ГЛАВА 1
— Сильно тебе досталось…
Мужчина прекратил умываться, склоняясь над прозрачным ручьём и вытирая кровь с раненой скулы. Его руки замерли на полпути от небритого лица. Он повернулся на раздавшийся возглас, стряхивая прохладную воду с ладоней. Потревожившее его создание было лет шести-семи от роду. Золотистые косы, подвязанные замшевыми ремешками, болтались на уровне коленей.
Взгляд воина замер на ярком синяке под одним из ярких голубых глаз незнакомки. Девочка улыбнулась, сверкая щербинкой на месте отсутствующего молочного зуба. Она сложила руки на груди, поджала губы и с видом знатока кивала, глядя на его раненое лицо.
— Я вижу, ты знаешь толк, — воин усмехнулся, от чего на его скуле вновь выступила кровь.
Всё же он сощурился и кивнул, указывая на синяк.
— Кто тебя ударил?
— Он уже поплатился за свою ошибку! — она гордо вскинула подбородок.
Едва приметные веснушки золотились на её переносице.
— Чего же ему это стоило? — уточнил незнакомец.
Девочка сжала кулак:
— Два зуба! Хотя они и так собирались выпасть…
Мужчина рассмеялся, проведя мокрой ладонью по волосам.
— Почему же ты здесь одна, дитя?
— Я здесь думаю.
— Вот как?
Она кивнула.
— Дядя Ральф не в духе, а тётя Адела плачет.
— Почему? — воин присел на тёплые, нагретые полуденным солнцем камни.
— Дядя боится, что король отберёт его землю.
— Да ну? И что тогда?
— Тогда у Мей не будет богатого жениха. Она не сможет родить ему много дочерей, чтобы заплетать им косы. Она ужасно любит заплетать косы! И обязательно сына. Одного.
— Одного?
— Да.
Жарко рассуждая, девочка забралась на соседний камень, рядом со своим случайным собеседником. Она подскакивала то на одной босой ноге, то на другой. Мужчина уже несколько раз ловил себя на мысли, что инстинктивно пытается протянуть руки, чтобы поймать её, постоянно соскальзывающую с мокрого камня.
— Чтобы рассказывать ему по вечерам о подвигах отца, — добавила малышка.
Воин сдержал смех, к своему удивлению боясь ранить чувства незнакомки.
— А что же ты? — спросил он. — Ты не боишься, что король отберёт и твои земли?
— Нет. У меня к нему будет серьёзный разговор.
— О чём же это?
— Думаешь, я так тебе и скажу?— она резво соскочила в воду, вытащила из кармана белоснежный платок и намочила его в ручье.
Затем девочка аккуратно сложила его и с силой прижала платок к колючей щеке мужчины.
— Вот так и держи.
Он оторопело повиновался.
— Дядя Ральф говорит, что скоро приедет много охотников. Говорит, что я головная боль.
Воин видел, как грусть коснулась загорелого лица девочки. Коснулась и слетела, как листва на ветру.
— Раз он решил стать моим королём, то просто обязан о всём позаботиться. В наше неспокойное время, так тяжело вести дела.
Она вздохнула, словно столетний дед. Мужчина едва не расхохотался.
— Ты права! Что же ты попросила бы у короля?
— Конечно же, рыцаря.
— Рыцаря?.. — воин и вовсе оторопел, глядя на серьёзное дитя.
— Да. И самого лучшего. Чтобы у дяди Ральфа больше не болела голова. Рыцарь будет охранять землю.
— А что же взамен?
— Я буду гладить его по голове, — заявила она.
— О! Это, конечно же, многое меняет… — мужчина чувствовал, что его трясёт от сдерживаемого смеха.
Всё же пересилив себя, он добро улыбнулся, и привычно пригладил свои вьющиеся волосы.
— А что, если у рыцаря окажется скверный характер?
— Главное, чтобы у него были серые глаза. Это непременно, — девочка вновь поджала губы, со знанием дела кивая головой.
— Отчего же?
— Как же? Все знают, что серые глаза — признак благородства души. Ведь серый цвет сродни серебру, а из серебра сделано распятие отца Валдуина. Значит, это цвет чистоты!
— Не поспоришь…
— Верно. Мне пора идти. Можешь оставить себе платок.
