— Закуски тебе вынести?
— Вынеси!
— Мне, правда, не хочется таскаться с рюмками и закуской. Может, в доме у меня выпьешь? Только нужно неслышно пройти в полуподвал, чтобы моих родителей не разбудить наверху, — сходу придумал Бурцев про родителей, чтобы девица не подумала, что в доме ей может грозить опасность.
— А мы тихонечко, на цыпочках! — тотчас предложила игриво девица.
— Ну, ладно, — как бы делая одолжение гостье, сказал Бурцев. Он вышел из машины, открыл замок на воротах и распахнул их, чтобы заехать во двор. Этого можно было не делать, но необъяснимо почему Бурцев решил загнать такси во двор. Спустя мгновение Валерий осознал, что подвигло его заехать внутрь: он интуитивно решил исключить возможность случайного подглядывания соседей. Соседи не должны были видеть, что он зашёл в дом с девушкой. Несомненно, соседи должны были спать в первом часу ночи, но осторожность уже руководила Валерием без его осознанного участия. Заехав во двор и закрыв ворота, Бурцев поманил рукой пассажирку на выход из машины. Включив свет в сенях, Бурцев приставил к губам указательный палец и открыл двери в дом, затем взял девушку за руку и повёл в полуподвал, чтобы она не споткнулась. Открыв дверь, Валерий зажёг свет. Осторожно ступая, молодые люди спустились вниз.
— Говори негромко, пожалуйста, — обратился Бурцев к девушке, продолжая давать понять, что в доме есть спящие люди.
— Жаль, что музыку нельзя послушать, — тихо сказала гостья и уселась за столом на кровать. Валерий открыл холодильник и достал начатую бутылку водки, сыр и копчёную колбасу.
— Как тебя зовут? — спросил Бурцев.
— Люда, — ответила девушка. — А тебя? — спросила она в свою очередь.
— Валерий.
— А ты ничего, симпатичный, — сказала девица, улыбаясь и оставаясь ещё явно нетрезвой. На вид ей было меньше тридцати лет. Бурцев нарезал колбасу с хлебом и поставил на стол одну рюмку, затем налил в неё водки и придвинул к Людмиле.
— Как ты оказалась так поздно на дороге одна? — спросил Бурцев.
— Я была в компании. Там один чувак начал приставать ко мне. Он такой противный мне показался, что мне пришлось убежать с вечеринки. Слушай, давай вместе выпьем! — вдруг предложила, как заговорщица, Людмила.
— Как я могу? Я же за рулём, — возразил с искренним удивлением Валерий.
— Ну, как знаешь, — сказала девица и выпила рюмку до дна. «Как же она хотела купить водки, если у неё нет карманов на шелковом платье, где можно было бы держать деньги. Странно…» — подумал Бурцев и подсел к гостье на кровать.
— Я вижу, ты хочешь меня, — улыбаясь, произнесла девица. Она с хитрецой посмотрела на Валерия нетрезвыми глазами, жуя бутерброд с колбасой. — Не выйдет. Я буду шуметь и разбужу твоих родителей, если ты начнёшь наглеть.
— Если не хочешь, то и не надо, — был вынужден согласиться Валерий и пересел на стул.
— Я подумаю над твоим предложением, если ты сейчас выпьешь со мной, — сказала, лукаво глядя, Людмила, опьянев, видимо, от выпитой водки ещё сильнее.
— Я выпью с тобой, если ты точно пообещаешь мне любовь, — улыбаясь предложил Валерий.
— Ладно - наливай обоим. Ты клевый парень, — согласилась Людмила. Бурцев поставил на стол ещё одну стопку и наполнил водкой обе.
— За знакомство, — сказала молодая женщина и подняла маленький стаканчик. Бурцев, чуть коснувшись стопки Людмилы, выпил всю водку.
— Молодец! — забывшись вскрикнула Людмила и так же быстро выпила свою водку. Бурцев машинально опять поднёс указательный палец к губам, продолжая изображать беспокойство по поводу сохранения тишины. Людмила втянула шею в плечи и хихикнула, давая понять, что забыла о спящих родителях.
