И при этом корабль с ней на борту теряет связь. Полностью! Включая телеметрию. И плавно, так что это замечают далеко не сразу, но неотвратимо уходит с курса в открытый космос. Пересекая эклиптику.
Генерал помолчал пару секунд, пожевал губами, будто пробуя на вкус что-то неприятное, и продолжил.
– Тогда родилось много теорий заговоров. Зная ее связи и возможности, мало кто поверил, что Джулия Блек вообще находилась на борту. Дело снова открыли. Ее продолжали искать на Земле. Много голов тогда полетело, много плохого вышло наружу благодаря той случайности. Но Джулию так и не нашли.
Ян внимательно слушал.
– И вот спустя почти двести лет технологии позволили перехватить ушедший далеко за границы «облака» грузовик. И на борту два тела. Плюс какая-то робинзонада. А ИИ в нарушении всех протоколов отказывался выходить на контакт по вполне рабочим интерфейсам. Никто не любит странности, а странности с ИИ после событий "Большого Отключения" в 2030 не только не любят, но и боятся. Вот в "Лиге" и переволновались, – усмехнулся старик.
– А у них, как 500 лет назад, так и сейчас полный карт-бланш по решению проблем, хоть косвенно связанных с ИИ. И судя по тому, что уже скоро 600 лет никаких проблем с нейронками, дело свое они знают неплохо.
– Алан, да пойми же ты, чёрт побери! Девочка пережила ТАКОЕ! – подтянутый мужчина лет сорока на вид был чем-то сильно взволнован.
Он сделал глубокий вдох, но, не подобрав нужных слов, выдохнул:
– Такое, что сложно себе вообразить. А мы собираемся слить всё в архив? – он с вызовом посмотрел на своего оппонента.
Коренастый мужчина слегка за пятьдесят, которого назвали Аланом, стоял, глядя в окно. Казалось, он пытается рассмотреть что-то ускользающее среди шпилей небоскрёбов. Его руки были опущены по швам вдоль строгого чёрного кителя военного флота. На плече была генеральская эполета, а чуть ниже, на груди, крепилась наградная планка, сообщающая, в том числе, о том, что её владелец успел поучаствовать в подавлении Лунного мятежа.
Складывалось ощущение, что он никак не реагировал на возмущение своего коллеги, генерал-лейтенанта гражданского космофлота, сэра Уильяма Эдриана.
– К чёрту! К чёрту их всех, с их страхами и опасениями! – Уильям сжал кулаки, и костяшки побелели на его пальцах.
– Перестань, Уил. Не пори горячку. «Крейсер не остановишь, не повернув дюзы», – произнес мужчина известную поговорку и впервые за весь разговор посмотрел на своего коллегу и друга.
– Я прекрасно понимаю твоё негодование. И ты знаешь, что полностью его разделяю. Но! Но я сейчас не вижу возможностей. Можно бросить один или два крейсера на орбитальный вал. И результат будет предсказуемый – куча обломков. А можно дождаться момента, и... – он не стал договаривать, лишь многозначительно посмотрел прямо в глаза сэра Уильяма, для чего ему пришлось ощутимо задрать голову.
Алан Лем говорил мало. А когда говорил, частенько использовал метафоры и примеры из жизни военного флота. Как он шутя оправдывался: "Профессиональная деформация".
Мужчина в синем кителе гражданского флота, хотевший что-то возразить, споткнулся об этот ледяной, решительный взгляд. И, уступив его натиску, произнес менее возбужденным голосом:
– Ал, они закроют дело. И тихонечко сольют его в архив. Эти крысы из БООН сразу настаивали на неразглашении. Какие у них мотивы?
Алан продолжал молча смотреть на своего старого друга, лишь взгляд его из ледяного превратился в печальный.
– Ей было всего двадцать четыре, когда они заперли её в этой консервной банке. Одну. Без опыта солопоходов. С Джулией Блэк! И на что они рассчитывали?! – он снова начинал заводиться.
