Пацаны стайкой пронеслись по тихой сонной улочке, подбежали к высокому пластиковому забору. Абимбола вытащил из большой спортивной сумки резак и вручил его Ндамбе. Приказал:
– Действуй!
Паренек кивнул, переглотнул от волнения, взял во внезапно вспотевшие руки инструмент, присел и, включив горелку, плавно, но быстро сделал полукруг, расплавив пластик. Пнул ногой и вышиб вырезанную зону. Оглянулся на вождя и первым шмыгнул в дыру. Плечо зацепило за еще горячий оплавленный край. Мальчик тихонько зашипел от боли, но не остановился ни на секунду.
Следом, сопя, протиснулись остальные.
– Командуй! Сегодня твой день! – снисходительно распорядился Абимбола.
– Хорошо! – шепотом ответил Ндамба, потирая обожженное место. – Пацаны, то есть нгафамби! Дом не трогаем, чтобы сигналка не включилась! Топчем цветы, ломаем, что получится…
– И яблоки рвем! – сунулся Готто.
– И фрукты собираем! – снисходительно разрешил Абимбола, указав на свою сумку.
Малолетние расисты стайкой крыс разбежались по участку. Силенок у них были маловато, но их компенсировало неудержимое желание напакостить. За пять минут, пока не заверещала-таки охранная сигнализация, они успели сделать кучу гадостей.
– Сваливаем! – приказал Абимбола.
И хулиганы быстро шмыгнули через дыру на улицу и, хохоча, понеслись по ней.
В принципе, они могли бы и не торопиться. Полиция прибыла на место лишь через полчаса. Блюстители правопорядка смотрели сквозь пальцы на то, как молодежные отряды устраивают веселую жизнь не совсем черному населению. Главное, чтобы не переходили грань. Да и сами полицейские в детстве подобным занимались, а кое-кто из старших помнил настоящие белые погромы и даже участвовали в казнях линча, вылавливая и жестоко убивая тех глупых или нерасторопных белых, что не успели вовремя сбежать из страны. Теперь-то их в Южно-Африканской Империи совсем не осталось, и пришло время полукровок и азиатов.
А Ндамба бежал рядом с друзьями. Ему было весело и радостно от мысли, что сегодня его наконец-то переведут в фамбилейо!
Домой новоиспеченный разведчик пришел на закате.
Лучи Солнца почти горизонтально пронзали небольшую двухкомнатную квартирку на третьем этаже. Мама уютно гремела на кухне посудой. Сестренки-близняшки о чем-то болтали. Наверное, обсуждали какую еще шалость устроить завтра в детском саду.
Был бы еще дома отец…
Но он где-то на севере, в провинции Замбия. Его полк месяц назад туда перебросили. И не только его. Эшелоны с техникой и солдатами непрерывным потоком идут к границе с Танзанией. А в разговорах взрослых все чаще слышится слово «война».
– Война! – как будто откликаясь на эту мысль, воскликнула мама.
Брякнула разбившаяся тарелка. Женщина выкрутила на полную громкость телевизор:
– …продолжают стремительное наступление вглубь вражеской территории! – по-идиотски радостным голосом вещал диктор. – Танзанийские свиньи трусливо бегут, оставляя позиции, но наши черные соколы настигают их бомбовыми ударами, а доблестные танкисты втаптывают в грязь! Да, граждане великой Империи! Наконец-то свершилось! Мы принесем истинную свободу и гордость за черную расу на штыках наших солдат в оплот красно-белого режима! Впереди нас ждут великие победы!..
Мама выключила телек. Громко всхлипнула.
«Почему она так?» – удивился и обиделся на родительницу Ндамба.
Но у самого предательски засвербело в горле и навернулись слезы.
Все-таки там папа. А вдруг какой-нибудь подлый танзаниец или его хозяин эфиоп выстрелит ракетой в его танк?
01.03.2062
Дэбрэ-Зэйт, Народно-Демократическая Республика Эфиопия
– «Хотим сказать спасибо вам, далеким нашим предкам», – пробубнил сосед справа, толстенький и почти черный Андрус.
