Она слегка улыбнулась, заметив кучу сладостей на столе:
- Помнишь, что я люблю сладкое?
Артем пока ждал ее появления, заказал «Капучино». Катя сделала маленький глоток напитка и прикрыла глаза. А он не мог оторвать взгляд от ее маленьких тонких пальчиков, лежащих на безупречно белой, накрахмаленной скатерти, положил горячую ладонь поверх ее руки, Катя вздрогнула и медленно открыла глаза.
Артем не узнавал свой голос, такой он был тихий, надломленный и жалкий:
- Максим - мой сын.
Катя теперь смотрела на него, не отрываясь, и он тонул в ее темно- синих, ярких радужках, как в глубоком синем море, не желая выныривать и бороться собой.
- Да. Максим - твой сын, Артем. Глупо отрицать очевидное, вы очень похожи, - в Катиных глазах блеснули слезы, - Знаешь, иногда, я смотрела на него, и мне было больно видеть перед собой твою точную копию. И одновременно, я полюбила сына до безумия, с самой первой минуты, как только услышала его первый крик.
Артем тяжело выдохнул:
- Катя, почему ты не сказала, что беременна от меня?
Катя опять прикрыла глаза, и рука ее выскользнула из его ладони:
- Я пыталась сказать тебе Артем, целые сутки пыталась, но ты так и не открыл мне дверь.
Артем вдруг вспомнил тот день, после безумной ночи, когда он в мясо избил своего лучшего друга.
Как он потом закидывался пойлом всю ночь, крушил мебель в съемной квартире, и сам хотел разбить голову о стену, чтобы не вспоминать о том, что его лучший друг в одном полотенце на бедрах, открыл дверь Катиной квартиры. Он зверел все больше, прослушивая в голове голос Светлова: «Катя спит, она такая страстная девочка, ммм».
Катя прибежала к нему с утра, у нее сбивалось дыхание, когда она просила, чтобы открыл дверь, он что- то кричала ему, но он не хотел слышать, и одновременно не мог отойти от двери, сидел как собака на привязи и впитывал в себя ее голос.
Через несколько часов, она уже не умоляла, чтобы впустил в квартиру, не билась маленькими кулачками в его дверь, только тихо всхлипывала. Да, он слышал, как она плачет! Но не открыл замок. Не мог! Знал, что если увидит ее – то порвет, уничтожит, причинит ей адскую боль, а после возненавидит себя.
А потом ее голос стих, и он дернулся, вышел на площадку - но ее не было, он заметался по комнате, бросился к окну, и увидел ее маленькую фигурку на детских качелях, она сидела, обхватив лицо и плакала. Он долго смотрел, упиваясь ее слезами, выплевывая слова: «Сука, сука, мелкая дрянь!».
Потом опять налил себе виски и опрокинул в рот полстакана, не почувствовав ни облегчения, ни обжигающего тепла. Сорвался по лестнице вниз, перелетая, через пять ступенек, но ее уже не было на детской площадке. Он провел горячей рукой по металлической подпорке качелей - пальцы липли к металлу. Горячее лицо обдал холодный ветер с крапинами дождя и мелкого, еле приметного снега. Он заорал: «Ненавижу тебя, сука!»
Вернулся домой, покидал одежду в рюкзак, отставил хозяйке пятьдесят тысяч на столике за разгром, кинул ключи от квартиры в почтовый ящик, те с грохотом ударили тонкие металлические стенки. Ну, вот и все.
Он вышел на улицу и поймал такси, бежал подальше от этого места, пока пьяный, пока мало соображает, иначе утром, он не уйдет отсюда, будет, как пес сидеть под дверью и ждать ее.
«Тряпка, ты тряпка! Убирайся отсюда подальше! Она тебя унизила, предала, а ты готов был облизывать ее лицо, плечи, всю ее, после этого кобеля!» - звучал в голове голос ущемленного самолюбия, гордости, он тогда думал, самоуважения.
Но сейчас Артем понял, что в ту ночь, он задавил и растоптал самого себя. Он смотрел в бездонные, синие глаза Кати и не мог понять, что же тогда случилось, в тот проклятый день, когда Светлов был у нее дома. Но сейчас он не решился спросить, иначе, он чувствовал, Катя уйдет, и он потеряет ее навсегда.
