В десять вечера по московскому времени Бурцев попрощался с соседями по купе. Валерий на такси направился в знакомую гостиницу, где останавливался последний раз, а до этого там же дважды останавливался, когда работал в таксопарке и приезжал в Горький за новыми машинами в компании других таксистов. Мест, как всегда, не было, но Валерий быстро договорился с администратором поселиться за тройную плату стоимости номера. Молодая невысокая еврейка с «химией» на голове помнила его с последнего приезда по той редкой рыбе холодного копчения с плохо запоминающимся названием. Бурцев тогда угостил администратора этой рыбой сверх переплаты за номер в гостинице. Эту рыбу ему каждый раз заказывали сборщики его машин на сервисной станции.
— У тебя нет больше той рыбы, какой ты в прошлый раз меня угощал? Как она? Никак не могу запомнить её название, — спросила с лукавой улыбкой еврейка.
— Муксун. Есть немного. Приходи в номер через полчаса или завтра утром. Я тебе дам, — сказал Бурцев и, отдав деньги за номер на два дня, собрался идти к себе.
— Я сегодня зайду, — улыбнувшись сказала еврейка, сведя брови ниточки домиком.
Валерий разложил вещи, помылся в душе, вышел в толстом светлом халате и мягких тапочках из ванной комнаты. Послышался стук в дверь. Бурцев открыл и увидел с мелкими завитушками черноволосую еврейку администратора. Она приятно улыбалась.
— Ты ещё не спишь? — спросила она, немного робея, и тут же оглянулась в коридор, чтобы видеть, не смотрит ли за ней этажная дежурная. Еврейка явно опасалась, что дежурная может насплетничать директору при случае, что администратор ходит по номерам гостиницы к жильцам в гости.
— Нет. Проходи, — сказал Бурцев, пропуская гостью в номер. На еврейке были туфли на высоком каблуке и чёрная короткая юбка, обтягивающая её маленькую задницу, как у девочки школьницы. Еврейка оказалась такой невысокой, что её глаза были на уровне груди Валерия. От высокого роста Бурцева у неё захватывало дух, и администраторша не могла смотреть на него без улыбки и без восхищения.
— Ты только на два дня или будешь продлевать номер? — спросила еврейка первое, что пришло в голову и опять улыбнулась, давая понять, что продлить проживание ему для неё простое дело.
— Ещё не знаю, но если понадобится ещё задержаться в городе, то все будет зависеть от тебя, — ответил Бурцев, улыбаясь сдержанно, и доставая из сумки две рыбины в коричневой бумажной просаленной обёртке. — Вот, возьми.
— Сколько я должна? — спросила для приличия еврейка, вновь лукаво улыбнувшись, зная, что Бурцев денег не возьмёт, как в прошлый раз.
— Если разрешишь поцеловать в щёчку, то этого будет достаточно, — ответил Бурцев, делая лицо серьёзным и невозмутимым.
— Ну, правда, сколько? — не унималась еврейка, а сама не могла сдержать улыбки. — Я ведь замужем, — добавила она и засмеялась на комичное удивление Бурцева её словам.
— Я поцелую тебя в щёчку и обещаю, что мужу твоему не скажу об этом, — с выпученными глазами сказал убедительно Бурцев, и женщина рассмеялась на его забавную гримасу, и на обещание не говорить мужу, которого он не только не знал, но никогда не видел. Еврейка подставила щеку для поцелуя, и Бурцев нежно прикоснулся к ней сухими губами. Тут же он прижал еврейку к себе и почувствовал её груди у себя чуть выше живота.
— Нет-нет-нет! — встрепенулась еврейка и, покраснев, отскочила от Бурцева, поправляя волосы и сдерживая улыбку.
— На нет и суда нет, — спокойно и невозмутимо ответил Бурцев и знал, что в следующий раз эта маленькая женщина будет под ним.
— Выгляни, пожалуйста, и посмотри, не стоит ли в коридоре этажная дежурная, — попросила малютка. Бурцев послушно выглянул и сказал, что в коридоре нет ни души. Еврейка быстро вышла из номера и, не ступая на высокие каблуки, пошла неслышно на цыпочках по ковровой дорожке коридора со свёртком в руках.
