Изменения нахлынули, впитываясь в мертвое сердце и меняя то существование, в котором было проведено столько времени. Дни, которые и послужили всему, проведенные с Кристиной, были малой толикой тех моментов, что навеивала им ночь. Теперь, именно эти моменты был спасением для него. Спасением, к которому он стремился так давно.
– Я скоро вернусь, Кристина, – поцеловав только что проснувшуюся девушку прямо в губы и погладив ее длинные волосы, словно запоминая их на ощуп, Джеймс плавно поднялся с постели, поправляя на себе рубашку.
– А куда ты? И почему встал? – еще не полностью проснувшись, Кристина привстала, рассматривая уже собранного парня с черными, красиво уложенными, как буд-то из салона, волосами и стройным телом.
– Я и не спал, забыла? – немного шутливый тон разбавил это утро, – я заберу, надеюсь, переведенный текст, у твоего отца и вернусь обратно.
Поцеловав девушку снова, Джеймс с обожанием разглядывал утреннее видение.
– Может, я тоже с тобой схожу, Джеймс?
– Не думаю. Отдыхай. Я скоро.
Запомнив ее, сонную и такую красивую, он подошел к двери и через секунду исчез, оставляя за собой лишь легкий, игривый ветерок.
Мчавшаяся черная машина, словно стрела, летела по шоссе, на скорости сбивая мелкий моросящий дождь. Чувство свободы, теперь более ощутимое, чем раньше, бодрило и навевало множество разных мыслей, новых планов и воспоминаний. Расслабление, прокатившееся огромным комом по всему телу, вызывало самые мучительные и одновременно, светлые переживания и воспоминания. Это было впервые для него. Что – то внутри радовалось и Джеймс не присекал этого ощущения. Зная, что души не существует, что ее отняли когда – то, спасая ему жизнь, он не до конца понимал, что именно внутри его вдруг ожило. Ошеломляющее чувство придавало больше сил и впечатлений.
Выжимая из новенькой машины все, что она могла дать, вампир с необъяснимой улыбкой глянул на себя в зеркало.
Неужели я могу таким быть? Все изменилось. Мой мир, полон однообразности, смертей, боли и тоски пропал! А на его место взошел другой: светлый и многогранный, радостный и почти человеческий. Я думал, что она будет моя, все поменяется и только. Но, все не так просто. Она стала моя, но я потерял себя. Ее светлые лучи проникли в меня, изменяя меня изнутри, добираясь до самого твердого, давно мертвого, одинокого сердца. Возможно, оно не такое твердое и мертвое, если я чувствую все настолько ярко, если бы я был человеком. Я почти стал человеком, достиг той черты, за которую уже не смогу никогда перейти. Но, эта черта, грань, дает мне все, о чем я даже и не мечтал. Кристина изменила меня и я думаю, что и сама она изменилась, получая немалую долю моих качеств и моей силы. Она знает о моем мире и принимает его вместе со мной. Кристина стремится в него, проникая в самую глубь до полного поглощения. Сама того не понимая, отнимая в темноты самое плохое. И даже если она еще не знает об этом, это произойдет. Это уже происходит. Хотя, никаких изменений еще не видно. Я не должен позволять ей это. Но, самое плохое, что она просто знает и участвует в этом. Со временем, я помогу ей. Моя задача, вырвать ее из этого мира и вернуть ее человечность. А, может быть, и лишить этой человечности, если будет слишком поздно. В любом случае, я буду всегда рядом. И только со мной она будет принимать решения.
Остановившись возле самого университета, Джеймс осмотрев территорию, которая с момента, когда он сжег пергамент в собственном камине перед глазами гостя, впервые оказалась пустой, уверенно зашел внутрь здания, направляясь прямиком на кафедру профессора Гранда.
– Вы рано! Я ждал вас немного позже, – вставая из-за стола при внезапном появлении Джеймса, Себастьян озадаченно смотрел на вошедшего.
– Я как раз вовремя, профессор, – подойдя и присевши на стул, напротив его стола, вампир выпрямившись рассматривал человека.