— Где у тебя здесь туалет, — спросила тихо девушка, и Валерий указал на узкую дверь рядом с входом в предбанник. Бурцев посмотрел вслед Людмиле и почувствовал прилив сильного желания. «Зачем она заставила меня выпить водки? Теперь мне хочется её пристрелить после… как первую жертву… и почувствовать именно те ... спазмы… Мне опять не страшно… Она виновна в том, что после водки ко мне пришло знакомое желание выстрелить ей в ямочку… Мне все равно, наверное, недолго осталось ждать своей участи…» — успел подумать Бурцев, и Людмила вышла из туалета. Валерий обратил внимание, что девушка держала что-то в руке. Это что-то она положила под матрас в ногах, и тут Бурцев определил по голым ногам, что в туалете Людмила сняла трусы вместе с колготками. Бурцев поднялся со стула и притянул Людмилу к себе за талию. Девушка не противилась. Роста она оказалась высокого. На туфлях с небольшими каблуками девушка была почти вровень с Валерием, и это обстоятельство распалило парня ещё сильнее. Он начал гостью целовать и одновременно поднял подол её платья до пояса. Под подолом девушка ожидаемо оказалась голая. Бурцев прервал поцелуй и сказал:
— Давай ещё немного выпьем?
— Погнали! — ответила Людмила, заулыбавшись своим покрасневшим выше губ ртом.
— Я сейчас тихонько схожу наверх к родителям на кухню и возьму что-нибудь у них ещё закусить.
— Класс, — прошептала Людмила и налила опять в пустые стопки водки. Было видно, что она прилично пьяна, потому что немного налила водки мимо стопок. Бурцев ушёл наверх, быстро подошёл к серванту и достал из банки пистолет. Опять Валерий вытащил обойму, проверил наличие патронов, как в прошлый раз с Зоей, и передёрнул затвор. По тому, как с небольшим сопротивлением передёрнулся затвор, стало понятно, что патрон вошёл в ствол. В груди Бурцев ощутил холодок, словно от затяжки ментоловой сигареты. Положив осторожно в правый карман пиджака заряженный и взведённый пистолет, и взяв в холодильнике сыр с жареной курицей на широкой тарелке, Валерий торопливо спустился вниз.
— Я налила, — улыбаясь сказала девушка. Её глаза явно выдавали уже заметное опьянение.
— Погнали, — согласился Бурцев, повторяя забавное выражение новой подруги, и взял свою стопку, затем он наклонился к сидящей на кровати девушке и, чуть касаясь, поцеловал её. Молодые люди выпили. Закусив немного сыром, Бурцев вновь начал целовать Людмилу, потом решительно просунул руку ей между ног. Повалив молодую женщину на кровать, Валерий быстро ослабил ремень и спустил брюки с трусами. Людмила безропотно подчинялась напору Бурцева. Упираясь в матрас руками, Бурцев навис над девушкой, а она в свою очередь, просунув руки под его пиджак, обхватила его голые ягодицы ладонями, пытаясь как бы подталкивать партнёра глубже внутрь себя. Бурцев молил бога, чтобы Людмила случайно не нащупала пистолет в кармане пиджака. Чувствуя, что может скоро не удержать прихода разрядки, Бурцев хрипло сказал:
— Пойдём на пол, на половик. Там тверже…
— Пойдём, — быстро согласилась Людмила, желая, чтобы Бурцев скорее опять продолжил своё дело.
