- Я действительно знатного рода.
Тот остановился и повернул голову:
- Так значит, это принадлежит тебе?
По его знаку Мусайед шагнул вперед и показал шпагу.
Арно приподнялся на локте, не сводя с оружия взгляда.
- Да. Но это ничего не меняет. Я не лгал тебе: родных у меня не осталось, и некому внести выкуп. Мне пришлось бежать. Поскольку я служил во флоте и бывал в Срединном море, то нанялся штурманом к Миландосу.
Пират приподнял бровь:
- Отчего же не меняет — меняет. Миландос сказал, что ты называешь себя Фальго. А как твое настоящее имя?
- Мое имя — вчерашний дождь в пустыне...
- Ты прав: что есть имя перед лицом Дарующего освобождение? — хмыкнул Эль-Сауф, оглаживая бородку: — Все к лучшему: у тебя нет ничего за спиной и что тянуло бы назад, на север. Опытный моряк ценится куда больше храмового раба. Признай власть Сейд Тахрира – и обретешь новую жизнь. В ином случае...
Арно прикусил губу, чувствуя, как на висках выступает испарина. Но потом ему подумалось, что вряд ли сахрейнцы, приверженцы длительных и пышных церемоний, относятся без должной торжественности к принятию в лоно веры неофитов. Немного времени у него будет. Скорее всего... Но он не должен соглашаться слишком поспешно.
- Это серьезный шаг, — начал он осторожно.
Взгляд Эль-Сауфа стал пристальным. Мысленно вручив себя милости Странника, Арно продолжил:
- Когда судьба бросает кости, никто не знает, что ему выпадет — единица или шестерка. Если твой бог настолько силен, мое сердце откроется ему...
- А! — блеснул в ухмылке белыми зубами пират. — Вижу, на тебя снизошло благоразумие. Мы побеседуем еще, завтра. Но — не пытайся обмануть меня, Альсахр****!
Шаги сахрейнцев стихли. И лишь тогда Джузе встряхнул головой и шумно выдохнул, садясь рядом с Арно.
- Уф-ф. А я уже думал, что зря потратил на тебя драгоценное лекарство. Какого демона ты упирался? Честь высокородная взыграла?
- Честь... — само слово отдавало сейчас пеплом. — Будем считать, что честь.
- Господин сегодня в хорошем настроении, но и ты вовремя согласился.
- С чего ты взял, что я согласился?
Джузе отшатнулся:
- Ты обезумел?! Или удар по голове был сильнее, чем я полагал?
- Выдашь меня? — Арно в упор смотрел на него.
- Н-не знаю...
- Благодарю за честность. Послушай, Джузе. Дай мне пару дней, чтобы окончательно решить.
- Что ты задумал? За тобой будут следить. При малейшем подозрении — отдадут Мусайеду. Умирать будешь долго, — едва слышно проговорил лекарь.
- Ты же не думаешь, что я смогу что-то немедленно предпринять, когда у меня перед глазами плывет? — так же тихо спросил Арно.
- Ну а дальше? Ты же все равно попытаешься бежать и будешь схвачен, под пыткой назовешь мое имя, и я разделю твою участь...
- Скажи хотя бы, куда идет шебека, в Саэтту?
- Не понимаю, зачем мне... Ладно. Эль-Сауф только вышел в плавание. Вряд ли он повернет назад немедленно.
- А ты сам? Неужели не хочешь вырваться на свободу?
- Не надо меня искушать, северянин... — Джузе отвел глаза и поднялся на ноги. — Я уже выбрал.
Уходя, лекарь запер клетку и для надежности дернул замок . Арно проводил его взглядом, затем посмотрел на фонарь, где горящий фитилек плавал в плошке с маслом. Мысль разбить стекло и устроить пожар показалась ему весьма привлекательной. Однако если он намерен выбраться, а не задохнуться в дыму, надо все тщательно продумать. И ему потребуется помощь.
Ведомый скорее наитием, а не разумом, он пошел на безумный риск и открылся Джузе. Будто бросил камешек на весы Ананк. Теперь оставалось ждать, которая из чаш перевесит. Если лекарь донесет на него... что ж, он должен подготовить свой дух к тому, что за этим последует. Арно сел, привалившись спиной к переборке. Голова закружилась, и он несколько раз глубоко вздохнул.
