- Никакого завтра Ира, у нас нет. Я собираю вещи и переезжаю в гостиницу. Официально мы разведемся максимум через три месяца. Думаю, что тянуть не имеет смысла и предлагаю тебе пойти в ЗАГС, чтобы ускорить процедуру.
Ирина схватилась за край его пиджака, когда он собрался выйти:
- Нет! Артем! Пожалуйста, нет! Не надо так со мной!
Артем взглянул на нее с легким презрением:
- А со мной надо, Ира? Когда- то я просил тебя, даже умолял, но ты строила из себя снежную королеву, и параллельно кувыркалась с твоим одноклассником, кажется?
- Но я все исправлю! Я не хотела с ним…понимаешь…я …
Артем убрал ее руку:
- Не нужно, Ира, свой выбор ты давно сделала.
Глаза Ирины опять загорелись:
- Только не надо строить из себя святую невинность! Я поняла на открытии твоего долбанного московского офиса, кого ты трахал два часа, пока я, как дура, бродила одна среди гостей! Эту шлюху! Дрянь!
Артем резко развернулся и, закрыв, ей рот ладонью, угрожающе прохрипел:
- Послушай меня…- с его губ чуть не слетело «потаскуха» - Итак…слушай внимательно, Ира. Ты никогда больше не назовешь Катю шлюхой. И запомни, каждое подобное слово в ее адрес будет тебе стоить потери имущества при разводе. Это понятно?
Ирина на секунды перестала дышать, она уже не пыталась его укусить, а только хлопала черными, загнутыми вверх ресницами, до нее стало доходить, что Артем не шутит. Когда она, наконец, кивнула, Артем убрал ладонь с ее рта.
Ирина не пошла вслед за ним, она безвольно, как мешок, упала на кухонный диван и, обхватив голову, зарыдала.
Лишь вздрогнула, когда захлопнулась входная дверь. Поняла, что Артем ушел навсегда. Она смотрела на шкаф и болтающиеся в пустом пространстве вешалки. «Как благородно!» - ее голос позвучал в комнате громко и истерично: «Взял только одежду. Ненавижу!»
Ирина выкидывала вешалки и пустые коробки из его шкафа и расшвыривала по сторонам, затаптывая картон ногами, рвала в клочья оберточную бумагу, кидала в стены пузырьки его туалетной воды и кричала: «Ненавижу тебя! Ненавижу! Ненавижу!»
Артем в сотой раз перечитывал строки из дневника Алексея Светлова - его бывшего друга и заклятого врага, которого уже три года не было в живых, но в эти мгновения Артем отчетливо слышал его голос: «Я сделал Миле предложение, но она ответила: «Я люблю твоего друга, Артема». Никто и никогда так меня не унижал. Я еле сдержался, чтобы не уничтожить Абрамова в этот же день. Если бы не он - девочка стала бы моей… Но я выдержал паузу, хотя видит Бог, чего мне это стоило, думал, что Мила со временем поймет, как она ошибалась, но нет, она просто исчезла из моей жизни, уехала из Москвы. Но перед этим наглоталась из- за Абрамова снотворного, так что я чуть не лишился ее, все еще теша себя надеждой, что, когда-нибудь она полюбит меня. Отец подключил все связи, чтобы найти Милу - но она и ее семья как сквозь землю провалилась. Никого и никогда я не желал больше, чем ее. И с того самого дня, как окончательно ее потерял, я поклялся отомстить Абрамову той - же монетой».
Артем запрокинул голову и закатил глаза: «Дурак! Какой ты Светлов дурак! Что ты сделал со своей и моей жизнью! Что натворил!»
Артем не мог представить себе, как Светлов три года, вынашивал мысль о мести, выгадывал момент, когда лучше и больнее ужалить, притворяясь веселым, беззаботным, лучшим другом.
«Месть — это блюдо, которое лучше всего подавать холодным» - как- то раз сказал Алексей, когда они сидели одним из вечеров в баре и говорили о ком- то из конкурентов. Артем не придал этому значения, просто расхожая фраза.
