мимо…, хорошеньких женщин и девушек… Грустно, конечно, что она уродилась не такой красавицей, как сестра Марина, но не смертельно: в ее маму влюбился же папа…- вот, и Муся надеется, что найдется парень…- он оценит ее неброскую красоту, скромность и верность…
Едва Муся зашла в помещение клиники, около лестницы, ее окликнула старшая медсестра хирургического отделения…
- Ты, у нас, ведь, на практике?! Отлично! Заболела хирургическая сестра – а Якову Осиповичу нужна ассистентка …- быстро сними уличную одежду, вымой руки, облачись в медицинский халат – я жду тебя, здесь…
Муся вбежала в хирургический кабинет, где больным отделения делали перевязки. У стены, на полу валялась ношеная телогрейка, а перед стареньким хирургом стоял мужик, по виду, из немецких военнопленных: его, абсолютно седые, волосы были коротко подстрижены, лицо - обветренное и загорелое с морщинками – на лбу и возле глаз, и на руке его зияла кровоточащая рана. Глянув в сторону, Муся обнаружила и конвойного солдата…
- Так, Мария, Муся, этому фрицу я обработал рану, а ты, сделай ему укол обезболивающего… Потом, внимательно, следишь, как я буду накладывать шов, на его рану: я начну сию операцию, а ты, закончишь… Следом, еще укольчик фрицу в зад вколешь: с противостолбнячной сывороткой …
Уколы, Муся давно научилась делать, но накладывать швы, на раны – ей не приходилось…- под пристальным взглядом Якова Осиповича, она так старалась и так волновалась, что сделает что-то не так …– поневоле, Муся ужасно вспотела, от усердия – она, даже, чувствовала, как пот течет по ее спине! Зашив рану пленного…, она выдохнула, с облегчением…
Хирург проворно покинул свой кабинет, словно ему было невыносимо, находиться рядом с немцем, а Муся еще и перевязала раненому руку - и, потом, подняла глаза на фрица: что-то, в его взгляде, заставило ее густо покраснеть... Поборов смущение, Муся, жестами, объяснила пациенту: ему необходимо сделать еще один укол, в ягодицу…- помахала перед ним пустым шприцем. Тут, она вспомнила, что еще ни разу не видела голую мужскую задницу…- и, снова, густо покраснела… Как на грех, возмужалый пленный… приметил смущение юной девушки – и это зрелище забавляло его: он, словно, считывал ее мысли – а Муся… все краснела и бледнела, и краснела…- попеременно…
Чтобы взять себя в руки, Муся, резко, отвернулась от дерзостного и нахального немца – и не торопясь, набрала в шприц противостолбнячную сыворотку – и, затем, следовало, вновь, вернуться к фрицу, чтобы сделать ему укол. Тот, предстал перед Мусей в откровенном вожделении: со спущенными, до колен, штанами и возбужденным мужским достоинством…- и бесстыжая животная похоть, и дерзкий вызов, откровенно, светились в его глазах, и ноздри его были раздуты…- Муся почувствовала, как внутри нее что-то всколыхнулось – и ноги ее стали ватными…- и, она, снова, мучительно покраснела – и осознала свое бессилие…, в этакой ситуации!
На счастье, Муси в кабинет хирургии вошла уборщица тетя Феня – узрев «картину маслом» и правильно все оценив, она закричала:
- А, ну-ка, чертов изверг, что портки свои спустил до пола?! Я, вот, как шарахну, шваброй по хрену, твоему, выдающемуся… – будешь знать! А, ты, девка, больше не вздумай, смущаться этих изуверов, живодеров, убийц люда советского…!!! Твари бессердечные!!! А нам лечи их!!!
