Глава 1
Какова вероятность встретить бывшего одноклассника спустя пять лет после выпуска? Во время отпуска в Санкт-Петербурге? Прямо у Александровской колонны на Дворцовой площади? В случае Риты вероятность оказалась стопроцентной.
Несколько дней в пути, неудобная дорога, непредвиденные расходы — все это мгновенно померкло перед ошеломляющей красотой Санкт-Петербурга. Маргарита ступила на перрон Московского вокзала и впервые за последние месяцы ощутила восторг и даже благоговение перед величием Северной столицы. Чувства только усиливались по мере того, как она, вооружившись рюкзаком, экипированным всем необходимым, и подаренным мамой фотоаппаратом, пустилась в путь по каменным набережным и многочисленным мостам Питера.
Врожденное чувство красоты удерживало Риту у каждого парадного входа и нарядного фасада здания, не давало пройти ни мимо изящного узора решёток старинного балкончика, ни мимо очередного уникального декоративного элемента отделки, принуждало раз за разом наводить фокус, выхватывая причудливые куски мозаики под названием культурная столица России.
Часы до обеда пролетели незаметно. Рита с удивлением обнаружила себя на Дворцовой площади, слегка ошарашенной от нахлынувшего потока впечатлений. Она отправила очередное, наверное, уже сотое сообщение маме с новым видом города, и, наконец, позволила себе выдохнуть и перевести дух. Ей еще предстояло заселиться в отель и как следует подкрепиться перед экскурсией по городу, которую Рита также, как и номер, забронировала заблаговременно и, как оказалось, достаточно предусмотрительно, ведь на следующий день билеты были раскуплены все до одного.
Как же прекрасен этот город! Впрочем, не следует забывать, что ее поездка носит не только туристический и развлекательный характер. Сюда Риту привела давняя семейная тайна, о которой даже маме не следует пока знать.
Подтянув широкие ремни тяжелого рюкзака, Рита оглянулась в поисках ближайшего выхода с площади, но тут же засмотрелась на впечатляющий фасад Зимнего дворца, пытаясь охватить всю архитектурную красоту разом, когда ее довольно ощутимо и бесцеремонно толкнули локтем в бок.
- Осторожнее можно, - не удержалась от колкого замечания, - люди же вокруг, а не манекены… Северная столица называется, как же... - пробормотала, растирая бок ладонью.
Очередной синяк обеспечен. Что взять с этих прохожих!.. Это явно был местный, только они несутся, сломя голову, уткнувшись в экраны телефонов и не смотря по сторонам. А мы, заезжие туристы, ходим степенно, детально рассматривая все вокруг.
Особенно деятельные и шумные китайские группы. Маргарита прыснула. Вспомнила внушительную и даже устрашающую толпу жителей Поднебесной, недавно проследовавшую организованной шеренгой мимо, прямо ко входу в Эрмитаж. Вырвался невольный смешок. И напряжение мгновенно отпустило.
Рита направила объектив фотоаппарата на внушительную фигуру ангела наверху колонны, пытаясь поймать интересный ракурс, когда кто-то похлопал ее по плечу. От неожиданности она резко повернулась и вместо ангела поймала в объектив чье-то подозрительно знакомое и широко улыбающееся лицо. Последовал щелчок фотоаппарата.
- Артемьева, ты что ли?!
Лучистый взгляд серых глаз, едва сдерживаемое любопытство на открытом доброжелательном лице, милая ямочка на подбородке. От удивления у Риты перехватило дыхание. Она медленно опустила руку с фотоаппаратом, убрав временную преграду между собой и говорящим, и невольно отступила на шаг, присмотрелась. Ошибки быть не могло.
- Денис?! Василевский?..
Парень кивнул и усмехнулся, привычным движение отбросил челку со лба. Потом зачем-то обхватил Риту за предплечье и мягко потянул на себя. От удивления она подалась вперед и вовремя, иначе попала бы в бесконечный поток галдящих китайцев. Как же она их не услышала?!
