Мальчик от этого почему-то слегка смутился.
Вообще, девочка-котенок вызывала у паренька сложные эмоции. Ее непохожесть на человека будоражила всегда жившую в душе мальчика тягу к путешествиям и открытиям. Независимый и ехидный характер заставлял самому отвечать резковато. Но главным чувством по отношении к этой маленькой и щупленькой, хотя, и, как вскоре выяснилось, достаточно сильной и ловкой девочке-кошке, стало желание защитить ее.
Совершенно обычное для Даро стремление, за которое его и прозвали Защитником.
Даро привычно собрал свою кожаную сумку, как делал это перед каждым походом. На этот раз, правда, он положил побольше еды. Все-таки троим кормиться надо. Он взял бы и гораздо больше припасов, но Ньярма уверила его, что идти «совсем рядышком». Их деревушка, оказывается, расположилась значительно ближе, чем основная кошачья территория. А вот, где именно, девочка не сказала, играя в тайну.
«Ну и пусть!» – усмехнулся про себя Даро.
Уж он-то окрестные горы знал превосходно!
Самым сложным было выбраться из дома незаметно, чтобы никто не спросил, куда это он тащит свою кошку. Потом, правда, придется что-то придумывать. Даро жуть как не любил обманывать даже в мелочах, особенно родителей.
Но, если он скажет, что вернул кошку ее хозяину, это не будет ложью!
Кошка Нурла привычно устроилась у него на груди, положив передние лапы и голову на плечо.
«Наверное, она с грустью смотрит на дом, коий стал для нее пристанищем в лихую годину» – подумал Даро на манер своих любимых книг про рыцарские приключения.
Книг этих было всего пять, больше в деревне не оказалось. Поэтому Даро знал их чуть ли не наизусть. Тем более, что память у него сохранялась лучше, чем у земляков.
Девочку-котенка он заметил только, когда та высунула из кустов свою круглую мордашку. И это при столь яркой раскраске!
Она, девочка, быстро перемуркнулась с кошкой и лишь затем поздоровалась:
– Привет. Я уже заждалась, мя.
Иногда она подпускала в разговор котиные нотки, но, вообще-то, говорила на языке королевства весьма хорошо.
– Идем, – немного сумрачно скомандовал Даро, чтобы сразу дать понять, кто здесь главный.
– Идем-идем, – усмехнулась Ньярма и грациозной походкой устремилась вперед по тропинке, высоко подняв рыжий хвост.
– Если тебе удобнее на четвереньках, не стесняйся, – снисходительно позволил Даро.
– Ты тоже, – не оборачиваясь, дернула плечом девочка. – Мы руками хватаемся, только когда карабкаемся на деревья и скалы. Как и вы, люди.
– Ясно. А я думал…
– Пфе! – и добавила: – Кстати, когда Нурлу устанешь тащить, мне отдай.
– Нет уж! – не согласился Даро. – Ты сама ненамного ее больше. И потом, Нурла – кошка, а ты еще котёнок.
– От человечёнка слышу! – отпарировала девочка и еще выше вздыбила хвост. Так, что даже шортики немного задрались.
После привала на берегу горной речки и совместного поедания вяленого мяса и жареной рыбы, Даро все-таки пересадил кошку на плечо девочке. И поразился, насколько похожая у них окраска. Кошка буквально сливалась со своей хозяйкой, как будто у той выросла еще одна маленькая голова.
А горы кругом стали незнакомыми.
Ньярма свернула на совершенно незаметную тропинку, по которой Даро еще никогда не ходил, и повела мальчика по ей одной видимым ориентирам.
«А может, по запаху? – подумал Даро. – Кошки ведь, наверное, лучше людей его чуют»
Но спрашивать об этом почему-то постеснялся.
Они еще два раза устраивали привалы. Валялись рядышком на траве, пока кошка Нурла бродила вокруг, разминая лапки.
– Хитрая! – с гордостью заявила Ньярма, одобрительно глядя на животное. – Могла бы и сама рядом с нами идти! Но на плече висеть приятнее.
– Она еще слабая, – возразил Даро. – И, вообще, не хочешь таскать, я сам нести буду!
– Герой, – улыбнулась девочка. – Нет уж, пойдем, как раньше, меняясь.
И она вгрызлась в твердое, как подошва, вяленое мясо.
