Глава 1. Чемодан элитных маркеров
– Ляля, ты слышала, Юля Снаткина из кадров замуж выходит!
Эту новость Лера Чупрова мне сообщила во время обеденного перерыва, пока мы ожидали заказа в уютном ресторанчике молла нашего бизнес-центра. Не скажу, что послание меня расстроило или удивило. Обладающая модельной внешностью, ухоженная и избалованная Юля, кажется, и в компанию пришла в основном для того, чтобы найти себе перспективного мужа, и уже предпринимала в этом направлении кое-какие шаги.
Меня только удивило, почему я узнаю о свадьбе от Леры. Хотя вроде бы с Юлей мы вместе проучились в Ломоносовском целых пять лет и одновременно пришли в компанию. Только для Юли, как она и мечтала, нашлась вакансия в достаточно закрытом и почти элитном отделе кадров, а я на третьем курсе своей вечерки прошла собеседование в пиар-маркетинг.
Другое дело, что Лера, моя коллега-таргетолог, каким-то образом узнавала все новости компании еще до того, как их начинали обсуждать в кулуарах. Особенно касавшиеся личной жизни коллег. Поэтому, удивленно подняв бровь, я глянула на тарелку только что принесенного «Цезаря» с салатом айсберг и вялеными помидорчиками, подцепила на вилку кусок подкопченной курочки и, напустив равнодушие, спросила:
– И кто же счастливый избранник?
Лера, конечно, только и ждала этого вопроса.
– Ты не поверишь! – заговорщицки улыбнулась мне она с набитым ртом. – Мужчина твоей мечты!
– Кто-кто? – не поняла я.
– Ну тот, кто сводит тебя с ума своими придирками, – пояснила подруга, откидывая экстремально рыжую прядь и глядя на меня лукавыми зелеными глазами.
– Лавр Семенович? – не поверила я.
Лера кивнула с довольным видом, наслаждаясь произведенным эффектом.
Лавр Семенович Лавриков несмотря на молодость, а ему лишь недавно стукнул тридцатник, и он до сего времени считался завидным женихом, заслужил репутацию самого въедливого юриста компании. Всегда аккуратный, подтянутый, в дорогом костюме, на котором не нашлось бы лишней или не так заутюженной складки, в идеально начищенных ботинках он казался самим воплощением порядка. А его рабочий стол с кучей разложенных в идеальной симметрии бумаг выглядел зримым воплощением перфекционизма.
Начальство к нему благоволило в том числе и потому, что его въедливость и педантичность, помноженные на безукоризненное знание законов, помогали избежать серьезных ошибок и обходить скользкие места в контрактах и прочей сопроводительной документации. Но когда речь шла о копеечных по меркам компании договорах с нашими контрагентами, поставлявшими для отдела маркетинга рекламную продукцию, открытки, цветы или подарки сотрудникам, его требования временами выглядели не просто необоснованными, но даже смехотворными.
Чего, к примеру, стоил вопрос о необходимости прописывать название компании шрифтом Брайля. И это при том что сотрудничавшие с нами типографии, кондитеры или флористы зачастую вообще имели статус индивидуальных предпринимателей и предпочитали расчеты налом. Я отбивалась как могла, временами ухитряясь даже перещеголять неумолимого Лаврикова своим занудством. Но он моего тонкого троллинга, кажется, не замечал, выдумывая новые придирки.
– Да он просто на тебя, Ляля, запал! – подшучивала надо мной Лера, после очередной переписки с юридическим отделом отпаивая меня чаем с валерианой или кофе с пирожными.
– В таком случае, у него очень специфический способ ухаживания, – вздыхала я, по сотому разу исправляя договор с контрагентом. – Я бы предпочла менее токсичные отношения.
– Да где ты видишь тут токсичность? – не унималась Лера. – Он же хочет, как лучше. От опрометчивых шагов тебя пытается уберечь. – Заботится о тебе. Это ж идеальный мужчина!
– Смерти он моей хочет, – вздыхала я, отправляя на почту юристу сто первый вариант.
