- Эй! – недовольно запричитал Орвин. – Этот выродок был моим!
- Оставляю тебе следующих, – парировала Альва.
Еще один черный топорик пронзил воздух и полетел в Орвина. Тот увернулся, подобрал щит и отбил им второй топор, летящий в него. Орвин, не мешкая, начал размахивать секирой, чтобы поразить вышедшего ему навстречу лысого здоровяка с булавой, все лицо которого было обмазано какой-то черной краской. Громила беззубо улыбался, а в его глазах читалось веселящее безумие смерти. Булава задела плечо Орвина, однако тот лишь слегка сморщился: его секира уже успела размахнуться, и острое лезвие летело в грудь реграту-здоровяку, размозжив тому доспехи и ребра вместе с ними. Дальше Орвин не церемонился и просто наступил на лицо врагу своим тяжелым шипованным сапогом. Раздался хруст.
Альву настигли очередные реграты-мечники, однако, в отличие от первого, они были посильнее – вместо лохмотьев на них были надеты уже кирасы с отпечатками зеленых рук на их поверхности; один держал большой, но ржавый меч двумя руками, другой имел при себе компактный щит-баклер и изгибающуюся саблю. Разбойники напали на Альву с двух сторон, и мечнице пришлось выбираться из ситуации с помощью своей ловкости, а также неповоротливости врага. Альва увернулась от ржавого меча и полоснула по ноге головорезу так, что тот тут же подкосился, однако добить его она не успела: сабля рассекла воздух, и Альва еле спарировала этот удар. Решив больше не искушать судьбу, мечница сделала ложный замах и, спровоцировав ответ от реграта, рывков проткнула тому горло. Кровь алым фонтаном начала орошать пожухлые придорожные сорняки, однако Альва уже обернулась к другому мечнику, который понесся на нее тараном и споткнулся об новообразовавшееся тело. Альве оставалось лишь спокойным ударом своего клинка пронзить неудачливого бойца в затылок и закончить стычку.
- Не плохо! – усмехнулся подошедший Орвин, поднимая черный метательный топорик и рассматривая его. – Как ты думаешь, я смогу попасть?
- В меткости Эйре нет равных, однако, пока она не видит, можешь и испытать удачу, – сказала Альва, вытирая кровь со своего меча об лохмотья трупов.
Орвин с оборота размахнулся топориком и со всей силой кинул его в сторону леса, по направлению убегающих от них в чащу реграта-метателя. Раздался пронзительный крик боли, и Орвин самодовольно улыбнулся Альве.
- Фортуна любит меня, а я люблю фортуну. Если я и умру, то точно не в бою.
- У смерти много ролей, – сказала Альва, убирая меч и поправляя свою огненно-рыжую косу. – Нужно догнать Эйру с Бертрамом.
Кони стояли непринужденно неподалеку от реки и терпеливо ждали своих всадников. Они давно привыкли к таким стычкам.
VIII
Кассий бежал что есть силы. Он понимал, что это были за всадники, которые столкнулись с бандой диких разбойников. От сильного бега начала болеть еще не до конца оправившаяся рана на ноге, да и вправленное плечо изрядно коробило, однако сейчас это все было не важно – кастадиец убегал от своей смерти.
«Черт! Дурак! – чертыхнулся он про себя. – Нельзя было тратить так много времени на стоянку у реки, и после нужно было сразу сходить с дороги и в лес».
Кассий обернулся на бегу и, к своему ужасу, обнаружил скачущих к нему галопом двух всадников. Дыхание сбивал нервный и сумбурный бег. Кастадиец несколько раз чуть не споткнулся о беспорядочно лежащие камни и раскинутые на них поленья. Он бежал, лихорадочно думал и озирался, чтобы оценить окружающее пространство.
«Кххххр! Они настигнут меня в течение пяти минут. Либо мне бежать дальше и быть тут же настигнутым, чтобы умереть жалким псом. Либо мне свернуть направо в лес, попробовать успеть проскочить через деревья...но нет, слишком мало времени, большое расстояние до опушки, и их кони спокойно пройдут между этими деревьями. Черт!»