Но это на привалах дети болтали, а во время переходов Ньярма пресекала попытки разговаривать взмахом руки и дерганьем кончика хвоста.
И правильно: в лесу надо вести себя тихо. Хищников, которые польстились бы на человечинку, в окрестных горах вроде бы не водится, но мало ли. А у Даро, как всегда, с собой только большой походный тесак. Им не особенно навоюешь. Девочка, так и совсем безо всяких вещей ходила.
Уже вечерело, когда на тропинку перед ними неторопливо вышел… Волк. Вернее, Пёс. Скрестил руки на груди, глядя на детей сверху-вниз.
Был этот представитель человеко-собак мощным, высоченным и мускулистым. А морда, то есть лицо, типично лисье: вытянутое, узконосое, покрытое, как и весь он, шерстью темно-песчаного цвета. Сзади мотался из стороны в сторону широкий мохнатый хвост.
Огромная пасть раскрылась, обнажая клыки.
Даро, дрожа от страха, сунул, сонно сомлевшую кошку, в руки девочке-котенку и вышел вперед, заслоняя их от жуткого полузверя.
Потянул из ножен тесак.
И Пёс отступил на шаг, замахал перед собой руками, каждая толщиной чуть ли не с мальчика.
– Нет-нет! – послышался человеческий голос, правда, с сильным грубым порыкивающим акцентом. – Не надо ножика! Я мир-р-рный! Ньяр-р-ма, скажи ему!
– Он мирный, мя. – послушно повторили девочка, с явным ехидством в голосе.
– Да? – не особенно поверил Даро.
Впрочем, нож он вытягивать перестал, но ладонь с рукоятки не убрал.
– Нур-р-рла, ты нашлась! – обрадовано обратился гигант к кошке.
Та подтверждающе мяукнула.
– Ньяр-р-рма, представь меня, своему р-р-рыцарю, пожалуйста.
Слово «р-р-рыцарь» было сказано вполне серьезно и с уважением, поэтому Даро решил воспринять его как комплимент.
– Даро, это Каргарф – прошлогодний муж моей мамы, – принялась за ритуал представления девочка. – От него у нее щенёнок.
– А почему не котенок? – не нашел чего умнее спросить Даро.
– Я же говорю: «щенёнок», – с легким пренебрежением пояснила Ньярма. – Была бы девочка, сказала бы «кисанька».
– Ясно, – ничего на самом деле не поняв, сказал отрок.
– А это: Даро. Он Человечий щенок, – тем временем продолжила Ньярма. – Как все щенки – бестолковый, но смелый. И… добрый. О Нурле заботился и лечил ее.
У Даро возникло желание отвесить малявке подзатыльник, чтобы показать, какой он «добрый». Но бить девчонок было ну совсем неправильным, по понятиям мальчика. Чем мелко-женское население их поселка часто пользовалась, найдя в лице «Защитника» объект для безопасного приложения вредности и доставучести.
– Молодец, Дар-р-ро! – похвалил его Каргарф и еще шире раскрыл пасть, вывалив на сторону длинный розовый язык.
Даро внезапно понял, что он так улыбается.
«А ведь хвостом он, наверное, машет не от злости, а от дружелюбия» –подумал мальчик.
И вспомнил слова жреца Манора, который рассказывал детворе о разных народах, населяющих мир:
«Собаки страшны на вид. Но они самые мирные из нечеловеческих рас. Очень добрые и дружелюбные, всегда стараются решать дело полюбовно. И религия у них… Слишком слащавая и не подобающая для следования ей! Даже друидизм таежных гномов – и то лучше! Не даром он пользуется уважением в Северных Княжествах. Так что, если встретите человекообразных собак, или, вернее, псообразных людей, не бойтесь их, но страшитесь польститься на их сладкие речи о милосердном Боге, который всех любит. Потому что это – ересь!»
– Ну, пойдемте скор-р-рее в дер-р-ревню! – тем временем позвал детей Каргарф. – Твоя мама уже начала беспокоиться. И дай мне Нурлу, пожалуйста.
– На, – лаконично ответила Ньярма, пряча за нарочитой независимостью смущение и беспокойство.
Она передала висящую тряпочкой кошку в огромные ручищи Пса. Тот осторожно и нежно прижал ее к груди, стал что-то, тихонько порыкивая, ей нашептывать. В ответ послышалось громогласное довольное мурчание.
