По большому счету, ей бы нужно было учиться дальше, но вместо этого она в полнейшем отчаянии хваталась за любые возможности заработка, пока не устроилась на спичечную фабрику.
Но продержалась там меньше месяца, потому что стала кашлять и хиреть день ото дня.
Затем болезнь и вовсе свалила ее с ног. Из последних сил Рина явилась на фабрику, но там ей сказали, чтобы она убиралась вон. Ее уже уволили, потому что на каждое рабочее место у них с десяток желающих. Больные им не нужны, а за расчетом пусть приходит тогда, когда выздоровеет.
По словам Рори, Рина собиралась отправиться туда завтра, но что-то мне подсказывало, что, явившись за тем самым расчетом, я вряд ли получу необходимую сумму, чтобы заплатить за два месяца аренды.
Хотя надежда все-таки была, поэтому…
- Пойдем, Рори! – сказала я брату.
Даже не особо удивилась тому, что мой разум больше не отвергал эту мысль – то, что у меня есть младший брат. И еще то, что я мучительно, до слез его люблю и готова на все, лишь бы защитить и не дать мальчика в обиду.
- Пойдем, Рина! – с достоинством произнес тот.
- Миссис Ванроуз! – коротко поклонилась я склочной домовладелице, после чего мы с Рори гордо прошествовали мимо и наконец-таки выбрались на улицу.
Судя по всему, в город, который назывался Ровейна.
Снаружи нас поджидала настоящая зима – кристально-чистая, кусаче-холодная, с ярко-голубым небом и мелкими снежинками, срывавшимися под порывами ветра с крыш домов.
А еще там была опасность.
Стоило нам с Рори выйти из подъезда, как я заметила летящую на нас карету с запряженной в нее четверкой лошадей. Лошади скакали во весь опор, карету занесло на скользкой мостовой, причем как раз рядом с нами.
В полнейшем ужасе я дернула брата в сторону, загораживая собой и вжимаясь с ним в стену, при этом понимая, что спрятаться в подъезде мы уже не успеваем. Мое тщедушное тело тоже вряд ли защитит ребенка, так что нас вот-вот размажет.
На счастье, карета пронеслась мимо. В ее салоне за полуотдернутой шторкой я увидела недовольную молодую даму, разодетую в меха, что-то высказывавшую своему не менее разодетому кавалеру.
- Наверное, во дворец поехали. Тот, что на Акульем Острове, – с уважением произнес Рори, уставившись карете вслед. – Как они живут в своих дворцах, Рина?
- Не знаю, – честно сказала ему. – Понятия не имею, как они живут в своих дворцах. Пойдем уже?
Только вот куда?
- Пойдем! – воскликнул он. – На каток!
Я кивнула, после чего позволила брату показывать дорогу, уверенная, что тот уж точно ничего не перепутает.
Мы зашагали по расчищенному от снега тротуару. Я крутила головой, с интересом разглядывая дома и магазины, уже украшенные к празднику. Иногда возле парадных подъездов попадались небольшие елки с гирляндами и разноцветной мишурой.
Все же ненадолго остановились – Рори прилип к витрине магазина игрушек. Молчал, ни о чем у меня не спрашивая, но я видела, какими глазами он смотрел на игрушечный поезд с тремя разноцветными вагонами и такую же деревянную дорогу.
- Пойдем, Рина! – наконец, произнес брат, и я кивнула.
Хотела пообещать, что обязательно будет ему подарок на праздник, но затем вспомнила, что я вовсе не в Москве, а в Ровейне, поэтому разбрасываться подобными обещаниями не стоит.
Денег у нас нет до такой степени, что если я не заплачу домовладелице, то нас с Рори выставят на улицу, и «подарком» будет уже, если мы найдем себе новое жилье и не замерзнем в подворотне.
Мы пошли дальше, но вскоре остановилась я сама. Не удержалась, уставилась через стеклянную витрину на то, что происходило внутри дорогущей кондитерской.
Это была уже не простая булочная, мимо которой мы успели пройти три дома назад. Двери в ту были распахнуты, выпуская покупателей, и продавец, завидев нас с Рори, приветливо помахал рукой.
