Хана, еще, когда мы подъезжали к городу, созвонилась с каким-то своим старым знакомым. На мои расспросы она таинственно молчала, обещая сюрприз. Хотя, было видно, что и она очень волнуется. Но это замечаю только я. Девушка великолепно умеет скрывать свои чувства под масками высокомерного безразличия или ядовитой агрессивности.
Маски.
Коллеги по отряду космонавтов и просто приятели-знакомые говорят, что Хана плохо на меня влияет. Что я переняла некоторые нехорошие ее черты. Но это не так! Просто, общаясь с японкой, я сбросила маску. Я всегда старалась изображать скромную, очень тактичную и доброжелательно покладистую девушку. Меня настоящую знали только самые близкие друзья и родные. И, когда я перестала заботиться о поддержании реноме, все удивились тому, что я, оказывается, могу быть и язвительной и жесткой. А Хана, наоборот, рядом со мной обрастала белой пушистой шерсткой. Нет, она продолжала всегда говорить то, что думает, не стесняясь в выражениях и не беспокоясь о том, как ее воспримут окружающие. Но напор и агрессия в ней явно поуменьшились.
Вот. Куратор поупрямился, но все-таки отпустил всех нас погулять по городку, потребовав, чтобы за полчаса до прихода скоростного поезда «Адлер - Санкт-Петербург» мы были на вокзале как штыки!
Ребята из дублирующего экипажа отправились куда-то всей гурьбой. Игорь и Владимир прихватили с собой Кирана. Они звали и нас с Ханой, но японка сообщила, что у нас своя программа, и утащила меня в другую сторону.
По навигатору в смартфоне мы нашли нужную кафешку, поднялись на второй этаж и огляделись.
Я немного опасалась, что Ханин знакомый нас не узнает. Мы же в гражданской одежде, а лично Хана с ним не встречалась. Только волновалась я зря. Хаякава достаточно приметная девушка. Азиаток здесь не много.
Из-за дальнего столика нам замахал пожилой человек в старомодных очках и с гривой седых волос.
Мы подошли и Хана поздоровалась:
- Здравствуйте, Далкин-сан!
- Здравствуй, Чиируна!
Я удивленно на них смотрела. Что это еще за игра такая?
- А вы, насколько я понял - Анастасия Белякова? – обратился ко мне старик.
Кого-то он мне напоминал, но я не могла припомнить.
Мы уселись и «Далкин», улыбнувшись, спросил меня:
- Значит, вперед и вверх – это к Марсу?
У меня в мозгу как что-то щелкнуло. Ну да, первая книга, подписанная автором! Ростов-на-Дону… кажется 21 год.
- Так и есть, ответила я, улыбаясь, и с еще большим удивлением взглянула на Хану.
- А вы откуда знакомы?
- А помнишь, я тебе рассказывала, почему русский язык начала учить?
- Мир тесен! - широко улыбнулся старик.
К поезду мы успели вовремя. Сидя в мягком кресле и глядя на стремительно пролетающие горные пейзажи, я с улыбкой вспоминала наш разговор. А в сумке лежала новая, пахнущая типографскими чернилами и клеем книжка с автографом: «Еще есть куда подниматься! Не останавливайся!»
19.11.2033.
Жуковский, Московской области.
Хана волновалась. Разумеется, по ней этого совершенно не было видно, но на самом деле в груди ощущалось приятное щемление, как всегда, когда она делала что-нибудь экстремальное.
Сегодня ей предстояло первый раз подняться в небо! Как Хана завидовала Насте и ее одногруппникам! Они уже два года летают на учебных реактивных самолетах! Если бы Хана продолжила готовиться в Джаксе, то уже давно гоняла бы на «Кавасаки». Не на том мотоцикле, что остался у нее дома, а на учебном самолете, естественно. Но с переводом в Россию пришлось переучиваться на Як-130. Теория, инструктажи, долгие сидения в тренажере. Не смотря на то, что Хана быстро с ним освоилась, практические занятия все откладывались.
