Элен звонко рассмеялась и с любопытством спросила искина:
– А ты со мной о чем поговорить хотел?
– О твоих работах, – сообщил Компи. – Хочу предложить классную тему.
– Правда? – удивилась Элен. – Рассказывай!
– Ты не слышала о проекте «Алиора»?
– Нет, – покачала головой Элен.
– Ну, он пока что только в наметках, – пояснил искин. – Идет формирование задач, подтягиваются научные институты со всего мира. Программисты начинают первые коды ваять. Десятки тысяч программистов.
– Все так серьезно? – удивилась Элен. – А я почему не знаю этого?
– Пока что не афишируют, – сказал Компи. – Ну, так вот. Это проект по созданию модели мира.
– Так ведь целая куча их! – не поняла Элен. – Суперкомпьютеры обсчитывают погоду, сейсмическую активность, население, загрязнения и прочее! Этих моделей!..
– Я не совсем правильно сказал, – прервал ее искин. – Модель не нашего мира, а придуманного, и не простая, а виртуальная.
– И что такого тут? – все еще не понимала сути женщина. – Игрушек всяких куча. И туристических программ. Я сама иногда гуляю по разным городам и странам, или на Марс…
Элен чуть замялась, покраснела. Хорошо, что в свете звезд этого было не разглядеть.
– Там лишь оболочка, – не согласился Искин. – Мыльные пузыри вместо реальных объектов. Правда, есть и серьезные модели. Например, внутреннего строения человека для врачей, или специальные тренажеры для космонавтов. И военная дополненная реальность для операторов всяких боевых машин. Но ты представь, что это все было размером… ну хотя бы с Тихий океан, или Евразию. С точными моделями миллионов растений, животных, людей. С полезными ископаемыми, живой почвой, взрослеющими и стареющими обитателями. Да просто сотню тысяч искинов представь, которые будут эту модель населять. Каждый со своим характером, своей судьбой.
– Ой-ля-ля… – прошептала Элен, – Это невозможно!
– Нет, просто очень трудно, – не согласился искин. – Я же говорю: сотни научных институтов по всему Миру будут подключены. Компьютерная сеть специально под этот проект переформатирована.
– Но… Я тут зачем? – тихо спросила женщина. – Я ведь…
– Ты – один из лучших в мире специалистов по замкнутым экологическим системам, – просто сказал Компи. – Твои работы безупречны. Они очень устойчивые и с минимальным количеством элементов. Именно то, что надо будет для «Алиоры». Мы же в ней миллионы разных видов не сможем потянуть, нужно будет продумать простые, и в то же время самодостаточные экологические системы. Причем, для разных местностей и условий, с мягкими переходами одна в другую. Чтобы не получилось как с кроликами в Австралии.
– Все равно труд гигантский. Не потяну я, – с сомнением сказала Элен.
– Одна нет, – согласился искин. – Но мы бы очень хотели, чтобы ты участвовала.
– Мы: это ты и Киран? – спросила биолог.
Компи по-человечески замялся, немного печально ответил:
– Киран не участвует. Он против.
– Почему?! – по-настоящему удивилась француженка. – Это ведь тема для него как раз! Ты же о куче искинов говорил!
– В том-то и дело, – грустно сказал андроид. – Кирану не нравится, что виртуальные люди не будут знать, что они искусственные. Он считает это обманом и подлостью по отношению к ним. А еще жестокостью. Ведь жители того мира будут и умирать тоже. По-настоящему. Навсегда. И информацию из кластеров будут стирать для чистоты эксперимента.
– Но ты с Кираном не согласен? – полуутвердительно сказал, молча слушающий разговор, Тимур.
– Я считаю, что жизнь – это сам по себе подарок, – неожиданно мягко ответил Компи. – Дело не в том, что искины будут умирать, а в том, что они проживут настоящую жизнь. Я вот бессмертный. Даже если мой сервер взорвется, я уже настолько пустил корни в сети, что только заболею, но не погибну. И… я не уверен, что это хорошо. Киран ведь уже пожилой. И другие мои друзья – люди… Вы не молодеете. А я остаюсь все таким же шалопаем, каким меня Киран полвека назад создал.