- Ты, поставлен, чтобы охранять нас, от этих извергов, фашистских, а вместо службы…, дремлешь, за шкафом!!! – это тетя Феня накинулась, с бранью, на конвойного…
Муся, коря себя за глупость, и плохо понимая, что с ней происходит, все же сделала нужный укол пленному - и того увел конвойный, а встревоженная Муся направилась в лабораторию клиники. Ее, по пути, снова, перехватила тетя Феня, но, теперь, она не орала, а говорила с Мусей тихо, но строго:
- Девка, не забывайся, когда перед тобой враг стоит: твое смущение, перед ним…- это от лукавого…- молитву «Отче наш…» выучи и всякий раз читай!!! Не давай поблажки своему сердцу: ведь эти фрицы сколь народу нашего изничтожили – зверски; сколь наших городов разрушили, деревень, сел сожгли – вместе с людьми…- помни, слабость сердечная, перед ними…- это от лукавого!!! И, не ровен час, сошлют на урановые рудники, за связь с врагом, если доложит, кто… и куда следует!
- Я все понимаю, тетя Феня: они отца моего убили, маму несчастной сделали, меня и сестер осиротили…- у Муси сверкнули слезы в глазах, и тетя Феня ее отпустила, со словами: - Помни, как узришь лукавого, «Отче наш…» сразу начинай читать, про себя…
Этой же ночью, приснился Мусе коварный лукавый: он ласково и дерзостно улыбался ей – и манил к себе обеими руками… В страхе, Муся проснулась – потом, она лежала и думу думала…, до самого утра!
- Этот фриц, определенно, запал мне в душу! Нет, пожалуй, моя душа и сердце, здесь, не причем: как предполагал Дарвин, люди произошли от обезьян – получается, в нас сильно животное начало, которое дремлет в каждом, до поры… Этот фриц, своей, почти животной, страстью воздействовал, против моего желания, на мое животное начало и пробудил его! Вот беда!!! Теперь, понятно, отчего некоторые женщины, ради ничтожного мужичонки, готовы броситься в омут, с головой… Тетя Феня права, мне поможет только молитва! Мама и сестры не должны страдать – и мне, из-за фрица, в омут неохота…
Опасения самой Муси и уборщицы тети Фени, на время, оказались напрасными: выздоровела та… хирургическая сестра – и практикантку Мусю больше не вызывали в хирургическое отделение. Правда, этот Курт, все же напоминал о себе, через конвойных: то шоколадку передаст, то леденцы, то мыло, душистое…- ну, чистый лукавый – совратитель! Но Муся всеми его презентами потчевала медперсонал лаборатории. Сестра Марина узнала, о дарах тайного поклонника Муси – и потребовала, чтобы шоколад… и все, остальное, Муся домой приносила: намеревалась Сергея своего побаловать…
Практикантка производила впечатление дозревшего специалиста – и заведующая лабораторией усложнила ее практику: Мусе доверили, обходить палаты и у лежачих больных делать забор крови…
Серьезно больные люди, порой, вызывают неконтролируемую жалость, но молодая и очень красивая женщина – Ольга Сергеевна пробудила в Мусе сочувствие, особенное: та являлась мамой четырехлетнего мальчика… Глядя на молодую маму и ее маленького сына, Муся осознавала, что каждая их встреча, как последняя: Ольга Сергеевна могла умереть, в любой момент – и оставить своего мальчика сиротой; и ее сын, не смотря на возраст, понимал, что может остаться в этом мире, без мамы… – и им, обоим, было жутко!!! Страшно было и Мусе: она хорошо помнила, как принесли похоронку на отца – и мама проплакала дня три, а с ней, на пару, заливалась слезами и трехлетняя сестренка Любочка, которая и лицо отца своего помнила весьма смутно…, возможно, поэтому так остро переживала его гибель! У Муси, наоборот, слез не было, но какой-то ком застрял в горле – и, те, клятые три дня, были самыми страшными и беспросветными в ее жизни!!! Такого горя-горького и осознания, невосполнимости потери, что пришлось перетерпеть ей, Муся не желала бы пережить маленькому мальчику! В общем, Муся сострадала Ольге Сергеевне и ее сынишке, но не в ее силах было, как-то помочь им! До поры!
А, между тем, Ольга Сергеевна на глазах слабела и угасала! Ее лечащие врачи плохо понимали причину ее заболевания, но осознавали: иммунитет их пациентки ослаблен настолько…- и, возможен фатальный вариант развития болезни – когда иммунная система начинает воспринимать собственный организм, как инородную среду, с которой нужно бороться! Что же делать????