Всадники приближались, и уже явственно позади был слышен стук копыт скачущих лошадей. Дыхание начинало вконец сбиваться, а ноги слабеть с каждой секундой.
«Броситься в воду и попытаться выплыть??.» – Кассий быстро взглянул на бурлящую в гневе Флару, затем перевел взгляд на скосившийся темный мост, до которого оставалось чуть менее сотни шагов. Старый полусгнивший мост, не смотря на ярость реки под ним, стоял стойко, будто бы осознавая свою немощность перед силами природы, но готового гордо встретить свою кончину.
Позади раздался звук натянутой тетивы и недовольное дыхание коней, подгоняемых всадниками. Кассий понимал, что в него целятся и изо всех сил прибавил себе ускорение, чтобы добежать до этого спасительного для себя перехода.
Мост скрипел и качался. В нем было много зияющих проемов, в которые спокойно можно было провалиться и свалиться во Флару. Кассий забежал на мост и одним махом преодолел добрую треть, чудом не провалившись в дыры и избежав гнилых досок. Мост чуть накренился, однако кастадиец бежал дальше, перепрыгивая развалившиеся палеты и стараясь быть как можно ближе к центральной оси прохода.
Сзади спешились, и снова раздался звук натянутой тетивы. Кассий понимал, что сейчас ему в спину прилетит стрела, и он умрет, как трус, а не как воин Кастадии. Но до конца переправы оставалось несколько шагов. Мост внезапно начал сильно раскачиваться от поднявшегося ветра; Флара внизу неистовствовала и метала свои волны высоко вверх, пытаясь дотянуться до слабых и старых деревянных опор.
Кассий несколькими широкими прыжками добрался до конца моста, вытащил меч и обернулся, чтобы взглянуть в лицо своему врагу.
Эйра с Бертрамом на всех порах мчались за беглецом. Они не щадили своих коней: животные отдохнут после. До беглеца оставалось шагов сто, и Эйра на скаку достала свой лук. Она умела стрелять в движении, хоть это было и не в ее стиле. Снова лучница натянула свою тетиву, однако тут же опустила.
«Слишком сумбурно. Мы почти его догнали», – подумала Эйра, и чувство азарта постепенно возрастало внутри ее. Она хотела поймать этого кастадийца, поразить его стрелами или даже, быть может, пронзить мечом, если тот окажется слишком живучим. В ней говорил охотник. Вот уже кастадиец обернулся, чтобы увидеть их приближение. Вот он уже понимает, что его вот-вот настигнут, вот уже...
И тут Эйра поняла свою ошибку. Он бежал к мосту.
«Быстрее! Быстрее! – заставляла ускориться свою лошадь лучница. – Ну же!»
Кастадиец уже перебегал мост, когда Эйра спрыгивала с коня и спешно натягивала тетиву. На этот раз она точно будет стрелять, иначе враг просто-напросто скроется. Так даже проще, ведь ему некуда маневрировать – либо прыгать в воду, либо бежать вперед, либо оборачиваться и встретить свою судьбу.
Эйра целилась прямо в спину. Дул сильный ветер, и лучница пыталась поймать тот самый момент для выстрела, чтобы угодить точно во врага. Ветер не сможет обмануть ее – Эйра и не в таких ситуациях стреляла и чувствовала обстановку.
Кастадиец достиг конца моста, и лучница готова была стрелять. Тут враг обернулся и посмотрел на нее, вытащив чуть изогнутый расписной меч. Их взгляды встретились.
«Вот и все», – подумала Эйра и выпустила стрелу. Она поймала момент и обманула на долю секунды затаившийся ветер. Стрела неотвратимо летела в кастадийца, однако в него она не попала. За несколько мгновений до попадания кричащий алет пролетел мимо беглеца, приняв на себя всю силу и энергию летящей стрелы, и, весь окровавленный от смертельной раны, упал в речные рокочущие глубины, напоследок издав печальное свист.
«Что???» – опешила на несколько секунд Эйра, даже опустив от изумления лук.
Кастадиец, казалось, тоже растерялся, но тут же взял себя в руки и рубанул мечом по ближайшему мостовому тросу. Затем он повернулся и побежал, что есть мочи.
