А на американском корабле, наверное, тоже сидит сейчас кто-нибудь из астронавтов и рассматривает в мощную оптику русский корабль, что выходит на перпендикулярную им орбиту.
- Хана, что скажешь? – вывел ее из задумчивости голос командира.
- А! – встрепенулась девушка. Чуть торопливо отрапортовала: - Маневр завершен. Ориентация корабля, координаты, вектор тяги - в строгом соответствии с запланированными.
- Вот и славно, - отозвался Игорь. - Экипажу приступить к своим текущим делам. Девчата, еще немного подежурьте, перепроверьте лишний раз.
- Хорошо, Игорь, - чуть отстраненным голосом согласилась Настя, не отрываясь от своего пульта.
Хана еще раз посмотрела на колонки цифр. С неприязнью. Ну да, все абсолютно точно, ни малейшего отклонения. И зачем тогда нужна она – пилот?
А через три дня космонавты снова в полном составе сидели в креслах и наблюдали, как безотказная автоматика мягко и точно подводит их корабль к одному из двух стыковочных узлов орбитальной станции.
Несколько минут маневрирования, и на орбите Марса образовалась длиннющая двухсотметровая конструкция: грузовой буксир, станция, межпланетный корабль, тяжелый буксир.
Через десять минут открылись люки, и космонавты гуськом проплыли в неярко освещенную спящую станцию. Жилое пространство сразу увеличилось раза в два. В новом доме космонавтам предстояло провести следующие два месяца жизни.
04.09.2035.
На орбите Марса.
Киран вздохнул.
Конечно же, он волновался. Да, он сам разрабатывал алгоритмы, писал ключевые программные коды, все продумывал, советовался с Компи и с психологами. Но все это было умозрительно.
Сначала русские предлагали оживить Светлану еще на Земле. Но решили этого не делать. Все-таки она – искусственный интеллект орбитальной станции, главная задача которого - управлять сложнейшим комплексом в дальнем космосе. Можно, конечно, подать на нее виртуальный поток данных, сымитировать пребывание возле Марса. Но искин создан так, чтобы чувствовать малейшие несоответствия, неточности, предугадывать неисправности. Смоделировать все до самой маленькой мелочи не удастся, очень большая вероятность, что Света запаникует, решит, что станция в опасности. Не лучший момент для рождения самосознания.
Пробудить ее во время автоматического полета - тоже не дело. Да, она быстренько освоиться с железом, но отсутствие в это время на борту людей может испортить характер.
Вот потому Кирана и взяли в эту экспедицию. И сейчас он висит, пристегнувшись к креслу бортового компьютерщика, и кончиком пальца касается кнопки запуска.
Парень еще раз глубоко вздохнул и нажал на нее.
Ничего не произошло, только в динамиках какой-то тихий легкий звук, похожий на дыхание.
- Здравствуй, Света, - стараясь говорить как можно спокойнее, поздоровался индиец.
- Добрый день, Киран, - отозвался приятный женский голос.
- Думаешь, сейчас день? – спросил парень, быстро выстраивая в мозгу цепочку тестовых вопросов.
- По корабельному времени – да. А на самом деле… - секундная заминка. – Да, действительно, это в Москве сейчас день, в Дели вечер, а на родине Ханы уже ночь.
Вдруг в голосе появилась легкая паника и смущение:
- Ой, простите, я не поздоровалась! Здравствуйте, Игорь, Владимир, Анастасия, Хана!
- Привет! – откликнулся Игорь, парящий неподалеку от Кирана.
- Здравствуй, - кивнула, находящаяся в научном отсеке «Странника», Хана.
- Добрый день! – это Владимир.
- С днем рождения! – весело откликнулась Анастасия. - И, Света, зови меня, пожалуйста, Настей.
- Хорошо! Спасибо за поздравление! – голос искина сразу повеселел.
Киран расслабился. Того, что он уже услышал, было достаточно, чтобы понять – у них все получилось! Станция обрела хозяйку. Как раз такую, какую Киран задумывал, над созданием характера которой работал долгие годы.
17.09.2035.
На орбите Марса.
Не хотели нас вдвоем отпускать. Все порывались отправить со мной Владимира. У него, дескать, какой-никакой опыт имеется. Ага. Всего один выход и то совсем не долгий и на тросе.