Но, наконец-то этот день настал! Хана скорым шагом подошла к небольшому пузатому самолетику. На фотографиях и видео Як-130 виделся ей каким-то несерьезным. Пузатые округлые воздухозаборники плотно прижаты к фюзеляжу, и оттого снизу кажется, что у самолета широкий толстенький животик. И сам истребитель какой-то закругленный, с большой двухъярусной кабиной под выпуклым колпаком фонаря с вырисованным пирошнуром замысловатой фигурой.
Но вблизи впечатление было совсем другим. Маленьким он был лишь по сравнению с боевыми машинами. Самолет возвышался над миниатюрной японкой, подавляя ощущением затаенной силы.
- Готова? – спросил Хану старший инструктор.
- Да, - коротко ответила девушка.
Средних лет массивный дядька, на две головы выше Ханы, подошел к ней, придирчиво осмотрел, подергал зачем-то за шнуровку комбинезона и кивнул:
- Курсантка Хаякава, приступайте к выполнению учебной задачи!
- Есть, приступить к выполнению учебной задачи! – лихо отозвалась девушка.
Повернулась к машине и быстро вскарабкалась по трапу. Скользнула в кресло пилота. Завозилась, пристегиваясь и подключаясь к коммуникациям.
Колпак фонаря опустился и с тихим шипением загерметизировался.
- Оживляй машину, - послышался голос ее инструктора – майора Кравцова.
- Есть! – еще раз козырнула девушка, и приступила к предполетным процедурам.
Она делала все четко и с требуемой скоростью, как заправский опытный пилот. Что-что, а память на технику у Ханы была великолепнейшая и прекрасное чувство времени.
Загудел двигатель. Девушка разблокировала шасси, и самолет неторопливо поехал по рулежной дорожке, плавно развернулся в торце взлетной полосы и замер.
- Взлетай, - спокойно скомандовал Кравцов.
Он почему-то напомнил Хане инструктора из автошколы, когда она на первом курсе университета училась водить машину. Такой же немногословный и флегматичный.
Хана плавно увеличила тягу, и самолет, быстро ускоряясь, понесся по взлетно-посадочной полосе. Четко по приборам, набрав нужную скорость, Хана оторвала машину от бетонного покрытия. Окружающий мир начал неспешно уходить вниз. В какой-то момент его восприятие резко изменилось. Все стало как будто игрушечным, словно смотришь на красиво и тщательно изготовленную модель. А пушистые облачка все ближе. Вот они уже вокруг нее, вот под нею!
Огромное синее небо и яркое утреннее солнце.
Простор и абсолютная свобода!
Хане захотелось закричать от нахлынувшего на нее радостного чувства. Закружить самолет в танце фигур пилотажа, как она делала в детстве, играя в авиасимуляторы, и на тренажере, когда никто не видел, как она хулиганит.
- Выходи на курс, - скомандовал инструктор.
Хана с трудом обуздала свои желания, подняла самолет на нужную высоту и взяла направление по азимуту.
- Хорошо, - похвалил ее инструктор.
- Альберт Станиславович, а можно я ка-апельку подвигаюсь? – подпустив умоляющие нотки в голос, попросила девушка. Этому она научилась у подруги. Правда, резковатой Хане трудно было говорить кавайным голосом, не то, что Насте.
- В первом полете этого не полагается, - отозвался инструктор.
- Альберт, я разрешаю, - послышался в шлемофоне голос старшего инструктора. – Дай самурайке немного порезвиться. Только, Хана, не увлекайся, и те связки, что делала позавчера на тренажере, не пробуй. Поплывешь от перегрузок.
«Вот же! – подумала про себя девушка. - Посмотрел логии на тренажере! Прокололась».
- Да Вадим Олегович! Я совсем немного.
- И не забывай проговаривать все свои действия.
Хана повозилась в кресле, удобнее устраиваясь. Ложемент был великоват для миниатюрной японки, так что пришлось сильнее затягивать ремни, и все равно оставался люфт. Это нехорошо, при маневрах может мотать.
Хана плотно взялась за рычаг управления и негромко проговорила:
- Поехали!
