Ровно столько, сколько в эту секунду оставалось в живых из бойцов авангарда. Абордажная команда «Серебряного орла» потеряла уже восьмерых, в том числе двоих за то время, что они совершали последние маневры. И еще один плавал в теплой океанской воде.
Напротив Трорвля - двое врагов. Поджарый быстрый боец из охраны корабля и здоровенный, но медлительный матрос. Жиденькая цепочка абордажников, растянувшаяся на сорокаметровой галерее правого борта не являлась строем, против каждого пирата было по нескольку противников. Защитники судна проделали множество рваных отверстий в ткани борта и, протискиваясь между ребрами каркаса и уходящей к баллону сети тросов, атаковали изнутри судна, стараясь облепить абордажников, раздавить их численным перевесом.
Сильный боковой ветер тяжело хлопал обрывками промасленной ткани за спинами врагов, заставлял наклоняться вбок, ему навстречу. В трех метрах по ходу от Трорвля дрался Валинт. Только что ему удалось ранить одного из двух наседавших на него матросов. Второй нанес мощный удар в голову маленькому пирату. Но тот, со своей фирменной стремительностью, нырнул под топор и быстрым взмахом сабли вспорол врагу живот. Не останавливаясь, юркнул в прореху в стене. А через секунду один из противников Трорвля – тот самый здоровенный матрос, как-то неестественно замер и, не сгибаясь, рухнул влево, убитый молниеносным выпадом в спину. Теперь наемник Шиинара оказался против двоих пиратов. Он отступил назад, вставая в оборонительную стойку. Ветер развивал его волосы и заставлял щуриться. Трорвль приготовился нападать, но резкий рывок за правый рукав заставил отвлечься.
Валинт, обратив таким образом на себя внимание Трорвля, нырнул внутрь корабля. Трорвль последовал за ним, оставив недоумевающего охранника снаружи.
Темнота и грохот. Трорвль и Валинт оказались в механическом сердце судна – машинном отделении. Прямо перед ними - решетчатая ферма металлической мачты, что уходит под острым углом через потолок и дальше в сторону и вверх, неся на себе один из воздушных винтов. Внутри конструкции бешено скользит цепная передача. За мачтой переплетение каких-то механизмов, труб, тяг. А в глубине помещения - выпуклый бок паровика, облепленного множеством трубок, приборов, каких-то устройств. Все кругом стучит, лязгает, шипит.
И в этой громыхающей тьме идет бой.
Оказывается, Валинт был не первым, кто решил перенести сюда сражение. Трорвль заметил Гистера, Рурарда и еще одного ветерана, которые обменивались ударами с пятеркой противников. Внезапно в дальнем углу помещения промелькнула стремительная тень. Эртль пару раз кувыркнулся по полу и вскочил на ноги. За ним в прореху сунулись двое матросов. Но глаза Трорвля уже немного адаптировались к темноте, а у них - нет. Юноша кинулся на помощь другу и смог достать замешкавшегося торговца прямым выпадом куда-то в грудь. Другой отпрянул наружу. В это время Валинт, ловко вскарабкавшись по металлическим конструкциям, спрыгнул на спину одному из охранников, наседавших на Рурарда, взрезая широким взмахом горло. Теперь защитников стало четверо против шести.
Эртль подскочил к Трорвлю. Азартно блестя глазами, крикнул в самое ухо, перекрывая какофонию механизмов:
- Наружу! Уберда выручим!
Трорвль кивнул, и они опять выскочили в показавшееся нестерпимо ярким утро. Упругий ветер отвесил оплеуху, но юноши повернулись к нему спиной и, подгоняемые им, кинулись к своему командиру, с огромным трудом отбивавшемуся от троих врагов. Налетели на них сбоку и буквально смели. Буквально, потому, что крайний из матросов, неловко обернувшись, не смог удержать равновесие и ухнул за борт. Второго Эртль саданул в бок, и тот скорчился на палубе. Последний отступал, отбиваясь от града ударов, который обрушил на него Уберд. Но рядом с ним встали еще двое вражеских бойцов, только что разделавшихся с кем-то из пиратов. Они образовали непробиваемый строй, став полубоком, перегородив узкую галерею и выставив вперед клинки.
