Нас называют по-разному. Но никто из них неправ… Маги называют нас способными – способными к магии… Наша сила в мысли. Это роднит нас с так называемыми мыслителями… Наша мысль, обладая умыслом, направляется волей… Итак, мы – умышленники.
Сила мысли: теория и практика. Магистр Зогран Курк. Глава 1.
Я опаздывала к ужину, поэтому почти бегом спускалась по главной лестнице. Леди Госбик непременно накажет меня за опоздание. Она любит пунктуальность, кроме того «порядочная леди не должна бегать ни при каких обстоятельствах». Я улыбнулась: она скажет это своим любимым, поучительным, тоном.
Спустившись на первый этаж, бросилась в левое крыло, где находилась столовая. Но мне лучше зайти через боковую дверь, а не через парадную, и тогда, возможно старая графиня не заметит меня, и я не лишусь своего ужина. Остановившись перед нужной дверью, пару раз глубоко вдохнула, чтобы успокоить свое сердцебиение. Оправила юбку платья и быстро вошла.
– Что ж господа, желаю вам приятного времяпрепровождения, – услышала я голос леди Госбик, закрывая за собою дверь. Случайно поймала ее взгляд. Никогда прежде не видела ее такой довольной. Графиня, заметив меня, улыбнулась еще шире и закрыла двустворчатую дверь в столовую.
Мое внимание привлек звук отодвигающихся стульев. И только сейчас я посмотрела в сторону стола. Все девушки стояли перед своими стульями, но никто не садился. А семеро мужчин, судя по одежде, они – аристократы и все они где-то одного возраста – около сорока, встали из-за стола и начали обходить его.
Стоп!
Мужчины? Семеро? Откуда? Что здесь происходит?
Эльсет, высокая девушка в светло-голубом платье, с темными кудрями, собранных в пучок, вскрикнула, когда один из мужчин, самый высокий, схватил ее за руку и прижал к себе. Она дала ему пощечину, а он швырнул ее на пол. Двое подошли к Арике, маленькой и хрупкой девушке.
– Ну что ты, – сказал один из них ей, улыбаясь, и провел пальцем по ее руке – от плеча к кисти. Он был ниже всех ростом. – Мы ничего плохого не сделаем.
– Только поиграем с тобой, – добавил другой, плотоядно улыбаясь и подходя к ней с другой стороны.
Еще двое аристократов, имевших сходство в лице, подошли к Мариде и Рите. А где еще двое? Их же было семеро?
– У нас тут еще одна красавица, – раздался за спиной мужской голос.
Я обернулась и увидела мужчину с крупным телосложением и небольшим брюшком. Он так смачно облизал свои губы, что меня передернуло от отвращения. Заметив мою гримасу, аристократ удивленно поднял левую бровь.
– Тебе не нравится, – спросил он. – Не нравится, что с тобой будет играть граф де Жоркоф?
Тут закричала Арика, и я обернулась на ее крик. То, что увидела, заставило замереть меня от ужаса. Арика стояла полностью обнаженная, а те двое негромко смеялись. Уроды! Кто-то дернул меня за руку, и я повернулась к нему. Это был все тот же граф де Ж-жж… В общем не важно, как его звали. Больше всего меня беспокоил его раздевающий взгляд. Сердце бешено колотилось, и казалось, готовилось выпрыгнуть из груди. В ушах шумела кровь.
Он все еще держал меня за руку. Я попыталась вырвать ее, но граф лишь ухмыльнулся и дернул меня на себя, затем обнял и раскрытым ртом прижался к моим губам. Его рот был слишком слюнявым. От мужчины разило алкоголем. Отвернула голову и прервала тошнотворное действо. Уперев ладони в его грудь, я постаралась освободиться из его объятий. Но ему казалось все было ни по чем. Насильник лишь довольно хохотнул и швырнул меня от себя. Я больно ударилась головой о стену и бедрами о небольшую тумбочку.