– Я не успел все перевести до конца. Это незаконченная работа, вы понимаете? – Себастьян так же присел, открывая дверцу в столе и вынимая папку с бумагами.
– Это уже не важно. Я заберу его сейчас, профессор, – снисходительно смотря на разочарованного человека, Джеймс мог поклясться, что Себастьян грустил и волновался по поводу того, что не смог вовремя закончить самую захватывающую в его жизни работу.
– Но, как же? Зачем?
– Манускрипт! – вставая и протягивая руку к профессору, Джеймс серйозно, даже немного с агрессией, не сводил глаз с человека, внушая ему повиновение.
Забрав папку из рук Себастьяна, он понимал, что не должен сохранять жизнь этому смертному. Но, учитывая последние обстоятельства, теперь он не мог убить профессора. Поэтому оставалось единственное правильное решение.
– Запомните, профессор, вы никогда не получали от меня никаких бумаг. Вы ничего не изучали и не переводили. Вы никогда не видели никакого пергамента, – остановившись, Джеймс больше ничего не хотел добавлять, кроме одного, – с Кристиной все в порядке, она в безопасности. Ты не должен волноваться за нее.
Закончив внушение и подождав еще пару минут, вампир с улыбкой кивнул Себастьяну, выходя из кабинета.
– Спасибо за помощь, профессор. До следующей встречи!
Плотно закрыв за собой дверь, с силой прижимая к себе папку с переводом, зная, что это самая дорогая вещь, которая когда – либо была у него, и которая по сути своей, была бесценна, Джеймс добрался до машины, и сев за руль, аккуратно положил ее на сидение рядом.
Ну, вот. Отлично! Она у меня. Осталось перевести самому до конца и прочитать. А дальше, подождать желаемого результата. Я стану… Кем? Получив огромную силу, и власть, и дар. Быть, как человек. Это даст мне возможность все время, и даже в яркие, теплые и солнечные дни быть с Кристиной, вместе ощущать теплое прикосновение лучей солнца. Она заслуживает этого.
Развернув машину и надавив на газ, он, как и его мысли, помчались вперед к своей цели, ожидающей его в доме.
Раньше, когда поиски манускрипта были прекращены, и позже, когда он все же нашел его, не было ни единой мысли о том, чтобы не посвящать в это лучшего друга Ричарда. А после спектакля о сжигании пергамента в собственном доме, он уже не мог рассказать ему. А даже, если и мог, не было смысла. Теперь, все знали о том, что данные священные письмена найденные Джеймсом Реенсоном были сожжены им же. Погони прекратились, вместе со слежками и прослушиваниями.
Почти доехав до собственного дома, им было решено, не посвящать никого в настоящее, не говорить о том, что манускрипт цел и невредим. Так будет спокойнее для всех.
+++++++
В животе заурчало, напоминая о том, что пора было поесть. Повинуясь велению голоса, мне пришлось спуститься вниз в поисках кухни. В таком большом доме найти кухню особого труда не составило. Последний раз, когда я там была, Джеймс был в отключке и я приносила ему настоящую человеческую кровь.
Я поискала холодильник, в котором он хранил донорскую кровь. Поиски увенчались успехом почти сразу, и Джеймс быстро излечился и пришел в себя, изрядно меня при этом напугав.
Теперь я сама должна была найти еду для себя, если вообще таковая была в вампирском доме.
Кухня совсем не отличалась от ранее виденных мною других кухонь. Кроме странной атмосферы пустоты, тишины и одиночества. Ее нельзя было назвать кухней холостяка. Скорее даже тем местом, в которое не так часто заходят, в которое не стремятся. Впервые побывав здесь, я этого не заметила. А сейчас, стоя возле длинного гладкого гранитного стола, я всем своим естеством ощутила нахлынувшие на меня эмоции, гнетущую атмосферу пустоты.