- За мной! – крикнул Эртль, ныряя в темноту машинного зала. Трорвль и Уберд метнулись за ним.
Здесь, за это короткое время, ситуация основательно изменилась. Враги потеряли троих, разменяв их на одного абордажника из отряда Рурарда. Но на подмогу к защитникам пришло еще четверо, плюс те трое, что бросились сюда вслед за Трорвлем. А к пиратам добавился только Брагн. Молодой кочевник зажимал рукой рану на боку, но продолжал сражаться. Число противников было почти равное, но пираты гораздо лучше умели драться в тесных закоулках, и это решило дело.
Перепрыгивая или подкатываясь под механизмами, неожиданно выскакивая из-за них, абордажники быстро уполовинили число врагов. Те отступили к передней части корабля, в коридор, пересекающий его с борта на борт, между жилыми помещениями и машинным залом.
- Вы, двое - за мной! – Рурард указал окровавленным клинком на Эртля и Трорвля. - Остальные, сдерживайте их!
И они втроем устремились в хвост судна, в грузовой отсек. А оставшиеся четверо абордажников расположились в машинном отделении, ожидая, когда на них навалятся по-настоящему.
А до этого оставались, казалось бы, считанные минуты.
Потому что бой на галерее почти завершился. Только трое пиратов-ветеранов еще оставались в живых. Каждый собрал на себе целую гроздь матросов и с трудом успевал от них отбиваться. Горец Саброн из команды Уберда лежал на палубе с рассеченной головой. Раненая стрелой нога подвела парня, не позволила вовремя уклониться от меча.
А защитников корабля - еще почти три десятка. Многие из них были ранены, и все основательно устали. Но пока что они явно побеждали. Пока.
Потому что «Серебряный орел» неуклюже перевалился через спину в два раза большего, и еще более неповоротливого торгового барка и уже выцеливал десятком абордажных баллист правого борта пустующую левую галерею. И полтора десятка опытных головорезов с нетерпением ждали возможности отомстить за товарищей.
Грузовой отсек был заставлен штабелями товаров. Шиинар загрузил корабль под завязку, стараясь вывести с собой все, что не успел в спешке распродать. В помещении был полумрак. Свет шел из открытого погрузочного люка. На его фоне виднелась фигурка, с трудом что-то тащившая к распахнутому отверстию. Рурард бросился вслед за ней. Трорвль и Эртль последовали за горцем. Они нагнали торговца, когда тот был уже у самой кромки. Это был пожилой, но крепкий худощавый господин в дорогом костюме. К своему животу он прижимал небольшой, но видимо очень тяжелый мешок.
Рурард и ребята замерли напротив него в паре метров, наставив на торговца заляпанные кровью бронзовые жала.
Тот криво ухмыльнулся, процедил сквозь зубы:
- Передайте Лайане, привет! Жаль я тогда не задавил ее вместе с родителями. Хотел, чтобы их отродье сдохло в каком-нибудь портовом борделе.
И «дядюшка» Шиинар сделал шаг назад в распростершуюся пустоту, прижимая к себе мешок с монетами.
Шиинар успел сбросить за борт почти половину своего золотого запаса. Пол гросса драгоценного металла – пятьсот тысяч «глобусов», ушли на дно Океана. Но еще столько же осталось в трюме.
Трорвль и Эртль не участвовали в окончании боя. Они стояли возле оставшихся мешков с монетами, охраняя их. А Рурард вернулся к абордажникам и возглавил стремительный штурм, когда десантировавшиеся пираты, совместно с усталыми и израненными бойцами первого натиска, перебили всех оставшихся защитников торгового корабля.
Пираты потеряли семнадцать человек. Из первой волны выжили только Гистер и Брагн, из второй - четверо бойцов отряда Уберда.