— Встань на колени и на локти — я хочу быть позади... — запыхавшись произнёс Бурцев, и любовница немедленно встала в нужную позу. Людмила держала сотрясаемую от мощных ударов голову параллельно спине, и от этого ямочка на её шее чётко выделилась, как когда-то у Зои. Людмила была крупнее Зои, а тонкая талия новой гостьи подчёркивала её большой зад. Бурцев с остервенением исполнял привычное дело, а Людмила, оттого что была пьянее партнёра, невольно запаздывала с получением удовольствия, которое у Бурцева вот-вот должно было наступить. Внезапно Валерий застонал и в этот самый момент проворно трясущейся рукой выхватил пистолет из кармана пиджака и тотчас без колебаний выстрелил в хорошо видимую ямочку на шее партнёрши. В предсмертных судорогах тело несчастной жертвы на долю секунды окаменело, и пристреленная девица также, как когда-то Зоя, медленно рухнула на бок. Вновь Бурцев почувствовал на мгновение, что его крайняя плоть была словно обжата предсмертными судорогами жертвы. Теперь Валерий не сидел возле убитой, как прежде, а встал с колен, положил пистолет на стол, надел быстро брюки с трусами и застегнул ремень. Теперь крови на полу растеклось значительно больше, чем от первой убитой женщины. Весь половик под головой мёртвой гостьи был залит кровью. Теперь грохот выстрела не так сильно оглушил Бурцева из-за ожидания невероятной громкости от выстрела. Валерий смотрел на труп с чувством брезгливости и опять, как в первый раз, ощутил удовлетворение, что ловко пристрелил использованную сексуальную партнёршу. Бурцев даже был доволен тем, что лишил жизни несчастную, потому что во время близости, находясь позади, ощущал неприятный запах её немытой вагины, что злило его. «Как мгновенно погибает жертва, и это сейчас забавляет меня… Надо ехать на пересмену, затем вернуться и закопать её...» — подумал Бурцев и стал жадно доедать курицу, оставшуюся на тарелке от девицы. Ему было важно, чтобы от него сменщик не почувствовал запах спиртного. Автоинспекторы его не беспокоили, потому что такси с зелёным огоньком останавливали только в случаях очевидных нарушений правил дорожного движения.
В четыре часа утра Бурцев забрал напарника из дома и поехал в гараж. Быстро сдав путевой лист, выручку и помыв машину, Валерий велел везти его в загородный дом.
— Буду ждать тебя после работы здесь. Подъезжай полчетвертого — я выйду, — сказал Бурцев напарнику и пошёл к дому. Валерий открыл ключом дверь и вошёл в ограду. Уже начало светать. Не заходя в сени, Бурцев взял в дровянике лопату и прошёл в огород. Сняв с себя одежду, Валерий выбрал место для захоронения недалеко от первой могилы и, не откладывая, начал копать землю. Теперь он поленился и решил копать не продолговатую яму, как для могилы на кладбище, а намного меньшую — квадратную, какую делают для уличного туалета в деревне. Без перерыва через два часа яма, примерно, метр на метр и чуть меньше двух метров в глубину была готова, хотя последние сантиметры заняли больше времени и заставили проявить значительную сноровку, потому что с глубины квадратной ямы неудобно было выбрасывать грунт наверх. Весь в поту Бурцев быстро спустился в подвал, надел на окровавленную голову мёртвой девушки пластиковый пакет, чтобы по дороге не капала кровь, завернул труп в окровавленную дорожку и, взвалив тяжёлую ношу на плечо, вынес её в огород. Валерий осторожно положил тело на кучу земли, затем двумя руками столкнул его вниз. Домотканая дорожка ослабла и раскрутилась, и жертва на дне ямы осталась с пластиковом пакетом на голове в полусидящей позе. В таком положении Бурцев быстро закопал мёртвую ночную гостью, периодически утрамбовывая землю ногами. Через час все было закончено и опять вырезанные куски дернины с травой лежали на прежнем месте. «Нужно купить саженец быстрорастущей ели и посадить на месте могилы… У ели корни, кажется, растут по поверхности...» — подумал Бурцев. Он пошёл в дом, чтобы затопить баню и навести порядок в полуподвале, отыскивая по пути случайные следы крови на тропинке. Ничего не обнаружив, Валерий занялся намеченными делами. К обеду весь дом был в исходном положении. Опять Бурцев нашёл пулю от пистолета, но теперь она хоть и пробила голову жертве, но не срикошетила — пуля вновь расколола половую керамическую плитку и расплющенная осталась на полу чуть поодаль от двери в предбанник. В полуподвале никак не выветривался запах от выстрела, как казалось Бурцеву, и он вынужден был открыть двери из полуподвала и из сеней. Чтобы создать слабый сквозняк, Валерий открыл туалет, где имелась вытяжка на улицу с другой стороны дома. Неожиданно Бурцев обнаружил свёрнутую купюру в пятьдесят рублей около унитаза. Стало понятно, что это деньги Людмилы, которая, когда снимала трусы и колготки, выронила их. Банкнота, видимо, была спрятана в колготках на поясе. Эта находка помогла Бурцеву вспомнить, что девушка при нем прятала под матрас трусы и колготки. Валерий пошёл к матрасу и нашёл вещи, что остались от убитой молодой женщины.