Желудок снова напомнил о себе, не смотря не на переживания, ни на ощущения тела. И ноги, словно по приказу, направились точно и верно к двухкамерному черному холодильнику. С того раза я все еще помнила, где именно Джеймс хранил кровь в пакетиках. Мгновенные мурашки снова покрыли всю мою спину и шею. Запретив себе лезть к левой дверце холодильника, я решительно открыла правую, заглядывая внутрь в поисках вкусного.
О, только курица в вакууме, и та не ясно какого года производства! Просто, супер! Какая пустота! Здесь, что ничего никогда не едят? Хотя, да, едят, но только не нормальную пищу. Ну вот, я останусь голодной. Знать бы телефон пиццерии. Джеймс неизвестно когда вернется. А может морозилка?
Заглянув в нижнюю дверцу холодильника, я смогла отыскать точно такую же курицу, только в сыром виде. Разочаровавшись лишь на минутку, в голову забрела отличная идея.
Да! Я ее приготовлю! Как я сразу не догадалась. Не умирать же с голоду, в конце концов!
Забегав по кухне, я начала с грохотом искать подходящую сковороду, вилку, тарелку и соль.
Включив плиту с плоской поверхностью, мое настроение заметно улучшилось виду из сковороды и невероятно вкусному запаху жареной курицы, распространившемуся по всем уголкам кухни.
Накрыв себе крохотный и скромный стол из небольшого куска курицы и минеральной воды, так же найденной в дверце холодильника, с удовольствием рассматривала свое стряпню, находясь в предвкушении.
Так – с. Надеюсь, желудок скажет мне спасибо. Ну, что же, скорее поесть и забраться снова в постель. И возможно, позвонить Себастьяну. Если Джеймс сам об этом не позаботился.
Не долго думая, я покончила с обедом, уминая эту вкуснятину за обе щеки. Прихватив с собой воду, я решила открыть ее наверху. Но, еще не выйдя из кухни, запах на которой все еще витал в воздухе, интерес снова победил надо мной.
Поставив бутылку с водой на стол, я медленно направилась к знакомому холодильнику, в надежде рассмотреть там все, что есть. Ни капли не волнуясь, руки сами полезли в левую часть, полностью открывая ее. Вид больничных красных пакетиков вызвал у меня только ощущение неловкости.
Ого. Три полки занято под пакеты с кровью. Даже не верится, что это именно человеческая кровь! А если я возьму и посмотрю. Никто же меня не укусит.
Посмотрев по сторонам, сама не знаю, зачем так сделала, мне больше понравился тот пакетик, который лежал поверх остальных с желтой квадратной этикеткой.
Осторожно взяв его пальцами, я еще больше удивилась, почувствовав гладкую и приятную, прохладную поверхность пакета. Признаться, мне никогда не приходилось держать пакет со свежей кровью в руках. И даже теперь в это мало верилось. Но, я это делала. И ошеломление все еще не проходило. Алая, плавно переливающаяся внутри жидкость завораживала меня и почему – то манила. Скользя под пальцами и охлаждая кожу рук, я всматривалась в красные тельца крови, улавливая движения внутри и вот – вот чувствуя ее запах. Но, пакет был герметично закрыт, и, конечно же, я не могла чувствовать запах. В помощь мне, без промедления, пришла фантазия. Вспомнив ощущение, и полностью доверяя своим глазам, я чувствовала запах крови. Он всегда мне напоминал терпкий вкус соли и запах мокрой ржавчины. Кто – то утверждает, что кровь не пахнет. Это полная чепуха! Такого незабываемого запаха не с чем не сравнить.
– Что ты делаешь с кровью?
– Что? Джеймс?
Его сильный и громкий голос испугал меня, застав прямо посреди чего – то позорного. По крайней мере, мне так показалось сначала.
– Что ты делаешь, Кристина?
Его агрессивность мне сразу кинулась в лицо, словно предупреждая меня держаться от всего этого подальше.
– Я ничего не делала. Я захотела есть, и нашла в твоей кухне только курицу, – кинув пакет обратно в холодильник и поспешно закрыв его, я с виноватым лицом поджала губы.
– А это? Ты что – то хотела делать с кровью?