– Спокойно, Уил. Ещё не время. Но поверь мне, окно возможностей рано или поздно появится.
Они продолжали стоять молча, глядя поверх шпилей, пока за их спиной не приоткрылась двухэтажная тяжёлая дверь. Оба генерала, как по команде, обернулись. Из образовавшейся между высоких дверей широкой щели вышла немолодая женщина в строгом деловом костюме и туго собранными в пучок волосами. Она с искренним сожалением взглянула на мужчин и отрицательно покачала головой.
На гладко выбритых скулах Алана отчётливо проступили желваки. Он коротко кивнул женщине и, повернувшись на каблуках, зашагал к выходу из холла.
18 января 2545 года по Земному летоисчислению дело о потере грузового транспортника РДГПМ-351, открытое в 2271 году, официально закрыто и с пометкой "NDA" передано в архив Гражданского Космического Флота.
Внутренний дисплей шлема расписала череда красных символов. Самым неприятным из списка была утечка воздушной смеси. Аварийная система "Офицерского боевого скафандра N7" одновременно анализировала и латала саму себя. Все тело было стянуто жгутами. Сокращением сложноустроенных искусственных мышц, броня фрагментировала объем скафандра, локализуя зону с пробоиной. Одновременно минимизируя потерю драгоценного газа. Ощущение бандажа было болезненным, но не самым неприятным. Манжета на шее также перешла в аварийный режим и в попытке не допустить резкого понижения кислорода в шлеме ощутимо сдавливала горло. Приходилось прилагать усилия при каждом вдохе. Несмотря на плачевную ситуацию, Алан усмехнулся, вспомнив бородатый анекдот про наложение жгута на шею в случае носового кровотечения.
Тем временем, выявив область утечки, оболочка через внутренние поры выделила компоненты гель-пены в зону нарушения герметичности. В районе икры стало горячо.
"Ага! Вот она где была. Повезло, что одна", – отметил про себя мужчина.
Вступив в реакцию, масса сильно разогрелась. Расширившись, гель намертво залепил отверстие, оставив ожог на ноге. "Небольшая плата за лишние минуты жизни".
Стягивание ремней немного ослабило хватку, перераспределяя газ внутри скафандра. Убедившись, что герметичность восстановлена, костюм плавно перевел экзо-мышцы в нормальное состояние и, запустив реакцию восстановления, впрыснул порцию кислорода. Часть строк на дисплее лишилась устрашающе красного цвета.
Алан почувствовал очередной легкий укол в область шеи. Процессы в его теле снова побежали в нормальном ритме. Сердцебиение участилось, дыхание стало глубже, а с сознания сошел туман. И наконец распустилась живодерская манжета на горле.
Перед его взглядом продолжали кружиться звезды и обломки крейсера. Когда произошел прорыв скафандра, вырвавшийся газ закрутил его в пространстве. И теперь он кувыркался в вакууме затылком вперед, окруженный останками рубки своего корабля. Ощущение было такое, будто он очень медленно, но непрестанно падал назад.
Устранив основные проблемы, аварийная система занялась стабилизацией тела относительно ближайшего крупного объекта – обездвиженного межпланетника «Красных», как пренебрежительно называли потомков марсианских колонизаторов. Переведя часть твердого тела из аварийного запаса в газообразное состояние и направив его в систему стабилизации, скафандр застрекотал дюзами. Звук был слышен только внутри оболочки и отдавался частыми хлопками в ушах единственного слушателя.
Вращение начало замедляться. Буквально через минуту Алан неподвижно висел в пространстве лицом к огромной темно-серой, отливающей металлом туше межпланетного лайнера, переоборудованного на орбитальных верфях «Красных» в боевую крепость.
"Да, с металлом на Марсе проблем нет", – оглядывая стального монстра, подумал мужчина.
– «Сколько осталось твердого тела?» – мысленно произнес он.
– «Остаток – 85,3%», – незамедлительно прозвучал ответ в голове Алана.