Артем перелистывал глянцевые страницы дорогого блокнота, оказывается Светлов вел дневник, с того самого дня как Мила исчезла, и это был дневник его мести.
Артем перечитывал и перечитывал, наливая очередной стакан виски, бутылка около его кресла стояла почти пустая.
«И я, наконец, дождался своего звездного часа, часа моей сладчайшей мести - Абрамов серьезно увлекся - да не просто очередной яркой шлюшкой, коих у него всегда водилось вагон. Нет! Он серьезно влюбился в нежный цветочек, саму невинность, первокурсницу Катю Москвитину. Признаться, сначала я хотел ее трахнуть, и рассказать об этом Абрамову, мы ведь с ним часто менялись девчонками» - Артем читал, и ему становилось все гаже от того, как Светлов правдоподобно его описывал.
«Но это было бы слишком легко, я решил подождать, пока Абрамов не увлечется крымским цветочком всерьез, и это произошло гораздо быстрее, чем я мог себе представить. И я чуть не упустил момент, но слава всему у меня нашлась неожиданная помощница Оленька Шабалина - одна из девок Абрамова, которая спала и видела, как бы женить его на себе. А с появлением этой мелкой девчонки она вышла в тираж. Но мне это оказалось на руку - бывшая, не на шутку разъяренная любовница, мечтающая вернуть Абрамова себе. Что может быть великолепнее?
Мы с ней подготовили целый план. У Абрамова от сумасшедшей любви совсем поехала крыша, и он вообще ничего не замечал. В один из вечеров я пригласил его в ресторан отметить крупную сделку, напоил снотворным. А Оленька была наготове, и еще папарацци с собой притащила, который и сделал вкусную фотосессию - где наша шикарная проститутка Ольга весьма правдоподобно скачет на обнаженном Абрамове, а он лежит в черной маске и балдеет. Именно этот материал она потом и подкинула Катеньке Москвитиной, выслала несколько горячих фоток ей на телефон».
Перед глазами Артема все плыло от слез и ненависти к Светлову — вот значит, в чем одна из причин того, что Катя не хотела с ним разговаривать, когда он искал ее через подругу два года назад! И он еще осуждал ее! Ловко они все придумали! Но не учли одного, что сдохнут оба, закончив свое грязное дело.
Еще вчера, вернувшись в Москву, Артем отчего- то сразу поехал на кладбище, его отчаянно тянуло посетить могилу бывшего друга. Он добрался туда уже после обеда, когда небо серело, и шел редкий, колючий, хлесткий снег. На кладбище почти никого не было, дорогу Артему охотно показал сторож за две бутылки коньяка.
Артем думал, что ему станет легче, когда увидит могильный памятник того, кто несколько лет назад разрушил его жизнь. Он долго стоял и смотрел на черный мраморный силуэт ангела, возвышавшегося над надгробием, гладкие черные плиты с табличкой Алексей Светлов годы жизни…заметало снегом. Но Артему лучше не становилось, думал, что плюнет на памятник и станцует на его могиле, но тело не двигалось, застыло в оглушительной пустоте. Внутри только шевелились слова: «Дурак, какой же ты дурак Светлов. Ты же был моим лучшим другом».
Он поднял воротник, развернулся к выходу и почти сразу столкнулся с отцом Алексея. Они молча смотрели друг на друга несколько минут, отец Светлова мрачно изучал Артема, а потом жестко и коротко произнес: «Поедешь со мной».
Артем, было, хотел сказать что- то резкое в ответ, все- таки он уже не восемнадцатилетний пацан, которого взял в друзья мажор Алексей Светлов, ему за тридцать, и он сам может, кого угодно прессовать своим взглядом. Но его что- то остановило. Они доехали до загородного дома Марка Анатольевича молча.
Когда вошли в огромный дом, Артем удивился как тихо, красиво и пусто там, только охранники и прислуга как тени передвигались по коридорам.
Марк Анатольевич налил им коньяк и сразу вытащил из ящика стола этот дневник, прервав, наконец, тишину: «Я долго ждал тебя. Прочитай это и все поймешь».
Артем засунул за пазуху пальто кожаный блокнот и спросил у отца Алексея, собираясь уходить: «А если бы я не приехал?»