Напротив его клетки, через неширокий проход, находилась еще одна – пустая, гораздо больше по размерам. Арно вслушивался в звуки корабля. В носовой части хлюпала и лязгала, откачивая воду, помпа; наверху гудел тулумбас, скрипели уключины. Там, на верхней палубе, Микеле наверняка проклинал его, ворочая тяжелое весло. Пару раз в трюм спускались матросы, копались в наваленных в кормовой части тюках или тащили наверх бочонки с водой. Впрочем, на пленника внимания не обращали. Мгновения текли каплями липкой смолы, и напряжение уступало место мутному омуту безразличия.
Стемнело, когда рабов согнали вниз. Их оказалось восемь, значит, остальные гребцы были из числа команды. К запаху стоялой воды и гнилой соломы добавилась резкая вонь нечистот и застарелого пота.
Арно не сразу узнал Микеле – встрепанного, в одних лишь штанах и босого. На спине джинерца алел след удара плетью, а правый глаз заплыл от кровоподтека. Затем привели еще четверых, бредущих, едва переставляя ноги. Видимо тех, кто работал на помпе. Обессиленные люди валились на устланный соломой пол, кряхтя и охая. Микеле глянул на Брикасса и отвернулся. Арно вздохнул. Он, впрочем, заметил, что тот устроился поблизости от решетки.
Вслед за рабами появился Джузе, принес воду и сухари. Не глядя на пленника, взял его за запястье, считая пульс.
- У тебя крепкая голова.
- Почему же ты не рассказал о нашем разговоре хозяину? — тихо спросил Арно.
- Решил дать тебе время образумиться. Как ты и просил, — угрюмо ответил лекарь и наконец встретился глазами с Арно.
Как и ранее, лекарь тщательно запер его. Но теперь у Арно появился проблеск надежды. Фителек в фонаре вспыхнул и погас. Однако через некоторое вермя глаза привыкли к темноте. Арно встал, держась за прутья и вглядываясь в забывшихся тяжелым сном рабов. Он надеялся, что Ринетти не спит.
- Микеле.
В другой клетке послышался шорох, однако джинерец не отозвался.
- Ты же не спишь.
- А хоть бы и так, — буркнул тот. – Вам что с того, месьер?
- Не глупи. Я... отказался от прежнего имени. И уж тем более не желал, чтобы ты угодил из-за меня в переплет.
- С благородным связаться – беде быть. Тебя, небось, к веслу не приставили.
- Так и будешь причитать? Я получил отсрочку. Дня два-три. Однако из трюма сложно... планировать побег.
Микеле присвистнул сквозь зубы:
- Побег... Разве что в море утопнуть.
- Лучше, чем остаток жизни веслом ворочать. Или стать храмовой шлюхой. Ты со мной?
Поскольку Микеле молчал, Арно счел это готовностью согласиться.
- Сколько людей в команде?
- Зря это затеял, Фальго. В команде — пять десятков, если не больше. Все тертые-перетертые. Особливо этот боров, Мусайед – он помощником у капитана. А еще Ломейни, подлюга. Надсмотрщик, глаз с нас не спускал. И как будем выбираться?
- Что-нибудь придумается. Куда идет шебека?
- На закат. Может, чуть к полночи.
Кто-то из рабов дернулся и невнятно забормотал.
- Тс-с-с. Надо выяснить настроение других. Тебе они доверятся скорее. А я постараюсь договориться с лекарем.
* тулумбас — большой барабан котлообразной формы, применяется для задания ритма гребцам и в военных целях
** наука о флюидах — алхимия
Ночью один из рабов умер, а утром еще один не смог подняться, несмотря на окрики надсмотрщика – жилистого и верткого, покрытого лиловыми татуировками. Тот взялся за плеть, но и боль не возымела действия. Арно, стоя у решетки, встретился взглядом с Микеле. Тот скривился и отвел взгляд.
В трюм спустились Мусайед и Джузе. Раб лежал ничком, прикрыв руками голову, под серой от грязи кожей ходуном ходили ребра. Лекарь перевернул его на спину и осмотрел, затем покачал головой. Сплюнув, Мусайед отдал короткий приказ. Два раба выволокли мертвого товарища из клетки, подступились было к заболевшему. Тот слабо запротестовал. Арно невольно стиснул прутья руками: неужели несчастного еще живым бросят в море?