Нежданно, случилось, как казалось, вначале, маловажное события…
- Мария, сейчас нужно сходить в угловую палату и у очередного фашиста взять кровь, на анализ…- едва Муся переступила порог клинической лаборатории, заведующая огорошила ее неприятным заданием.
Муся остолбенела, потом, покраснела и сникла, от неожиданности, но, следом, все же поинтересовалась, со слезой, в голосе: - Фаина Георгиевна, но почему я…??!
- Ты, Мария, молодая – у тебя нервы покрепче, а мы с Лидой можем и не сдержаться…, а лечение этого изверга является делом государственным… Иди! Тетю Феню возьми, для поддержки…- посоветовала, напоследок, завлаб.
Делать нечего – и, в сопровождении уборщицы тети Фени – Муся пошла на задание… Внутри, у нее, что-то трепыхалось – и ее, то в жар бросало, то начинало знобить…: ей сердце вещало, что сейчас она встретиться и с Куртом - от отчаяния, Муся обратилась к Божьей помощи:
- Избави Господи, от слабости, перед врагом, лютым – и не дай прорости, в сердце моем, нежности к лукавому…! – несколько раз, Муся повторила, про себя, свое обращение к Богу – и, почувствовала душевное облегчение…
Они вошли в палату: на кроватях – друг против друга, лежали два фрица – поскольку, с Куртом – Муся уже была знакома, она направилась к другому… – и спросила, коротко: - Алоиз? – и тот, утвердительно, кивнул своей головой.
Муся взяла на анализ, из пальца, кровь у немца, а тетя Феня, влажной тряпкой, прошлась по полу – и, невозмутимые, затем, они покинули палату.
- Глянь, Муся, а сегодня тот фриц, смирненький такой лежал – и своими наглыми зенками не зыркал…- и, никаких лишних телодвижений не творил! Молитву читала? Правильно, с этими лукавыми…, без молитвы никак нельзя обойтись! А, ты, обратила внимание, что этот душегуб-Алоиз вида крови не переносит – морду свою, побелевшую, отвернул…
Наступило время испытаний, для Муси: Курт и Алоиз, под присмотром конвойного солдата, постоянно, курили в закутке, напротив их палаты… – и с бесстыдными, манящими улыбками, раскланивались, едва Мусе стоило показаться… Застигнутая врасплох, она смущалась, густо краснея, но вовремя вспоминала свою молитву…, что стала ее надежным щитом, при встрече с ворогом, коварным и жестоким…
- Избави Господи, от слабости, перед врагом, лютым – и не дай прорости, в сердце моем, нежности к лукавому…!
Как-то, Муся заглянула в палату, где, в одиночестве, лежала хворающая красавица – и вид пациентки потряс ее: будто, Ольгу Сергеевну лихорадило…
- Ольга Сергеевна, Ольга, Оленька!!! – Мусе, не сразу, но удалось вернуть пациентку в реальную действительность из «сумеречной дали»…: - Не поделитесь со мной, Ольга Сергеевна, что вас растревожило, до такой степени?!!! – Муся, чуя неладное, гладила Ольгу Сергеевну по голове…
- Маша, вы не поможете мне, убить ту фашистскую рыжую гадину: иначе, мне не видать покоя?!!! Я, даже, дышать нормально не могу, зная, что нахожусь под одной крышей с палачом, который приказал своим солдатам: спалить нашу деревню - и ее жителей, заживо, сжечь!!! Я уцелела случайно…- и стала свидетельницей, ужасной гибели моих родных и односельчан!!! И, эта мразь рядом…, а у меня нет сил, чтобы убить его!!! – из неимоверно огромных глаз Ольги Сергеевны лились горючие слезы, а ее исхудавшее тельце сотрясал озноб…
- Милая, милая Оленька Сергеевна, я очень постараюсь вам помочь, но вы, пожалуйста, успокойтесь!!! Я, прямо сейчас, начну действовать!!! Только вы, не плачьте!!! Поберегите свои силы! Обещаете мне?! – и, бегом, Муся побежала, в поисках главного врача.