– От ненависти до любви! – с заговорщицким видом подмигивала Лера, весело стуча по клавишам своего рабочего компьютера.
– Кажется, там было как-то наоборот, – морщилась я, перечитывая договор.
– Спорим, не пройдет полутора лет, и он будет твоим! – предложила как-то Лера, когда я опять в преддверии новогодних праздников портила себе нервы перепиской с несгибаемым юристом
– На чемодан элитных японских маркеров! – хмыкнула я, имея в виду стоивший дороже навороченной французской профессиональной косметики набор – мечту любого художника.
Не скажу, что я уж так хорошо рисовала. В детстве художественную студию сочетала с музыкальной школой, сейчас и вовсе в основном занималась креативом в графических редакторах, в том числе и по работе, оформляя различные баннеры и прессволлы для мероприятий. Но рисовать любила, в свободное время экспериментируя с новыми материалами или оттенками.
В этом увлечении мы совершенно расходились с предпочитавшей танцы Юлей и быстро нашли общий язык с Лерой, которая даже поступала в Полиграф, но завалила профильные вступительные испытания. В дни зарплаты мы нередко баловали себя, заглядывая в художественный салон. Там мы подолгу стояли возле стендов, выбирая гуашь, сравнивая разные марки акрила или сделанной по старинным семейным рецептам крафтовой акварели, и голодными глазами глядя на наборы маркеров элитных японских фирм. Все-таки на зарплату маркетолога мы себе такого позволить не могли, довольствуясь китайскими аналогами.
Дорвавшись до образцов или купив поштучно несколько цветов на пробу, мы в сладостном предвкушении снимали упаковку, с задорным щелчком открывая колпачок, делали выкраску, слушали легкий скрип, с которым наконечник соприкасался с бумагой, и наслаждались тем, как насыщенно и укрывисто ложится цвет. А перед богатством оттенков заветного набора, возможности которого неоднократно демонстрировали артеры и мангаки разного уровня мы просто благоговели.
Мама с бабушкой неоднократно ворчали:
– Опять всю зарплату на свое творчество истратила! Лучше бы себе парня толкового нашла.
– Да когда мне его искать? – разводила я руками. – Вы же сами мне с детства втолковывали, что не стоит ждать милостей от мужчин, и надо самой себя обеспечивать. Вот я и вкалываю каждый день с понедельника по пятницу. Ходить по клубам и дискотекам нет уже ни сил, ни времени, да и на сайтах знакомств попадаются какие-то инфантилы или авантюристы.
– А то у вас на работе мужчин нет? – качала аккуратно прибранной седой головой бабушка.
– Да они в сторону маркетинга не смотрят. Для них мы просто поддерживающее подразделение.
– А этот ваш юрист? – поддерживала ее мама. – Он же, ты вроде говорила, не женат.
– Я лучше в монастырь уйду! – в сердцах отвечала я. – Храмы пойду расписывать.
– Маркерами? – насмешливо оглядывала мои покупки мама. – Ну-ну!
И вот теперь, услышав о предстоящей женитьбе Лаврикова, я вспомнила наш давний разговор с Лерой, которая тогда почти всерьез поддержала идею пари.
– Теперь я могу смело считать набор элитных маркеров своим?
– Почему это? – хмыкнула Лера, аппетитно хрустя ажурными листьями салата и вправду напоминающего морозные узоры на окне. – Полтора года с того разговора еще не прошло.
– Ты считаешь, я буду у Юли жениха отбивать? – с интересом глянула я на подругу, заканчивая с салатом.
– Ты не будешь, – пожала плечами Лера, – А вот насчет Юли не знаю. Если ей подвернется какая-то более выгодная партия, она и из-под венца сбежит. Ты, надеюсь, не забыла, что она еще в начале лета крутила с Олегом из ай-ти.
Я нахмурилась, вспоминая изгибы личной жизни однокурсницы. В самом деле совсем недавно Юля всем расписывала, как у нее все замечательно с Олегом, выкладывая в соцсетях фотографии с их совместного отдыха на Мальорке. В таком случае, что же произошло?