– А почему у вас Псы? – вполголоса поинтересовался у Ньярмы Даро, и заметил, как у идущего шагах в двадцати впереди Каргарфа чуть дернулось левое ухо. – Я слышал, они живут на той стороне Великих гор.
– Так мы же с ними дружим! – громко ответила девочка, и Каргарф завилял хвостом.
– Так сильно? – удивился Даро.
– Ну да! Любая кошка мечтает о временном муже из Псов! Они такие классные!
– А Собаки?
– Не знаю, – беспечно ответила Ньярма. – Я ни одной не видела. К нам только кобели приходят. У них, кстати, тоже женщины главные в стаях. И наши сере коты им не интересны. Да и перевалы заняты Свободными Ватагами. Нас, как и людей, они пропускают за большие деньги, да еще и норовят ограбить. В вот Псов уважают. Поэтому мы к ним в гости ходим очень редко. А они к нам – часто. Сам увидишь в поселке!
И Даро увидел.
Когда они подошли к укрытой под сенью леса деревеньке, состоящей из полусотни круглых домиков, им навстречу высыпала целая гурьба разновозрастных щеночко-котёнков, котёнко-щеночков и прочей помеси двух дружественных рас, в сопровождении разноцветной окраски кошек и парочки серых котов.
– А ты?.. – немного стесняясь спросил Даро.
– А я чисто-кров-на-я! – последнее слово Ньярма произнесла четко, почти по слогам. – В моей крови только нас-ле-ди-е Великой Рыжей Прокошки!
– А я тоже… совсем человек, – попытался похвастаться Даро.
– Пфы! – фыркнула девочка. – У вас людей все перемешаны, и дети на родителей не похожи. Зато у нас, если мама рыжая кошка, то и дочки всегда у нее тоже рыжие! Особенно первая.
– А мальчики, значит, получаются смешанными?
– Ну да, это же щенки… – как о чем-то самом собой разумеющимся сказала Ньярма. – Ой, вон мама стоит!
Каргарф подошел невысокой изящной кошке в цветастом сарафане. Та протянула руку и погладила по голове Нурлу, строго поглядела на дочку, улыбнулась Даро.
И все это как будто единым плавным движением, грациозным и величественным.
Мальчик даже рот приоткрыл от восхищения.
Каргарф что-то прошептал маме Ньярмы на повернувшееся к нему острое ушко. Кошка кивнула, и ее улыбка стала еще дружелюбнее:
– Спасибо, что позаботился о моей Нурле, и что дочку проводил. Ты для нас добрый гость!
А погостить в кошачьей деревне пришлось. Не идти же на ночь глядя по горам, да и ноги, после похода, основательно устали. Ну, и любопытно же!
Жалко, только, что на человеческом языке умели разговаривать лишь трое: Ньярма, ее мама и Каргарф. Даро пытался прислушиваться к очень мелодичному, но немного резковатому кошачьему наречию, но не понимал ни слова.
«Вот бы выучить его!» – подумал мальчик и спросил подружку:
– А ты где научилась по-нашему разговаривать?
– У учителя, конечно! – ответила та и пояснила: – У нас мало кто знает человеческий. Но я у мамы старшая дочка, так что мне пред-сто-ит у-нас-ле-до-вать звание Главной Рыжей. А остальным-то зачем лишним забивать голову? Мы с людьми стараемся не встречаться.
– Не любите нас? – слегка обиделся Даро.
– Не то, чтобы… – успокоила его девочка. Но мы, кошки – сами по себе жить привыкли. Ну, за исключением Собак, но они ведь такие крутые!
Кошки, и их друзья Псы, жили в круглых домиках. Диаметром в десяток шагов. Стены били плетеными! Да, из всяких там прутьев и веток. А поверх них росли, заплетая сооружения плотным зеленым ковром, вьюнки. Их высаживали как раз по окружности.
Посредине дома был вкопан толстый шест. К его вершине крепилась конусообразная крыша, изготовленная из грубого полотна, пропитанного древесной смолой. Утрамбованный земляной пол покрывали самые разные шкуры, от маленьких бурундучковых с хвостиками, до здоровенных от каких-то незнакомых хищных кошек.