«Нет!» – безумный животный гнев охватил Эйру, и она, забыв обо всем, ринулась в погоню за кастадийцем, перепрыгивая гнилые палеты моста и смотря прямо в спину удаляющегося врага.
- Эйра, что ты делаешь?!? – кричал сзади Бертрам, но было уже поздно: Эйра добралась до середины моста; ветер задул с еще большим остервенением, и, больше не выдержав, мост начал падать и переворачиваться, забирая вместе с собой во Флару яростную лучницу.
Эйра падала. Ее захлестнули жесткие и дикие волны, оглушая и завлекая в глубину. Лучница тонула, и от ярости, захватившей на короткий миг все ее естество, не осталось и следа – на смену пришло отчаянное желание жить. Эйра попробовала вынырнуть, усиленно двигая руками и ногами в сторону поверхности, однако ее все ниже и ниже затягивало в речную глубину. Лук отягощал движения, однако с ним Эйра никогда не расставалась.
«Какая глубина у этой реки?» – подумала Эйра.
Время утекало - скоро она не сможет продолжать задерживать дыхание, но лучницу все так же затягивало вниз. Эйра попыталась бороться, двигаясь в противоположный верх, однако все ее мускулы свело холодной судорогой, причиняющей резкую боль при малейшем движении.
Тут Эйра поняла, что она застыла в этой водном пространстве. Ее больше не тянуло на дно. Дыхание застыло. Будто то самое время остановилось, решило передохнуть здесь, в глубине Флары. Вокруг не ощущалось никаких признаков водной жизни: ни рыб, проплывающих по своим делам; ни водорослей, скучно развевающихся по направлению течению; ни самого течения – лишь темно-синее мерцание, окутывающее Эйру. Под ногами затаилась глубинная темнота. Речная пустота.
«Я что, уже умерла? – тоскливо рассудила Эйра. - Теперь буду вечно покоиться в этой глупой реке. И на поверхность не выплыть, и на дно не утянет, чтобы наконец забыться. Ни там, ни тут. Прекрасное наказание на досадную оплошность с моей стороны. Нужно было сразу стрелять второй».
Темнота под ее ногами начала рассеиваться: неясные, желто-зеленые контуры постепенно вырисовывались и направлялись к ней. Эйру охватил изнутри леденящий ужас, когда первая фигура приблизилась к ней. Это были убитые ею ранее люди. Вот только что умершие трое лучников из леса. Вот поверженные сипакские мечники во время битвы на цирдейской равнине. Вот наглый и потерявший все берега торгаш смертью, затаившийся в закоулке Прасилвы. Люди все появлялись и появлялись. Их было много.
Мертвые люди издавали клокочущие звуки и тянули свои руки к Эйре, а та была парализована запредельным ужасом, настигшем ее. Один из лучников уже почти добрался до Эйры, когда та наконец пришла в себя.
«Ну уж нет. Пошли прочь», – тряхнула головой лучница, с омерзением смотря на искалеченные гримасами страданий и боли людские тела. Она сделала рывок назад, и на этот раз спазмы, сковывающие ее движения, ушли. Эйра нащупала сзади на спине свой колчан – странно, что он здесь еще остался у нее – и натянула тетиву. Первый мертвый лучник из леса уже был от нее на расстоянии руки, когда получил повторную стрелу в голову и откинулся назад под воздействием необычной силы выстрела. Огибая падающего первого лучника, вслед уже поднимался второй, и Эйра тут же начала натягивать тетиву заново.
Стрелы летели, рассекая водное пространство, и Эйра понимала, что так это работать не должно, однако у нее оставалось мало времени на мысли и рассуждения, ведь мертвецы все поднимались и поднимались к ней, издавая мерзкие звуки и смотря на лучницу своими тусклыми оцепенелыми глазами. Очередные враги появлялись из-за глубины, и Эйра едва успевала всех отстреливать, пытаясь еще между делом подниматься наверх.
Стрелы заканчивались. Силы начали оставлять лучницу, и мертвецы, словно почуяв слабость человеческого тела, протяжно завыли и еще более настойчиво подбирались к жертве. Эйра отчаянно стреляла: ее движения стали прерывистее, а выстрелы уже не такие мощными и точными.