Вот, силуэт главного врача клиники мелькнул в дверях палаты, где располагались военнопленные фрицы, но для Муси, этот факт, уже не имел никакого значения: эта рыжая тварь, лично и зверски, уничтожала советских людей – и принимать участие, в лечении подобной фашисткой гадины, что заслуживал расстрела, Муся не собиралась, более…!!!
Она забежала в палату, где проходило, очевидно, некое совещание: здесь присутствовали и представители американского Красного Креста, и двое сотрудников НКГБ, и руководящий персонал клиники…- до Муси донеслись слова профессора Игоря Евгеньевича Лужина:
- Поскольку, вашему протеже, Алоизу Хэнку данный препарат не подходит, пару таблеток, в качестве жеста доброй воли, вы, уважаемые американские коллеги, могли бы и пожертвовать нам…: в нашей клинике, на излечении, находиться тяжело больная пациентка…- прежде, чем платить кучу долларов, за данный препарат, мы хотели бы удостовериться, что он эффективен, в отношении заболевания нашей пациентки…
- Вы, профессор верно отметили, что этот новейший препарат стоит кучу долларов – и, распоряжаться, даже, парой таблеток – не в нашей власти! Потом, герр Алоиз совсем недавно принимает данный препарат…- рано, еще, говорить, что это лекарство не подходит, для лечения заболевания господина Хэнка…! - белесая и пресная представительница Красного Креста вела себя надменно, словно, она здесь главная – и решает все… Сам Алоиз не понимал, причины разговора на повышенных тонах – лишь, вертел рыжей головой…
Мусю распирало, от возмущения… – и она, забыв о приличиях и не стесняясь в выражениях, встряла в разговор надменной… с профессором:
- К черту вашего рыжего фашиста и убийцу-Алоиза: эту тварь, что сжигала наши села, вместе с жителями, может вылечить только расстрел!!! Профессор, к бесу эту нацистскую тварь: наша Ольга Сергеевна задыхается оттого, что не в силах дышать одним воздухом с палачом, что спалил их деревню, ее близких и всех жителей – и старых, и малых…, на глазах юной Оленьки!!! Необходимо, срочно, этих фашистов вернуть в лагерь для военнопленных – для начала: дорогим лекарством эта тварь обеспечена…- и хорошо, что оно, в данном случае, действуют губительно на организм убийцы! Сама жизнь воспротивилась, выздоровлению душегуба!!! И, наша Оленька сможет, вздохнуть полной грудью: она слаба – и молила меня о помощи!!! – увидев, что ее эмоциональное выступление не возымело нужного эффекта, Муся воскликнула, глядя, теперь, на офицеров НКГБ: - Что такое: я требую невозможного?! Что, ныне, эти душегубы - неприкасаемые, а здоровье нашей соотечественницы не в счет??? Неужели этих тварей, лютых, нельзя вернуть в лагерь, чтобы наши люди имели возможность дышать, просто дышать свежим воздухом…!!! – Муся сама стала задыхаться, от возмущения…
- Вернуть этих пациентов в лагерь необходимо, в данной ситуации! – проговорил профессор Лужин, затем, обратился, непосредственно, к Мусе: - Детка, вы, делали анализ его крови…, вы, узрели нечто катастрофическое…?! – профессор объяснялся с ней, пытаясь обойти острые углы…
- Узрела! Этого убийцу, душегуба никакие доллары не спасут!!! Больше ничего не скажу: я обещала Ольге Сергеевне помощь… Этой рыжей твари я не обещала содействия!!! И, вообще, я молодой специалист…- могу и ошибаться…: раз американские врачи решили, что данный препарат исцелит рыжую мразь от всех болезней, так тому и быть!!! – разгоряченная праведным гневом, Муся развернулась, и вышла из палаты…, а за ней вышел и один, из офицеров НКГБ, он нагнал Мусю…
- Передайте Ольге, что немцев, сейчас же, мы отправим в лагерь для военнопленных…- и дадим ход делу, о зверском уничтожении жителей ее родной деревни… Если, американцы не подпишут с нашей страной контракт... – рыжего гада ждет расстрел, но о последнем…, Ольге говорить, пока, не нужно…! - и он поспешил, вернуться в палату…
- Знаешь, Алоиз, твои дела плохи: эта белая моль, из Красного Креста, пожадничала: предоставить профессору, принадлежащие тебе, две таблетки … Потом, в данной больнице находиться женщина,