– Нет. То есть, нет, – не зная, как объяснить я все же попыталась, – я увидела пакеты и решила поближе рассмотреть. Чистый интерес.
Мне показалось, что его пыл приутих, и я смогла задышать спокойно. Не скажу, что я начала бояться его, а остерегаться – возможно. Ведь, это касалось крови, его питания, его существования.
– Чистый интерес. Ясно. Просто, когда я зашел, ты стояла с пакетом и я не мог не залюбоваться тобой.
– Чем именно ты любовался, Джеймс? Мной? Кровью? Или всей едой на твоей кухне? – немного сбавив тон, мне все же пришлось спросить с некой долей резкости и наглости.
– Кристина! Что с тобой? Разве я не могу любоваться тобой, человеком, которого я люблю и едой, без которой я не смогу существовать? Все вместе для меня, просто, несбыточная мечта ставшая явью!
Он все еще стоял на месте в дверном проеме, даже не двигаясь, и говорил с таким упоением, что я снова почувствовала вину.
– Нет, прости, я сама не знаю. Просто, ты как буд – то поймал меня с чем – то ужасным. Я ничего плохого не хотела, – закивав, мне стало так неудобно, что я виновато отошла от злощастного холодильника, приближаясь к стоящему напротив парню.
– Все хорошо, Кристина. Ничего не случилось, – он шагнул навстречу мне и взял за руки, как буд – то осматривая их, изучая каждый кусочек кожи.
– Тебя долго не было, – облизав губы, я снова почувствовала теплое томное ощущение внутри.
– Да, но я вернулся. Я же обещал.
– Да, я помню.
– Знаешь, то, что здесь произошло, вызывает у меня сильное чувство голода. Я сдерживаю себя, чтобы не сорваться и не наесться до отвала донорскими пакетиками. А ты вместе с ними еще больше, мощнее усиливаешь мою жажду, – он перевел дыхание, – но, я никогда не причиню тебе боль, Кристина. Пусть голод мучает и терзает меня, но ты стала моим смыслом. Без тебя, теперь, я не я.
Речь, сказанная Джеймсом, меня шокировала и вызвала, снова, откуда – то далеко ощущение опасности. Но, могла ли я бояться того, кого люблю? Я не должна так поступать. Пусть, даже это будет слишком странно и необычно.
– Я понимаю. Понимаю, что тебе тяжело. А сейчас ты как? – обняв его за талию, мне опять повезло заглянуть в самые красивые и любимые глаза.
– Сейчас мне уже лучше.
– Да?
– Да. Но, будет еще лучше, если ты меня поцелуешь, – мгновенно его глаза стали серйозными.
Когда – то я мечтала о том, чтобы меня попросили поцеловать. И когда мечта сбылась, я ликовала! Ощущая себя сильной и полностью контролирующей ситуацию, я приподнялась на цыпочки, и, дотронулась губами к его губам, вдыхая его запах, и сильнее прижимаясь. Ответа долго не пришлось ждать. Внезапные сильные объятия и такой же силы поцелуй ворвался в мой мозг, заполняя все изнутри. Не повинуясь ногам, которые изрядно подкашивались, я так и повисла на Джеймсе, упиваясь его телом, вкусом и запахом. Такой коктейль почти лишал рассудка. Но, только почти.
Я не сразу заметила, что произошло. Оказавшись на его руках, мы мчались куда – то. И через минуту, а может, и меньше, мы оказались в его кабинете. Мне всегда нравился его диванчик. Он был возле камина, почти напротив него, внушая атмосферу теплоты и комфорта. А сейчас он нравился мне еще больше, если учитывать, что огонь был уже зажжен и рядом, держа меня на своих руках, был мой вампир.
Раньше, я боялась произносить это слово. Боялась, не только находясь в одиночестве, боялась говорить при нем и при людях. Сейчас, что – то изменилось. Теперь, я не боюсь. И я стала замечать, что это слово, грозное, страшное и полное тайны, нравится мне, вплоть до ощущения гордости.
