ПРОЛОГ
ПРОЛОГ
Моя юность проходила в те годы, когда большая часть общества нашего государства видела сотовый телефон и персональный компьютер только по телевизору в зарубежных фильмах. Это были годы кассетных магнитофонов и пиратского кино. Тогда тот, кто был раньше ни кем, мог стать неимоверно богатым, открывая нелегальные бары и продавая турецкий ширпотреб. А тот, кто имел все, в считанные дни мог потерять нажитое десятилетиями.
Но меня все это мало интересовало. Ведь мне было всего шестнадцать и мои интересы соответствовали возрасту.
Эта история началась в сентябре. Возможно, кто-то из вас скажет, что все написанное ниже слишком банально и обыденно, но именно тот сентябрь повлиял на всю мою жизнь.
Мы с мамой переехали в этот дивный морской городок еще в июле. Ей предложили неплохую работу, а для меня здесь было больше возможностей получить образование. Хотя, по правде сказать, учиться я не очень хотел. Нет, хотел, просто таких подростков как я называли трудными. Меня уже отчислили из двух техникумов, там, где мы жили раньше, и характеристики были такими, что на старом месте меня бы вряд ли приняли в какое-то еще учебное заведение.
Наверное стоит рассказать, почему меня считали трудным и немного описать себя. Начну со второго. С имени и внешности. Зовут меня Илья. В свои шестнадцать я был довольно таки высоким парнем среднего телосложения. Цвет волос у меня настолько светлый, что, благодаря ему я получил кличку Белый. Глаза обычные, серо-голубые. Нос прямой и аккуратный, а губы пухлые. Сам себя я бы назвал привлекательным. А если судить по постоянному вниманию девушек к моей персоне, смело можно назвать себя симпатичным. Одевался я в черные джинсы и того же цвета футболку или пайту, на которой был логотип какой-нибудь хард-рок группы. Да, я придерживался неформального движения молодежи. Что же касается трудного характера, то, на самом деле, все было не так плохо, как думали педагоги. Ведь глупым или тупым меня не могли назвать даже они. Я легко усваивал информацию, любил читать и проявлял интерес ко многим наукам, но вся беда была в моем непредсказуемом поведении. Из одного техникума меня отчислили за то, что я матом обругал препода, а потом просто перестал посещать его занятия. Историк рассказывал на уроке, что СССР выиграло ВОВ, благодаря изобретенному автомату Калашникова.
— Как же так? – спросил я. — Ведь АК сорок семь был изобретен только в тысяча девятьсот сорок седьмом году, а принят на вооружение в тысяча девятьсот сорок девятом. А победу в ВОВ мы одержали девятого мая тысяча девятьсот сорок пятого.
— Как ты смеешь, сукин сын, меня поучать?! – в гневе воскликнул преподаватель.
И тут моему терпению пришел конец. Матерщиной я высказал ему о его некомпетентности, за что заработал одобрительные возгласы одногруппников и пару за семестр по истории.
В другом техникуме осуждающие взгляды на мой внешний вид и пристрастие к рок-музыке просто раздражали! Почему-то всех мало заботила моя успеваемость, а больше волновало поведение. Меня это так бесило, что я стал олицетворять то зло и распутство, которое мне приписывали. Я пристрастился к никотину и спиртным напиткам. Курил на переменах во дворе технаря. Не редко приходил с похмелья на занятия, а бывало, приносил спиртное с собой в учебное заведение. И мое обучение в техникуме номер два кончилось тогда, когда меня и моих товарищей застукали за распитием вина в одной из аудиторий.
Возможно, вы спросите, куда же смотрели мои родители? Отвечу: мама, в то трудное для страны время, постоянно пропадала на работе, пытаясь прокормить и одеть меня. Узнав об отчислении из техникума номер один, она лишь вздохнула, так как попытки поговорить со мной и образумить давно ни к чему не приводили. Тоже самое повторилось и после отчисления из второго техникума. Я любил маму и мне было безумно стыдно за свое безрассудство, поэтому я старался загладить свою вину помощью в домашних делах.
А вот отца у меня не было. Конечно же он был, но я его никогда не видел. На мои расспросы о нем мама всегда отвечала очень скупо. Но все же мне удалось выяснить, что расстались мои родители практически сразу после моего рождения. Общалась ли мама с ним? Получала ли от него какую -то помощь? Все это перестало интересовать меня, когда я достиг четырнадцатилетнего возраста.
Но вернемся к тем дням, когда мне уже шестнадцать лет и мы с мамой переехали. На новом месте скучно. У меня пока нет друзей и знакомых, но все изменится после того, как я пойду учиться. Я это знал наверняка, так как не был лишен лидерских качеств.
И вот мы с мамой подаем документы в художественное училище. При слове художественное вы, наверное, подумаете, что я люблю или умею рисовать. Ничего подобного! Просто во всех других «фазанках» и техникумах нам отказали. Типа прием документов закончился еще в начале июля и мест нет. С пакетом документов мы вошли в какой-то кабинет, поздоровались с привлекательной женщиной лет тридцати. Она предложила нам присесть. Я огляделся по сторонам и за соседним столом увидел девчонку моего возраста, которая что-то рисовала карандашом и искоса поглядывала на меня.