Но теперь они с Денисом стояли непозволительно близко. Бывший одноклассник возвышался над Ритой и ей пришлось поднять голову выше, невольно вдохнув терпкий аромат мужского парфюма. Голова слегка закружилась, а рука под ладонью Дениса потеплела.
Когда опасность миновала, одноклассник отпустил Риту и отступил на пару шагов. Подозрительно громко кашлянул, сунул руки в карманы джинсов и посмотрел куда-то в сторону. Может искал кого-то.
Над головой истошно прокричала чайка и обстановка разрядилась. Оба снова с любопытством уставились друг на друга. В голове крутились сотни вопросов.
Рита не видела Дениса с выпускного бала. И хотя она смутно помнила торжественную церемонию вручения дипломов об окончании средней школы, зато сразу всплыло несколько ярких воспоминаний о смешном угловатом пареньке с параллельного класса, с которым они вместе ходили на дополнительные занятия по математике. Там и познакомились.
Она вспомнила, как Денис вечно поправлял сползающие с переносицы очки и попеременно ронял мелкие предметы: из карманов неведомым образом выпадали ручки с карандашами, этикетки от конфет, булавки и даже ключи от дома. Он постоянно возвращался в класс за забытыми то телефоном, то блокнотом, то футляром от очков. Кажется, его за глаза прозвали «четырехглазой цаплей». Такой был забавный парень.
Помнится весь выпускной вечер он скромно простоял у стенки, в одиночестве.
Спустя пять лет стоящий перед Ритой парень с трудом напоминал того недотепу.
Еще месяц назад у Риты и в мыслях не было планировать поездку в Санкт-Петербург. В дело вмешался случай.
То ли усталость от сверхурочных часов на работе накопилась, то ли сказалось напряжение последних месяцев по подготовке и защите итоговой дипломной работы в университете, но вместо того, чтобы привычно передвинуть бабушкину старинную шкатулку, старательно вытирая пыль, Рита одним неловким движением смахнула допотопный антиквариат с полки.
Одно порадовало - в этот роковой момент мама хлопотала на кухне, слушая очередную романтическую мелодраму, врубив звук компьютера на полную громкость. Звон от разлетающейся вдребезги памятной вещицы, доставшейся от бабушки, смешался с чьим-то пронзительным воплем с экрана.
- Родная, у тебя все в порядке? - лишь поинтересовалась мама, но тут же благополучно отвлеклась на громкие киношные выяснения отношений. Рита тихо выдохнула и перевела дух.
Потом, чувствуя себя вором в собственном доме, осторожно прокралась ко входу, стараясь не производить ни единого лишнего шума, вытащила из угла за обувницей новенький веник и пластиковый совок и прошмыгнула из прихожей обратно в зал, плотно прикрыв на всякий случай дверь.
С тоской осмотрела место преступления: разнородными пестрыми кусками фарфора был усыпан ближайший к полке край ковра, они благополучно терялись среди разноцветных геометрических фигур прямолинейного узора. Крышка, как ни странно, сохранилась почти невредимой, откололся совсем небольшой треугольный фрагмент, и мирно лежала на полу, наполовину перевернувшись, прислонённая к деревянному плинтусу с потрескавшейся старой краской.
Тяжко вздохнув, Рита присела на корточки и, аккуратно подцепив ногтем ближайший острый осколок, прицельно метнула его в стоящий неподалеку совок, попав точно в коричневое днище. Оставалось проделать тоже самое с еще парочкой сотен кусочков, подумала она, и порядок будет восстановлен. А затем последует долгий период раскаяния, большей частью показательного, конечно.
Нет, Рите было жаль скромного бабушкиного наследства. Но только как драгоценной памяти о близком человеке, три года назад покинувшем их навсегда. От самой шкатулки, честно говоря, хотелось избавиться давно, а вместо нее поставить в комнате что-то более элегантное и современное, чего уж греха таить. Правда ни матери, ни отцу она никогда в подобной ереси не признается, ибо чревато.
