— Волки испокон века жили на берегу реки Смородины, охраняя светлые Чертоги предков от выползней из Нави. Каждую ночь они покидают свою пещеру и выходят в дозор. Чтобы ни один лиходей, ни одно чудо-юдо беззаконное, преодолевшее огненную преграду или отыскавшее подземный лаз, не нарушило покой обитателей Чертогов предков, не поколебало тихой благости Запретного леса. За это правительницы Медного, Серебряного и Золотого царств посылают волкам на пропитание стаи жирных зайцев и стада тучных оленей.
— Бабушка, а почему наши предки не захотели, как другие звери, подниматься по Радужному мосту в светлый Ирий под своды Мирового Древа?
Маленький серый волчонок, похожий на колобок, каждый раз задавал этот вопрос, когда возглавлявшая стаю Белая Волчица, дожидаясь из дозора воинов, рассказывала внучатам предание. Он отлично знал ответ, но все равно хотел его услышать.
— А что хорошего для нашего брата в Ирии, — сверкнув синими глазами, улыбалась Владычица. — Ни врагов, ни охоты. Лежи себе в вечнозеленом саду на травке, отдыхай в сытости и довольстве, как собаки на княжеской псарне, ради обильных харчей свой род предавшие, на верность человеку присягнувшие. Ирий хорош для тварей из Среднего мира, уставших от голода и страха. Да и они, случается, заскучав, просятся обратно.
— Да и что в Ирии делать живым, — подал голос один из старших волчат, с нетерпением ожидавший своей первой охоты.
Серый волчонок повел недавно вставшими острыми ушами, закрутил лобастой головой, на всякий случай завилял хвостом под снисходительными, но любящими взглядами старшего брата и бабушки-волчицы. Гораздо позже, пройдя суровое обучение воина и охотника, он узнал, что волки Границы гордятся своим происхождением от Бессмертных богов, равнявшим их и с вещими Хозяевами угодий, и с самими Царицами.
А уж когда вышел волчонок на свою первую охоту, пройдя все испытания и получив гордое имя Серый волк или просто Серый, он понял, что нет для него доли лучше во всех девяти мирах. Да и в самом деле, разве сравнится преследование шустрых зайцев и легконогих косуль, которых посылали царицы, с выслеживанием опасной и хитрой нави, отрастившей острые клыки и длинные когти. А что может быть лучше упоения битвой на самом краю с постоянным риском сверзиться в огненную бездну, Серый в своей жизни и просто не представлял.
Сколько раз с тех пор обновлялся месяц, Серый не считал. Все-таки в Чертогах предков, куда, окончив свой век, уходят те, кто жил по совести и справедливости, но все же оказался недостаточно праведен для светлого Ирия, время течет иначе. Из угловатого подростка Серый вымахал в могучего волка с широкой грудью, мощными лапами, серебристой шерстью с густущим подшерстком. Не волк, а загляденье! Девичья сухота. Вот только ни среди переярок их стаи, ни среди волчиц Среднего мира ни одна не тронула его сердце. Не откликалось ретивое и на смертных девушек. А ведь многие из его братьев, приняв при полной луне человеческий облик, находили веселых подруг, давали жизнь могучим воинам-оборотням.
Серый вылазки в Средний мир тоже любил, особенно в разгар лета или в зимнюю пору. Чертоги предков или благая Славь хотя и оставались для него родимым домом, но там царила вечная осень, возле берегов реки Смородины еще и отравленная тлетворным дыханием Нави. И хотя, как говорила Бабушка, земное лето по богатству красок и разнообразию цветов и плодов не могло сравниться с великолепием Ирия, Серому нравилось бродить по зеленым лесам, вдыхая запах клейких листочков, мяты и земляники. А еще в Среднем мире водилась необыкновенно вкусная дичь. Вроде бы те же самые зайцы и олени, даже более тощие и неказистые, а вкус все равно другой.
— Знамо дело! — фыркали старшие братья. — Это ведь свежая кровь.
