Над барной стойкой взлетел фонтаном плюмаж из розовых, голубых и алых перьев. За перьями вылезла верхушка остроконечного шлема, и показалось то, что Клем желал видеть меньше всего: два маленьких карих глаза, ужасающе масленых. На самом деле, их масла хватило бы на двадцать порций картошки-фри. Или на пятнадцать – для непьяных клиентов.
С обоих сторон от шлема торчало по уху, пунцовому, каждое размером с ладонь. Глазки смотрели с поволокой, умоляли и требовали. Наконец, их обладатель, капитан Дворцовой стражи мастер Ржавич-шу, разлепил опухшие губы и прохрипел:
– Се-еньор Клеме-енте, налей.
После того, что произошло здесь час назад, воздух пропитался совсем не мятой и лаймом. Поэтому в каждой ноздре Клема торчало по куску ваты, оберегая нюх сомелье. Он посмотрел на просвет бокал: виден отпечаток пальца. Почтенный Агэпето, оставивший ученику бар, за подобное выгонял без слов. Плохо мальчишки натирают посуду, вздуть бы их… Да ведь и так уехали в больницу с вывихнутыми челюстями. Отрезал:
– Нет.
И плюхнул на стойку толстенную тетрадь. Её мягкая обложка поистрепалась, края загнулись, как тесто для рогаликов, пузатые буквы сообщали: «Книга прибылей и убытков». На цепочке висело стило.
Все питейные заведения Небесных Палат вели документацию в голографическом виде. Но бар «Дно» располагался на минус пятом этаже Матового Дворца, здания, которое было сердцем и мозгом города. Здесь никто не мог отступить от традиций.
Клем перевернул обложку, придирчиво вгляделся в жёлтое пятно на первой странице: то явно было недостаточно сальным. Пришлось выпростать из чехла свой распылитель-модулятор, усечённый конус чёрного цвета размером с ладонь, и пшикнуть немного тумана1, подправить пятно. Оно залоснилось, даже просочилось на следующую страницу. Порядок.
– Ну и? – Ржав протянул загребущие руки в щёгольских перчатках, но Клем вовремя обрушил на них пудовый кулак. И сам нащупал закладку, сделанную из чуба нерадивого посетителя, открыл фолиант на середине. Отчеркнул ногтем строчку:
«Ржавич-шу, выпевка: ?2?5?, ?4?2?, 78 флоринов, мебель: 243 ф, зеркало: 12 ф. За Сандру (сказала, н?и?-?з?а?-?ч?т?о? не вирнётся!!!) – 1032 ф (двухмесичная зарплата + марал. ущ.)»
– Кто та-акой «маралущ»? – икнув, спросил Ржав.
Клем, сжав зубы, обвёл взглядом зал. Как будто всё в порядке: смятые шлемы и выдранные перья убрал, столы и высокие табуреты поднял, от смеси дорогих вин и крови вымыл. Оставалось дождаться рабочих, чтобы привесили на место портьеру, которая отделяет ВИП-места. Она безобразной кучей громоздилась на полу. А тот ещё разгребать от осколков.
И опять самолично хозяину бара. В драке пострадали оба помощника, повара сегодня заняты наверху, на приёме, а официантка Сандра…
– Налей, – потребовал капитан, качая широким утиным носом.
– Ты, ты маралущ! – взорвался Клем. – Всем Палатам известно, насколько маралущ! Ты Сандру по заднице хлопал, а судилась она с заведением, мол, «не обеспечили безопасность персонала». – Он сплюнул. – Нет теперь у бара доходов, всё изымают на выплаты. И пока ты, сын проклятого Радарога, не вернёшь мне всё сполна, ни единой рюмки не получишь!
– Кле-ем, скотина. – Ржав ласково улыбнулся, по обыкновению кривя рот. – Флорины тю-тю, у меня половину жалования – ик! – отбирают по судам. Отва-али.
Если собрать все кричащие заголовки новостей за последний год, где упоминалось имя капитана Дворцовой стражи, получится фолиант не меньше того, что лежал сейчас на стойке.