ПРОЛОГ
Моя юность проходила в те годы, когда большая часть общества нашего государства видела сотовый телефон и персональный компьютер только по телевизору в зарубежных фильмах. Это были годы кассетных магнитофонов и пиратского кино. Тогда тот, кто был раньше ни кем, мог стать неимоверно богатым, открывая нелегальные бары и продавая турецкий ширпотреб. А тот, кто имел все, в считанные дни мог потерять нажитое десятилетиями.
Но меня все это мало интересовало. Ведь мне было всего шестнадцать и мои интересы соответствовали возрасту.
Эта история началась в сентябре. Возможно, кто-то из вас скажет, что все написанное ниже слишком банально и обыденно, но именно тот сентябрь повлиял на всю мою жизнь.
Мы с мамой переехали в этот дивный морской городок еще в июле. Ей предложили неплохую работу, а для меня здесь было больше возможностей получить образование. Хотя, по правде сказать, учиться я не очень хотел. Нет, хотел, просто таких подростков как я называли трудными. Меня уже отчислили из двух техникумов, там, где мы жили раньше, и характеристики были такими, что на старом месте меня бы вряд ли приняли в какое-то еще учебное заведение.
Наверное стоит рассказать, почему меня считали трудным и немного описать себя. Начну со второго. С имени и внешности. Зовут меня Илья. В свои шестнадцать я был довольно таки высоким парнем среднего телосложения. Цвет волос у меня настолько светлый, что, благодаря ему я получил кличку Белый. Глаза обычные, серо-голубые. Нос прямой и аккуратный, а губы пухлые. Сам себя я бы назвал привлекательным. А если судить по постоянному вниманию девушек к моей персоне, смело можно назвать себя симпатичным. Одевался я в черные джинсы и того же цвета футболку или пайту, на которой был логотип какой-нибудь хард-рок группы. Да, я придерживался неформального движения молодежи. Что же касается трудного характера, то, на самом деле, все было не так плохо, как думали педагоги. Ведь глупым или тупым меня не могли назвать даже они. Я легко усваивал информацию, любил читать и проявлял интерес ко многим наукам, но вся беда была в моем непредсказуемом поведении. Из одного техникума меня отчислили за то, что я матом обругал препода, а потом просто перестал посещать его занятия. Историк рассказывал на уроке, что СССР выиграло ВОВ, благодаря изобретенному автомату Калашникова.
— Как же так? – спросил я. — Ведь АК сорок семь был изобретен только в тысяча девятьсот сорок седьмом году, а принят на вооружение в тысяча девятьсот сорок девятом. А победу в ВОВ мы одержали девятого мая тысяча девятьсот сорок пятого.
— Как ты смеешь, сукин сын, меня поучать?! – в гневе воскликнул преподаватель.
И тут моему терпению пришел конец. Матерщиной я высказал ему о его некомпетентности, за что заработал одобрительные возгласы одногруппников и пару за семестр по истории.
В другом техникуме осуждающие взгляды на мой внешний вид и пристрастие к рок-музыке просто раздражали! Почему-то всех мало заботила моя успеваемость, а больше волновало поведение. Меня это так бесило, что я стал олицетворять то зло и распутство, которое мне приписывали. Я пристрастился к никотину и спиртным напиткам. Курил на переменах во дворе технаря. Не редко приходил с похмелья на занятия, а бывало, приносил спиртное с собой в учебное заведение. И мое обучение в техникуме номер два кончилось тогда, когда меня и моих товарищей застукали за распитием вина в одной из аудиторий.
Возможно, вы спросите, куда же смотрели мои родители? Отвечу: мама, в то трудное для страны время, постоянно пропадала на работе, пытаясь прокормить и одеть меня. Узнав об отчислении из техникума номер один, она лишь вздохнула, так как попытки поговорить со мной и образумить давно ни к чему не приводили. Тоже самое повторилось и после отчисления из второго техникума. Я любил маму и мне было безумно стыдно за свое безрассудство, поэтому я старался загладить свою вину помощью в домашних делах.
А вот отца у меня не было. Конечно же он был, но я его никогда не видел. На мои расспросы о нем мама всегда отвечала очень скупо. Но все же мне удалось выяснить, что расстались мои родители практически сразу после моего рождения. Общалась ли мама с ним? Получала ли от него какую -то помощь? Все это перестало интересовать меня, когда я достиг четырнадцатилетнего возраста.
Но вернемся к тем дням, когда мне уже шестнадцать лет и мы с мамой переехали. На новом месте скучно. У меня пока нет друзей и знакомых, но все изменится после того, как я пойду учиться. Я это знал наверняка, так как не был лишен лидерских качеств.
И вот мы с мамой подаем документы в художественное училище. При слове художественное вы, наверное, подумаете, что я люблю или умею рисовать. Ничего подобного! Просто во всех других «фазанках» и техникумах нам отказали. Типа прием документов закончился еще в начале июля и мест нет. С пакетом документов мы вошли в какой-то кабинет, поздоровались с привлекательной женщиной лет тридцати. Она предложила нам присесть. Я огляделся по сторонам и за соседним столом увидел девчонку моего возраста, которая что-то рисовала карандашом и искоса поглядывала на меня.