В это время аристократ подошел ко мне и прижался своими бедрами к моим. Я было двинулась влево, чтобы выскользнуть, но мужчина дал мне пощечину с такой силой, что у меня зазвенело в ушах и потемнело в глазах. Слышала, как кричали другие девушки, но сама молчала. Страх и ужас сковывали меня своими крепкими цепями.
Граф рванул лиф моего платья вниз и прижался лицом к моей груди. Это было омерзительно, что все мышцы моего тела сжались от отвращения. Я обхватила ладонями его голову и оторвала ее от своей груди. Замахнулась коленом, чтобы ударить его в пах, но он еще раз ударил меня по лицу. Снова звон в ушах. Черные точки перед глазами. Мужчина уже задрал подол платья и расстегивал свои штаны.
Все? Это конец? Нет!
Я стала беспорядочно размахивать руками и бить его, но он лишь поймал мои руки, поднял их над моей головой. Насильник крепко держал их одной рукой, что я не могла их высвободить, а другой продолжил расстегивать штаны. Затем услышала треск ткани – мои панталоны порвали. Я отвернула голову и зажмурилась в ожидании самого ужасного момента. Глаза защипало от слез.
Далион.
Я хотела снова увидеть его. Мы же договорились, что после окончания благородного института вернусь к нему, и мы будем вместе… Но сейчас я не могу ничего сделать. Разве после этого смогу ли я смотреть ему в глаза?
Ненавижу слезы! Ненавижу графа! Он никогда не увидит моих слез! Ненавижу до смерти! Смерть! Да, лишь смерть – вот, что он увидит в моих глазах! Одну лишь смерть!
Повернула голову и зло посмотрела ему в глаза.
«–Тебя ждет смерть, негодяй!», – пришла на ум мне мысль.
И я представила, как он умирает. Вот мужчина раздувался, и мне видно через верхний слой его кожи, как крошечные сосудики в его теле лопались и расползались. Видела даже струйки крови, вытекавшие из глаз, ушей и трещин в его теле. Затем он лопнул, как воздушный шарик. Громкий хлопок, и я ощутила его теплую кровь на своем лице, теле. Звук разлетевшихся по комнате ошметков его тела. Глухой стук от падения его останков на пол. О, да! Именно этого я жаждала больше всего. Я хотела, чтобы он сдох именно так. Прямо сейчас!
Лишь на мгновение закрыла глаза и вновь открыла их. И увидела, как его лицо покраснело, а его тело стало раздуваться. Граф отпустил меня. Казалось, что его глаза сейчас выскачут из орбит. Несостоявшийся насильник что-то прокричал, но я не обратила внимания на это, потому что мое внимание приковали тонкие струйки крови на теле аристократа. Они и, правда, стекали из глаз, ушей и трещин в его теле, оставляя ярко-алые дорожки на коже. Мужчина закашлял красной слюной. Из его рта двумя толчками выплеснулась темно-бордовая кровь, залившая его роскошный костюм.
Я с ненавистью и радостью одновременно посмотрела в его глаза, белки которых уже окрасились красным цветом. Взгляд его выражал страх и осознание приближающейся смерти. Но что-то еще мелькнуло в его глазах. Лучик надежды на спасение? Надежда!?
– Ты еще смеешь надеяться, – вскричала я, даже не заметив этого. – Твоя участь это смерть! Нет никакой надежды! И никогда не было!
Моргнув, снова посмотрела ему в глаза. Теперь в них стоял ужас. Я страстно возжелала ощутить вкус его теплой крови на своих губах, как эта кровь пропитывает мое разорванное платье, и как кусочки его кожи, мышц и органов будут отваливаться с платья и падать на пол с хлюпающим звуком. Да, я желала ему смерти. Да, я хотела, чтобы он умер. Пусть насильник умрет!