Судя по всему, он знал детей Одриджей.
Зато возле этой кондитерской стоял высокомерный швейцар, вежливо кланявшийся, угодливо распахивая двери перед посетителями. Пропускал их в мир миндаля, марципана и шоколада, на витринах которого были выставлены настоящие произведения искусства – чудесные торты и воздушные пирожные.
Правда, впускал он далеко не всех, потому что мы с Рори удосужились лишь его недовольного взгляда и небрежно брошенной фразы:
- Пошли вон!
И мы пошли, но не сразу.
Я еще немного посмотрела на то, как за круглыми столиками с белыми скатертями сидели красиво одетые люди. Пили кофе и горячий шоколад и смотрели на мир без страха… за то, что через три дня противная миссис Ванроуз потребует арендную плату, а если ее не будет, то без жалости выставит нас с братом на мороз.
- Пойдем, Рори! – произнесла уже я, и мы двинулись дальше.
Но ровно до круглой тумбы с объявлениями, на которой я заметила кривовато приклеенную ярко-синюю афишу. Рори засобирался было пройти мимо, но я снова замерла, а сердце застучало так громко, что стало отдавать даже в уши.
- Хочешь, я прочитаю? – увидев, куда я смотрю, спросил брат. – У меня уже хорошо получается, и миссис Рикарсон в школе меня очень хвалит. Вот, слушай! Бла-го-тво-ри-тель-ный… Какое-то сложное слово. Что оно означает, Рина?
- Оно означает «добрые дела», – отозвалась я, не спуская глаз с афиши.
- Зим-ний Бал, – читал по слогам Рори. – Рина, раз это бал, значит, он будет во дворце?
На это я подтвердила, что именно там, и афиша тому подтверждение, хотя на переднем плане был изображен каток и красиво одетые пары на коньках на фоне зимнего сада. Зато на заднем – высоко на холме виднелось золотисто-белое строение. Судя по всему, тот самый королевский дворец на Акульем Острове.
Но мое внимание привлек вовсе не он. Куда больше меня заинтересовал каток и то, что было вокруг него.
Потому что, порывшись в памяти, я вспомнила это место.
Фонари в виде цветков лилий, изящные декоративные решетки, заснеженные деревья и постамент, на афише пустующий, но в моем воспоминании на нем шипели и крутились фейерверки.
Потому что во время своего обморока на «корпоративе» я перенеслась именно туда!
Как раз на тот самый каток!
Больше из памяти выловить ничего не удалось, и я, уставившись на афишу, принялась старательно размышлять.
Значит, сперва меня закинуло на Зимний Бал в королевский дворец, а уже потом непонятным образом я очутилась в квартире на улице Цветочной, 15. Причем в теле Рины Одридж.
Из этого следовало…
Временные рамки не совпадали, и я понятия не имела, что бы все это могло означать. Но ухватилась за эту мысль, принялась ее раскручивать, пока не решила…
Чтобы вернуться в свою прежнюю жизнь и в настоящее тело, судя по всему, мне нужно проделать тот самый путь, только наоборот. Из квартирки Одриджей попасть на каток в королевском дворце, после чего отыскать дорогу назад, в Москву.
Произойдет ли перенос сам по себе, либо я должна буду что-то сделать, мне было неведомо. Но за неимением лучших идей я решила оставить эту как рабочую.
- В Ка-нун Но-во-го Го-да, – тем временем читал Рори. Уставился на меня задумчиво. – Если сегодня пятнадцатое декабря, значит… – Зашевелил губами, высчитывая. – Тридцать один минус пятнадцать… Получается, бал будет через шестнадцать дней!
- Угу, – сказала ему. – Ровно через две недели и два дня.
- Вход – 200 фар-тин-гов, – вновь взялся за чтение Рори. Затем округлил глаза и уставился на меня в полнейшем изумлении. – Двести фартингов?! – переспросил он шепотом. – Но это же очень, очень много денег, Рина! Я никогда не видел столько фартингов!