Артем будто вернулся из прошлого, когда услышал, ее рассказ дальше:
- Я пришла на следующий день, но меня встретила пустота, запертая дверь. Я все еще не верила, что там, за этой тонкой перегородкой из железа и картона - тебя нет. Стучала и просила, надеялась, что ты вот — вот проснешься, и мы опять будем вместе. Я не знала, почему ты так со мной, не хотела верить, что все происходящее с нами - правда.
Она рассказывала, проваливаясь в прошлое, в те проклятые дни, взгляд ее стал отрешенным:
- В конце концов, я устала, села на пол около твоей двери, было холодно, но я не замечала ничего, от охватившего меня отчаяния. И не сразу почувствовала боль, но потом боль стала такой резкой, пронзительной, что я закричала. Сосед по лестничной клетке открыл дверь и обнаружил меня почти без сознания, я сидела в лужице крови. Он сразу вызвал скорую, и меня отвезли в больницу, если бы твой сосед не успел дозвониться до врачей - Максимка бы не родился.
Артему казалось, что он не может сделать вдох, в груди резко заболело от мысли, что он мог потерять не только не родившегося сына, но и Катю. Он увидел свою маленькую Катю, сжавшуюся в комочек на бетонном холодном полу, теряющую сознание, и на его глаза навернулись слезы.
Как он теперь сможет вымолить у нее прощения? Тупой, себялюбивый кобель, который поверил другому кобелю, своему дружку, а не этой маленькой, хрупкой девочке, которая любила его без оглядки и без условий.
Катя отвернулась, скрывая слезы:
- Мне нужно выйти.
Артем поймал ее руку, но она одернула ее, и резко встала:
- Я сейчас.
Артем ждал ее, ждал, что она скажет ему, вернувшись. Катя появилась через несколько минут, кончик ее носа порозовел – плакала - догадался Артем.
Он попытался обнять ее за плечи, умоляюще смотрел на нее - только бы не оттолкнула сейчас:
- Катя, прости меня.
Несколько мгновений они сидели молча, потом Катя почти ровно и спокойно заговорила:
- Я не хочу препятствовать твоим встречам с Максимкой. Но в первые несколько раз мы проведем время втроем - ты, я и Максим - чтобы он не боялся и постепенно привыкал к тебе. А потом посмотрим.
Артем выдохнул:
- Катя, когда ты скажешь ему, что я его отец?
Катя нахмурилась, и свела аккуратные, летящие брови к переносице, мягкая линия губ изогнулась в капризной дуге - так было всегда, когда она нервничала и злилась:
- Я не собираюсь говорить Максимке, кто его отец. Он - не я – не выдержит. Максимка ребенок, и я не хочу, чтобы в него проигрались и бросили, как когда- то проигрались в меня, - и Катя с вызовом посмотрела на Артема.
Сильный удар под дых, Артем ощутил, как почти задыхается, но она имела право. Но в груди пекло, и кровь прилила к лицу:
- Катя, я не играл с тобой! Я любил тебя, и если ты не забыла, мы собирались пожениться, - громко сказал Артем, все – же не сдержавшись, о чем тут же пожалел, потому что Катя натянулась, как струна, ее выпрямленная спина, казалось, звенела от натяжения:
- Не забыла, также не забыла, как медленно подыхала в день нашей свадьбы, и после, несколько месяцев спустя.
Артем уже ненавидел себя за всплеск эмоций:
- Прости. Я согласен, не говори Максимке кто его отец, но я хочу увидеть его сегодня, - он умоляюще, не сводя глаз, смотрел на Катю, и она заметила, как подрагивают его длинные пальцы, сжимающие край стола.
Внутри нее все дрожало от воскресших воспоминаний, и от того, что вот он, рядом с ней. И ей захотелось, чтобы он обнял ее и прижал к себе. И одновременно хотелось сделать ему так больно, чтобы он согнулся пополам и выл.
Она молчала, борясь с собой, напротив нее сидел мужчина, ждущий ответа - раздавленный, бледный, с красными от бессонной ночи глазами.