Так и жил Серый, не зная забот. Ночью по давно заведенной очередности ходил с братьями и сестрами в дозор, выслеживал злокозненную навь. Днем отсыпался да охотился. Временами наведывался в Средний мир.
Вот как-то раз после изнурительной погони за показавшими завидную прыть выползнями Серый, отоспавшись, вышел на лов, желая восполнить силы. Внезапно его чуткий нюх растревожил дивный запах живой, горячей конской плоти, к которому примешивался не менее приятный аромат человечины.
Людей волки Границы, конечно, не трогали, но отбившихся от табуна или потерявших хозяина лошадей считали законной добычей. Рот Серого наполнился слюной, лапы, казалось, сами понесли его вслед за дивным запахом. Он даже на всякий случай проверил, а не забрел ли случайно в Средний мир или Явь. Но лес по-прежнему горел осенним золотом и багрянцем, а на деревьях висели спелые плоды. Хотя в Среднем мире, он это точно знал, недавно началась зима.
Стреноженный конь соловой масти пасся на лугу, седок располагался на ночлег. Серый налетел как вихрь, не давая доброму скакуну шанса. Только удовлетворив первый голод, он осмотрелся и вспомнил историю одного из дядьев, которого как раз добрым конем приманил опытный шаман, заставив служить и выполнять различные поручения.
Сейчас Серый не чувствовал перед седоком никаких обязательств. Не уберег коня — сам виноват. Нечего было в Чертоги предков соваться. Потом одолело любопытство: что же это за удалец, который прошел сквозь запретную для смертных границу, да еще и верхом?
И тут Серый услышал тихий плач.
Возле раскидистой березы, белее ее ствола, ни жива ни мертва стояла юная девушка. Заломив руки и зажав ими рот, чтобы не закричать, она смотрела на учиненную волком расправу, видимо, ожидая, что, покончив с конем, тот примется за нее. Увидев свое отражение в распахнутых на пол-лица, наполненных ужасом глазах, Серый испытал жгучий стыд. Настоящий лиходей, а не страж Границы. В темной Нави такому только место.
— Не бойся меня, красна девица, — проговорил Серый, отплевывая конский волос. — Заел я твоего коня, буду теперь тебе верой и правдой служить.
Услышав разумную речь из уст лютого волка, девушка задрожала, точно мелкие листочки окружавших поляну серебряных осин. Глаза ее закатились, ноги перестали держать, и она рухнула в жухлую осеннюю мураву. Вот тебе и могучая шаманка, отважная странница между мирами. Чуть что, в обморок падает.
— Откуда ты только на мою голову взялась? — приговаривал Серый, кое-как приводя девицу в чувство и отпаивая заваренным ею же добрым отваром.
Для удобства, и чтобы девица не боялась, Серому пришлось перекинуться в человеческий облик, и она теперь смотрела на него со смесью страха и интереса. Благо в людском обличии выглядел он тоже молодцем хоть куда.
— Как тебя звать-величать? — спросил Серый, устраивая странницу на подстилке из валежника, поверх которого подстелил ее плащ.
— Зовут меня Душа, я дочь правителя Нового города, — пояснила она. — В путь пустилась, чтобы спасти моего брата, княжича Ярослава. В этот лес меня привел его вещий конь. Куда дальше идти — не знаю.
Она глянула на поверженного скакуна, и из глаз ее покатились слезы. У Серого аж пропал аппетит. Ну что ты будешь делать? Хоть самому под седло вставай. Видимо, так и придется, да только поможет ли, неизвестно.
— А куда отправился твой брат, и почему ты решила, что его нужно спасать? — спросил Серый, пытаясь понять, что за дело ему предстоит.
В том, что предстоит, он уже не сомневался. Не бросать же девчонку одну посреди Запретного леса.
— Ярослав отправился на Ледяные острова, куда увезли его невесту, княжну Ненаглядную красоту, — просто и без утайки пояснила Душа. — Когда уходил, заповедал кормить коня овсом и каждый месяц, словно ожидая его возвращения, ставить пиво. Если конь откажется есть овес, а пиво скиснет, значит, беда приключилась с братом или нет его уже в мире Живых.