Его руки отпустили меня так же неожиданно, как и подняли в воздух. Даже не успев охнуть, я сидела на мягком диване, все еще не сводя глаз с Джеймса.
– Я скоро вернусь, Кристина, – поцеловав только что проснувшуюся девушку прямо в губы и погладив ее длинные волосы, словно запоминая их на ощуп, Джеймс плавно поднялся с постели, поправляя на себе рубашку.
– А куда ты? И почему встал? – еще не полностью проснувшись, Кристина привстала, рассматривая уже собранного парня с черными, красиво уложенными, как буд-то из салона, волосами и стройным телом.
– Я и не спал, забыла? – немного шутливый тон разбавил это утро, – я заберу, надеюсь, переведенный текст, у твоего отца и вернусь обратно.
Поцеловав девушку снова, Джеймс с обожанием разглядывал утреннее видение.
– Может, я тоже с тобой схожу, Джеймс?
– Не думаю. Отдыхай. Я скоро.
Запомнив ее, сонную и такую красивую, он подошел к двери и через секунду исчез, оставляя за собой лишь легкий, игривый ветерок.
Мчавшаяся черная машина, словно стрела, летела по шоссе, на скорости сбивая мелкий моросящий дождь. Чувство свободы, теперь более ощутимое, чем раньше, бодрило и навевало множество разных мыслей, новых планов и воспоминаний. Расслабление, прокатившееся огромным комом по всему телу, вызывало самые мучительные и одновременно, светлые переживания и воспоминания. Это было впервые для него. Что – то внутри радовалось и Джеймс не присекал этого ощущения. Зная, что души не существует, что ее отняли когда – то, спасая ему жизнь, он не до конца понимал, что именно внутри его вдруг ожило. Ошеломляющее чувство придавало больше сил и впечатлений.
Выжимая из новенькой машины все, что она могла дать, вампир с необъяснимой улыбкой глянул на себя в зеркало.
Неужели я могу таким быть? Все изменилось. Мой мир, полон однообразности, смертей, боли и тоски пропал! А на его место взошел другой: светлый и многогранный, радостный и почти человеческий. Я думал, что она будет моя, все поменяется и только. Но, все не так просто. Она стала моя, но я потерял себя. Ее светлые лучи проникли в меня, изменяя меня изнутри, добираясь до самого твердого, давно мертвого, одинокого сердца. Возможно, оно не такое твердое и мертвое, если я чувствую все настолько ярко, если бы я был человеком. Я почти стал человеком, достиг той черты, за которую уже не смогу никогда перейти. Но, эта черта, грань, дает мне все, о чем я даже и не мечтал. Кристина изменила меня и я думаю, что и сама она изменилась, получая немалую долю моих качеств и моей силы. Она знает о моем мире и принимает его вместе со мной. Кристина стремится в него, проникая в самую глубь до полного поглощения. Сама того не понимая, отнимая в темноты самое плохое. И даже если она еще не знает об этом, это произойдет. Это уже происходит. Хотя, никаких изменений еще не видно. Я не должен позволять ей это. Но, самое плохое, что она просто знает и участвует в этом. Со временем, я помогу ей. Моя задача, вырвать ее из этого мира и вернуть ее человечность. А, может быть, и лишить этой человечности, если будет слишком поздно. В любом случае, я буду всегда рядом. И только со мной она будет принимать решения.
Остановившись возле самого университета, Джеймс осмотрев территорию, которая с момента, когда он сжег пергамент в собственном камине перед глазами гостя, впервые оказалась пустой, уверенно зашел внутрь здания, направляясь прямиком на кафедру профессора Гранда.
– Вы рано! Я ждал вас немного позже, – вставая из-за стола при внезапном появлении Джеймса, Себастьян озадаченно смотрел на вошедшего.
– Я как раз вовремя, профессор, – подойдя и присевши на стул, напротив его стола, вампир выпрямившись рассматривал человека.
– Я не успел все перевести до конца. Это незаконченная работа, вы понимаете? – Себастьян так же присел, открывая дверцу в столе и вынимая папку с бумагами.