В голосе искина была настоящая грусть и горечь.
Элен порывисто придвинулась к нему и обняла за плечи. Андроид был теплый и на ощупь почти такой же, как обычный человек. Но, именно почти. Все-таки чувствовалось, что кожа не настоящая, и синтетические мышцы под ней немного отличаются от обычных. Но он все равно был живым и человечным. Ее другом.
– Это неважно, – тихонько сказала Элен в искусственное ухо. – У тебя появляются новые друзья. Наши дети. Вон Риши сидит и нас слушает внимательно. А на дне мой Марин. Я тебя с ним познакомлю обязательно. Он такой любопытный и общительный у меня!
– Спасибо, Элен, – искренне поблагодарил свою подругу искин. – Ты права. Я просто заразился от вас людей сентиментальностью и самокопанием.
Они еще долго сидели под тропическими звездами и беседовали. Пока совсем не стали клевать носами, и не расползлись по каютам.
А океан оставался все таким же безбрежным.
Они стали на якорь у небольшого необитаемого атолла из группы рифов Астролябии. Высадились на коралловый островок. Гордо отказавшись от помощи матросов, соорудили тент и устроили пикник с местными фруктами, барбекю и неплохим новокаледонским вином.
Риши, естественно, сама не пила, и Тимур в ее присутствии тоже старался не налегать. Девочка вздохнула на это и, чтобы не мешать взрослым приятно общаться, отправилась, на пару с Компи, плавать.
Вода была теплой, как парное молоко и хрустально прозрачной.
Риши видела, как на дне лагуны шевелятся в легком течении полотнища водорослей, как снуют в них яркие тропические рыбешки. Плаванье походило на плавный полет, невесомое парение над незнакомой планетой. Это так захватывало дух, что девочка буквально пьянела, ощущая себя исследовательницей чужого мира.
«Это то, что я хочу от космоса», – внезапно поняла Ришима.
Она давно, с раннего детства знала, что станет космонавткой. Но никак не могла осознать, что именно ей хочется делать за пределами Земли. Управлять планетолетом? Ковыряться в приборах и оборудовании? Корпеть в корабельном научном отсеке?
Но девушка не имела яркой предрасположенности ни к одной из космических профессий!
Да, в школе она училась на пятерки. Но это ведь не сложно. Достаточно внимательно слушать учителей. Тогда устные домашние задания можно и не делать. Это ведь проще простого – повторить через пару дней то, что услышала на уроке. Вот только дальше этого дело не шло. На школьных олимпиадах Ришима занимала почетные, но не призовые места, настоящего таланта ни к точным наукам, ни к гуманитарным не проявляла.
А ведь в космонавты берут самых-пресамых.
Риши вздохнула. Опустила лицо в соленую, не щиплющую глаза воду и выдохнула стайку пузырьков, которые смешно прощекотали по щекам. Подняла голову и помотала ей, стряхивая брызги.
– Тебя что-то тревожит? – мягко спросил плывущий рядом Компи.
Его мечта наконец-то сбылась. В новом теле, которое ему сделали три года назад, было так мало тяжелых металлических деталей, что он смог наконец-то плавать. И теперь старался не упускать такой возможности.
– Так, намного, – вздохнула девочка.
Она была совершенно откровенна со своим механическим другом. Более открыта, чем с каким бы то ни было живым человеком. Но сейчас ей было трудно сформулировать свои мысли.
– Я пытаюсь решить, каким образом смогу стать космонавткой, – негромко сказала девушка, продолжая плавно подгребать руками и ногами в брасе. – И смогу ли вообще ею стать.
– Сможешь, – не раздумывая, сказал Компи и осекся.
Иногда он ловил себя на мысли, что перенял у людей и их недостатки. Вот зачем было это сейчас говорить? Ведь информацию, которую он раздобыл в недрах индийского космического агентства, не стоит разглашать этой девочке. Или стоит? Она ведь не зазнается и не прекратит стремиться к совершенству, если узнает, что в любом случае полетит в космос. Но психология подростков – самый сложный раздел науки, изучащей поведение людей. Так что лучше промолчать.
