Ничто не изменилось в лице властной женщины, лишь на точёных скулах ярче разгорелся лихорадочный румянец, добавляя красок этому ослепительно-красивому лицу.
Вольф ехал вдоль галерей, ни на кого особенно и не глядя и Роуз не сомневалась, как не сомневалась перед этим и Элиния, кому достанется венок из роз. Напрасно красавицы жеманились, красней, бледная, принимая неприступный вид или притворяя, что им всё равно. Роуз знала, что эти розы будут принадлежать ей.
Ведь её Волк обещал ей это, а настоящие мужчины всегда держат свои слова.
Роуз не слышала недовольных перешёптываний, не видела ехидства на чужих лицах. Всё внимание её было поглощено её прекрасный рыцарем.
– Любовь моя, – чёрные глаза Вольфа искрились от нежности и удовольствия, – примите эту эмблему царственной власти. Как я вам и обещал, венок Королевы Любви и Красоты ваш.
– Я ни секунду не сомневалась в вас, милорд, – расцветая счастливой улыбкой, проговорила Роуз, снимая венок с копья и надевая их на свою голову.
– Достойный объект поклонения, – рядом с лошадью Вольфа остановился конь конпринца, старательно изображающего на своём лице благосклонную улыбку. – Леди Вестерлинг, окажите нам любезность, вместе с вашими родными и друзьями приглашаем вас украсить наш сегодняшний пир в замке Эшар.
– Я с благодарностью принимаю любезное приглашение вашего высочества, – склонила голову Роуз, так как сидя невозможно присесть в реверансе.
– Увидимся вечером, – любезно улыбнулся принц и повернул коня, собираясь покинуть ристалище, чтобы было сигналом к окончанию турнира на сегодняшний день.
Роуз чувствовала себя окрылённой. Ей очень хотелось, чтобы Вольф остался бы рядом, но он должен был снять доспехи, позаботиться о коне. У них ещё будет время.
Девушки, стайкой окружающие свою госпожу, радостно гомонили и было о чём: сегодня они будут присутствовать на королевском пиру! Это казалось невероятным.
Вернувшись в шатёр, они скинули с себя тяжёлые наряды и приняли освежающее омовение. Едва успев наскоро поесть, хотя это и казалось лишним, ведь собирались на пир, но кто знает – вдруг танцевать там придётся больше, чем вкушать яства.
Помогая Роуз одеться, девушки не уставали расточать комплименты.
– Госпожа, титул Королевы Красоты ваш по праву! – льстивой рекой текли гладкие речи. – У вас самые красивые волосы в королевстве – как крыло ворона. Сами завиваются в локоны, даже завивать их не надо!
– А какой у вас изумительный цвет лица – ровно жемчужина!
– Какие длинные ресницы…
– И точёная шея…
– Какие маленькие ножки…
Последнее было ложью. Ножки у Роуз были обыкновенные, пропорциональные росту, но спорить она не стала, лишь рассмеялась в ответ. Лесть, даже когда отдаёшь себе отчёт в том, что она всего лишь сладкая ложь, всё равно весьма приятна. Как масло, смягчающее больное горло.
Ближе к вечеру знать собралась в замке, под его высокими сводами. Пиршественный зал Эшаров был настолько огромен, что, казалось, мог вместить в себя целый полк.
– Уф! – выдохнула Аннабель, вертя головой во все стороны. – Просто дух захватывает от таких просторов.
– И люди здесь кажутся маленькими и незначительными, как муравьи, – поддержала сестру Роуз.
В замке было много огней и народу. Свечи и факелы горели повсюду и в таком количестве, что стало светло, как днём. И всюду была охрана. В Большой зал Роуз вошла под руку с отцом и сестрой. Отец представлял её почётным гостям.
Кронпринц поспешил подойти к Вестерлингам сразу же, как только заметил их присутствие. Его кузен, одетый по обыкновению в красное и чёрное, держался рядом. Его цепкий и жёсткий взгляд едва ли не обдирал кожу. Вблизи он выглядел ещё красивее и неприятнее.
– Добрый вечер, сэр, – приветливо кивнул принц отцу Роуз в ответ на приветственный поклон и реверанс.
– Его Величество, король, не почтит этот праздник своим присутствием? – осведомился сэр Вильям, скорее повинуясь правилам этикета, чем в действительности интересуясь вопросом.
– Мой отец – человек дела. Часто легкомысленные развлечения утомляют его. Как и его друга, нашего многоуважаемого первого министра. Но не будем сегодня о делах. Я здесь для того, чтобы подать пример верноподданнических чувств прекрасной Королеве Красоты и самому отвести её на трон.
– Но мы с моим кузеном никак не ожидали, что такая красота окажется в двух лицах, – Роуз вздрогнула, услышав голос принца Айдагана.
И голос у этого человека была такой же, как он сам – противоречивый. Слова он словно тянул, произнося их в растяжку и возможно из-за этого он казался металлическим, несмотря на то, что звучал тихо и плавно.
– Прошу Вас, миледи, – предложил он Роуз согнутую в локте руку.
Она испуганно взглянула на отца и сестру, словно ища у них поддержки, но никто не пришёл к ней на помощь.
Она сделала вид, что оперлась, стараясь всё же не столько касаться его руки, сколько лишь имитировать прикосновение.
Пока они идут, она не перестаёт чувствовать на себе его тяжёлый взгляд. И в узких холодных, серо-зелёных глазах, ей, как и в случае с Вольфом, чудилась насмешка, только теперь она была недобрая. Совсем недобрая. И рядом с Вольфом никогда так тяжело не дышалось. С первого взгляда на него Роуз поняла, что перед ней человек горячий, нетерпеливый, возможно, где-то скорый на расправу, но в чёрных глазах её будущего мужа всегда отражались его истинные чувства и Роуз легко могла их прочесть, а взгляд заморского принца спокоен и бесстрастен, лицо непроницаемо. Не понять, зачем смотрит; чего хочет?..