Однако Джузе вдруг что-то сказал по-сахрейнски. Помощник капитана отмахнулся, но лекарь продолжал говорить. В его просящем тоне прорезалась настойчивость. К удивлению Арно, Мусайед все-таки прислушался и изменил решение. Больного оставили в покое, а сахрейнец повел взглядом по сгрудившимся рабам и ткнул пальцем в Микеле, в стоящего рядом с ним крепкого русоволосого мужчину, затем выбрал еще двоих. Но грести им не пришлось: двоих увели на корму, двоих — на нос. Вскоре застучали и захлюпали водой помпы.
Оставшиеся уселись обратно на пол, безучастно наблюдая, как лекарь возится с больным.
Закончив, Джузе подошел к клетке Арно.
- Смотрю, ты уже на ногах. Эль-Сауф будет доволен.
- Ты хорошо присматриваешь за имуществом господина, Джузе, – хмуро сказал Брикасс. — Раб выздоровеет?
- А ты как думаешь?
- Тогда почему же ты вмешался? Разве быстрая смерть в море не желанный удел для него?
- Никто не ведает, что его ждет назавтра, — флегматично ответил лекарь.
Гнев волной поднялся в Арно, и он бросил, едва сдерживаясь:
- Ну уж ты-то должен знать, что его ждет назавтра. Он сдохнет на клочке вонючей соломы, так и не увидев дневного света!
Этррури насмешливо прищурился:
- А может, я даю ему шанс? Как и тебе, Фальго? Кстати, что ты решил?
Арно выдохнул сквозь стиснутые зубы. Если он хочет договориться, гнев – плохой помощник.
- Ты говорил, что власть Сейд Тахрира безмерна. Расскажи, как проходит обряд.
- Да-да. Ты хочешь схитрить, — закивал Джузе.
В скупом свете, проникающем через решетчатую крышку трюма, Арно заметил, что тот побледнел.
– Думаешь, что сохранишь свою веру в душе. Я тоже так думал… Да не вышло!
- Не ори, — попросил Арно, покосившись на соседнюю клетку.
- Эти? — фыркнул Джузе. — Их взяли в пустыне Сах, они не понимают общий. Я расскажу тебе, северянин. Взыскуя мудрости, я отправился на остров Коэрт, в университет Рагасты. Ведь тамошние ученые славятся по всему Срединному морю. На обратном пути корабль захватили. О, тот капитан не давал отсрочек. Тем, кто не соглашался, перерезали сухожилия под коленями и в локтях, потом бросали в море. Не все сразу пошли на дно… — лицо лекаря исказилось: — Я был готов. Но появились акулы… Они рвали людей на куски…
- Никто не требует от обычного человека подвигов воителей из легенд, — сказал Арно.
Будто не слыша его, Джузе забормотал:
- Согласившихся — а нас было около двух десятков — привели в святилище. Знаешь ли ты, что есть Истинная Тьма? Я не мог дышать. Воздух стал… твердым, и шепот… со всех сторон, и кто-то касается тебя. Я молился Страннику, взывал, чтобы он не оставил меня. Ответа не было. Я утратил ощущение времени – Вечность или миг – все было едино. Потом далеко впереди замерцал свет, и я пошел туда. В круглом зале горело множество свечей. А посреди возвышалось изваяние Сейд Тахрира. Золотая статуя с глазами из черного агата. Я посмотрел в них и понял, сколь жалкой была попытка притвориться. Ему было известно все обо мне… Все, понимаешь?! Мысли, воспоминания, мечты и самые постыдные порывы, прошлое и будущее… Паук. Как если в тебя запустили ядовитого паука, чьи жвала перемалывали в прах то, что дорого, а яд отравлял душу и навсегда губил ее... — он замолчал, затем глухо добавил: — Инициацию завершил жрец. Я покорился ему, если ты понимаешь, о чем идет речь… Не знаю, что сталось с теми, кто был со мной, никогда их больше не видел. Может ты и прав, лучше было достаться акулам. Но я — живу. Дышу. И Эль-Сауф добр ко мне. Одно страшит меня. Прошло четыре года, а через пять лет обряд для новобращенных повторяют…
Сердце Арно сжалось, когда он посмотрел в расширившиеся глаза этррури. Будто погрузился в бездонный колодец, где плескался непроглядный мрак. Только сейчас он понял, что Джузе молод — едва ли не моложе его самого. Но пережитое заложило горькие складки у рта и меж бровями, добавив десяток лет.