Кайри распрямила плечики, высоко подняла голову и завершила:
– «Родную землю отстоим, вам обещаем крепко!»
Воспитательница Мирждам звонко похлопала в ладоши и похвалила детей:
– Молодцы! Завтра будете звездочками на празднике! Не забудьте красиво одеться. На улице холодно, так что приходите в курточках. А теперь – играть! Давайте вместе город построим!
Детвора радостно загомонила, самые деловитые и сознательные малыши потащили с полок коробки со стройматериалами: разноцветными пластмассовыми кубиками.
Кайри смотрела на эту суету с легким высокомерием, хотя, на самом деле, «маленькая принцесса» – как ее часто называл папа – не собиралась пропустить возможность возвести собственный замок.
За играми, полдником, чтением вслух книжек и смотрением мультиков прошел остаток дня.
Вечером за малышкой пришел старший брат Кристо. Помог девочке одеться. Попытался повязать на шейке шарфик, но был с негодованием отстранен от этого важного дела. Кайри сама каким-то особенно модным образом накрутила вокруг шейки теплую и мягкую полосу бежевой кашемировой ткани, повертелась перед зеркалом, что-то поправляя, и лишь после этого позволила брату взять себя за руку и вывести на улицу.
Там было ветрено и холодно.
Люди во всем мире, когда им говорят об Африке, представляют себе нещадно палящее Солнце и невыносимый зной. Но в родном городе Кайри – Дэбрэ-Зэйте – даже в середине лета градусник редко поднимался выше двадцати пяти. А зимой случались чуть ли не заморозки. Почти два километра над уровнем моря – это вам не хухры-мухры!
Вот и сейчас порывы холодного ветра норовили сдуть девочку и ее брата, трепали волосы и разлохмачивали с таким старанием повязанный шарфик.
Хорошо хоть до дома было идти совсем близко. Всего два квартала мимо одинаковых серых двеннадцатиэтажек военного городка.
А вот и теплый подъезд. Не новый, но опрятный лифт и родная дверь в квартиру номер 37.
– Папа, а ты будешь завтра на празднике, да?! – щебетала Кайри за общим столом.
Семья Нэди питалась в зале небольшой трехкомнатной квартиры. За столом собирались все. И дедушка с бабушкой, и родители, и Кайри с Кристо.
– Наверное, – как-то уклончиво ответил отец, не поднимая глаз от тарелки.
– Я хочу, чтобы ты меня увидел! – капризно заявила девочка. – Я, знаешь, как хорошо стихи читаю!
– Ты у нас настоящая актриса! – с улыбкой похвалила дочку мама.
– Противная и выпендрежная, – едва слышно добавил брат.
Кайри презрительно проигнорировала это замечание.
«Ну и пусть завидует! Самого его редко хвалят! Потому что не за что!»
Учится восьмиклассник Кристо так себе, особыми талантами не блещет. Не то что она! И поет, и танцует! И читает лучше всех в группе. А еще красавица и умница! Просто радость для родителей!
Но мама с папой сегодня какие-то напряженные и невеселые. Интересно, почему? Завтра же праздник! Второе марта. Победа при Адуа! Это, когда эфиопская армия разгромила итальянцев. В садике весь месяц об этом твердили и мультсериал про мальчика-барабанщика показывали. А завтра на общегородском митинге она, Кайри, будет вместе с другими детсадовцами стихи читать. В микрофон, перед огромной толпой народа! Ну чем ни слава и признание?!
Вот только девочке очень хотелось, чтобы и папа был там.
Все-таки подполковник военно-воздушных сил. Командир стратегического бомбардировщика. Участник войны. Нет, не той древней, после которой больше полутора веков прошло, а недавней. В сорок седьмом, когда соседей из Сомали и Эритреи утихомирили и помогли им союзниками Эфиопии стать. Старший лейтенант Танэл Нэди тогда бомбил врагов на стареньком Су-35. Хорошо бомбил, так что целых два ордена получил.
«Интересно, а сейчас папа тоже будет воевать? – подумала Кайри. – может быть он потому сегодня такой?»