Хана как раз на это и напирала. Даже поругалась немного с нашим доктором. Черкашин, кажется, на нее обиделся. Это плохо. Как-то не ладятся взаимоотношения у Владимира Викторовича и с Ханой, и со мной. Надо стараться это сглаживать, а то ссоры вдали от Земли вещь очень паршивая.
ЦУП занял нейтральную позицию: сами решайте, вам виднее, оба кандидата имеют свои плюсы и минусы.
И командир решил. Назначил моей напарницей Хану.
Вообще-то, он сам должен был со мной лететь, но рисковать сразу двумя специалистами по буксиру нельзя. Игорю нас еще до Земли везти.
Мы с Ханой еще раз тщательно проверили двигательные ранцы, закрепленные поверх громоздкого кислородного баллона скафандров, забрались внутрь этих микрокорабликов и открыли наружный люк стыковочного узла.
Мне все-таки было немного страшно. Как перед прыжком с парашютом в первые разы. Но это где-то на задворках сильнейшего волнения и предвкушения.
- Белякова, у тебя пульс зашкаливает, – чуть сварливый голос Владимира в шлемофоне. - Еще чуть-чуть и я потребую отменить выход.
- Поняла.
Делаю пару долгах глубоких вдохов, стараясь расслабиться. И сильным толчком разгоняю свою двухсоткилограммовую тушку в направлении распахнувшегося космоса.
Плавно вылетаю наружу.
О-о-ох!
Сколько часов провела возле иллюминаторов, но это все не то!
Наверное, ничто не сравнится с этим ощущением. Бескрайняя Вселенная окружила меня. Внизу – или вверху? – огромный купол Марса. Сейчас его загораживает длинная конструкция наших кораблей и станции. А впереди только звезды. Яркие, немигающие, не теряющиеся рядом с небольшим, но жгучим Солнцем. Участок стекла гермошлема в его направлении потемнел местной поляризацией, но все равно наше светило очень яркое. Я лишь мельком взглянула на него и тут же отвела глаза.
Скосила взгляд на станцию, от нее в обе стороны расходятся ажурные фермы буксиров, длинная и более массивная - нашего корабля и, потоньше и покороче – грузовика.
Ага. Краем глаза замечаю, как выпархивает из открытого люка Хана. За стеклом шлема видно, как она крутит головой. В наушниках ее возбужденный и восхищенный голос:
- Суго-ой! Кирей-на! – японка невольно перешла на родной язык.
Я поддакнула на том же языке:
- Ага, красотища!
- Девочки, говорите на русском, - негромко одернул нас Игорь.
- Есть, кэп! – весело отозвалась Хана, и, уже мне: - Наська, двигатели без моей команды не включай.
- Принято.
Ну да, сегодня Хана старшая. Все-таки она пилот, а я - нуб.
А станция все отдаляется.
Мне почему-то совсем не страшно. Понимаю, что положено испытывать хоть какую-то агорафобию. Но ее нет и в помине.
Я медленно уплываю в открытый космос, неспешно вращаясь вокруг своей оси. Один оборот, второй. А хитрая японка, кстати, себя уже выровняла. Летит ровнехонько.
- Второй ориентационный на пятьдесят – минус тридцать градусов. Длительность ноль-шесть, – командует она. – Приготовься. Давай!
Нажимаю на пульте, что размещается на предплечье левой руки, соответствующие кнопки. Ввод.
Слабенький импульс тормозит вращение. И я лечу прямо вверх от кораблей.
Вот теперь капельку тревожно: передо мной лишь бескрайний космос.
Через десяток секунд метрах в семи справа, неспешно обгоняя меня, проплывает белый скафандр Ханы.
Коротенький импульс прямо по курсу и девушка уровняла скорости.
- Можете включать ускорение, - раздается голос Игоря. – Уже достаточно удалились.
- Командир, можно мы немного по инерции полетим? – спросила Хана. – Мы ведь никуда не торопимся.
Секундная заминка и Игорь отвечает. Голос у него теплый.
- Разрешаю.
Мы с Ханой переглядываемся, улыбаемся.