– А ничего, что вы их так используете? – спросил Даро у Ньярмы, и пнул носком башмака страшенную полосатую голову с клыками в палец длиной.
– А что тут такого? – удивилась девочка.
– Вы же родственники. Это, как если бы мы человеческие… ладно, обезьяньи шкурки развешивали.
– Пфе! В южных джунглях обезьян даже едят! – возразила девочка.
– Да они там что угодно трескают, – не согласился мальчик. – Я бы обезьянятину есть не стал!
Ньярма пожала пушистыми плечиками.
Накормили путешественников мясом и фруктами. Причем, по тому, как Ньярма впилась острыми зубками в не очень спелое яблоко, Даро понял, что для них это деликатес. Он молча отдал ей свое.
Девочка благодарно засопела, но для порядка спросила:
– А ты?
– Мы в деревне на такие даже не смотрим! – успокоил и в то же время подразнил ее мальчик.
– Везет вам, – вздохнула Ньярма и протянула пареньку недогрызанный кусок вяленого мяса. Пояснила: – Чтобы не отощал.
Даро хмыкнул, но от мяса не отказался. И не побрезговал тем, что на нем были явно видны следы острых клыков. Балык был просто чудесный! В меру твердый, пропитанный ароматными специями. В деревне Карди-Лан мясо, переваренное и безвкусное, подавали лишь по праздникам.
Потом, устроившись в дальнем углу – хи-хи! – круглой комнаты на мягких шкурах, они долго шушукались. Чувствовать рядом теплого пушистого котенка было очень приятно. Словно с Нурлой опять спишь. Только кошка не умеет разговаривать и хихикать, а новая подружка – очень даже.
А утром Ньярма намылилась проводить Даро до его родной деревни.
Тот заупрямился:
– Да ну! Я и сам прекрасно дойду! А потом, что, мне тебя обратно провожать?
– Пфе, – привычно фыркнула девочка. – А меня, зачем? Я по горам всю жизнь шастаю! Охотиться начала, как только стала больше мышки.
– Ой уж! – усомнился мальчик.
– Ну, намного больше крупной такой мыши, – уступила Ньярма. – Все равно, я в лесу, как рыбка в речке. Особенно ночью! Так что, доведу тебя до знакомых тебе мест, и вернусь.
– А что – знакомых?! – не уступал Даро, хотя, идти домой одному, а не с подружкой, ему очень не хотелось. – Я что, мог за одну ночь забыть пройденную дорогу?
– Не мог, конечно, – вклинилась в разговор мама Ньярмы. – Но пусть дочка тебя проводит.
– Ладно, – пряча за сумрачностью радость, согласился Даро.
Все-таки кошка Нурла, хоть и не самый неудобный для переноски зверь, но достаточно тяжелая для, пусть даже тренированного и сильного, но все-таки одиннадцатилетнего мальчишки. И уж тем более для ловкой и шустрой, но мелкой девятилетней девочки-котенка.
Поэтому обратный путь налегке показался простой прогулкой.
Утро только намеревалось превратиться в день, а они уже подошли к уютной почти круглой полянке, на которой в прошлый полдень отдыхали от транспортировки домашнего животного.
– Вот, – сказала Ньярма и непривычно засмущалась.
– Слушаю тебя, о Рыжая из рода Рыжих Кошек! – копируя прочитанное в одном из рыцарских романов, продекламировал Даро.
– Да ну тебя, – чуть насупилась подружка. – Я тут подумала… Эта поляна как раз посерединке между нашими деревнями… Мы могли бы…
– А ты хочешь? – мальчик неожиданно тоже смутился.
– Ага… – тихонько ответила девочка.
– Я тоже, – кивнул Даро и быстро улыбнулся: – Мы с тобой, как тайные любовники из враждующих северных княжеств. Свидание назначаем.
– Вот еще! – возмутилась Ньярма. – Пусть этими глупостями взрослые занимаются! А я хочу с тобой играть. И пойти вместе охотиться. Нет! Лучше я буду охотиться, а ты мне рыбу ловить! Я страсть как ры-ы-ыбку люблю!
– А почему тогда сама не ловишь? – удивился Даро.
– Скажешь тоже! Это же какая жуткая скука: сидеть с удочкой и ждать, пока клюнет. У нас рыбалкой наказывают провинившихся.
– А лежать в засаде на охоте не скучно? – осведомился мальчик.