Уже почти месяц со всех экранов рассказывают о войне в Танзании. Злые южноафриканцы напали на союзника Эфиопии и прорываются к океану. Страна Кайри, конечно же, сразу объявила Южноафриканской Империи войну и послала войска на подмогу друзьям. Но пока что не очень много. И стратегическую авиацию не задействовала. Но, может, пришла пора и главе семейства Нэди сесть за пульт управления грозной боевой машины?
Так и оказалось.
Когда на следующий день Кайри звонким голосом читала с трибуны стишок, ее отец уже летел на высоте в семнадцать километров.
– Цели отмечены! – громко сообщил оператор вооружений.
– Приступай! – скомандовал Танэл Нэди.
И крылатые ракеты, вывалившись из бомболюка, одна за другой устремились в сторону неприятеля.
Вскоре они вышли на маршевый режим, легко обогнав сверхзвуковой бомбардировщик, пролетели так безопасный участок и, нырнув к самой поверхности, заметались на гиперзвуке по ломаной траектории, не давая себя сбить системам ПВО.
Но техника ЮАИ тоже была на высоте. И лишь четверть ракет смогла избежать огня лазерных зениток и оглушающих импульсов систем электронной борьбы. И танковому батальону, в котором воевал Квези Нгуэви, отец Ндамбы, повезло. Смерть на этот раз не упала сверху убийственными противотанковыми кассетами.
Но война в Африке только разгоралась. И кто знает, как ее огонь опалит жителей далеких друг от друга Дэбрэ-Зэйта и Умгунгундлову?
12.05.2063
Луна
К возвращению на Юпитер Роскосмос готовился предельно тщательно.
«Ожегшись на воде, дуют водку», – перефразировала пословицу Хана Хаякава, когда разговаривала об этом со Славиком.
Они, кстати, наконец-то познакомились и остались друг другом вполне довольны. Правда, Станислав относился к бывшей космолетчице с определенной опаской. Мало ли что эта озорная старушенция выкинет?! И как вообще воспринимать ее слова? Всерьез или нет?
Например, она пообещала, что после лунной тренировки украдет Станислава и запытает вусмерть, пока он не расскажет во всех подробностях, чем занимался вдали от молодой жены. А уж что ожидает пилота после Юпитера!
«Бойся, представляя это, когда на всякие там Ганимеды с Каллистами приземляться будешь!»
С «вдали от молодой жены» Хана Мисалова-Хаякава наступила Славику на больную мозоль. Перед отлетом космонавт еще раз подкатил к Майе с предложением руки и сердца. И опять услышал отказ.
– Нам и так неплохо! – вполне довольным тоном ответила эта монтажница-супервысотница.
– Мне коммунистическая совесть не позволяет жить во грехе, – с кривоватой улыбкой пошутил Славик и продолжил: – Я серьезно. У нас за аморалку, когда живут не расписанные, запросто из партии выгоняют.
– Сурово! – покачала головой Майка и с хитринкой осведомилась: – Кстати, товарищ коммунист, а почему я ни разу не видела, чтобы ты на какие-нибудь партсобрания ходил. Или наши товарищи тебе не товарищи?
– Именно так, – поморщился Станислав. – С точки зрения николаевцев ваши господа коммунисты даже на социал-демократов едва тянут.
– Почему это?! – обиделась за сограждан Майя. – Вон какая хорошая жизнь у нас при правящей партии! Интересная, правильная, честная.
– Не скажи, – покачал головой Славик. – Могла бы быть еще лучше, при ваших-то ресурсах и развитии! Но господа «коммунисты» отступили в самом главном вопросе. Может один человек эксплуатировать труд другого, или нет? У вас – запросто. Даже олигархи сохранились. А у нас и крошечной лавчонки не найти, где бы наемный продавец работал. И это правильно! Нельзя, чтобы один человек присваивал себе хотя бы частичку чужого труда. Это рабство.
– А если человек сам хочет, чтобы его использовали? Например, в семье, – с подковыркой в голосе спросила Майя.