- Артем, я должна подготовить Максимку. Мы встретимся с тобой как бы случайно, когда выйдем на прогулку. В субботу, в двенадцать пойдем на Патриаршие пруды.
Артем кивнул, хотя внутри у него все бушевало - целых два дня ждать встречи с сыном! Но он возьмет себя в руки, и конечно подождет.
Катя не притронулась ни к круассанам, ни к пирожным, ее кофе остыл. Она поднялась, чтобы выйти из- за стола, но Артем остановил ее:
- Катя, не уходи, – Они стояли друг напротив друга, Артем чувствовал, как учащается его дыхание от ее близости, - Я люблю тебя Катя! – вырвалось у Артема прежде, чем он успел осознать.
Катя отшатнулась на полшага:
- Не надо, Артем. У нас с тобой только деловые отношения. Максимка твой сын, но это ничего не меняет.
- Зачем ты так, Катя? - Артем чуть сощурил глаза, и его черные ресницы коснулись щеки. Катя видела его лицо в мельчайших подробностях, и ей хотелось смотреть на него еще и еще, но она понимала, что это ловушка.
Лучше быть подальше от него, на безопасном расстоянии и Катя сделала еще шаг назад:
- Зачем? – вернула она вопрос, - Артем, ты женат и у тебя недавно родилась дочка. Я не хочу быть твоей любовницей. Не хочу причинить боль Ирине и маленькой Светочке.
Артем отпрянул, каждое ее слово прошлось по нему как тонкий хлыст - она знает имена жены и дочки. Но он сам едва ли вспоминал о своей семье, после того как встретил Катю.
Он тихо сказал ей:
- Я не люблю жену. После встречи с тобой я понял, что сделал ошибку. И подаю на развод, Катя.
Катя покачала головой:
- Не хочу быть причиной вашего развода. Это больно, я слишком хорошо это знаю. Она красивая женщина - твоя жена, и я уверена, что очень тебя любит.
- А мне не больно? – его глаза потемнели, – Я тебя люблю, и больше не хочу терять! – он повысил голос, и несколько официанток, стоявших у бара, повернули головы в их сторону.
- А разве я сказала, что хочу быть с тобой Артем? – Катя быстро схватила сумочку и почти бегом направилась к выходу, Артем стоял как загипнотизированный ее последними словами.
Он опустился на стул, и закурил. Официантка, чуть заметно покачивая бедрами, приблизилась к его столику:
- Что- то еще желаете? – нагнулась, демонстрируя грудь, в распахнутой блузке.
Артем сунул в руки официантки две пятитысячные купюры:
- Ничего не нужно. И застегните блузу - я не поклонник ваших прелестей.
Артем заметил их еще издали - Катя и Максимка играли между деревьев. Катя делала вид, что не может догнать бегающего с визгом и смехом сынишку. Сегодня она сама напоминала девчонку – подростка: кроссовки, легкая курточка и заплетенные в косу пушистые волосы.
Когда Катя и Максимка вышли на асфальтовую дорожку, Артем прибавил шаг, и через мгновение они встретились.
Максимка нахмурился, заметив Артема, глянул на него недружелюбно и сразу повернулся к Кате:
- Мама, этот дядя, он к нам приходил?
Артем удивился, малыш запомнил его, хотя и видел всего несколько минут, да и то в темноте. Артем протянул ему руку:
- Привет, Максимка.
Мальчик колебался, он то вопросительно смотрел на Катю, то на Артема, но Катя не подталкивала его и не говорила: «Поздоровайся с дядей». Ждала, когда Максимка сам примет решение. Наконец, Максим протянул ладошку:
- Привет, - он постарался сжать сильнее большую, крупную ладонь Артема.
- Какое крепкое рукопожатие! - похвалил его Артем.
И Максимка в первый раз улыбнулся ему:
- Я зарядкой занимаюсь, - и неожиданно прибавил, - Хочу быть сильным и большим, как папа!
Катя опешила, а Артем, наоборот, заинтересовался:
- Твой папа сильный?
Максимка возмущенно ответил:
- Да! Очень! Только я его не видел еще…, - он опустил глаза к носкам своих маленьких кроссовок и пнул листья, раскиданные желтым и красным ковром по дорожке.