Воин поднялся, глядя, как девочка, придерживая мокрый подол светлого платья, пинает босыми ногами гальку на дне ручья.
— Назови мне своё имя, — попросил он.
— Даниэль.
— Хорошее имя, Даниэль.
— Так меня назвал отец, — девочка побежала, разбрызгивая хрустальную воду. Отбежав немного, она всё же обернулась и выкрикнула, — а как тебя зовут?!
— Вилхерд.
— Хорошее имя, Вилхерд! Больше не пропускай удар!
Она снова сжала свой кулак, махая ему.
— Ты тоже, Даниэль…
ГЛАВА 2
Райан Кендал, предводитель отряда ардианцев, прошёлся по крепостной стене, оглядывая окрестности и отдавая распоряжения своему вымокшему до нитки помощнику. Его голос заглушался шумом дождя. Холодные порывы ветра, такого сильного, особенно здесь, на возвышении, словно пытались столкнуть мужчин вниз, к подножию захваченной ими феонской крепости.
Дожди продолжали заливать округу, превращая дороги в месиво грязи и глины. Конец весны всегда таков. И это основательно усложняло их задачу, а именно выслеживание скрывавшихся в окрестных лесах феонских мятежников.
Но теперь эта земля принадлежала ардианцам. Народ Феона должен признать, что Вилхерд — их король. Всё кончено. Они проиграли. Когда же поймут и примут это? Райан спустился с крутых каменных ступеней, замечая, что у начала лестницы его ожидал один из воинов.
Пока подчинённый докладывал о выполненном задании, Кендал кинул взгляд на дорогу, замечая приближающихся всадников. К его немалому удивлению, он узнал предводителя небольшого отряда ардианцев, въезжавшего сейчас по опущенному мосту. Вейн Грэди, его лучший и возможно единственный друг. Но что привело его сюда, в эти края? Этого Райан понятия не имел, хоть и был рад неожиданной встрече.
Вейн был на пару лет старше, вечно шумный, довольный и неугомонный. В его компании всегда начинало казаться, что рядом с тобой не один человек, а целая толпа… Подъезжая, прибывший молодой мужчина поприветствовал Райана. Как он и предполагал, товарищ выглядел довольным, целым и невредимым.
— Я так спешил, но ты, как я вижу, справился и один! — расстроенно проворчал Грэди.
— Ты в этом сомневался, друг мой? — в голосе Райана слышалась добрая усмешка, хоть лицо и было скрыто шлемом.
Вейн спешился и приблизился к нему, затем тихо проговорил:
— Вилхерд отправил меня к тебе с поручением.
Беседуя, они прошлись по широкому, залитому дождевой водой двору.
— Что за поручение? — спросил Райан. — Почему ты всё же здесь? Ведь должен быть в Лендере.
— Его величество не объяснил свои намерения, друг, — хмыкнул Грэди. — Он просто велел немедленно возвращаться в столицу.
— Но я не могу всё оставить здесь! — возмутился Кендал. — Что же от меня понадобилось Вилхерду именно сейчас?!
Воин наконец снял свой шлем. Чёрные волосы мокрыми прядями липли к разгорячённому лбу. Райан стёр кожаным рукавом пот с уставшего лица и поднял взгляд к другу. Под нахмуренными бровями, в негодовании сверкнули чистейшим серебром его глаза.
***
— Это просто немыслимо!
Гай прижался лбом к холодной стене. Ухоженные длинные пальцы нервно выстукивали по шершавому камню.
— Смирись, Гай! Вилхерд принял своё решение. Его не отменить. Оно и к лучшему…
Ральф Ахелнер прокашлялся, словно признавая, что и сам с трудом верил в свои слова. Что уж говорить о стоявшем у огромного окна человеке. О том, кто привык полностью распоряжаться и жизнью, и бытом своей госпожи. Гай тряхнул головой, и светлые пряди волос укрыли шею. Голубые глаза сузились от негодования.
— Да он просто во всеуслышание заявил, что Тендервиль и его земли столь легкодоступны! Теперь негодяи со всех концов Феона кинутся, как стервятники за лёгкой добычей!
— Ардианец позаботится о своей земле, — продолжил рассуждать Ральф. — Не нам с тобою решать её судьбу! Так что нет и смысла терзать воздух!
