестаповец был страшно зол на себя и Варю: какая-то четырнадцатилетняя девчонка, без роду и племени, использовала его…- потомка славного прусского рода…!!!
***
Внезапный «жест милосердия», со стороны палача из гестапо, Варя, бесстрашно, использовала во благо делу, а не убила себя, как того ждал от нее гестаповец Герхард... Она и в «нору» не спряталась – поэтому и успела предупредить, о провале подполья: внука деда Пахома, радистку, присланную с Большой Земли - и еще двух женщин, с которыми Варя контактировала…
Несмотря на ее отвагу и жертвенность, в борьбе с ненавистным врагом, долгое время за Варей следовала страшная тень предателя - и, лишь, благодаря показаниям Юли и, взятого в плен штандартенфюрера Герхарда фон Шеттинг, с нее были сняты все подозрения: в предательстве городского подполья и партизанского отряда!
***
Штандартенфюрер Герхард фон Шеттинг преодолел огромный путь: из поверженного Кенигсберга добрался до границы Белоруссии – оставалось совсем чуть-чуть...- и он смог бы выполнить самое заветное желание…- и выкрал бы своего ребенка у этой русской Вари... Лагерное полосатое одеяние служило Герхарду фон Шеттинг хорошим прикрытием, а в долгой дороге он, изрядно, утомился и толстый слой пыли, надежно, замаскировал его холеное лицо – и, чтобы к нему не приставали с разговорами, он прикинулся немым…
Его опознал бывший узник, которому посчастливилось убежать, по дороге на казнь… И, ныне, бывший штандартенфюрер Герхард фон Шеттинг оказался в роли узника – и, постоянно, подвергается допросам в стенах НКГБ.
Герхард фон Шеттинг, долгое время, предпочитал отмалчиваться, но хорошенько поразмыслив, пришел к выводу: пожалуй, русские чекисты пойдут с ним на сделку... В данном случае, военнопленный Герхард фон Шеттинг готов был открыть тайну, местонахождения одной из ракет «Фау», а для себя он желал, вытребовать встречу с его ребенком! Едва, бывший штандартенфюрер открыл рот и произнес: «Фау», тотчас, о нем было доложено в Москву – и, в срочном порядке, столь ценного узника переправили в столицу... Таким образом, в высших московских кабинетах стало известно, о далеком провинциальном городке: как некая Татиана сделала из детского дома бордель для немецких офицеров – ее воспитанницы стали их обслуживать!
- Мы хорошо обращались с вашими девочками…- переводил переводчик с немецкого…: - Но, бывшая комсемолька Татиана, даже не удосужилась, обучить этих малышек предохраняться, от нежелательной беременности - перед тем, как их положить в постель с мужчиной! Предоставленные сами себе, эти сиротки страшно голодали…- и мы их накормили, и обогрели…, а они, неблагодарные, вздумали работать против новой власти!!! И, когда агент-еврей предал подполье – и две «милые крошки» угодили к нам, в гестапо…- мы, неоднократно, пытались их вразумить! В самом деле, что дала им Родина?! Репрессировала их родителей и назначила воспитательницу, которая ради своего обогащения, торговала ими, как сексуальными рабынями – других… заставляла милостыню просить…!!! Фанатичные советские патриотки сами выбрали муки пыток и раннюю смерть!!! Я не мог допустить, чтобы мой ребенок страдал, вместе со своей неразумной матерью…- и я нарушил присягу – вывез эту Варью!!! И эта ненормальная, вместо того, чтобы убить себя или надежно спрятаться…, помчалась, как курица с оторванной башкой: предупреждать своих, о провале подполья…!!! – весь на эмоциях, он утомился, произнося столь длинную речь – смолк, минуты на три…- и продолжил:
- Я открою тайну, где схоронены все образцы ракеты «Фау», но взамен, я хочу получить своего ребенка: рядом со столь неразумной и юной матерью, мое дитя, вечно, будет голодать и мерзнуть!!! Опять же, Варию, как и ее родителей, могут подвергнуть травле - и кто-нибудь, как Татиана, заставит мое дитя еще и нищенствовать: в вашей стране, детям не уделяют достойного внимания - я сам убедился в этом! В Германии, рядом с моими родителями, малышу будет хорошо! Мой ребенок, в обмен на «Фау»!!! – заявил немец…
- Ребенок, рожденный данной Варей…, является гражданином страны СССР – его менять мы ни на, что… не станем…!!! В случае нашего успешного сотрудничества, вам будет гарантирована жизнь, минимальный срок плена…- и одно свидание с вашим ребенком, если он родился и благополучно дожил до данного времени… Исключительно, чтобы успокоить вас…: о детях, в нашей стране, заботятся в первую очередь…!!! – спокойно изрек полковник НКГБ.
***
Арестованная, директор детского дома Татьяна Геннадьевна, вела себя на допросе дерзко, вызывающе и язвительно обзывала детей, вызванных в качестве свидетелей: «имела право» - она, как могла, заботилась о сиротах - и, что получила взамен? Обозленные на жизнь, дети дают против нее показания! И, потом, она и сама пострадала от фашистов: была узницей концлагеря...
Одному, из троих офицеров НКГБ, прибывших из Москвы, надоело, слушать Татьяну Геннадьевну Сычеву, подозреваемую в сотрудничестве с нацистами – и он, лично, приступил к допросу пособницы фашистов…
- И, так, Татьяна Сычева: вы, утверждаете, что все воспитанники детского дома, дающие показания против…, оговаривают вас…- на самом деле вы, «белая и пушистая»?! И, «бились, как рыба, об лед», чтобы прокормить неблагодарных сирот?! Ваше слово, против слов детей… Вот, в нашем распоряжении оказались любопытные документы: неопровержимые доказательства, вашего сотрудничества с нацистами! Всего, лишь, два немецких бланка…, но они являются явным доказательством вашего предательства…- офицер достал из своей папки два листочка…