ГЛАВА I
Удивительно, но вступительный экзамен я сдал. А точнее, за меня его сдал мой сосед по парте Витя. Он быстро и красиво что-то нарисовал на своем листке, а потом глядя, как я таращусь на гипсовые геометрические тела, грызя кончик карандаша, предложил нарисовать и на моем.
И вот я учащийся первого курса художественного училища. Моя будущая специальность, толи столяр, толи мебельщик. До сих пор не разобрался, на кого нас учили. Но учили хорошо. За три года проведенные в художественном, научили не только работать на столярных станках, но и рисовать. Причем приучили к этому так сильно, что и теперь спустя годы, работая абсолютно в другой области, постоянно что-то чиркаю.
Но об этом после. В то утро я ехал в переполненном троллейбусе на первый урок. Наслаждаясь всеми прелестями общественного транспорта, мой взгляд упал на ту самую девчонку, которая присутствовала при моем поступлении. Уже второй день подряд мы едем с ней вместе. Заходим и выходим в транспорт на одной остановке и идем по направлению к «фазанке». Хм, хорошенькая. Длинные светлые волосы, на вид очень густые. Возникает желание потрогать их. Мелкие черты лица, красивый разрез глаз. Худенькая правда, но это ее не портит. А ей повезло больше чем мне, она сидит у окна и может любоваться видом на бухту. Если завтра опять будем вместе ехать, попробую познакомиться. Что-то соскучился я по женскому обществу.
В «фазанке» среди одногруппников, я пришелся ко двору. Я был почти на два года старше, тех мальчишек, с которыми учился и мог привлечь их рассказами о девчонках, попойках и других своих приключениях. Да и в художественном мне понравилось. На мой прикид не смотрели осуждающе. За курение на территории училища не прессовали. С выполнением домашних работ не напрягали. Я попал в коллектив таких же парней и девчонок, которых считали слишком слабыми в усвоении школьной общеобразовательной программы. В коллектив детей из неблагополучных и неполных семей. В коллектив, на который с презрением поглядывали благополучные детки. Впервые в жизни меня окружали такие же, как я сам.
Следующим утром я поздно вышел и не успел подойти к ней на остановке! Хорошо хоть в «траллик» смог залезть. Следующего пришлось бы ждать минут пятнадцать. "Ох, люди! Что же вы меня так толкаете! А вот это уже более приятно" …
Меня запихнули между сиденьем и поручнем на задней площадке троллейбуса. Моих ног касаются коленки сидящей на сидении, той самой симпотной девчонки. Она подняла свою милую головку и посмотрела мне прямо в глаза. Впервые я видел ее так близко. Впервые смог разглядеть цвет ее выразительных глаз. Тогда они мне показались серыми. Я бы не назвал ее красавицей. Но было в ней что-то такое, из-за чего я не мог отвести глаз от ее личика.
Я улыбнулся, как бы извиняясь за причинённые ей неудобства, она улыбнулась в ответ. И все сорок минут пути мы разглядывали друг друга и улыбались.
***
- Привет! – на следующий день я вышел из дома немного раньше и ждал ее на остановке. Вчера так и не получилось познакомиться.
- Привет, - ответила она тихим, слегка хриплым голосом.
- Я Илья.
- Карина, - прозвучало в ответ.
- Наш троллейбус, поехали?
Она кивнула, и мы стали протискиваться сквозь толпу желающих уехать.
- На кого ты учишься? – завел я разговор, когда нас практически вдавили на задней площадке в стенку «траллика».
- На оформителя, а ты?
- Мебельщик.
- И как тебе «фазанка»?
- Пока не плохо. Не заносчивые преподы и адекватные мастера. А тебе как? Нравится?
- Пока еще не поняла. Но, безусловно, лучше, чем в школе.
- Ты, наверное, хорошо рисуешь?
- Нет, совсем не умею! - смущенно улыбаясь, призналась Карина. - Просто мама настояла, что бы я после девятого ушла из школы.
- А кто у тебя мама?
Закусив губу, девушка как-то странно посмотрела мне в глаза и ответила:
- Твой классный руководитель.
ГЛАВА II
Вы наверняка можете представить мое лицо, после такого известия! Я смог справиться с шоком, только через несколько минут. Впервые в жизни я растерялся и не знал как себя вести! Дар речи пропал, а в моей голове вереницей проносились мысли. Вначале всплыло лицо Ирины Валентиновны, классухи, которой я, к сожалению уже успел нагрубить. Потом, почему-то подумал, что Карина с матерью совершенно не похожи. Ирина Валентиновна была полной, невысокой женщиной, с темными волосами и зелеными глазами. Карина же, чуть выше среднего роста, блондинка и очень худенькая. Дальше я понял, что просто поразвлечься с этой девушкой не получится. А получится ли вообще перейти от дружеского общения к чему-то большему? И стоит ли пробовать? Тут же сам себе ответил: да, стоит.