Вообще, девочка-котенок вызывала у паренька сложные эмоции. Ее непохожесть на человека будоражила всегда жившую в душе мальчика тягу к путешествиям и открытиям. Независимый и ехидный характер заставлял самому отвечать резковато. Но главным чувством по отношении к этой маленькой и щупленькой, хотя, и, как вскоре выяснилось, достаточно сильной и ловкой девочке-кошке, стало желание защитить ее.
Совершенно обычное для Даро стремление, за которое его и прозвали Защитником.
Даро привычно собрал свою кожаную сумку, как делал это перед каждым походом. На этот раз, правда, он положил побольше еды. Все-таки троим кормиться надо. Он взял бы и гораздо больше припасов, но Ньярма уверила его, что идти «совсем рядышком». Их деревушка, оказывается, расположилась значительно ближе, чем основная кошачья территория. А вот, где именно, девочка не сказала, играя в тайну.
«Ну и пусть!» – усмехнулся про себя Даро.
Уж он-то окрестные горы знал превосходно!
Самым сложным было выбраться из дома незаметно, чтобы никто не спросил, куда это он тащит свою кошку. Потом, правда, придется что-то придумывать. Даро жуть как не любил обманывать даже в мелочах, особенно родителей.
Но, если он скажет, что вернул кошку ее хозяину, это не будет ложью!
Кошка Нурла привычно устроилась у него на груди, положив передние лапы и голову на плечо.
«Наверное, она с грустью смотрит на дом, коий стал для нее пристанищем в лихую годину» – подумал Даро на манер своих любимых книг про рыцарские приключения.
Книг этих было всего пять, больше в деревне не оказалось. Поэтому Даро знал их чуть ли не наизусть. Тем более, что память у него сохранялась лучше, чем у земляков.
Девочку-котенка он заметил только, когда та высунула из кустов свою круглую мордашку. И это при столь яркой раскраске!
Она, девочка, быстро перемуркнулась с кошкой и лишь затем поздоровалась:
– Привет. Я уже заждалась, мя.
Иногда она подпускала в разговор котиные нотки, но, вообще-то, говорила на языке королевства весьма хорошо.
– Идем, – немного сумрачно скомандовал Даро, чтобы сразу дать понять, кто здесь главный.
– Идем-идем, – усмехнулась Ньярма и грациозной походкой устремилась вперед по тропинке, высоко подняв рыжий хвост.
– Если тебе удобнее на четвереньках, не стесняйся, – снисходительно позволил Даро.
– Ты тоже, – не оборачиваясь, дернула плечом девочка. – Мы руками хватаемся, только когда карабкаемся на деревья и скалы. Как и вы, люди.
– Ясно. А я думал…
– Пфе! – и добавила: – Кстати, когда Нурлу устанешь тащить, мне отдай.
– Нет уж! – не согласился Даро. – Ты сама ненамного ее больше. И потом, Нурла – кошка, а ты еще котёнок.
– От человечёнка слышу! – отпарировала девочка и еще выше вздыбила хвост. Так, что даже шортики немного задрались.
После привала на берегу горной речки и совместного поедания вяленого мяса и жареной рыбы, Даро все-таки пересадил кошку на плечо девочке. И поразился, насколько похожая у них окраска. Кошка буквально сливалась со своей хозяйкой, как будто у той выросла еще одна маленькая голова.
А горы кругом стали незнакомыми.
Ньярма свернула на совершенно незаметную тропинку, по которой Даро еще никогда не ходил, и повела мальчика по ей одной видимым ориентирам.
«А может, по запаху? – подумал Даро. – Кошки ведь, наверное, лучше людей его чуют»
Но спрашивать об этом почему-то постеснялся.
Они еще два раза устраивали привалы. Валялись рядышком на траве, пока кошка Нурла бродила вокруг, разминая лапки.
– Хитрая! – с гордостью заявила Ньярма, одобрительно глядя на животное. – Могла бы и сама рядом с нами идти! Но на плече висеть приятнее.
– Она еще слабая, – возразил Даро. – И, вообще, не хочешь таскать, я сам нести буду!
– Герой, – улыбнулась девочка. – Нет уж, пойдем, как раньше, меняясь.
И она вгрызлась в твердое, как подошва, вяленое мясо.
