Глава 1
Как бы банально это ни прозвучало, но день не задался с самого утра.
Все буквально валилось у меня из рук. Началось с зубной щетки, которую я долго ловила в раковине. За ней отправилась и паста – зрение в очередной раз меня подвело, и рука непроизвольно разжалась.
Мир на секунду пропал, и я растерянно заморгала, пытаясь прийти в себя. Наконец, выловила и пасту, и щетку, списав все на то, что я еще не до конца проснулась.
Уставилась на себя в зеркале – бледную, заспанную и совершенно несчастную. Так и есть: еще не до конца проснулась!..
Но пребывать в таком виде – бледной и несчастной – долго я не могла. Тетя Рита уже просыпалась, я слышала, как она возилась в глубине гостиничного номера, поднимаясь с постели.
Нет же, я не собиралась своим видом портить ей отпуск – экзотическую поездку, в которую она притащила меня аж в Мексику, на берег Карибского Моря, заявив, что именно здесь собирается отпраздновать свой круглый юбилей.
Поэтому я быстро привела себя в порядок. Побрызгала в лицо водой, справилась с непокорной гривой светлых волос, затем, нацепив на лицо приветливую улыбку, поплелась под тетины заботливые очи.
Очень скоро мы стали собираться на завтрак, и тогда-то я порвала лямку на любимой майке. Вздохнув украдкой – что такое «не везет» и как с этим бороться?! – сунула ее в шкаф, вытащив оттуда тонкое шелковое платье.
В следующий раз меня подвели сандалии, одной из которых я зацепилась за порожек лифта, и чуть было не влетела головой в зеркальную стену, порядком напугав тех, кто спускался с верхних этажей.
Меня вежливо поймали, на что я выдавила из себя улыбку, заявив, что со мной все в порядке. В зеркале снова показали высокую и худую блондинистую девицу с зелеными глазами – судя по ее виду, с ней все было далеко до порядка.
Тут и тетя проявила озабоченность, поинтересовавшись, уж не заболела ли я. На это я и ей ответила, что со мной все хорошо.
Соврала, потому что через пару минут чуть было не растянулась на входе в ресторан, где для отдыхающих был накрыт завтрак.
- Эва, да на тебе и лица нет! – нахмурилась тетя. – Ты вообще спала этой ночью?!
В ответ я пожала плечами. Лицо на мне было – я проверяла и в ванной, и в лифте. Что же касается последнего…
- Спала, – отозвалась я, хотя утверждение было довольно спорным. – Говорю же, тетя Рита, со мной все в порядке!
Это утверждение тоже было спорным, потому что в следующую секунду я уронила магнитную карточку от номера. Нагнулась, чтобы ее поднять, но голова снова закружилась, и мир в который раз попытался меня покинуть.
Всего лишь на пару секунд, но этого хватило, чтобы я потеряла равновесие. Качнулась и, сама того не желая, врезалась головой в объемную заднюю часть туристки из Германии.
То, что она из Германии, я поняла довольно быстро – на меня обрушился поток брани на немецком.
- Извините! – отозвалась я на-английском. – Прошу прощения, мне очень жаль!..
Тут тетя подхватила меня за руку, уставившись на немку с таким видом, что та закрыла рот и поспешно ретировалась к своему столику в противоположном конце ресторана.
- Сядь! – приказала мне тетушка, когда мы добрались до свободного стола на другой стороне.
Из панорамного окна открывался чудесный вид на лазоревое море и ухоженную территорию отеля, но этим утром меня ничто не могло порадовать. Если только то, что тетя все время держала меня за руку и тем самым спасла ресторан от разрушения.
- Эва, что с тобой не так?!
На это я пожала плечами. Признаюсь, я бы тоже не отказалась в этом разобраться.
- Это из-за того, что я тебе вчера сказала?! – тетя посмотрела мне в глаза. – Неужели ты так сильно переживаешь? Не спала всю ночь, а теперь сбиваешь людей и мебель?!