«Нужна ли мне она? — спросил себя Бурцев. — Наверное, нужна. Место у неё в гостинице мне будет гарантировано… Но с ней может быть только заурядный секс, чего мне уже давно маловато... Хотя таких маленьких женщин в постели я ещё не знал… Надо уделить ей внимание», — легко уговорил себя Бурцев и надумал сходить поужинать в ресторан при гостинице. Время было уже позднее, а на ночь Бурцев редко ел, но он понимал, что ему больше хочется не поесть, а присмотреть себе, возможно, на ночь какую-нибудь женщину, не обременённую семейными узами и строгой моралью. Валерий быстро надел ту одежду, в которой ехал в вагоне и спустился в ресторан. Был будничный вечер, и народ в ресторане почти отсутствовал. Подошла в расклёшенной юбке с белым маленьким фартучком официантка, и Бурцев спросил:
— Успею поесть или вы скоро закроетесь?
— Ресторан до двенадцати, поэтому поесть успеете, — ответила фигуристая женщина.
— Сто грамм коньяка, бифштекс с яйцом и с жареной картошкой. Долго ждать?
— Народу нет, поэтому заказ принесу вам быстро. Коньяк принести вперёд?
— Да. Лимон нарежьте и принесите вместе с коньяком, — уточнил Бурцев и посмотрел молодой женщине в глаза, наклонив голову набок, как смотрят мужчины, желающие более близкого знакомства. Официантка улыбнулась и пошла выполнять заказ, чувствуя спиной заинтересованный взгляд клиента.
Через пять минут девушка принесла маленький графинчик с коньяком, лимон на тарелочке и пузатый бокал на короткой ножке.
— Бифштекс будет готов через десять минут.
— Спасибо. Как вас зовут?
— Анжела, — ответила молодая женщина и опять улыбнулась.
— Анжела, а бутылку такого же коньяка в номер ко мне можете принести?
— Мы по номерам не разносим, но вы можете здесь у меня с собой взять. Навынос десять рублей за бутылку.
— Хорошо. Я подумаю и скажу вам, когда буду окончательно рассчитываться, — официантка кивнула и отошла, а Бурцев вылил из графина коньяк в бокал. «Анжела! — передразнил Бурцев мысленно официантку. — В детстве, поди, сопли были до колена у Анжелы. Сколько же на свете больных на голову родителей… Дадут ребёнку имя и мучается потом дитятко всю жизнь». В зале было почти темно, и играла тихая музыка. Бурцев маленькими глотками выпил весь коньяк. Официантка принесла бифштекс.
— Анжела, а почему сегодня мало людей или так здесь всегда?
— Нет. Это сегодня клиентов мало, а в пятницу и в субботу сюда не попасть, — ответила девушка. Бурцев немного захмелел и спросил:
— Сегодня «чаю», наверное, нет? — Официантка скривила недовольно губы и кивнула, подтверждая.
— Здесь у вас официальная зарплата небольшая? — спросил по-свойски Бурцев, зная, что официантка будет отвечать на все его вопросы, чтобы не обидеть чуть выпившего клиента и гарантированно получить от него хоть какую-то переплату.
— Девяносто в месяц, — с огорчением ответила Анжела, надеясь склонить клиента при расчёте на чаевые.
— На такую зарплату сейчас жить сложно? — спросил Бурцев, пытаясь дать повод думать, что он человек с деньгами.
— Вот так и живём, хотя денег любых может не хватать, — улыбнувшись ответила официантка и не стала тотчас убегать от Бурцева, отвечая вдруг с охотой на его вопросы.
— Ладно, Анжела, через десять минут приходи со счётом. Я сейчас быстро поем. — Официантка кивнула, улыбнулась и ушла готовить для Бурцева счёт. Бурцев съел бифштекс. В голове ощущалось приятное опьянение, и ему во что бы то ни стало захотелось найти на ночь женщину. Подошла Анжела со свежей помадой на губах, что от внимания Бурцева не ускользнуло.