«Нет! Нет! Прочь, мертвые ублюдки!» – лихорадочно отстреливалась лучница.
Раздался очередной вой, однако его источником были не мертвецы, а что-то другое из темной глубины. Этот вой отличался: он был надломленным, яростным и таким неистовым, что лучница готова была закрыть уши, если бы не понимала, насколько это бесполезно. Мертвецы перестали лезть к Эйре и сгинули в глубине. Но вместо них стало восходить что-то неясное, что-то трудно постижимое, что-то черное и страшное...
«Это...куб?» – Эйра оцепенело смотрела на восходящую фигуру. - «Тот куб из палатки?»
Черный куб поднимался все выше и выше, и, когда поднявшись на уровень ног Эйры, находясь чуть поодаль от нее, стал раскрываться, из его верхней грани появилась, словно в дымке, черная фигура человека. Эйра не могла как следует разглядеть фигуру, однако все ее нутро словно сжало изнутри огромными металлическими клещами, и она стала задыхаться – организм вдруг осознал, что ему не хватает воздуха и начал бить тревогу. Одновременно с этим ее тело снова сдавили спазмы, а черная фигура двинулась в ее сторону, окончательно покинув куб.
«Что это? Что это, черт побери, такое?!?» – запаниковала лучница, пытаясь изо всех сил предпринять хоть что-нибудь, но руки, державшие лук и стрелу, уже ее не слушали и бессильно застыли в водном эфире.
Фигура человека приблизилась к Эйре на расстояние вытянутой руки, и Эйра взглянула в его лицо. Воздух почти закончился – на дыхание оставалось секунд десять, и лучница из последних сил хваталась за жизнь. Внезапно лицо черного человека осветилось зеленой вспышкой, и Эйра узнала его – она не выдержала и начала кричать, впуская в себя воду, падая прямо к этому человеку в объятия, и тьма полностью поглотила ее.
- Эйра! Эйра! Очнись!
Эйра очнулась. Она открыла глаза и увидела наклонившегося над ней Бертрама, засунувшего ей в рот два пальца, не снимая своей черной перчатки. Лучницу вырвало, и часть воды, заполнившая легкие, выплеснулась на Бертрама, который чуть отпрянул, однако был рад тому, что его предводительница осталась в живых. Рядом, облокотившись на щит, стоял Орвин, с обеспокоенными видом всматриваясь в лицо Эйры. Чуть поодаль стояла на страже Альва, изредка оборачиваясь к ним, чтобы проверить обстановку.
Лучницу лихорадило. Дул сильный ветер, и на глазах непроизвольно выступали слезы. Немного болел левый висок, а также ее правая рука, но словно от усталости. Такое состояние с ней случалось редко и тогда, когда она очень много стреляла из лука.
- Где лук и стрелы? – не успев отдышаться, прохрипела Эйра.
- Все здесь. Не волнуйся, – чутко ответил Бертрам. – Я вытащил тебя на берег, и к тому времени подоспели Орвин с Альвой. Орвин помог мне, а Альва поскакала чуть дальше и смогла выловить оружие. Не спрашивай меня, как она это сделала. Пусть сама ответит. Главное, что ты выжила.
Альва молча подошла к товарищам и, глядя пристально в зеленые глаза Эйры, положила перед ней лук со стрелами.
- Стрелы придется просушить, – буркнул Орвин, отводя взгляд. Ему явно было не по себе видеть в таком состоянии Эйру.
Словно прочитав его мысли, Эйра встала, приводя себя в порядок. Ее мокрая одежда сковывала движения, и было холодно, к тому же ветер не давал спуску, однако, дрожа, Эйра все равно заявила:
- Знаю, о чем вы думаете. И думаете правильно. Это целиком моя оплошность. Я поддалась наваждению и не действовала холодной головой. В результате поплатилась за это. Плюс...непредвиденные обстоятельства.
Тут ее мысли снова заняла та сцена на мосту, когда враг спасся лишь благодаря глупой птице, помешавшей стреле пронзить цель, и гнев снова начал наполнять лучницу.