Разве что дедушка посмеется над ее неуклюжестью и мягко пожурит как всегда. Но на то он и дедушка, чтобы души не чаять в единственной внучке. Да и живет он теперь большую часть года на их даче, возвращаясь в город во время сильных морозов и в преддверии снегопадов. А если бы было можно, то оставался «на лоне природы» круглогодично. В конце концов, на то он и бывший егерь.
Когда все кусочки испорченной шкатулки были собраны, Рита обнаружила маленькую странность. Подняв сохранившуюся невредимой фарфоровую крышку, она обнаружила необычные слои, проглядывающие в отколотой части. Фарфоровая вставка с изображением райских птиц отслоилась, явив миру еще один, матовый слой стекла, из которого шкатулка, видимо, была изначально изготовлена.
Возможно, раньше верхняя часть крышки поднималась самостоятельно или был какой-то хитрый механизм, держащий две части накрепко соединёнными. Но упав, крышка словно обнажила свои вероятные тайны. Высунув от любопытства кончик языка и задержав дыхание, Рита медленно, миллиметр за миллиметром, вытянула из сердцевины крышки кем-то хитро спрятанный лист пожелтевшей бумаги, тщательно сложенный в четыре раза.
Не удержавшись, она отложила крышку в сторону и осторожно развернула разлинованный тетрадный листок.
Вчитавшись в четкие и аккуратно прописанные слова, Рита недоуменно оглянулась на закрытую дверь, а потом перевела ошарашенный взгляд на бабушкину фотографию, висевшую в строгой белой рамочке на противоположной стене. До боли в глазах она несколько минут отчаянно вглядывалась в знакомые и горячо любимые черты. Потом снова вчитывалась в оставленное бабушкой послание, пока буквы не начали скакать, а взгляд не затуманился от подступивших горьких слёз.
Тыльной стороной ладони Рита смахнула покатившиеся обжигающие слезинки и поняла, что мир ее не просто пошатнулся — он перевернулся с ног на голову.
Следующей мыслью стала: она едет в Санкт-Петербург!
Аромат начал будоражить Риту еще в родном городе, перед самым отъездом в северную столицу: стойкий аромат свежесрезанной сирени с терпкими нотками древесины и каких-то цитрусов. Она различала его не всегда и далеко не везде, но теперь сиреневый дух преследовал ее ночами или во время прогулки днем, проявляясь ярче в какие-то моменты или уходя совсем, становясь едва уловимым, слегка щекочущим чувствительные обонятельные рецепторы.
Казалось бы, откуда взяться запаху сирени в пышечной, куда Риту привел бывший одноклассник?! И тем не менее, аромат цветка окутывал ее с головой, убаюкивал, успокаивал и настраивал на лирический лад. Хотя признаться, сердце и трепетало, но причиной стал вовсе не цветочный аромат, а сидящий напротив знакомый незнакомец по имени Денис, с которым она то и дело неловко пересекалась взглядом, стесняясь непонятно чего или вполне очевидно кого, но удивляясь причине. Ведь это же всего лишь «ботаник» Василевский, отчего такая реакция?!
Рита очередной раз оглянулась по сторонам и постаралась сосредоточиться на примечательных деталях вокруг, по всей видимости, аутентичных или близких к подлинным предметах обстановки и декора, чем и славилась Ленинградская пышечная на Большой Конюшенной 25.
Чтобы попасть сюда, они прогулялись под сводами арки главного штаба Эрмитажа, прошли по Невскому проспекту в сторону набережной реки Мойки, пересекли Зеленый мост, и, повернув налево, на Большую Конюшенную улицу, выплыли, наконец, из шумного людского потока, завершив путь у кирпичного здания. Рита подивилась, что вход оказался довольно неприметным, висела лишь скромная надпись «Пышки», а на оконном стекле рядом приветливо подмигивало обнадеживающее обещание: «Старейшая пышечная с 1958».