Я совсем расслабляюсь, любуюсь звездами.
- Анастасия, пульс в норме, даже чуть медленней, - сообщает Виктор. – Не усни там.
- Не, не усну.
Через минуту опять Игорь:
- Девочки вы отдалились на сто сорок метров. Пора включать двигатели.
- Принято, – отвечает Хаякава. – Настя, второй коррекционный на сорок - ноль градусов, время ноль-восемь. Когда скажу первый на той же позиции, то же время.
- Хана, дай мне самой порулить, ладно? – укоризненно прошу я. – Я ведь тоже проходила подготовку.
- Хорошо, Наська, - чуть ворчит японка. – Но если закрутишься, не паникуй и слушай мои команды.
- Принято.
Я даю импульс, который плавно разворачивает меня почти параллельно кораблям в направлении грузовика. Еще один в противоположную сторону. Чуть рановато.
- Эх, - вздох Ханы. – Ладно, лети так.
Она, как привязанная на ниточке, четко повторила мой неуклюжий маневр и все так же держится рядом.
- Вы бы разошлись подальше – Чуть встревоженный голос командира.
- Игорь, я полностью контролирую ситуацию, - резковато ответила Хана. - Дистанция совершенно безопасная.
- Хорошо, тебе виднее. Только не устраивай там высший пилотаж.
- Уговорил. А так хотелось… - мечтательно отозвалась Хаякава.
- Я тебе!..
- Все, молчу.
Далеко-далеко справа проплывает грузовой буксир. Мы потому и вышли не на фалах, а с ранцевыми двигателями, чтобы облететь его на возможно большем расстоянии. Лишняя радиация от реактора нам ни к чему.
Но вот ажурное плетение трубок радиатора оказывается позади.
- Давай, Наська, рули сама, я пристроюсь, - командует Хана.
«Наська» - это наше с ней. Только Хана завет меня так. Японке все-таки трудновато выговаривать «Настя», а переиначить в «Насатя» я не позволила. Неприятно звучит. А так, вполне себе мило. Иногда Хана еще сильнее смягчает и произносит ласково «Нася», но редко, все-таки это не в ее стиле.
Тянусь к пульту, быстро рассчитываю маневр и нажимаю кнопки.
Мир вокруг начинает вращаться, торец ускорителя вплывает в зону обзора. Останавливаю вращение, даю импульс, гася скорость, и направляю скафандр в его сторону.
Немного не точно, еще одна коррекция, Так лучше.
- Сойдет, - скептически комментирует Хаякава.
Она все так же рядом. Ну что за талант к пилотированию у этой девчонки?! Завидно!
- Мне бы так… - вздыхаю в микрофон.
- Годы тренировок в компьютерных играх! – весело отзывается напарница. - Пока ты всякие нудные задачки решала, да анимэ смотрела, я готовилась к этому полету!
Вот язвочка!
А труба ускорителя приближается. Немного косо. Я промахиваюсь метра на два. Подношу пальцы к пульту.
- Погоди, - сухо командует Хана. - На этот раз я тебя поведу.
И отдает мне четкие быстрые команды.
Я, не задумываясь, полностью положившись на подругу, жму кнопки.
Короткими выхлопами двигатели ориентации точно подводят меня к оконечности корабля.
Немного жутковато пролетать напротив темной дыры ускорителя. Он нацелен прямо на меня. Если бы он внезапно включился, меня моментально бы разрезало тонкой струей ксенона, разогнанного до сорока восьми километров в секунду.
К счастью это невозможно.
Протягиваю руки и мягко утыкаюсь в металл трубы.
- Есть контакт. Фиксируюсь.
Короткий коленчатый фиксатор на скобу. Защелкнула.
Подруга чуть отстала.
- Командир, там Наське и без меня тесно будет. Можно я полетаю рядом, не пристегиваясь.
Пара секунд тишины и со вздохом Игорь отвечает.
- Ладно, Хана. Только не вздумай отлетать в сторону! И никаких маневров.
- Приняла, - с неохотой соглашается Хаякава. – Нася, если буду нужна – свисни, я тут рядышком буду.
Я киваю, спохватываюсь, что мой жест никто не видит, и подтверждаю:
- Да, Хана.