Едва Муся зашла в помещение клиники, около лестницы, ее окликнула старшая медсестра хирургического отделения…
- Ты, у нас, ведь, на практике?! Отлично! Заболела хирургическая сестра – а Якову Осиповичу нужна ассистентка …- быстро сними уличную одежду, вымой руки, облачись в медицинский халат – я жду тебя, здесь…
***
Муся вбежала в хирургический кабинет, где больным отделения делали перевязки. У стены, на полу валялась ношеная телогрейка, а перед стареньким хирургом стоял мужик, по виду, из немецких военнопленных: его, абсолютно седые, волосы были коротко подстрижены, лицо - обветренное и загорелое с морщинками – на лбу и возле глаз, и на руке его зияла кровоточащая рана. Глянув в сторону, Муся обнаружила и конвойного солдата…
- Так, Мария, Муся, этому фрицу я обработал рану, а ты, сделай ему укол обезболивающего… Потом, внимательно, следишь, как я буду накладывать шов, на его рану: я начну сию операцию, а ты, закончишь… Следом, еще укольчик фрицу в зад вколешь: с противостолбнячной сывороткой …
Уколы, Муся давно научилась делать, но накладывать швы, на раны – ей не приходилось…- под пристальным взглядом Якова Осиповича, она так старалась и так волновалась, что сделает что-то не так …– поневоле, Муся ужасно вспотела, от усердия – она, даже, чувствовала, как пот течет по ее спине! Зашив рану пленного…, она выдохнула, с облегчением…
Хирург проворно покинул свой кабинет, словно ему было невыносимо, находиться рядом с немцем, а Муся еще и перевязала раненому руку - и, потом, подняла глаза на фрица: что-то, в его взгляде, заставило ее густо покраснеть... Поборов смущение, Муся, жестами, объяснила пациенту: ему необходимо сделать еще один укол, в ягодицу…- помахала перед ним пустым шприцем. Тут, она вспомнила, что еще ни разу не видела голую мужскую задницу…- и, снова, густо покраснела… Как на грех, возмужалый пленный… приметил смущение юной девушки – и это зрелище забавляло его: он, словно, считывал ее мысли – а Муся… все краснела и бледнела, и краснела…- попеременно…
Чтобы взять себя в руки, Муся, резко, отвернулась от дерзостного и нахального немца – и не торопясь, набрала в шприц противостолбнячную сыворотку – и, затем, следовало, вновь, вернуться к фрицу, чтобы сделать ему укол. Тот, предстал перед Мусей в откровенном вожделении: со спущенными, до колен, штанами и возбужденным мужским достоинством…- и бесстыжая животная похоть, и дерзкий вызов, откровенно, светились в его глазах, и ноздри его были раздуты…- Муся почувствовала, как внутри нее что-то всколыхнулось – и ноги ее стали ватными…- и, она, снова, мучительно покраснела – и осознала свое бессилие…, в этакой ситуации!
***
На счастье, Муси в кабинет хирургии вошла уборщица тетя Феня – узрев «картину маслом» и правильно все оценив, она закричала:
- А, ну-ка, чертов изверг, что портки свои спустил до пола?! Я, вот, как шарахну, шваброй по хрену, твоему, выдающемуся… – будешь знать! А, ты, девка, больше не вздумай, смущаться этих изуверов, живодеров, убийц люда советского…!!! Твари бессердечные!!! А нам лечи их!!!
- Ты, поставлен, чтобы охранять нас, от этих извергов, фашистских, а вместо службы…, дремлешь, за шкафом!!! – это тетя Феня накинулась, с бранью, на конвойного…
***
Муся, коря себя за глупость, и плохо понимая, что с ней происходит, все же сделала нужный укол пленному - и того увел конвойный, а встревоженная Муся направилась в лабораторию клиники. Ее, по пути, снова, перехватила тетя Феня, но, теперь, она не орала, а говорила с Мусей тихо, но строго:
- Девка, не забывайся, когда перед тобой враг стоит: твое смущение, перед ним…- это от лукавого…- молитву «Отче наш…» выучи и всякий раз читай!!! Не давай поблажки своему сердцу: ведь эти фрицы сколь народу нашего изничтожили – зверски; сколь наших городов разрушили, деревень, сел сожгли – вместе с людьми…- помни, слабость сердечная, перед ними…- это от лукавого!!! И, не ровен час, сошлют на урановые рудники, за связь с врагом, если доложит, кто… и куда следует!