Интерьер внутри сразу же погружал в советскую эпоху: скромная обстановка, круглые столики «под мрамор», нарезанные листочки вместо салфеток, кофе из алюминиевого бака. Взгляд привлекла белозубая и краснощекая советская девушка, улыбающаяся Рите с плаката.
В белом фартуке и белой косынке та буквально излучала оптимизм и доброжелательность, что вполне соответствовало нынешней действительности: продавщица с дружелюбной улыбкой обслужила их быстро и профессионально, и уже через несколько минут они с Денисом разжились тарелочкой с тремя сложенными аккуратной горкой душистыми пышками, обильно посыпанными сахарной пудрой и парой стаканчиков кофе со сгущенным молоком. Пышки дивно пахли любимой Ритой карамелью, а крупная надпись на плакате обещала: «Обслужим культурно каждого посетителя!».
Время обеда еще не подошло, но пышечная была заполнена до отказа, они с трудом отвоевали себе место за круглым столиком в углу. Хотели расположиться за стойкой, ближе к выходу, но, пока делали заказ, их успела опередить очередная группа галдящих туристов. Столик был рассчитан на двоих, это спасло от бесцеремонных желающих подсесть. Денис пояснил слегка опешившей Рите:
- Это еще не страшно, поверь. Бывает так, что стоишь, как селедка в бочке, толкаешься локтями, попеременно извиняешься и пытаешься впихнуть пышку, при этом стараясь не разлить кофе кому-то на голову...
Пышки таяли во рту, а кофе слегка обжигал язык и губы, приходилось попеременно дуть в стаканчик, в слабой попытке хоть немного остудить напиток. Несколько раз Рита ловила пристальный взгляд Дениса на своих губах и поспешно опускала глаза. В зале было довольно душно, поэтому вскоре Василевский предложил переместиться на бульвар, недалеко, через дорогу. Правда, там не нашлось ни одной свободной скамейки, и пришлось медленно прогуливаться и допивать кофе в вежливом молчании. С самого начала разговор как-то не задался. Но молчать тоже оказалось приятно, рядом с Денисом вообще было подозрительно комфортно находиться.
Зато в душе у Риты происходило нечто странное и неуловимое, как вновь проявившийся аромат сирени. Присутствие Дениса дразнило ее, а сам мужчина притягивал как магнит, причем с каждой минутой, проведенной вместе, все больше. Пешеход заставил Дениса уклониться, чтобы не столкнуться, и он был вынужден приблизиться на несколько неуловимых секунд. И эта близость будоражила и путала мысли, от его осторожных взглядов сладость разливалась по всему телу.
С удивлением Рита обнаружила, что кофе уже закончился, а зудящую внутри жажду утолить ей так и не удалось. Прийти в себя заставил сигнал сообщения.
Рита достала телефон и пробежалась глазами по всплывшему тексту на экране. Запись в еженедельном онлайн-календаре предупреждала о скором времени заселения в отель и предстоящей обзорной экскурсии. Пора возвращаться с небес на землю, как любила говорить бабушка.
- Не подскажешь, как быстрее добраться до этого адреса? - обратилась она к Василевскому. - Мне нужно успеть закинуть вещи, пообедать и вернуться на Дворцовую площадь к трем часам, к началу экскурсионного маршрута.
Денис несколько минут задумчиво изучал адрес, машинально потирая подбородок, не скрывая своих явных сомнений, поэтому Рита начала нервничать. Она то прекрасно понимала, что поездка и так изрядно сократила родительские сбережения, соответственно, не собиралась вводить отца в еще большие траты и не просила бронировать для нее номер где-то в центре Питера, ей хватило и приличного отеля в «спальном районе». Но, кажется, они, плохо ориентируясь в городе, сделали не совсем удачный выбор.
- Что не так? - скрыть нарастающее раздражение, вероятно, не удалось. Денис сделал извиняющийся жест, пытаясь сгладить неловкость.
- Просто пытаюсь в уме просчитать, сколько времени займет метнуться туда и обратно на Дворцовую… - он пожал плечами и достал свой мобильный телефон.