– Семья – это совсем другое, – вздохнул Славик. – Или артели и кооперативы всякие. Это нормально. Но работать на хозяина – себя не уважать.
– Что-то мне от подобных разговоров скучно становится, – со вздохом пожаловалась Майя. – Давай лучше…
Разговор этот произошел четыре месяца назад, когда Майя вернулась из своей первой космической вахты и запоздало праздновала двадцать пять лет. Хана Миласова-Хаякава, кстати, специально ждала свою «старшую сестру» чтобы отметить вместе с ней скромные пятьдесят шесть.
Собрались тогда всем большим семейством. Приехал даже «лесной житель» Андрей. Жалко, что без жены Лены и сынишки Артема. Супруга лесничего вот-вот должна была произвести на свет второго ребенка, и врачи ее в дорогу не отпустили.
Дни рождения отставной и новоиспеченной космонавток отпраздновали замечательно. Так, что Славик на время позабыл грустить.
А грусть-печаль была у пилота не только из-за очередного отказа любимой стать ему женой, но и оттого, что всего через два месяца предстояло с ней расстаться на долгие полгода. А потом совсем чуть-чуть, и Майка улетит на вторую вахту.
Действительно, ну какая тут свадьба и семейная жизнь?!
Но такова судьба всех космонавтов, за исключением тех, кто умудрился, как Федор Мисалов, жениться на своей коллеге. И то они с Ханой в пару экспедиций летали порознь. А у Славика возможность оказаться с Майей на одном космическом корабле совершенно отсутствовала. Разве что возле Юпитера решат кольцеобразную станцию возводить. Но в ближайшие пару десятилетий этого не предвидится, а летать сорокадвухлетнему пилоту еще от силы лет десять-пятнадцать.
В общем: грусть и печаль.
И одно только может их побороть – его величество Космос!
Когда ложишься за пульт управления кораблем и сажаешь его, корабль с пультом, а не наоборот, естественно, на чужую планету, забываешь обо всем! Или, когда внимательно следишь, как это делает кто-нибудь другой.
Станислав, не отрываясь, смотрел на напарницу и землячку из Харькова.
Маша Довженко, сосредоточенно вглядываясь в навигационный экран, мягко и очень плавно регулировала тягу и вектор двигателей.
«Подпевала» непрерывно наигрывал слегка тревожную, но приятную мелодию. Не то что у Игоря, который то вел корабль четко и строго, то делал резкие, но филигранно точные маневры, отчего-то не нравящиеся пилотажной автоматике, которая сообщала о своем неудовольствии диссонирующими звуками.
А вот у Маши совсем другая манера пилотировать: очень осторожная и мягкая.
«И не придерешься! – с легкой досадой подумал Станислав. – Всё ведь правильно делает, а мне отчего-то хочется взять управление на себя и самому посадить корабль!»
Вот он – кратер Литтров. Его ободок уже вровень с плавно опускающейся «Белкой». Пара сотен метров до грунта осталась.
Славик невольно напрягся. Как всегда делал при посадке. Впился взглядом в показания приборов.
«Чуть быстровато!»
Мелодия «Подпевалы» стала более тревожной, подтвердив мнение капитана.
Маша закусила губу. Смазанные пластиком шлема черты ее лица, всегда мягкие и приветливые, заострились, на щеках появились желваки.
«Переживает, – с теплотой подумал Славик. – Все-таки первая реальная посадка в жизни».
Толчок. Корабль просел на опорах, выбрав почти весь свободный ход, плавно приподнялся, качнулся и замер.
Они снова на Луне!
Уже второй раз за экспедицию.
Она, экспедиция, так и задумывалась, чтобы будущие покорители спутников Юпитера все по очереди попрактиковались не только в своих основных специальностях, но и во вторых, третьих и даже четвертых.
Например, в этот раз Славик летел не пилотом и водителем, а энергетиком, биологом, вторым врачом и помощником планетолога. А на третьем этапе ему предстояло вообще остаться на корабле, который кружит по орбите над Луной. И будет Станислав целый месяц кряду менять раз за разом тяжелые баки с рабочкой, обслуживать корабль снаружи и внутри.