Серый на такие речи только головой покачал. Отчаянные же ребята эти смертные. Даже стражи Границы не решались в открытую бросать вызов правителю Ледяных островов и Хозяину Нави, беспощадному царю Кощею. Вслух он, впрочем, сказал другое:
— Так ежели твой брат отправился Кощея бороть, так, может быть, ему кто-то указал дорогу в Навь. Если он там или на пути туда, то в мире живых его точно нету.
На лице Души-девицы проступила робкая надежда. Даже щеки слегка порозовели. Эта смертная Серому определенно нравилась. Хотя вроде бы просто походила на других девчонок своего племени или молодых переярок, когда те принимали человеческое обличье. Среднего роста, миловидная, под платьем дорожным, конечно, толком не разобрать, но во всех местах вроде имеется то, что девкам красным положено. Глаза зеленые хоть и заплаканные и все еще испуганные, а вот поди отведи взгляд. И долгая коса не просто русая, а милого волчьему сердцу пепельного оттенка.
— Мне о том же ящеры в Змейгороде толковали, — задумчиво проговорила девушка, погружаясь в какие-то свои воспоминания. — Наказывали возвращаться домой и понапрасну не рисковать.
— Ящеры — народ мудрый, плохого не присоветуют, — согласился Серый. — Может быть, они твоему брату в Навь дорогу и показали.
Одновременно он подумал, что через Калинов мост на ту сторону ни один смертный не проходил. Стражи бы об этом сразу проведали. Но ведь существуют и другие дороги.
Однако Душа только покачала головой:
— Ящеры Змейгорода в борьбе против Кощея помогать не станут. Они пропустили через свои земли рать с Ледяных островов, которая разграбила Детинец, где правил отец Ненаглядной красоты.
Серый даже по-волчьи фыркнул. Хотя ящеры Стражам Границы приходились родней весьма дальней, о тех, которые обосновались в Змейгороде, давно шла молва, что слишком высоко они о себе мнят, слишком задаются перед смертными, и ничем хорошим это не кончится.
— Возможно, нашлись у твоего брата другие провожатые.
Душа-девица робко кивнула, ближе придвигаясь к огню. День клонился к вечеру. Закатное солнце, пройдясь по верхушкам ельника, устроилось передохнуть ненадолго в кронах березняка, поливая лес почти не дающими тепла лучами. С болот наползал туман, и острее ощущался запах реки Смородины.
Серый пошевелил уголья и подбросил в костер еще валежника, отмечая, что помимо взвара из ягод никаких съестных припасов у его новой знакомой с собой нет. Оно и понятно: пища Среднего мира для Слави не подходит. Но чем все это время питалась девица и чем кормила коня, оставалось непонятно. Особенно если учесть, что иной дичи помимо той, которую специально для Стражей выпускали царицы, в этих краях не водилось. Да и не выглядела Душа охотницей. Небось, сидела за прялкой у брата в светелке. Как ее только в эти края дикие занесло?
Ноздри вновь растревожил дивный запах свежей конины. Хотелось закончить трапезу, да и Душе подкрепиться тоже не помешало бы. Не пропадать же добру.
Однако, когда Серый примерился, как бы поудобнее отсечь от туши кусок мяса, чтобы, как делают люди, изжарить его на угольях, девушка только замахала на него руками.
— Мне нельзя есть это мясо!
Серый аж слюной поперхнулся, чуть ли не с ненавистью глядя на поверженного скакуна, который доставил столько хлопот.
— Это почему же?
— Ярославу этого коня Финист подарил, сказал, что скакун вещий, может находить дорогу между мирами.
И опять у Серого весь аппетит пропал. Час от часу не легче. Теперь еще как бы не пришлось платить виру за обиду потомку вещих птиц Ирия!
— Почему же брат такого ценного скакуна тебе оставил?