Банная печка топилась хорошо. Вместе с дровами быстро сгорели все окровавленные тряпки, которыми Бурцев оттирал со стиральным порошком тёмно-коричневую плитку на полу в полуподвале. Сгорели и колготки с трусами. Валерий сидел возле топки на низкой табуретке и смотрел, как заворожённый, на огонь через отверстия в чугунной дверце печки. «В этот раз я, как опытный забойщик скота на конвейере, быстро и не рассуждая расправился с жертвой и так же быстро и без промедления закопал её… Сегодня я стал определённо расстрельным… Умышленное убийство двух и более человек предусматривает наказание и в виде расстрела… Как легко меня чуть пьяного соблазнила эта ямочка у девки на шее… Я определённо стал больным. Теперь, вероятно, пока я жив, дом с моим кладбищем в огороде не может быть продан ни при каких обстоятельствах. Сколько господь мне ещё позволит сделать могил там?.. Я получил от людской судебной власти восемь лет лагерей за изнасилование несовершеннолетних девочек, которого не совершал, а за два убийства — и чувствую, что не последних в моей жизни, — остаюсь пока безнаказанным. Люди слепы и бесчувственны к чужому горю… Они не могут судить себе подобных, потому что становятся со временем как машины, оставаясь живыми существами, подобно мне… Я на первое убийство пошёл по необходимости… из-за невозможности сидеть в советской тюрьме… И прежде, чем совершить это убийство, я вывернул наизнанку свою душу… Второе убийство я совершил легко и без забавных, как теперь мне кажется, переживаний. Так и люди в судебной власти: становясь бесчувственными машинами, они неминуемо будут осуждать невиновных и калечить их жизни, но страшнее всего то, что такой невиновный, как в случае со мной, перестаёт ценить свою жизнь и, как следствие, перестаёт ценить жизни окружающих его людей. Судьбу преступников должны решать именно человеком созданные электронные машины, но машины со встроенной в них божественной справедливостью… Эти машины со временем не потеряют заложенных в них библейских требований: лучше отпустить десять виновных, чем осудить одного невиновного! Не одну тысячу лет люди осуждали невинных, становясь грешниками, и порождали грех своим судом, но до сегодняшнего дня ничего не изменилось… Человек судья не должен вершить правосудие за деньги, опасаясь потерять свою работу, а значит, средства к существованию, но это в наше время кажется немыслимым. Когда же наступит время божественных машин — одному Богу известно… Теперь только господь меня остановит, и я, возможно, должен почувствовать это прежде, чем придёт мой черёд отвечать перед создателем, который несомненно притаился в микромире моего тела и видит мои деяния, которые нарушают созданный им порядок... Почему человек не всегда справедлив, а электронная машина вместо судьи будет всегда справедлива?.. Это потому, что в электронную судебную машину невозможно будет загрузить сомнительные улики виновности подозреваемого…» — подумал Бурцев и пошёл мыться.
К часу дня Бурцев вышел из бани. Ему очень сильно хотелось спать. Валерий завёл будильник и установил стрелку звонка на половину четвёртого. В ту же минуту Бурцев крепко заснул. В назначенное время будильник его с трудом разбудил. Сквозь сон Валерий слышал, что что-то звонкое перестало шуметь где-то рядом. Потом вдруг осознав, что это будильник, Бурцев вскочил и побежал выглянуть на улицу. Его машина уже стояла у ворот. Подняв вверх указательный палец, Валерий дал понять сменщику, что скоро выйдет. Бурцев вернулся, почистил зубы, снова все оглядел, закрыл везде двери на замок и уехал на пересмену.