- Угу, – вновь отозвалась я, размышляя о том, что тоже не видела.
А еще о том, что попасть на бал почти нереально, с дырой-то в кошельке и долгом домохозяйке. Но я обязательно должна это сделать!
Только вот как? Как?!
Ни одной идеи в голову не приходило, и даже то, что было написано на афише мелкими буквами, мне в этом не помогло. Оказалось, на новогоднем балу гостей ждут фейерверки и красочные представления, а собранные деньги будут отданы сиротским приютам Ровейны.
- Пойдем, Рори! – вздохнув, сказала я брату, после чего взяла его за руку.
- Пойдем, Рина! – согласился тот.
Мы отправились дальше, и я принялась размышлять о том, что, наверное, мне нужно не только попасть на бал, но еще не помешало бы воспроизвести все до мельчайших подробностей из того, что было в моем воспоминании.
Это означало, что на Зимний Бал я должна явиться не одна. В своем видении я опиралась на руку мужчины, в которого, судя по всему, была влюблена.
А еще – счастлива рядом с ним до невозможности.
Раз до бала оставалось всего две недели и два дня, следовательно, за это время я должна не только раздобыть деньги на аренду, еду и приглашение, но еще и встретить того, от кого потеряю голову.
«Миссия невыполнима», – промелькнуло в этой самой голове, которую я не собиралась терять.
Именно тогда момент раздались оглушительные свистки.
- Рина, жандармы! – воскликнул Рори, на что я еще сильнее сжала руку брата и принялась озираться.
Кажется, свистели неподалеку, но я крутила головой и никак не могла понять, с какой стороны на нас надвигается опасность. Поэтому кинулась обратно к тумбе и Рори за собой потащила.
Решила, что за ней, по крайней мере, мы сможем переждать, а потом пойдем себе дальше.
Вновь стала озираться, но повсюду был незнакомый город… Да что там говорить, незнакомый мир, как тут разберешь, что случилось?!
Внезапно женский голос истерически завопил: «Держите вора!», а потом из-за угла соседнего здания вывалился и кинулся в нашу сторону тот самый вор.
Причем был он уже довольно близко.
По мостовой бежал парень – на вид ему казалось лет двадцать три – двадцать пять; в распахнутом пальто, с развевающимся на зимнем ветру полосатым шарфом и в натянутой на голову кепке, из-под которой выбивались темные вихры.
И пусть он должен был пробежать как раз мимо нашей тумбы, держать вора я не собиралась. Вместо этого затолкала Рори подальше и заслонила собой. Пусть вор бежит по своим делам, мы не имеем к нему никакого отношения!..
Но тот почему-то передумал спасаться бегством.
- Эй, красавица! – крикнул мне.
Остановился, а потом еще и подмигнул.
- Ну вот что ему нужно?! – пробормотала я и тут же увидела, как из-за того самого угла выбежали трое жандармов в светло-серых шинелях.
Кинулись к вору, и теперь я стала переживать еще и за него.
Почему он не бежит? Сейчас же они его задержат! Пусть пистолетов у жандармов не было, зато я увидела прикрепленные к их поясным ремням то ли дубинки, то ли короткие мечи в ножнах.
Зато парень выхватил из-за пазухи кинжал, и я напряглась еще сильнее.
Неужели он решил отбиваться? Один против троих?!
На его месте я бы продолжала спасаться бегством. Жандармы, в отличие от него, выглядели довольно упитанными и неуклюжими в зимней форме, так что у него были все шансы скрыться.
Вместо этого парень вскинул обе руки. Я увидела, как задрались рукава его пальто, а затем заметила на внутренней стороне его рук то ли татуировки, то ли рисунки переплетающихся черных линий.
Эти линии внезапно стали зримо набухать, а затем наливаться оранжево-красным, словно теперь по его венам текла уже не кровь, а огонь.
В подтверждение моим мыслям с ладоней парня полился тот самый огонь, и было его предостаточно. В нашу сторону дохнуло жаром; я охнула, прижимая к себе Рори.
Решила, что нам нужно было сидеть дома, честное слово!..