- Твоя душа не погибла. Ты не донес на меня и сохранил жизнь другого человека. Помоги нам! Бежим вместе. Или умрем. Но тогда… никому из нас не придется встречаться с пауком.
- С кем ты собрался бежать? — истерически хохотнул Джузе, — Кроме твоего Микеле и еще одного северянина – остальные – тупые скоты, которым все равно, где умирать, здесь или там!
- Шлюпка? У тебя есть ключи от замков наших клеток. Четверых на веслах достаточно, если шебека подойдет достаточно близко к иберскому берегу, — Арно говорил тихо и проникновенно, удерживая взгляд этррури своим.
- Даже если я открою замки, как ты собираешься спускать шлюпку?
- Нам плыть не один день. И не всегда Эль-Сауф будет улаживать дела, как с Миландосом. Если будет бой, шлюпка окажется за кормой. Попытаемся улучить момент и пробраться в нее!
- Фальго, ты еще больший безумец, чем казался! Нас схватят, как только мы выйдем на палубу.
- Ты же ученый, не просто смотритель добра. Неуж наука о флюидах не предполагает занятных фокусов? Или паук выел не душу, а мозги?
- Замолчи! – хрипло выдохнул Джузе. – Я должен подумать.
Он отпрянул от клетки и бросился к трапу.
Арно в гневе ударил кулаком по задребезжавшим прутьям решетки. Ощущение бессилия и в самом деле сводило с ума. Он внимательно оглядел замок и щеколду — нечего и пытаться выбраться самостоятельно! — затем с тоской посмотрел на светлое пятно люка, ведущего на палубу.
После обеда в трюм спустился капитан, удовлетворенно хмыкая, оглядел Брикасса.
- Джузе сказал мне, что ты оправился. Что же, ты решил?
- Да, — Арно пришлось призвать все свое самообладание, чтобы голос звучал ровно и уверенно. — Я признаю власть твоего бога.
- Рад, что не ошибся в тебе, Альсахр. Хотя некоторые сомнения у меня были — такие, как ты, обычно упорствуют до конца.
- Ты сам сказал, что нет ничего, что осталось бы у меня за спиной, — равнодушно ответил Арно, пожимая плечами.
- Это так. Но только Сейд Тахрир читает истину в сердцах смертных. Для каждого у Него — свой лик. Кто слаб — идет дорогой страха и боли. А храброму воздается по силе его. Как знать, какая дорога выпадет тебе. Однако до обряда тебе придется терпеть неудобства, — Эль-Сауф обвел рукой клетку. — Я велю кормить тебя наравне с моими людьми.
Сахрнеец ушел, а Арно опустился на пол и обхватил голову руками. Стыд и отчаяние мешались в душе. Не было ли достойнее отказаться и принять свою судьбу? Чтобы пробраться в шлюпку, нужно чудо, сравнимое с деяниями Странника, который сделал бы их невидимыми или послал слепоту пиратам. Он перебирал и тут же отметал другие способы побега. И все же не хотел сдаваться.
Из размышлений его вывел резкий звук: наверху хлопнул парус; шебека дала крен, затем еще раз. Судя по всему, надвигалась непогода.
Рабов на помпах сменили. Надсмотрщик Ломейни подошел к заболевшему, ткнул в бок носком сапога. Тот даже не пошевелился. Бранясь по-сахрейнски, Ломейни увел оставшихся шестерых.
Микеле молча вытянулся на соломе. Арно также не стал заговаривать с ним, а принялся исподволь изучать русоволосого раба. Северянин, про которого говорил Джузе. В полумраке вырисовывалось скуластое лицо, неровный рубец на лбу и впалые щеки, покрытые щетиной. В отличии от покорного и безразличного выражения в глазах других рабов, этот смотрел с угрюмым вызовом. Возможно, его захватили недавно или сила духа позволяла ему стойко сносить тяготы рабства.
К вечеру волнение моря усилилось, а ночью разразился шторм. Волны яростно обрушивались на корабль; в трюм, несмотря на задраенный люк, стекала вода.