Скафандр транслировал ответы напрямую в мозг своего хозяина, подключаясь к его нейролинку. В боевой обстановке исключить таких медленных посредников, как уши и голосовые связки, было разумным решением.
– Курс на сближение. Направление грузовой дебаркадер, – отдал распоряжение контр-адмирал. – При контакте активируй магнитные захваты. Крепимся на корпус. Расход вещества не более 20%.
Несколько секунд ушло на химическую реакцию, и снова раздались быстрые очереди выстрелов дюз скафандра. Началось плавное, едва заметное глазу сближение человека и огромного, закрывающего все видимое пространство обездвиженного вражеского флагмана.
Согласно распоряжению об экономии ресурса, скафандр задал малый импульс на сближение. Это также позволяло сократить расход вещества, необходимого для торможения перед стыковкой. Существовал риск неудачного магнитного захвата при контакте, что грозило бы получить обратный импульс и потратить еще больше твердого тела на вторую попытку. Но так как траектория сближения была пологой, а не перпендикулярной корпусу, вероятность удачного магнитного захвата превышала 90%. Проанализировав все это в считанные доли секунды, ИИ принял решение о медленном сближении. Система рециркуляции кислорода функционировала без нареканий, и приказа торопиться не было.
– «Двенадцать минут до контакта», – прозвучал отчет в голове пилота.
"Куча времени, чтобы оценить, все ли сделано правильно", – подумал Алан.
Пока происходило сближение, он перебирал варианты, пытаясь придумать, как можно было спасти крейсер.
Щиты были сметены первым же залпом. А вместе со щитами была уничтожена половина дюз и орудий по борту соприкосновения.
Пробитие в брюхе означало мгновенную смерть всего экипажа, кроме находившихся на боевом дежурстве и, по уставу, облачённых в боевые скафандры. Все, кто был вне скафандров, умерли, не успев узнать, что именно произошло. «Варяг» не имел достаточного вооружения, чтобы нанести значимый урон Крепости. Вероятность уклонения от второго залпа была меньше одного процента.
На лайнере все отлично просчитали. Это было хорошо спланированное вторжение в систему с гарантированным уничтожением тяжелого крейсера и занятием удачного положения для дальнейшего маневра. Используя Луну как щит от орбитальной обороны Земли и с возможностью в любой момент уйти с орбиты, марсиане нанесли бы непоправимый ущерб флоту и лунным базам.
Не учли они только одного – последнего приказа Алана, отданного бортовому ИИ за мгновение до смерти крейсера.
И сейчас медленно дрейфуя в сторону интервента, он, неторопливо перебирая варианты, приходил к выводу, что это был единственно верный приказ в сложившейся ситуации. То, что ему посчастливилось остаться при этом живым и увидеть плоды своего решения – было скорее чудом, чем просто случайностью.
Приказ был самоубийственным. Истратить весь запасенный импульс, направив умирающий крейсер в раскаленные дюзы «Красных». Одновременно с отданной командой с крепости нанесли второй залп. Из града снарядов один угодил в рубку. И контр-адмирала выкинуло в открытый космос ровно в тот момент, когда смертельно раненый «Варяг» с запредельной перегрузкой, сминая демпферы, ринулся в свой последний полет. Если бы Алана не выкинуло из рубки взрывом, его убила бы перегрузка еще до столкновения кораблей.
Там, где раньше были шесть красивых голубых сопел дюз крепости, теперь зияла рваная черная дыра со светящимися краями из расплавленного металла. В вакууме они будут остывать очень долго.
Не взирая на полное уничтожение крейсера, Алан выиграл эту скоротечную битву, обездвижив крепость.
Без возможности отхода и маневра она была обречена. Конечно, у «Красных» хватит мощи и снарядов долго не подпускать к себе корабли Федерации, но это уже не имело никакого значения. Марсиане никогда не выбирали геройскую смерть, если в ней не было смысла. Они сдадут крепость в ближайшие часы.