Сразу же после боя «Серебряный орел» спустился к поверхности Океана и подобрал до сих пор плававшего там абордажника.
На захваченный барк перебралась призовая команда и оба судна, не торопясь, направились к берегу.
Операция была завершена, к сожалению не совсем так, как планировалось. Была сброшена в пучину Океана половина золота. Пираты понесли тяжелые потери.
И слишком легко погиб Шиинар. Впрочем, это Далкина не особо расстроило. Конечно, Лайана будет недовольна, но адмиралу не очень хотелось, чтобы его любимая замарала себя жестоким убийством. А то, что смерть Шиинара была бы очень долгой и мучительной, он не сомневался.
Гораздо больше Далкина мучила досада на самого себя. На то, что из-за его неумелого управления кораблем погибло столько ребят из абордажной команды. С этим надо что-то делать. И адмирал окончательно решил изменить традиции и построить командование своим кораблем по примеру ФНТ. Вот только где бы найти хорошего шкипера?
Трорвль сидел, привалившись к тканевой стенке кают-компании и бездумно смотрел вперед. Все тело ломило от усталости, болело раненое плечо. Он не мог вспомнить, когда и кто его зацепил. Немного кружилась голова. Рядом с ним так же сидели его друзья. Отряд Уберда. Теперь их было не пятеро, а шестеро. Вместо погибшего Саброна к ним присоединились Брагн и Гистер – их пятерку решили не восстанавливать.
Ну вот, теперь все они считаются ветеранами.
Трорвль усмехнулся. Всего один бой, и такое изменение в статусе. Он прекрасно понимал, что выжил лишь чудом, и до настоящего ветерана ему еще очень-очень далеко. Но что-то в нем изменилось. Этот бой был совсем не таким как Побоище. Тогда было муторное чувство безысходности и бесцельности происходящего. А в этот раз ужас почти не ощущался за той волной возбуждения и даже азарта жестокого сражения против настоящего врага, плечом к плечу с настоящими друзьями.
Трорвль чувствовал, что перестал плыть по течению, которое несло его целый сезон. Он доплыл до дома.
Напротив Трорвля - двое врагов. Поджарый быстрый боец из охраны корабля и здоровенный, но медлительный матрос. Жиденькая цепочка абордажников, растянувшаяся на сорокаметровой галерее правого борта не являлась строем, против каждого пирата было по нескольку противников. Защитники судна проделали множество рваных отверстий в ткани борта и, протискиваясь между ребрами каркаса и уходящей к баллону сети тросов, атаковали изнутри судна, стараясь облепить абордажников, раздавить их численным перевесом.
Сильный боковой ветер тяжело хлопал обрывками промасленной ткани за спинами врагов, заставлял наклоняться вбок, ему навстречу. В трех метрах по ходу от Трорвля дрался Валинт. Только что ему удалось ранить одного из двух наседавших на него матросов. Второй нанес мощный удар в голову маленькому пирату. Но тот, со своей фирменной стремительностью, нырнул под топор и быстрым взмахом сабли вспорол врагу живот. Не останавливаясь, юркнул в прореху в стене. А через секунду один из противников Трорвля – тот самый здоровенный матрос, как-то неестественно замер и, не сгибаясь, рухнул влево, убитый молниеносным выпадом в спину. Теперь наемник Шиинара оказался против двоих пиратов. Он отступил назад, вставая в оборонительную стойку. Ветер развивал его волосы и заставлял щуриться. Трорвль приготовился нападать, но резкий рывок за правый рукав заставил отвлечься.
Валинт, обратив таким образом на себя внимание Трорвля, нырнул внутрь корабля. Трорвль последовал за ним, оставив недоумевающего охранника снаружи.