Горизонт накренился, поплыл в сторону, поднялся над головой. Перегрузка плавно, но сильно вдавила в кресло. Вираж и подъем. Облака, к которым она неслась, сдвинулись назад и вниз, яркое солнце бликануло на фонаре. Хана четко и ясно комментировала в микрофон шлемофона все свои действия и показания приборов, но в душе ее, проснувшаяся маленькая озорная девчонка, вопила от восторга, прыгала и подзуживала: «Еще! Давай еще!!!»
Хаякаве с огромным трудом удавалось держать себя в руках, делать все плавно и неторопливо, не допуская серьезных перегрузок. Поэтому особенно сложные фигуры она не выписывала. Но все-таки, одну «бочку» сделала.
- Ладно, поразвлеклась и хватит, - пробурчал майор Кравцов. – Для первого раза достаточно, выходи на обратный курс и начинай заходить на посадку.
- Почему?! - возмутилась Хана.
- Так мы уже тридцать пять минут отлетали, - пояснил инструктор.
- И, правда. Эх. Выхожу на обратный маршрут.
Хана удивилась. Всегда четкое ощущение времени на этот раз дало сбой. Девушка вздохнула и начала пологий разворот в сторону аэродрома.
Предстояла посадка. Самая сложная, но и интересная операция.
08.02.2035.
Дели, Токио, Ялта.
За три месяца до старта их всех отправили в короткий отпуск. Такая сложилась традиция перед долгими экспедициями. Да и психологи настоятельно рекомендовали хорошенько отдохнуть эти пару недель. Начальник программы, конечно, ворчал, и наставлял, чтобы вели себя осторожно. Не хватало только какую-нибудь травму получить.
Особенно он не хотел отпускать на родину Кирана. У Чаудхари, конечно, тоже был дублер – русский космонавт-компьютерщик, участвовавший в создании Светланы, но все понимали, что всерьез заменить гениального индийца не получится. Именно он возглавлял создание искусственного интеллекта орбитальной станции, и ему предстояло его отлаживать.
Но Киран так жалостливо смотрел и просил отпустить его домой повидаться с родителями и любимыми сестренками, что Сергей Германович не нашел в себе силы отказать.
Так что Киран купил билет на авиалайнер и тем же вечером был в Дели.
Его родители и младшая сестра Джиоти жили теперь в новой трехкомнатной квартире в свежепостроенном микрорайоне. Вадья три года назад вышла замуж и перебралась в другую семью. А вот Джиоти не торопилась. Она, вслед за братом, поступила в университет, только на факультет языкознания. Девушка отучилась в той же школе, что и Киран, у того же самого учителя русского языка Юрия Мукерджи, и решила дальше углублять знание русского, а, заодно, болгарского и сербского.
Киран специально не стал предупреждать о своем приезде. Не хотелось, чтобы родные волновались и спешно готовились к встрече. Таща на плече здоровенную сумку с купленными в Москве подарками, он с трудом отыскал нужный дом, поднялся в сверкающем чистотой лифте на пятнадцатый этаж и позвонил в дверь.
Она распахнулась. На пороге стояла молодая красивая индианка в свободной домашней одежде. Она что-то дожевывала, видать, звонок прервал ее перекус.
Какое-то мгновение ее лицо продолжало выражать недовольство, затем девушка с видимым усилием проглотила еду и кинулась к брату, восторженно крича на всю квартиру:
- Киран!!! Мама, папа, Киран приехал!
Послышались торопливые шаги и в прихожую выскочили родители.
Закружился радостный хоровод приветствий, обнимашек и бестолкового разговора.
- Нет, Наська, давай сначала вместе ко мне! Я ненадолго совсем. Два дня погостим и полетим в Крым. Ладно?
- Ну, не знаю, - с сомнением отозвалась Анастасия. - Я тебе, наверное, буду мешать с родителями общаться. Да и с друзьями наверняка захочешь потусоваться.
- С друзьями? – озадаченно переспросила Хана. - А где их взять? У меня только приятели, да пара-тройка заклятых врагов. Но с ними я буду разговаривать только, когда прилечу!
- Крутая ты, – улыбнулась Белякова. – Что, правда, враги?
