Некоторое время она лежала, но потом ей подумалось, что в трюм сейчас хлынет вода. Девушку пробрал озноб. Превозмогая слабость и головокружение, она поднялась на ноги. С палубы доносились топот и крики, затем загрохотали пушки. Оглушительные залпы сотрясали шлюп, и Арабелла прислонилась к переборке, чтобы вновь не упасть.
Кто их атакует? Военный корабль, какой бы стране он ни принадлежал, попросту пустит пиратский шлюп на дно. Или это другой корсар что-то не поделил с Каузаком? Пушечная пальба смолкла, но Арабелла, ожидая абордажа, продолжала напряженно прислушиваться.
Крышка трюма распахнулась, внутрь заглянул Лоран.
— Мадемуазель, выходите, — на ломаном английском буркнул он
Арабелла не стала допытываться, что с ней собираются сделать. Любой исход представлялся ей в этот миг предпочтительнее пребывания в похожем на склеп трюме. Она шагнула по вздыбленному полу и упала на колени. Вполголоса выругавшись, Лоран спустился по трапу и помог ей встать, а затем потащил наверх.
Яркое солнце взорвалось в голове нестерпимой болью. Из глаз неудержимо хлынули слезы, и девушка закрыла лицо руками. Лоран провел ее сквозь гомонящую толпу, пираты расступились, и Арабелла, смаргивая слезы, взглянула на стоящего перед ней высокого мужчину.
— Питер? — с безмерным удивлением прошептала она, оседая на палубу.
Блад успел ее подхватить. С искаженным гневом лицом он повернулся к Жеонтену и бросил:
— Кто?!
Бретонец отшатнулся, увидев в светлых глазах лютую ярость, и поспешил уверить:
— Девушку не трогали, капитан Блад, но Каузак велел держать ее в трюме... Лоран! — вдруг гаркнул он.
— Так и есть, — с ленцой в голосе подтвердил пират. — Каузак только постращал ее. Но потом ему стало недосуг, и он больше туда не спускался. Еду носил я.
Питер ощущал жар, исходящий от ставшего невесомым тела девушки, и чуть ли не впервые в жизни сожалел о данном мерзавцам обещании. Но сейчас было необходимо как можно скорее позаботиться об Арабелле. К тому же никаких следов насилия он не замечал, а Каузак был мертв. Поэтому Блад отступил к штормтрапу, на который уже взобрался один из матросов Волверстона, готовый принять у него Арабеллу.
Пираты, поняв, что ситуация разрешилась, бросились к шлюпкам: пока оставалась возможность, они надеялись стронуть с места «Непобедимый».
— Пусть я связал себя словом, капитан Жеонтен, но держитесь от меня подальше, — дернув щекой, сказал Блад на прощание.
Жеонтен, которому еще предстояло как-то выбираться из западни, проводил его мрачным взглядом и ничего не ответил.
***
Блад устало потер глаза. Индейская отрава оказалась слишком сильной, или, возможно, Арабелла не вынесла выпавших на ее долю потрясений. Уже вторые сутки она металась в жару, не приходя в себя.
Глубокую царапину на ее шее — такую же, как у Джереми, — он обнаружил, когда они еще плыли к «Атропос». Но штурман уже забыл о колючке Каузака, а у Арабеллы вокруг ранки расползалась зловещая краснота. Блад обработал царапину и приложил компресс, чтобы вытянуть остатки яда. Он тонкой струйкой вливал в рот девушки воду, смешанную с соком лианы, которую индейцы применяли для лечения лихорадки, и надеялся, что у Арабеллы хватит сил побороть болезнь...
Питер услышал тихий стон и подошел к кровати. Он взял Арабеллу за руку, считая пульс, и озабоченно нахмурился: несмотря на все его усилия, жар не спадал. Вздохнув, Блад осторожно стянул с нее влажную от пота рубашку. Он выбросил из головы все мысли о каких-либо условностях и уже не раз обтирал Арабеллу губкой, пропитанной раствором уксуса. Утром «Атропос» бросит якорь на рейде Кайоны, и он найдет сиделку, а пока...
— Капитан Блад, постойте... — вдруг отчетливо проговорила Арабелла, словно почувствовав его прикосновения.