И переживать: «Как там, на Луне?»
Справятся
– Действуй!
Паренек кивнул, переглотнул от волнения, взял во внезапно вспотевшие руки инструмент, присел и, включив горелку, плавно, но быстро сделал полукруг, расплавив пластик. Пнул ногой и вышиб вырезанную зону. Оглянулся на вождя и первым шмыгнул в дыру. Плечо зацепило за еще горячий оплавленный край. Мальчик тихонько зашипел от боли, но не остановился ни на секунду.
Следом, сопя, протиснулись остальные.
– Командуй! Сегодня твой день! – снисходительно распорядился Абимбола.
– Хорошо! – шепотом ответил Ндамба, потирая обожженное место. – Пацаны, то есть нгафамби! Дом не трогаем, чтобы сигналка не включилась! Топчем цветы, ломаем, что получится…
– И яблоки рвем! – сунулся Готто.
– И фрукты собираем! – снисходительно разрешил Абимбола, указав на свою сумку.
Малолетние расисты стайкой крыс разбежались по участку. Силенок у них были маловато, но их компенсировало неудержимое желание напакостить. За пять минут, пока не заверещала-таки охранная сигнализация, они успели сделать кучу гадостей.
– Сваливаем! – приказал Абимбола.
И хулиганы быстро шмыгнули через дыру на улицу и, хохоча, понеслись по ней.
В принципе, они могли бы и не торопиться. Полиция прибыла на место лишь через полчаса. Блюстители правопорядка смотрели сквозь пальцы на то, как молодежные отряды устраивают веселую жизнь не совсем черному населению. Главное, чтобы не переходили грань. Да и сами полицейские в детстве подобным занимались, а кое-кто из старших помнил настоящие белые погромы и даже участвовали в казнях линча, вылавливая и жестоко убивая тех глупых или нерасторопных белых, что не успели вовремя сбежать из страны. Теперь-то их в Южно-Африканской Империи совсем не осталось, и пришло время полукровок и азиатов.
А Ндамба бежал рядом с друзьями. Ему было весело и радостно от мысли, что сегодня его наконец-то переведут в фамбилейо!
Домой новоиспеченный разведчик пришел на закате.
Лучи Солнца почти горизонтально пронзали небольшую двухкомнатную квартирку на третьем этаже. Мама уютно гремела на кухне посудой. Сестренки-близняшки о чем-то болтали. Наверное, обсуждали какую еще шалость устроить завтра в детском саду.
Был бы еще дома отец…
Но он где-то на севере, в провинции Замбия. Его полк месяц назад туда перебросили. И не только его. Эшелоны с техникой и солдатами непрерывным потоком идут к границе с Танзанией. А в разговорах взрослых все чаще слышится слово «война».
– Война! – как будто откликаясь на эту мысль, воскликнула мама.
Брякнула разбившаяся тарелка. Женщина выкрутила на полную громкость телевизор:
– …продолжают стремительное наступление вглубь вражеской территории! – по-идиотски радостным голосом вещал диктор. – Танзанийские свиньи трусливо бегут, оставляя позиции, но наши черные соколы настигают их бомбовыми ударами, а доблестные танкисты втаптывают в грязь! Да, граждане великой Империи! Наконец-то свершилось! Мы принесем истинную свободу и гордость за черную расу на штыках наших солдат в оплот красно-белого режима! Впереди нас ждут великие победы!..
Мама выключила телек. Громко всхлипнула.
«Почему она так?» – удивился и обиделся на родительницу Ндамба.
Но у самого предательски засвербело в горле и навернулись слезы.
Все-таки там папа. А вдруг какой-нибудь подлый танзаниец или его хозяин эфиоп выстрелит ракетой в его танк?
Глава 5. Выступление
01.03.2062
Дэбрэ-Зэйт, Народно-Демократическая Республика Эфиопия
– «Хотим сказать спасибо вам, далеким нашим предкам», – пробубнил сосед справа, толстенький и почти черный Андрус.
Кайри распрямила плечики, высоко подняла голову и завершила:
– «Родную землю отстоим, вам обещаем крепко!»