— Вынеси!
— Мне, правда, не хочется таскаться с рюмками и закуской. Может, в доме у меня выпьешь? Только нужно неслышно пройти в полуподвал, чтобы моих родителей не разбудить наверху, — сходу придумал Бурцев про родителей, чтобы девица не подумала, что в доме ей может грозить опасность.
— А мы тихонечко, на цыпочках! — тотчас предложила игриво девица.
— Ну, ладно, — как бы делая одолжение гостье, сказал Бурцев. Он вышел из машины, открыл замок на воротах и распахнул их, чтобы заехать во двор. Этого можно было не делать, но необъяснимо почему Бурцев решил загнать такси во двор. Спустя мгновение Валерий осознал, что подвигло его заехать внутрь: он интуитивно решил исключить возможность случайного подглядывания соседей. Соседи не должны были видеть, что он зашёл в дом с девушкой. Несомненно, соседи должны были спать в первом часу ночи, но осторожность уже руководила Валерием без его осознанного участия. Заехав во двор и закрыв ворота, Бурцев поманил рукой пассажирку на выход из машины. Включив свет в сенях, Бурцев приставил к губам указательный палец и открыл двери в дом, затем взял девушку за руку и повёл в полуподвал, чтобы она не споткнулась. Открыв дверь, Валерий зажёг свет. Осторожно ступая, молодые люди спустились вниз.
— Говори негромко, пожалуйста, — обратился Бурцев к девушке, продолжая давать понять, что в доме есть спящие люди.
— Жаль, что музыку нельзя послушать, — тихо сказала гостья и уселась за столом на кровать. Валерий открыл холодильник и достал начатую бутылку водки, сыр и копчёную колбасу.
— Как тебя зовут? — спросил Бурцев.
— Люда, — ответила девушка. — А тебя? — спросила она в свою очередь.
— Валерий.
— А ты ничего, симпатичный, — сказала девица, улыбаясь и оставаясь ещё явно нетрезвой. На вид ей было меньше тридцати лет. Бурцев нарезал колбасу с хлебом и поставил на стол одну рюмку, затем налил в неё водки и придвинул к Людмиле.
— Как ты оказалась так поздно на дороге одна? — спросил Бурцев.
— Я была в компании. Там один чувак начал приставать ко мне. Он такой противный мне показался, что мне пришлось убежать с вечеринки. Слушай, давай вместе выпьем! — вдруг предложила, как заговорщица, Людмила.
— Как я могу? Я же за рулём, — возразил с искренним удивлением Валерий.
— Ну, как знаешь, — сказала девица и выпила рюмку до дна. «Как же она хотела купить водки, если у неё нет карманов на шелковом платье, где можно было бы держать деньги. Странно…» — подумал Бурцев и подсел к гостье на кровать.
— Я вижу, ты хочешь меня, — улыбаясь, произнесла девица. Она с хитрецой посмотрела на Валерия нетрезвыми глазами, жуя бутерброд с колбасой. — Не выйдет. Я буду шуметь и разбужу твоих родителей, если ты начнёшь наглеть.
— Если не хочешь, то и не надо, — был вынужден согласиться Валерий и пересел на стул.
— Я подумаю над твоим предложением, если ты сейчас выпьешь со мной, — сказала, лукаво глядя, Людмила, опьянев, видимо, от выпитой водки ещё сильнее.
— Я выпью с тобой, если ты точно пообещаешь мне любовь, — улыбаясь предложил Валерий.
— Ладно - наливай обоим. Ты клевый парень, — согласилась Людмила. Бурцев поставил на стол ещё одну стопку и наполнил водкой обе.
— За знакомство, — сказала молодая женщина и подняла маленький стаканчик. Бурцев, чуть коснувшись стопки Людмилы, выпил всю водку.
— Молодец! — забывшись вскрикнула Людмила и так же быстро выпила свою водку. Бурцев машинально опять поднёс указательный палец к губам, продолжая изображать беспокойство по поводу сохранения тишины. Людмила втянула шею в плечи и хихикнула, давая понять, что забыла о спящих родителях.