Мгновение, и раздался громкий хлопок. Я едва успела зажмурить глаза, как меня окатила почти горячая волна чего-то мягкого, вязкого и липкого. Ладонями вытерла лицо и открыла глаза. На ладонях увидела кровь вперемешку с какой-то бело-серой вязкой кашицей и кусочек чего-то еще. Я расправила его на ладони и стерла как можно больше крови. Это был кусочек кожи, кажется со щеки. Осмотрела себя спереди. Вся в крови и в человеческих останках, отстававшие от платья и падавшие на пол.
В мое сознание стали прорываться звуки реальности. Я осмотрела всех присутствующих в столовой. Все они кричали и с ужасом взирали на меня. Все они были в разной степени запачканы кровью.
Я убила графа? Как? Я же слабее его! Снова посмотрела на свои окровавленные руки. Не руками же я его разорвала!? Посмотрела на красное пятно, оставшееся на полу вместо графа. Пожелала ему смерти, и он умер. Я почувствовала, как меня повело куда-то. Почему пол стал таким расписным? И почему так быстро темнеет?
Время и место смерти неважны.
Ко всем безжалостная и беспощадная она.
70 лет спустя
6357 год
Одиннадцатый день Страдника
Я осторожно выглянула из-за куста и, убедившись, что меня никто не видит, приподнялась повыше. Перед моим взором раскинулся небольшой военный лагерь. Вот уже два дня я наблюдаю за этим лагерем, поэтому кое-что уже успела подметить как то, что через каждые пять метров стояли дозорные, которых меняют через каждый час. Кроме этих дозорных есть семь отрядов, патрулирующих местность вокруг лагеря, но по какой схеме они обходят лагерь, мне так и не удалось понять, потому что почти все эти два дня я бегала от них, приближаясь к лагерю лишь на некоторое время, и запутывала следы.
Судя по нетерпению и усталости солдат, совсем скоро их сменят, значит, лучшего времени для того, чтобы пробраться в лагерь мне не найти. Но лагерь был очень хитро разбит: на поляне, между лесом и лагерем было не менее ста метров. Ах да, надо учесть сторожевые вышки, где находятся лучники, стреляющие на расстояние ста сорока метров – при условии, что с ними нет магов, элементалистов и прочих, владеющих силой, которые могут улучшить дальность и меткость стрельбы. Принимая во внимание охрану лагеря, то можно предположить, что владеющих силой (так называют всех, у кого есть сила: магическая, сила управлять природными явлениями и прочие, кто отличается от свободников) тут немало, следовательно, надо быть настороже.
Мне нужно было пробраться в этот лагерь. Всего три недели назад, когда я проходила недалеко от этого места, здесь не было никаких следов солдат или магов. Теперь же здесь стоит лагерь, и мне необходимо узнать, что это за лагерь и с какой целью его возвели. Вот поэтому-то я должна попасть в него и, по возможности, найти палатку командира и порыться в его документах.
Я спряталась в ста пятидесяти метрах от главного входа в лагерь. Мое внимание привлек хорошо вооруженный конный отряд. Окинув его взглядом, видящим силу, я насчитала восемь сильных магов, определив их по окружающему темно-синему свечению, но один из них был связан и перекинут через седло. Пленник. Я достала из своей вещь-сумки (сумка, в которую можно складывать неограниченное количество вещей независимо от их размера, ни размер, ни вес сумки не меняются) подзорную трубу и внимательнее рассмотрела отряд.
Отряд состоял из пятнадцати человек: семь магов и восемь воинов. На всех них была броня, соответствующая их положению: на магах были надеты темно-синие балахоны, а под ними виднелись зачарованные доспехи. На воинах были такие же доспехи темно-синего цвета. Это означало только одно: данный отряд охотиться на магов. И этот пленник – их добыча, а мне нужно узнать о планах противника, поэтому я остановила свой взгляд на пленном маге. На рукаве его левой руки была нашивка в виде черепа, надетого на меч. Смертник.