— Шесть рублей и сорок две копейки с вас, — сказала девушка. Бурцев встал и достал из заднего кармана портмоне. Валерий умышленно поднялся из-за стола, чтобы продемонстрировать свой высокий рост. Бурцев достал пятьдесят рублей и протянул официантке.
— Сдачи не надо, — сказал Бурцев и опять полез в портмоне, достал две купюры по сто рублей и протянул девушке. — Анжела, здесь ещё двести рублей. Возьми бутылку коньяка и принеси её ко мне в тридцать второй номер. Мы выпьем её вместе с тобой после работы. — Одну секунду девушка думала, потом, нисколько не смутившись, сказала:
— Но сейчас меня к вам в номер не пустит этажная дежурная.
— Я с ней договорюсь. Она тебя сама проводит ко мне. — Девушка понимающе кивнула и сказала, что через двадцать минут сдаст выручку и придёт. Бурцев с равнодушным видом пошёл в номер. «Вот что значит деньги… Хоть бы она подумала для приличия минуту, а то сразу согласилась. Мне нужно больше и больше зарабатывать, чтобы любая понравившаяся женщина, не думая, бежала за мной… Как хочется мне поскорее снять с неё юбку и грубо распоряжаться ею...» — подумал захмелевший Бурцев. Он поднялся на свой этаж и подошёл к столу дежурной.
— Добрый вечер, Антонина Николаевна, — сказал Бурцев пожилой женщине, как старой знакомой.
— Добрый вечер, Валера, — улыбнувшись ответила дежурная, заметив, что жилец из тридцать второго номера чуточку навеселе. Бурцев полез в портмоне и достал десять рублей. — Антонина Николаевна, это вам. Сейчас ко мне придёт официантка из ресторана. Вы её проводите ко мне в номер. Хорошо?
— Хорошо, Валера, — ответила Антонина Николаевна, улыбнувшись понимающе, и быстро спрятала деньги в карман пиджака европейского покроя для высоких мужчин. — Не беспокойся, родной, — сделаю все, как надо. Мы люди опытные и дело молодое хорошо понимаем, — заискивающе добавила седая женщина и фамильярно легонько похлопала Бурцева по спине.
Зайдя в номер, Бурцев первым делом спрятал все привезённые на дело наличные деньги в свёртке за радиатор батареи отопления. Валерий опасался заснуть и не мог положиться на незнакомую официантку. Батарея была до пола закрыта оконной портьерой.
Через полчаса постучали в дверь номера. Бурцев пошёл открывать.
— Валера, вот Анжелочка - принимай, — сказала Антонина Николаевна. — Можете не беспокоиться и никому до утра не открывать. — Анжела улыбнулась и прошла в номер. Когда Антонина Николаевна ушла, и Бурцев закрылся, Анжела подошла к столу, вытащила из бумажного пакета коньяк, два пустых ресторанных бокала и три груши.
— Ну, ты молодец — все предусмотрела. Я, правда, чуть не задремал, пока ждал тебя, — сказал Бурцев и стал открывать бутылку.
— Пока сдала выручку, пока приняла душ… Никак не думала, что сегодня буду ночевать с незнакомым мужчиной, — сказала Анжела, как будто оправдывая с запозданием своё быстрое согласие прийти в номер пить коньяк к незнакомому парню за деньги. Деньги были немалые, и их силу она хорошо понимала.
— Не расстраивайся, — сказал понимающе Валерий и как полноправный хозяин купленной женщины подошёл к Анжеле, и поцеловал её в губы. Официантка не противилась и отдалась поцелую, словно целовалась с давно знакомым мужчиной. Никогда прежде Анжела не приходила к парню за деньги. Нужно было совпасть нескольким случайностям, чтобы она не задумываясь согласилась на предложение Бурцева. Во-первых, ей очень нужны были деньги, потому что она была разведена и жила у родителей с маленькой дочерью, которую все время хотелось хорошо одеть. Сама Анжела тоже не могла себе позволить многого в одежде, а так хотелось выглядеть хорошо, чтобы попытаться ещё раз выйти замуж. Во-вторых, Бурцев был приезжий и это не могло сказаться на её репутации. Никто не знал, что она взяла с него двести рублей за ночь. В-третьих, Бурцев был приятным и интересным молодым человеком, которому не грех было отдаться и без денег. В-четвёртых, ей хотелось знать, чем занимается этот человек в жизни и женат ли он. Все эти причины сыграли определяющую роль в её легкомысленном, на первый взгляд, поступке. Анжела понимала, что если бы отказала Бурцеву, то его деньги сегодня все равно оказались бы в руках более сговорчивой и более практичной женщины. Главное, что она поняла: не нужно оправдываться перед ним — от этого будет противоположный эффект.