- Я все понимаю, тетя Феня: они отца моего убили, маму несчастной сделали, меня и сестер осиротили…- у Муси сверкнули слезы в глазах, и тетя Феня ее отпустила, со словами: - Помни, как узришь лукавого, «Отче наш…» сразу начинай читать, про себя…
Этой же ночью, приснился Мусе коварный лукавый: он ласково и дерзостно улыбался ей – и манил к себе обеими руками… В страхе, Муся проснулась – потом, она лежала и думу думала…, до самого утра!
- Этот фриц, определенно, запал мне в душу! Нет, пожалуй, моя душа и сердце, здесь, не причем: как предполагал Дарвин, люди произошли от обезьян – получается, в нас сильно животное начало, которое дремлет в каждом, до поры… Этот фриц, своей, почти животной, страстью воздействовал, против моего желания, на мое животное начало и пробудил его! Вот беда!!! Теперь, понятно, отчего некоторые женщины, ради ничтожного мужичонки, готовы броситься в омут, с головой… Тетя Феня права, мне поможет только молитва! Мама и сестры не должны страдать – и мне, из-за фрица, в омут неохота…
Опасения самой Муси и уборщицы тети Фени, на время, оказались напрасными: выздоровела та… хирургическая сестра – и практикантку Мусю больше не вызывали в хирургическое отделение. Правда, этот Курт, все же напоминал о себе, через конвойных: то шоколадку передаст, то леденцы, то мыло, душистое…- ну, чистый лукавый – совратитель! Но Муся всеми его презентами потчевала медперсонал лаборатории. Сестра Марина узнала, о дарах тайного поклонника Муси – и потребовала, чтобы шоколад… и все, остальное, Муся домой приносила: намеревалась Сергея своего побаловать…
***
Практикантка производила впечатление дозревшего специалиста – и заведующая лабораторией усложнила ее практику: Мусе доверили, обходить палаты и у лежачих больных делать забор крови…
Серьезно больные люди, порой, вызывают неконтролируемую жалость, но молодая и очень красивая женщина – Ольга Сергеевна пробудила в Мусе сочувствие, особенное: та являлась мамой четырехлетнего мальчика… Глядя на молодую маму и ее маленького сына, Муся осознавала, что каждая их встреча, как последняя: Ольга Сергеевна могла умереть, в любой момент – и оставить своего мальчика сиротой; и ее сын, не смотря на возраст, понимал, что может остаться в этом мире, без мамы… – и им, обоим, было жутко!!! Страшно было и Мусе: она хорошо помнила, как принесли похоронку на отца – и мама проплакала дня три, а с ней, на пару, заливалась слезами и трехлетняя сестренка Любочка, которая и лицо отца своего помнила весьма смутно…, возможно, поэтому так остро переживала его гибель! У Муси, наоборот, слез не было, но какой-то ком застрял в горле – и, те, клятые три дня, были самыми страшными и беспросветными в ее жизни!!! Такого горя-горького и осознания, невосполнимости потери, что пришлось перетерпеть ей, Муся не желала бы пережить маленькому мальчику! В общем, Муся сострадала Ольге Сергеевне и ее сынишке, но не в ее силах было, как-то помочь им! До поры!
***
А, между тем, Ольга Сергеевна на глазах слабела и угасала! Ее лечащие врачи плохо понимали причину ее заболевания, но осознавали: иммунитет их пациентки ослаблен настолько…- и, возможен фатальный вариант развития болезни – когда иммунная система начинает воспринимать собственный организм, как инородную среду, с которой нужно бороться! Что же делать????
***
Нежданно, случилось, как казалось, вначале, маловажное события…
- Мария, сейчас нужно сходить в угловую палату и у очередного фашиста взять кровь, на анализ…- едва Муся переступила порог клинической лаборатории, заведующая огорошила ее неприятным заданием.