В хромированном кране отражалась рыжая аккуратно подстриженная борода. Клем выдрал слева от подбородка седой волосок, ладонью вытер с гладковыбритого затылка испарину. Каждый вечер проводил в качалке, тягал железо, и был раза в два выше Ржава, даже когда тот с плюмажем и на каблуках. И что бабам надо? Почему от добропорядочных сеньоров они носы воротят, а толпами бегают за пошляком?
– Конечно, – зло хмыкнул Клем, – затаскают по судам, если у тебя за вчера три раза харассмент, пять раз пикап и одиннадцать буллингов. И это только те случаи, с которыми обратились!
– Прфф! – пренебрежительно рыгнул Ржав. – Ты лучше спроси, сколько раз у меня был…
Он оттопырил палец и принялся с энтузиазмом изображать.
– И как ещё с должности не погнали! Мастером заделался, а ума…
– Но-но, я попрошу! – взбеленился Ржав. – Ты забыва-аешь о моей смекалке, о храбрости и о беззаветном служении…
– Ага, – прервал Клем, – и о том, что ты держишь за одно место лорда-кастеляна. Говорят, ты с ним… гм-гм, и подробности заснял.
Всё, что видит любой житель Небесных Палат, он может записать на распылитель и после выложить в наросеть.
– Кто так говорит?!
Ржавич спрыгнул с табурета, тут же скрывшись за столешницей. Отскочил на пару шагов назад, подбоченился и продемонстрировал рельефную мускулатуру, выдавленную на кирасе. Она, да ещё непомерно широкие наплечники умело маскировали дряблое тело. Доспех много раз попадал в залог за выпивку, и Клем видел, что под тем: недостаток мышц на худющих руках и впалая грудь.
Капитан потряс пустой бутылкой, возмущённо вытаращил глаза. Чересчур возмущённо. Значит, было у него что-то с лордом-кастеляном, было!
Хозяин бара сделал вид, будто очень занят пятном на книге; у стражников после пары кружек развязывались языки, всякого наслушаешься. Но выносить байки с рабочего места непрофессионально, за такое можно вылететь из Гильдии Барменов. С плеском.
Как будто Ржав немного выше, чем обычно? Или он на каблуках? За стойкой не разглядишь. Тот оскорблённо надувал щёки, но, видно, выпить хотелось. Потому встряхнулся, откинул плюмаж за спину и… Дёрнул себя за пунцовое ухо. Оно осталось в руке.
Затем сорвал и второе, ткнул в нос Клему:
– Забирай! Работа Милари-да.
На месте оторванного чуть ниже висков Ржава виднелись три слуховые щели, они возбуждённо трепетали волнистыми краями. Мода на «уши» захлестнула Палаты сегодня, после того как приземлился галлифрейский корабль. Из него вышла Повелительница Времени, кожа которой была не обычного для иллинойцев синего цвета, а розовой. По бокам от головы инопланетянки имелись полукруглые отростки, такие упоминались в древних файлах про галлифрейцев.
Клем прищурился на протянутые аксессуары: оттенки играют, изгибы и впадинки, как у раковины. Похоже, действительно Милари-да постаралась, лучшая мастерица-лицедел Дворца. Она маски делает живые, что повторяют мимику хозяина, а тут вот какое чудо сообразила. Флоринов триста, не меньше, если продать, пока мода не спала.
– Ладно. – Клем протянул руку к полке с Лучшим Мастерским.
В элитную бутылку было налито подкрашенное пойло, да только Ржаву сейчас хоть бы что проглотить, в такой жажде и не разберёт. Ишь, губы облизывает, причмокивает от нетерпения.
Однако наросеть как-то слишком возбудилась: по всем каналам сыпались десятки сообщений от друзей. Надо бы глянуть, из-за чего сыр-бор.
– Давай уже, давай! – Ржав чуть не выхватил бутылку.
Но Клем отточенным движением ушёл в сторону, прикрыл глаза ладонью, чтобы свет не бил, и всмотрелся в картинку. Она проступала прямо на сетчатке, только управляй с помощью распылителя. Протянул:
– Погоди… Тут видео народ шлёт, странное какое-то.
Он указал узким концом распылителя на пространство между барной стойкой и столами, включил голограмму. В широком луче замелькали полупрозрачные фигуры: парень в косухе и рогатом шлеме стреляет лазерными зарядами из модулятора, отбиваясь от кого-то, а позади лежит товарищ, судя по разворочанной груди – мёртвый. Автор видео выкрикнул:
– Там ещё двое зашкваристых мразей, они появляются ниоткуда!