- Оставляю тебе следующих, – парировала Альва.
Еще один черный топорик пронзил воздух и полетел в Орвина. Тот увернулся, подобрал щит и отбил им второй топор, летящий в него. Орвин, не мешкая, начал размахивать секирой, чтобы поразить вышедшего ему навстречу лысого здоровяка с булавой, все лицо которого было обмазано какой-то черной краской. Громила беззубо улыбался, а в его глазах читалось веселящее безумие смерти. Булава задела плечо Орвина, однако тот лишь слегка сморщился: его секира уже успела размахнуться, и острое лезвие летело в грудь реграту-здоровяку, размозжив тому доспехи и ребра вместе с ними. Дальше Орвин не церемонился и просто наступил на лицо врагу своим тяжелым шипованным сапогом. Раздался хруст.
Альву настигли очередные реграты-мечники, однако, в отличие от первого, они были посильнее – вместо лохмотьев на них были надеты уже кирасы с отпечатками зеленых рук на их поверхности; один держал большой, но ржавый меч двумя руками, другой имел при себе компактный щит-баклер и изгибающуюся саблю. Разбойники напали на Альву с двух сторон, и мечнице пришлось выбираться из ситуации с помощью своей ловкости, а также неповоротливости врага. Альва увернулась от ржавого меча и полоснула по ноге головорезу так, что тот тут же подкосился, однако добить его она не успела: сабля рассекла воздух, и Альва еле спарировала этот удар. Решив больше не искушать судьбу, мечница сделала ложный замах и, спровоцировав ответ от реграта, рывков проткнула тому горло. Кровь алым фонтаном начала орошать пожухлые придорожные сорняки, однако Альва уже обернулась к другому мечнику, который понесся на нее тараном и споткнулся об новообразовавшееся тело. Альве оставалось лишь спокойным ударом своего клинка пронзить неудачливого бойца в затылок и закончить стычку.
- Не плохо! – усмехнулся подошедший Орвин, поднимая черный метательный топорик и рассматривая его. – Как ты думаешь, я смогу попасть?
- В меткости Эйре нет равных, однако, пока она не видит, можешь и испытать удачу, – сказала Альва, вытирая кровь со своего меча об лохмотья трупов.
Орвин с оборота размахнулся топориком и со всей силой кинул его в сторону леса, по направлению убегающих от них в чащу реграта-метателя. Раздался пронзительный крик боли, и Орвин самодовольно улыбнулся Альве.
- Фортуна любит меня, а я люблю фортуну. Если я и умру, то точно не в бою.
- У смерти много ролей, – сказала Альва, убирая меч и поправляя свою огненно-рыжую косу. – Нужно догнать Эйру с Бертрамом.
Кони стояли непринужденно неподалеку от реки и терпеливо ждали своих всадников. Они давно привыкли к таким стычкам.
VIII
Кассий бежал что есть силы. Он понимал, что это были за всадники, которые столкнулись с бандой диких разбойников. От сильного бега начала болеть еще не до конца оправившаяся рана на ноге, да и вправленное плечо изрядно коробило, однако сейчас это все было не важно – кастадиец убегал от своей смерти.
«Черт! Дурак! – чертыхнулся он про себя. – Нельзя было тратить так много времени на стоянку у реки, и после нужно было сразу сходить с дороги и в лес».
Кассий обернулся на бегу и, к своему ужасу, обнаружил скачущих к нему галопом двух всадников. Дыхание сбивал нервный и сумбурный бег. Кастадиец несколько раз чуть не споткнулся о беспорядочно лежащие камни и раскинутые на них поленья. Он бежал, лихорадочно думал и озирался, чтобы оценить окружающее пространство.
«Кххххр! Они настигнут меня в течение пяти минут. Либо мне бежать дальше и быть тут же настигнутым, чтобы умереть жалким псом. Либо мне свернуть направо в лес, попробовать успеть проскочить через деревья...но нет, слишком мало времени, большое расстояние до опушки, и их кони спокойно пройдут между этими деревьями. Черт!»