Разве такое возможно: маг-смертник? Я слышала, что где-то на севере был один такой, но он слишком стар, чтобы участвовать в подобных операциях и, более того, этот старик был слабым магом, а от этого мага исходила огромная мощь – вокруг него было самое яркое и интенсивное свечение. Я снова посмотрела в трубу и осмотрела пленника. Он повернул голову, и я увидела на его левой щеке татуировку: она была такой же, как и рисунок на нашивке.
Я провела ладонью по своей татуировке, изображавшей то же самое, на левой щеке. Подделать подобное невозможно. Добровольно поставить себе такое клеймо никто не согласится. Даже ради забавы. Разве что… приговоренные к смертной казне. У них есть только два пути – смерть или жизнь с позорной меткой, которая низвергнет тебя в бездну, беспросветную, где будешь влачить жалкое существование.
Смертник – не человек и не зверь. Он – мясо, которое бросают туда, куда угодно хозяину. Мы всегда идем первыми: расчищаем дорогу для войск от ловушек, простых и магических, разведываем о планах противника или следим за его передвижениями и докладываем об этом своим Надзирателям. Почти одна треть смертников умирает в первый же год, оставшиеся погибают в течение десяти лет. Лишь немногие продержатся до двадцати лет, их уже считают старожилами. И только единицы, благодаря крови предков-долгожителей, могут прожить дольше всех. Но и им не всем везет так, как повезло мне.
Если ты вернешься с «прогулки», то ты уже везунчик. Все смертники живут одним днем. Никто не знает, что с ними случится в следующей «прогулке», поэтому в лагерях смертников всегда царит пьянство, драки, разврат и ужас в сердцах. И над всем этим довлеет презрение людей всех сословий, даже нищий, живущий под мостом и питающийся объедками с помойки, и тот нас проклинает и обходит стороной.
На самом деле, подобное отношение к смертникам неудивительно. Ведь смертники – это убийцы, воры, маньяки, проститутки, которые их всех обслуживают. И чтобы удержать все это сборище негодяев и мерзавцев их клеймят. Знак в виде черепа, надетого на меч, ставится на левую щеку. Однако это особое клеймо: оно связывается со всеми жизненно-важными органами и функциями тела смертника. С помощью этой татуировки Надзиратели контролируют смертников: они знают местонахождение всех отступников, отслеживая его на зачарованной карте. Если смертник не подчиняется приказам, то надзиратель отдает приказ и преступнику причиняется физическая боль через это клеймо. Но настоящая боль наступает после, через несколько часов тело охватывают судороги и не отпускают около двух дней, а может и дольше – это зависит от того, как долго Надзиратель пытал смертника. Если же тебя поймали в плен, это отображается на карте у Надзирателя и тот отдает приказ и смертник умирает. Конечно же, смертник не убивает себя сам – это делает татуировка: запускается механизм саморазрушения – тело преступника взрывается. Ужасающее зрелище.
Мое внимание привлек пленный маг, и я снова посмотрела в подзорную трубу. Пленник пошевелился, а затем резко поднял голову и посмотрел точно на меня. Я замерла, затаив даже дыхание, и не отвела взгляд. Да, я действительно испугалась, но не его взгляда, а того, что этим взглядом он может меня выдать. Но маг лишь едва заметно кивнул мне и, магически разорвав свои путы, бросился в лес, в противоположную от меня сторону, а за ним и весь отряд. Одно мгновение я была удивлена его поведением, однако шум, поднявшийся в лагере, отвлек меня от раздумий и вернул меня к выполнению моей главной задачи, поэтому быстро переключила свое внимание на лагерь и его охрану.
Все дозорные вблизи меня и солдаты, выбежавшие из лагеря по приказу, бросились на помощь вооруженному отряду. Лучники с ближайших двух вышек направились к дальним вышкам, которые были ближе к их цели. По сути, проход для меня был открыт. Лучшего момента не найти.
Дождавшись, когда последний лучник скроется из виду, я, пригнувшись ниже к земле, почти гуськом, побежала к лагерю. Сердце бешено билось в груди. Ощущение опасности достигло своего предела, когда я оказалась почти у самого лагеря.