По переулку бежали жуткие существа: чёрно-красные гладкие пауки. Круглое тело каждого переходило в гуманоидный торс, на запястьях имелись метровые отростки-ножи. Багровое лицо обрамляла «корона», в которой вместо драгоценных камней кровожадно поблёскивали шесть глаз, а оскаленный рот был полон острых зубов.
Раздался отвратительный хруст. Из груди снимающего вышла зазубренная клешня, с неё лилась синяя кровь.
– Запостил… – прохрипел тот, и видео оборвалось.
Клем пропустил момент, когда бутылка оказалась на полу. Пойло растекалось по доскам, пузырясь и с шипением проедая краску.
– Вторжение ракноссов? – скривился Ржав. – Да фейк, сто пудов. Гони выпивку.
Хотелось бы верить, что фейк. Ракноссы уничтожили планету-праматерь иллинойцев, Валладариан. Новое поселение расположилось в системе звезды Лампаданос, которая удалена от прочих и летит среди межгалактической пустоты – попробуй доберись. Да к тому же вокруг Палат возведено пять уровней Космической Обороны, на которую вояки каждый год урывают огромный кусок бюджета. Неужели враги прорвали все заслоны?..
Нет, глупости. Будем надеяться.
Клем повернулся к полкам и взялся за новую бутылку. Она принялась ходить ходуном и биться о соседние – руки дрожали. Заставив их успокоиться, наполнил стакан точно по нижнюю кромку ободка. Ржав вёл себя странно: сцапал выпивку, однако в рот опрокидывать не спешил. Потребовал:
– Жадюга, доливай!
Но Клем лишь мотнул головой. Уши уже сфоткал глазами и выложил на сайт, уже и покупательница нашлась. Для перевода назвал не счёт бара, а левый – деньги целее будут. Через пару минут капнуло триста двадцать флоринов. Тренд-то держится, модницы готовы расшибиться, а достать новинку. Уж не продешевил ли?
Вдруг Ржав принялся злобно хохотать, потрясая распылителем. Пойло он так и не тронул.
Да ведь и распылитель не его! Не помпезная дура в локоть, а маленький, розовый. О-очень знакомый. Радарог!..
Клем перегнулся через барную стойку, схватил хохочущего капитана за подбородок – и дёрнул вверх. «Живая» маска с утиным носом снялась, взору открылось круглое личико, полыхающее синим румянцем. Пухлые губки исказила мстительная усмешка.
– Сандра?.. – с замиранием сердца пробормотал Клем.
Теперь ясно, почему «Ржав» казался выше! Официантка хоть сама и мелкая, всё же побольше росточком капитана. Стерва…
Девушка выплюнула на стойку трубочку – преобразователь голоса и выкрикнула тонко, злобно:
– Да, я! Не ожидал, радарогский мухлёвщик? Денег у бара нет! Я всё сняла, – она показала на свои большие зелёные глаза, – и покупательница – моя подруга. Твою возню с левыми счетами мы засекли, теперь-то суд разберётся, куда ты прибыль деваешь! Ха, не может он честно заработанное выплатить!
Клем сглотнул. Вот бестия. Если вылезет его вторая бухгалтерия… Да ведь ещё и судебные издержки повесит. Проклятая вата в носу! Если бы не она, не дался Сандре обман! Тот чудовищный ком запахов, который вечно укутывает Ржава, не подделаешь. Проще подделать печать лорда-президента.
Как же быть?.. Пробормотал:
– Погоди, зачем в суд? Почему самим не решить?
Но Сандра взвилась:
– Самим?! Сколько раз ты мне обещал отдать премиальные? Отдавал? – Её белокурая головка иронично наклонилась. Волосы на этот раз остались без выпрямления плойкой и сбились в мелкие спиральки, словно клубок змей, который пошерудили палкой. – Нет, дорогуша, только в суд. И Ржавича-шу твоего заставлю расплатиться за то, что руки свои суёт, куда не надо. Лорд-кастелян, говоришь? Говоришь, капитан с ним гм-гм, так и должность получил? О-очень интересно.
О, проклятые боги, она и то записала! Выложит – из Гильдии Барменов точно попрут, за разглашение тайны Пьяной Исповеди.