— За что пьём? — спросила Анжела с бокалом в руке.
— За любовь и твою привлекательность… — ответил Бурцев и коснулся бокала Анжелы кромкой своего. Молодые люди выпили и молча взяли по груше. Анжела сидела в кресле у торшера.
Её круглые колени в колготках чёрного цвета тревожили Бурцева.
— Я хочу тебя сейчас же… — тихо сказал он.
— Давай погасим люстру и оставим гореть только торшер, — предложила женщина.
— Хорошо, — согласился Бурцев и поднялся с места, чтобы выключить в прихожей главный свет. На миг стало темно, но тотчас загорелся слабым жёлтым светом торшер, который зажгла Анжела. — Я хочу тебя раздеть сам и настолько, насколько нравится мне… Вернее, я вообще не хочу с тебя что-либо снимать… Я хочу тебя в одежде. Встань… — попросил Бурцев, нависая над сидящей девушкой, и она послушно поднялась. — Повернись задом ко мне, — негромко попросил он. Анжела повернулась к нему спиной. Бурцев просунул свои руки ей под мышки и накрыл огромными ладонями груди под белой водолазкой. Бурцев почувствовал широкий и упругий зад гостьи. Затем Валерий услышал учащённые удары своего сердца и в такт этим ударам ощутил набухание плоти. Бурцев чуточку наклонился и медленно начал поднимать у официантки подол вверх. Сначала Валерию открылись плотно сжатые ноги, которые чем выше он поднимал юбку, тем больше увеличивались в размере. Наконец Валерию открылся широкий зад. Под колготками просматривались белые трусы, которые больше походили на пляжные плавки. Анжела стояла и не двигалась, а только улыбалась. Коньяк чувствительно ударял ей в голову. Девушке уже нравилось, как именно Бурцев неспешно подбирается к тому месту, ради которого легко выложил двести рублей. Теперь Валерий просунул медленно свои пальцы под резинку колготок и трусов. С тем же завораживающим темпом, Валерий стал спускать с Анжелы колготки. Сначала оголилась половина большого зада. Потом, когда колготки с трусами были спущены ниже самого широкого места на ягодицах, колготки ослабли и до колен женщины спустились легко.
— Ниже не нужно… Расставь шире ноги, чтобы колготки держались… Я должен видеть их… Нагнись сильнее и обопрись руками о кресло, — попросил Бурцев. Большой красивый зад девицы подчёркивала её узкая талия. Ягодицы у Анжелы были загорелые, и только тоненькие полоски от летних пляжных плавок оставались нетронутыми летним солнцем.
Бурцев себя не узнавал: он все делал медленно, хотя всегда любил грубость и никогда не мог справиться с лихорадочной торопливостью в сексе. Анжела еле слышно стонала и встречала каждое проникновение партнёра движением навстречу. Бурцев с удовольствием смотрел на колготки с белыми трусами на крепких загорелых ногах девушки. Он смотрел то на большой зад, то на белые трусы на коленях, но из-за выпитого коньяка развязка не наступала. Валерий был рад задержке. Анжела, как ему показалась, иногда вскрикивала громче, но были ли это отзвуки наслаждения, — Бурцев определить не мог. Он полагал, что любовь за деньги позволяет ему не думать о партнёрше. Ещё нескольких толчков хватило Бурцеву, чтобы почувствовать приход сладостной разрядки. Он зарычал от удовольствия и остановился. Ноги у него дрожали. Валерий не выходил из Анжелы очень долго, потом, наконец, отошёл и рухнул со спущенными трусами в кресло. Анжела пошла в ванную, откуда Бурцев слышал только шум воды. Через несколько минут Анжела вернулась одетая и с тёплым влажным полотенцем. Девушка подошла к сидящему Валерию и обтёрла его. Её глаза в этот момент были прикрытыми…
— У тебя нет больше той рыбы, какой ты в прошлый раз меня угощал? Как она? Никак не могу запомнить её название, — спросила с лукавой улыбкой еврейка.