– Я обычная, – пожаловалась Риши, не заметив оговорки Компи, или не придав ей значения.
– Все так говорят, – улыбнулся искин, запрокинул голову и посмотрел в сторону яркого тропического Солнца.
Диафрагмы в глазах-объективах моментально сузились, затемняя окружающее. Небо стало темно-синим, но без звезд.
– Мне одна моя знакомая рассказывала, что отец ей в свое время прочистил мозги, рассказав, что он тоже обычный средний человек.
– А он им не был? – поняла, о чем говорит Компи, Ришима.
– Почему же. Он самый обычный человек. Ты его знаешь. Игорь Мыскин. А девчонка, которую он воспитывал…
– Жена дяди Славы?
– Еще не жена, но да – это Майка. Она в космос вообще через ПТУ прорвалась. Так что было бы желание. А еще ты не совсем права, что обычный человек. Ты ведь и сама это чувствуешь.
– Наверное, – вздохнула Ришима. – Но это неприятно.
Девочка с раннего возраста ощущала легкую стенку между собой и другими детьми. Она всегда была немного в стороне. Нет, не замкнувшись или ощетинившись! И не безразлично отвернувшись от окружающих. Совсем наоборот. Риши всегда внимательно ловила все, что было связано с ее одноклассниками. Каждое слово, каждую интонацию. Она лучше всех знала каждого из них, читала других детей как открытые книги. Интересные и увлекательные.
Но девочка чувствовала, что как будто отделена от других людей тоненькой прозрачной преградой, вроде фантастического силового поля. Нет, ее не чурались и не недолюбливали. Наоборот. Это чудо, но Ришима была в хороших отношениях абсолютно со всеми. Даже с теми, кто враждовал между собой.
Ее с удовольствием приглашали в компании и на праздники. Правда, девочка редко находила для этого время. Все-таки в первую очередь надо было следить за папой. Он человек увлекающийся и слишком занятой. Надо же кому-то за ним присматривать и делать домашнюю работу!
Но когда Риши выбиралась на совместные мероприятия, то всегда устраивалась где-нибудь в уголке и наблюдала за другими. Не шпионила, а мягко следила. И это каким-то образом создавало атмосферу уюта. За что ее и любили приглашать.
Но это ведь не какая-то супернужная космическая специальность, правда ведь?!
Океан ответил на эти мысли плавным покачиванием, а плывущий рядом человекообразный робот тихонько рассмеялся.
Они пробыли у гостеприимного островка еще два дня и, если бы не прогноз погоды, обещавший приближение шторма, остались бы там дольше.
Но с природой не поспоришь, и пришлось уплывать.
– Ничего, зато мы больше под водой будем! – оптимистично заметила Элен. – Я вам все-все покажу!
Тимур улыбнулся в ответ. Риши, как всегда, промолчала. Ей было трудно разобраться, чего больше хочется: еще плавать и загорать на совершенно пустом пляже с белым коралловым песком, или спуститься в таинственную темную глубину и оказаться в таком же недоступном, как космическая станция, поселке Жваю. Наверное, все-таки второе.
– Но мы сюда еще вернемся! – подытожил Компи.
– Надеюсь, да, – ответила Элен, и Ришима уловила в ее голосе легкий налет беспокойства и грусти.
– Думаешь, он скоро уйдет под воду? – спросил искин.
– Нет! До этого далеко! – отозвалась француженка. – Сейчас тринадцать миллиметров в год повышение идет. Даже если усилится, еще несколько десятилетий впереди.
– Тогда что? – прицельно глянув на подругу, спросил Тимур.
– Проект месье Пари, – ответила Элен. – Ты же знаешь, он разворачивается уже. Океания изменится. Потеряет невинность. Или утонет. Я не знаю, что хуже.
– Если бы только она, то выбор был бы, – неожиданно жестко сказал Тимур. – Но вместе с ней уйдут на дно целые страны. Территории, где живут сотни миллионов человек.