- Отлично! Тогда, если ты такой ловкий, давай кататься на электро-самокате?
Глаза Максимки сверкнули, когда Артем подогнал самокат, взятый в прокат:
- Вставай впереди, а я сзади, будешь сам меня везти, договорились?
Артем взялся за ручки самоката, прижал Максимку к себе, и они поехали.
Катя шла чуть поодаль, слышала радостный смех сына, и не могла понять, как ее Максимка, который обычно не любил чужих мужчин, почти сразу принял Артема. Они уехали по дорожке далеко вперед, а потом опять вернулись к ней.
Максимка, разрумяненный и дико довольный, кричал ей:
- Мама, мама! Иди к нам! Я тебя покатаю!
Катя улыбнулась, маленькие ручки сына не доставали до верха самоката, но он не сдавался и пытался сам держать равновесие, почти не опираясь на ноги Артема.
Артем осторожно затормозил и протянул ей руку. Не успела она опомниться, как уже стояла на узкой платформе, Артем прижал ее к себе, а Максимку посадил на плечи, и они медленно покатились.
Максимка был в восторге - на такой высоте он еще не восседал, он гордо обозревал окрестности с плеч Артема, постоянно комментируя, что видит:
- Мама, смотри, белочка! А вон там уточка!
Артему казалось, происходящее сейчас с ним – нереальным. Еще полтора месяца назад, он не мог мечтать, что, когда-нибудь увидит Катю, а сегодня он украдкой целует ее пышные волосы и вдыхает умопомрачительный запах ее кожи. И самое невероятное - на плечах сидит его сын! Сын!!!
Он мог кататься бесконечно, но Катя на очередном заходе остановила его:
- Артем, нам пора домой.
Максимка нехотя спустился со спины Артема:
- Приходи к нам в гости, - и протянул свою маленькую ладонь. Артем с серьезным видом пожал ее.
И тут ему пришла идея:
- Максимка, а что, если мы пригласим маму на обед? Недалеко хорошее кафе.
- Кафе? А там есть мороженное? - глаза Максима заблестели.
Катя поправила его сбившийся на бок капюшон и застегнула курточку:
- Нельзя мороженное, мы недавно горло лечили, не помнишь случайно, кому?
Максимка помотал головой:
- Давно и совсем недолго, – Катя строго на него смотрела, давая понять, что спорить не собирается, и разговор уже закончен.
И тогда Артем предложил:
- Пирожное можно? От них ведь горло не болит?
Сын хихикнул и заговорщицки на него посмотрел:
- Пирожные не холодные! Я люблю пирожные!!!
Артем снова подхватил Максимку на руки, а Катю под локоток, увлекая обоих, по направлению к машине:
- Тогда идемте, я угощаю!
С этого дня Артем стал почти ежедневно появляться у Кати, и если они никуда не шли втроем, то он просто заглядывал к ним на несколько минут, чтобы пожелать сыну спокойной ночи и прочитать ему главу его любимой сказки.
Артем сам себе не верил - он не мог и дня прожить, чтобы не увидеть Максимку, который радостно улыбался и кидался к нему навстречу с криками: «Дядя Артем пришел»!
Сын раскидывал руки в сторону и обнимал его за колени, так как выше не мог дотянуться. А Артем, брал его на руки, подкидывал высоко, а потом садил на плечи и нес на кухню, где Катя готовила им чай или кофе с разными вкусняшками.
Катя постепенно перестала ходить с ними на прогулки, Артем заметил, что она старается реже встречаться, сторониться его, ссылаясь на дела.
За две недели Артем с Максимкой побывали, кажется, везде: в зоопарке, и огромном парке Динозавров, в Цирке, и в бассейне - где Максимка под руководством Артема наконец- то начал держаться на воде и даже немного проплыл, неуклюже барахтаясь. Катя не могла поверить, что всего за два раза Артем научил его плавать, а это было равносильно чуду - Максимка очень боялся воды.
Наверное, Артем одним только своим присутствием вселял уверенность в маленького мальчика, и тот во всем брал с него пример: смотрел, как Артем ходит, сидит, разговаривает, и Катя заметила, как Максимка точно копирует его.
Однажды они вернулись из парка развлечений, где провели весь день.