— Ярослав отправился в путь на ладье вместе с дружиной. Сказал, что конь его не довезет до Ледяных островов, — глотая слезы, шмыгнула носом Душа.
— Так, может быть, Финист ему и указал дорогу? — с надеждой глянул на нее Серый.
Душа опять замотала головой.
— Финист сам в полон попал вместе с другими защитниками Детинца.
Серый только скривился. Да что за нелады в этом Среднем мире происходят! Вроде бьют-бьют Стражи Границы навь, а она, оказывается, с Ледяных островов по земле расползается, угрожая не мертвым, а живым.
А ведь каждый из Стражей знал, что только Финисту по силам выковать меч-кладенец, способный уничтожить Кощея. И на что рассчитывает глупый Ярослав, отправившийся с дружиной на верную смерть? И как бы помягче сказать Душе, что лучше ей отправиться домой, ибо, скорее всего, некого ей искать.
Меж тем окутанный синеватым вечерним сумраком лес наполнился запахами и звуками. На поляну пожаловали сородичи Серого. Завидев стаю волков, Душа вскочила, прижимаясь к костру и готовясь выхватить оттуда головню. Серый, чувствуя незнакомое доселе умиление, заслонил ее. Впрочем, братья не стали приближаться, просто передали, что нежданную гостью желает видеть Белая волчица.
Услышав приглашение, Душа совсем растерялась, однако возразить не посмела и позволила усадить себя Серому на спину. Кто-то из братьев подобрал ее пожитки. Двое других забросали влажной землей костер и сгрузили на спины конскую тушу.
Бабушка предстала перед смертной в грозном величии владычицы древнего рода. Восседая на своем привычном месте, находящемся в возвышенной части центральной пещеры, она внимательно и с интересом оглядела странницу, потом повернулась к Серому:
— Как же это ты, внучек, так оплошал? На чужое добро, словно дикий неразумный зверь из среднего мира, покусился.
Волк только потупился. О чем рассуждать, если раньше, чем головой, подумал утробой.
Покончив с порицанием, Белая волчица вновь повернулась к Душе:
— Знаю я твою печаль. Прости моего внука. Он не со зла. За то он тебе верою и правдою послужит. Брата поможет отыскать.
— Вы знаете, где Ярослав? — отринув страх, подалась вперед Душа.
Хотя девушка производила впечатление почитающей старших, воспитанной княжеской дочери, сдержаться в такой миг она не смогла. И Белая волчица на ее порыв только улыбнулась, дружелюбно поведя ушами и шевельнув пушистым хвостом.
— Возле разрушенного Детинца твой брат повстречал Жар-птицу и других потомков бессмертных, которые помогли ему Финиста освободить, и теперь они все вместе прокладывают дорогу в Навь. Думаю, там вы и увидитесь. Путь отыскать тебе Серый поможет. Пусть отрабатывает причиненный тебе ущерб.
Серый едва слышно по-собачьи тявкнул. По поводу Жар-птицы болтали всякое, говорили даже, что именно из-за того, что она стала женой Кощея, влюбленный в нее Финист лишился крыльев и был вынужден жить среди людей. Но с той поры прошло уже несколько сотен лет. Кощей предал летунью, обратился ко злу, сделавшись Хозяином Нави, и, похоже, нажил немало врагов, в том числе среди потомков бессмертных, коли у княжича Ярослава нашлось столько спутников и друзей. Может быть, еще удастся отыскать его живым.
Душа только испуганно вскрикнула и попятилась, неосознанно схватившись за мохнатый бок Серого, отчего ему вдруг стало тепло и приятно. Он подался ближе к девушке, подставляя ей уши и тычась в бок влажным холодным носом, за что получил робкое, но неизъяснимо нежное поглаживание по холке.
Белая Волчица меж тем испытующе глянула на гостью, растерянно стоявшую под гулкими сводами обиталища стаи.