Питер вздрогнул. Неужели она очнулась? Но нет, ее глаза были закрыты. Однако когда он провел губкой по ее плечу, Арабелла беспокойно пошевелилась.
— Я должна объяснить вам...
— Что же, мисс Бишоп? — вырвалось у Блада, хотя он и знал, что Арабелла его не слышит.
— У меня не было... другого выхода... — она замотала головой, на сомкнутых ресницах блеснули слезы. — Никто... только ты, Питер... Ты...
Сердце стукнуло невпопад. Блад надеялся услышать еще что-нибудь, но Арабелла молчала. Подождав немного, он тщательно обтер пышущее жаром тело девушки, затем надел на нее сухую рубаху. Утомление давало себя знать все сильнее, и он решил выйти на палубу, чтобы свежий бриз прогнал сонную одурь.
***
Облокотившись на планшир, Блад раздумывал над словами Арабеллы. Он не был уверен в том, что правильно их расслышал — так тихо она говорила. Но могло ли это означать, что он ошибся и она не отвергает его? Криво усмехнувшись, он велел себе думать прежде всего о том, как ее спасти.
Палуба скрипнула под чьими-то шагами. Блад обернулся и увидел Волверстона.
— Как она?
— Все так же, — неохотно ответил Питер.
Нед с досадой пробормотал:
— Надо было влепить залп им в борт.
— Я дал слово.
Волверстон хмыкнул, подумав, что он-то слова не давал и посему при случае припомнит ублюдкам Каузака их проделку, но вслух сказал:
— Я рад, что ты вернулся, Питер.
Блад проницательно взглянул на него, догадываясь, что старый волк имеет в виду вовсе не благополучно завершившиеся переговоры.
— Нед, — негромко проговорил он, — я принял решение и не изменю его.
— Так это же было еще до того...
— Как ты выкрал мисс Бишоп? — голос Блада посуровел. — Она полагает, что ты хотел как лучше, и я склонен с ней согласиться. Но неужто ты считал, что, заполучив Арабеллу, я вернусь к пиратству?
Лицо старого волка вытянулось. Он как-то совсем не задумывался о таком повороте дел.
— Я хотел вытащить тебя...
— Признаю, ты добился своего. Только цена оказалась непомерно высока.
Нед упрямо набычился:
— Она выздоровеет.
— Я надеюсь.
— Что ты будешь делать дальше? — помолчав, угрюмо спросил Волверстон.
— Сначала мне надо справиться с последствиями твой дружеской услуги.
Блад постоял еще немного, глядя на заходящее солнце, затем, хлопнув Волверстона по плечу, ушел в каюту.
***
Смочив кусок полотна в миске с водой, Блад положил его на лоб Арабеллы. Наступающая ночь должна принести прохладу, и, возможно, ей станет легче. Он присел на край постели и провел рукой по волосам девушки, шепча:
— Прости меня. Прости.
Она глубоко вздохнула, ее ресницы затрепетали, и на него упал затуманенный после беспамятства взгляд. Блад на мгновение замер, потом наклонился ниже, вглядываясь в родное лицо. Губы Арабеллы дрогнули. Слабой рукой она коснулась его заросшей щетиной щеки:
— Колючий...
Питер был совершенно не готов к этому и, некстати подумав, что не брился с того дня, как «Атропос» вышла в погоню за Каузаком, неловко пошутил:
— Я опять предстал перед вами в неподобающем виде, мисс Бишоп... — и осекся, увидев, что ее глаза потемнели и взгляд стал тревожным.
Она отдернула пальцы. Тогда, мысленно называя себя болваном, Блад сжал ее руку в своей и поднес к губам, как в ту далекую ночь, в реальности которой он уже сомневался.
— Арабелла, — хрипло проговорил он, — я боялся, что потерял тебя...
— Я искала тебя...
— Знаю. Арабелла, не говори ничего, береги силы.
Она коснулась повязки на шее и поморщилась:
— Что со мной?
— Ранка воспалилась, и тебя лихорадит. — Блад дотянулся до стоящего рядом с кроватью кувшина воды с разведенным в ней лекарством и налил питье в кружку. — Выпей, — сказал он, бережно приподнимая ее голову. — Ты обязательно поправишься.