- Помнишь, что я люблю сладкое?
Артем пока ждал ее появления, заказал «Капучино». Катя сделала маленький глоток напитка и прикрыла глаза. А он не мог оторвать взгляд от ее маленьких тонких пальчиков, лежащих на безупречно белой, накрахмаленной скатерти, положил горячую ладонь поверх ее руки, Катя вздрогнула и медленно открыла глаза.
Артем не узнавал свой голос, такой он был тихий, надломленный и жалкий:
- Максим - мой сын.
Катя теперь смотрела на него, не отрываясь, и он тонул в ее темно- синих, ярких радужках, как в глубоком синем море, не желая выныривать и бороться собой.
- Да. Максим - твой сын, Артем. Глупо отрицать очевидное, вы очень похожи, - в Катиных глазах блеснули слезы, - Знаешь, иногда, я смотрела на него, и мне было больно видеть перед собой твою точную копию. И одновременно, я полюбила сына до безумия, с самой первой минуты, как только услышала его первый крик.
Артем тяжело выдохнул:
- Катя, почему ты не сказала, что беременна от меня?
Катя опять прикрыла глаза, и рука ее выскользнула из его ладони:
- Я пыталась сказать тебе Артем, целые сутки пыталась, но ты так и не открыл мне дверь.
Артем вдруг вспомнил тот день, после безумной ночи, когда он в мясо избил своего лучшего друга.
Как он потом закидывался пойлом всю ночь, крушил мебель в съемной квартире, и сам хотел разбить голову о стену, чтобы не вспоминать о том, что его лучший друг в одном полотенце на бедрах, открыл дверь Катиной квартиры. Он зверел все больше, прослушивая в голове голос Светлова: «Катя спит, она такая страстная девочка, ммм».
Катя прибежала к нему с утра, у нее сбивалось дыхание, когда она просила, чтобы открыл дверь, он что- то кричала ему, но он не хотел слышать, и одновременно не мог отойти от двери, сидел как собака на привязи и впитывал в себя ее голос.
Через несколько часов, она уже не умоляла, чтобы впустил в квартиру, не билась маленькими кулачками в его дверь, только тихо всхлипывала. Да, он слышал, как она плачет! Но не открыл замок. Не мог! Знал, что если увидит ее – то порвет, уничтожит, причинит ей адскую боль, а после возненавидит себя.
А потом ее голос стих, и он дернулся, вышел на площадку - но ее не было, он заметался по комнате, бросился к окну, и увидел ее маленькую фигурку на детских качелях, она сидела, обхватив лицо и плакала. Он долго смотрел, упиваясь ее слезами, выплевывая слова: «Сука, сука, мелкая дрянь!».
Потом опять налил себе виски и опрокинул в рот полстакана, не почувствовав ни облегчения, ни обжигающего тепла. Сорвался по лестнице вниз, перелетая, через пять ступенек, но ее уже не было на детской площадке. Он провел горячей рукой по металлической подпорке качелей - пальцы липли к металлу. Горячее лицо обдал холодный ветер с крапинами дождя и мелкого, еле приметного снега. Он заорал: «Ненавижу тебя, сука!»
Вернулся домой, покидал одежду в рюкзак, отставил хозяйке пятьдесят тысяч на столике за разгром, кинул ключи от квартиры в почтовый ящик, те с грохотом ударили тонкие металлические стенки. Ну, вот и все.
Он вышел на улицу и поймал такси, бежал подальше от этого места, пока пьяный, пока мало соображает, иначе утром, он не уйдет отсюда, будет, как пес сидеть под дверью и ждать ее.
«Тряпка, ты тряпка! Убирайся отсюда подальше! Она тебя унизила, предала, а ты готов был облизывать ее лицо, плечи, всю ее, после этого кобеля!» - звучал в голове голос ущемленного самолюбия, гордости, он тогда думал, самоуважения.
Но сейчас Артем понял, что в ту ночь, он задавил и растоптал самого себя. Он смотрел в бездонные, синие глаза Кати и не мог понять, что же тогда случилось, в тот проклятый день, когда Светлов был у нее дома. Но сейчас он не решился спросить, иначе, он чувствовал, Катя уйдет, и он потеряет ее навсегда.