Я снова пожала плечами, хотя суть проблемы тетя Рита уловила довольно точно. Да, я переживала и проворочалась почти всю ночь, лишь на рассвете ненадолго провалившись в сон, но не ожидала, что это так сильно выбьет меня из колеи.
Настолько, что мир с завидным упорством пытался меня покинуть.
Правда, он быстро возвращался, но промежутки между подобными мельканиями заметно сокращались, и, признаюсь, это начинало меня немного пугать.
- То, что мои родители оказались неродными, а я у них приемная дочь? – поинтересовалась я у тети. – В принципе, ничего особенного, с кем не бывает!
Именно об этом она вчера мне и рассказала.
Тетушка поджала губы.
- Я бы молчала и дальше, Эва! – произнесла она. – Но я так больше не могу. Не могу смотреть на то, как ты убиваешься!.. Сколько уже времени прошло? Мне кажется, достаточно, чтобы ты наконец-таки успокоилась и перестала страдать!
С той поры, как гастрольный автобус сорвался в пропасть и в страшной катастрофе погибла вся наша труппа, включая моих родителей, миновало два года. В тот раз я осталась дома под присмотром тети Риты, маминой двоюродной сестры, потому что сдавала выпускные экзамены.
Не поехала на гастроли, хотя появлялась в нескольких номерах. Но причина у меня была уважительной, поэтому мне нашли замену, и я…
Я осталась жива, а они нет. Никто не уцелел.
Плохие погодные условия, сказали мне. Несчастный случай. Спасатели сделали все, что смогли, но оказалось слишком поздно.
- Два года, – отозвалась я, постаравшись, чтобы мой голос прозвучал как можно спокойнее.
- Много! – кивнула тетя Рита. – Ты права, Эва, целых два года, поэтому ты должна прекратить себя мучать. У меня больше нет сил смотреть на то, что ты с собой делаешь!
- А что я с собой делаю? – поинтересовалась я любезно. Принялась переставлять солонку и перечницу, но убрала руки – как бы еще что-нибудь не разбить!..
- Ты себя постоянно изводишь, а ведь тебе всего девятнадцать, Эва! Ты молода и красива, но вместо того, чтобы наслаждаться жизнью, ты всеми силами пытаешься запереть себя в прошлом. Похоронить себя вместе с ними!
- Неправда! – запротестовала я. – У меня все в полном порядке, и я наслаждаюсь жизнью. Вот, смотри! Я же сейчас здесь, с тобой, и я наслаждаюсь!..
Сказав это, демонстративно потянулась к кружке, сделала большой глоток кофе и закусила круассаном. Затем закрыла глаза, потому что мир снова попытался меня покинуть – хорошо, хоть кофе не разлила!
Впрочем, странный приступ быстро прошел, и я продолжила:
- Тетя, я поступила в институт и хорошо учусь. Сдала экзамены за второй курс на отлично. И еще я работаю.
И вовсе не сижу у нее на шее – ни дня не просидела!..
У меня были две своих группы в фитнес-студии неподалеку от дома, в которых я преподавала акробатику на шесте. После циркового училища переквалифицироваться не составило никакого труда.
- Ты хорошо учишься, – согласилась тетя, – и ты в отличной форме. Но ты несчастна, Эва, и я прекрасно это вижу!
Я пожала плечами.
Признаюсь, все пять дней поездки я старательно изображала счастье, потому что тетя шпыняла меня «несчастным видом» еще и дома. Мне казалось, что выходило довольно убедительно, но она все-таки меня раскусила и сейчас завелась не на шутку:
- Не понимаю, зачем ты вообще поступила в тот институт?! Тебя могли бы взять в любую цирковую труппу! Похоже, это именно то, чего тебе не хватает, а не все эти твои… международные отношения!
Наверное, в тетиных словах была доля правды – да, я чувствовала себя несчастной, но институт был тут ни при чем. Мне не хватало своей семьи, что уже было не изменить.
- Так уж и в любую труппу! – по привычке выдохнула я, потому что этот вопрос мы поднимали бесконечное число раз. – Нет, тетя, так это не работает!