Тот остановился и повернул голову:
- Так значит, это принадлежит тебе?
По его знаку Мусайед шагнул вперед и показал шпагу.
Арно приподнялся на локте, не сводя с оружия взгляда.
- Да. Но это ничего не меняет. Я не лгал тебе: родных у меня не осталось, и некому внести выкуп. Мне пришлось бежать. Поскольку я служил во флоте и бывал в Срединном море, то нанялся штурманом к Миландосу.
Пират приподнял бровь:
- Отчего же не меняет — меняет. Миландос сказал, что ты называешь себя Фальго. А как твое настоящее имя?
- Мое имя — вчерашний дождь в пустыне...
- Ты прав: что есть имя перед лицом Дарующего освобождение? — хмыкнул Эль-Сауф, оглаживая бородку: — Все к лучшему: у тебя нет ничего за спиной и что тянуло бы назад, на север. Опытный моряк ценится куда больше храмового раба. Признай власть Сейд Тахрира – и обретешь новую жизнь. В ином случае...
Арно прикусил губу, чувствуя, как на висках выступает испарина. Но потом ему подумалось, что вряд ли сахрейнцы, приверженцы длительных и пышных церемоний, относятся без должной торжественности к принятию в лоно веры неофитов. Немного времени у него будет. Скорее всего... Но он не должен соглашаться слишком поспешно.
- Это серьезный шаг, — начал он осторожно.
Взгляд Эль-Сауфа стал пристальным. Мысленно вручив себя милости Странника, Арно продолжил:
- Когда судьба бросает кости, никто не знает, что ему выпадет — единица или шестерка. Если твой бог настолько силен, мое сердце откроется ему...
- А! — блеснул в ухмылке белыми зубами пират. — Вижу, на тебя снизошло благоразумие. Мы побеседуем еще, завтра. Но — не пытайся обмануть меня, Альсахр****!
Глава 21
Шаги сахрейнцев стихли. И лишь тогда Джузе встряхнул головой и шумно выдохнул, садясь рядом с Арно.
- Уф-ф. А я уже думал, что зря потратил на тебя драгоценное лекарство. Какого демона ты упирался? Честь высокородная взыграла?
- Честь... — само слово отдавало сейчас пеплом. — Будем считать, что честь.
- Господин сегодня в хорошем настроении, но и ты вовремя согласился.
- С чего ты взял, что я согласился?
Джузе отшатнулся:
- Ты обезумел?! Или удар по голове был сильнее, чем я полагал?
- Выдашь меня? — Арно в упор смотрел на него.
- Н-не знаю...
- Благодарю за честность. Послушай, Джузе. Дай мне пару дней, чтобы окончательно решить.
- Что ты задумал? За тобой будут следить. При малейшем подозрении — отдадут Мусайеду. Умирать будешь долго, — едва слышно проговорил лекарь.
- Ты же не думаешь, что я смогу что-то немедленно предпринять, когда у меня перед глазами плывет? — так же тихо спросил Арно.
- Ну а дальше? Ты же все равно попытаешься бежать и будешь схвачен, под пыткой назовешь мое имя, и я разделю твою участь...
- Скажи хотя бы, куда идет шебека, в Саэтту?
- Не понимаю, зачем мне... Ладно. Эль-Сауф только вышел в плавание. Вряд ли он повернет назад немедленно.
- А ты сам? Неужели не хочешь вырваться на свободу?
- Не надо меня искушать, северянин... — Джузе отвел глаза и поднялся на ноги. — Я уже выбрал.
Уходя, лекарь запер клетку и для надежности дернул замок . Арно проводил его взглядом, затем посмотрел на фонарь, где горящий фитилек плавал в плошке с маслом. Мысль разбить стекло и устроить пожар показалась ему весьма привлекательной. Однако если он намерен выбраться, а не задохнуться в дыму, надо все тщательно продумать. И ему потребуется помощь.
Ведомый скорее наитием, а не разумом, он пошел на безумный риск и открылся Джузе. Будто бросил камешек на весы Ананк. Теперь оставалось ждать, которая из чаш перевесит. Если лекарь донесет на него... что ж, он должен подготовить свой дух к тому, что за этим последует. Арно сел, привалившись спиной к переборке. Голова закружилась, и он несколько раз глубоко вздохнул.