Но это на привалах дети болтали, а во время переходов Ньярма пресекала попытки разговаривать взмахом руки и дерганьем кончика хвоста.
И правильно: в лесу надо вести себя тихо. Хищников, которые польстились бы на человечинку, в окрестных горах вроде бы не водится, но мало ли. А у Даро, как всегда, с собой только большой походный тесак. Им не особенно навоюешь. Девочка, так и совсем безо всяких вещей ходила.
Уже вечерело, когда на тропинку перед ними неторопливо вышел… Волк. Вернее, Пёс. Скрестил руки на груди, глядя на детей сверху-вниз.
Был этот представитель человеко-собак мощным, высоченным и мускулистым. А морда, то есть лицо, типично лисье: вытянутое, узконосое, покрытое, как и весь он, шерстью темно-песчаного цвета. Сзади мотался из стороны в сторону широкий мохнатый хвост.
Огромная пасть раскрылась, обнажая клыки.
Даро, дрожа от страха, сунул, сонно сомлевшую кошку, в руки девочке-котенку и вышел вперед, заслоняя их от жуткого полузверя.
Потянул из ножен тесак.
И Пёс отступил на шаг, замахал перед собой руками, каждая толщиной чуть ли не с мальчика.
– Нет-нет! – послышался человеческий голос, правда, с сильным грубым порыкивающим акцентом. – Не надо ножика! Я мир-р-рный! Ньяр-р-ма, скажи ему!
– Он мирный, мя. – послушно повторили девочка, с явным ехидством в голосе.
– Да? – не особенно поверил Даро.
Впрочем, нож он вытягивать перестал, но ладонь с рукоятки не убрал.
– Нур-р-рла, ты нашлась! – обрадовано обратился гигант к кошке.
Та подтверждающе мяукнула.
– Ньяр-р-рма, представь меня, своему р-р-рыцарю, пожалуйста.
Слово «р-р-рыцарь» было сказано вполне серьезно и с уважением, поэтому Даро решил воспринять его как комплимент.
– Даро, это Каргарф – прошлогодний муж моей мамы, – принялась за ритуал представления девочка. – От него у нее щенёнок.
– А почему не котенок? – не нашел чего умнее спросить Даро.
– Я же говорю: «щенёнок», – с легким пренебрежением пояснила Ньярма. – Была бы девочка, сказала бы «кисанька».
– Ясно, – ничего на самом деле не поняв, сказал отрок.
– А это: Даро. Он Человечий щенок, – тем временем продолжила Ньярма. – Как все щенки – бестолковый, но смелый. И… добрый. О Нурле заботился и лечил ее.
У Даро возникло желание отвесить малявке подзатыльник, чтобы показать, какой он «добрый». Но бить девчонок было ну совсем неправильным, по понятиям мальчика. Чем мелко-женское население их поселка часто пользовалась, найдя в лице «Защитника» объект для безопасного приложения вредности и доставучести.
– Молодец, Дар-р-ро! – похвалил его Каргарф и еще шире раскрыл пасть, вывалив на сторону длинный розовый язык.
Даро внезапно понял, что он так улыбается.
«А ведь хвостом он, наверное, машет не от злости, а от дружелюбия» –подумал мальчик.
И вспомнил слова жреца Манора, который рассказывал детворе о разных народах, населяющих мир:
«Собаки страшны на вид. Но они самые мирные из нечеловеческих рас. Очень добрые и дружелюбные, всегда стараются решать дело полюбовно. И религия у них… Слишком слащавая и не подобающая для следования ей! Даже друидизм таежных гномов – и то лучше! Не даром он пользуется уважением в Северных Княжествах. Так что, если встретите человекообразных собак, или, вернее, псообразных людей, не бойтесь их, но страшитесь польститься на их сладкие речи о милосердном Боге, который всех любит. Потому что это – ересь!»
– Ну, пойдемте скор-р-рее в дер-р-ревню! – тем временем позвал детей Каргарф. – Твоя мама уже начала беспокоиться. И дай мне Нурлу, пожалуйста.
– На, – лаконично ответила Ньярма, пряча за нарочитой независимостью смущение и беспокойство.
Она передала висящую тряпочкой кошку в огромные ручищи Пса. Тот осторожно и нежно прижал ее к груди, стал что-то, тихонько порыкивая, ей нашептывать. В ответ послышалось громогласное довольное мурчание.