Муся остолбенела, потом, покраснела и сникла, от неожиданности, но, следом, все же поинтересовалась, со слезой, в голосе: - Фаина Георгиевна, но почему я…??!
- Ты, Мария, молодая – у тебя нервы покрепче, а мы с Лидой можем и не сдержаться…, а лечение этого изверга является делом государственным… Иди! Тетю Феню возьми, для поддержки…- посоветовала, напоследок, завлаб.
Делать нечего – и, в сопровождении уборщицы тети Фени – Муся пошла на задание… Внутри, у нее, что-то трепыхалось – и ее, то в жар бросало, то начинало знобить…: ей сердце вещало, что сейчас она встретиться и с Куртом - от отчаяния, Муся обратилась к Божьей помощи:
- Избави Господи, от слабости, перед врагом, лютым – и не дай прорости, в сердце моем, нежности к лукавому…! – несколько раз, Муся повторила, про себя, свое обращение к Богу – и, почувствовала душевное облегчение…
Они вошли в палату: на кроватях – друг против друга, лежали два фрица – поскольку, с Куртом – Муся уже была знакома, она направилась к другому… – и спросила, коротко: - Алоиз? – и тот, утвердительно, кивнул своей головой.
Муся взяла на анализ, из пальца, кровь у немца, а тетя Феня, влажной тряпкой, прошлась по полу – и, невозмутимые, затем, они покинули палату.
- Глянь, Муся, а сегодня тот фриц, смирненький такой лежал – и своими наглыми зенками не зыркал…- и, никаких лишних телодвижений не творил! Молитву читала? Правильно, с этими лукавыми…, без молитвы никак нельзя обойтись! А, ты, обратила внимание, что этот душегуб-Алоиз вида крови не переносит – морду свою, побелевшую, отвернул…
***
Наступило время испытаний, для Муси: Курт и Алоиз, под присмотром конвойного солдата, постоянно, курили в закутке, напротив их палаты… – и с бесстыдными, манящими улыбками, раскланивались, едва Мусе стоило показаться… Застигнутая врасплох, она смущалась, густо краснея, но вовремя вспоминала свою молитву…, что стала ее надежным щитом, при встрече с ворогом, коварным и жестоким…
- Избави Господи, от слабости, перед врагом, лютым – и не дай прорости, в сердце моем, нежности к лукавому…!
***
Как-то, Муся заглянула в палату, где, в одиночестве, лежала хворающая красавица – и вид пациентки потряс ее: будто, Ольгу Сергеевну лихорадило…
- Ольга Сергеевна, Ольга, Оленька!!! – Мусе, не сразу, но удалось вернуть пациентку в реальную действительность из «сумеречной дали»…: - Не поделитесь со мной, Ольга Сергеевна, что вас растревожило, до такой степени?!!! – Муся, чуя неладное, гладила Ольгу Сергеевну по голове…
- Маша, вы не поможете мне, убить ту фашистскую рыжую гадину: иначе, мне не видать покоя?!!! Я, даже, дышать нормально не могу, зная, что нахожусь под одной крышей с палачом, который приказал своим солдатам: спалить нашу деревню - и ее жителей, заживо, сжечь!!! Я уцелела случайно…- и стала свидетельницей, ужасной гибели моих родных и односельчан!!! И, эта мразь рядом…, а у меня нет сил, чтобы убить его!!! – из неимоверно огромных глаз Ольги Сергеевны лились горючие слезы, а ее исхудавшее тельце сотрясал озноб…
- Милая, милая Оленька Сергеевна, я очень постараюсь вам помочь, но вы, пожалуйста, успокойтесь!!! Я, прямо сейчас, начну действовать!!! Только вы, не плачьте!!! Поберегите свои силы! Обещаете мне?! – и, бегом, Муся побежала, в поисках главного врача.
Вот, силуэт главного врача клиники мелькнул в дверях палаты, где располагались военнопленные фрицы, но для Муси, этот факт, уже не имел никакого значения: эта рыжая тварь, лично и зверски, уничтожала советских людей – и принимать участие, в лечении подобной фашисткой гадины, что заслуживал расстрела, Муся не собиралась, более…!!!