Потому что вокруг одни опасности!
И вообще – что это такое?! Огненная Магия какая-то, других объяснений у меня не было. Но что он собирается с ней делать?!
К облегчению, сжигать себя, нас, жандармов или чью-либо собственность парень не стал. Вместо этого снова мне подмигнул, словно затеял это представление специально для меня, после чего…
Огонь лился уже не с его ладоней, пламя перетекало в лезвие кинжала, которым он начертил перед собой огненный четырехугольник.
Тот вышел довольно большим – настолько, насколько ему хватило размаха руки.
Теперь огонь продолжал гореть в воздухе, и этому у меня тоже не было никаких объяснений. Как и тому, что парень «вскрыл» кинжалом пространство внутри четырехугольника, словно выковырял провалившуюся внутрь консервной банки крышку.
Образовалась черная дыра, в которую он и нырнул. Прыгнул туда рыбкой, после чего исчез, хотя должен был приземлиться на заснеженную мостовую.
Но он не приземлился.
Я заморгала в полнейшем изумлении, отстраненно подумав, что мне и самой не помешает… ненадолго усесться на тротуар и подумать обо всем, что произошло перед моими глазами.
Потому что парень пропал с концами.
Черная дыра еще немного повисела в воздухе, затем тоже перестала существовать. Огонь задержался на несколько секунд, словно раздумывал, что ему делать в отсутствие хозяина. Но, кажется, решил, что без того скучно, и тоже исчез.
Трое добежавших к этому времени жандармов остановились, отдышались, после чего принялись деловито осматривать улицу, на которой больше не было следов ни вора, ни пожара, ничего.
Лишь затоптанный и местами подтаявший снег.
На это я снова подумала, что тот парень, скорее всего, был магом. А еще – что в устроенном перед нашими глазами представлении таилось нечто… неправильное, запрещенное, от которого нам с Рори стоило держаться подальше.
- Пойдем, Рина! – негромко произнес брат и дернул меня за руку. – Нужно поскорее идти, а то сейчас здесь будет инквизиция.
И точно, жандармы принялись вслух рассуждать, вызвать ли им инквизицию, или те явятся сами, потому что магический всплеск от Разрывателя Пространства, похоже, был довольно ощутимым.
Наверное, дошло аж до самого Главного Инквизитора на Акульем Острове, никак иначе!
На это мой внутренний голос уверенно заявил, что в каком бы месте, времени или мире я ни очутилась, от инквизиции стоит держаться подальше. Даже если мы с братом всего лишь свидетели и не имеем к произошедшему ни малейшего отношения.
Поэтому мы с Рори пошли.
Сперва тихонечко, прячась за тумбу и стараясь не привлекать к себе внимания. Затем свернули за угол ближайшего дома и ускорили шаг.
Почти бежали и делали это так долго, пока Рори окончательно не выдохся. Да и я не сказать, что чувствовала себя бодрой, – перенесенная Риной Одридж болезнь все же давала о себе знать.
Наконец, остановились. Я попыталась отдышаться, а заодно не кашлять слишком громко и мучительно, вдыхая холодный воздух и пугая брата.
Оказалось, спешили мы в нужном направлении, потому что еще минут через пять я увидела реку и тот самый каток, на который Рори так упорно меня тащил.
Единственная задержка на нашем пути возникла, когда Рори остановился и дернул меня за руку. Я думала, что его заинтересовали круглые, похожие на китайские фонарики рядом с прачечной некой миссис Чанг, и еще то, что через распахнутую дверь наружу вырывался теплый и влажный воздух.
На него тотчас же набрасывался мороз, и результатом их битвы становился белый клубящийся туман.
Из него, словно привидение, нам навстречу вышла невысокая сухонькая женщина со смуглым лицом и собранными на макушке седеющими темными волосами. Одета она была в длинную серую тунику с разрезами на бедрах и в широкие штаны совсем не по моде Ровейны, где женщины носили длинные юбки и мели подолами пол и мостовые.
- Как твое самочувствие, Рина? – поинтересовалась у меня женщина.