Воспитательница Мирждам звонко похлопала в ладоши и похвалила детей:
– Молодцы! Завтра будете звездочками на празднике! Не забудьте красиво одеться. На улице холодно, так что приходите в курточках. А теперь – играть! Давайте вместе город построим!
Детвора радостно загомонила, самые деловитые и сознательные малыши потащили с полок коробки со стройматериалами: разноцветными пластмассовыми кубиками.
Кайри смотрела на эту суету с легким высокомерием, хотя, на самом деле, «маленькая принцесса» – как ее часто называл папа – не собиралась пропустить возможность возвести собственный замок.
За играми, полдником, чтением вслух книжек и смотрением мультиков прошел остаток дня.
Вечером за малышкой пришел старший брат Кристо. Помог девочке одеться. Попытался повязать на шейке шарфик, но был с негодованием отстранен от этого важного дела. Кайри сама каким-то особенно модным образом накрутила вокруг шейки теплую и мягкую полосу бежевой кашемировой ткани, повертелась перед зеркалом, что-то поправляя, и лишь после этого позволила брату взять себя за руку и вывести на улицу.
Там было ветрено и холодно.
Люди во всем мире, когда им говорят об Африке, представляют себе нещадно палящее Солнце и невыносимый зной. Но в родном городе Кайри – Дэбрэ-Зэйте – даже в середине лета градусник редко поднимался выше двадцати пяти. А зимой случались чуть ли не заморозки. Почти два километра над уровнем моря – это вам не хухры-мухры!
Вот и сейчас порывы холодного ветра норовили сдуть девочку и ее брата, трепали волосы и разлохмачивали с таким старанием повязанный шарфик.
Хорошо хоть до дома было идти совсем близко. Всего два квартала мимо одинаковых серых двеннадцатиэтажек военного городка.
А вот и теплый подъезд. Не новый, но опрятный лифт и родная дверь в квартиру номер 37.
– Папа, а ты будешь завтра на празднике, да?! – щебетала Кайри за общим столом.
Семья Нэди питалась в зале небольшой трехкомнатной квартиры. За столом собирались все. И дедушка с бабушкой, и родители, и Кайри с Кристо.
– Наверное, – как-то уклончиво ответил отец, не поднимая глаз от тарелки.
– Я хочу, чтобы ты меня увидел! – капризно заявила девочка. – Я, знаешь, как хорошо стихи читаю!
– Ты у нас настоящая актриса! – с улыбкой похвалила дочку мама.
– Противная и выпендрежная, – едва слышно добавил брат.
Кайри презрительно проигнорировала это замечание.
«Ну и пусть завидует! Самого его редко хвалят! Потому что не за что!»
Учится восьмиклассник Кристо так себе, особыми талантами не блещет. Не то что она! И поет, и танцует! И читает лучше всех в группе. А еще красавица и умница! Просто радость для родителей!
Но мама с папой сегодня какие-то напряженные и невеселые. Интересно, почему? Завтра же праздник! Второе марта. Победа при Адуа! Это, когда эфиопская армия разгромила итальянцев. В садике весь месяц об этом твердили и мультсериал про мальчика-барабанщика показывали. А завтра на общегородском митинге она, Кайри, будет вместе с другими детсадовцами стихи читать. В микрофон, перед огромной толпой народа! Ну чем ни слава и признание?!
Вот только девочке очень хотелось, чтобы и папа был там.
Все-таки подполковник военно-воздушных сил. Командир стратегического бомбардировщика. Участник войны. Нет, не той древней, после которой больше полутора веков прошло, а недавней. В сорок седьмом, когда соседей из Сомали и Эритреи утихомирили и помогли им союзниками Эфиопии стать. Старший лейтенант Танэл Нэди тогда бомбил врагов на стареньком Су-35. Хорошо бомбил, так что целых два ордена получил.
«Интересно, а сейчас папа тоже будет воевать? – подумала Кайри. – может быть он потому сегодня такой?»