Клем нервно кусал щёку. Он уже готов был на всё, уже открыл рот, чтобы предложить сорок – хорошо, пятьдесят процентов от суммы…
У выхода из зала появилась красноватая тень. Нет, двери не хлопали, колокольчик не возвещал о посетителе – фигура высотой под три метра просто появилась. Радарог, что за тварь?! Суставчатые ноги паука, отвратительно гладкие, над ними покачивается тёмно-красный торс женщины, рот её не закрывается из-за игл-зубов. Гранатовое лицо обрамлено шипастой короной, на которой сверкают безумием шесть чёрных глаз.
Но всё это не важно. Главное – широкие метровые лезвия, что выходят из запястий. Они очень, очень острые.
Ракносс.
Сердце прыгало и пыталось сбежать. В спину врезались полки. С них посыпались бутылки. Откуда тонюсенький звук, который терзает слух? А, Сандра!
Он ухватил девушку за наплечники, перетащил на свою сторону стойки. Официантка оцепенела, сама не шла, только продолжала верещать. Ничего, и волоком можно. Скорей, к двери в кухню!..
Путь перегородила вторая паучья туша. В узком проходе она не умещалась, четырьмя левыми ногами касалась половицы, а правые и круглое брюхо взгромоздила на столешницу.
Клем отшатнулся, прикрыл собой девушку, выставил распылитель. Курсы ГТО! Два года назад же проходил, вспомнить бы!
Переключить модулятор в боевой режим… Прицелиться…
Лазер ударил в ракносса!
Но того не оказалось на месте: мигнул – исчез на секунду, пропуская луч, – и возник снова.
Клем стрелял ещё, ещё, ещё, с ужасом понимая, что ракносс телепортируется быстрее, чем срабатывает распылитель. Сандра судорожно всхлипывала.
Второй паук неспешно подобрался поближе, он улыбался во все зубы-иглы. Послышался свистящий шёпот:
– Идите, идите с-сюда, вкус-сняшки.
Твари не спешили нападать – не голодные? По преданиям, ракноссы высасывают из жертвы жизненную энергию, остаётся только тело с множеством тонких ранок на шее. Клем схватился за свою.
Кажется, они чувствуют эмоции и питаются страхом.
Только не бояться. Не бояться… А-ааа!..
Паук высунул тонкий бардовый язык, пощупал им воздух.
И тут портьера, сваленная у ВИП-зоны, зашевелилась. Из неё выпутался встрёпанный коротышка в широких наплечниках и рельефной кирасе; разбитый утиный нос настолько опух, что Клем не сразу признал капитана Дворцовой стражи.
Пауки синхронно повернули головы, рассматривая новую жертву. Ржав, шатаясь, переступил портьеру и вытянул перед собой короткий мясистый палец.
– Дамочка! – хрипло крикнул он ближайшему ракноссу. – Вы, пардоньте, не одеты.
Ракносс в сомнении глянул на свой бордовый торс. Там действительно красовалась пара выпуклостей, ничем не прикрытых.
Ржав между тем зашагал вперёд. Судя по походке, во время последней драки он запрятал не одну бутылку из запасов Клема, и наслаждался под портьерой, пока хозяин и Сандра лясы точили.
Капитан широко расставил руки, разглядывая второго паука. И восхищённо зацокал языком:
– Сеньорита, ну и формы! – Он обрисовал ладонями, сделал вид, как будто держит два шара, и принялся сжимать их пальцами. – Позвольте пригласить вас на брудершафт!
Сандра нервно хихикнула. В голосе капитана было столько вожделения, что Клем невольно отметил: а паучихи-то в самом деле ничего.
Ракносс вертел головой. Шесть пар глаз обращались то на Ржава, то на товарища по охоте. Но тот вёл себя так же нервно, поскольку новая жертва нагнулась и рассматривала, что там под брюхом, закинутым на барную стойку.
Капитан принялся рассыпать сомнительные комплименты. Скабрёзности были такого качества, что Клем зажал ладонями слуховые щели Сандры, рискуя здорово увеличить судебный иск.