Говорила она с легким акцентом; черные миндалевидные глаза глядели встревоженно.
Но продержалась там меньше месяца, потому что стала кашлять и хиреть день ото дня.
Затем болезнь и вовсе свалила ее с ног. Из последних сил Рина явилась на фабрику, но там ей сказали, чтобы она убиралась вон. Ее уже уволили, потому что на каждое рабочее место у них с десяток желающих. Больные им не нужны, а за расчетом пусть приходит тогда, когда выздоровеет.
По словам Рори, Рина собиралась отправиться туда завтра, но что-то мне подсказывало, что, явившись за тем самым расчетом, я вряд ли получу необходимую сумму, чтобы заплатить за два месяца аренды.
Хотя надежда все-таки была, поэтому…
- Пойдем, Рори! – сказала я брату.
Даже не особо удивилась тому, что мой разум больше не отвергал эту мысль – то, что у меня есть младший брат. И еще то, что я мучительно, до слез его люблю и готова на все, лишь бы защитить и не дать мальчика в обиду.
- Пойдем, Рина! – с достоинством произнес тот.
- Миссис Ванроуз! – коротко поклонилась я склочной домовладелице, после чего мы с Рори гордо прошествовали мимо и наконец-таки выбрались на улицу.
Судя по всему, в город, который назывался Ровейна.
***
Снаружи нас поджидала настоящая зима – кристально-чистая, кусаче-холодная, с ярко-голубым небом и мелкими снежинками, срывавшимися под порывами ветра с крыш домов.
А еще там была опасность.
Стоило нам с Рори выйти из подъезда, как я заметила летящую на нас карету с запряженной в нее четверкой лошадей. Лошади скакали во весь опор, карету занесло на скользкой мостовой, причем как раз рядом с нами.
В полнейшем ужасе я дернула брата в сторону, загораживая собой и вжимаясь с ним в стену, при этом понимая, что спрятаться в подъезде мы уже не успеваем. Мое тщедушное тело тоже вряд ли защитит ребенка, так что нас вот-вот размажет.
На счастье, карета пронеслась мимо. В ее салоне за полуотдернутой шторкой я увидела недовольную молодую даму, разодетую в меха, что-то высказывавшую своему не менее разодетому кавалеру.
- Наверное, во дворец поехали. Тот, что на Акульем Острове, – с уважением произнес Рори, уставившись карете вслед. – Как они живут в своих дворцах, Рина?
- Не знаю, – честно сказала ему. – Понятия не имею, как они живут в своих дворцах. Пойдем уже?
Только вот куда?
- Пойдем! – воскликнул он. – На каток!
Я кивнула, после чего позволила брату показывать дорогу, уверенная, что тот уж точно ничего не перепутает.
Мы зашагали по расчищенному от снега тротуару. Я крутила головой, с интересом разглядывая дома и магазины, уже украшенные к празднику. Иногда возле парадных подъездов попадались небольшие елки с гирляндами и разноцветной мишурой.
Все же ненадолго остановились – Рори прилип к витрине магазина игрушек. Молчал, ни о чем у меня не спрашивая, но я видела, какими глазами он смотрел на игрушечный поезд с тремя разноцветными вагонами и такую же деревянную дорогу.
- Пойдем, Рина! – наконец, произнес брат, и я кивнула.
Хотела пообещать, что обязательно будет ему подарок на праздник, но затем вспомнила, что я вовсе не в Москве, а в Ровейне, поэтому разбрасываться подобными обещаниями не стоит.
Денег у нас нет до такой степени, что если я не заплачу домовладелице, то нас с Рори выставят на улицу, и «подарком» будет уже, если мы найдем себе новое жилье и не замерзнем в подворотне.
Мы пошли дальше, но вскоре остановилась я сама. Не удержалась, уставилась через стеклянную витрину на то, что происходило внутри дорогущей кондитерской.
Это была уже не простая булочная, мимо которой мы успели пройти три дома назад. Двери в ту были распахнуты, выпуская покупателей, и продавец, завидев нас с Рори, приветливо помахал рукой.