На что Марк Анатольевич ответил: «Значит, ты никогда бы не узнал. Но фортуна играет на твоей стороне. Косвенно мой сын погиб из- за тебя, хотя он сам сделал глупость. Но ты отнял у меня два года назад последнюю надежду, когда я встретился с Катей, в Италии и увидел ее сына».
Артем лишь позже понял, что он имел ввиду, Марк надеялся, что Катин сын – его внук, ведь Алексей собирался на ней жениться и, судя по его записям в дневнике чуть не принял у нее роды. Господи! Какой же он был идиот! Поверил Светлову, лишь увидев его в одном полотенце, в Катиной квартире! Проклятая гордость не позволила войти внутрь и обнаружить, что Кати в квартире нет! Не сопоставил ее не логичное поведение - она просидела целый день, как брошенная собачонка под дверью его съемной квартиры, умоляя его впустить и разобраться во всем! Так себя не ведет застигнутая с любовником женщина!
А он думал, что знает о женщинах все! Кретин! Артем обхватил раскалывающуюся от боли голову, представляя, как ей было невыносимо больно получить ту мерзкую фотосессию, где на нем обнаженном, скачет верхом Ольга!
Теперь у него не укладывалось в голове, как его маленькая девочка выдержала все это и не сломалась! Что ей пришлось пережить?! Он себя уже ненавидел настолько, что рвал волосы и скулил, как побитая собака. Он еще хуже, чем Светлов!
Артем перечитал еще раз это место в его дневнике: «Я отомстил Абрамову, наконец- то! Хотя пришлось отлежаться недельку в больничке, но оно того стоило! Этот кобель поверил мне, а не своей невесте!! И я задаюсь вопросом - любит ли он ее? Раз верит всему, что говорят о Кате». Артем как мазохист снова и снова перечитывал эти строки, прав скотина! Тысячу раз прав!
Записи из дневника на день всех влюбленных: «Я попросил Ольгу сфотографировать нас с Катей на фоне букета, чтобы потом разместить это в соцсетях, Ольга уверенна, что Абрамов поведется на это фото, увидев нас вместе - он же ревнивый идиот».
И потом следующая заметка: «Я подарил Кате на восьмое марта тюльпаны - ее любимые цветы, она такая маленькая, беззащитная и прекрасная, чем- то напомнила мне Милу».
И потом уже летом: «Я так привязался к Кате, не могу ее оставить одну, она беременна, на восьмом месяце и скоро родит, все время стараюсь быть рядом с ней. Деньги она не берет, все еще работает официанткой в кафешке около Универа, даю ей щедрые чаевые, но она почти все возвращает обратно».
А потом, неровным почерком еще запись: «Я так испугался за нее, устроил маленький пикник за городом, она только- только начала мне доверять, И в этот день у нее начались роды, я гнал в нашу клинику как сумасшедший, но успел! Успел! Иначе не простил бы себя. Кажется, что я ее люблю».
Артем вылил все, что оставалось в бутылке, пошатываясь, добрел до бара - но там оказалось пусто.
Значит, Светлов так увлекся местью, и не заметил, что влюбился в Катю. И готов был на ней жениться после родов, зная, что Катин ребенок от его бывшего друга, которого он так ненавидел!
«Будь ты проклят, Светлов!» - заорал Артем. Он повалился на пол и сжался в комок, по- прежнему обнимая руками разрывающуюся от боли голову. Он не понимал, сколько времени пролежал. Потом все- таки заставил себя встать, и в чем был - в джинсах и свитере, спустился на улицу.
Ноги были тяжелыми, гудели и не хотели двигаться, он то и дело поскальзывался на тонком льду, но упорно шел вперед, в известном только ему направлении, пока что- то резко и больно не ткнуло его в спину. Он помнил только, как подлетел в воздух и упал на твердый лед, раскинув руки в сторону, а потом крики, чье- то нависшее над ним лицо и долгое падение в черную пустоту.