Напротив его клетки, через неширокий проход, находилась еще одна – пустая, гораздо больше по размерам. Арно вслушивался в звуки корабля. В носовой части хлюпала и лязгала, откачивая воду, помпа; наверху гудел тулумбас, скрипели уключины. Там, на верхней палубе, Микеле наверняка проклинал его, ворочая тяжелое весло. Пару раз в трюм спускались матросы, копались в наваленных в кормовой части тюках или тащили наверх бочонки с водой. Впрочем, на пленника внимания не обращали. Мгновения текли каплями липкой смолы, и напряжение уступало место мутному омуту безразличия.
Стемнело, когда рабов согнали вниз. Их оказалось восемь, значит, остальные гребцы были из числа команды. К запаху стоялой воды и гнилой соломы добавилась резкая вонь нечистот и застарелого пота.
Арно не сразу узнал Микеле – встрепанного, в одних лишь штанах и босого. На спине джинерца алел след удара плетью, а правый глаз заплыл от кровоподтека. Затем привели еще четверых, бредущих, едва переставляя ноги. Видимо тех, кто работал на помпе. Обессиленные люди валились на устланный соломой пол, кряхтя и охая. Микеле глянул на Брикасса и отвернулся. Арно вздохнул. Он, впрочем, заметил, что тот устроился поблизости от решетки.
Вслед за рабами появился Джузе, принес воду и сухари. Не глядя на пленника, взял его за запястье, считая пульс.
- У тебя крепкая голова.
- Почему же ты не рассказал о нашем разговоре хозяину? — тихо спросил Арно.
- Решил дать тебе время образумиться. Как ты и просил, — угрюмо ответил лекарь и наконец встретился глазами с Арно.
Как и ранее, лекарь тщательно запер его. Но теперь у Арно появился проблеск надежды. Фителек в фонаре вспыхнул и погас. Однако через некоторое вермя глаза привыкли к темноте. Арно встал, держась за прутья и вглядываясь в забывшихся тяжелым сном рабов. Он надеялся, что Ринетти не спит.
- Микеле.
В другой клетке послышался шорох, однако джинерец не отозвался.
- Ты же не спишь.
- А хоть бы и так, — буркнул тот. – Вам что с того, месьер?
- Не глупи. Я... отказался от прежнего имени. И уж тем более не желал, чтобы ты угодил из-за меня в переплет.
- С благородным связаться – беде быть. Тебя, небось, к веслу не приставили.
- Так и будешь причитать? Я получил отсрочку. Дня два-три. Однако из трюма сложно... планировать побег.
Микеле присвистнул сквозь зубы:
- Побег... Разве что в море утопнуть.
- Лучше, чем остаток жизни веслом ворочать. Или стать храмовой шлюхой. Ты со мной?
Поскольку Микеле молчал, Арно счел это готовностью согласиться.
- Сколько людей в команде?
- Зря это затеял, Фальго. В команде — пять десятков, если не больше. Все тертые-перетертые. Особливо этот боров, Мусайед – он помощником у капитана. А еще Ломейни, подлюга. Надсмотрщик, глаз с нас не спускал. И как будем выбираться?
- Что-нибудь придумается. Куда идет шебека?
- На закат. Может, чуть к полночи.
Кто-то из рабов дернулся и невнятно забормотал.
- Тс-с-с. Надо выяснить настроение других. Тебе они доверятся скорее. А я постараюсь договориться с лекарем.
* тулумбас — большой барабан котлообразной формы, применяется для задания ритма гребцам и в военных целях
** наука о флюидах — алхимия
*** бараг-шун — мумие
**** ( сах) сокол
Глава 22
Ночью один из рабов умер, а утром еще один не смог подняться, несмотря на окрики надсмотрщика – жилистого и верткого, покрытого лиловыми татуировками. Тот взялся за плеть, но и боль не возымела действия. Арно, стоя у решетки, встретился взглядом с Микеле. Тот скривился и отвел взгляд.
В трюм спустились Мусайед и Джузе. Раб лежал ничком, прикрыв руками голову, под серой от грязи кожей ходуном ходили ребра. Лекарь перевернул его на спину и осмотрел, затем покачал головой. Сплюнув, Мусайед отдал короткий приказ. Два раба выволокли мертвого товарища из клетки, подступились было к заболевшему. Тот слабо запротестовал. Арно невольно стиснул прутья руками: неужели несчастного еще живым бросят в море?