Ракноссы мигнули синхронно и через миг оказались на середине зала, подальше от Ржава. Который тут же устремился за «красотками». Те попятились, мелко перебирая длинными ногами. Видимо, эмоциональный фон, исходящий от капитана, был им как худшее пойло. Нет, как сивушные масла, тщательно отфильтрованные и залитые в отдельную бутыль.
С обоих сторон от шлема торчало по уху, пунцовому, каждое размером с ладонь. Глазки смотрели с поволокой, умоляли и требовали. Наконец, их обладатель, капитан Дворцовой стражи мастер Ржавич-шу, разлепил опухшие губы и прохрипел:
– Се-еньор Клеме-енте, налей.
После того, что произошло здесь час назад, воздух пропитался совсем не мятой и лаймом. Поэтому в каждой ноздре Клема торчало по куску ваты, оберегая нюх сомелье. Он посмотрел на просвет бокал: виден отпечаток пальца. Почтенный Агэпето, оставивший ученику бар, за подобное выгонял без слов. Плохо мальчишки натирают посуду, вздуть бы их… Да ведь и так уехали в больницу с вывихнутыми челюстями. Отрезал:
– Нет.
И плюхнул на стойку толстенную тетрадь. Её мягкая обложка поистрепалась, края загнулись, как тесто для рогаликов, пузатые буквы сообщали: «Книга прибылей и убытков». На цепочке висело стило.
Все питейные заведения Небесных Палат вели документацию в голографическом виде. Но бар «Дно» располагался на минус пятом этаже Матового Дворца, здания, которое было сердцем и мозгом города. Здесь никто не мог отступить от традиций.
Клем перевернул обложку, придирчиво вгляделся в жёлтое пятно на первой странице: то явно было недостаточно сальным. Пришлось выпростать из чехла свой распылитель-модулятор, усечённый конус чёрного цвета размером с ладонь, и пшикнуть немного тумана1, подправить пятно. Оно залоснилось, даже просочилось на следующую страницу. Порядок.
– Ну и? – Ржав протянул загребущие руки в щёгольских перчатках, но Клем вовремя обрушил на них пудовый кулак. И сам нащупал закладку, сделанную из чуба нерадивого посетителя, открыл фолиант на середине. Отчеркнул ногтем строчку:
«Ржавич-шу, выпевка: ?2?5?, ?4?2?, 78 флоринов, мебель: 243 ф, зеркало: 12 ф. За Сандру (сказала, н?и?-?з?а?-?ч?т?о? не вирнётся!!!) – 1032 ф (двухмесичная зарплата + марал. ущ.)»
– Кто та-акой «маралущ»? – икнув, спросил Ржав.
Клем, сжав зубы, обвёл взглядом зал. Как будто всё в порядке: смятые шлемы и выдранные перья убрал, столы и высокие табуреты поднял, от смеси дорогих вин и крови вымыл. Оставалось дождаться рабочих, чтобы привесили на место портьеру, которая отделяет ВИП-места. Она безобразной кучей громоздилась на полу. А тот ещё разгребать от осколков.
И опять самолично хозяину бара. В драке пострадали оба помощника, повара сегодня заняты наверху, на приёме, а официантка Сандра…
– Налей, – потребовал капитан, качая широким утиным носом.
– Ты, ты маралущ! – взорвался Клем. – Всем Палатам известно, насколько маралущ! Ты Сандру по заднице хлопал, а судилась она с заведением, мол, «не обеспечили безопасность персонала». – Он сплюнул. – Нет теперь у бара доходов, всё изымают на выплаты. И пока ты, сын проклятого Радарога, не вернёшь мне всё сполна, ни единой рюмки не получишь!
– Кле-ем, скотина. – Ржав ласково улыбнулся, по обыкновению кривя рот. – Флорины тю-тю, у меня половину жалования – ик! – отбирают по судам. Отва-али.
Если собрать все кричащие заголовки новостей за последний год, где упоминалось имя капитана Дворцовой стражи, получится фолиант не меньше того, что лежал сейчас на стойке.
В хромированном кране отражалась рыжая аккуратно подстриженная борода. Клем выдрал слева от подбородка седой волосок, ладонью вытер с гладковыбритого затылка испарину. Каждый вечер проводил в качалке, тягал железо, и был раза в два выше Ржава, даже когда тот с плюмажем и на каблуках. И что бабам надо? Почему от добропорядочных сеньоров они носы воротят, а толпами бегают за пошляком?