Это не правда, это всего лишь сон, и он, наверное, умер и видит про себя черно- белый фильм. Но ему нравиться его смотреть, потому что она рядом, обнимает, целует его потрескавшиеся губы и зовет к себе, шёпот как крик: «Пожалуйста, вернись ко мне! Я люблю тебя! Пожалуйста!»
Врач в третий раз за день заглядывает в палату, там сидит девушка - совсем молоденькая, она сразу же прибежала, в первый же день, когда привезли этого мужчину. Хорошо, что при нем оказался телефон, и он не разбился, когда мужчина падал на землю. Ей позвонили, и она сразу все поняла, слушала внимательно их скупые фразы - где он и что с ним произошло. Приехала мгновенно с паспортом неизвестного, и они с облегчением зарегистрировали прибывшего после ДТП пациента - Абрамова Артема Сергеевича.
Девушка представилась его племянницей - Кристиной Андреевной Волошиной, ей рассказали, что он вышел на улицу в алкогольном опьянении, хотел перейти дорогу и не заметил Джип, ехавший на скорости шестьдесят километров. Пока сообщали сухие факты, глаза девушки все больше расширялись, и медсестра в приемном покое уже побаивалась, что с ней случиться истерика, но девочка проглотила подступившие слезы и спросила: «Он сильно пострадал?»
Ее отвели в комнату для родственников, укололи успокоительное лекарство, и велели ждать хирурга- реаниматолога. Девушка сидела очень тихо, так что дежурный врач отделения травматологии послал к ней медсестру, которая пыталась ее отвлечь и предложила чай с печеньем, но Кристина не притронулась к еде, только крепче сжала сумочку, ожидая, когда закончится операция.
Час, два, настенные старые часы громко шуршали минутной стрелкой, казалось, она здесь сидит всегда, с рождения, ее телефон отброшен далеко в сумочку, она раскачивается из стороны в сторону и неслышно повторяет: «Отче мой…».
Медсестре захотелось погладить ее золотистые с медовым отливом волосы - у нее самой дочь такого же возраста, медсестра дотронулась до плеча Крис - та вздрогнула: «Что?! Он пришел в себя?!»
Медсестра покачала головой: «Ничего не понятно, деточка, но скоро здесь будет Лев Анатольевич, который твоего дядю оперирует».
При слове «дядя» девочка опять вздрогнула. «Не дядя он тебе, малышка» - подумала медсестра, но вслух ничего не сказала.
Прошел еще один тягучий, как смола час, Крис уже не раскачивалась, а смотрела впереди себя, и губы ее тихо шевелились в молитве.
Она уже не ждала доктора, кажется, даже забыла о нем, но дверь неожиданно широко отворилась, и вошел высокий дядька, с огромными волосатыми руками и черной бородой.
Медсестра сразу засуетилась:
- Ну вот, деточка, Лев Анатольевич, пришел!
Крис медленно встала и перевела взгляд на доктора, ее брови сжались, образуя небольшие бугорки на гладком детском лбу.
Лев положил ей на плечо огромную руку:
- Все хорошо, детка, все хорошо, – и тут Крис прорвало, она уткнулась в голубой операционный халат доктора и разрыдалась, громко, сильно, наверное, на весь этаж. А он глади ее по голове:
- Все с твоим дядькой нормально будет - отделался еще легко: несколько переломов и сотрясение мозга, пока без сознания, но надеюсь, скоро вернется в нашу с тобой реальность.
Ухо Крис неприятно и сухо задело шершавое слово доктора «надеюсь», она снова схватила его за широкое запястье:
- Он может не прийти в себя, доктор?
Реаниматолог с сочувствием смотрел в огромные голубые глаза девчонки, но ничего более определенного пока сказать ей не мог.
- Должен прийти в себя, детка. Ведь у него такая замечательная племянница, – и пока Крис опять не накрутила себя, он быстро поменял тему, - Я не нашел в его телефоне номеров близких родственников - родителей, жены. Вы сможете им сообщить?
Крис кивнула:
- Конечно.
С тех самых пор, прошло уже несколько дней, но Артем до сих пор не пришел в сознание, и Крис каждый день с утра и до самого вечера дежурила около его постели, она бы оставалась и ночью, но в отделении такое строго- настрого запрещено, поэтому она отправлялась домой.