Так, хватит расслабляться. Пора приниматься за дело.
Мне не очень понравились данные телеметрии с одного из блоков ускорителя. Они были в пределах допуска, но, тем не менее, я настояла на том, что надо его осмотреть на месте и еще разок откалибровать.
Через восемь дней кораблю отправляться в обратный путь к Земле, и, мало ли что случится, экипажа-то на грузовике нет, починить будет некому. Так что лучше перестраховаться.
Я открываю панель и приступаю к работе…
Назад мы возвращались снизу от станции.
Отлетели на безопасное расстояние, развернули скафандры, специально задали совсем мизерную скорость и поплыли рядышком, любуясь на Марс.
Капитан что-то проворчал о бездельницах, которые играют на его нервах, но безо всякого осуждения.
А вот Владимир раздраженно заметил:
- Зачем лишний ресурс скафандров тратить?!
На что Хана не преминула ответить:
- Фиг вам. Сами будете на Марс пыриться, пока баки станете тягать! Раз нас не пускаете, то мы хоть сегодня отвиснем.
- Хана, ну как тебе не стыдно, - со смехом в голосе укорил ее командир. – Ну почему ты, когда русский язык учила, всяких таких слов понабралась?
- Это чтобы в рейде понимать, что соратники орут, - пояснила девушка. – Скажите спасибо моим соклановцам, что у нас было не принято материться.
- Спасибо!
Мы дружно рассмеялись.
Эх, жалко, что переставлять тяжелые баки с «рабочкой» от грузовика к «Страннику» будут одни мужчины. Нас на эту работу не пустили.
Правда, Хана, ухмыляясь, по секрету мне сказала, что специально постарается как можно быстрее работать манипулятором, перенося баки, чтобы парням меньше времени по сторонам смотреть было. Но, я думаю, она так не поступит. Если бы Владимиру насолить, то может быть, а Кирана и Игоря лишать нескольких лишних минут любования Вселенной она ни за что не станет.
21.09.2035.
На перпендикулярных орбитах.
Хана приплясывала в воздухе. Японку совершенно не заботило, как это выглядит со стороны. Висящая в невесомости девушка, ритмично подергивающаяся в такт слышной только ей одной резкой музыки со сложным перемежающимся ритмом. Свежий альбом «Кучикуканов» оправдывал название группы – разрушители.
«Оно и на русском звучит весьма пикантно», - с улыбкой подумала девушка, продолжая дрыгать ногами под завывания солиста и асинхронную барабанную дробь.
Жалко, ее любовь к гипер-панку никто в экипаже не разделял, и Хане приходилось наслаждаться музыкой в наушниках.
Она уже привыкла ловить на себе осуждающие взгляды, главным образом, Владимира. Врач считал, что это неправильно и несовместимо - слушать «эту какофонию» и заниматься тончайшей и сложной работой.
Но Хана с детства привыкла к этому. Наоборот, именно под жесткий рок ей лучше всего удавалось управлять всевозможными дронами, коптерами, мотоциклом, машиной, и даже истребителем.
Да-да, она смогла уговорить инструктора по летной подготовке поставить себе аудиотрек «Ну совсем на малю-усенькую громкость! Я, честное слово, все команды буду слышать!»
И вот сейчас Хана пританцовывала за «своим» пультом.
Пара квадратных метров стены в научном отсеке «Странника» была отдана на откуп японцам. Один большой и несколько средних экранов мониторов. Множество кнопок, переключателей и джойстиков. Панель управления «Джаконэзуми».
Вчера автоматическая станция по прозвищу «Землеройка» догнала на орбите Деймос – дальний спутник Марса. Началась та самая работа, ради которой Джакса упросила Росскосмос взять в экспедицию японского космолетчика.
Две недели «Джаконэзуми» будет буквально обнюхивать и облизывать Деймос. Фотографировать и снимать видео, брать пробы грунта и даже бурить в нескольких местах поверхность. Потом перелет к Фобосу и еще полмесяца исследования теперь этого спутника.
И всем этим действом будет управлять Хана!
Нет, конечно же, предусмотрен полностью автоматический режим. Но после неудач с автоматическими межпланетными станциями, особенно, направляемыми на Фобос, было решено использовать человека-оператора.