Уже почти месяц со всех экранов рассказывают о войне в Танзании. Злые южноафриканцы напали на союзника Эфиопии и прорываются к океану. Страна Кайри, конечно же, сразу объявила Южноафриканской Империи войну и послала войска на подмогу друзьям. Но пока что не очень много. И стратегическую авиацию не задействовала. Но, может, пришла пора и главе семейства Нэди сесть за пульт управления грозной боевой машины?
Так и оказалось.
Когда на следующий день Кайри звонким голосом читала с трибуны стишок, ее отец уже летел на высоте в семнадцать километров.
– Цели отмечены! – громко сообщил оператор вооружений.
– Приступай! – скомандовал Танэл Нэди.
И крылатые ракеты, вывалившись из бомболюка, одна за другой устремились в сторону неприятеля.
Вскоре они вышли на маршевый режим, легко обогнав сверхзвуковой бомбардировщик, пролетели так безопасный участок и, нырнув к самой поверхности, заметались на гиперзвуке по ломаной траектории, не давая себя сбить системам ПВО.
Но техника ЮАИ тоже была на высоте. И лишь четверть ракет смогла избежать огня лазерных зениток и оглушающих импульсов систем электронной борьбы. И танковому батальону, в котором воевал Квези Нгуэви, отец Ндамбы, повезло. Смерть на этот раз не упала сверху убийственными противотанковыми кассетами.
Но война в Африке только разгоралась. И кто знает, как ее огонь опалит жителей далеких друг от друга Дэбрэ-Зэйта и Умгунгундлову?
Глава 6. Генеральная репетиция
12.05.2063
Луна
К возвращению на Юпитер Роскосмос готовился предельно тщательно.
«Ожегшись на воде, дуют водку», – перефразировала пословицу Хана Хаякава, когда разговаривала об этом со Славиком.
Они, кстати, наконец-то познакомились и остались друг другом вполне довольны. Правда, Станислав относился к бывшей космолетчице с определенной опаской. Мало ли что эта озорная старушенция выкинет?! И как вообще воспринимать ее слова? Всерьез или нет?
Например, она пообещала, что после лунной тренировки украдет Станислава и запытает вусмерть, пока он не расскажет во всех подробностях, чем занимался вдали от молодой жены. А уж что ожидает пилота после Юпитера!
«Бойся, представляя это, когда на всякие там Ганимеды с Каллистами приземляться будешь!»
С «вдали от молодой жены» Хана Мисалова-Хаякава наступила Славику на больную мозоль. Перед отлетом космонавт еще раз подкатил к Майе с предложением руки и сердца. И опять услышал отказ.
– Нам и так неплохо! – вполне довольным тоном ответила эта монтажница-супервысотница.
– Мне коммунистическая совесть не позволяет жить во грехе, – с кривоватой улыбкой пошутил Славик и продолжил: – Я серьезно. У нас за аморалку, когда живут не расписанные, запросто из партии выгоняют.
– Сурово! – покачала головой Майка и с хитринкой осведомилась: – Кстати, товарищ коммунист, а почему я ни разу не видела, чтобы ты на какие-нибудь партсобрания ходил. Или наши товарищи тебе не товарищи?
– Именно так, – поморщился Станислав. – С точки зрения николаевцев ваши господа коммунисты даже на социал-демократов едва тянут.
– Почему это?! – обиделась за сограждан Майя. – Вон какая хорошая жизнь у нас при правящей партии! Интересная, правильная, честная.
– Не скажи, – покачал головой Славик. – Могла бы быть еще лучше, при ваших-то ресурсах и развитии! Но господа «коммунисты» отступили в самом главном вопросе. Может один человек эксплуатировать труд другого, или нет? У вас – запросто. Даже олигархи сохранились. А у нас и крошечной лавчонки не найти, где бы наемный продавец работал. И это правильно! Нельзя, чтобы один человек присваивал себе хотя бы частичку чужого труда. Это рабство.
– А если человек сам хочет, чтобы его использовали? Например, в семье, – с подковыркой в голосе спросила Майя.
– Семья – это совсем другое, – вздохнул Славик. – Или артели и кооперативы всякие. Это нормально. Но работать на хозяина – себя не уважать.