Сила мысли: теория и практика. Магистр Зогран Курк. Глава 1.
Пролог
Я опаздывала к ужину, поэтому почти бегом спускалась по главной лестнице. Леди Госбик непременно накажет меня за опоздание. Она любит пунктуальность, кроме того «порядочная леди не должна бегать ни при каких обстоятельствах». Я улыбнулась: она скажет это своим любимым, поучительным, тоном.
Спустившись на первый этаж, бросилась в левое крыло, где находилась столовая. Но мне лучше зайти через боковую дверь, а не через парадную, и тогда, возможно старая графиня не заметит меня, и я не лишусь своего ужина. Остановившись перед нужной дверью, пару раз глубоко вдохнула, чтобы успокоить свое сердцебиение. Оправила юбку платья и быстро вошла.
– Что ж господа, желаю вам приятного времяпрепровождения, – услышала я голос леди Госбик, закрывая за собою дверь. Случайно поймала ее взгляд. Никогда прежде не видела ее такой довольной. Графиня, заметив меня, улыбнулась еще шире и закрыла двустворчатую дверь в столовую.
Мое внимание привлек звук отодвигающихся стульев. И только сейчас я посмотрела в сторону стола. Все девушки стояли перед своими стульями, но никто не садился. А семеро мужчин, судя по одежде, они – аристократы и все они где-то одного возраста – около сорока, встали из-за стола и начали обходить его.
Стоп!
Мужчины? Семеро? Откуда? Что здесь происходит?
Эльсет, высокая девушка в светло-голубом платье, с темными кудрями, собранных в пучок, вскрикнула, когда один из мужчин, самый высокий, схватил ее за руку и прижал к себе. Она дала ему пощечину, а он швырнул ее на пол. Двое подошли к Арике, маленькой и хрупкой девушке.
– Ну что ты, – сказал один из них ей, улыбаясь, и провел пальцем по ее руке – от плеча к кисти. Он был ниже всех ростом. – Мы ничего плохого не сделаем.
– Только поиграем с тобой, – добавил другой, плотоядно улыбаясь и подходя к ней с другой стороны.
Еще двое аристократов, имевших сходство в лице, подошли к Мариде и Рите. А где еще двое? Их же было семеро?
– У нас тут еще одна красавица, – раздался за спиной мужской голос.
Я обернулась и увидела мужчину с крупным телосложением и небольшим брюшком. Он так смачно облизал свои губы, что меня передернуло от отвращения. Заметив мою гримасу, аристократ удивленно поднял левую бровь.
– Тебе не нравится, – спросил он. – Не нравится, что с тобой будет играть граф де Жоркоф?
Тут закричала Арика, и я обернулась на ее крик. То, что увидела, заставило замереть меня от ужаса. Арика стояла полностью обнаженная, а те двое негромко смеялись. Уроды! Кто-то дернул меня за руку, и я повернулась к нему. Это был все тот же граф де Ж-жж… В общем не важно, как его звали. Больше всего меня беспокоил его раздевающий взгляд. Сердце бешено колотилось, и казалось, готовилось выпрыгнуть из груди. В ушах шумела кровь.
Он все еще держал меня за руку. Я попыталась вырвать ее, но граф лишь ухмыльнулся и дернул меня на себя, затем обнял и раскрытым ртом прижался к моим губам. Его рот был слишком слюнявым. От мужчины разило алкоголем. Отвернула голову и прервала тошнотворное действо. Уперев ладони в его грудь, я постаралась освободиться из его объятий. Но ему казалось все было ни по чем. Насильник лишь довольно хохотнул и швырнул меня от себя. Я больно ударилась головой о стену и бедрами о небольшую тумбочку.