— Да. Ты права. Попасть в Навь легко, а выбраться оттуда непросто, но бедный конь твоего брата в этом поможет. Позволь моим детям и внукам насытиться его мясом, но кости они не тронут, а закопают под камнем у пещеры. Ты же отведай наших харчей и иди отдыхай. Внучки проводят тебя в опочивальню.
Когда ужин закончился, и молодые
— Бабушка, а почему наши предки не захотели, как другие звери, подниматься по Радужному мосту в светлый Ирий под своды Мирового Древа?
Маленький серый волчонок, похожий на колобок, каждый раз задавал этот вопрос, когда возглавлявшая стаю Белая Волчица, дожидаясь из дозора воинов, рассказывала внучатам предание. Он отлично знал ответ, но все равно хотел его услышать.
— А что хорошего для нашего брата в Ирии, — сверкнув синими глазами, улыбалась Владычица. — Ни врагов, ни охоты. Лежи себе в вечнозеленом саду на травке, отдыхай в сытости и довольстве, как собаки на княжеской псарне, ради обильных харчей свой род предавшие, на верность человеку присягнувшие. Ирий хорош для тварей из Среднего мира, уставших от голода и страха. Да и они, случается, заскучав, просятся обратно.
— Да и что в Ирии делать живым, — подал голос один из старших волчат, с нетерпением ожидавший своей первой охоты.
Серый волчонок повел недавно вставшими острыми ушами, закрутил лобастой головой, на всякий случай завилял хвостом под снисходительными, но любящими взглядами старшего брата и бабушки-волчицы. Гораздо позже, пройдя суровое обучение воина и охотника, он узнал, что волки Границы гордятся своим происхождением от Бессмертных богов, равнявшим их и с вещими Хозяевами угодий, и с самими Царицами.
А уж когда вышел волчонок на свою первую охоту, пройдя все испытания и получив гордое имя Серый волк или просто Серый, он понял, что нет для него доли лучше во всех девяти мирах. Да и в самом деле, разве сравнится преследование шустрых зайцев и легконогих косуль, которых посылали царицы, с выслеживанием опасной и хитрой нави, отрастившей острые клыки и длинные когти. А что может быть лучше упоения битвой на самом краю с постоянным риском сверзиться в огненную бездну, Серый в своей жизни и просто не представлял.
Сколько раз с тех пор обновлялся месяц, Серый не считал. Все-таки в Чертогах предков, куда, окончив свой век, уходят те, кто жил по совести и справедливости, но все же оказался недостаточно праведен для светлого Ирия, время течет иначе. Из угловатого подростка Серый вымахал в могучего волка с широкой грудью, мощными лапами, серебристой шерстью с густущим подшерстком. Не волк, а загляденье! Девичья сухота. Вот только ни среди переярок их стаи, ни среди волчиц Среднего мира ни одна не тронула его сердце. Не откликалось ретивое и на смертных девушек. А ведь многие из его братьев, приняв при полной луне человеческий облик, находили веселых подруг, давали жизнь могучим воинам-оборотням.
Серый вылазки в Средний мир тоже любил, особенно в разгар лета или в зимнюю пору. Чертоги предков или благая Славь хотя и оставались для него родимым домом, но там царила вечная осень, возле берегов реки Смородины еще и отравленная тлетворным дыханием Нави. И хотя, как говорила Бабушка, земное лето по богатству красок и разнообразию цветов и плодов не могло сравниться с великолепием Ирия, Серому нравилось бродить по зеленым лесам, вдыхая запах клейких листочков, мяты и земляники. А еще в Среднем мире водилась необыкновенно вкусная дичь. Вроде бы те же самые зайцы и олени, даже более тощие и неказистые, а вкус все равно другой.
— Знамо дело! — фыркали старшие братья. — Это ведь свежая кровь.
Так и жил Серый, не зная забот. Ночью по давно заведенной очередности ходил с братьями и сестрами в дозор, выслеживал злокозненную навь. Днем отсыпался да охотился. Временами наведывался в Средний мир.