— Муксун. Есть немного. Приходи в номер через полчаса или завтра утром. Я тебе дам, — сказал Бурцев и, отдав деньги за номер на два дня, собрался идти к себе.
— Я сегодня зайду, — улыбнувшись сказала еврейка, сведя брови ниточки домиком.
Валерий разложил вещи, помылся в душе, вышел в толстом светлом халате и мягких тапочках из ванной комнаты. Послышался стук в дверь. Бурцев открыл и увидел с мелкими завитушками черноволосую еврейку администратора. Она приятно улыбалась.
— Ты ещё не спишь? — спросила она, немного робея, и тут же оглянулась в коридор, чтобы видеть, не смотрит ли за ней этажная дежурная. Еврейка явно опасалась, что дежурная может насплетничать директору при случае, что администратор ходит по номерам гостиницы к жильцам в гости.
— Нет. Проходи, — сказал Бурцев, пропуская гостью в номер. На еврейке были туфли на высоком каблуке и чёрная короткая юбка, обтягивающая её маленькую задницу, как у девочки школьницы. Еврейка оказалась такой невысокой, что её глаза были на уровне груди Валерия. От высокого роста Бурцева у неё захватывало дух, и администраторша не могла смотреть на него без улыбки и без восхищения.
— Ты только на два дня или будешь продлевать номер? — спросила еврейка первое, что пришло в голову и опять улыбнулась, давая понять, что продлить проживание ему для неё простое дело.
— Ещё не знаю, но если понадобится ещё задержаться в городе, то все будет зависеть от тебя, — ответил Бурцев, улыбаясь сдержанно, и доставая из сумки две рыбины в коричневой бумажной просаленной обёртке. — Вот, возьми.
— Сколько я должна? — спросила для приличия еврейка, вновь лукаво улыбнувшись, зная, что Бурцев денег не возьмёт, как в прошлый раз.
— Если разрешишь поцеловать в щёчку, то этого будет достаточно, — ответил Бурцев, делая лицо серьёзным и невозмутимым.
— Ну, правда, сколько? — не унималась еврейка, а сама не могла сдержать улыбки. — Я ведь замужем, — добавила она и засмеялась на комичное удивление Бурцева её словам.
— Я поцелую тебя в щёчку и обещаю, что мужу твоему не скажу об этом, — с выпученными глазами сказал убедительно Бурцев, и женщина рассмеялась на его забавную гримасу, и на обещание не говорить мужу, которого он не только не знал, но никогда не видел. Еврейка подставила щеку для поцелуя, и Бурцев нежно прикоснулся к ней сухими губами. Тут же он прижал еврейку к себе и почувствовал её груди у себя чуть выше живота.
— Нет-нет-нет! — встрепенулась еврейка и, покраснев, отскочила от Бурцева, поправляя волосы и сдерживая улыбку.
— На нет и суда нет, — спокойно и невозмутимо ответил Бурцев и знал, что в следующий раз эта маленькая женщина будет под ним.
— Выгляни, пожалуйста, и посмотри, не стоит ли в коридоре этажная дежурная, — попросила малютка. Бурцев послушно выглянул и сказал, что в коридоре нет ни души. Еврейка быстро вышла из номера и, не ступая на высокие каблуки, пошла неслышно на цыпочках по ковровой дорожке коридора со свёртком в руках.