Всадники приближались, и уже явственно позади был слышен стук копыт скачущих лошадей. Дыхание начинало вконец сбиваться, а ноги слабеть с каждой секундой.
«Броситься в воду и попытаться выплыть??.» – Кассий быстро взглянул на бурлящую в гневе Флару, затем перевел взгляд на скосившийся темный мост, до которого оставалось чуть менее сотни шагов. Старый полусгнивший мост, не смотря на ярость реки под ним, стоял стойко, будто бы осознавая свою немощность перед силами природы, но готового гордо встретить свою кончину.
Позади раздался звук натянутой тетивы и недовольное дыхание коней, подгоняемых всадниками. Кассий понимал, что в него целятся и изо всех сил прибавил себе ускорение, чтобы добежать до этого спасительного для себя перехода.
Мост скрипел и качался. В нем было много зияющих проемов, в которые спокойно можно было провалиться и свалиться во Флару. Кассий забежал на мост и одним махом преодолел добрую треть, чудом не провалившись в дыры и избежав гнилых досок. Мост чуть накренился, однако кастадиец бежал дальше, перепрыгивая развалившиеся палеты и стараясь быть как можно ближе к центральной оси прохода.
Сзади спешились, и снова раздался звук натянутой тетивы. Кассий понимал, что сейчас ему в спину прилетит стрела, и он умрет, как трус, а не как воин Кастадии. Но до конца переправы оставалось несколько шагов. Мост внезапно начал сильно раскачиваться от поднявшегося ветра; Флара внизу неистовствовала и метала свои волны высоко вверх, пытаясь дотянуться до слабых и старых деревянных опор.
Кассий несколькими широкими прыжками добрался до конца моста, вытащил меч и обернулся, чтобы взглянуть в лицо своему врагу.
Эйра с Бертрамом на всех порах мчались за беглецом. Они не щадили своих коней: животные отдохнут после. До беглеца оставалось шагов сто, и Эйра на скаку достала свой лук. Она умела стрелять в движении, хоть это было и не в ее стиле. Снова лучница натянула свою тетиву, однако тут же опустила.
«Слишком сумбурно. Мы почти его догнали», – подумала Эйра, и чувство азарта постепенно возрастало внутри ее. Она хотела поймать этого кастадийца, поразить его стрелами или даже, быть может, пронзить мечом, если тот окажется слишком живучим. В ней говорил охотник. Вот уже кастадиец обернулся, чтобы увидеть их приближение. Вот он уже понимает, что его вот-вот настигнут, вот уже...
И тут Эйра поняла свою ошибку. Он бежал к мосту.
«Быстрее! Быстрее! – заставляла ускориться свою лошадь лучница. – Ну же!»
Кастадиец уже перебегал мост, когда Эйра спрыгивала с коня и спешно натягивала тетиву. На этот раз она точно будет стрелять, иначе враг просто-напросто скроется. Так даже проще, ведь ему некуда маневрировать – либо прыгать в воду, либо бежать вперед, либо оборачиваться и встретить свою судьбу.
Эйра целилась прямо в спину. Дул сильный ветер, и лучница пыталась поймать тот самый момент для выстрела, чтобы угодить точно во врага. Ветер не сможет обмануть ее – Эйра и не в таких ситуациях стреляла и чувствовала обстановку.
Кастадиец достиг конца моста, и лучница готова была стрелять. Тут враг обернулся и посмотрел на нее, вытащив чуть изогнутый расписной меч. Их взгляды встретились.
«Вот и все», – подумала Эйра и выпустила стрелу. Она поймала момент и обманула на долю секунды затаившийся ветер. Стрела неотвратимо летела в кастадийца, однако в него она не попала. За несколько мгновений до попадания кричащий алет пролетел мимо беглеца, приняв на себя всю силу и энергию летящей стрелы, и, весь окровавленный от смертельной раны, упал в речные рокочущие глубины, напоследок издав печальное свист.
«Что???» – опешила на несколько секунд Эйра, даже опустив от изумления лук.
Кастадиец, казалось, тоже растерялся, но тут же взял себя в руки и рубанул мечом по ближайшему мостовому тросу. Затем он повернулся и побежал, что есть мочи.