- Хана, что скажешь? – вывел ее из задумчивости голос командира.
- А! – встрепенулась девушка. Чуть торопливо отрапортовала: - Маневр завершен. Ориентация корабля, координаты, вектор тяги - в строгом соответствии с запланированными.
- Вот и славно, - отозвался Игорь. - Экипажу приступить к своим текущим делам. Девчата, еще немного подежурьте, перепроверьте лишний раз.
- Хорошо, Игорь, - чуть отстраненным голосом согласилась Настя, не отрываясь от своего пульта.
Хана еще раз посмотрела на колонки цифр. С неприязнью. Ну да, все абсолютно точно, ни малейшего отклонения. И зачем тогда нужна она – пилот?
А через три дня космонавты снова в полном составе сидели в креслах и наблюдали, как безотказная автоматика мягко и точно подводит их корабль к одному из двух стыковочных узлов орбитальной станции.
Несколько минут маневрирования, и на орбите Марса образовалась длиннющая двухсотметровая конструкция: грузовой буксир, станция, межпланетный корабль, тяжелый буксир.
Через десять минут открылись люки, и космонавты гуськом проплыли в неярко освещенную спящую станцию. Жилое пространство сразу увеличилось раза в два. В новом доме космонавтам предстояло провести следующие два месяца жизни.
Глава 10. Роды на орбите.
04.09.2035.
На орбите Марса.
Киран вздохнул.
Конечно же, он волновался. Да, он сам разрабатывал алгоритмы, писал ключевые программные коды, все продумывал, советовался с Компи и с психологами. Но все это было умозрительно.
Сначала русские предлагали оживить Светлану еще на Земле. Но решили этого не делать. Все-таки она – искусственный интеллект орбитальной станции, главная задача которого - управлять сложнейшим комплексом в дальнем космосе. Можно, конечно, подать на нее виртуальный поток данных, сымитировать пребывание возле Марса. Но искин создан так, чтобы чувствовать малейшие несоответствия, неточности, предугадывать неисправности. Смоделировать все до самой маленькой мелочи не удастся, очень большая вероятность, что Света запаникует, решит, что станция в опасности. Не лучший момент для рождения самосознания.
Пробудить ее во время автоматического полета - тоже не дело. Да, она быстренько освоиться с железом, но отсутствие в это время на борту людей может испортить характер.
Вот потому Кирана и взяли в эту экспедицию. И сейчас он висит, пристегнувшись к креслу бортового компьютерщика, и кончиком пальца касается кнопки запуска.
Парень еще раз глубоко вздохнул и нажал на нее.
Ничего не произошло, только в динамиках какой-то тихий легкий звук, похожий на дыхание.
- Здравствуй, Света, - стараясь говорить как можно спокойнее, поздоровался индиец.
- Добрый день, Киран, - отозвался приятный женский голос.
- Думаешь, сейчас день? – спросил парень, быстро выстраивая в мозгу цепочку тестовых вопросов.
- По корабельному времени – да. А на самом деле… - секундная заминка. – Да, действительно, это в Москве сейчас день, в Дели вечер, а на родине Ханы уже ночь.
Вдруг в голосе появилась легкая паника и смущение:
- Ой, простите, я не поздоровалась! Здравствуйте, Игорь, Владимир, Анастасия, Хана!
- Привет! – откликнулся Игорь, парящий неподалеку от Кирана.
- Здравствуй, - кивнула, находящаяся в научном отсеке «Странника», Хана.
- Добрый день! – это Владимир.
- С днем рождения! – весело откликнулась Анастасия. - И, Света, зови меня, пожалуйста, Настей.
- Хорошо! Спасибо за поздравление! – голос искина сразу повеселел.
Киран расслабился. Того, что он уже услышал, было достаточно, чтобы понять – у них все получилось! Станция обрела хозяйку. Как раз такую, какую Киран задумывал, над созданием характера которой работал долгие годы.
Глава 11. Прогулка.
17.09.2035.
На орбите Марса.
Не хотели нас вдвоем отпускать. Все порывались отправить со мной Владимира. У него, дескать, какой-никакой опыт имеется. Ага. Всего один выход и то совсем не долгий и на тросе.