«Нужна ли мне она? — спросил себя Бурцев. — Наверное, нужна. Место у неё в гостинице мне будет гарантировано… Но с ней может быть только заурядный секс, чего мне уже давно маловато... Хотя таких маленьких женщин в постели я ещё не знал… Надо уделить ей внимание», — легко уговорил себя Бурцев и надумал сходить поужинать в ресторан при гостинице. Время было уже позднее, а на ночь Бурцев редко ел, но он понимал, что ему больше хочется не поесть, а присмотреть себе, возможно, на ночь какую-нибудь женщину, не обременённую семейными узами и строгой моралью. Валерий быстро надел ту одежду, в которой ехал в вагоне и спустился в ресторан. Был будничный вечер, и народ в ресторане почти отсутствовал. Подошла в расклёшенной юбке с белым маленьким фартучком официантка, и Бурцев спросил:
— Успею поесть или вы скоро закроетесь?
— Ресторан до двенадцати, поэтому поесть успеете, — ответила фигуристая женщина.
— Сто грамм коньяка, бифштекс с яйцом и с жареной картошкой. Долго ждать?
— Народу нет, поэтому заказ принесу вам быстро. Коньяк принести вперёд?
— Да. Лимон нарежьте и принесите вместе с коньяком, — уточнил Бурцев и посмотрел молодой женщине в глаза, наклонив голову набок, как смотрят мужчины, желающие более близкого знакомства. Официантка улыбнулась и пошла выполнять заказ, чувствуя спиной заинтересованный взгляд клиента.
Через пять минут девушка принесла маленький графинчик с коньяком, лимон на тарелочке и пузатый бокал на короткой ножке.
— Бифштекс будет готов через десять минут.
— Спасибо. Как вас зовут?
— Анжела, — ответила молодая женщина и опять улыбнулась.
— Анжела, а бутылку такого же коньяка в номер ко мне можете принести?
— Мы по номерам не разносим, но вы можете здесь у меня с собой взять. Навынос десять рублей за бутылку.
— Хорошо. Я подумаю и скажу вам, когда буду окончательно рассчитываться, — официантка кивнула и отошла, а Бурцев вылил из графина коньяк в бокал. «Анжела! — передразнил Бурцев мысленно официантку. — В детстве, поди, сопли были до колена у Анжелы. Сколько же на свете больных на голову родителей… Дадут ребёнку имя и мучается потом дитятко всю жизнь». В зале было почти темно, и играла тихая музыка. Бурцев маленькими глотками выпил весь коньяк. Официантка принесла бифштекс.
— Анжела, а почему сегодня мало людей или так здесь всегда?
— Нет. Это сегодня клиентов мало, а в пятницу и в субботу сюда не попасть, — ответила девушка. Бурцев немного захмелел и спросил:
— Сегодня «чаю», наверное, нет? — Официантка скривила недовольно губы и кивнула, подтверждая.
— Здесь у вас официальная зарплата небольшая? — спросил по-свойски Бурцев, зная, что официантка будет отвечать на все его вопросы, чтобы не обидеть чуть выпившего клиента и гарантированно получить от него хоть какую-то переплату.
— Девяносто в месяц, — с огорчением ответила Анжела, надеясь склонить клиента при расчёте на чаевые.
— На такую зарплату сейчас жить сложно? — спросил Бурцев, пытаясь дать повод думать, что он человек с деньгами.
— Вот так и живём, хотя денег любых может не хватать, — улыбнувшись ответила официантка и не стала тотчас убегать от Бурцева, отвечая вдруг с охотой на его вопросы.
— Ладно, Анжела, через десять минут приходи со счётом. Я сейчас быстро поем. — Официантка кивнула, улыбнулась и ушла готовить для Бурцева счёт. Бурцев съел бифштекс. В голове ощущалось приятное опьянение, и ему во что бы то ни стало захотелось найти на ночь женщину. Подошла Анжела со свежей помадой на губах, что от внимания Бурцева не ускользнуло.
— Шесть рублей и сорок две копейки с вас, — сказала девушка. Бурцев встал и достал из заднего кармана портмоне. Валерий умышленно поднялся из-за стола, чтобы продемонстрировать свой высокий рост. Бурцев достал пятьдесят рублей и протянул официантке.