Ирина схватилась за край его пиджака, когда он собрался выйти:
- Нет! Артем! Пожалуйста, нет! Не надо так со мной!
Артем взглянул на нее с легким презрением:
- А со мной надо, Ира? Когда- то я просил тебя, даже умолял, но ты строила из себя снежную королеву, и параллельно кувыркалась с твоим одноклассником, кажется?
- Но я все исправлю! Я не хотела с ним…понимаешь…я …
Артем убрал ее руку:
- Не нужно, Ира, свой выбор ты давно сделала.
Глаза Ирины опять загорелись:
- Только не надо строить из себя святую невинность! Я поняла на открытии твоего долбанного московского офиса, кого ты трахал два часа, пока я, как дура, бродила одна среди гостей! Эту шлюху! Дрянь!
Артем резко развернулся и, закрыв, ей рот ладонью, угрожающе прохрипел:
- Послушай меня…- с его губ чуть не слетело «потаскуха» - Итак…слушай внимательно, Ира. Ты никогда больше не назовешь Катю шлюхой. И запомни, каждое подобное слово в ее адрес будет тебе стоить потери имущества при разводе. Это понятно?
Ирина на секунды перестала дышать, она уже не пыталась его укусить, а только хлопала черными, загнутыми вверх ресницами, до нее стало доходить, что Артем не шутит. Когда она, наконец, кивнула, Артем убрал ладонь с ее рта.
Ирина не пошла вслед за ним, она безвольно, как мешок, упала на кухонный диван и, обхватив голову, зарыдала.
Лишь вздрогнула, когда захлопнулась входная дверь. Поняла, что Артем ушел навсегда. Она смотрела на шкаф и болтающиеся в пустом пространстве вешалки. «Как благородно!» - ее голос позвучал в комнате громко и истерично: «Взял только одежду. Ненавижу!»
Ирина выкидывала вешалки и пустые коробки из его шкафа и расшвыривала по сторонам, затаптывая картон ногами, рвала в клочья оберточную бумагу, кидала в стены пузырьки его туалетной воды и кричала: «Ненавижу тебя! Ненавижу! Ненавижу!»
Глава девяносто девятая «Пустота»
Артем в сотой раз перечитывал строки из дневника Алексея Светлова - его бывшего друга и заклятого врага, которого уже три года не было в живых, но в эти мгновения Артем отчетливо слышал его голос: «Я сделал Миле предложение, но она ответила: «Я люблю твоего друга, Артема». Никто и никогда так меня не унижал. Я еле сдержался, чтобы не уничтожить Абрамова в этот же день. Если бы не он - девочка стала бы моей… Но я выдержал паузу, хотя видит Бог, чего мне это стоило, думал, что Мила со временем поймет, как она ошибалась, но нет, она просто исчезла из моей жизни, уехала из Москвы. Но перед этим наглоталась из- за Абрамова снотворного, так что я чуть не лишился ее, все еще теша себя надеждой, что, когда-нибудь она полюбит меня. Отец подключил все связи, чтобы найти Милу - но она и ее семья как сквозь землю провалилась. Никого и никогда я не желал больше, чем ее. И с того самого дня, как окончательно ее потерял, я поклялся отомстить Абрамову той - же монетой».
Артем запрокинул голову и закатил глаза: «Дурак! Какой ты Светлов дурак! Что ты сделал со своей и моей жизнью! Что натворил!»
Артем не мог представить себе, как Светлов три года, вынашивал мысль о мести, выгадывал момент, когда лучше и больнее ужалить, притворяясь веселым, беззаботным, лучшим другом.
«Месть — это блюдо, которое лучше всего подавать холодным» - как- то раз сказал Алексей, когда они сидели одним из вечеров в баре и говорили о ком- то из конкурентов. Артем не придал этому значения, просто расхожая фраза.
Артем перелистывал глянцевые страницы дорогого блокнота, оказывается Светлов вел дневник, с того самого дня как Мила исчезла, и это был дневник его мести.