- Еще какие! Кстати один из них – Танаяки Кичиро участвовал в разработке «Джаконэзуми». Надеюсь, он не подсунул в него какую-нибудь гадость, чтобы мне навредить.
- Так серьезно? – удивилась Настя.
- Нет, конечно, - вздохнула Хана. - Да и не враг он. Просто, со школы у нас разногласия насчет роботов и дистанционного управления. Я, между прочим, назло ему решила космолетчицей стать.
- Тогда ты меня с ним обязательно познакомь! Когда вернемся с Марса. Я его поблагодарю.
- За что это?
- За то, что мы с тобой подружились, - обезоруживающе улыбнулась Настя.
Хана отвернулась, чтобы не показать, как от этих слов выходит из образа. И увидела командира.
- Игорь, а ты куда срулишь в отпуск?
Игорь Мыскин чуть нахмурился.
- Да я вообще думаю отказаться от него. Останусь здесь.
- Почему? – удивилась Хаякава.
- Мне особо некуда ехать, - сумрачно пояснил Игорь. - Родители умерли уже давно. Из близких родственников только тетка да две двоюродных сестры. Но мы почти не общаемся.
- Понятно, - с сожалением сказала Хана, и вдруг предложила: - А поехали с нами! Сначала в Японию, а потом к Насте в Ялту! Наська, ничего, что я командира к тебе зову?
- Еще как чего! – откликнулась Настя. – Будет просто здорово! Поехали, Игорь!
Настя до сих пор иногда сбивалась и говорила старшим космонавтам «вы».
Игорь немного подумал и, посмотрев на девушек, вдруг улыбнулся и ответил:
- Ладно, уговорили!
Они решили проехаться на поезде. Это, конечно, на сутки дольше, чем лететь самолетом, но зато с комфортом.
Космонавты купили целое купе. Хана сразу же забралась на верхнюю полку и прилипла к окну. Она уже привыкла к русской зиме, но все равно вид бескрайних заснеженных просторов очаровывал девушку. Девушка в очередной раз поймала себя на том, что эта северная страна воспринимается ей как что-то родное и созвучное ее внутреннему миру.
Нет, конечно, она скучала по японским горам, лесам, морю, но вовсе не так сильно, как тот же самый Рёка, любящий поныть на эту тему.
Кстати, со своим дублером Хана давно уже помирилась. После того, как девушку назначили в основной экипаж, Камэнаси основательно обиделся и несколько дней разговаривал с соотечественницей сквозь зубы. Но, постепенно их отношения вошли в прежнее русло и стали если не дружескими, то вполне себе приятельскими. Все-таки Рёке было немного неуютно в чужой стране, хотелось иногда поразговаривать на родном языке. Впрочем, как это ни странно, но гораздо больше и теплее он общался не с Ханой, а с Настей. Хана даже немного ревновала подругу. Ну, правда, что за обломы у Хаякавы все время происходят на романтическом фронте?! Нет, у нее была парочка скоротечных романов с парнями из клуба экстремальщиков, но это так, из любопытства и ради острых ощущений. А вот оба парня, которые ей по-настоящему нравились – Кичиро и Рёка совсем не воспринимали ее как девушку и предпочитали ей других девчонок!
Но, сказать, что Хана была по уши влюблена в своего дублера, будет неверно. Скорей, она находилась на грани серьезных чувств, и холодная четкая составляющая ее души крепко держала эти чувства за волосы, не давая им помешать напряженным тренировкам. В конце концов, у девушки есть ЦЕЛЬ. Она чудом к ней прорывается, и не должно быть ничего, что способно от нее хоть немного отвлечь.
Но сейчас Хана не думала ни о Цели, ни о Рёке. Она бездумно смотрела в окошко на русскую зиму и вполуха слушала неспешный тихий разговор внизу.
Настя сидела, поставив локти на столик, а Игорь откинулся на стенку. Они о чем-то негромко переговаривались, поглядывая в окошко.
«Хорошо, что я поехал с девочками», - подумал про себя командир.
Ему было очень комфортно и спокойно. Как-то так сложилось, что никогда не имевший ни братьев-сестер, ни, разумеется, детей, пилот стал воспринимать Настю и Хану не то, как младших сестренок, не то, как дочек. Хотя, нет, все-таки, скорее, как племяшек.