Судя по всему, он знал детей Одриджей.
Зато возле этой кондитерской стоял высокомерный швейцар, вежливо кланявшийся, угодливо распахивая двери перед посетителями. Пропускал их в мир миндаля, марципана и шоколада, на витринах которого были выставлены настоящие произведения искусства – чудесные торты и воздушные пирожные.
Правда, впускал он далеко не всех, потому что мы с Рори удосужились лишь его недовольного взгляда и небрежно брошенной фразы:
- Пошли вон!
И мы пошли, но не сразу.
Я еще немного посмотрела на то, как за круглыми столиками с белыми скатертями сидели красиво одетые люди. Пили кофе и горячий шоколад и смотрели на мир без страха… за то, что через три дня противная миссис Ванроуз потребует арендную плату, а если ее не будет, то без жалости выставит нас с братом на мороз.
- Пойдем, Рори! – произнесла уже я, и мы двинулись дальше.
Но ровно до круглой тумбы с объявлениями, на которой я заметила кривовато приклеенную ярко-синюю афишу. Рори засобирался было пройти мимо, но я снова замерла, а сердце застучало так громко, что стало отдавать даже в уши.
- Хочешь, я прочитаю? – увидев, куда я смотрю, спросил брат. – У меня уже хорошо получается, и миссис Рикарсон в школе меня очень хвалит. Вот, слушай! Бла-го-тво-ри-тель-ный… Какое-то сложное слово. Что оно означает, Рина?
- Оно означает «добрые дела», – отозвалась я, не спуская глаз с афиши.
- Зим-ний Бал, – читал по слогам Рори. – Рина, раз это бал, значит, он будет во дворце?
На это я подтвердила, что именно там, и афиша тому подтверждение, хотя на переднем плане был изображен каток и красиво одетые пары на коньках на фоне зимнего сада. Зато на заднем – высоко на холме виднелось золотисто-белое строение. Судя по всему, тот самый королевский дворец на Акульем Острове.
Но мое внимание привлек вовсе не он. Куда больше меня заинтересовал каток и то, что было вокруг него.
Потому что, порывшись в памяти, я вспомнила это место.
Фонари в виде цветков лилий, изящные декоративные решетки, заснеженные деревья и постамент, на афише пустующий, но в моем воспоминании на нем шипели и крутились фейерверки.
Потому что во время своего обморока на «корпоративе» я перенеслась именно туда!
Как раз на тот самый каток!
Больше из памяти выловить ничего не удалось, и я, уставившись на афишу, принялась старательно размышлять.
Значит, сперва меня закинуло на Зимний Бал в королевский дворец, а уже потом непонятным образом я очутилась в квартире на улице Цветочной, 15. Причем в теле Рины Одридж.
Из этого следовало…
Временные рамки не совпадали, и я понятия не имела, что бы все это могло означать. Но ухватилась за эту мысль, принялась ее раскручивать, пока не решила…
Чтобы вернуться в свою прежнюю жизнь и в настоящее тело, судя по всему, мне нужно проделать тот самый путь, только наоборот. Из квартирки Одриджей попасть на каток в королевском дворце, после чего отыскать дорогу назад, в Москву.
Произойдет ли перенос сам по себе, либо я должна буду что-то сделать, мне было неведомо. Но за неимением лучших идей я решила оставить эту как рабочую.
- В Ка-нун Но-во-го Го-да, – тем временем читал Рори. Уставился на меня задумчиво. – Если сегодня пятнадцатое декабря, значит… – Зашевелил губами, высчитывая. – Тридцать один минус пятнадцать… Получается, бал будет через шестнадцать дней!
- Угу, – сказала ему. – Ровно через две недели и два дня.
- Вход – 200 фар-тин-гов, – вновь взялся за чтение Рори. Затем округлил глаза и уставился на меня в полнейшем изумлении. – Двести фартингов?! – переспросил он шепотом. – Но это же очень, очень много денег, Рина! Я никогда не видел столько фартингов!
- Угу, – вновь отозвалась я, размышляя о том, что тоже не видела.