Однако Джузе вдруг что-то сказал по-сахрейнски. Помощник капитана отмахнулся, но лекарь продолжал говорить. В его просящем тоне прорезалась настойчивость. К удивлению Арно, Мусайед все-таки прислушался и изменил решение. Больного оставили в покое, а сахрейнец повел взглядом по сгрудившимся рабам и ткнул пальцем в Микеле, в стоящего рядом с ним крепкого русоволосого мужчину, затем выбрал еще двоих. Но грести им не пришлось: двоих увели на корму, двоих — на нос. Вскоре застучали и захлюпали водой помпы.
Оставшиеся уселись обратно на пол, безучастно наблюдая, как лекарь возится с больным.
Закончив, Джузе подошел к клетке Арно.
- Смотрю, ты уже на ногах. Эль-Сауф будет доволен.
- Ты хорошо присматриваешь за имуществом господина, Джузе, – хмуро сказал Брикасс. — Раб выздоровеет?
- А ты как думаешь?
- Тогда почему же ты вмешался? Разве быстрая смерть в море не желанный удел для него?
- Никто не ведает, что его ждет назавтра, — флегматично ответил лекарь.
Гнев волной поднялся в Арно, и он бросил, едва сдерживаясь:
- Ну уж ты-то должен знать, что его ждет назавтра. Он сдохнет на клочке вонючей соломы, так и не увидев дневного света!
Этррури насмешливо прищурился:
- А может, я даю ему шанс? Как и тебе, Фальго? Кстати, что ты решил?
Арно выдохнул сквозь стиснутые зубы. Если он хочет договориться, гнев – плохой помощник.
- Ты говорил, что власть Сейд Тахрира безмерна. Расскажи, как проходит обряд.
- Да-да. Ты хочешь схитрить, — закивал Джузе.
В скупом свете, проникающем через решетчатую крышку трюма, Арно заметил, что тот побледнел.
– Думаешь, что сохранишь свою веру в душе. Я тоже так думал… Да не вышло!
- Не ори, — попросил Арно, покосившись на соседнюю клетку.
- Эти? — фыркнул Джузе. — Их взяли в пустыне Сах, они не понимают общий. Я расскажу тебе, северянин. Взыскуя мудрости, я отправился на остров Коэрт, в университет Рагасты. Ведь тамошние ученые славятся по всему Срединному морю. На обратном пути корабль захватили. О, тот капитан не давал отсрочек. Тем, кто не соглашался, перерезали сухожилия под коленями и в локтях, потом бросали в море. Не все сразу пошли на дно… — лицо лекаря исказилось: — Я был готов. Но появились акулы… Они рвали людей на куски…
- Никто не требует от обычного человека подвигов воителей из легенд, — сказал Арно.
Будто не слыша его, Джузе забормотал:
- Согласившихся — а нас было около двух десятков — привели в святилище. Знаешь ли ты, что есть Истинная Тьма? Я не мог дышать. Воздух стал… твердым, и шепот… со всех сторон, и кто-то касается тебя. Я молился Страннику, взывал, чтобы он не оставил меня. Ответа не было. Я утратил ощущение времени – Вечность или миг – все было едино. Потом далеко впереди замерцал свет, и я пошел туда. В круглом зале горело множество свечей. А посреди возвышалось изваяние Сейд Тахрира. Золотая статуя с глазами из черного агата. Я посмотрел в них и понял, сколь жалкой была попытка притвориться. Ему было известно все обо мне… Все, понимаешь?! Мысли, воспоминания, мечты и самые постыдные порывы, прошлое и будущее… Паук. Как если в тебя запустили ядовитого паука, чьи жвала перемалывали в прах то, что дорого, а яд отравлял душу и навсегда губил ее... — он замолчал, затем глухо добавил: — Инициацию завершил жрец. Я покорился ему, если ты понимаешь, о чем идет речь… Не знаю, что сталось с теми, кто был со мной, никогда их больше не видел. Может ты и прав, лучше было достаться акулам. Но я — живу. Дышу. И Эль-Сауф добр ко мне. Одно страшит меня. Прошло четыре года, а через пять лет обряд для новобращенных повторяют…
Сердце Арно сжалось, когда он посмотрел в расширившиеся глаза этррури. Будто погрузился в бездонный колодец, где плескался непроглядный мрак. Только сейчас он понял, что Джузе молод — едва ли не моложе его самого. Но пережитое заложило горькие складки у рта и меж бровями, добавив десяток лет.