Маски.
Коллеги по отряду космонавтов и просто приятели-знакомые говорят, что Хана плохо на меня влияет. Что я переняла некоторые нехорошие ее черты. Но это не так! Просто, общаясь с японкой, я сбросила маску. Я всегда старалась изображать скромную, очень тактичную и доброжелательно покладистую девушку. Меня настоящую знали только самые близкие друзья и родные. И, когда я перестала заботиться о поддержании реноме, все удивились тому, что я, оказывается, могу быть и язвительной и жесткой. А Хана, наоборот, рядом со мной обрастала белой пушистой шерсткой. Нет, она продолжала всегда говорить то, что думает, не стесняясь в выражениях и не беспокоясь о том, как ее воспримут окружающие. Но напор и агрессия в ней явно поуменьшились.
Вот. Куратор поупрямился, но все-таки отпустил всех нас погулять по городку, потребовав, чтобы за полчаса до прихода скоростного поезда «Адлер - Санкт-Петербург» мы были на вокзале как штыки!
Ребята из дублирующего экипажа отправились куда-то всей гурьбой. Игорь и Владимир прихватили с собой Кирана. Они звали и нас с Ханой, но японка сообщила, что у нас своя программа, и утащила меня в другую сторону.
По навигатору в смартфоне мы нашли нужную кафешку, поднялись на второй этаж и огляделись.
Я немного опасалась, что Ханин знакомый нас не узнает. Мы же в гражданской одежде, а лично Хана с ним не встречалась. Только волновалась я зря. Хаякава достаточно приметная девушка. Азиаток здесь не много.
Из-за дальнего столика нам замахал пожилой человек в старомодных очках и с гривой седых волос.
Мы подошли и Хана поздоровалась:
- Здравствуйте, Далкин-сан!
- Здравствуй, Чиируна!
Я удивленно на них смотрела. Что это еще за игра такая?
- А вы, насколько я понял - Анастасия Белякова? – обратился ко мне старик.
Кого-то он мне напоминал, но я не могла припомнить.
Мы уселись и «Далкин», улыбнувшись, спросил меня:
- Значит, вперед и вверх – это к Марсу?
У меня в мозгу как что-то щелкнуло. Ну да, первая книга, подписанная автором! Ростов-на-Дону… кажется 21 год.
- Так и есть, ответила я, улыбаясь, и с еще большим удивлением взглянула на Хану.
- А вы откуда знакомы?
- А помнишь, я тебе рассказывала, почему русский язык начала учить?
- Мир тесен! - широко улыбнулся старик.
К поезду мы успели вовремя. Сидя в мягком кресле и глядя на стремительно пролетающие горные пейзажи, я с улыбкой вспоминала наш разговор. А в сумке лежала новая, пахнущая типографскими чернилами и клеем книжка с автографом: «Еще есть куда подниматься! Не останавливайся!»
Глава 3. Небо.
19.11.2033.
Жуковский, Московской области.
Хана волновалась. Разумеется, по ней этого совершенно не было видно, но на самом деле в груди ощущалось приятное щемление, как всегда, когда она делала что-нибудь экстремальное.
Сегодня ей предстояло первый раз подняться в небо! Как Хана завидовала Насте и ее одногруппникам! Они уже два года летают на учебных реактивных самолетах! Если бы Хана продолжила готовиться в Джаксе, то уже давно гоняла бы на «Кавасаки». Не на том мотоцикле, что остался у нее дома, а на учебном самолете, естественно. Но с переводом в Россию пришлось переучиваться на Як-130. Теория, инструктажи, долгие сидения в тренажере. Не смотря на то, что Хана быстро с ним освоилась, практические занятия все откладывались.
Но, наконец-то этот день настал! Хана скорым шагом подошла к небольшому пузатому самолетику. На фотографиях и видео Як-130 виделся ей каким-то несерьезным. Пузатые округлые воздухозаборники плотно прижаты к фюзеляжу, и оттого снизу кажется, что у самолета широкий толстенький животик. И сам истребитель какой-то закругленный, с большой двухъярусной кабиной под выпуклым колпаком фонаря с вырисованным пирошнуром замысловатой фигурой.