— Дьявол! — Гай вспылил, и пнул резной табурет, который с грохотом приземлился у стола.
Изящные черты лица, скорее подходившие девице, чем воину, исказились от гнева.
— Он её не получит… — пробормотал воин.
Они были так похожи, и внешне, и судьбою, что госпожа, несомненно, почиталась Гаем, словно родная кровь. Чужие всегда принимали их за брата и сестру, вне всяких сомнений. Последние пять лет, как не стало бедной леди Маргарет, Гай, словно верный пёс не отходил от осиротевшего дитя. Именно с его рук Даниэль пошла. И после имени матери, первым его имя произнесла.
— Я убью его… — обычно мелодичный мягкий голос Гая, звучал резко, как металл.
— Остынь! — кинул ему хозяин замка, — если не хочешь навредить своей госпоже!
На самом же деле, будучи несчастным, по его мнению, отцом четырёх дочерей, лишь одна из которых была замужем, Ральф до колик боялся разделить участь племянницы, заполучив в зятя чужеземца. Лишиться своего последнего куска земли, для него было сродни ржавому ножу в горле. И обращать на свою скромную персону лишнее внимание короля он не собирался.
— Я слышал, что этот ардианец в любимчиках у Вилхерда, — предупредил Ахелнер. — Он не простит, кому бы то ни было, подобного отношения. Не будь так глуп! Иначе потеряешь последнюю возможность находиться рядом с госпожой. Новый хозяин наверняка отправит тебя подальше от дома. Только дай ему повод!
Ральф машинально погладил короткую, начавшую седеть бороду. Мужчина отставил свою чёрную, инкрустированную металлом трость, которая не раз использовалась хозяином, как довольно грозное оружие. Затем присел в своё кресло, желая дать отдых больной ноге. От всей души он надеялся, что его слова были услышаны.
— Это будет последним, что он сделает! — выкрикнул Гай.
Ральф воздел очи к небу. Если слухи об ардианце Кендале верны хоть наполовину, то эти двое порешат друг друга ещё в церкви…
Тем временем, маленькую невесту надлежащим образом готовили к предстоящему событию. Леди Адела, едва ей удалось вытолкать никак не желавшего уходить Гая, велела горничным внести одежды. Она принялась помогать одной из девушек одевать Даниэль, стоявшую растерянно, словно фарфоровая кукла.
Чувство огромной вины и тревоги за бедное дитя охватило её. Но леди понимала, что не посмеет пойти против воли мужа, не желавшего заботиться о племяннице, не являвшейся его родной кровью. Даниэль была дочерью её покойной ныне сестры. И не иметь возможности воспитывать осиротевшее дитя, было для Аделы сущей пыткой.
Единственное, что она могла, так это молиться каждую ночь о том, чтобы господь даровал долгих лет Гаю. Воин словно наседка не отходил от девочки ни на шаг. Только так она могла спать спокойно. Так Адела сама себя убеждала все эти годы, к её искреннему удовольствию, весьма удачно…
— Стой смирно, дитя моё. Ты должна выглядеть безупречно, — леди расправила пояс на платье.
Служанка, покончив с нарядом, принялась расчёсывать золотистые волосы девочки, от чего те засверкали зеркальной гладью. Выдавая искреннее волнение, она непроизвольно гладила Даниэль по голове, до тех самых пор, пока госпожа не отослала её нетерпеливым взмахом руки.
— Я надеюсь, ты понимаешь, моя дорогая, что сегодня очень важный день? — спросила Адела у племянницы.
— Я не настолько глупа, чтобы не знать это, тётя, — Даниэль горделиво подняла голову, чем привела леди в замешательство.
Как может женщина, а уж тем более маленькая девочка, вести себя подобным образом? Гаю придётся ответить за столь неподобающее воспитание. Но о чём это она? Уже через несколько часов, это станет не её заботой. Теперь это головная боль ардианского варвара мужа. И леди Адела ни на миг не сомневалась, что голова у Райана Кендала будет болеть часто и основательно.