«Так что ты сделал все, что мог, Алан. И даже чуточку больше. Осталось только схорониться от радиации и, в идеале, не попасться, пока не завершатся переговоры», – подумал он.
Удар был ощутимый. За секунду до контакта со стальной стеной снова сработал бандаж, защищая связки и суставы. А в момент контакта в местах соприкосновения активировалось магнитное поле. Алан испытал значительную перегрузку при мгновенной остановке движения. И примагнитился, размазавшись по обшивке. Словно огромный антрацитово-черный четырехногий жук на лобовом стекле атмосферного транспортника.
Контр-адмирал поймал себя на мысли, что он совершенно не испытывает страха. Более того, он впервые за десять лет чувствовал себя живым. Тоска ли это по былому боевому прошлому или виной тому препараты, периодически подкалываемые ему скафандром, он точно сказать не мог. Но однозначно Алану нравилось происходящее. Снова пройтись по самому краю было гораздо приятнее, чем сидеть в стерильном кабинете, решая мучительную проблему выбора обеденного меню.
Поочередно открепляя и снова активируя магнитные захваты, Алан на четвереньках резвой иноходью двинулся к грузовому шлюзу.
***
Дверь с шелестом отъехала в сторону, и в помещение шагнул невысокий, крепко сколоченный мужчина в парадном кителе.
– Адмирал! – сэр Уильям вытянулся по стойке смирно, неимоверным усилием воли контролируя норовящие расползтись в улыбке губы.
– Отставить! Уил, кончай дурачиться. – добродушно сказал вошедший и распахнул объятия.
Не в силах больше сдерживаться, контр-адмирал ощерился в улыбке и крепко обнял старого приятеля. Они стояли, покачиваясь из стороны в сторону и хлопая друг друга по спине.
– Как же я рад, Алан! Дружище, как же я рад! – искренне произнес Уильям. Разомкнув объятия, он отстранил адмирала на вытянутые руки, внимательно разглядывая его.
– Тебе чертовски идет адмиральский китель! Непотопляемый ты наш, – продолжая скалиться, сказал он.
– Адмиральский китель всем идет, – парировал Алан.
– Но мало кто может его заслужить.
– Это скорее случайность...
– Ну уж нет! Даже не пытайся спорить. В считанные секунды в боевой обстановке принять единственно верное, самоубийственное решение и тем самым принести победу... Даже не пытайся спорить! – повторил сэр Уильям. – Они прогнали уйму симуляций. Это было единственным выигрышным решением. И замешкайся ты хоть на пять секунд, было бы поздно. Теперь ты легенда. Привыкай к этой мысли!
– Ладно, хватит об этом, – новоиспеченный адмирал плохо переносил похвалу в свой адрес. – Знаешь, зачем я прилетел?
– Наверное, с внеплановой проверкой, – пошутил сэр Уильям. – Я готов!
– Гнутый корпус только переплавка исправит. До контр-адмирала дослужился, а как в учебке был скоморохом, таким и остался. – беззлобно проворчал коренастый мужчина с сединой в висках.
– О миссии к Барнардовой звезде ты в курсе? Это риторический вопрос. А вот то, что Ковчег еще не наименован, знаешь? – спросил адмирал, пристально глядя на своего друга.
– Слышал, что в ближайшее время объявят, – почувствовав серьезный тон собеседника, контр-адмирал мигом утратил насмешливость и подобрался.
Когда того требовали обстоятельства, он умел мгновенно становиться серьезным.
– Так вот, мы и будем теми, кто это название придумает. Точнее, мы будем теми, кто навяжет НАШЕ название комиссии и Ковчегу. И твой голос будет решающим, – не отрывая немигающего взгляда от глаз товарища, произнес Алан.
Он внимательно следил за выражением лица своего коллеги из гражданского флота. И лишь когда увидел, как у того округлились глаза, впервые за этот день улыбнулся.