Артем будто вернулся из прошлого, когда услышал, ее рассказ дальше:
- Я пришла на следующий день, но меня встретила пустота, запертая дверь. Я все еще не верила, что там, за этой тонкой перегородкой из железа и картона - тебя нет. Стучала и просила, надеялась, что ты вот — вот проснешься, и мы опять будем вместе. Я не знала, почему ты так со мной, не хотела верить, что все происходящее с нами - правда.
Она рассказывала, проваливаясь в прошлое, в те проклятые дни, взгляд ее стал отрешенным:
- В конце концов, я устала, села на пол около твоей двери, было холодно, но я не замечала ничего, от охватившего меня отчаяния. И не сразу почувствовала боль, но потом боль стала такой резкой, пронзительной, что я закричала. Сосед по лестничной клетке открыл дверь и обнаружил меня почти без сознания, я сидела в лужице крови. Он сразу вызвал скорую, и меня отвезли в больницу, если бы твой сосед не успел дозвониться до врачей - Максимка бы не родился.
Артему казалось, что он не может сделать вдох, в груди резко заболело от мысли, что он мог потерять не только не родившегося сына, но и Катю. Он увидел свою маленькую Катю, сжавшуюся в комочек на бетонном холодном полу, теряющую сознание, и на его глаза навернулись слезы.
Как он теперь сможет вымолить у нее прощения? Тупой, себялюбивый кобель, который поверил другому кобелю, своему дружку, а не этой маленькой, хрупкой девочке, которая любила его без оглядки и без условий.
Катя отвернулась, скрывая слезы:
- Мне нужно выйти.
Артем поймал ее руку, но она одернула ее, и резко встала:
- Я сейчас.
Артем ждал ее, ждал, что она скажет ему, вернувшись. Катя появилась через несколько минут, кончик ее носа порозовел – плакала - догадался Артем.
Он попытался обнять ее за плечи, умоляюще смотрел на нее - только бы не оттолкнула сейчас:
- Катя, прости меня.
Несколько мгновений они сидели молча, потом Катя почти ровно и спокойно заговорила:
- Я не хочу препятствовать твоим встречам с Максимкой. Но в первые несколько раз мы проведем время втроем - ты, я и Максим - чтобы он не боялся и постепенно привыкал к тебе. А потом посмотрим.
Артем выдохнул:
- Катя, когда ты скажешь ему, что я его отец?
Катя нахмурилась, и свела аккуратные, летящие брови к переносице, мягкая линия губ изогнулась в капризной дуге - так было всегда, когда она нервничала и злилась:
- Я не собираюсь говорить Максимке, кто его отец. Он - не я – не выдержит. Максимка ребенок, и я не хочу, чтобы в него проигрались и бросили, как когда- то проигрались в меня, - и Катя с вызовом посмотрела на Артема.
Сильный удар под дых, Артем ощутил, как почти задыхается, но она имела право. Но в груди пекло, и кровь прилила к лицу:
- Катя, я не играл с тобой! Я любил тебя, и если ты не забыла, мы собирались пожениться, - громко сказал Артем, все – же не сдержавшись, о чем тут же пожалел, потому что Катя натянулась, как струна, ее выпрямленная спина, казалось, звенела от натяжения:
- Не забыла, также не забыла, как медленно подыхала в день нашей свадьбы, и после, несколько месяцев спустя.
Артем уже ненавидел себя за всплеск эмоций:
- Прости. Я согласен, не говори Максимке кто его отец, но я хочу увидеть его сегодня, - он умоляюще, не сводя глаз, смотрел на Катю, и она заметила, как подрагивают его длинные пальцы, сжимающие край стола.
Внутри нее все дрожало от воскресших воспоминаний, и от того, что вот он, рядом с ней. И ей захотелось, чтобы он обнял ее и прижал к себе. И одновременно хотелось сделать ему так больно, чтобы он согнулся пополам и выл.
Она молчала, борясь с собой, напротив нее сидел мужчина, ждущий ответа - раздавленный, бледный, с красными от бессонной ночи глазами.
- Артем, я должна подготовить Максимку. Мы встретимся с тобой как бы случайно, когда выйдем на прогулку. В субботу, в двенадцать пойдем на Патриаршие пруды.