- Работает, Эва! – заявила она уверенно. – Но для этого тебе нужно выйти из своей апатии.
- Нет у меня никакой апатии, – вяло отозвалась я.
То, что со мной творилось, называлось по-другому, потому что официантка, которая принесла поднос со вторым кофейником, снова начала расплываться.
- Все у тебя в голове, – уверенно заявила тетя Рита, и в этом я была с ней полностью согласна. Оставалось лишь выяснить, что именно. – Ты должна выкинуть из нее прошлое и начать жить настоящим. Что же касается твоих родителей, которые, к тому же, тебе еще и не родные…
Не выдержав, я покачала головой. Не хотела ничего об этом слышать, потому что до сих пор не могла смириться с тем, что она мне рассказала.
Всю свою жизнь я считала, что принадлежу к цирковой династии Григорьевых, хотя внешне была не слишком-то похожа на свою темноволосую маму и такую же худенькую и деятельную тетю. Да и на своего отца – рыжего здоровяка – тоже мало походила.
Но я давно решила, что внешностью пошла в бабушек или дедушек, которых почти не помнила: те умерли слишком рано. Теперь же, со слов тети Риты, этому нашлось другое довольно простое объяснение.
Я была у своих родителей приемной.
Заявила тетя мне об этом вчера, когда нашу группу, отправившуюся на обзорную экскурсию по городу, привезли в исторический музей. Правда, выставленные экспонаты мало кого заинтересовали – туристы откровенно радовались спасению от дневной жары в кондиционированных залах музея, лениво разглядывая стоявшее за стеклом наследие индейцев майя.
Я тоже смотрела. Вернее, застыла возле небольшой фрески с изображением крылатого и пернатого змея. Кажется, его звали Кецалькоатль, если я правильно прочла заковыристое имя на табличке. Чем-то он привлек мое внимание – я глядела на него и глядела, тогда как наша группа, ведомая русскоязычным гидом, уже отправилась в другой зал, где с куда большим энтузиазмом принялась слушать о человеческих жертвоприношениях.
Я же не могла оторвать от фрески взгляда. Змей тоже смотрел на меня своим единственным нарисованным глазом, и на миг мне показалось, что у нас с ним установился зрительный контакт. Впрочем, тут меня нашла тетя и о чем-то спросила, на что я вздрогнула, с трудом приходя в себя.
Кажется, это было последней каплей – тете Рите показалось, что я в очередной раз страдаю по прошлому. Именно там, рядом с фреской, спрятанной за музейным стеклом, она сухим, даже трескучим голосом заявила, что моя мама не могла иметь детей. Последствия страшной травмы позвоночника, полученной еще в юности, когда она сорвалась с крепления и упала из-под купола цирка.
Она восстановилась, но врачи строго-настрого запретили ей рожать, потому что спина могла не выдержать, и это грозило маме остаться навсегда прикованной к постели.
Поэтому родители рассудили иначе.
Взяли из детдома... меня. Дали мне имя Эванжелина и свою фамилию.
Нет, они не собирались ничего мне рассказывать – решили, что я не должна об этом узнать. И я выросла, окруженная любовью и заботой, считая наш цирк своей семьей. Но теперь тетя решила, что пришло время открыть мне правду.
- Где-то у тебя есть мать и отец, Эва! Настоящие, биологические, – заявила тогда она. – Подумай об этом и перестань уже страдать!
Вместо этого я снова посмотрела на змея, и мне показалось, что он подмигнул мне в ответ. На самом деле – только сейчас я поняла, что именно в тот момент мир исчез в первый раз. Длилось это буквально секунду и сопровождалось сильнейшим головокружением.
Настолько сильным, что тете пришлось буквально тащить меня до автобуса.
Там она извинилась, расстроенно заявив, что рассказала мне о тайне из лучших побуждений и всего лишь хотела мне помочь.
Это было вчера. Зато сегодня все стало значительно хуже.
- Я очень тебе благодарна, тетя Рита! – сказала я ей, после чего уронила вилку с куском омлета прямиком в кружку с кофе.