– Что-то мне от подобных разговоров скучно становится, – со вздохом пожаловалась Майя. – Давай лучше…
Разговор этот произошел четыре месяца назад, когда Майя вернулась из своей первой космической вахты и запоздало праздновала двадцать пять лет. Хана Миласова-Хаякава, кстати, специально ждала свою «старшую сестру» чтобы отметить вместе с ней скромные пятьдесят шесть.
Собрались тогда всем большим семейством. Приехал даже «лесной житель» Андрей. Жалко, что без жены Лены и сынишки Артема. Супруга лесничего вот-вот должна была произвести на свет второго ребенка, и врачи ее в дорогу не отпустили.
Дни рождения отставной и новоиспеченной космонавток отпраздновали замечательно. Так, что Славик на время позабыл грустить.
А грусть-печаль была у пилота не только из-за очередного отказа любимой стать ему женой, но и оттого, что всего через два месяца предстояло с ней расстаться на долгие полгода. А потом совсем чуть-чуть, и Майка улетит на вторую вахту.
Действительно, ну какая тут свадьба и семейная жизнь?!
Но такова судьба всех космонавтов, за исключением тех, кто умудрился, как Федор Мисалов, жениться на своей коллеге. И то они с Ханой в пару экспедиций летали порознь. А у Славика возможность оказаться с Майей на одном космическом корабле совершенно отсутствовала. Разве что возле Юпитера решат кольцеобразную станцию возводить. Но в ближайшие пару десятилетий этого не предвидится, а летать сорокадвухлетнему пилоту еще от силы лет десять-пятнадцать.
В общем: грусть и печаль.
И одно только может их побороть – его величество Космос!
Когда ложишься за пульт управления кораблем и сажаешь его, корабль с пультом, а не наоборот, естественно, на чужую планету, забываешь обо всем! Или, когда внимательно следишь, как это делает кто-нибудь другой.
Станислав, не отрываясь, смотрел на напарницу и землячку из Харькова.
Маша Довженко, сосредоточенно вглядываясь в навигационный экран, мягко и очень плавно регулировала тягу и вектор двигателей.
«Подпевала» непрерывно наигрывал слегка тревожную, но приятную мелодию. Не то что у Игоря, который то вел корабль четко и строго, то делал резкие, но филигранно точные маневры, отчего-то не нравящиеся пилотажной автоматике, которая сообщала о своем неудовольствии диссонирующими звуками.
А вот у Маши совсем другая манера пилотировать: очень осторожная и мягкая.
«И не придерешься! – с легкой досадой подумал Станислав. – Всё ведь правильно делает, а мне отчего-то хочется взять управление на себя и самому посадить корабль!»
Вот он – кратер Литтров. Его ободок уже вровень с плавно опускающейся «Белкой». Пара сотен метров до грунта осталась.
Славик невольно напрягся. Как всегда делал при посадке. Впился взглядом в показания приборов.
«Чуть быстровато!»
Мелодия «Подпевалы» стала более тревожной, подтвердив мнение капитана.
Маша закусила губу. Смазанные пластиком шлема черты ее лица, всегда мягкие и приветливые, заострились, на щеках появились желваки.
«Переживает, – с теплотой подумал Славик. – Все-таки первая реальная посадка в жизни».
Толчок. Корабль просел на опорах, выбрав почти весь свободный ход, плавно приподнялся, качнулся и замер.
Они снова на Луне!
Уже второй раз за экспедицию.
Она, экспедиция, так и задумывалась, чтобы будущие покорители спутников Юпитера все по очереди попрактиковались не только в своих основных специальностях, но и во вторых, третьих и даже четвертых.
Например, в этот раз Славик летел не пилотом и водителем, а энергетиком, биологом, вторым врачом и помощником планетолога. А на третьем этапе ему предстояло вообще остаться на корабле, который кружит по орбите над Луной. И будет Станислав целый месяц кряду менять раз за разом тяжелые баки с рабочкой, обслуживать корабль снаружи и внутри.
И переживать: «Как там, на Луне?»
Справятся