Вот как-то раз после изнурительной погони за показавшими завидную прыть выползнями Серый, отоспавшись, вышел на лов, желая восполнить силы. Внезапно его чуткий нюх растревожил дивный запах живой, горячей конской плоти, к которому примешивался не менее приятный аромат человечины.
Людей волки Границы, конечно, не трогали, но отбившихся от табуна или потерявших хозяина лошадей считали законной добычей. Рот Серого наполнился слюной, лапы, казалось, сами понесли его вслед за дивным запахом. Он даже на всякий случай проверил, а не забрел ли случайно в Средний мир или Явь. Но лес по-прежнему горел осенним золотом и багрянцем, а на деревьях висели спелые плоды. Хотя в Среднем мире, он это точно знал, недавно началась зима.
Стреноженный конь соловой масти пасся на лугу, седок располагался на ночлег. Серый налетел как вихрь, не давая доброму скакуну шанса. Только удовлетворив первый голод, он осмотрелся и вспомнил историю одного из дядьев, которого как раз добрым конем приманил опытный шаман, заставив служить и выполнять различные поручения.
Сейчас Серый не чувствовал перед седоком никаких обязательств. Не уберег коня — сам виноват. Нечего было в Чертоги предков соваться. Потом одолело любопытство: что же это за удалец, который прошел сквозь запретную для смертных границу, да еще и верхом?
И тут Серый услышал тихий плач.
Возле раскидистой березы, белее ее ствола, ни жива ни мертва стояла юная девушка. Заломив руки и зажав ими рот, чтобы не закричать, она смотрела на учиненную волком расправу, видимо, ожидая, что, покончив с конем, тот примется за нее. Увидев свое отражение в распахнутых на пол-лица, наполненных ужасом глазах, Серый испытал жгучий стыд. Настоящий лиходей, а не страж Границы. В темной Нави такому только место.
— Не бойся меня, красна девица, — проговорил Серый, отплевывая конский волос. — Заел я твоего коня, буду теперь тебе верой и правдой служить.
Услышав разумную речь из уст лютого волка, девушка задрожала, точно мелкие листочки окружавших поляну серебряных осин. Глаза ее закатились, ноги перестали держать, и она рухнула в жухлую осеннюю мураву. Вот тебе и могучая шаманка, отважная странница между мирами. Чуть что, в обморок падает.
— Откуда ты только на мою голову взялась? — приговаривал Серый, кое-как приводя девицу в чувство и отпаивая заваренным ею же добрым отваром.
Для удобства, и чтобы девица не боялась, Серому пришлось перекинуться в человеческий облик, и она теперь смотрела на него со смесью страха и интереса. Благо в людском обличии выглядел он тоже молодцем хоть куда.
— Как тебя звать-величать? — спросил Серый, устраивая странницу на подстилке из валежника, поверх которого подстелил ее плащ.
— Зовут меня Душа, я дочь правителя Нового города, — пояснила она. — В путь пустилась, чтобы спасти моего брата, княжича Ярослава. В этот лес меня привел его вещий конь. Куда дальше идти — не знаю.
Она глянула на поверженного скакуна, и из глаз ее покатились слезы. У Серого аж пропал аппетит. Ну что ты будешь делать? Хоть самому под седло вставай. Видимо, так и придется, да только поможет ли, неизвестно.
— А куда отправился твой брат, и почему ты решила, что его нужно спасать? — спросил Серый, пытаясь понять, что за дело ему предстоит.
В том, что предстоит, он уже не сомневался. Не бросать же девчонку одну посреди Запретного леса.
— Ярослав отправился на Ледяные острова, куда увезли его невесту, княжну Ненаглядную красоту, — просто и без утайки пояснила Душа. — Когда уходил, заповедал кормить коня овсом и каждый месяц, словно ожидая его возвращения, ставить пиво. Если конь откажется есть овес, а пиво скиснет, значит, беда приключилась с братом или нет его уже в мире Живых.