— Сдачи не надо, — сказал Бурцев и опять полез в портмоне, достал две купюры по сто рублей и протянул девушке. — Анжела, здесь ещё двести рублей. Возьми бутылку коньяка и принеси её ко мне в тридцать второй номер. Мы выпьем её вместе с тобой после работы. — Одну секунду девушка думала, потом, нисколько не смутившись, сказала:
— Но сейчас меня к вам в номер не пустит этажная дежурная.
— Я с ней договорюсь. Она тебя сама проводит ко мне. — Девушка понимающе кивнула и сказала, что через двадцать минут сдаст выручку и придёт. Бурцев с равнодушным видом пошёл в номер. «Вот что значит деньги… Хоть бы она подумала для приличия минуту, а то сразу согласилась. Мне нужно больше и больше зарабатывать, чтобы любая понравившаяся женщина, не думая, бежала за мной… Как хочется мне поскорее снять с неё юбку и грубо распоряжаться ею...» — подумал захмелевший Бурцев. Он поднялся на свой этаж и подошёл к столу дежурной.
— Добрый вечер, Антонина Николаевна, — сказал Бурцев пожилой женщине, как старой знакомой.
— Добрый вечер, Валера, — улыбнувшись ответила дежурная, заметив, что жилец из тридцать второго номера чуточку навеселе. Бурцев полез в портмоне и достал десять рублей. — Антонина Николаевна, это вам. Сейчас ко мне придёт официантка из ресторана. Вы её проводите ко мне в номер. Хорошо?
— Хорошо, Валера, — ответила Антонина Николаевна, улыбнувшись понимающе, и быстро спрятала деньги в карман пиджака европейского покроя для высоких мужчин. — Не беспокойся, родной, — сделаю все, как надо. Мы люди опытные и дело молодое хорошо понимаем, — заискивающе добавила седая женщина и фамильярно легонько похлопала Бурцева по спине.
Зайдя в номер, Бурцев первым делом спрятал все привезённые на дело наличные деньги в свёртке за радиатор батареи отопления. Валерий опасался заснуть и не мог положиться на незнакомую официантку. Батарея была до пола закрыта оконной портьерой.
Через полчаса постучали в дверь номера. Бурцев пошёл открывать.
— Валера, вот Анжелочка - принимай, — сказала Антонина Николаевна. — Можете не беспокоиться и никому до утра не открывать. — Анжела улыбнулась и прошла в номер. Когда Антонина Николаевна ушла, и Бурцев закрылся, Анжела подошла к столу, вытащила из бумажного пакета коньяк, два пустых ресторанных бокала и три груши.
— Ну, ты молодец — все предусмотрела. Я, правда, чуть не задремал, пока ждал тебя, — сказал Бурцев и стал открывать бутылку.
— Пока сдала выручку, пока приняла душ… Никак не думала, что сегодня буду ночевать с незнакомым мужчиной, — сказала Анжела, как будто оправдывая с запозданием своё быстрое согласие прийти в номер пить коньяк к незнакомому парню за деньги. Деньги были немалые, и их силу она хорошо понимала.
— Не расстраивайся, — сказал понимающе Валерий и как полноправный хозяин купленной женщины подошёл к Анжеле, и поцеловал её в губы. Официантка не противилась и отдалась поцелую, словно целовалась с давно знакомым мужчиной. Никогда прежде Анжела не приходила к парню за деньги. Нужно было совпасть нескольким случайностям, чтобы она не задумываясь согласилась на предложение Бурцева. Во-первых, ей очень нужны были деньги, потому что она была разведена и жила у родителей с маленькой дочерью, которую все время хотелось хорошо одеть. Сама Анжела тоже не могла себе позволить многого в одежде, а так хотелось выглядеть хорошо, чтобы попытаться ещё раз выйти замуж. Во-вторых, Бурцев был приезжий и это не могло сказаться на её репутации. Никто не знал, что она взяла с него двести рублей за ночь. В-третьих, Бурцев был приятным и интересным молодым человеком, которому не грех было отдаться и без денег. В-четвёртых, ей хотелось знать, чем занимается этот человек в жизни и женат ли он. Все эти причины сыграли определяющую роль в её легкомысленном, на первый взгляд, поступке. Анжела понимала, что если бы отказала Бурцеву, то его деньги сегодня все равно оказались бы в руках более сговорчивой и более практичной женщины. Главное, что она поняла: не нужно оправдываться перед ним — от этого будет противоположный эффект.