– Это уже не важно. Я заберу его сейчас, профессор, – снисходительно смотря на разочарованного человека, Джеймс мог поклясться, что Себастьян грустил и волновался по поводу того, что не смог вовремя закончить самую захватывающую в его жизни работу.
– Но, как же? Зачем?
– Манускрипт! – вставая и протягивая руку к профессору, Джеймс серйозно, даже немного с агрессией, не сводил глаз с человека, внушая ему повиновение.
Забрав папку из рук Себастьяна, он понимал, что не должен сохранять жизнь этому смертному. Но, учитывая последние обстоятельства, теперь он не мог убить профессора. Поэтому оставалось единственное правильное решение.
– Запомните, профессор, вы никогда не получали от меня никаких бумаг. Вы ничего не изучали и не переводили. Вы никогда не видели никакого пергамента, – остановившись, Джеймс больше ничего не хотел добавлять, кроме одного, – с Кристиной все в порядке, она в безопасности. Ты не должен волноваться за нее.
Закончив внушение и подождав еще пару минут, вампир с улыбкой кивнул Себастьяну, выходя из кабинета.
– Спасибо за помощь, профессор. До следующей встречи!
Плотно закрыв за собой дверь, с силой прижимая к себе папку с переводом, зная, что это самая дорогая вещь, которая когда – либо была у него, и которая по сути своей, была бесценна, Джеймс добрался до машины, и сев за руль, аккуратно положил ее на сидение рядом.
Ну, вот. Отлично! Она у меня. Осталось перевести самому до конца и прочитать. А дальше, подождать желаемого результата. Я стану… Кем? Получив огромную силу, и власть, и дар. Быть, как человек. Это даст мне возможность все время, и даже в яркие, теплые и солнечные дни быть с Кристиной, вместе ощущать теплое прикосновение лучей солнца. Она заслуживает этого.
Развернув машину и надавив на газ, он, как и его мысли, помчались вперед к своей цели, ожидающей его в доме.
Раньше, когда поиски манускрипта были прекращены, и позже, когда он все же нашел его, не было ни единой мысли о том, чтобы не посвящать в это лучшего друга Ричарда. А после спектакля о сжигании пергамента в собственном доме, он уже не мог рассказать ему. А даже, если и мог, не было смысла. Теперь, все знали о том, что данные священные письмена найденные Джеймсом Реенсоном были сожжены им же. Погони прекратились, вместе со слежками и прослушиваниями.
Почти доехав до собственного дома, им было решено, не посвящать никого в настоящее, не говорить о том, что манускрипт цел и невредим. Так будет спокойнее для всех.
+++++++
В животе заурчало, напоминая о том, что пора было поесть. Повинуясь велению голоса, мне пришлось спуститься вниз в поисках кухни. В таком большом доме найти кухню особого труда не составило. Последний раз, когда я там была, Джеймс был в отключке и я приносила ему настоящую человеческую кровь.
Я поискала холодильник, в котором он хранил донорскую кровь. Поиски увенчались успехом почти сразу, и Джеймс быстро излечился и пришел в себя, изрядно меня при этом напугав.
Теперь я сама должна была найти еду для себя, если вообще таковая была в вампирском доме.
Кухня совсем не отличалась от ранее виденных мною других кухонь. Кроме странной атмосферы пустоты, тишины и одиночества. Ее нельзя было назвать кухней холостяка. Скорее даже тем местом, в которое не так часто заходят, в которое не стремятся. Впервые побывав здесь, я этого не заметила. А сейчас, стоя возле длинного гладкого гранитного стола, я всем своим естеством ощутила нахлынувшие на меня эмоции, гнетущую атмосферу пустоты.
Желудок снова напомнил о себе, не смотря не на переживания, ни на ощущения тела. И ноги, словно по приказу, направились точно и верно к двухкамерному черному холодильнику. С того раза я все еще помнила, где именно Джеймс хранил кровь в пакетиках. Мгновенные мурашки снова покрыли всю мою спину и шею. Запретив себе лезть к левой дверце холодильника, я решительно открыла правую, заглядывая внутрь в поисках вкусного.