– С Олегом они просто встречались, – пояснила Лера – А педант Лавриков, видимо, сразу сделал предложение. У него на морде лица написано, что брак входит в систему его ценностей и является обязательным пунктом жизненной программы.
– И ты думаешь, Юля согласилась на этот брак чисто по расчету? – не поверила я.
– Кто ее знает, – пожала плечами Лера. – Пока Юля производит впечатление человека, который больше всего любит себя, но, возможно, я ошибаюсь. В любом случае, у нас в запасе еще целый год, а за это время, знаешь ли, можно успеть выйти замуж, развестись и вступить в брак повторно.
– Да я скорее под танк лягу! – попыталась я обозначить свое отношение к занудному юристу.
– А вот это неплохая метафора! – тряхнула рыжей копной Лера. – Лавр Семенович стоит танка. В общем, ты, как хочешь, но пари остается в силе!
Глава 2. Квартира в центре
Пока, впрочем, ничего не намекало на то, что между Юлей и Лавром, как она его ласково называла Лаврушей, возможны какие-то разногласия. Будущие молодожены выглядели совершенно счастливыми и влюбленными друг в друга.
Юля не только объявила о помолвке, но и везде запостила свою правую руку, которую помимо дизайнерского маникюра теперь украшало элегантное кольцо с крупным бриллиантом, словно капельками драгоценной росы обрамленным мелкими алмазиками. Лавр Семенович при встрече с невестой эту ручку церемонно целовал, но на людях не позволял себе других вольностей. Мы с Лерой только диву давались.
– Да как ты его, такого занудного, выносишь? – не могла понять Лера, которая художественный беспорядок на грани хаоса, воспринимала совершенной нормой.
– Ты ничего не понимаешь. Это же мужчина моей мечты! – с той же горячностью, с которой прежде расписывала достоинства айтишника Олега, объясняла Юля. – Вы зайдите к нему домой. У него же даже на шкафах не найти ни пылинки, не говоря о том, что внутри идеальный порядок.
– С его-то ростом немудрено, – хмыкнула я, вспоминая, как при личных встречах, чтобы не задирать все время голову, изучала рисунок на галстуке, находившемся на уровне моих глаз.
– А вы эти самые шкафчики, как потом делить-то станете? – ехидно заметила Лера, имея в виду, что в четко организованной и регламентированной жизни не всегда легко найти место для другого.
– Да при чем тут шкафчики? – не поняла намека Юля, которая в отличие от нас с Лерой и сама до верхних полок дотягивалась без помощи стула. – Я говорю, что Лавруша просто с детства приучился к порядку. Его мама рассказывала, как он не только всегда убирал игрушки и раскладывал вещи по местам, но и еще завел ежедневник, в который заносил расписание своих секций и кружков и планы на ближайший месяц, а иногда и год. И всегда их выполнял.
– Ну тогда понятно, – кивнула Лера. – Галочки напротив высшего образования, хорошей машины и престижной работы он, видимо, уже поставил. Теперь осталась семья.
– Это получилось спонтанно! – кокетливо опустила глазки Юля, напоминая про летний выездной семинар, после которого они с Лавриковым начали встречаться.
Я тогда так замоталась с организацией этого выезда и согласованием всех площадок, дизайном баннеров и сведением сотню раз поменявшихся списков, что была даже рада, когда меня не взяли.
– И когда планируете свадьбу? – поинтересовалась Лера. – В конце осени или после новогодних каникул?
Юля решительно замотала головой.
– Когда станет тепло, – как о чем-то само собой разумеющемся, пояснила она. – Не раньше апреля или даже июня. Ну понимаете, девочки, в конце осени и зимой замуж выходят только, если последний шанс или по залету! Всю дорогу приходится смотреть, как платье не испачкать или в лужу не вступить. Ни фотографий нормальных на пленэре не сделать, не погулять.
– А в мае выходить – только маяться! – кивнула Лера, обсуждая выбор ресторана и оформление зала.