Артем перечитывал и перечитывал, наливая очередной стакан виски, бутылка около его кресла стояла почти пустая.
«И я, наконец, дождался своего звездного часа, часа моей сладчайшей мести - Абрамов серьезно увлекся - да не просто очередной яркой шлюшкой, коих у него всегда водилось вагон. Нет! Он серьезно влюбился в нежный цветочек, саму невинность, первокурсницу Катю Москвитину. Признаться, сначала я хотел ее трахнуть, и рассказать об этом Абрамову, мы ведь с ним часто менялись девчонками» - Артем читал, и ему становилось все гаже от того, как Светлов правдоподобно его описывал.
«Но это было бы слишком легко, я решил подождать, пока Абрамов не увлечется крымским цветочком всерьез, и это произошло гораздо быстрее, чем я мог себе представить. И я чуть не упустил момент, но слава всему у меня нашлась неожиданная помощница Оленька Шабалина - одна из девок Абрамова, которая спала и видела, как бы женить его на себе. А с появлением этой мелкой девчонки она вышла в тираж. Но мне это оказалось на руку - бывшая, не на шутку разъяренная любовница, мечтающая вернуть Абрамова себе. Что может быть великолепнее?
Мы с ней подготовили целый план. У Абрамова от сумасшедшей любви совсем поехала крыша, и он вообще ничего не замечал. В один из вечеров я пригласил его в ресторан отметить крупную сделку, напоил снотворным. А Оленька была наготове, и еще папарацци с собой притащила, который и сделал вкусную фотосессию - где наша шикарная проститутка Ольга весьма правдоподобно скачет на обнаженном Абрамове, а он лежит в черной маске и балдеет. Именно этот материал она потом и подкинула Катеньке Москвитиной, выслала несколько горячих фоток ей на телефон».
Перед глазами Артема все плыло от слез и ненависти к Светлову — вот значит, в чем одна из причин того, что Катя не хотела с ним разговаривать, когда он искал ее через подругу два года назад! И он еще осуждал ее! Ловко они все придумали! Но не учли одного, что сдохнут оба, закончив свое грязное дело.
Еще вчера, вернувшись в Москву, Артем отчего- то сразу поехал на кладбище, его отчаянно тянуло посетить могилу бывшего друга. Он добрался туда уже после обеда, когда небо серело, и шел редкий, колючий, хлесткий снег. На кладбище почти никого не было, дорогу Артему охотно показал сторож за две бутылки коньяка.
Артем думал, что ему станет легче, когда увидит могильный памятник того, кто несколько лет назад разрушил его жизнь. Он долго стоял и смотрел на черный мраморный силуэт ангела, возвышавшегося над надгробием, гладкие черные плиты с табличкой Алексей Светлов годы жизни…заметало снегом. Но Артему лучше не становилось, думал, что плюнет на памятник и станцует на его могиле, но тело не двигалось, застыло в оглушительной пустоте. Внутри только шевелились слова: «Дурак, какой же ты дурак Светлов. Ты же был моим лучшим другом».
Он поднял воротник, развернулся к выходу и почти сразу столкнулся с отцом Алексея. Они молча смотрели друг на друга несколько минут, отец Светлова мрачно изучал Артема, а потом жестко и коротко произнес: «Поедешь со мной».
Артем, было, хотел сказать что- то резкое в ответ, все- таки он уже не восемнадцатилетний пацан, которого взял в друзья мажор Алексей Светлов, ему за тридцать, и он сам может, кого угодно прессовать своим взглядом. Но его что- то остановило. Они доехали до загородного дома Марка Анатольевича молча.
Когда вошли в огромный дом, Артем удивился как тихо, красиво и пусто там, только охранники и прислуга как тени передвигались по коридорам.
Марк Анатольевич налил им коньяк и сразу вытащил из ящика стола этот дневник, прервав, наконец, тишину: «Я долго ждал тебя. Прочитай это и все поймешь».
Артем засунул за пазуху пальто кожаный блокнот и спросил у отца Алексея, собираясь уходить: «А если бы я не приехал?»