О, только курица в вакууме, и та не ясно какого года производства! Просто, супер! Какая пустота! Здесь, что ничего никогда не едят? Хотя, да, едят, но только не нормальную пищу. Ну вот, я останусь голодной. Знать бы телефон пиццерии. Джеймс неизвестно когда вернется. А может морозилка?
Заглянув в нижнюю дверцу холодильника, я смогла отыскать точно такую же курицу, только в сыром виде. Разочаровавшись лишь на минутку, в голову забрела отличная идея.
Да! Я ее приготовлю! Как я сразу не догадалась. Не умирать же с голоду, в конце концов!
Забегав по кухне, я начала с грохотом искать подходящую сковороду, вилку, тарелку и соль.
Включив плиту с плоской поверхностью, мое настроение заметно улучшилось виду из сковороды и невероятно вкусному запаху жареной курицы, распространившемуся по всем уголкам кухни.
Накрыв себе крохотный и скромный стол из небольшого куска курицы и минеральной воды, так же найденной в дверце холодильника, с удовольствием рассматривала свое стряпню, находясь в предвкушении.
Так – с. Надеюсь, желудок скажет мне спасибо. Ну, что же, скорее поесть и забраться снова в постель. И возможно, позвонить Себастьяну. Если Джеймс сам об этом не позаботился.
Не долго думая, я покончила с обедом, уминая эту вкуснятину за обе щеки. Прихватив с собой воду, я решила открыть ее наверху. Но, еще не выйдя из кухни, запах на которой все еще витал в воздухе, интерес снова победил надо мной.
Поставив бутылку с водой на стол, я медленно направилась к знакомому холодильнику, в надежде рассмотреть там все, что есть. Ни капли не волнуясь, руки сами полезли в левую часть, полностью открывая ее. Вид больничных красных пакетиков вызвал у меня только ощущение неловкости.
Ого. Три полки занято под пакеты с кровью. Даже не верится, что это именно человеческая кровь! А если я возьму и посмотрю. Никто же меня не укусит.
Посмотрев по сторонам, сама не знаю, зачем так сделала, мне больше понравился тот пакетик, который лежал поверх остальных с желтой квадратной этикеткой.
Осторожно взяв его пальцами, я еще больше удивилась, почувствовав гладкую и приятную, прохладную поверхность пакета. Признаться, мне никогда не приходилось держать пакет со свежей кровью в руках. И даже теперь в это мало верилось. Но, я это делала. И ошеломление все еще не проходило. Алая, плавно переливающаяся внутри жидкость завораживала меня и почему – то манила. Скользя под пальцами и охлаждая кожу рук, я всматривалась в красные тельца крови, улавливая движения внутри и вот – вот чувствуя ее запах. Но, пакет был герметично закрыт, и, конечно же, я не могла чувствовать запах. В помощь мне, без промедления, пришла фантазия. Вспомнив ощущение, и полностью доверяя своим глазам, я чувствовала запах крови. Он всегда мне напоминал терпкий вкус соли и запах мокрой ржавчины. Кто – то утверждает, что кровь не пахнет. Это полная чепуха! Такого незабываемого запаха не с чем не сравнить.
– Что ты делаешь с кровью?
– Что? Джеймс?
Его сильный и громкий голос испугал меня, застав прямо посреди чего – то позорного. По крайней мере, мне так показалось сначала.
– Что ты делаешь, Кристина?
Его агрессивность мне сразу кинулась в лицо, словно предупреждая меня держаться от всего этого подальше.
– Я ничего не делала. Я захотела есть, и нашла в твоей кухне только курицу, – кинув пакет обратно в холодильник и поспешно закрыв его, я с виноватым лицом поджала губы.
– А это? Ты что – то хотела делать с кровью?
– Нет. То есть, нет, – не зная, как объяснить я все же попыталась, – я увидела пакеты и решила поближе рассмотреть. Чистый интерес.