«Нет!» – безумный животный гнев охватил Эйру, и она, забыв обо всем, ринулась в погоню за кастадийцем, перепрыгивая гнилые палеты моста и смотря прямо в спину удаляющегося врага.
- Эйра, что ты делаешь?!? – кричал сзади Бертрам, но было уже поздно: Эйра добралась до середины моста; ветер задул с еще большим остервенением, и, больше не выдержав, мост начал падать и переворачиваться, забирая вместе с собой во Флару яростную лучницу.
Эйра падала. Ее захлестнули жесткие и дикие волны, оглушая и завлекая в глубину. Лучница тонула, и от ярости, захватившей на короткий миг все ее естество, не осталось и следа – на смену пришло отчаянное желание жить. Эйра попробовала вынырнуть, усиленно двигая руками и ногами в сторону поверхности, однако ее все ниже и ниже затягивало в речную глубину. Лук отягощал движения, однако с ним Эйра никогда не расставалась.
«Какая глубина у этой реки?» – подумала Эйра.
Время утекало - скоро она не сможет продолжать задерживать дыхание, но лучницу все так же затягивало вниз. Эйра попыталась бороться, двигаясь в противоположный верх, однако все ее мускулы свело холодной судорогой, причиняющей резкую боль при малейшем движении.
Тут Эйра поняла, что она застыла в этой водном пространстве. Ее больше не тянуло на дно. Дыхание застыло. Будто то самое время остановилось, решило передохнуть здесь, в глубине Флары. Вокруг не ощущалось никаких признаков водной жизни: ни рыб, проплывающих по своим делам; ни водорослей, скучно развевающихся по направлению течению; ни самого течения – лишь темно-синее мерцание, окутывающее Эйру. Под ногами затаилась глубинная темнота. Речная пустота.
«Я что, уже умерла? – тоскливо рассудила Эйра. - Теперь буду вечно покоиться в этой глупой реке. И на поверхность не выплыть, и на дно не утянет, чтобы наконец забыться. Ни там, ни тут. Прекрасное наказание на досадную оплошность с моей стороны. Нужно было сразу стрелять второй».
Темнота под ее ногами начала рассеиваться: неясные, желто-зеленые контуры постепенно вырисовывались и направлялись к ней. Эйру охватил изнутри леденящий ужас, когда первая фигура приблизилась к ней. Это были убитые ею ранее люди. Вот только что умершие трое лучников из леса. Вот поверженные сипакские мечники во время битвы на цирдейской равнине. Вот наглый и потерявший все берега торгаш смертью, затаившийся в закоулке Прасилвы. Люди все появлялись и появлялись. Их было много.
Мертвые люди издавали клокочущие звуки и тянули свои руки к Эйре, а та была парализована запредельным ужасом, настигшем ее. Один из лучников уже почти добрался до Эйры, когда та наконец пришла в себя.
«Ну уж нет. Пошли прочь», – тряхнула головой лучница, с омерзением смотря на искалеченные гримасами страданий и боли людские тела. Она сделала рывок назад, и на этот раз спазмы, сковывающие ее движения, ушли. Эйра нащупала сзади на спине свой колчан – странно, что он здесь еще остался у нее – и натянула тетиву. Первый мертвый лучник из леса уже был от нее на расстоянии руки, когда получил повторную стрелу в голову и откинулся назад под воздействием необычной силы выстрела. Огибая падающего первого лучника, вслед уже поднимался второй, и Эйра тут же начала натягивать тетиву заново.
Стрелы летели, рассекая водное пространство, и Эйра понимала, что так это работать не должно, однако у нее оставалось мало времени на мысли и рассуждения, ведь мертвецы все поднимались и поднимались к ней, издавая мерзкие звуки и смотря на лучницу своими тусклыми оцепенелыми глазами. Очередные враги появлялись из-за глубины, и Эйра едва успевала всех отстреливать, пытаясь еще между делом подниматься наверх.
Стрелы заканчивались. Силы начали оставлять лучницу, и мертвецы, словно почуяв слабость человеческого тела, протяжно завыли и еще более настойчиво подбирались к жертве. Эйра отчаянно стреляла: ее движения стали прерывистее, а выстрелы уже не такие мощными и точными.