Но вблизи впечатление было совсем другим. Маленьким он был лишь по сравнению с боевыми машинами. Самолет возвышался над миниатюрной японкой, подавляя ощущением затаенной силы.
- Готова? – спросил Хану старший инструктор.
- Да, - коротко ответила девушка.
Средних лет массивный дядька, на две головы выше Ханы, подошел к ней, придирчиво осмотрел, подергал зачем-то за шнуровку комбинезона и кивнул:
- Курсантка Хаякава, приступайте к выполнению учебной задачи!
- Есть, приступить к выполнению учебной задачи! – лихо отозвалась девушка.
Повернулась к машине и быстро вскарабкалась по трапу. Скользнула в кресло пилота. Завозилась, пристегиваясь и подключаясь к коммуникациям.
Колпак фонаря опустился и с тихим шипением загерметизировался.
- Оживляй машину, - послышался голос ее инструктора – майора Кравцова.
- Есть! – еще раз козырнула девушка, и приступила к предполетным процедурам.
Она делала все четко и с требуемой скоростью, как заправский опытный пилот. Что-что, а память на технику у Ханы была великолепнейшая и прекрасное чувство времени.
Загудел двигатель. Девушка разблокировала шасси, и самолет неторопливо поехал по рулежной дорожке, плавно развернулся в торце взлетной полосы и замер.
- Взлетай, - спокойно скомандовал Кравцов.
Он почему-то напомнил Хане инструктора из автошколы, когда она на первом курсе университета училась водить машину. Такой же немногословный и флегматичный.
Хана плавно увеличила тягу, и самолет, быстро ускоряясь, понесся по взлетно-посадочной полосе. Четко по приборам, набрав нужную скорость, Хана оторвала машину от бетонного покрытия. Окружающий мир начал неспешно уходить вниз. В какой-то момент его восприятие резко изменилось. Все стало как будто игрушечным, словно смотришь на красиво и тщательно изготовленную модель. А пушистые облачка все ближе. Вот они уже вокруг нее, вот под нею!
Огромное синее небо и яркое утреннее солнце.
Простор и абсолютная свобода!
Хане захотелось закричать от нахлынувшего на нее радостного чувства. Закружить самолет в танце фигур пилотажа, как она делала в детстве, играя в авиасимуляторы, и на тренажере, когда никто не видел, как она хулиганит.
- Выходи на курс, - скомандовал инструктор.
Хана с трудом обуздала свои желания, подняла самолет на нужную высоту и взяла направление по азимуту.
- Хорошо, - похвалил ее инструктор.
- Альберт Станиславович, а можно я ка-апельку подвигаюсь? – подпустив умоляющие нотки в голос, попросила девушка. Этому она научилась у подруги. Правда, резковатой Хане трудно было говорить кавайным голосом, не то, что Насте.
- В первом полете этого не полагается, - отозвался инструктор.
- Альберт, я разрешаю, - послышался в шлемофоне голос старшего инструктора. – Дай самурайке немного порезвиться. Только, Хана, не увлекайся, и те связки, что делала позавчера на тренажере, не пробуй. Поплывешь от перегрузок.
«Вот же! – подумала про себя девушка. - Посмотрел логии на тренажере! Прокололась».
- Да Вадим Олегович! Я совсем немного.
- И не забывай проговаривать все свои действия.
Хана повозилась в кресле, удобнее устраиваясь. Ложемент был великоват для миниатюрной японки, так что пришлось сильнее затягивать ремни, и все равно оставался люфт. Это нехорошо, при маневрах может мотать.
Хана плотно взялась за рычаг управления и негромко проговорила:
- Поехали!
Горизонт накренился, поплыл в сторону, поднялся над головой. Перегрузка плавно, но сильно вдавила в кресло. Вираж и подъем. Облака, к которым она неслась, сдвинулись назад и вниз, яркое солнце бликануло на фонаре. Хана четко и ясно комментировала в микрофон шлемофона все свои действия и показания приборов, но в душе ее, проснувшаяся маленькая озорная девчонка, вопила от восторга, прыгала и подзуживала: «Еще! Давай еще!!!»