А еще о том, что попасть на бал почти нереально, с дырой-то в кошельке и долгом домохозяйке. Но я обязательно должна это сделать!
Только вот как? Как?!
Ни одной идеи в голову не приходило, и даже то, что было написано на афише мелкими буквами, мне в этом не помогло. Оказалось, на новогоднем балу гостей ждут фейерверки и красочные представления, а собранные деньги будут отданы сиротским приютам Ровейны.
- Пойдем, Рори! – вздохнув, сказала я брату, после чего взяла его за руку.
- Пойдем, Рина! – согласился тот.
Мы отправились дальше, и я принялась размышлять о том, что, наверное, мне нужно не только попасть на бал, но еще не помешало бы воспроизвести все до мельчайших подробностей из того, что было в моем воспоминании.
Это означало, что на Зимний Бал я должна явиться не одна. В своем видении я опиралась на руку мужчины, в которого, судя по всему, была влюблена.
А еще – счастлива рядом с ним до невозможности.
Раз до бала оставалось всего две недели и два дня, следовательно, за это время я должна не только раздобыть деньги на аренду, еду и приглашение, но еще и встретить того, от кого потеряю голову.
«Миссия невыполнима», – промелькнуло в этой самой голове, которую я не собиралась терять.
Именно тогда момент раздались оглушительные свистки.
- Рина, жандармы! – воскликнул Рори, на что я еще сильнее сжала руку брата и принялась озираться.
Кажется, свистели неподалеку, но я крутила головой и никак не могла понять, с какой стороны на нас надвигается опасность. Поэтому кинулась обратно к тумбе и Рори за собой потащила.
Решила, что за ней, по крайней мере, мы сможем переждать, а потом пойдем себе дальше.
Вновь стала озираться, но повсюду был незнакомый город… Да что там говорить, незнакомый мир, как тут разберешь, что случилось?!
Внезапно женский голос истерически завопил: «Держите вора!», а потом из-за угла соседнего здания вывалился и кинулся в нашу сторону тот самый вор.
Причем был он уже довольно близко.
По мостовой бежал парень – на вид ему казалось лет двадцать три – двадцать пять; в распахнутом пальто, с развевающимся на зимнем ветру полосатым шарфом и в натянутой на голову кепке, из-под которой выбивались темные вихры.
И пусть он должен был пробежать как раз мимо нашей тумбы, держать вора я не собиралась. Вместо этого затолкала Рори подальше и заслонила собой. Пусть вор бежит по своим делам, мы не имеем к нему никакого отношения!..
Но тот почему-то передумал спасаться бегством.
- Эй, красавица! – крикнул мне.
Остановился, а потом еще и подмигнул.
- Ну вот что ему нужно?! – пробормотала я и тут же увидела, как из-за того самого угла выбежали трое жандармов в светло-серых шинелях.
Кинулись к вору, и теперь я стала переживать еще и за него.
Почему он не бежит? Сейчас же они его задержат! Пусть пистолетов у жандармов не было, зато я увидела прикрепленные к их поясным ремням то ли дубинки, то ли короткие мечи в ножнах.
Зато парень выхватил из-за пазухи кинжал, и я напряглась еще сильнее.
Неужели он решил отбиваться? Один против троих?!
На его месте я бы продолжала спасаться бегством. Жандармы, в отличие от него, выглядели довольно упитанными и неуклюжими в зимней форме, так что у него были все шансы скрыться.
Вместо этого парень вскинул обе руки. Я увидела, как задрались рукава его пальто, а затем заметила на внутренней стороне его рук то ли татуировки, то ли рисунки переплетающихся черных линий.
Эти линии внезапно стали зримо набухать, а затем наливаться оранжево-красным, словно теперь по его венам текла уже не кровь, а огонь.
В подтверждение моим мыслям с ладоней парня полился тот самый огонь, и было его предостаточно. В нашу сторону дохнуло жаром; я охнула, прижимая к себе Рори.
Решила, что нам нужно было сидеть дома, честное слово!..
Потому что вокруг одни опасности!