- Твоя душа не погибла. Ты не донес на меня и сохранил жизнь другого человека. Помоги нам! Бежим вместе. Или умрем. Но тогда… никому из нас не придется встречаться с пауком.
- С кем ты собрался бежать? — истерически хохотнул Джузе, — Кроме твоего Микеле и еще одного северянина – остальные – тупые скоты, которым все равно, где умирать, здесь или там!
- Шлюпка? У тебя есть ключи от замков наших клеток. Четверых на веслах достаточно, если шебека подойдет достаточно близко к иберскому берегу, — Арно говорил тихо и проникновенно, удерживая взгляд этррури своим.
- Даже если я открою замки, как ты собираешься спускать шлюпку?
- Нам плыть не один день. И не всегда Эль-Сауф будет улаживать дела, как с Миландосом. Если будет бой, шлюпка окажется за кормой. Попытаемся улучить момент и пробраться в нее!
- Фальго, ты еще больший безумец, чем казался! Нас схватят, как только мы выйдем на палубу.
- Ты же ученый, не просто смотритель добра. Неуж наука о флюидах не предполагает занятных фокусов? Или паук выел не душу, а мозги?
- Замолчи! – хрипло выдохнул Джузе. – Я должен подумать.
Он отпрянул от клетки и бросился к трапу.
Глава 23
Арно в гневе ударил кулаком по задребезжавшим прутьям решетки. Ощущение бессилия и в самом деле сводило с ума. Он внимательно оглядел замок и щеколду — нечего и пытаться выбраться самостоятельно! — затем с тоской посмотрел на светлое пятно люка, ведущего на палубу.
После обеда в трюм спустился капитан, удовлетворенно хмыкая, оглядел Брикасса.
- Джузе сказал мне, что ты оправился. Что же, ты решил?
- Да, — Арно пришлось призвать все свое самообладание, чтобы голос звучал ровно и уверенно. — Я признаю власть твоего бога.
- Рад, что не ошибся в тебе, Альсахр. Хотя некоторые сомнения у меня были — такие, как ты, обычно упорствуют до конца.
- Ты сам сказал, что нет ничего, что осталось бы у меня за спиной, — равнодушно ответил Арно, пожимая плечами.
- Это так. Но только Сейд Тахрир читает истину в сердцах смертных. Для каждого у Него — свой лик. Кто слаб — идет дорогой страха и боли. А храброму воздается по силе его. Как знать, какая дорога выпадет тебе. Однако до обряда тебе придется терпеть неудобства, — Эль-Сауф обвел рукой клетку. — Я велю кормить тебя наравне с моими людьми.
Сахрнеец ушел, а Арно опустился на пол и обхватил голову руками. Стыд и отчаяние мешались в душе. Не было ли достойнее отказаться и принять свою судьбу? Чтобы пробраться в шлюпку, нужно чудо, сравнимое с деяниями Странника, который сделал бы их невидимыми или послал слепоту пиратам. Он перебирал и тут же отметал другие способы побега. И все же не хотел сдаваться.
Из размышлений его вывел резкий звук: наверху хлопнул парус; шебека дала крен, затем еще раз. Судя по всему, надвигалась непогода.
Рабов на помпах сменили. Надсмотрщик Ломейни подошел к заболевшему, ткнул в бок носком сапога. Тот даже не пошевелился. Бранясь по-сахрейнски, Ломейни увел оставшихся шестерых.
Микеле молча вытянулся на соломе. Арно также не стал заговаривать с ним, а принялся исподволь изучать русоволосого раба. Северянин, про которого говорил Джузе. В полумраке вырисовывалось скуластое лицо, неровный рубец на лбу и впалые щеки, покрытые щетиной. В отличии от покорного и безразличного выражения в глазах других рабов, этот смотрел с угрюмым вызовом. Возможно, его захватили недавно или сила духа позволяла ему стойко сносить тяготы рабства.
К вечеру волнение моря усилилось, а ночью разразился шторм. Волны яростно обрушивались на корабль; в трюм, несмотря на задраенный люк, стекала вода.