– Окно возможностей? – не до конца уверенным тоном спросил сэр Уильям.
Генерал помолчал пару секунд, пожевал губами, будто пробуя на вкус что-то неприятное, и продолжил.
– Тогда родилось много теорий заговоров. Зная ее связи и возможности, мало кто поверил, что Джулия Блек вообще находилась на борту. Дело снова открыли. Ее продолжали искать на Земле. Много голов тогда полетело, много плохого вышло наружу благодаря той случайности. Но Джулию так и не нашли.
Ян внимательно слушал.
– И вот спустя почти двести лет технологии позволили перехватить ушедший далеко за границы «облака» грузовик. И на борту два тела. Плюс какая-то робинзонада. А ИИ в нарушении всех протоколов отказывался выходить на контакт по вполне рабочим интерфейсам. Никто не любит странности, а странности с ИИ после событий "Большого Отключения" в 2030 не только не любят, но и боятся. Вот в "Лиге" и переволновались, – усмехнулся старик.
– А у них, как 500 лет назад, так и сейчас полный карт-бланш по решению проблем, хоть косвенно связанных с ИИ. И судя по тому, что уже скоро 600 лет никаких проблем с нейронками, дело свое они знают неплохо.
Глава 6 Коммисия
– Алан, да пойми же ты, чёрт побери! Девочка пережила ТАКОЕ! – подтянутый мужчина лет сорока на вид был чем-то сильно взволнован.
Он сделал глубокий вдох, но, не подобрав нужных слов, выдохнул:
– Такое, что сложно себе вообразить. А мы собираемся слить всё в архив? – он с вызовом посмотрел на своего оппонента.
Коренастый мужчина слегка за пятьдесят, которого назвали Аланом, стоял, глядя в окно. Казалось, он пытается рассмотреть что-то ускользающее среди шпилей небоскрёбов. Его руки были опущены по швам вдоль строгого чёрного кителя военного флота. На плече была генеральская эполета, а чуть ниже, на груди, крепилась наградная планка, сообщающая, в том числе, о том, что её владелец успел поучаствовать в подавлении Лунного мятежа.
Складывалось ощущение, что он никак не реагировал на возмущение своего коллеги, генерал-лейтенанта гражданского космофлота, сэра Уильяма Эдриана.
– К чёрту! К чёрту их всех, с их страхами и опасениями! – Уильям сжал кулаки, и костяшки побелели на его пальцах.
– Перестань, Уил. Не пори горячку. «Крейсер не остановишь, не повернув дюзы», – произнес мужчина известную поговорку и впервые за весь разговор посмотрел на своего коллегу и друга.
– Я прекрасно понимаю твоё негодование. И ты знаешь, что полностью его разделяю. Но! Но я сейчас не вижу возможностей. Можно бросить один или два крейсера на орбитальный вал. И результат будет предсказуемый – куча обломков. А можно дождаться момента, и... – он не стал договаривать, лишь многозначительно посмотрел прямо в глаза сэра Уильяма, для чего ему пришлось ощутимо задрать голову.
Алан Лем говорил мало. А когда говорил, частенько использовал метафоры и примеры из жизни военного флота. Как он шутя оправдывался: "Профессиональная деформация".
Мужчина в синем кителе гражданского флота, хотевший что-то возразить, споткнулся об этот ледяной, решительный взгляд. И, уступив его натиску, произнес менее возбужденным голосом:
– Ал, они закроют дело. И тихонечко сольют его в архив. Эти крысы из БООН сразу настаивали на неразглашении. Какие у них мотивы?
Алан продолжал молча смотреть на своего старого друга, лишь взгляд его из ледяного превратился в печальный.
– Ей было всего двадцать четыре, когда они заперли её в этой консервной банке. Одну. Без опыта солопоходов. С Джулией Блэк! И на что они рассчитывали?! – он снова начинал заводиться.
– Спокойно, Уил. Ещё не время. Но поверь мне, окно возможностей рано или поздно появится.