«Нет! Нет! Прочь, мертвые ублюдки!» – лихорадочно отстреливалась лучница.
Раздался очередной вой, однако его источником были не мертвецы, а что-то другое из темной глубины. Этот вой отличался: он был надломленным, яростным и таким неистовым, что лучница готова была закрыть уши, если бы не понимала, насколько это бесполезно. Мертвецы перестали лезть к Эйре и сгинули в глубине. Но вместо них стало восходить что-то неясное, что-то трудно постижимое, что-то черное и страшное...
«Это...куб?» – Эйра оцепенело смотрела на восходящую фигуру. - «Тот куб из палатки?»
Черный куб поднимался все выше и выше, и, когда поднявшись на уровень ног Эйры, находясь чуть поодаль от нее, стал раскрываться, из его верхней грани появилась, словно в дымке, черная фигура человека. Эйра не могла как следует разглядеть фигуру, однако все ее нутро словно сжало изнутри огромными металлическими клещами, и она стала задыхаться – организм вдруг осознал, что ему не хватает воздуха и начал бить тревогу. Одновременно с этим ее тело снова сдавили спазмы, а черная фигура двинулась в ее сторону, окончательно покинув куб.
«Что это? Что это, черт побери, такое?!?» – запаниковала лучница, пытаясь изо всех сил предпринять хоть что-нибудь, но руки, державшие лук и стрелу, уже ее не слушали и бессильно застыли в водном эфире.
Фигура человека приблизилась к Эйре на расстояние вытянутой руки, и Эйра взглянула в его лицо. Воздух почти закончился – на дыхание оставалось секунд десять, и лучница из последних сил хваталась за жизнь. Внезапно лицо черного человека осветилось зеленой вспышкой, и Эйра узнала его – она не выдержала и начала кричать, впуская в себя воду, падая прямо к этому человеку в объятия, и тьма полностью поглотила ее.
- Эйра! Эйра! Очнись!
Эйра очнулась. Она открыла глаза и увидела наклонившегося над ней Бертрама, засунувшего ей в рот два пальца, не снимая своей черной перчатки. Лучницу вырвало, и часть воды, заполнившая легкие, выплеснулась на Бертрама, который чуть отпрянул, однако был рад тому, что его предводительница осталась в живых. Рядом, облокотившись на щит, стоял Орвин, с обеспокоенными видом всматриваясь в лицо Эйры. Чуть поодаль стояла на страже Альва, изредка оборачиваясь к ним, чтобы проверить обстановку.
Лучницу лихорадило. Дул сильный ветер, и на глазах непроизвольно выступали слезы. Немного болел левый висок, а также ее правая рука, но словно от усталости. Такое состояние с ней случалось редко и тогда, когда она очень много стреляла из лука.
- Где лук и стрелы? – не успев отдышаться, прохрипела Эйра.
- Все здесь. Не волнуйся, – чутко ответил Бертрам. – Я вытащил тебя на берег, и к тому времени подоспели Орвин с Альвой. Орвин помог мне, а Альва поскакала чуть дальше и смогла выловить оружие. Не спрашивай меня, как она это сделала. Пусть сама ответит. Главное, что ты выжила.
Альва молча подошла к товарищам и, глядя пристально в зеленые глаза Эйры, положила перед ней лук со стрелами.
- Стрелы придется просушить, – буркнул Орвин, отводя взгляд. Ему явно было не по себе видеть в таком состоянии Эйру.
Словно прочитав его мысли, Эйра встала, приводя себя в порядок. Ее мокрая одежда сковывала движения, и было холодно, к тому же ветер не давал спуску, однако, дрожа, Эйра все равно заявила:
- Знаю, о чем вы думаете. И думаете правильно. Это целиком моя оплошность. Я поддалась наваждению и не действовала холодной головой. В результате поплатилась за это. Плюс...непредвиденные обстоятельства.
Тут ее мысли снова заняла та сцена на мосту, когда враг спасся лишь благодаря глупой птице, помешавшей стреле пронзить цель, и гнев снова начал наполнять лучницу.