И вообще – что это такое?! Огненная Магия какая-то, других объяснений у меня не было. Но что он собирается с ней делать?!
К облегчению, сжигать себя, нас, жандармов или чью-либо собственность парень не стал. Вместо этого снова мне подмигнул, словно затеял это представление специально для меня, после чего…
Огонь лился уже не с его ладоней, пламя перетекало в лезвие кинжала, которым он начертил перед собой огненный четырехугольник.
Тот вышел довольно большим – настолько, насколько ему хватило размаха руки.
Теперь огонь продолжал гореть в воздухе, и этому у меня тоже не было никаких объяснений. Как и тому, что парень «вскрыл» кинжалом пространство внутри четырехугольника, словно выковырял провалившуюся внутрь консервной банки крышку.
Образовалась черная дыра, в которую он и нырнул. Прыгнул туда рыбкой, после чего исчез, хотя должен был приземлиться на заснеженную мостовую.
Но он не приземлился.
Я заморгала в полнейшем изумлении, отстраненно подумав, что мне и самой не помешает… ненадолго усесться на тротуар и подумать обо всем, что произошло перед моими глазами.
Потому что парень пропал с концами.
Черная дыра еще немного повисела в воздухе, затем тоже перестала существовать. Огонь задержался на несколько секунд, словно раздумывал, что ему делать в отсутствие хозяина. Но, кажется, решил, что без того скучно, и тоже исчез.
Трое добежавших к этому времени жандармов остановились, отдышались, после чего принялись деловито осматривать улицу, на которой больше не было следов ни вора, ни пожара, ничего.
Лишь затоптанный и местами подтаявший снег.
На это я снова подумала, что тот парень, скорее всего, был магом. А еще – что в устроенном перед нашими глазами представлении таилось нечто… неправильное, запрещенное, от которого нам с Рори стоило держаться подальше.
- Пойдем, Рина! – негромко произнес брат и дернул меня за руку. – Нужно поскорее идти, а то сейчас здесь будет инквизиция.
И точно, жандармы принялись вслух рассуждать, вызвать ли им инквизицию, или те явятся сами, потому что магический всплеск от Разрывателя Пространства, похоже, был довольно ощутимым.
Наверное, дошло аж до самого Главного Инквизитора на Акульем Острове, никак иначе!
На это мой внутренний голос уверенно заявил, что в каком бы месте, времени или мире я ни очутилась, от инквизиции стоит держаться подальше. Даже если мы с братом всего лишь свидетели и не имеем к произошедшему ни малейшего отношения.
Поэтому мы с Рори пошли.
Сперва тихонечко, прячась за тумбу и стараясь не привлекать к себе внимания. Затем свернули за угол ближайшего дома и ускорили шаг.
Почти бежали и делали это так долго, пока Рори окончательно не выдохся. Да и я не сказать, что чувствовала себя бодрой, – перенесенная Риной Одридж болезнь все же давала о себе знать.
Наконец, остановились. Я попыталась отдышаться, а заодно не кашлять слишком громко и мучительно, вдыхая холодный воздух и пугая брата.
Оказалось, спешили мы в нужном направлении, потому что еще минут через пять я увидела реку и тот самый каток, на который Рори так упорно меня тащил.
Единственная задержка на нашем пути возникла, когда Рори остановился и дернул меня за руку. Я думала, что его заинтересовали круглые, похожие на китайские фонарики рядом с прачечной некой миссис Чанг, и еще то, что через распахнутую дверь наружу вырывался теплый и влажный воздух.
На него тотчас же набрасывался мороз, и результатом их битвы становился белый клубящийся туман.
Из него, словно привидение, нам навстречу вышла невысокая сухонькая женщина со смуглым лицом и собранными на макушке седеющими темными волосами. Одета она была в длинную серую тунику с разрезами на бедрах и в широкие штаны совсем не по моде Ровейны, где женщины носили длинные юбки и мели подолами пол и мостовые.
- Как твое самочувствие, Рина? – поинтересовалась у меня женщина.
Говорила она с легким акцентом; черные миндалевидные глаза глядели встревоженно.