Они продолжали стоять молча, глядя поверх шпилей, пока за их спиной не приоткрылась двухэтажная тяжёлая дверь. Оба генерала, как по команде, обернулись. Из образовавшейся между высоких дверей широкой щели вышла немолодая женщина в строгом деловом костюме и туго собранными в пучок волосами. Она с искренним сожалением взглянула на мужчин и отрицательно покачала головой.
На гладко выбритых скулах Алана отчётливо проступили желваки. Он коротко кивнул женщине и, повернувшись на каблуках, зашагал к выходу из холла.
18 января 2545 года по Земному летоисчислению дело о потере грузового транспортника РДГПМ-351, открытое в 2271 году, официально закрыто и с пометкой "NDA" передано в архив Гражданского Космического Флота.
Глава 7 Адмирал
Внутренний дисплей шлема расписала череда красных символов. Самым неприятным из списка была утечка воздушной смеси. Аварийная система "Офицерского боевого скафандра N7" одновременно анализировала и латала саму себя. Все тело было стянуто жгутами. Сокращением сложноустроенных искусственных мышц, броня фрагментировала объем скафандра, локализуя зону с пробоиной. Одновременно минимизируя потерю драгоценного газа. Ощущение бандажа было болезненным, но не самым неприятным. Манжета на шее также перешла в аварийный режим и в попытке не допустить резкого понижения кислорода в шлеме ощутимо сдавливала горло. Приходилось прилагать усилия при каждом вдохе. Несмотря на плачевную ситуацию, Алан усмехнулся, вспомнив бородатый анекдот про наложение жгута на шею в случае носового кровотечения.
Тем временем, выявив область утечки, оболочка через внутренние поры выделила компоненты гель-пены в зону нарушения герметичности. В районе икры стало горячо.
"Ага! Вот она где была. Повезло, что одна", – отметил про себя мужчина.
Вступив в реакцию, масса сильно разогрелась. Расширившись, гель намертво залепил отверстие, оставив ожог на ноге. "Небольшая плата за лишние минуты жизни".
Стягивание ремней немного ослабило хватку, перераспределяя газ внутри скафандра. Убедившись, что герметичность восстановлена, костюм плавно перевел экзо-мышцы в нормальное состояние и, запустив реакцию восстановления, впрыснул порцию кислорода. Часть строк на дисплее лишилась устрашающе красного цвета.
Алан почувствовал очередной легкий укол в область шеи. Процессы в его теле снова побежали в нормальном ритме. Сердцебиение участилось, дыхание стало глубже, а с сознания сошел туман. И наконец распустилась живодерская манжета на горле.
Перед его взглядом продолжали кружиться звезды и обломки крейсера. Когда произошел прорыв скафандра, вырвавшийся газ закрутил его в пространстве. И теперь он кувыркался в вакууме затылком вперед, окруженный останками рубки своего корабля. Ощущение было такое, будто он очень медленно, но непрестанно падал назад.
Устранив основные проблемы, аварийная система занялась стабилизацией тела относительно ближайшего крупного объекта – обездвиженного межпланетника «Красных», как пренебрежительно называли потомков марсианских колонизаторов. Переведя часть твердого тела из аварийного запаса в газообразное состояние и направив его в систему стабилизации, скафандр застрекотал дюзами. Звук был слышен только внутри оболочки и отдавался частыми хлопками в ушах единственного слушателя.
Вращение начало замедляться. Буквально через минуту Алан неподвижно висел в пространстве лицом к огромной темно-серой, отливающей металлом туше межпланетного лайнера, переоборудованного на орбитальных верфях «Красных» в боевую крепость.
"Да, с металлом на Марсе проблем нет", – оглядывая стального монстра, подумал мужчина.
– «Сколько осталось твердого тела?» – мысленно произнес он.
– «Остаток – 85,3%», – незамедлительно прозвучал ответ в голове Алана.