В это время аристократ подошел ко мне и прижался своими бедрами к моим. Я было двинулась влево, чтобы выскользнуть, но мужчина дал мне пощечину с такой силой, что у меня зазвенело в ушах и потемнело в глазах. Слышала, как кричали другие девушки, но сама молчала. Страх и ужас сковывали меня своими крепкими цепями.
Граф рванул лиф моего платья вниз и прижался лицом к моей груди. Это было омерзительно, что все мышцы моего тела сжались от отвращения. Я обхватила ладонями его голову и оторвала ее от своей груди. Замахнулась коленом, чтобы ударить его в пах, но он еще раз ударил меня по лицу. Снова звон в ушах. Черные точки перед глазами. Мужчина уже задрал подол платья и расстегивал свои штаны.
Все? Это конец? Нет!
Я стала беспорядочно размахивать руками и бить его, но он лишь поймал мои руки, поднял их над моей головой. Насильник крепко держал их одной рукой, что я не могла их высвободить, а другой продолжил расстегивать штаны. Затем услышала треск ткани – мои панталоны порвали. Я отвернула голову и зажмурилась в ожидании самого ужасного момента. Глаза защипало от слез.
Далион.
Я хотела снова увидеть его. Мы же договорились, что после окончания благородного института вернусь к нему, и мы будем вместе… Но сейчас я не могу ничего сделать. Разве после этого смогу ли я смотреть ему в глаза?
Ненавижу слезы! Ненавижу графа! Он никогда не увидит моих слез! Ненавижу до смерти! Смерть! Да, лишь смерть – вот, что он увидит в моих глазах! Одну лишь смерть!
Повернула голову и зло посмотрела ему в глаза.
«–Тебя ждет смерть, негодяй!», – пришла на ум мне мысль.
И я представила, как он умирает. Вот мужчина раздувался, и мне видно через верхний слой его кожи, как крошечные сосудики в его теле лопались и расползались. Видела даже струйки крови, вытекавшие из глаз, ушей и трещин в его теле. Затем он лопнул, как воздушный шарик. Громкий хлопок, и я ощутила его теплую кровь на своем лице, теле. Звук разлетевшихся по комнате ошметков его тела. Глухой стук от падения его останков на пол. О, да! Именно этого я жаждала больше всего. Я хотела, чтобы он сдох именно так. Прямо сейчас!
Лишь на мгновение закрыла глаза и вновь открыла их. И увидела, как его лицо покраснело, а его тело стало раздуваться. Граф отпустил меня. Казалось, что его глаза сейчас выскачут из орбит. Несостоявшийся насильник что-то прокричал, но я не обратила внимания на это, потому что мое внимание приковали тонкие струйки крови на теле аристократа. Они и, правда, стекали из глаз, ушей и трещин в его теле, оставляя ярко-алые дорожки на коже. Мужчина закашлял красной слюной. Из его рта двумя толчками выплеснулась темно-бордовая кровь, залившая его роскошный костюм.
Я с ненавистью и радостью одновременно посмотрела в его глаза, белки которых уже окрасились красным цветом. Взгляд его выражал страх и осознание приближающейся смерти. Но что-то еще мелькнуло в его глазах. Лучик надежды на спасение? Надежда!?
– Ты еще смеешь надеяться, – вскричала я, даже не заметив этого. – Твоя участь это смерть! Нет никакой надежды! И никогда не было!
Моргнув, снова посмотрела ему в глаза. Теперь в них стоял ужас. Я страстно возжелала ощутить вкус его теплой крови на своих губах, как эта кровь пропитывает мое разорванное платье, и как кусочки его кожи, мышц и органов будут отваливаться с платья и падать на пол с хлюпающим звуком. Да, я желала ему смерти. Да, я хотела, чтобы он умер. Пусть насильник умрет!
Мгновение, и раздался громкий хлопок. Я едва успела зажмурить глаза, как меня окатила почти горячая волна чего-то мягкого, вязкого и липкого. Ладонями вытерла лицо и открыла глаза. На ладонях увидела кровь вперемешку с какой-то бело-серой вязкой кашицей и кусочек чего-то еще. Я расправила его на ладони и стерла как можно больше крови. Это был кусочек кожи, кажется со щеки. Осмотрела себя спереди. Вся в крови и в человеческих останках, отстававшие от платья и падавшие на пол.