Хана как раз на это и напирала. Даже поругалась немного с нашим доктором. Черкашин, кажется, на нее обиделся. Это плохо. Как-то не ладятся взаимоотношения у Владимира Викторовича и с Ханой, и со мной. Надо стараться это сглаживать, а то ссоры вдали от Земли вещь очень паршивая.
ЦУП занял нейтральную позицию: сами решайте, вам виднее, оба кандидата имеют свои плюсы и минусы.
И командир решил. Назначил моей напарницей Хану.
Вообще-то, он сам должен был со мной лететь, но рисковать сразу двумя специалистами по буксиру нельзя. Игорю нас еще до Земли везти.
Мы с Ханой еще раз тщательно проверили двигательные ранцы, закрепленные поверх громоздкого кислородного баллона скафандров, забрались внутрь этих микрокорабликов и открыли наружный люк стыковочного узла.
Мне все-таки было немного страшно. Как перед прыжком с парашютом в первые разы. Но это где-то на задворках сильнейшего волнения и предвкушения.
- Белякова, у тебя пульс зашкаливает, – чуть сварливый голос Владимира в шлемофоне. - Еще чуть-чуть и я потребую отменить выход.
- Поняла.
Делаю пару долгах глубоких вдохов, стараясь расслабиться. И сильным толчком разгоняю свою двухсоткилограммовую тушку в направлении распахнувшегося космоса.
Плавно вылетаю наружу.
О-о-ох!
Сколько часов провела возле иллюминаторов, но это все не то!
Наверное, ничто не сравнится с этим ощущением. Бескрайняя Вселенная окружила меня. Внизу – или вверху? – огромный купол Марса. Сейчас его загораживает длинная конструкция наших кораблей и станции. А впереди только звезды. Яркие, немигающие, не теряющиеся рядом с небольшим, но жгучим Солнцем. Участок стекла гермошлема в его направлении потемнел местной поляризацией, но все равно наше светило очень яркое. Я лишь мельком взглянула на него и тут же отвела глаза.
Скосила взгляд на станцию, от нее в обе стороны расходятся ажурные фермы буксиров, длинная и более массивная - нашего корабля и, потоньше и покороче – грузовика.
Ага. Краем глаза замечаю, как выпархивает из открытого люка Хана. За стеклом шлема видно, как она крутит головой. В наушниках ее возбужденный и восхищенный голос:
- Суго-ой! Кирей-на! – японка невольно перешла на родной язык.
Я поддакнула на том же языке:
- Ага, красотища!
- Девочки, говорите на русском, - негромко одернул нас Игорь.
- Есть, кэп! – весело отозвалась Хана, и, уже мне: - Наська, двигатели без моей команды не включай.
- Принято.
Ну да, сегодня Хана старшая. Все-таки она пилот, а я - нуб.
А станция все отдаляется.
Мне почему-то совсем не страшно. Понимаю, что положено испытывать хоть какую-то агорафобию. Но ее нет и в помине.
Я медленно уплываю в открытый космос, неспешно вращаясь вокруг своей оси. Один оборот, второй. А хитрая японка, кстати, себя уже выровняла. Летит ровнехонько.
- Второй ориентационный на пятьдесят – минус тридцать градусов. Длительность ноль-шесть, – командует она. – Приготовься. Давай!
Нажимаю на пульте, что размещается на предплечье левой руки, соответствующие кнопки. Ввод.
Слабенький импульс тормозит вращение. И я лечу прямо вверх от кораблей.
Вот теперь капельку тревожно: передо мной лишь бескрайний космос.
Через десяток секунд метрах в семи справа, неспешно обгоняя меня, проплывает белый скафандр Ханы.
Коротенький импульс прямо по курсу и девушка уровняла скорости.
- Можете включать ускорение, - раздается голос Игоря. – Уже достаточно удалились.
- Командир, можно мы немного по инерции полетим? – спросила Хана. – Мы ведь никуда не торопимся.
Секундная заминка и Игорь отвечает. Голос у него теплый.
- Разрешаю.
Мы с Ханой переглядываемся, улыбаемся.
Я совсем расслабляюсь, любуюсь звездами.