– Да, и маленькой чистой Океании придется пожертвовать собой, – печально согласилась Элен.
– Но ведь не всей, – постарался успокоить друзей Компи. – Этот островок и подобные ему никто трогать не станет. На нем заводов по вязанию сетей не построить, и порт не развернуть. Максимум ограничатся постом наблюдения каким-нибудь.
– Я не об этом, – вздохнула женщина. – Здесь всё изменится. И природа, и люди. Им тоже выбирать придется: сражаться за Человечество всё, или бежать.
23.11.2063
город Ваиаку, остров Фунафути,
Тувалу, Тихоокеанский Союз
– Мы с внучкой решили бороться.
Морщинистое темное лицо старого аборигена безмятежно. В отличие от подвижной круглой мордашки молоденькой коричнево-смуглой девушки, сидящей за тем же круглым пластмассовым столиком, расположившимся на террасе маленькой аэродромной кафешки.
– А ваши родичи? – с любопытством спросил Патрик.
– Жена с остальным семейством в Австралию намылилась, – все так же внешне равнодушно ответил старик.
– Там всякие удобства! – защебетала девушка. – Все такое сверкающее, чистое и пластмассовое! И роботы на каждом шагу!
– Так уж и на каждом?! – заулыбался в ответ Патрик.
Молодой человек все никак не мог привыкнуть к местным девушкам. Казалось бы, уже столько романов за последние четыре года закрутил, и по крайней мере в трех аэропортах его ждут красавицы. Но вот еще одна яркая, искренне жизнерадостная девчонка, не испорченная загнивающей цивилизацией, и он опять поплыл!
– На каждом! Я же не дикарка! Даже в вирте по Сиднею ходила. Дважды!
Патрик чуть не поперхнулся слабеньким светлым пивом.
«Погруженка тут нашлась»! – чуть не рассмеялся он.
Знала бы она, сколько времени он, Патрик, проводит в вирткапсуле!
Молодой пилот купил ее с первых же карманных денег. Ну, то есть, на самом деле, выклянчил-таки у родителя деньги на старенькую подержанную капсулу. Зато работу хакеров оплатил уже из своих средств.
Отец очень долго сопротивлялся. После той истории он вообще хотел навсегда запретить сыну уходить в виртуал. Все-таки именно по Чайни-старшему скандал ударил сильнее всего. Его уволили из компании, где он занимал весьма солидный пост. От него ушла жена. Причем, не просто ушла, а к своей старой университетской подруге. Сменила пол на транс-женский-бис и женилась на ней.
Ну, а Патрика всего лишь отчислили из колледжа Мальборо. И пошел он в муниципальную школу. Но учиться в ней почти не пришлось. Отец плюнул на все, послал к черту старую Англию, и, прихватив сына, перебрался на Фиджи. Благо, внутри Тихоокеанского Союза передвигаться можно совершенно свободно.
Там Райли Чайни купил небольшой домик в Суве и приобрел небольшую авиационную компанию. Денег, оставшихся после развода и выплаты долгов с неустойками, как раз хватило. И теперь у него в собственности оказались ангары на краю аэродрома Наусори и девять самолетов: четыре средних размеров «Гольфстрима» и пять малышей – три «Фокскона» и две «Цессны».
И Патрик загорелся: «Папа, хочу стать пилотом!»
Отец вздохнул, что: «А кто будет мне помогать с бумагами возиться?!», но потом почему-то неожиданно ласково посмотрел на сына и сказал: «Летай, пока есть крылья, сынок!»
Вообще, после того, как случилась та история с проникновением русских хакеров через их вирткапсулу, Райли Чайни сильно изменился. Он перестал быть вечно замотанным, пропадающим все время на работе деловым джентльменом. Ветер южных островов сдул все наносное. Теперь Чайни-старший носил просторные цветастые рубахи, вновь научился улыбаться, устраивал для сотрудников компании и сына пикники и даже начал ухаживать за хозяйкой автомастерской – крепкой смуглой мулаткой, немного слишком шумной, но искренней. И на дух не переносящей всяких «радужных».