Серый на такие речи только головой покачал. Отчаянные же ребята эти смертные. Даже стражи Границы не решались в открытую бросать вызов правителю Ледяных островов и Хозяину Нави, беспощадному царю Кощею. Вслух он, впрочем, сказал другое:
— Так ежели твой брат отправился Кощея бороть, так, может быть, ему кто-то указал дорогу в Навь. Если он там или на пути туда, то в мире живых его точно нету.
На лице Души-девицы проступила робкая надежда. Даже щеки слегка порозовели. Эта смертная Серому определенно нравилась. Хотя вроде бы просто походила на других девчонок своего племени или молодых переярок, когда те принимали человеческое обличье. Среднего роста, миловидная, под платьем дорожным, конечно, толком не разобрать, но во всех местах вроде имеется то, что девкам красным положено. Глаза зеленые хоть и заплаканные и все еще испуганные, а вот поди отведи взгляд. И долгая коса не просто русая, а милого волчьему сердцу пепельного оттенка.
— Мне о том же ящеры в Змейгороде толковали, — задумчиво проговорила девушка, погружаясь в какие-то свои воспоминания. — Наказывали возвращаться домой и понапрасну не рисковать.
— Ящеры — народ мудрый, плохого не присоветуют, — согласился Серый. — Может быть, они твоему брату в Навь дорогу и показали.
Одновременно он подумал, что через Калинов мост на ту сторону ни один смертный не проходил. Стражи бы об этом сразу проведали. Но ведь существуют и другие дороги.
Однако Душа только покачала головой:
— Ящеры Змейгорода в борьбе против Кощея помогать не станут. Они пропустили через свои земли рать с Ледяных островов, которая разграбила Детинец, где правил отец Ненаглядной красоты.
Серый даже по-волчьи фыркнул. Хотя ящеры Стражам Границы приходились родней весьма дальней, о тех, которые обосновались в Змейгороде, давно шла молва, что слишком высоко они о себе мнят, слишком задаются перед смертными, и ничем хорошим это не кончится.
— Возможно, нашлись у твоего брата другие провожатые.
Душа-девица робко кивнула, ближе придвигаясь к огню. День клонился к вечеру. Закатное солнце, пройдясь по верхушкам ельника, устроилось передохнуть ненадолго в кронах березняка, поливая лес почти не дающими тепла лучами. С болот наползал туман, и острее ощущался запах реки Смородины.
Серый пошевелил уголья и подбросил в костер еще валежника, отмечая, что помимо взвара из ягод никаких съестных припасов у его новой знакомой с собой нет. Оно и понятно: пища Среднего мира для Слави не подходит. Но чем все это время питалась девица и чем кормила коня, оставалось непонятно. Особенно если учесть, что иной дичи помимо той, которую специально для Стражей выпускали царицы, в этих краях не водилось. Да и не выглядела Душа охотницей. Небось, сидела за прялкой у брата в светелке. Как ее только в эти края дикие занесло?
Ноздри вновь растревожил дивный запах свежей конины. Хотелось закончить трапезу, да и Душе подкрепиться тоже не помешало бы. Не пропадать же добру.
Однако, когда Серый примерился, как бы поудобнее отсечь от туши кусок мяса, чтобы, как делают люди, изжарить его на угольях, девушка только замахала на него руками.
— Мне нельзя есть это мясо!
Серый аж слюной поперхнулся, чуть ли не с ненавистью глядя на поверженного скакуна, который доставил столько хлопот.
— Это почему же?
— Ярославу этого коня Финист подарил, сказал, что скакун вещий, может находить дорогу между мирами.
И опять у Серого весь аппетит пропал. Час от часу не легче. Теперь еще как бы не пришлось платить виру за обиду потомку вещих птиц Ирия!
— Почему же брат такого ценного скакуна тебе оставил?
— Ярослав отправился в путь на ладье вместе с дружиной. Сказал, что конь его не довезет до Ледяных островов, — глотая слезы, шмыгнула носом Душа.
— Так, может быть, Финист ему и указал дорогу? — с надеждой глянул на нее Серый.