Артем кивнул, хотя внутри у него все бушевало - целых два дня ждать встречи с сыном! Но он возьмет себя в руки, и конечно подождет.
Катя не притронулась ни к круассанам, ни к пирожным, ее кофе остыл. Она поднялась, чтобы выйти из- за стола, но Артем остановил ее:
- Катя, не уходи, – Они стояли друг напротив друга, Артем чувствовал, как учащается его дыхание от ее близости, - Я люблю тебя Катя! – вырвалось у Артема прежде, чем он успел осознать.
Катя отшатнулась на полшага:
- Не надо, Артем. У нас с тобой только деловые отношения. Максимка твой сын, но это ничего не меняет.
- Зачем ты так, Катя? - Артем чуть сощурил глаза, и его черные ресницы коснулись щеки. Катя видела его лицо в мельчайших подробностях, и ей хотелось смотреть на него еще и еще, но она понимала, что это ловушка.
Лучше быть подальше от него, на безопасном расстоянии и Катя сделала еще шаг назад:
- Зачем? – вернула она вопрос, - Артем, ты женат и у тебя недавно родилась дочка. Я не хочу быть твоей любовницей. Не хочу причинить боль Ирине и маленькой Светочке.
Артем отпрянул, каждое ее слово прошлось по нему как тонкий хлыст - она знает имена жены и дочки. Но он сам едва ли вспоминал о своей семье, после того как встретил Катю.
Он тихо сказал ей:
- Я не люблю жену. После встречи с тобой я понял, что сделал ошибку. И подаю на развод, Катя.
Катя покачала головой:
- Не хочу быть причиной вашего развода. Это больно, я слишком хорошо это знаю. Она красивая женщина - твоя жена, и я уверена, что очень тебя любит.
- А мне не больно? – его глаза потемнели, – Я тебя люблю, и больше не хочу терять! – он повысил голос, и несколько официанток, стоявших у бара, повернули головы в их сторону.
- А разве я сказала, что хочу быть с тобой Артем? – Катя быстро схватила сумочку и почти бегом направилась к выходу, Артем стоял как загипнотизированный ее последними словами.
Он опустился на стул, и закурил. Официантка, чуть заметно покачивая бедрами, приблизилась к его столику:
- Что- то еще желаете? – нагнулась, демонстрируя грудь, в распахнутой блузке.
Артем сунул в руки официантки две пятитысячные купюры:
- Ничего не нужно. И застегните блузу - я не поклонник ваших прелестей.
Глава восемьдесят девятая «Случайная встреча»
Артем заметил их еще издали - Катя и Максимка играли между деревьев. Катя делала вид, что не может догнать бегающего с визгом и смехом сынишку. Сегодня она сама напоминала девчонку – подростка: кроссовки, легкая курточка и заплетенные в косу пушистые волосы.
Когда Катя и Максимка вышли на асфальтовую дорожку, Артем прибавил шаг, и через мгновение они встретились.
Максимка нахмурился, заметив Артема, глянул на него недружелюбно и сразу повернулся к Кате:
- Мама, этот дядя, он к нам приходил?
Артем удивился, малыш запомнил его, хотя и видел всего несколько минут, да и то в темноте. Артем протянул ему руку:
- Привет, Максимка.
Мальчик колебался, он то вопросительно смотрел на Катю, то на Артема, но Катя не подталкивала его и не говорила: «Поздоровайся с дядей». Ждала, когда Максимка сам примет решение. Наконец, Максим протянул ладошку:
- Привет, - он постарался сжать сильнее большую, крупную ладонь Артема.
- Какое крепкое рукопожатие! - похвалил его Артем.
И Максимка в первый раз улыбнулся ему:
- Я зарядкой занимаюсь, - и неожиданно прибавил, - Хочу быть сильным и большим, как папа!
Катя опешила, а Артем, наоборот, заинтересовался:
- Твой папа сильный?
Максимка возмущенно ответил:
- Да! Очень! Только я его не видел еще…, - он опустил глаза к носкам своих маленьких кроссовок и пнул листья, раскиданные желтым и красным ковром по дорожке.
- Отлично! Тогда, если ты такой ловкий, давай кататься на электро-самокате?