- Анастасия, пульс в норме, даже чуть медленней, - сообщает Виктор. – Не усни там.
- Не, не усну.
Через минуту опять Игорь:
- Девочки вы отдалились на сто сорок метров. Пора включать двигатели.
- Принято, – отвечает Хаякава. – Настя, второй коррекционный на сорок - ноль градусов, время ноль-восемь. Когда скажу первый на той же позиции, то же время.
- Хана, дай мне самой порулить, ладно? – укоризненно прошу я. – Я ведь тоже проходила подготовку.
- Хорошо, Наська, - чуть ворчит японка. – Но если закрутишься, не паникуй и слушай мои команды.
- Принято.
Я даю импульс, который плавно разворачивает меня почти параллельно кораблям в направлении грузовика. Еще один в противоположную сторону. Чуть рановато.
- Эх, - вздох Ханы. – Ладно, лети так.
Она, как привязанная на ниточке, четко повторила мой неуклюжий маневр и все так же держится рядом.
- Вы бы разошлись подальше – Чуть встревоженный голос командира.
- Игорь, я полностью контролирую ситуацию, - резковато ответила Хана. - Дистанция совершенно безопасная.
- Хорошо, тебе виднее. Только не устраивай там высший пилотаж.
- Уговорил. А так хотелось… - мечтательно отозвалась Хаякава.
- Я тебе!..
- Все, молчу.
Далеко-далеко справа проплывает грузовой буксир. Мы потому и вышли не на фалах, а с ранцевыми двигателями, чтобы облететь его на возможно большем расстоянии. Лишняя радиация от реактора нам ни к чему.
Но вот ажурное плетение трубок радиатора оказывается позади.
- Давай, Наська, рули сама, я пристроюсь, - командует Хана.
«Наська» - это наше с ней. Только Хана завет меня так. Японке все-таки трудновато выговаривать «Настя», а переиначить в «Насатя» я не позволила. Неприятно звучит. А так, вполне себе мило. Иногда Хана еще сильнее смягчает и произносит ласково «Нася», но редко, все-таки это не в ее стиле.
Тянусь к пульту, быстро рассчитываю маневр и нажимаю кнопки.
Мир вокруг начинает вращаться, торец ускорителя вплывает в зону обзора. Останавливаю вращение, даю импульс, гася скорость, и направляю скафандр в его сторону.
Немного не точно, еще одна коррекция, Так лучше.
- Сойдет, - скептически комментирует Хаякава.
Она все так же рядом. Ну что за талант к пилотированию у этой девчонки?! Завидно!
- Мне бы так… - вздыхаю в микрофон.
- Годы тренировок в компьютерных играх! – весело отзывается напарница. - Пока ты всякие нудные задачки решала, да анимэ смотрела, я готовилась к этому полету!
Вот язвочка!
А труба ускорителя приближается. Немного косо. Я промахиваюсь метра на два. Подношу пальцы к пульту.
- Погоди, - сухо командует Хана. - На этот раз я тебя поведу.
И отдает мне четкие быстрые команды.
Я, не задумываясь, полностью положившись на подругу, жму кнопки.
Короткими выхлопами двигатели ориентации точно подводят меня к оконечности корабля.
Немного жутковато пролетать напротив темной дыры ускорителя. Он нацелен прямо на меня. Если бы он внезапно включился, меня моментально бы разрезало тонкой струей ксенона, разогнанного до сорока восьми километров в секунду.
К счастью это невозможно.
Протягиваю руки и мягко утыкаюсь в металл трубы.
- Есть контакт. Фиксируюсь.
Короткий коленчатый фиксатор на скобу. Защелкнула.
Подруга чуть отстала.
- Командир, там Наське и без меня тесно будет. Можно я полетаю рядом, не пристегиваясь.
Пара секунд тишины и со вздохом Игорь отвечает.
- Ладно, Хана. Только не вздумай отлетать в сторону! И никаких маневров.
- Приняла, - с неохотой соглашается Хаякава. – Нася, если буду нужна – свисни, я тут рядышком буду.
Я киваю, спохватываюсь, что мой жест никто не видит, и подтверждаю:
- Да, Хана.
Так, хватит расслабляться. Пора приниматься за дело.