– Конечно, – зло хмыкнул Клем, – затаскают по судам, если у тебя за вчера три раза харассмент, пять раз пикап и одиннадцать буллингов. И это только те случаи, с которыми обратились!
– Прфф! – пренебрежительно рыгнул Ржав. – Ты лучше спроси, сколько раз у меня был…
Он оттопырил палец и принялся с энтузиазмом изображать.
– И как ещё с должности не погнали! Мастером заделался, а ума…
– Но-но, я попрошу! – взбеленился Ржав. – Ты забыва-аешь о моей смекалке, о храбрости и о беззаветном служении…
– Ага, – прервал Клем, – и о том, что ты держишь за одно место лорда-кастеляна. Говорят, ты с ним… гм-гм, и подробности заснял.
Всё, что видит любой житель Небесных Палат, он может записать на распылитель и после выложить в наросеть.
– Кто так говорит?!
Ржавич спрыгнул с табурета, тут же скрывшись за столешницей. Отскочил на пару шагов назад, подбоченился и продемонстрировал рельефную мускулатуру, выдавленную на кирасе. Она, да ещё непомерно широкие наплечники умело маскировали дряблое тело. Доспех много раз попадал в залог за выпивку, и Клем видел, что под тем: недостаток мышц на худющих руках и впалая грудь.
Капитан потряс пустой бутылкой, возмущённо вытаращил глаза. Чересчур возмущённо. Значит, было у него что-то с лордом-кастеляном, было!
Хозяин бара сделал вид, будто очень занят пятном на книге; у стражников после пары кружек развязывались языки, всякого наслушаешься. Но выносить байки с рабочего места непрофессионально, за такое можно вылететь из Гильдии Барменов. С плеском.
Как будто Ржав немного выше, чем обычно? Или он на каблуках? За стойкой не разглядишь. Тот оскорблённо надувал щёки, но, видно, выпить хотелось. Потому встряхнулся, откинул плюмаж за спину и… Дёрнул себя за пунцовое ухо. Оно осталось в руке.
Затем сорвал и второе, ткнул в нос Клему:
– Забирай! Работа Милари-да.
На месте оторванного чуть ниже висков Ржава виднелись три слуховые щели, они возбуждённо трепетали волнистыми краями. Мода на «уши» захлестнула Палаты сегодня, после того как приземлился галлифрейский корабль. Из него вышла Повелительница Времени, кожа которой была не обычного для иллинойцев синего цвета, а розовой. По бокам от головы инопланетянки имелись полукруглые отростки, такие упоминались в древних файлах про галлифрейцев.
Клем прищурился на протянутые аксессуары: оттенки играют, изгибы и впадинки, как у раковины. Похоже, действительно Милари-да постаралась, лучшая мастерица-лицедел Дворца. Она маски делает живые, что повторяют мимику хозяина, а тут вот какое чудо сообразила. Флоринов триста, не меньше, если продать, пока мода не спала.
– Ладно. – Клем протянул руку к полке с Лучшим Мастерским.
В элитную бутылку было налито подкрашенное пойло, да только Ржаву сейчас хоть бы что проглотить, в такой жажде и не разберёт. Ишь, губы облизывает, причмокивает от нетерпения.
Однако наросеть как-то слишком возбудилась: по всем каналам сыпались десятки сообщений от друзей. Надо бы глянуть, из-за чего сыр-бор.
– Давай уже, давай! – Ржав чуть не выхватил бутылку.
Но Клем отточенным движением ушёл в сторону, прикрыл глаза ладонью, чтобы свет не бил, и всмотрелся в картинку. Она проступала прямо на сетчатке, только управляй с помощью распылителя. Протянул:
– Погоди… Тут видео народ шлёт, странное какое-то.
Он указал узким концом распылителя на пространство между барной стойкой и столами, включил голограмму. В широком луче замелькали полупрозрачные фигуры: парень в косухе и рогатом шлеме стреляет лазерными зарядами из модулятора, отбиваясь от кого-то, а позади лежит товарищ, судя по разворочанной груди – мёртвый. Автор видео выкрикнул:
– Там ещё двое зашкваристых мразей, они появляются ниоткуда!