– А почему у вас Псы? – вполголоса поинтересовался у Ньярмы Даро, и заметил, как у идущего шагах в двадцати впереди Каргарфа чуть дернулось левое ухо. – Я слышал, они живут на той стороне Великих гор.
– Так мы же с ними дружим! – громко ответила девочка, и Каргарф завилял хвостом.
– Так сильно? – удивился Даро.
– Ну да! Любая кошка мечтает о временном муже из Псов! Они такие классные!
– А Собаки?
– Не знаю, – беспечно ответила Ньярма. – Я ни одной не видела. К нам только кобели приходят. У них, кстати, тоже женщины главные в стаях. И наши сере коты им не интересны. Да и перевалы заняты Свободными Ватагами. Нас, как и людей, они пропускают за большие деньги, да еще и норовят ограбить. В вот Псов уважают. Поэтому мы к ним в гости ходим очень редко. А они к нам – часто. Сам увидишь в поселке!
И Даро увидел.
Когда они подошли к укрытой под сенью леса деревеньке, состоящей из полусотни круглых домиков, им навстречу высыпала целая гурьба разновозрастных щеночко-котёнков, котёнко-щеночков и прочей помеси двух дружественных рас, в сопровождении разноцветной окраски кошек и парочки серых котов.
– А ты?.. – немного стесняясь спросил Даро.
– А я чисто-кров-на-я! – последнее слово Ньярма произнесла четко, почти по слогам. – В моей крови только нас-ле-ди-е Великой Рыжей Прокошки!
– А я тоже… совсем человек, – попытался похвастаться Даро.
– Пфы! – фыркнула девочка. – У вас людей все перемешаны, и дети на родителей не похожи. Зато у нас, если мама рыжая кошка, то и дочки всегда у нее тоже рыжие! Особенно первая.
– А мальчики, значит, получаются смешанными?
– Ну да, это же щенки… – как о чем-то самом собой разумеющимся сказала Ньярма. – Ой, вон мама стоит!
Каргарф подошел невысокой изящной кошке в цветастом сарафане. Та протянула руку и погладила по голове Нурлу, строго поглядела на дочку, улыбнулась Даро.
И все это как будто единым плавным движением, грациозным и величественным.
Мальчик даже рот приоткрыл от восхищения.
Каргарф что-то прошептал маме Ньярмы на повернувшееся к нему острое ушко. Кошка кивнула, и ее улыбка стала еще дружелюбнее:
– Спасибо, что позаботился о моей Нурле, и что дочку проводил. Ты для нас добрый гость!
А погостить в кошачьей деревне пришлось. Не идти же на ночь глядя по горам, да и ноги, после похода, основательно устали. Ну, и любопытно же!
Жалко, только, что на человеческом языке умели разговаривать лишь трое: Ньярма, ее мама и Каргарф. Даро пытался прислушиваться к очень мелодичному, но немного резковатому кошачьему наречию, но не понимал ни слова.
«Вот бы выучить его!» – подумал мальчик и спросил подружку:
– А ты где научилась по-нашему разговаривать?
– У учителя, конечно! – ответила та и пояснила: – У нас мало кто знает человеческий. Но я у мамы старшая дочка, так что мне пред-сто-ит у-нас-ле-до-вать звание Главной Рыжей. А остальным-то зачем лишним забивать голову? Мы с людьми стараемся не встречаться.
– Не любите нас? – слегка обиделся Даро.
– Не то, чтобы… – успокоила его девочка. Но мы, кошки – сами по себе жить привыкли. Ну, за исключением Собак, но они ведь такие крутые!
Кошки, и их друзья Псы, жили в круглых домиках. Диаметром в десяток шагов. Стены били плетеными! Да, из всяких там прутьев и веток. А поверх них росли, заплетая сооружения плотным зеленым ковром, вьюнки. Их высаживали как раз по окружности.
Посредине дома был вкопан толстый шест. К его вершине крепилась конусообразная крыша, изготовленная из грубого полотна, пропитанного древесной смолой. Утрамбованный земляной пол покрывали самые разные шкуры, от маленьких бурундучковых с хвостиками, до здоровенных от каких-то незнакомых хищных кошек.
– А ничего, что вы их так используете? – спросил Даро у Ньярмы, и пнул носком башмака страшенную полосатую голову с клыками в палец длиной.