Она забежала в палату, где проходило, очевидно, некое совещание: здесь присутствовали и представители американского Красного Креста, и двое сотрудников НКГБ, и руководящий персонал клиники…- до Муси донеслись слова профессора Игоря Евгеньевича Лужина:
- Поскольку, вашему протеже, Алоизу Хэнку данный препарат не подходит, пару таблеток, в качестве жеста доброй воли, вы, уважаемые американские коллеги, могли бы и пожертвовать нам…: в нашей клинике, на излечении, находиться тяжело больная пациентка…- прежде, чем платить кучу долларов, за данный препарат, мы хотели бы удостовериться, что он эффективен, в отношении заболевания нашей пациентки…
- Вы, профессор верно отметили, что этот новейший препарат стоит кучу долларов – и, распоряжаться, даже, парой таблеток – не в нашей власти! Потом, герр Алоиз совсем недавно принимает данный препарат…- рано, еще, говорить, что это лекарство не подходит, для лечения заболевания господина Хэнка…! - белесая и пресная представительница Красного Креста вела себя надменно, словно, она здесь главная – и решает все… Сам Алоиз не понимал, причины разговора на повышенных тонах – лишь, вертел рыжей головой…
Мусю распирало, от возмущения… – и она, забыв о приличиях и не стесняясь в выражениях, встряла в разговор надменной… с профессором:
- К черту вашего рыжего фашиста и убийцу-Алоиза: эту тварь, что сжигала наши села, вместе с жителями, может вылечить только расстрел!!! Профессор, к бесу эту нацистскую тварь: наша Ольга Сергеевна задыхается оттого, что не в силах дышать одним воздухом с палачом, что спалил их деревню, ее близких и всех жителей – и старых, и малых…, на глазах юной Оленьки!!! Необходимо, срочно, этих фашистов вернуть в лагерь для военнопленных – для начала: дорогим лекарством эта тварь обеспечена…- и хорошо, что оно, в данном случае, действуют губительно на организм убийцы! Сама жизнь воспротивилась, выздоровлению душегуба!!! И, наша Оленька сможет, вздохнуть полной грудью: она слаба – и молила меня о помощи!!! – увидев, что ее эмоциональное выступление не возымело нужного эффекта, Муся воскликнула, глядя, теперь, на офицеров НКГБ: - Что такое: я требую невозможного?! Что, ныне, эти душегубы - неприкасаемые, а здоровье нашей соотечественницы не в счет??? Неужели этих тварей, лютых, нельзя вернуть в лагерь, чтобы наши люди имели возможность дышать, просто дышать свежим воздухом…!!! – Муся сама стала задыхаться, от возмущения…
- Вернуть этих пациентов в лагерь необходимо, в данной ситуации! – проговорил профессор Лужин, затем, обратился, непосредственно, к Мусе: - Детка, вы, делали анализ его крови…, вы, узрели нечто катастрофическое…?! – профессор объяснялся с ней, пытаясь обойти острые углы…
- Узрела! Этого убийцу, душегуба никакие доллары не спасут!!! Больше ничего не скажу: я обещала Ольге Сергеевне помощь… Этой рыжей твари я не обещала содействия!!! И, вообще, я молодой специалист…- могу и ошибаться…: раз американские врачи решили, что данный препарат исцелит рыжую мразь от всех болезней, так тому и быть!!! – разгоряченная праведным гневом, Муся развернулась, и вышла из палаты…, а за ней вышел и один, из офицеров НКГБ, он нагнал Мусю…
- Передайте Ольге, что немцев, сейчас же, мы отправим в лагерь для военнопленных…- и дадим ход делу, о зверском уничтожении жителей ее родной деревни… Если, американцы не подпишут с нашей страной контракт... – рыжего гада ждет расстрел, но о последнем…, Ольге говорить, пока, не нужно…! - и он поспешил, вернуться в палату…
***
- Знаешь, Алоиз, твои дела плохи: эта белая моль, из Красного Креста, пожадничала: предоставить профессору, принадлежащие тебе, две таблетки … Потом, в данной больнице находиться женщина,