Свадьбу Юля планировала играть в пастельных тонах и нас с Лерой уже записала в подружки. Благо Лавр на все ее задумки отвечал снисходительным согласием и только поправлял очки в модной оправе. Что, впрочем, не мешало ему выносить мне мозг относительно подготовки Нового года.
– Что вы за безграмотных контрагентов находите? – кипятился он, словно один из чайников, которые мы на этот раз собирались дарить клиентам. – Кто им договоры составляет. И что они придумали за протокол разногласий?
– Ну разве это не обычная форма для внесения правок к договору? – хмурилась я, не понимая, кто из нас двоих тут юрист.
– Его рассматривают в качестве новой оферты! – нашел и здесь что возразить неумолимый Лавр.
Впрочем, на этот раз он выдвигал куда меньше требований и, внеся нужные компании правки, больше не придирался, оставив меня дальше разбираться с производством, которое грозило запороть нам сроки. Неужели будущая женитьба повлияла на него также благотворно как велосипед на почтальона Печкина? Или причина крылась в чем-то другом?
– Лавр сейчас занимается приобретением нашей будущей квартиры, – мечтательно накручивая на пальцы длинные светлые волосы, с гордостью поделилась с нами Юля.
– Будете брать на нулевом цикле? – поинтересовалась Лера.
– Зачем? – едва не обиделась Юля. – Лавруша может себе позволить и готовую купить. Мы сейчас присматриваем дом поблизости от нашего бизнес-центра, чтобы удобно было добираться на работу.
– Но ведь это недешево, – прикинула Лера. – Почти у Садового кольца.
– При этом жилья бизнес-класса как такового здесь нет, – внесла и я свою лепту в обсуждение, – Либо застройка восьмидесятых, либо «сталинки». Еще, правда, есть доходные дома конца девятнадцатого века, но это вообще историческая застройка, а с ней больше проблем, нежели комфорта.
– Заговорила коренная москвичка Ляля Скоркина, – беззлобно поддела меня Лера, которая, также как и Юля, знала, что я в центре выросла и на работу добиралась либо на троллейбусе по Садовому, либо вообще пешком.
Из-за сложностей с парковкой машину я покупать не стремилась.
Конечно, я любила свой район и ни за что бы не променяла доставшуюся нам от прадеда трешку в «сталинке» не то что на квартиру в одном из элитных комплексов в районе Третьего транспортного, но и на коттедж в поселке премиум-класса за Кольцевой. Даже в те нелегкие девяностые, когда мимо медленно ветшающих особняков приходилось пробираться с опаской, чтобы не оказаться погребенным под завалами обрушившейся штукатурки, я не мечтала о чем-то ином. А уж теперь, когда исторические здания вновь приобрели прежний глянец, пленяя изысканными ротондами, коринфским фризом колонн, орнаментами и барельефами, даже поход в магазин при желании превращался в увлекательную прогулку или познавательную экскурсию. Тем более что туристы нам не особо докучали.
Другое дело, что тот же продуктовый иногда приходилось искать за два квартала, да и в торговых центрах большинство площадей занимали известные, но почти недоступные среднему кошельку бренды. Впрочем, мы с мамой, к счастью, освоили интернет-магазины, а для таких, как Лавриков, бутики и салоны премиум-класса были вполне по карману. И это отлично понимала Юля, которая в годы учебы несколько раз побывала у меня в гостях, и своих восторгов от нашего района скрывать не собиралась.
– «Сталинка» – это круто! – мечтательно протянула она. – Каменный дом, высокие потолки, распашные двери, паркетные полы.
– Старые трубы, ветхие перегородки, древний, можно сказать, антикварный лифт, – попыталась я описать прелести нашего дома. – Повезет, если крыша не прохудилась.
– Трубы можно поменять, полы отциклевать, стены укрепить, насчет крыши уточнить у риелтора, – озвучивала свой бизнес-план Юля. – Мы уже подобрали подходящий вариант, но надо еще договориться с хозяевами. Успеть бы до свадьбы ремонт закончить.