По переулку бежали жуткие существа: чёрно-красные гладкие пауки. Круглое тело каждого переходило в гуманоидный торс, на запястьях имелись метровые отростки-ножи. Багровое лицо обрамляла «корона», в которой вместо драгоценных камней кровожадно поблёскивали шесть глаз, а оскаленный рот был полон острых зубов.
Раздался отвратительный хруст. Из груди снимающего вышла зазубренная клешня, с неё лилась синяя кровь.
– Запостил… – прохрипел тот, и видео оборвалось.
Клем пропустил момент, когда бутылка оказалась на полу. Пойло растекалось по доскам, пузырясь и с шипением проедая краску.
– Вторжение ракноссов? – скривился Ржав. – Да фейк, сто пудов. Гони выпивку.
Хотелось бы верить, что фейк. Ракноссы уничтожили планету-праматерь иллинойцев, Валладариан. Новое поселение расположилось в системе звезды Лампаданос, которая удалена от прочих и летит среди межгалактической пустоты – попробуй доберись. Да к тому же вокруг Палат возведено пять уровней Космической Обороны, на которую вояки каждый год урывают огромный кусок бюджета. Неужели враги прорвали все заслоны?..
Нет, глупости. Будем надеяться.
Клем повернулся к полкам и взялся за новую бутылку. Она принялась ходить ходуном и биться о соседние – руки дрожали. Заставив их успокоиться, наполнил стакан точно по нижнюю кромку ободка. Ржав вёл себя странно: сцапал выпивку, однако в рот опрокидывать не спешил. Потребовал:
– Жадюга, доливай!
Но Клем лишь мотнул головой. Уши уже сфоткал глазами и выложил на сайт, уже и покупательница нашлась. Для перевода назвал не счёт бара, а левый – деньги целее будут. Через пару минут капнуло триста двадцать флоринов. Тренд-то держится, модницы готовы расшибиться, а достать новинку. Уж не продешевил ли?
Вдруг Ржав принялся злобно хохотать, потрясая распылителем. Пойло он так и не тронул.
Да ведь и распылитель не его! Не помпезная дура в локоть, а маленький, розовый. О-очень знакомый. Радарог!..
Клем перегнулся через барную стойку, схватил хохочущего капитана за подбородок – и дёрнул вверх. «Живая» маска с утиным носом снялась, взору открылось круглое личико, полыхающее синим румянцем. Пухлые губки исказила мстительная усмешка.
– Сандра?.. – с замиранием сердца пробормотал Клем.
Теперь ясно, почему «Ржав» казался выше! Официантка хоть сама и мелкая, всё же побольше росточком капитана. Стерва…
Девушка выплюнула на стойку трубочку – преобразователь голоса и выкрикнула тонко, злобно:
– Да, я! Не ожидал, радарогский мухлёвщик? Денег у бара нет! Я всё сняла, – она показала на свои большие зелёные глаза, – и покупательница – моя подруга. Твою возню с левыми счетами мы засекли, теперь-то суд разберётся, куда ты прибыль деваешь! Ха, не может он честно заработанное выплатить!
Клем сглотнул. Вот бестия. Если вылезет его вторая бухгалтерия… Да ведь ещё и судебные издержки повесит. Проклятая вата в носу! Если бы не она, не дался Сандре обман! Тот чудовищный ком запахов, который вечно укутывает Ржава, не подделаешь. Проще подделать печать лорда-президента.
Как же быть?.. Пробормотал:
– Погоди, зачем в суд? Почему самим не решить?
Но Сандра взвилась:
– Самим?! Сколько раз ты мне обещал отдать премиальные? Отдавал? – Её белокурая головка иронично наклонилась. Волосы на этот раз остались без выпрямления плойкой и сбились в мелкие спиральки, словно клубок змей, который пошерудили палкой. – Нет, дорогуша, только в суд. И Ржавича-шу твоего заставлю расплатиться за то, что руки свои суёт, куда не надо. Лорд-кастелян, говоришь? Говоришь, капитан с ним гм-гм, так и должность получил? О-очень интересно.
О, проклятые боги, она и то записала! Выложит – из Гильдии Барменов точно попрут, за разглашение тайны Пьяной Исповеди.