В мое сознание стали прорываться звуки реальности. Я осмотрела всех присутствующих в столовой. Все они кричали и с ужасом взирали на меня. Все они были в разной степени запачканы кровью.
Я убила графа? Как? Я же слабее его! Снова посмотрела на свои окровавленные руки. Не руками же я его разорвала!? Посмотрела на красное пятно, оставшееся на полу вместо графа. Пожелала ему смерти, и он умер. Я почувствовала, как меня повело куда-то. Почему пол стал таким расписным? И почему так быстро темнеет?
Часть 1 Падение
Глава 1 Ранение
Время и место смерти неважны.
Ко всем безжалостная и беспощадная она.
70 лет спустя
6357 год
Одиннадцатый день Страдника
Я осторожно выглянула из-за куста и, убедившись, что меня никто не видит, приподнялась повыше. Перед моим взором раскинулся небольшой военный лагерь. Вот уже два дня я наблюдаю за этим лагерем, поэтому кое-что уже успела подметить как то, что через каждые пять метров стояли дозорные, которых меняют через каждый час. Кроме этих дозорных есть семь отрядов, патрулирующих местность вокруг лагеря, но по какой схеме они обходят лагерь, мне так и не удалось понять, потому что почти все эти два дня я бегала от них, приближаясь к лагерю лишь на некоторое время, и запутывала следы.
Судя по нетерпению и усталости солдат, совсем скоро их сменят, значит, лучшего времени для того, чтобы пробраться в лагерь мне не найти. Но лагерь был очень хитро разбит: на поляне, между лесом и лагерем было не менее ста метров. Ах да, надо учесть сторожевые вышки, где находятся лучники, стреляющие на расстояние ста сорока метров – при условии, что с ними нет магов, элементалистов и прочих, владеющих силой, которые могут улучшить дальность и меткость стрельбы. Принимая во внимание охрану лагеря, то можно предположить, что владеющих силой (так называют всех, у кого есть сила: магическая, сила управлять природными явлениями и прочие, кто отличается от свободников) тут немало, следовательно, надо быть настороже.
Мне нужно было пробраться в этот лагерь. Всего три недели назад, когда я проходила недалеко от этого места, здесь не было никаких следов солдат или магов. Теперь же здесь стоит лагерь, и мне необходимо узнать, что это за лагерь и с какой целью его возвели. Вот поэтому-то я должна попасть в него и, по возможности, найти палатку командира и порыться в его документах.
Я спряталась в ста пятидесяти метрах от главного входа в лагерь. Мое внимание привлек хорошо вооруженный конный отряд. Окинув его взглядом, видящим силу, я насчитала восемь сильных магов, определив их по окружающему темно-синему свечению, но один из них был связан и перекинут через седло. Пленник. Я достала из своей вещь-сумки (сумка, в которую можно складывать неограниченное количество вещей независимо от их размера, ни размер, ни вес сумки не меняются) подзорную трубу и внимательнее рассмотрела отряд.
Отряд состоял из пятнадцати человек: семь магов и восемь воинов. На всех них была броня, соответствующая их положению: на магах были надеты темно-синие балахоны, а под ними виднелись зачарованные доспехи. На воинах были такие же доспехи темно-синего цвета. Это означало только одно: данный отряд охотиться на магов. И этот пленник – их добыча, а мне нужно узнать о планах противника, поэтому я остановила свой взгляд на пленном маге. На рукаве его левой руки была нашивка в виде черепа, надетого на меч. Смертник.