Мне не очень понравились данные телеметрии с одного из блоков ускорителя. Они были в пределах допуска, но, тем не менее, я настояла на том, что надо его осмотреть на месте и еще разок откалибровать.
Через восемь дней кораблю отправляться в обратный путь к Земле, и, мало ли что случится, экипажа-то на грузовике нет, починить будет некому. Так что лучше перестраховаться.
Я открываю панель и приступаю к работе…
Назад мы возвращались снизу от станции.
Отлетели на безопасное расстояние, развернули скафандры, специально задали совсем мизерную скорость и поплыли рядышком, любуясь на Марс.
Капитан что-то проворчал о бездельницах, которые играют на его нервах, но безо всякого осуждения.
А вот Владимир раздраженно заметил:
- Зачем лишний ресурс скафандров тратить?!
На что Хана не преминула ответить:
- Фиг вам. Сами будете на Марс пыриться, пока баки станете тягать! Раз нас не пускаете, то мы хоть сегодня отвиснем.
- Хана, ну как тебе не стыдно, - со смехом в голосе укорил ее командир. – Ну почему ты, когда русский язык учила, всяких таких слов понабралась?
- Это чтобы в рейде понимать, что соратники орут, - пояснила девушка. – Скажите спасибо моим соклановцам, что у нас было не принято материться.
- Спасибо!
Мы дружно рассмеялись.
Эх, жалко, что переставлять тяжелые баки с «рабочкой» от грузовика к «Страннику» будут одни мужчины. Нас на эту работу не пустили.
Правда, Хана, ухмыляясь, по секрету мне сказала, что специально постарается как можно быстрее работать манипулятором, перенося баки, чтобы парням меньше времени по сторонам смотреть было. Но, я думаю, она так не поступит. Если бы Владимиру насолить, то может быть, а Кирана и Игоря лишать нескольких лишних минут любования Вселенной она ни за что не станет.
Глава 12. Совсем рядом.
21.09.2035.
На перпендикулярных орбитах.
Хана приплясывала в воздухе. Японку совершенно не заботило, как это выглядит со стороны. Висящая в невесомости девушка, ритмично подергивающаяся в такт слышной только ей одной резкой музыки со сложным перемежающимся ритмом. Свежий альбом «Кучикуканов» оправдывал название группы – разрушители.
«Оно и на русском звучит весьма пикантно», - с улыбкой подумала девушка, продолжая дрыгать ногами под завывания солиста и асинхронную барабанную дробь.
Жалко, ее любовь к гипер-панку никто в экипаже не разделял, и Хане приходилось наслаждаться музыкой в наушниках.
Она уже привыкла ловить на себе осуждающие взгляды, главным образом, Владимира. Врач считал, что это неправильно и несовместимо - слушать «эту какофонию» и заниматься тончайшей и сложной работой.
Но Хана с детства привыкла к этому. Наоборот, именно под жесткий рок ей лучше всего удавалось управлять всевозможными дронами, коптерами, мотоциклом, машиной, и даже истребителем.
Да-да, она смогла уговорить инструктора по летной подготовке поставить себе аудиотрек «Ну совсем на малю-усенькую громкость! Я, честное слово, все команды буду слышать!»
И вот сейчас Хана пританцовывала за «своим» пультом.
Пара квадратных метров стены в научном отсеке «Странника» была отдана на откуп японцам. Один большой и несколько средних экранов мониторов. Множество кнопок, переключателей и джойстиков. Панель управления «Джаконэзуми».
Вчера автоматическая станция по прозвищу «Землеройка» догнала на орбите Деймос – дальний спутник Марса. Началась та самая работа, ради которой Джакса упросила Росскосмос взять в экспедицию японского космолетчика.
Две недели «Джаконэзуми» будет буквально обнюхивать и облизывать Деймос. Фотографировать и снимать видео, брать пробы грунта и даже бурить в нескольких местах поверхность. Потом перелет к Фобосу и еще полмесяца исследования теперь этого спутника.
И всем этим действом будет управлять Хана!
Нет, конечно же, предусмотрен полностью автоматический режим. Но после неудач с автоматическими межпланетными станциями, особенно, направляемыми на Фобос, было решено использовать человека-оператора.