— Где у тебя здесь туалет, — спросила тихо девушка, и Валерий указал на узкую дверь рядом с входом в предбанник. Бурцев посмотрел вслед Людмиле и почувствовал прилив сильного желания. «Зачем она заставила меня выпить водки? Теперь мне хочется её пристрелить после… как первую жертву… и почувствовать именно те ... спазмы… Мне опять не страшно… Она виновна в том, что после водки ко мне пришло знакомое желание выстрелить ей в ямочку… Мне все равно, наверное, недолго осталось ждать своей участи…» — успел подумать Бурцев, и Людмила вышла из туалета. Валерий обратил внимание, что девушка держала что-то в руке. Это что-то она положила под матрас в ногах, и тут Бурцев определил по голым ногам, что в туалете Людмила сняла трусы вместе с колготками. Бурцев поднялся со стула и притянул Людмилу к себе за талию. Девушка не противилась. Роста она оказалась высокого. На туфлях с небольшими каблуками девушка была почти вровень с Валерием, и это обстоятельство распалило парня ещё сильнее. Он начал гостью целовать и одновременно поднял подол её платья до пояса. Под подолом девушка ожидаемо оказалась голая. Бурцев прервал поцелуй и сказал:
— Давай ещё немного выпьем?
— Погнали! — ответила Людмила, заулыбавшись своим покрасневшим выше губ ртом.
— Я сейчас тихонько схожу наверх к родителям на кухню и возьму что-нибудь у них ещё закусить.
— Класс, — прошептала Людмила и налила опять в пустые стопки водки. Было видно, что она прилично пьяна, потому что немного налила водки мимо стопок. Бурцев ушёл наверх, быстро подошёл к серванту и достал из банки пистолет. Опять Валерий вытащил обойму, проверил наличие патронов, как в прошлый раз с Зоей, и передёрнул затвор. По тому, как с небольшим сопротивлением передёрнулся затвор, стало понятно, что патрон вошёл в ствол. В груди Бурцев ощутил холодок, словно от затяжки ментоловой сигареты. Положив осторожно в правый карман пиджака заряженный и взведённый пистолет, и взяв в холодильнике сыр с жареной курицей на широкой тарелке, Валерий торопливо спустился вниз.
— Я налила, — улыбаясь сказала девушка. Её глаза явно выдавали уже заметное опьянение.
— Погнали, — согласился Бурцев, повторяя забавное выражение новой подруги, и взял свою стопку, затем он наклонился к сидящей на кровати девушке и, чуть касаясь, поцеловал её. Молодые люди выпили. Закусив немного сыром, Бурцев вновь начал целовать Людмилу, потом решительно просунул руку ей между ног. Повалив молодую женщину на кровать, Валерий быстро ослабил ремень и спустил брюки с трусами. Людмила безропотно подчинялась напору Бурцева. Упираясь в матрас руками, Бурцев навис над девушкой, а она в свою очередь, просунув руки под его пиджак, обхватила его голые ягодицы ладонями, пытаясь как бы подталкивать партнёра глубже внутрь себя. Бурцев молил бога, чтобы Людмила случайно не нащупала пистолет в кармане пиджака. Чувствуя, что может скоро не удержать прихода разрядки, Бурцев хрипло сказал:
— Пойдём на пол, на половик. Там тверже…
— Пойдём, — быстро согласилась Людмила, желая, чтобы Бурцев скорее опять продолжил своё дело.