Арабелла выпила горьковатое снадобье, обвела взглядом каюту, недоуменно взглянула на Блада.
— Это «Атропос», — подтвердил он и погладил ее по запавшей щеке. — Кстати, капитан Волверстон очень переживает о твоем самочувствии. А сейчас хорошо бы тебе немного поспать.
— А ты?
— Я буду рядом.
— Рядом... — Арабелла зажмурилась от внезапно нахлынувшего на нее стыда, подумав, что ее болезнь вынудила Питера взять на себя полный уход за ней.
Догадавшись о причине ее смущения, Блад сказал дрогнувшим голосом:
— Ты бесконечно дорога мне, Арабелла. И не надо стыдиться — ведь, помимо всего прочего, я еще и врач.
Глава 11. Выбор
На рассвете «Атропос» вошла в Кайонскую бухту. Блад поднялся на ют и подошел к Волверстону, наблюдавшему, как Джереми Питт аккуратно подводит фрегат вплотную к «Арабелле».
— Эй, на «Атропос»!
На палубе «Арабеллы» стоял Хагторп.
— Здорово, Нат, — ухмыльнулся Волверстон.
— Не спится, Хагторп? — спросил Блад. — Что-то случилось?
— Вроде того. Я расскажу тебе.
— Мне тоже нужно с тобой поговорить. Будь добр, найди Бена, пусть готовит завтрак. А после все и обсудим. Да, и пусть... наведет порядок в моей каюте.
Хагторп если и был удивлен подобными распоряжениями, то не показал виду. Кивнув, он отошел от борта. Блад дождался, когда «Атропос» закончит швартовку, и затем спустился в каюту. Арабелла еще спала. Он не собирался ее будить, но девушка неожиданно содрогнулась всем телом и, всхлипывая, приподнялась на локте.
— Дурной сон? — негромко спросил Блад.
При звуке его голоса Арабелла чуть не разрыдалась. Значит, Питер и залитая вечерним солнцем каюта не привиделись ей в бреду! Она встретилась с ним взглядом и смутилась: в глазах Блада была нежность, на которую Арабелла уже не надеялась.
— Это был только сон...
Досадуя на себя за несдержанность, она опустилась обратно на постель.
Блад подошел к кровати.
— Как сегодня себя чувствует моя самая драгоценная пациентка? — его пальцы обхватили запястье девушки, нащупывая пульс.
— Я... очень устала, — призналась она.
— Жар еще держится, но несколько дней в покое — и тебе станет лучше. Мы уже на рейде Кайоны, и я хотел бы перенести тебя на мой корабль.
Арабелла беспомощно взглянула на Блада, и тогда он сказал, пристально глядя ей в лицо:
— Недопустимо и непростительно с моей стороны и дальше откладывать это. Арабелла... ты станешь моей женой? Я долго выбирал подходящий момент, а потом... все полетело к чертям...
— Питер...
— Могу я надеяться, что ты окажешь мне эту честь? С пиратством покончено. Мы уедем в Голландские колонии... во Францию...
— Питер, тебя так интересует мой ответ? — Арабелла вздохнула. — Я думала, ты отказался от меня... После всего...
— Вот этого я как раз не сумел сделать, хотя и пытался, — усмехнулся Блад, продолжая напряженно смотреть ей в глаза.
— Да, Питер, да, — тихо рассмеялась она.
Блад привлек девушку к себе, целуя в уголок губ, затем в висок, где билась синяя жилка.
— Но тут есть еще одно препятствие... — пробормотала она.
— Какое, любовь моя?
— Кто согласится венчать католика и англиканку?
Он сдавленно застонал:
— Я найду священника и... попрошу его совершить церемонию.
— Может быть, мистер Волверстон окажет нам такую любезность? Капитан Волверстон?
Блад изумленно воззрился на нее:
— Арабелла, ты и в самом деле готова прибегнуть к этому обычаю?
— Раз уж не остается другого выхода, — ответила она и уткнулась Питеру в шею.
***
Хагторп вернулся в Кайону днем ранее. Когда он собирался сойти на берег, к нему в каюту ворвался Дайк.
— Его превосходительству д'Ожерону срочно понадобился Питер, — выпалил он с порога.