— Тебе надо быть покладистой и смиренной, моя дорогая. Иначе ты рискуешь вызвать гнев мужа, — Адела всё же сочла не лишним, сообщить племяннице этот горький факт. — Ты должна быть милой, Даниэль…
Ей вспомнилась трость в руках мужа, и леди неожиданно печально выдохнула. Затем она подтолкнула девочку к выходу. Как знать, что страшнее: остаться в этом доме или же оказаться замужем за неизвестным чужеземцем? На этот вопрос Адела однозначно не смогла ответить…
ГЛАВА 3
Война между королевством Феон с захватчиками из соседнего Ардиана, закончилась победой врага. Теперь их король взошёл на трон в Лендере. Вилхерд потратил больше двух лет на завоевание, и теперь ожидал, что феонцы склонят голову, принимая его правителем. Но восстания вспыхивали, говоря о том, что люди не готовы смириться с неизбежным…
Церковь была пуста по известным причинам. Даже собственной жене и дочерям Ральф запретил находиться здесь. Лишь толпа вооружённых, готовых в любую минуту кинуться друг на друга воинов, окружала небольшое здание. Слишком велика была ненависть. Слишком близко находились они, заставляя воздух искриться.
— Глаза? Серьёзно? Ты это слышал?! — голос Райана эхом звучал в стенах храма. — Значит, я здесь только потому, что у меня глаза подошли? Да где это видано?! Чёрт! Тысяча раз чёрт!
Откинувшись на спинку деревянной, потемневшей от времени скамьи, и криво ухмыляясь, Гай наслаждался агонией своего врага.
— Сын мой, вы в храме божьем…— священник осенил себя крестным знамением, придя в ужас от слов воина.
Райан коротко склонил голову, извиняясь за неприемлемое поведение. Грэди похлопал товарища по плечу, подбадривая. В глазах же у него плясали чёртики. Жених схватил его за грудки, и хорошенько встряхнул.
— Я выброшу тебя в окно, если ты сейчас же не сотрёшь со своего лица эту довольную ухмылку! — голос его опасно понизился и охрип.
— Мы можем приступать… — отец Валдуин расправил свои праздничные одежды и пригласил жениха с его другом к алтарю.
Райан обернулся на раздавшиеся шаги. Тяжело ступая, желая идти как можно увереннее, Ахелнер вёл племянницу, и держал её ладонь свободной рукой. Трость его гулко стучала в умолкшей церкви, ударяясь о каменный пол.
Девочка напротив, шла бесшумно. Белое великоватое платье скрывало её до самых пят. Золотистые, словно дикий мёд волосы, рассыпались по плечам и укрывали девочку до пояса. Венок из бледно-розовых роз поддерживал длинные пряди, не давая им скрыть разрумяненное от волнения лицо.
Глядя в её голубые глаза, которые становились всё больше по мере приближения, Райан сомневался, что малышка отдавала себе отчёт о происходящем. Это ещё больше заставило его кипеть от возмущения. Особенно, когда воин увидел сходящий синяк, всё ещё заметный на светлой коже. Негодование так захлестнуло его, что Райан и сам не сообразил, как просто пошёл навстречу.
— Ты должен дожидаться на месте, друг, — Грэди вовремя поймал его за рукав и остановил.
— Её били, Вейн… — тихий голос Райана не сулил ничего хорошего.
Вейн попытался охладить товарища, понимая, что дела могут повернуть в опасное русло.
— Стой, где стоишь, ардианец! — миг и Гай свирепой фурией оказался перед ним.
Его лицо вспыхнуло, оказываясь совсем рядом с жёстким взглядом ардианца. Райан ещё раз удивился настолько необыкновенному юноше, с ликом ангела и характером чёрта. Видимо его мысли были слишком отчётливы. Поскольку Гай даже забыл, из-за чего хотел свернуть шею жениху, при этом ещё больше выйдя из себя. Красивые губы презрительно изогнулись:
— Только попробуй, варвар. Это будут твои последние слова…
Райан, к удивлению юноши, уже смотрел через его плечо на свою маленькую невесту. Даниэль глядела на воина во все глаза. Он постарался придать своему лицу спокойное выражение, надеясь хотя бы так смягчить её пребывание в их компании.
— Ты не знаешь, как всё было. Разберёшься потом, — Вейн схватил жениха за плечи и увлёк обратно к алтарю. — Сейчас выяснения ничего не изменят. Лучшее, что ты можешь для неё сделать — поскорее покончить с этим фарсом.