Разве такое возможно: маг-смертник? Я слышала, что где-то на севере был один такой, но он слишком стар, чтобы участвовать в подобных операциях и, более того, этот старик был слабым магом, а от этого мага исходила огромная мощь – вокруг него было самое яркое и интенсивное свечение. Я снова посмотрела в трубу и осмотрела пленника. Он повернул голову, и я увидела на его левой щеке татуировку: она была такой же, как и рисунок на нашивке.
Я провела ладонью по своей татуировке, изображавшей то же самое, на левой щеке. Подделать подобное невозможно. Добровольно поставить себе такое клеймо никто не согласится. Даже ради забавы. Разве что… приговоренные к смертной казне. У них есть только два пути – смерть или жизнь с позорной меткой, которая низвергнет тебя в бездну, беспросветную, где будешь влачить жалкое существование.
Смертник – не человек и не зверь. Он – мясо, которое бросают туда, куда угодно хозяину. Мы всегда идем первыми: расчищаем дорогу для войск от ловушек, простых и магических, разведываем о планах противника или следим за его передвижениями и докладываем об этом своим Надзирателям. Почти одна треть смертников умирает в первый же год, оставшиеся погибают в течение десяти лет. Лишь немногие продержатся до двадцати лет, их уже считают старожилами. И только единицы, благодаря крови предков-долгожителей, могут прожить дольше всех. Но и им не всем везет так, как повезло мне.
Если ты вернешься с «прогулки», то ты уже везунчик. Все смертники живут одним днем. Никто не знает, что с ними случится в следующей «прогулке», поэтому в лагерях смертников всегда царит пьянство, драки, разврат и ужас в сердцах. И над всем этим довлеет презрение людей всех сословий, даже нищий, живущий под мостом и питающийся объедками с помойки, и тот нас проклинает и обходит стороной.
На самом деле, подобное отношение к смертникам неудивительно. Ведь смертники – это убийцы, воры, маньяки, проститутки, которые их всех обслуживают. И чтобы удержать все это сборище негодяев и мерзавцев их клеймят. Знак в виде черепа, надетого на меч, ставится на левую щеку. Однако это особое клеймо: оно связывается со всеми жизненно-важными органами и функциями тела смертника. С помощью этой татуировки Надзиратели контролируют смертников: они знают местонахождение всех отступников, отслеживая его на зачарованной карте. Если смертник не подчиняется приказам, то надзиратель отдает приказ и преступнику причиняется физическая боль через это клеймо. Но настоящая боль наступает после, через несколько часов тело охватывают судороги и не отпускают около двух дней, а может и дольше – это зависит от того, как долго Надзиратель пытал смертника. Если же тебя поймали в плен, это отображается на карте у Надзирателя и тот отдает приказ и смертник умирает. Конечно же, смертник не убивает себя сам – это делает татуировка: запускается механизм саморазрушения – тело преступника взрывается. Ужасающее зрелище.
Мое внимание привлек пленный маг, и я снова посмотрела в подзорную трубу. Пленник пошевелился, а затем резко поднял голову и посмотрел точно на меня. Я замерла, затаив даже дыхание, и не отвела взгляд. Да, я действительно испугалась, но не его взгляда, а того, что этим взглядом он может меня выдать. Но маг лишь едва заметно кивнул мне и, магически разорвав свои путы, бросился в лес, в противоположную от меня сторону, а за ним и весь отряд. Одно мгновение я была удивлена его поведением, однако шум, поднявшийся в лагере, отвлек меня от раздумий и вернул меня к выполнению моей главной задачи, поэтому быстро переключила свое внимание на лагерь и его охрану.
Все дозорные вблизи меня и солдаты, выбежавшие из лагеря по приказу, бросились на помощь вооруженному отряду. Лучники с ближайших двух вышек направились к дальним вышкам, которые были ближе к их цели. По сути, проход для меня был открыт. Лучшего момента не найти.
Дождавшись, когда последний лучник скроется из виду, я, пригнувшись ниже к земле, почти гуськом, побежала к лагерю. Сердце бешено билось в груди. Ощущение опасности достигло своего предела, когда я оказалась почти у самого лагеря.