Клем нервно кусал щёку. Он уже готов был на всё, уже открыл рот, чтобы предложить сорок – хорошо, пятьдесят процентов от суммы…
У выхода из зала появилась красноватая тень. Нет, двери не хлопали, колокольчик не возвещал о посетителе – фигура высотой под три метра просто появилась. Радарог, что за тварь?! Суставчатые ноги паука, отвратительно гладкие, над ними покачивается тёмно-красный торс женщины, рот её не закрывается из-за игл-зубов. Гранатовое лицо обрамлено шипастой короной, на которой сверкают безумием шесть чёрных глаз.
Но всё это не важно. Главное – широкие метровые лезвия, что выходят из запястий. Они очень, очень острые.
Ракносс.
Сердце прыгало и пыталось сбежать. В спину врезались полки. С них посыпались бутылки. Откуда тонюсенький звук, который терзает слух? А, Сандра!
Он ухватил девушку за наплечники, перетащил на свою сторону стойки. Официантка оцепенела, сама не шла, только продолжала верещать. Ничего, и волоком можно. Скорей, к двери в кухню!..
Путь перегородила вторая паучья туша. В узком проходе она не умещалась, четырьмя левыми ногами касалась половицы, а правые и круглое брюхо взгромоздила на столешницу.
Клем отшатнулся, прикрыл собой девушку, выставил распылитель. Курсы ГТО! Два года назад же проходил, вспомнить бы!
Переключить модулятор в боевой режим… Прицелиться…
Лазер ударил в ракносса!
Но того не оказалось на месте: мигнул – исчез на секунду, пропуская луч, – и возник снова.
Клем стрелял ещё, ещё, ещё, с ужасом понимая, что ракносс телепортируется быстрее, чем срабатывает распылитель. Сандра судорожно всхлипывала.
Второй паук неспешно подобрался поближе, он улыбался во все зубы-иглы. Послышался свистящий шёпот:
– Идите, идите с-сюда, вкус-сняшки.
Твари не спешили нападать – не голодные? По преданиям, ракноссы высасывают из жертвы жизненную энергию, остаётся только тело с множеством тонких ранок на шее. Клем схватился за свою.
Кажется, они чувствуют эмоции и питаются страхом.
Только не бояться. Не бояться… А-ааа!..
Паук высунул тонкий бардовый язык, пощупал им воздух.
И тут портьера, сваленная у ВИП-зоны, зашевелилась. Из неё выпутался встрёпанный коротышка в широких наплечниках и рельефной кирасе; разбитый утиный нос настолько опух, что Клем не сразу признал капитана Дворцовой стражи.
Пауки синхронно повернули головы, рассматривая новую жертву. Ржав, шатаясь, переступил портьеру и вытянул перед собой короткий мясистый палец.
– Дамочка! – хрипло крикнул он ближайшему ракноссу. – Вы, пардоньте, не одеты.
Ракносс в сомнении глянул на свой бордовый торс. Там действительно красовалась пара выпуклостей, ничем не прикрытых.
Ржав между тем зашагал вперёд. Судя по походке, во время последней драки он запрятал не одну бутылку из запасов Клема, и наслаждался под портьерой, пока хозяин и Сандра лясы точили.
Капитан широко расставил руки, разглядывая второго паука. И восхищённо зацокал языком:
– Сеньорита, ну и формы! – Он обрисовал ладонями, сделал вид, как будто держит два шара, и принялся сжимать их пальцами. – Позвольте пригласить вас на брудершафт!
Сандра нервно хихикнула. В голосе капитана было столько вожделения, что Клем невольно отметил: а паучихи-то в самом деле ничего.
Ракносс вертел головой. Шесть пар глаз обращались то на Ржава, то на товарища по охоте. Но тот вёл себя так же нервно, поскольку новая жертва нагнулась и рассматривала, что там под брюхом, закинутым на барную стойку.
Капитан принялся рассыпать сомнительные комплименты. Скабрёзности были такого качества, что Клем зажал ладонями слуховые щели Сандры, рискуя здорово увеличить судебный иск.
Ракноссы мигнули синхронно и через миг оказались на середине зала, подальше от Ржава. Который тут же устремился за «красотками». Те попятились, мелко перебирая длинными ногами. Видимо, эмоциональный фон, исходящий от капитана, был им как худшее пойло. Нет, как сивушные масла, тщательно отфильтрованные и залитые в отдельную бутыль.