– А ты со мной о чем поговорить хотел?
– О твоих работах, – сообщил Компи. – Хочу предложить классную тему.
– Правда? – удивилась Элен. – Рассказывай!
– Ты не слышала о проекте «Алиора»?
– Нет, – покачала головой Элен.
– Ну, он пока что только в наметках, – пояснил искин. – Идет формирование задач, подтягиваются научные институты со всего мира. Программисты начинают первые коды ваять. Десятки тысяч программистов.
– Все так серьезно? – удивилась Элен. – А я почему не знаю этого?
– Пока что не афишируют, – сказал Компи. – Ну, так вот. Это проект по созданию модели мира.
– Так ведь целая куча их! – не поняла Элен. – Суперкомпьютеры обсчитывают погоду, сейсмическую активность, население, загрязнения и прочее! Этих моделей!..
– Я не совсем правильно сказал, – прервал ее искин. – Модель не нашего мира, а придуманного, и не простая, а виртуальная.
– И что такого тут? – все еще не понимала сути женщина. – Игрушек всяких куча. И туристических программ. Я сама иногда гуляю по разным городам и странам, или на Марс…
Элен чуть замялась, покраснела. Хорошо, что в свете звезд этого было не разглядеть.
– Там лишь оболочка, – не согласился Искин. – Мыльные пузыри вместо реальных объектов. Правда, есть и серьезные модели. Например, внутреннего строения человека для врачей, или специальные тренажеры для космонавтов. И военная дополненная реальность для операторов всяких боевых машин. Но ты представь, что это все было размером… ну хотя бы с Тихий океан, или Евразию. С точными моделями миллионов растений, животных, людей. С полезными ископаемыми, живой почвой, взрослеющими и стареющими обитателями. Да просто сотню тысяч искинов представь, которые будут эту модель населять. Каждый со своим характером, своей судьбой.
– Ой-ля-ля… – прошептала Элен, – Это невозможно!
– Нет, просто очень трудно, – не согласился искин. – Я же говорю: сотни научных институтов по всему Миру будут подключены. Компьютерная сеть специально под этот проект переформатирована.
– Но… Я тут зачем? – тихо спросила женщина. – Я ведь…
– Ты – один из лучших в мире специалистов по замкнутым экологическим системам, – просто сказал Компи. – Твои работы безупречны. Они очень устойчивые и с минимальным количеством элементов. Именно то, что надо будет для «Алиоры». Мы же в ней миллионы разных видов не сможем потянуть, нужно будет продумать простые, и в то же время самодостаточные экологические системы. Причем, для разных местностей и условий, с мягкими переходами одна в другую. Чтобы не получилось как с кроликами в Австралии.
– Все равно труд гигантский. Не потяну я, – с сомнением сказала Элен.
– Одна нет, – согласился искин. – Но мы бы очень хотели, чтобы ты участвовала.
– Мы: это ты и Киран? – спросила биолог.
Компи по-человечески замялся, немного печально ответил:
– Киран не участвует. Он против.
– Почему?! – по-настоящему удивилась француженка. – Это ведь тема для него как раз! Ты же о куче искинов говорил!
– В том-то и дело, – грустно сказал андроид. – Кирану не нравится, что виртуальные люди не будут знать, что они искусственные. Он считает это обманом и подлостью по отношению к ним. А еще жестокостью. Ведь жители того мира будут и умирать тоже. По-настоящему. Навсегда. И информацию из кластеров будут стирать для чистоты эксперимента.
– Но ты с Кираном не согласен? – полуутвердительно сказал, молча слушающий разговор, Тимур.
– Я считаю, что жизнь – это сам по себе подарок, – неожиданно мягко ответил Компи. – Дело не в том, что искины будут умирать, а в том, что они проживут настоящую жизнь. Я вот бессмертный. Даже если мой сервер взорвется, я уже настолько пустил корни в сети, что только заболею, но не погибну. И… я не уверен, что это хорошо. Киран ведь уже пожилой. И другие мои друзья – люди… Вы не молодеете. А я остаюсь все таким же шалопаем, каким меня Киран полвека назад создал.