Темнота и грохот. Трорвль и Валинт оказались в механическом сердце судна – машинном отделении. Прямо перед ними - решетчатая ферма металлической мачты, что уходит под острым углом через потолок и дальше в сторону и вверх, неся на себе один из воздушных винтов. Внутри конструкции бешено скользит цепная передача. За мачтой переплетение каких-то механизмов, труб, тяг. А в глубине помещения - выпуклый бок паровика, облепленного множеством трубок, приборов, каких-то устройств. Все кругом стучит, лязгает, шипит.
И в этой громыхающей тьме идет бой.
Оказывается, Валинт был не первым, кто решил перенести сюда сражение. Трорвль заметил Гистера, Рурарда и еще одного ветерана, которые обменивались ударами с пятеркой противников. Внезапно в дальнем углу помещения промелькнула стремительная тень. Эртль пару раз кувыркнулся по полу и вскочил на ноги. За ним в прореху сунулись двое матросов. Но глаза Трорвля уже немного адаптировались к темноте, а у них - нет. Юноша кинулся на помощь другу и смог достать замешкавшегося торговца прямым выпадом куда-то в грудь. Другой отпрянул наружу. В это время Валинт, ловко вскарабкавшись по металлическим конструкциям, спрыгнул на спину одному из охранников, наседавших на Рурарда, взрезая широким взмахом горло. Теперь защитников стало четверо против шести.
Эртль подскочил к Трорвлю. Азартно блестя глазами, крикнул в самое ухо, перекрывая какофонию механизмов:
- Наружу! Уберда выручим!
Трорвль кивнул, и они опять выскочили в показавшееся нестерпимо ярким утро. Упругий ветер отвесил оплеуху, но юноши повернулись к нему спиной и, подгоняемые им, кинулись к своему командиру, с огромным трудом отбивавшемуся от троих врагов. Налетели на них сбоку и буквально смели. Буквально, потому, что крайний из матросов, неловко обернувшись, не смог удержать равновесие и ухнул за борт. Второго Эртль саданул в бок, и тот скорчился на палубе. Последний отступал, отбиваясь от града ударов, который обрушил на него Уберд. Но рядом с ним встали еще двое вражеских бойцов, только что разделавшихся с кем-то из пиратов. Они образовали непробиваемый строй, став полубоком, перегородив узкую галерею и выставив вперед клинки.
- За мной! – крикнул Эртль, ныряя в темноту машинного зала. Трорвль и Уберд метнулись за ним.
Здесь, за это короткое время, ситуация основательно изменилась. Враги потеряли троих, разменяв их на одного абордажника из отряда Рурарда. Но на подмогу к защитникам пришло еще четверо, плюс те трое, что бросились сюда вслед за Трорвлем. А к пиратам добавился только Брагн. Молодой кочевник зажимал рукой рану на боку, но продолжал сражаться. Число противников было почти равное, но пираты гораздо лучше умели драться в тесных закоулках, и это решило дело.
Перепрыгивая или подкатываясь под механизмами, неожиданно выскакивая из-за них, абордажники быстро уполовинили число врагов. Те отступили к передней части корабля, в коридор, пересекающий его с борта на борт, между жилыми помещениями и машинным залом.
- Вы, двое - за мной! – Рурард указал окровавленным клинком на Эртля и Трорвля. - Остальные, сдерживайте их!
И они втроем устремились в хвост судна, в грузовой отсек. А оставшиеся четверо абордажников расположились в машинном отделении, ожидая, когда на них навалятся по-настоящему.
А до этого оставались, казалось бы, считанные минуты.
Потому что бой на галерее почти завершился. Только трое пиратов-ветеранов еще оставались в живых. Каждый собрал на себе целую гроздь матросов и с трудом успевал от них отбиваться. Горец Саброн из команды Уберда лежал на палубе с рассеченной головой. Раненая стрелой нога подвела парня, не позволила вовремя уклониться от меча.
А защитников корабля - еще почти три десятка. Многие из них были ранены, и все основательно устали. Но пока что они явно побеждали. Пока.
Потому что «Серебряный орел» неуклюже перевалился через спину в два раза большего, и еще более неповоротливого торгового барка и уже выцеливал десятком абордажных баллист правого борта пустующую левую галерею. И полтора десятка опытных головорезов с нетерпением ждали возможности отомстить за товарищей.