Глаза Максимки сверкнули, когда Артем подогнал самокат, взятый в прокат:
- Вставай впереди, а я сзади, будешь сам меня везти, договорились?
Артем взялся за ручки самоката, прижал Максимку к себе, и они поехали.
Катя шла чуть поодаль, слышала радостный смех сына, и не могла понять, как ее Максимка, который обычно не любил чужих мужчин, почти сразу принял Артема. Они уехали по дорожке далеко вперед, а потом опять вернулись к ней.
Максимка, разрумяненный и дико довольный, кричал ей:
- Мама, мама! Иди к нам! Я тебя покатаю!
Катя улыбнулась, маленькие ручки сына не доставали до верха самоката, но он не сдавался и пытался сам держать равновесие, почти не опираясь на ноги Артема.
Артем осторожно затормозил и протянул ей руку. Не успела она опомниться, как уже стояла на узкой платформе, Артем прижал ее к себе, а Максимку посадил на плечи, и они медленно покатились.
Максимка был в восторге - на такой высоте он еще не восседал, он гордо обозревал окрестности с плеч Артема, постоянно комментируя, что видит:
- Мама, смотри, белочка! А вон там уточка!
Артему казалось, происходящее сейчас с ним – нереальным. Еще полтора месяца назад, он не мог мечтать, что, когда-нибудь увидит Катю, а сегодня он украдкой целует ее пышные волосы и вдыхает умопомрачительный запах ее кожи. И самое невероятное - на плечах сидит его сын! Сын!!!
Он мог кататься бесконечно, но Катя на очередном заходе остановила его:
- Артем, нам пора домой.
Максимка нехотя спустился со спины Артема:
- Приходи к нам в гости, - и протянул свою маленькую ладонь. Артем с серьезным видом пожал ее.
И тут ему пришла идея:
- Максимка, а что, если мы пригласим маму на обед? Недалеко хорошее кафе.
- Кафе? А там есть мороженное? - глаза Максима заблестели.
Катя поправила его сбившийся на бок капюшон и застегнула курточку:
- Нельзя мороженное, мы недавно горло лечили, не помнишь случайно, кому?
Максимка помотал головой:
- Давно и совсем недолго, – Катя строго на него смотрела, давая понять, что спорить не собирается, и разговор уже закончен.
И тогда Артем предложил:
- Пирожное можно? От них ведь горло не болит?
Сын хихикнул и заговорщицки на него посмотрел:
- Пирожные не холодные! Я люблю пирожные!!!
Артем снова подхватил Максимку на руки, а Катю под локоток, увлекая обоих, по направлению к машине:
- Тогда идемте, я угощаю!
Глава девяностая «Не реальность»
С этого дня Артем стал почти ежедневно появляться у Кати, и если они никуда не шли втроем, то он просто заглядывал к ним на несколько минут, чтобы пожелать сыну спокойной ночи и прочитать ему главу его любимой сказки.
Артем сам себе не верил - он не мог и дня прожить, чтобы не увидеть Максимку, который радостно улыбался и кидался к нему навстречу с криками: «Дядя Артем пришел»!
Сын раскидывал руки в сторону и обнимал его за колени, так как выше не мог дотянуться. А Артем, брал его на руки, подкидывал высоко, а потом садил на плечи и нес на кухню, где Катя готовила им чай или кофе с разными вкусняшками.
Катя постепенно перестала ходить с ними на прогулки, Артем заметил, что она старается реже встречаться, сторониться его, ссылаясь на дела.
За две недели Артем с Максимкой побывали, кажется, везде: в зоопарке, и огромном парке Динозавров, в Цирке, и в бассейне - где Максимка под руководством Артема наконец- то начал держаться на воде и даже немного проплыл, неуклюже барахтаясь. Катя не могла поверить, что всего за два раза Артем научил его плавать, а это было равносильно чуду - Максимка очень боялся воды.
Наверное, Артем одним только своим присутствием вселял уверенность в маленького мальчика, и тот во всем брал с него пример: смотрел, как Артем ходит, сидит, разговаривает, и Катя заметила, как Максимка точно копирует его.
Однажды они вернулись из парка развлечений, где провели весь день.