В голосе искина была настоящая грусть и горечь.
Элен порывисто придвинулась к нему и обняла за плечи. Андроид был теплый и на ощупь почти такой же, как обычный человек. Но, именно почти. Все-таки чувствовалось, что кожа не настоящая, и синтетические мышцы под ней немного отличаются от обычных. Но он все равно был живым и человечным. Ее другом.
– Это неважно, – тихонько сказала Элен в искусственное ухо. – У тебя появляются новые друзья. Наши дети. Вон Риши сидит и нас слушает внимательно. А на дне мой Марин. Я тебя с ним познакомлю обязательно. Он такой любопытный и общительный у меня!
– Спасибо, Элен, – искренне поблагодарил свою подругу искин. – Ты права. Я просто заразился от вас людей сентиментальностью и самокопанием.
Они еще долго сидели под тропическими звездами и беседовали. Пока совсем не стали клевать носами, и не расползлись по каютам.
А океан оставался все таким же безбрежным.
Они стали на якорь у небольшого необитаемого атолла из группы рифов Астролябии. Высадились на коралловый островок. Гордо отказавшись от помощи матросов, соорудили тент и устроили пикник с местными фруктами, барбекю и неплохим новокаледонским вином.
Риши, естественно, сама не пила, и Тимур в ее присутствии тоже старался не налегать. Девочка вздохнула на это и, чтобы не мешать взрослым приятно общаться, отправилась, на пару с Компи, плавать.
Вода была теплой, как парное молоко и хрустально прозрачной.
Риши видела, как на дне лагуны шевелятся в легком течении полотнища водорослей, как снуют в них яркие тропические рыбешки. Плаванье походило на плавный полет, невесомое парение над незнакомой планетой. Это так захватывало дух, что девочка буквально пьянела, ощущая себя исследовательницей чужого мира.
«Это то, что я хочу от космоса», – внезапно поняла Ришима.
Она давно, с раннего детства знала, что станет космонавткой. Но никак не могла осознать, что именно ей хочется делать за пределами Земли. Управлять планетолетом? Ковыряться в приборах и оборудовании? Корпеть в корабельном научном отсеке?
Но девушка не имела яркой предрасположенности ни к одной из космических профессий!
Да, в школе она училась на пятерки. Но это ведь не сложно. Достаточно внимательно слушать учителей. Тогда устные домашние задания можно и не делать. Это ведь проще простого – повторить через пару дней то, что услышала на уроке. Вот только дальше этого дело не шло. На школьных олимпиадах Ришима занимала почетные, но не призовые места, настоящего таланта ни к точным наукам, ни к гуманитарным не проявляла.
А ведь в космонавты берут самых-пресамых.
Риши вздохнула. Опустила лицо в соленую, не щиплющую глаза воду и выдохнула стайку пузырьков, которые смешно прощекотали по щекам. Подняла голову и помотала ей, стряхивая брызги.
– Тебя что-то тревожит? – мягко спросил плывущий рядом Компи.
Его мечта наконец-то сбылась. В новом теле, которое ему сделали три года назад, было так мало тяжелых металлических деталей, что он смог наконец-то плавать. И теперь старался не упускать такой возможности.
– Так, намного, – вздохнула девочка.
Она была совершенно откровенна со своим механическим другом. Более открыта, чем с каким бы то ни было живым человеком. Но сейчас ей было трудно сформулировать свои мысли.
– Я пытаюсь решить, каким образом смогу стать космонавткой, – негромко сказала девушка, продолжая плавно подгребать руками и ногами в брасе. – И смогу ли вообще ею стать.
– Сможешь, – не раздумывая, сказал Компи и осекся.
Иногда он ловил себя на мысли, что перенял у людей и их недостатки. Вот зачем было это сейчас говорить? Ведь информацию, которую он раздобыл в недрах индийского космического агентства, не стоит разглашать этой девочке. Или стоит? Она ведь не зазнается и не прекратит стремиться к совершенству, если узнает, что в любом случае полетит в космос. Но психология подростков – самый сложный раздел науки, изучащей поведение людей. Так что лучше промолчать.