— Встань на колени и на локти — я хочу быть позади... — запыхавшись произнёс Бурцев, и любовница немедленно встала в нужную позу. Людмила держала сотрясаемую от мощных ударов голову параллельно спине, и от этого ямочка на её шее чётко выделилась, как когда-то у Зои. Людмила была крупнее Зои, а тонкая талия новой гостьи подчёркивала её большой зад. Бурцев с остервенением исполнял привычное дело, а Людмила, оттого что была пьянее партнёра, невольно запаздывала с получением удовольствия, которое у Бурцева вот-вот должно было наступить. Внезапно Валерий застонал и в этот самый момент проворно трясущейся рукой выхватил пистолет из кармана пиджака и тотчас без колебаний выстрелил в хорошо видимую ямочку на шее партнёрши. В предсмертных судорогах тело несчастной жертвы на долю секунды окаменело, и пристреленная девица также, как когда-то Зоя, медленно рухнула на бок. Вновь Бурцев почувствовал на мгновение, что его крайняя плоть была словно обжата предсмертными судорогами жертвы. Теперь Валерий не сидел возле убитой, как прежде, а встал с колен, положил пистолет на стол, надел быстро брюки с трусами и застегнул ремень. Теперь крови на полу растеклось значительно больше, чем от первой убитой женщины. Весь половик под головой мёртвой гостьи был залит кровью. Теперь грохот выстрела не так сильно оглушил Бурцева из-за ожидания невероятной громкости от выстрела. Валерий смотрел на труп с чувством брезгливости и опять, как в первый раз, ощутил удовлетворение, что ловко пристрелил использованную сексуальную партнёршу. Бурцев даже был доволен тем, что лишил жизни несчастную, потому что во время близости, находясь позади, ощущал неприятный запах её немытой вагины, что злило его. «Как мгновенно погибает жертва, и это сейчас забавляет меня… Надо ехать на пересмену, затем вернуться и закопать её...» — подумал Бурцев и стал жадно доедать курицу, оставшуюся на тарелке от девицы. Ему было важно, чтобы от него сменщик не почувствовал запах спиртного. Автоинспекторы его не беспокоили, потому что такси с зелёным огоньком останавливали только в случаях очевидных нарушений правил дорожного движения.
ГЛАВА 3
В четыре часа утра Бурцев забрал напарника из дома и поехал в гараж. Быстро сдав путевой лист, выручку и помыв машину, Валерий велел везти его в загородный дом.
— Буду ждать тебя после работы здесь. Подъезжай полчетвертого — я выйду, — сказал Бурцев напарнику и пошёл к дому. Валерий открыл ключом дверь и вошёл в ограду. Уже начало светать. Не заходя в сени, Бурцев взял в дровянике лопату и прошёл в огород. Сняв с себя одежду, Валерий выбрал место для захоронения недалеко от первой могилы и, не откладывая, начал копать землю. Теперь он поленился и решил копать не продолговатую яму, как для могилы на кладбище, а намного меньшую — квадратную, какую делают для уличного туалета в деревне. Без перерыва через два часа яма, примерно, метр на метр и чуть меньше двух метров в глубину была готова, хотя последние сантиметры заняли больше времени и заставили проявить значительную сноровку, потому что с глубины квадратной ямы неудобно было выбрасывать грунт наверх. Весь в поту Бурцев быстро спустился в подвал, надел на окровавленную голову мёртвой девушки пластиковый пакет, чтобы по дороге не капала кровь, завернул труп в окровавленную дорожку и, взвалив тяжёлую ношу на плечо, вынес её в огород. Валерий осторожно положил тело на кучу земли, затем двумя руками столкнул его вниз. Домотканая дорожка ослабла и раскрутилась, и жертва на дне ямы осталась с пластиковом пакетом на голове в полусидящей позе. В таком положении Бурцев быстро закопал мёртвую ночную гостью, периодически утрамбовывая землю ногами. Через час все было закончено и опять вырезанные куски дернины с травой лежали на прежнем месте. «Нужно купить саженец быстрорастущей ели и посадить на месте могилы… У ели корни, кажется, растут по поверхности...» — подумал Бурцев. Он пошёл в дом, чтобы затопить баню и навести порядок в полуподвале, отыскивая по пути случайные следы крови на тропинке. Ничего не обнаружив, Валерий занялся намеченными делами. К обеду весь дом был в исходном положении. Опять Бурцев нашёл пулю от пистолета, но теперь она хоть и пробила голову жертве, но не срикошетила — пуля вновь расколола половую керамическую плитку и расплющенная осталась на полу чуть поодаль от двери в предбанник. В полуподвале никак не выветривался запах от выстрела, как казалось Бурцеву, и он вынужден был открыть двери из полуподвала и из сеней. Чтобы создать слабый сквозняк, Валерий открыл туалет, где имелась вытяжка на улицу с другой стороны дома. Неожиданно Бурцев обнаружил свёрнутую купюру в пятьдесят рублей около унитаза. Стало понятно, что это деньги Людмилы, которая, когда снимала трусы и колготки, выронила их. Банкнота, видимо, была спрятана в колготках на поясе. Эта находка помогла Бурцеву вспомнить, что девушка при нем прятала под матрас трусы и колготки. Валерий пошёл к матрасу и нашёл вещи, что остались от убитой молодой женщины.