Да что же со мной такое?! Заморгала, потому что лицо тети начало расплываться и мир снова исчез – два раза подряд!
Когда зрение вернулось, оказалось, тетя уже протянула руку и щупала мой лоб.
- Пешая прогулка в горы сегодня для тебя отменяется, – заявила она строго. – Подозреваю, ты свернешь себе там не только шею, но еще и ноги с остальными частями тела.
На это я пожала плечами – признаюсь, я не слишком-то рвалась прогуливаться где-то в горах при сорокаградусной жаре.
- Кажется, температуры у тебя нет, – встревоженным голосом добавила тетя, – но я все-таки вызову тебе доктора.
От врача я наотрез отказалась.
- Со мной все хорошо, – соврала я. – Думаю, вчера перегрелась на солнце, затем плохо спала ночью, поэтому мне лучше вернуться в номер и попробовать отлежаться. Но ты обязательно отправляйся на экскурсию.
Тетя задумалась, но я сделала все, чтобы ее уговорить: мне не хотелось портить ей отдых.
Да-да, я полежу в номере, пообещала ей, а если не получится заснуть, то отправлюсь к бассейну – свежий воздух куда полезнее кондиционированного нутра отеля. Клянусь, что обязательно буду держаться в тени и не забуду взять с собой головной убор – тетя купила нам две совершенно ужасных соломенных шляпы и восторгалась ими всю дорогу.
- И солнцезащитный крем тоже, – добавила я, хотя обгореть на солнце мне не грозило.
Моя кожа спокойно воспринимала жаркое солнце Мексики. Признаюсь, в этом климате я чувствовала себя значительно лучше, чем в родном Петербурге.
И тетя Рита, немного помедлив, согласилась.
Наконец, еще через один разбитый стакан, порванную сандалию и ссадину на колене – мир уверенно продолжал то исчезать, то появляться, – я проводила тетушку к белоснежному автобусу с надписями на испанском, пожелав ей отлично провести время. После этого по стеночкам побрела в номер, стараясь сделать свое возвращение наименее травматичным для себя и окружающих.
Долго лежала на кровати, уставившись в белый потолок. Поняв, что заснуть не удастся, какое-то время таращилась в телевизор с испанскими каналами, после чего выключила и его. Закрыла глаза, но перед ними продолжала мелькать карусель из картинок, в которой были счастливые лица моих родителей, человек, которого я любила, здание цирка, наша труппа, номера, в которых я участвовала.
Все то и те, кого я утратила навсегда.
- Нет, так дело не пойдет! – не выдержав, заявила я себе, потому что в одиночестве мне стало только хуже.
Тетя Рита права – прошло два года, и мне уже пора перестать страдать и научиться жить настоящим.
Решив, что впредь я очень постараюсь, переоделась в темно-синий слитный купальник – чтобы снова ненароком не порвать лямки на бикини. Накинула на себя парео и потащилась к морю.
Можно, конечно, было остаться у бассейна, но там существовала опасность повстречаться с гостиничными аниматорами, чье общество меня нисколько не прельщало. Те каким-то образом прознали, что в отеле я остановилась вместе с тетей и ни мужа, ни парня с собой не привезла. Поэтому они всей командой пытались меня очаровать, но их попытки я встречала без особого энтузиазма.
Закрутить со мной?! Да они смеются!..
За последние два года этого никому не удалось, потому что моя первая любовь оказалась вполне счастливой и взаимной. С Ником мы познакомились в цирковом училище – он был на три года старше меня. Вскоре я втрескалась в него без оглядки, а через год мы уже строили планы на совместное будущее.
Но Ник не вернулся с гастролей, погиб вместе с родителями. После этого как отрезало – мужчины меня не интересовали. Да, они обращали на меня внимание и пытались привлечь мое, но ни один из них не был Ником, и еще – никто не смог затмить его образ в моей голове.
В очередной раз вздохнув, я кое-как доковыляла до пляжа, и то, что я не убилась по дороге, я считала своей маленькой победой. Скинув парео, оставила его с гостиничным полотенцем на шезлонге, после чего побрела к морю.