Хаякаве с огромным трудом удавалось держать себя в руках, делать все плавно и неторопливо, не допуская серьезных перегрузок. Поэтому особенно сложные фигуры она не выписывала. Но все-таки, одну «бочку» сделала.
- Ладно, поразвлеклась и хватит, - пробурчал майор Кравцов. – Для первого раза достаточно, выходи на обратный курс и начинай заходить на посадку.
- Почему?! - возмутилась Хана.
- Так мы уже тридцать пять минут отлетали, - пояснил инструктор.
- И, правда. Эх. Выхожу на обратный маршрут.
Хана удивилась. Всегда четкое ощущение времени на этот раз дало сбой. Девушка вздохнула и начала пологий разворот в сторону аэродрома.
Предстояла посадка. Самая сложная, но и интересная операция.
Глава 4. Отпускники.
08.02.2035.
Дели, Токио, Ялта.
За три месяца до старта их всех отправили в короткий отпуск. Такая сложилась традиция перед долгими экспедициями. Да и психологи настоятельно рекомендовали хорошенько отдохнуть эти пару недель. Начальник программы, конечно, ворчал, и наставлял, чтобы вели себя осторожно. Не хватало только какую-нибудь травму получить.
Особенно он не хотел отпускать на родину Кирана. У Чаудхари, конечно, тоже был дублер – русский космонавт-компьютерщик, участвовавший в создании Светланы, но все понимали, что всерьез заменить гениального индийца не получится. Именно он возглавлял создание искусственного интеллекта орбитальной станции, и ему предстояло его отлаживать.
Но Киран так жалостливо смотрел и просил отпустить его домой повидаться с родителями и любимыми сестренками, что Сергей Германович не нашел в себе силы отказать.
Так что Киран купил билет на авиалайнер и тем же вечером был в Дели.
Его родители и младшая сестра Джиоти жили теперь в новой трехкомнатной квартире в свежепостроенном микрорайоне. Вадья три года назад вышла замуж и перебралась в другую семью. А вот Джиоти не торопилась. Она, вслед за братом, поступила в университет, только на факультет языкознания. Девушка отучилась в той же школе, что и Киран, у того же самого учителя русского языка Юрия Мукерджи, и решила дальше углублять знание русского, а, заодно, болгарского и сербского.
Киран специально не стал предупреждать о своем приезде. Не хотелось, чтобы родные волновались и спешно готовились к встрече. Таща на плече здоровенную сумку с купленными в Москве подарками, он с трудом отыскал нужный дом, поднялся в сверкающем чистотой лифте на пятнадцатый этаж и позвонил в дверь.
Она распахнулась. На пороге стояла молодая красивая индианка в свободной домашней одежде. Она что-то дожевывала, видать, звонок прервал ее перекус.
Какое-то мгновение ее лицо продолжало выражать недовольство, затем девушка с видимым усилием проглотила еду и кинулась к брату, восторженно крича на всю квартиру:
- Киран!!! Мама, папа, Киран приехал!
Послышались торопливые шаги и в прихожую выскочили родители.
Закружился радостный хоровод приветствий, обнимашек и бестолкового разговора.
- Нет, Наська, давай сначала вместе ко мне! Я ненадолго совсем. Два дня погостим и полетим в Крым. Ладно?
- Ну, не знаю, - с сомнением отозвалась Анастасия. - Я тебе, наверное, буду мешать с родителями общаться. Да и с друзьями наверняка захочешь потусоваться.
- С друзьями? – озадаченно переспросила Хана. - А где их взять? У меня только приятели, да пара-тройка заклятых врагов. Но с ними я буду разговаривать только, когда прилечу!
- Крутая ты, – улыбнулась Белякова. – Что, правда, враги?
- Еще какие! Кстати один из них – Танаяки Кичиро участвовал в разработке «Джаконэзуми». Надеюсь, он не подсунул в него какую-нибудь гадость, чтобы мне навредить.