Банная печка топилась хорошо. Вместе с дровами быстро сгорели все окровавленные тряпки, которыми Бурцев оттирал со стиральным порошком тёмно-коричневую плитку на полу в полуподвале. Сгорели и колготки с трусами. Валерий сидел возле топки на низкой табуретке и смотрел, как заворожённый, на огонь через отверстия в чугунной дверце печки. «В этот раз я, как опытный забойщик скота на конвейере, быстро и не рассуждая расправился с жертвой и так же быстро и без промедления закопал её… Сегодня я стал определённо расстрельным… Умышленное убийство двух и более человек предусматривает наказание и в виде расстрела… Как легко меня чуть пьяного соблазнила эта ямочка у девки на шее… Я определённо стал больным. Теперь, вероятно, пока я жив, дом с моим кладбищем в огороде не может быть продан ни при каких обстоятельствах. Сколько господь мне ещё позволит сделать могил там?.. Я получил от людской судебной власти восемь лет лагерей за изнасилование несовершеннолетних девочек, которого не совершал, а за два убийства — и чувствую, что не последних в моей жизни, — остаюсь пока безнаказанным. Люди слепы и бесчувственны к чужому горю… Они не могут судить себе подобных, потому что становятся со временем как машины, оставаясь живыми существами, подобно мне… Я на первое убийство пошёл по необходимости… из-за невозможности сидеть в советской тюрьме… И прежде, чем совершить это убийство, я вывернул наизнанку свою душу… Второе убийство я совершил легко и без забавных, как теперь мне кажется, переживаний. Так и люди в судебной власти: становясь бесчувственными машинами, они неминуемо будут осуждать невиновных и калечить их жизни, но страшнее всего то, что такой невиновный, как в случае со мной, перестаёт ценить свою жизнь и, как следствие, перестаёт ценить жизни окружающих его людей. Судьбу преступников должны решать именно человеком созданные электронные машины, но машины со встроенной в них божественной справедливостью… Эти машины со временем не потеряют заложенных в них библейских требований: лучше отпустить десять виновных, чем осудить одного невиновного! Не одну тысячу лет люди осуждали невинных, становясь грешниками, и порождали грех своим судом, но до сегодняшнего дня ничего не изменилось… Человек судья не должен вершить правосудие за деньги, опасаясь потерять свою работу, а значит, средства к существованию, но это в наше время кажется немыслимым. Когда же наступит время божественных машин — одному Богу известно… Теперь только господь меня остановит, и я, возможно, должен почувствовать это прежде, чем придёт мой черёд отвечать перед создателем, который несомненно притаился в микромире моего тела и видит мои деяния, которые нарушают созданный им порядок... Почему человек не всегда справедлив, а электронная машина вместо судьи будет всегда справедлива?.. Это потому, что в электронную судебную машину невозможно будет загрузить сомнительные улики виновности подозреваемого…» — подумал Бурцев и пошёл мыться.
К часу дня Бурцев вышел из бани. Ему очень сильно хотелось спать. Валерий завёл будильник и установил стрелку звонка на половину четвёртого. В ту же минуту Бурцев крепко заснул. В назначенное время будильник его с трудом разбудил. Сквозь сон Валерий слышал, что что-то звонкое перестало шуметь где-то рядом. Потом вдруг осознав, что это будильник, Бурцев вскочил и побежал выглянуть на улицу. Его машина уже стояла у ворот. Подняв вверх указательный палец, Валерий дал понять сменщику, что скоро выйдет. Бурцев вернулся, почистил зубы, снова все оглядел, закрыл везде двери на замок и уехал на пересмену.