На что Марк Анатольевич ответил: «Значит, ты никогда бы не узнал. Но фортуна играет на твоей стороне. Косвенно мой сын погиб из- за тебя, хотя он сам сделал глупость. Но ты отнял у меня два года назад последнюю надежду, когда я встретился с Катей, в Италии и увидел ее сына».
Артем лишь позже понял, что он имел ввиду, Марк надеялся, что Катин сын – его внук, ведь Алексей собирался на ней жениться и, судя по его записям в дневнике чуть не принял у нее роды. Господи! Какой же он был идиот! Поверил Светлову, лишь увидев его в одном полотенце, в Катиной квартире! Проклятая гордость не позволила войти внутрь и обнаружить, что Кати в квартире нет! Не сопоставил ее не логичное поведение - она просидела целый день, как брошенная собачонка под дверью его съемной квартиры, умоляя его впустить и разобраться во всем! Так себя не ведет застигнутая с любовником женщина!
А он думал, что знает о женщинах все! Кретин! Артем обхватил раскалывающуюся от боли голову, представляя, как ей было невыносимо больно получить ту мерзкую фотосессию, где на нем обнаженном, скачет верхом Ольга!
Теперь у него не укладывалось в голове, как его маленькая девочка выдержала все это и не сломалась! Что ей пришлось пережить?! Он себя уже ненавидел настолько, что рвал волосы и скулил, как побитая собака. Он еще хуже, чем Светлов!
Артем перечитал еще раз это место в его дневнике: «Я отомстил Абрамову, наконец- то! Хотя пришлось отлежаться недельку в больничке, но оно того стоило! Этот кобель поверил мне, а не своей невесте!! И я задаюсь вопросом - любит ли он ее? Раз верит всему, что говорят о Кате». Артем как мазохист снова и снова перечитывал эти строки, прав скотина! Тысячу раз прав!
Записи из дневника на день всех влюбленных: «Я попросил Ольгу сфотографировать нас с Катей на фоне букета, чтобы потом разместить это в соцсетях, Ольга уверенна, что Абрамов поведется на это фото, увидев нас вместе - он же ревнивый идиот».
И потом следующая заметка: «Я подарил Кате на восьмое марта тюльпаны - ее любимые цветы, она такая маленькая, беззащитная и прекрасная, чем- то напомнила мне Милу».
И потом уже летом: «Я так привязался к Кате, не могу ее оставить одну, она беременна, на восьмом месяце и скоро родит, все время стараюсь быть рядом с ней. Деньги она не берет, все еще работает официанткой в кафешке около Универа, даю ей щедрые чаевые, но она почти все возвращает обратно».
А потом, неровным почерком еще запись: «Я так испугался за нее, устроил маленький пикник за городом, она только- только начала мне доверять, И в этот день у нее начались роды, я гнал в нашу клинику как сумасшедший, но успел! Успел! Иначе не простил бы себя. Кажется, что я ее люблю».
Артем вылил все, что оставалось в бутылке, пошатываясь, добрел до бара - но там оказалось пусто.
Значит, Светлов так увлекся местью, и не заметил, что влюбился в Катю. И готов был на ней жениться после родов, зная, что Катин ребенок от его бывшего друга, которого он так ненавидел!
«Будь ты проклят, Светлов!» - заорал Артем. Он повалился на пол и сжался в комок, по- прежнему обнимая руками разрывающуюся от боли голову. Он не понимал, сколько времени пролежал. Потом все- таки заставил себя встать, и в чем был - в джинсах и свитере, спустился на улицу.
Ноги были тяжелыми, гудели и не хотели двигаться, он то и дело поскальзывался на тонком льду, но упорно шел вперед, в известном только ему направлении, пока что- то резко и больно не ткнуло его в спину. Он помнил только, как подлетел в воздух и упал на твердый лед, раскинув руки в сторону, а потом крики, чье- то нависшее над ним лицо и долгое падение в черную пустоту.
Глава сотая «Сон»
Это не правда, это всего лишь сон, и он, наверное, умер и видит про себя черно- белый фильм. Но ему нравиться его смотреть, потому что она рядом, обнимает, целует его потрескавшиеся губы и зовет к себе, шёпот как крик: «Пожалуйста, вернись ко мне! Я люблю тебя! Пожалуйста!»