Мне показалось, что его пыл приутих, и я смогла задышать спокойно. Не скажу, что я начала бояться его, а остерегаться – возможно. Ведь, это касалось крови, его питания, его существования.
– Чистый интерес. Ясно. Просто, когда я зашел, ты стояла с пакетом и я не мог не залюбоваться тобой.
– Чем именно ты любовался, Джеймс? Мной? Кровью? Или всей едой на твоей кухне? – немного сбавив тон, мне все же пришлось спросить с некой долей резкости и наглости.
– Кристина! Что с тобой? Разве я не могу любоваться тобой, человеком, которого я люблю и едой, без которой я не смогу существовать? Все вместе для меня, просто, несбыточная мечта ставшая явью!
Он все еще стоял на месте в дверном проеме, даже не двигаясь, и говорил с таким упоением, что я снова почувствовала вину.
– Нет, прости, я сама не знаю. Просто, ты как буд – то поймал меня с чем – то ужасным. Я ничего плохого не хотела, – закивав, мне стало так неудобно, что я виновато отошла от злощастного холодильника, приближаясь к стоящему напротив парню.
– Все хорошо, Кристина. Ничего не случилось, – он шагнул навстречу мне и взял за руки, как буд – то осматривая их, изучая каждый кусочек кожи.
– Тебя долго не было, – облизав губы, я снова почувствовала теплое томное ощущение внутри.
– Да, но я вернулся. Я же обещал.
– Да, я помню.
– Знаешь, то, что здесь произошло, вызывает у меня сильное чувство голода. Я сдерживаю себя, чтобы не сорваться и не наесться до отвала донорскими пакетиками. А ты вместе с ними еще больше, мощнее усиливаешь мою жажду, – он перевел дыхание, – но, я никогда не причиню тебе боль, Кристина. Пусть голод мучает и терзает меня, но ты стала моим смыслом. Без тебя, теперь, я не я.
Речь, сказанная Джеймсом, меня шокировала и вызвала, снова, откуда – то далеко ощущение опасности. Но, могла ли я бояться того, кого люблю? Я не должна так поступать. Пусть, даже это будет слишком странно и необычно.
– Я понимаю. Понимаю, что тебе тяжело. А сейчас ты как? – обняв его за талию, мне опять повезло заглянуть в самые красивые и любимые глаза.
– Сейчас мне уже лучше.
– Да?
– Да. Но, будет еще лучше, если ты меня поцелуешь, – мгновенно его глаза стали серйозными.
Когда – то я мечтала о том, чтобы меня попросили поцеловать. И когда мечта сбылась, я ликовала! Ощущая себя сильной и полностью контролирующей ситуацию, я приподнялась на цыпочки, и, дотронулась губами к его губам, вдыхая его запах, и сильнее прижимаясь. Ответа долго не пришлось ждать. Внезапные сильные объятия и такой же силы поцелуй ворвался в мой мозг, заполняя все изнутри. Не повинуясь ногам, которые изрядно подкашивались, я так и повисла на Джеймсе, упиваясь его телом, вкусом и запахом. Такой коктейль почти лишал рассудка. Но, только почти.
Я не сразу заметила, что произошло. Оказавшись на его руках, мы мчались куда – то. И через минуту, а может, и меньше, мы оказались в его кабинете. Мне всегда нравился его диванчик. Он был возле камина, почти напротив него, внушая атмосферу теплоты и комфорта. А сейчас он нравился мне еще больше, если учитывать, что огонь был уже зажжен и рядом, держа меня на своих руках, был мой вампир.
Раньше, я боялась произносить это слово. Боялась, не только находясь в одиночестве, боялась говорить при нем и при людях. Сейчас, что – то изменилось. Теперь, я не боюсь. И я стала замечать, что это слово, грозное, страшное и полное тайны, нравится мне, вплоть до ощущения гордости.
Его руки отпустили меня так же неожиданно, как и подняли в воздух. Даже не успев охнуть, я сидела на мягком диване, все еще не сводя глаз с Джеймса.