Скафандр транслировал ответы напрямую в мозг своего хозяина, подключаясь к его нейролинку. В боевой обстановке исключить таких медленных посредников, как уши и голосовые связки, было разумным решением.
– Курс на сближение. Направление грузовой дебаркадер, – отдал распоряжение контр-адмирал. – При контакте активируй магнитные захваты. Крепимся на корпус. Расход вещества не более 20%.
Несколько секунд ушло на химическую реакцию, и снова раздались быстрые очереди выстрелов дюз скафандра. Началось плавное, едва заметное глазу сближение человека и огромного, закрывающего все видимое пространство обездвиженного вражеского флагмана.
Согласно распоряжению об экономии ресурса, скафандр задал малый импульс на сближение. Это также позволяло сократить расход вещества, необходимого для торможения перед стыковкой. Существовал риск неудачного магнитного захвата при контакте, что грозило бы получить обратный импульс и потратить еще больше твердого тела на вторую попытку. Но так как траектория сближения была пологой, а не перпендикулярной корпусу, вероятность удачного магнитного захвата превышала 90%. Проанализировав все это в считанные доли секунды, ИИ принял решение о медленном сближении. Система рециркуляции кислорода функционировала без нареканий, и приказа торопиться не было.
– «Двенадцать минут до контакта», – прозвучал отчет в голове пилота.
"Куча времени, чтобы оценить, все ли сделано правильно", – подумал Алан.
Пока происходило сближение, он перебирал варианты, пытаясь придумать, как можно было спасти крейсер.
Щиты были сметены первым же залпом. А вместе со щитами была уничтожена половина дюз и орудий по борту соприкосновения.
Пробитие в брюхе означало мгновенную смерть всего экипажа, кроме находившихся на боевом дежурстве и, по уставу, облачённых в боевые скафандры. Все, кто был вне скафандров, умерли, не успев узнать, что именно произошло. «Варяг» не имел достаточного вооружения, чтобы нанести значимый урон Крепости. Вероятность уклонения от второго залпа была меньше одного процента.
На лайнере все отлично просчитали. Это было хорошо спланированное вторжение в систему с гарантированным уничтожением тяжелого крейсера и занятием удачного положения для дальнейшего маневра. Используя Луну как щит от орбитальной обороны Земли и с возможностью в любой момент уйти с орбиты, марсиане нанесли бы непоправимый ущерб флоту и лунным базам.
Не учли они только одного – последнего приказа Алана, отданного бортовому ИИ за мгновение до смерти крейсера.
И сейчас медленно дрейфуя в сторону интервента, он, неторопливо перебирая варианты, приходил к выводу, что это был единственно верный приказ в сложившейся ситуации. То, что ему посчастливилось остаться при этом живым и увидеть плоды своего решения – было скорее чудом, чем просто случайностью.
Приказ был самоубийственным. Истратить весь запасенный импульс, направив умирающий крейсер в раскаленные дюзы «Красных». Одновременно с отданной командой с крепости нанесли второй залп. Из града снарядов один угодил в рубку. И контр-адмирала выкинуло в открытый космос ровно в тот момент, когда смертельно раненый «Варяг» с запредельной перегрузкой, сминая демпферы, ринулся в свой последний полет. Если бы Алана не выкинуло из рубки взрывом, его убила бы перегрузка еще до столкновения кораблей.
Там, где раньше были шесть красивых голубых сопел дюз крепости, теперь зияла рваная черная дыра со светящимися краями из расплавленного металла. В вакууме они будут остывать очень долго.
Не взирая на полное уничтожение крейсера, Алан выиграл эту скоротечную битву, обездвижив крепость.
Без возможности отхода и маневра она была обречена. Конечно, у «Красных» хватит мощи и снарядов долго не подпускать к себе корабли Федерации, но это уже не имело никакого значения. Марсиане никогда не выбирали геройскую смерть, если в ней не было смысла. Они сдадут крепость в ближайшие часы.