- Так серьезно? – удивилась Настя.
- Нет, конечно, - вздохнула Хана. - Да и не враг он. Просто, со школы у нас разногласия насчет роботов и дистанционного управления. Я, между прочим, назло ему решила космолетчицей стать.
- Тогда ты меня с ним обязательно познакомь! Когда вернемся с Марса. Я его поблагодарю.
- За что это?
- За то, что мы с тобой подружились, - обезоруживающе улыбнулась Настя.
Хана отвернулась, чтобы не показать, как от этих слов выходит из образа. И увидела командира.
- Игорь, а ты куда срулишь в отпуск?
Игорь Мыскин чуть нахмурился.
- Да я вообще думаю отказаться от него. Останусь здесь.
- Почему? – удивилась Хаякава.
- Мне особо некуда ехать, - сумрачно пояснил Игорь. - Родители умерли уже давно. Из близких родственников только тетка да две двоюродных сестры. Но мы почти не общаемся.
- Понятно, - с сожалением сказала Хана, и вдруг предложила: - А поехали с нами! Сначала в Японию, а потом к Насте в Ялту! Наська, ничего, что я командира к тебе зову?
- Еще как чего! – откликнулась Настя. – Будет просто здорово! Поехали, Игорь!
Настя до сих пор иногда сбивалась и говорила старшим космонавтам «вы».
Игорь немного подумал и, посмотрев на девушек, вдруг улыбнулся и ответил:
- Ладно, уговорили!
Они решили проехаться на поезде. Это, конечно, на сутки дольше, чем лететь самолетом, но зато с комфортом.
Космонавты купили целое купе. Хана сразу же забралась на верхнюю полку и прилипла к окну. Она уже привыкла к русской зиме, но все равно вид бескрайних заснеженных просторов очаровывал девушку. Девушка в очередной раз поймала себя на том, что эта северная страна воспринимается ей как что-то родное и созвучное ее внутреннему миру.
Нет, конечно, она скучала по японским горам, лесам, морю, но вовсе не так сильно, как тот же самый Рёка, любящий поныть на эту тему.
Кстати, со своим дублером Хана давно уже помирилась. После того, как девушку назначили в основной экипаж, Камэнаси основательно обиделся и несколько дней разговаривал с соотечественницей сквозь зубы. Но, постепенно их отношения вошли в прежнее русло и стали если не дружескими, то вполне себе приятельскими. Все-таки Рёке было немного неуютно в чужой стране, хотелось иногда поразговаривать на родном языке. Впрочем, как это ни странно, но гораздо больше и теплее он общался не с Ханой, а с Настей. Хана даже немного ревновала подругу. Ну, правда, что за обломы у Хаякавы все время происходят на романтическом фронте?! Нет, у нее была парочка скоротечных романов с парнями из клуба экстремальщиков, но это так, из любопытства и ради острых ощущений. А вот оба парня, которые ей по-настоящему нравились – Кичиро и Рёка совсем не воспринимали ее как девушку и предпочитали ей других девчонок!
Но, сказать, что Хана была по уши влюблена в своего дублера, будет неверно. Скорей, она находилась на грани серьезных чувств, и холодная четкая составляющая ее души крепко держала эти чувства за волосы, не давая им помешать напряженным тренировкам. В конце концов, у девушки есть ЦЕЛЬ. Она чудом к ней прорывается, и не должно быть ничего, что способно от нее хоть немного отвлечь.
Но сейчас Хана не думала ни о Цели, ни о Рёке. Она бездумно смотрела в окошко на русскую зиму и вполуха слушала неспешный тихий разговор внизу.
Настя сидела, поставив локти на столик, а Игорь откинулся на стенку. Они о чем-то негромко переговаривались, поглядывая в окошко.
«Хорошо, что я поехал с девочками», - подумал про себя командир.
Ему было очень комфортно и спокойно. Как-то так сложилось, что никогда не имевший ни братьев-сестер, ни, разумеется, детей, пилот стал воспринимать Настю и Хану не то, как младших сестренок, не то, как дочек. Хотя, нет, все-таки, скорее, как племяшек.