Врач в третий раз за день заглядывает в палату, там сидит девушка - совсем молоденькая, она сразу же прибежала, в первый же день, когда привезли этого мужчину. Хорошо, что при нем оказался телефон, и он не разбился, когда мужчина падал на землю. Ей позвонили, и она сразу все поняла, слушала внимательно их скупые фразы - где он и что с ним произошло. Приехала мгновенно с паспортом неизвестного, и они с облегчением зарегистрировали прибывшего после ДТП пациента - Абрамова Артема Сергеевича.
Девушка представилась его племянницей - Кристиной Андреевной Волошиной, ей рассказали, что он вышел на улицу в алкогольном опьянении, хотел перейти дорогу и не заметил Джип, ехавший на скорости шестьдесят километров. Пока сообщали сухие факты, глаза девушки все больше расширялись, и медсестра в приемном покое уже побаивалась, что с ней случиться истерика, но девочка проглотила подступившие слезы и спросила: «Он сильно пострадал?»
Ее отвели в комнату для родственников, укололи успокоительное лекарство, и велели ждать хирурга- реаниматолога. Девушка сидела очень тихо, так что дежурный врач отделения травматологии послал к ней медсестру, которая пыталась ее отвлечь и предложила чай с печеньем, но Кристина не притронулась к еде, только крепче сжала сумочку, ожидая, когда закончится операция.
Час, два, настенные старые часы громко шуршали минутной стрелкой, казалось, она здесь сидит всегда, с рождения, ее телефон отброшен далеко в сумочку, она раскачивается из стороны в сторону и неслышно повторяет: «Отче мой…».
Медсестре захотелось погладить ее золотистые с медовым отливом волосы - у нее самой дочь такого же возраста, медсестра дотронулась до плеча Крис - та вздрогнула: «Что?! Он пришел в себя?!»
Медсестра покачала головой: «Ничего не понятно, деточка, но скоро здесь будет Лев Анатольевич, который твоего дядю оперирует».
При слове «дядя» девочка опять вздрогнула. «Не дядя он тебе, малышка» - подумала медсестра, но вслух ничего не сказала.
Прошел еще один тягучий, как смола час, Крис уже не раскачивалась, а смотрела впереди себя, и губы ее тихо шевелились в молитве.
Она уже не ждала доктора, кажется, даже забыла о нем, но дверь неожиданно широко отворилась, и вошел высокий дядька, с огромными волосатыми руками и черной бородой.
Медсестра сразу засуетилась:
- Ну вот, деточка, Лев Анатольевич, пришел!
Крис медленно встала и перевела взгляд на доктора, ее брови сжались, образуя небольшие бугорки на гладком детском лбу.
Лев положил ей на плечо огромную руку:
- Все хорошо, детка, все хорошо, – и тут Крис прорвало, она уткнулась в голубой операционный халат доктора и разрыдалась, громко, сильно, наверное, на весь этаж. А он глади ее по голове:
- Все с твоим дядькой нормально будет - отделался еще легко: несколько переломов и сотрясение мозга, пока без сознания, но надеюсь, скоро вернется в нашу с тобой реальность.
Ухо Крис неприятно и сухо задело шершавое слово доктора «надеюсь», она снова схватила его за широкое запястье:
- Он может не прийти в себя, доктор?
Реаниматолог с сочувствием смотрел в огромные голубые глаза девчонки, но ничего более определенного пока сказать ей не мог.
- Должен прийти в себя, детка. Ведь у него такая замечательная племянница, – и пока Крис опять не накрутила себя, он быстро поменял тему, - Я не нашел в его телефоне номеров близких родственников - родителей, жены. Вы сможете им сообщить?
Крис кивнула:
- Конечно.
С тех самых пор, прошло уже несколько дней, но Артем до сих пор не пришел в сознание, и Крис каждый день с утра и до самого вечера дежурила около его постели, она бы оставалась и ночью, но в отделении такое строго- настрого запрещено, поэтому она отправлялась домой.