– А что тут такого? – удивилась девочка.
– Вы же родственники. Это, как если бы мы человеческие… ладно, обезьяньи шкурки развешивали.
– Пфе! В южных джунглях обезьян даже едят! – возразила девочка.
– Да они там что угодно трескают, – не согласился мальчик. – Я бы обезьянятину есть не стал!
Ньярма пожала пушистыми плечиками.
Накормили путешественников мясом и фруктами. Причем, по тому, как Ньярма впилась острыми зубками в не очень спелое яблоко, Даро понял, что для них это деликатес. Он молча отдал ей свое.
Девочка благодарно засопела, но для порядка спросила:
– А ты?
– Мы в деревне на такие даже не смотрим! – успокоил и в то же время подразнил ее мальчик.
– Везет вам, – вздохнула Ньярма и протянула пареньку недогрызанный кусок вяленого мяса. Пояснила: – Чтобы не отощал.
Даро хмыкнул, но от мяса не отказался. И не побрезговал тем, что на нем были явно видны следы острых клыков. Балык был просто чудесный! В меру твердый, пропитанный ароматными специями. В деревне Карди-Лан мясо, переваренное и безвкусное, подавали лишь по праздникам.
Потом, устроившись в дальнем углу – хи-хи! – круглой комнаты на мягких шкурах, они долго шушукались. Чувствовать рядом теплого пушистого котенка было очень приятно. Словно с Нурлой опять спишь. Только кошка не умеет разговаривать и хихикать, а новая подружка – очень даже.
А утром Ньярма намылилась проводить Даро до его родной деревни.
Тот заупрямился:
– Да ну! Я и сам прекрасно дойду! А потом, что, мне тебя обратно провожать?
– Пфе, – привычно фыркнула девочка. – А меня, зачем? Я по горам всю жизнь шастаю! Охотиться начала, как только стала больше мышки.
– Ой уж! – усомнился мальчик.
– Ну, намного больше крупной такой мыши, – уступила Ньярма. – Все равно, я в лесу, как рыбка в речке. Особенно ночью! Так что, доведу тебя до знакомых тебе мест, и вернусь.
– А что – знакомых?! – не уступал Даро, хотя, идти домой одному, а не с подружкой, ему очень не хотелось. – Я что, мог за одну ночь забыть пройденную дорогу?
– Не мог, конечно, – вклинилась в разговор мама Ньярмы. – Но пусть дочка тебя проводит.
– Ладно, – пряча за сумрачностью радость, согласился Даро.
Все-таки кошка Нурла, хоть и не самый неудобный для переноски зверь, но достаточно тяжелая для, пусть даже тренированного и сильного, но все-таки одиннадцатилетнего мальчишки. И уж тем более для ловкой и шустрой, но мелкой девятилетней девочки-котенка.
Поэтому обратный путь налегке показался простой прогулкой.
Утро только намеревалось превратиться в день, а они уже подошли к уютной почти круглой полянке, на которой в прошлый полдень отдыхали от транспортировки домашнего животного.
– Вот, – сказала Ньярма и непривычно засмущалась.
– Слушаю тебя, о Рыжая из рода Рыжих Кошек! – копируя прочитанное в одном из рыцарских романов, продекламировал Даро.
– Да ну тебя, – чуть насупилась подружка. – Я тут подумала… Эта поляна как раз посерединке между нашими деревнями… Мы могли бы…
– А ты хочешь? – мальчик неожиданно тоже смутился.
– Ага… – тихонько ответила девочка.
– Я тоже, – кивнул Даро и быстро улыбнулся: – Мы с тобой, как тайные любовники из враждующих северных княжеств. Свидание назначаем.
– Вот еще! – возмутилась Ньярма. – Пусть этими глупостями взрослые занимаются! А я хочу с тобой играть. И пойти вместе охотиться. Нет! Лучше я буду охотиться, а ты мне рыбу ловить! Я страсть как ры-ы-ыбку люблю!
– А почему тогда сама не ловишь? – удивился Даро.
– Скажешь тоже! Это же какая жуткая скука: сидеть с удочкой и ждать, пока клюнет. У нас рыбалкой наказывают провинившихся.
– А лежать в засаде на охоте не скучно? – осведомился мальчик.