«Так что ты сделал все, что мог, Алан. И даже чуточку больше. Осталось только схорониться от радиации и, в идеале, не попасться, пока не завершатся переговоры», – подумал он.
Удар был ощутимый. За секунду до контакта со стальной стеной снова сработал бандаж, защищая связки и суставы. А в момент контакта в местах соприкосновения активировалось магнитное поле. Алан испытал значительную перегрузку при мгновенной остановке движения. И примагнитился, размазавшись по обшивке. Словно огромный антрацитово-черный четырехногий жук на лобовом стекле атмосферного транспортника.
Контр-адмирал поймал себя на мысли, что он совершенно не испытывает страха. Более того, он впервые за десять лет чувствовал себя живым. Тоска ли это по былому боевому прошлому или виной тому препараты, периодически подкалываемые ему скафандром, он точно сказать не мог. Но однозначно Алану нравилось происходящее. Снова пройтись по самому краю было гораздо приятнее, чем сидеть в стерильном кабинете, решая мучительную проблему выбора обеденного меню.
Поочередно открепляя и снова активируя магнитные захваты, Алан на четвереньках резвой иноходью двинулся к грузовому шлюзу.
***
Дверь с шелестом отъехала в сторону, и в помещение шагнул невысокий, крепко сколоченный мужчина в парадном кителе.
– Адмирал! – сэр Уильям вытянулся по стойке смирно, неимоверным усилием воли контролируя норовящие расползтись в улыбке губы.
– Отставить! Уил, кончай дурачиться. – добродушно сказал вошедший и распахнул объятия.
Не в силах больше сдерживаться, контр-адмирал ощерился в улыбке и крепко обнял старого приятеля. Они стояли, покачиваясь из стороны в сторону и хлопая друг друга по спине.
– Как же я рад, Алан! Дружище, как же я рад! – искренне произнес Уильям. Разомкнув объятия, он отстранил адмирала на вытянутые руки, внимательно разглядывая его.
– Тебе чертовски идет адмиральский китель! Непотопляемый ты наш, – продолжая скалиться, сказал он.
– Адмиральский китель всем идет, – парировал Алан.
– Но мало кто может его заслужить.
– Это скорее случайность...
– Ну уж нет! Даже не пытайся спорить. В считанные секунды в боевой обстановке принять единственно верное, самоубийственное решение и тем самым принести победу... Даже не пытайся спорить! – повторил сэр Уильям. – Они прогнали уйму симуляций. Это было единственным выигрышным решением. И замешкайся ты хоть на пять секунд, было бы поздно. Теперь ты легенда. Привыкай к этой мысли!
– Ладно, хватит об этом, – новоиспеченный адмирал плохо переносил похвалу в свой адрес. – Знаешь, зачем я прилетел?
– Наверное, с внеплановой проверкой, – пошутил сэр Уильям. – Я готов!
– Гнутый корпус только переплавка исправит. До контр-адмирала дослужился, а как в учебке был скоморохом, таким и остался. – беззлобно проворчал коренастый мужчина с сединой в висках.
– О миссии к Барнардовой звезде ты в курсе? Это риторический вопрос. А вот то, что Ковчег еще не наименован, знаешь? – спросил адмирал, пристально глядя на своего друга.
– Слышал, что в ближайшее время объявят, – почувствовав серьезный тон собеседника, контр-адмирал мигом утратил насмешливость и подобрался.
Когда того требовали обстоятельства, он умел мгновенно становиться серьезным.
– Так вот, мы и будем теми, кто это название придумает. Точнее, мы будем теми, кто навяжет НАШЕ название комиссии и Ковчегу. И твой голос будет решающим, – не отрывая немигающего взгляда от глаз товарища, произнес Алан.
Он внимательно следил за выражением лица своего коллеги из гражданского флота. И лишь когда увидел, как у того округлились глаза, впервые за этот день улыбнулся.
– Окно возможностей? – не до конца уверенным тоном спросил сэр Уильям.