Душа опять замотала головой.
— Финист сам в полон попал вместе с другими защитниками Детинца.
Серый только скривился. Да что за нелады в этом Среднем мире происходят! Вроде бьют-бьют Стражи Границы навь, а она, оказывается, с Ледяных островов по земле расползается, угрожая не мертвым, а живым.
А ведь каждый из Стражей знал, что только Финисту по силам выковать меч-кладенец, способный уничтожить Кощея. И на что рассчитывает глупый Ярослав, отправившийся с дружиной на верную смерть? И как бы помягче сказать Душе, что лучше ей отправиться домой, ибо, скорее всего, некого ей искать.
Меж тем окутанный синеватым вечерним сумраком лес наполнился запахами и звуками. На поляну пожаловали сородичи Серого. Завидев стаю волков, Душа вскочила, прижимаясь к костру и готовясь выхватить оттуда головню. Серый, чувствуя незнакомое доселе умиление, заслонил ее. Впрочем, братья не стали приближаться, просто передали, что нежданную гостью желает видеть Белая волчица.
Услышав приглашение, Душа совсем растерялась, однако возразить не посмела и позволила усадить себя Серому на спину. Кто-то из братьев подобрал ее пожитки. Двое других забросали влажной землей костер и сгрузили на спины конскую тушу.
Бабушка предстала перед смертной в грозном величии владычицы древнего рода. Восседая на своем привычном месте, находящемся в возвышенной части центральной пещеры, она внимательно и с интересом оглядела странницу, потом повернулась к Серому:
— Как же это ты, внучек, так оплошал? На чужое добро, словно дикий неразумный зверь из среднего мира, покусился.
Волк только потупился. О чем рассуждать, если раньше, чем головой, подумал утробой.
Покончив с порицанием, Белая волчица вновь повернулась к Душе:
— Знаю я твою печаль. Прости моего внука. Он не со зла. За то он тебе верою и правдою послужит. Брата поможет отыскать.
— Вы знаете, где Ярослав? — отринув страх, подалась вперед Душа.
Хотя девушка производила впечатление почитающей старших, воспитанной княжеской дочери, сдержаться в такой миг она не смогла. И Белая волчица на ее порыв только улыбнулась, дружелюбно поведя ушами и шевельнув пушистым хвостом.
— Возле разрушенного Детинца твой брат повстречал Жар-птицу и других потомков бессмертных, которые помогли ему Финиста освободить, и теперь они все вместе прокладывают дорогу в Навь. Думаю, там вы и увидитесь. Путь отыскать тебе Серый поможет. Пусть отрабатывает причиненный тебе ущерб.
Серый едва слышно по-собачьи тявкнул. По поводу Жар-птицы болтали всякое, говорили даже, что именно из-за того, что она стала женой Кощея, влюбленный в нее Финист лишился крыльев и был вынужден жить среди людей. Но с той поры прошло уже несколько сотен лет. Кощей предал летунью, обратился ко злу, сделавшись Хозяином Нави, и, похоже, нажил немало врагов, в том числе среди потомков бессмертных, коли у княжича Ярослава нашлось столько спутников и друзей. Может быть, еще удастся отыскать его живым.
Душа только испуганно вскрикнула и попятилась, неосознанно схватившись за мохнатый бок Серого, отчего ему вдруг стало тепло и приятно. Он подался ближе к девушке, подставляя ей уши и тычась в бок влажным холодным носом, за что получил робкое, но неизъяснимо нежное поглаживание по холке.
Белая Волчица меж тем испытующе глянула на гостью, растерянно стоявшую под гулкими сводами обиталища стаи.
— Да. Ты права. Попасть в Навь легко, а выбраться оттуда непросто, но бедный конь твоего брата в этом поможет. Позволь моим детям и внукам насытиться его мясом, но кости они не тронут, а закопают под камнем у пещеры. Ты же отведай наших харчей и иди отдыхай. Внучки проводят тебя в опочивальню.
Когда ужин закончился, и молодые