Грузовой отсек был заставлен штабелями товаров. Шиинар загрузил корабль под завязку, стараясь вывести с собой все, что не успел в спешке распродать. В помещении был полумрак. Свет шел из открытого погрузочного люка. На его фоне виднелась фигурка, с трудом что-то тащившая к распахнутому отверстию. Рурард бросился вслед за ней. Трорвль и Эртль последовали за горцем. Они нагнали торговца, когда тот был уже у самой кромки. Это был пожилой, но крепкий худощавый господин в дорогом костюме. К своему животу он прижимал небольшой, но видимо очень тяжелый мешок.
Рурард и ребята замерли напротив него в паре метров, наставив на торговца заляпанные кровью бронзовые жала.
Тот криво ухмыльнулся, процедил сквозь зубы:
- Передайте Лайане, привет! Жаль я тогда не задавил ее вместе с родителями. Хотел, чтобы их отродье сдохло в каком-нибудь портовом борделе.
И «дядюшка» Шиинар сделал шаг назад в распростершуюся пустоту, прижимая к себе мешок с монетами.
Шиинар успел сбросить за борт почти половину своего золотого запаса. Пол гросса драгоценного металла – пятьсот тысяч «глобусов», ушли на дно Океана. Но еще столько же осталось в трюме.
Трорвль и Эртль не участвовали в окончании боя. Они стояли возле оставшихся мешков с монетами, охраняя их. А Рурард вернулся к абордажникам и возглавил стремительный штурм, когда десантировавшиеся пираты, совместно с усталыми и израненными бойцами первого натиска, перебили всех оставшихся защитников торгового корабля.
Пираты потеряли семнадцать человек. Из первой волны выжили только Гистер и Брагн, из второй - четверо бойцов отряда Уберда.
Сразу же после боя «Серебряный орел» спустился к поверхности Океана и подобрал до сих пор плававшего там абордажника.
На захваченный барк перебралась призовая команда и оба судна, не торопясь, направились к берегу.
Операция была завершена, к сожалению не совсем так, как планировалось. Была сброшена в пучину Океана половина золота. Пираты понесли тяжелые потери.
И слишком легко погиб Шиинар. Впрочем, это Далкина не особо расстроило. Конечно, Лайана будет недовольна, но адмиралу не очень хотелось, чтобы его любимая замарала себя жестоким убийством. А то, что смерть Шиинара была бы очень долгой и мучительной, он не сомневался.
Гораздо больше Далкина мучила досада на самого себя. На то, что из-за его неумелого управления кораблем погибло столько ребят из абордажной команды. С этим надо что-то делать. И адмирал окончательно решил изменить традиции и построить командование своим кораблем по примеру ФНТ. Вот только где бы найти хорошего шкипера?
Трорвль сидел, привалившись к тканевой стенке кают-компании и бездумно смотрел вперед. Все тело ломило от усталости, болело раненое плечо. Он не мог вспомнить, когда и кто его зацепил. Немного кружилась голова. Рядом с ним так же сидели его друзья. Отряд Уберда. Теперь их было не пятеро, а шестеро. Вместо погибшего Саброна к ним присоединились Брагн и Гистер – их пятерку решили не восстанавливать.
Ну вот, теперь все они считаются ветеранами.
Трорвль усмехнулся. Всего один бой, и такое изменение в статусе. Он прекрасно понимал, что выжил лишь чудом, и до настоящего ветерана ему еще очень-очень далеко. Но что-то в нем изменилось. Этот бой был совсем не таким как Побоище. Тогда было муторное чувство безысходности и бесцельности происходящего. А в этот раз ужас почти не ощущался за той волной возбуждения и даже азарта жестокого сражения против настоящего врага, плечом к плечу с настоящими друзьями.
Трорвль чувствовал, что перестал плыть по течению, которое несло его целый сезон. Он доплыл до дома.