Успевший заметить, что «Арабелла» по-прежнему стоит на рейде, Хагторп пожал плечами:
— Кто из нас его лейтенант?
— Тут такое дело, Нат... — пробормотал Дайк. — Волверстон привез капитану девушку. Ну... — он замялся, — ту самую, из Порт-Ройяла, племянницу полковника Бишопа...
— Да он рехнулся?! — перебил его опешивший Хагторп.
— Не иначе, но это еще не все. Ее похитил Каузак, и Питер за ним погнался. На «Атропос»,— на всякий случай уточнил Ник. — А месье д'Ожерон весьма расстроен и намекает на какие-то заманчивые предложения... — Он с надеждой взглянул на Хагторпа. — Может, ты отправишься к губернатору?
— Сомневаюсь, что его превосходительство поделится со мной своей бедой, — скептически заметил Нат.
Тем не менее, Хагторп побывал у д'Ожерона, который сообщил ему о начавшейся в Европе войне. Губернатор и вправду огорчился, узнав, что Хагторп не знает, когда же вернется капитан Блад. Поколебавшись, он все же изложил суть дела: пиратам предлагалось оказать содействие барону де Риваролю, который возглавлял в Вест-Индии боевые действия против Испании. Нат задумался: речь шла о службе королю Франции, и лично ему предложение губернатора представлялось достойным внимания. Он заверил д'Ожерона, что непременно известит Блада, как только его увидит. Осталось только выяснить, как ко всему этому отнесется Питер. Впрочем, Хагторпа терзали плохие предчувствия, — учитывая, в каком скверном настроении пребывал капитан после своего возвращения с Ямайки. Да еще эта дикая история с похищенной девицей!
Из губернаторской резиденции он отправился прямиком на «Арабеллу» и застал там Кристиана и Ибервиля: оказывается, неугомонный лейтенант Блада уже их позвал. Оба капитана восприняли новости с воодушевлением и были готовы отправиться в Пти-Гоав на воссоединение с эскадрой де Ривароля хоть завтра. Хагторп остудил их пыл, напомнив, что переговоры будут вестись прежде всего с Питером Бладом.
Французы не скрывали своего неудовольствия, а Кристиан раздраженно проворчал:
— О да, если капитан Блад захочет вести их!
— Ты как будто сомневаешься в этом? — Нат мрачно посмотрел на него .
— А ты нет? — огрызнулся тот. — Ни для кого не секрет, чем он предпочитает заниматься в последнее время!
Хагторп недобро прищурился:
— Тебя что-то не устраивает, Кристиан?
— Кристиан всего лишь высказал опасения, — попытался разрядить обстановку Ибервиль. — Разумеется, мы дождемся возвращения «Атропос». Пойдем, Шарль, — позвал он насупленного капитана «Клото».
После их ухода Нат проговорил с Дайком до глубокой ночи и устроился спать в кают-компании, а на рассвете его разбудил громкий голос вахтенного, кричавшего, что в бухту вошла «Атропос»...
***
Очевидно, погоня за Каузаком увенчалась успехом, поскольку Нед довольно ухмылялся. Лицо Блада было спокойным, даже умиротворенным. Более того, у Хагторпа сложилось впечатление, что капитан был трезв, и он позволил себе надеяться, что все утрясется. Он передал сонному Бену поручения Блада и вновь поднялся на палубу, которую заполнили корсары из команды «Арабеллы». Хагторп огляделся, отыскивая взглядом капитана, и в изумлении вытаращил глаза.
Питер и в самом деле был трезв. Он шел по перекинутым между двумя кораблями сходням, бережно держа на руках завернутую в покрывало хрупкую девушку. Мисс Бишоп. Хагторп узнал ее сразу, хотя видел всего пару раз. Солнечный день, когда он вместе с другими несчастными стал собственностью ее дяди, навеки врезался в его память. Глаза мисс Бишоп были закрыты, и судя по тому, как бессильно ее голова клонилась на плечо Питера, девушка была либо ранена, либо тяжело больна. Блад что-то негромко сказал ей, вероятно, подбадривая, и она слабо улыбнулась. Корсары расступились перед своим вожаком, а тот, заметив Хагторпа, кивнул ему и ушел в свою каюту.