– Я обычная, – пожаловалась Риши, не заметив оговорки Компи, или не придав ей значения.
– Все так говорят, – улыбнулся искин, запрокинул голову и посмотрел в сторону яркого тропического Солнца.
Диафрагмы в глазах-объективах моментально сузились, затемняя окружающее. Небо стало темно-синим, но без звезд.
– Мне одна моя знакомая рассказывала, что отец ей в свое время прочистил мозги, рассказав, что он тоже обычный средний человек.
– А он им не был? – поняла, о чем говорит Компи, Ришима.
– Почему же. Он самый обычный человек. Ты его знаешь. Игорь Мыскин. А девчонка, которую он воспитывал…
– Жена дяди Славы?
– Еще не жена, но да – это Майка. Она в космос вообще через ПТУ прорвалась. Так что было бы желание. А еще ты не совсем права, что обычный человек. Ты ведь и сама это чувствуешь.
– Наверное, – вздохнула Ришима. – Но это неприятно.
Девочка с раннего возраста ощущала легкую стенку между собой и другими детьми. Она всегда была немного в стороне. Нет, не замкнувшись или ощетинившись! И не безразлично отвернувшись от окружающих. Совсем наоборот. Риши всегда внимательно ловила все, что было связано с ее одноклассниками. Каждое слово, каждую интонацию. Она лучше всех знала каждого из них, читала других детей как открытые книги. Интересные и увлекательные.
Но девочка чувствовала, что как будто отделена от других людей тоненькой прозрачной преградой, вроде фантастического силового поля. Нет, ее не чурались и не недолюбливали. Наоборот. Это чудо, но Ришима была в хороших отношениях абсолютно со всеми. Даже с теми, кто враждовал между собой.
Ее с удовольствием приглашали в компании и на праздники. Правда, девочка редко находила для этого время. Все-таки в первую очередь надо было следить за папой. Он человек увлекающийся и слишком занятой. Надо же кому-то за ним присматривать и делать домашнюю работу!
Но когда Риши выбиралась на совместные мероприятия, то всегда устраивалась где-нибудь в уголке и наблюдала за другими. Не шпионила, а мягко следила. И это каким-то образом создавало атмосферу уюта. За что ее и любили приглашать.
Но это ведь не какая-то супернужная космическая специальность, правда ведь?!
Океан ответил на эти мысли плавным покачиванием, а плывущий рядом человекообразный робот тихонько рассмеялся.
Они пробыли у гостеприимного островка еще два дня и, если бы не прогноз погоды, обещавший приближение шторма, остались бы там дольше.
Но с природой не поспоришь, и пришлось уплывать.
– Ничего, зато мы больше под водой будем! – оптимистично заметила Элен. – Я вам все-все покажу!
Тимур улыбнулся в ответ. Риши, как всегда, промолчала. Ей было трудно разобраться, чего больше хочется: еще плавать и загорать на совершенно пустом пляже с белым коралловым песком, или спуститься в таинственную темную глубину и оказаться в таком же недоступном, как космическая станция, поселке Жваю. Наверное, все-таки второе.
– Но мы сюда еще вернемся! – подытожил Компи.
– Надеюсь, да, – ответила Элен, и Ришима уловила в ее голосе легкий налет беспокойства и грусти.
– Думаешь, он скоро уйдет под воду? – спросил искин.
– Нет! До этого далеко! – отозвалась француженка. – Сейчас тринадцать миллиметров в год повышение идет. Даже если усилится, еще несколько десятилетий впереди.
– Тогда что? – прицельно глянув на подругу, спросил Тимур.
– Проект месье Пари, – ответила Элен. – Ты же знаешь, он разворачивается уже. Океания изменится. Потеряет невинность. Или утонет. Я не знаю, что хуже.
– Если бы только она, то выбор был бы, – неожиданно жестко сказал Тимур. – Но вместе с ней уйдут на дно целые страны. Территории, где живут сотни миллионов человек.