— За что пьём? — спросила Анжела с бокалом в руке.
— За любовь и твою привлекательность… — ответил Бурцев и коснулся бокала Анжелы кромкой своего. Молодые люди выпили и молча взяли по груше. Анжела сидела в кресле у торшера.
Её круглые колени в колготках чёрного цвета тревожили Бурцева.
— Я хочу тебя сейчас же… — тихо сказал он.
— Давай погасим люстру и оставим гореть только торшер, — предложила женщина.
— Хорошо, — согласился Бурцев и поднялся с места, чтобы выключить в прихожей главный свет. На миг стало темно, но тотчас загорелся слабым жёлтым светом торшер, который зажгла Анжела. — Я хочу тебя раздеть сам и настолько, насколько нравится мне… Вернее, я вообще не хочу с тебя что-либо снимать… Я хочу тебя в одежде. Встань… — попросил Бурцев, нависая над сидящей девушкой, и она послушно поднялась. — Повернись задом ко мне, — негромко попросил он. Анжела повернулась к нему спиной. Бурцев просунул свои руки ей под мышки и накрыл огромными ладонями груди под белой водолазкой. Бурцев почувствовал широкий и упругий зад гостьи. Затем Валерий услышал учащённые удары своего сердца и в такт этим ударам ощутил набухание плоти. Бурцев чуточку наклонился и медленно начал поднимать у официантки подол вверх. Сначала Валерию открылись плотно сжатые ноги, которые чем выше он поднимал юбку, тем больше увеличивались в размере. Наконец Валерию открылся широкий зад. Под колготками просматривались белые трусы, которые больше походили на пляжные плавки. Анжела стояла и не двигалась, а только улыбалась. Коньяк чувствительно ударял ей в голову. Девушке уже нравилось, как именно Бурцев неспешно подбирается к тому месту, ради которого легко выложил двести рублей. Теперь Валерий просунул медленно свои пальцы под резинку колготок и трусов. С тем же завораживающим темпом, Валерий стал спускать с Анжелы колготки. Сначала оголилась половина большого зада. Потом, когда колготки с трусами были спущены ниже самого широкого места на ягодицах, колготки ослабли и до колен женщины спустились легко.
— Ниже не нужно… Расставь шире ноги, чтобы колготки держались… Я должен видеть их… Нагнись сильнее и обопрись руками о кресло, — попросил Бурцев. Большой красивый зад девицы подчёркивала её узкая талия. Ягодицы у Анжелы были загорелые, и только тоненькие полоски от летних пляжных плавок оставались нетронутыми летним солнцем.
Бурцев себя не узнавал: он все делал медленно, хотя всегда любил грубость и никогда не мог справиться с лихорадочной торопливостью в сексе. Анжела еле слышно стонала и встречала каждое проникновение партнёра движением навстречу. Бурцев с удовольствием смотрел на колготки с белыми трусами на крепких загорелых ногах девушки. Он смотрел то на большой зад, то на белые трусы на коленях, но из-за выпитого коньяка развязка не наступала. Валерий был рад задержке. Анжела, как ему показалась, иногда вскрикивала громче, но были ли это отзвуки наслаждения, — Бурцев определить не мог. Он полагал, что любовь за деньги позволяет ему не думать о партнёрше. Ещё нескольких толчков хватило Бурцеву, чтобы почувствовать приход сладостной разрядки. Он зарычал от удовольствия и остановился. Ноги у него дрожали. Валерий не выходил из Анжелы очень долго, потом, наконец, отошёл и рухнул со спущенными трусами в кресло. Анжела пошла в ванную, откуда Бурцев слышал только шум воды. Через несколько минут Анжела вернулась одетая и с тёплым влажным полотенцем. Девушка подошла к сидящему Валерию и обтёрла его. Её глаза в этот момент были прикрытыми…