– Да, и маленькой чистой Океании придется пожертвовать собой, – печально согласилась Элен.
– Но ведь не всей, – постарался успокоить друзей Компи. – Этот островок и подобные ему никто трогать не станет. На нем заводов по вязанию сетей не построить, и порт не развернуть. Максимум ограничатся постом наблюдения каким-нибудь.
– Я не об этом, – вздохнула женщина. – Здесь всё изменится. И природа, и люди. Им тоже выбирать придется: сражаться за Человечество всё, или бежать.
Глава 10. А еще над этим океаном
23.11.2063
город Ваиаку, остров Фунафути,
Тувалу, Тихоокеанский Союз
– Мы с внучкой решили бороться.
Морщинистое темное лицо старого аборигена безмятежно. В отличие от подвижной круглой мордашки молоденькой коричнево-смуглой девушки, сидящей за тем же круглым пластмассовым столиком, расположившимся на террасе маленькой аэродромной кафешки.
– А ваши родичи? – с любопытством спросил Патрик.
– Жена с остальным семейством в Австралию намылилась, – все так же внешне равнодушно ответил старик.
– Там всякие удобства! – защебетала девушка. – Все такое сверкающее, чистое и пластмассовое! И роботы на каждом шагу!
– Так уж и на каждом?! – заулыбался в ответ Патрик.
Молодой человек все никак не мог привыкнуть к местным девушкам. Казалось бы, уже столько романов за последние четыре года закрутил, и по крайней мере в трех аэропортах его ждут красавицы. Но вот еще одна яркая, искренне жизнерадостная девчонка, не испорченная загнивающей цивилизацией, и он опять поплыл!
– На каждом! Я же не дикарка! Даже в вирте по Сиднею ходила. Дважды!
Патрик чуть не поперхнулся слабеньким светлым пивом.
«Погруженка тут нашлась»! – чуть не рассмеялся он.
Знала бы она, сколько времени он, Патрик, проводит в вирткапсуле!
Молодой пилот купил ее с первых же карманных денег. Ну, то есть, на самом деле, выклянчил-таки у родителя деньги на старенькую подержанную капсулу. Зато работу хакеров оплатил уже из своих средств.
Отец очень долго сопротивлялся. После той истории он вообще хотел навсегда запретить сыну уходить в виртуал. Все-таки именно по Чайни-старшему скандал ударил сильнее всего. Его уволили из компании, где он занимал весьма солидный пост. От него ушла жена. Причем, не просто ушла, а к своей старой университетской подруге. Сменила пол на транс-женский-бис и женилась на ней.
Ну, а Патрика всего лишь отчислили из колледжа Мальборо. И пошел он в муниципальную школу. Но учиться в ней почти не пришлось. Отец плюнул на все, послал к черту старую Англию, и, прихватив сына, перебрался на Фиджи. Благо, внутри Тихоокеанского Союза передвигаться можно совершенно свободно.
Там Райли Чайни купил небольшой домик в Суве и приобрел небольшую авиационную компанию. Денег, оставшихся после развода и выплаты долгов с неустойками, как раз хватило. И теперь у него в собственности оказались ангары на краю аэродрома Наусори и девять самолетов: четыре средних размеров «Гольфстрима» и пять малышей – три «Фокскона» и две «Цессны».
И Патрик загорелся: «Папа, хочу стать пилотом!»
Отец вздохнул, что: «А кто будет мне помогать с бумагами возиться?!», но потом почему-то неожиданно ласково посмотрел на сына и сказал: «Летай, пока есть крылья, сынок!»
Вообще, после того, как случилась та история с проникновением русских хакеров через их вирткапсулу, Райли Чайни сильно изменился. Он перестал быть вечно замотанным, пропадающим все время на работе деловым джентльменом. Ветер южных островов сдул все наносное. Теперь Чайни-старший носил просторные цветастые рубахи, вновь научился улыбаться, устраивал для сотрудников компании и сына пикники и даже начал ухаживать за хозяйкой автомастерской – крепкой смуглой мулаткой, немного слишком шумной, но искренней. И на дух не переносящей всяких «радужных».