– Моей прекрасной тётушки, леди Эллиннии, не терпится познакомиться с вами. Идёмте со мной.
– С вами? Куда?..
– Вон к той прелестной группе красавиц, составляющих раму к ещё более прекрасной картине. Иными словами – к моей любимой тётушке, – добавил принц Айдаган.
– Ваша Светлость? – принц не стал кланяться герцогини, Роуз пришлось в одиночестве исполнять почтительный реверанс.
Она нервничала. Кронпринц увлёк Анабель в сторону танцующих, а она теперь чувствовала себя как лисица, окружённая со всех сторон гончими. Фрейлины герцогини улыбались, но улыбки их нисколько не грели. А оскал их госпожи и вовсе вгонял в дрожь.
– Ваша Светлость, рад представить вам нашу королеву на три дня, обладательницу венка из роз с цветочным именем Роуз.
«Он и имя моё запомнил», – с удивлением поняла она, при этом вместо того, чтобы чувствовать себя польщённой, лишь встревожилась.
– Подойди ближе, голубка, – приветливо обратилась к ней младшая сестра короля. – Позволь нам полюбоваться твоим прекрасным личиком. Воистину, с очарованием юности трудно тягаться любой красоте.
– Моя очарование блекнет перед красотой Вашей Милости, ваша светлость, – склонила голову Роуз. – Как бы не был прелестен цветок, ему не потягаться с драгоценными камнями, чей блеск способен сохраняться годами, в тому время как лепесткам любого цветка отмерен слишком короткий срок.
Эллиния улыбнулась, на этот раз более искренне:
– Вы не только хороши собой, но и умны. Идите сюда, не бойтесь. Обычно я не ем маленьких девочек, уверяю вас, даже если вас кто-то пытался убедить в другом.
– Кто бы осмелился это сделать? – Роуз послушно шагнула вперёд, усаживаясь на маленькую скамеечку у ног принцессы-герцогини. – И мне кажется, что я немного старше, чем «маленькая девочка».
– Совсем немного, – с кривой ухмылкой добавил заморский принц, со странной кошачьей грацией и неуместной фамильярностью растягиваясь прямо на полу, у ног принцессы Эллинии.
Она ответила ему многозначительной улыбкой и, взяв с подноса какое-то лакомство вложила в потянувшиеся к её руке губы. Выглядело это для неискушённой Роуз довольно… интимно. Даже подчёркнуто интимно. Судя по тому, как смущённо захихикали фрейлины, пряча за веерами лица, не ей одной это показалось чем-то не слишком приличным.
Принц не сводил с неё взгляда, и Роуз читала в нём какой-то злой вызов. Он смотрел на неё так, словно бы ненавидел её, но – за что ему было её ненавидеть?
– Вы любите мармелад, леди Вестерлинг? – вежливо поинтересовалась герцогиня.
– Не знаю. В наших краях его нет.
– В таком случае, попробуйте.
Она так же, с руки, как кормила принца, протянула разноцветное лакомство Роуз, зажимая его между пальцев.
Роуз растерялась, не зная, как ей быть дальше. Принимать угощение из рук соперницы ей совсем не хотелось. Она не доверяла герцогини. Нет, Роуз не думала, что та способна её отравить – слишком мелкой сошкой была Вестерлинг против сестры короля, но в самом жесте этом ей чувствовалось нечто унизительное. Ей, как собаке кость бросали под стол. Она слышали смешки и шепотки. Но как отказаться особе королевских кровей, чтобы не оскорбить?
– Ну же?..
– Ваша Светлость, – с облегчением услышала Роуз голос Вольфа и, радостно обернувшись, увидела, что он стоит прямо перед ними, глаза его странно сверкали, а ноздри сердито раздувались, – позвольте засвидетельствовать вам своё почтение, – отвесив поклон, он коснулся губами протянутых в Роуз пальцев, так, что его волосы задели щёку невесты.
Впервые Роуз заметила в профиле Вольфа что-то птичьей, острое.
– Охотно позволяю, – с усмешкой кивнула герцогиня Борианская. – Я хотела угостить выбранную вами Королеву Любви и Красоты моим любимым мармеладом.
– Моя невеста не любит мармелад, – холодно проговорил Вольф, бросая на Роуз предостерегающий взгляд и Роуз почувствовала, как по спине словно сквозняком потянуло – его обычно горящие глаза казались холодными.
– Разве? – вальяжно протянул принц Айдаган. – Леди сказала, что никогда его не пробовала. А как же можно быть уверенным в том, понравится тебе или нет, если не попробуешь?
– Позвольте угадать? – насмешливо, словно подтрунивая над ними обоими, проговорила герцогиня. – В вашей семье именно муж станет решать, что будет любить или не любить его жена?
– Я… думаю, мармелад мне действительно не понравится. Я не люблю сладкое, – не слишком уверенно проговорила Роуз.
– Не любите сладкое? – хмыкнул принц. – Это неправильно. Женщина, особенно красивая, должна иметь совсем другие вкусовые предпочтения.
– Ваше Высочество, – Вольф явно кипел от ярости, которую едва подавлял, – позвольте уж моей невесте самой решать, что ей любить.
– Или – кого? – тихо добавила герцогиня со смешком.
– Мы все поняли, что леди Вестерлинг ваша невеста, – лениво протянул Айдаган, поигрывая золотой цепью, пропуская ту между пальцев. – Не будьте смешным.
Рука Вольфа непроизвольно легла на эфес шпаги, глаза сверкнул и Роуз по-настоящему испугалась, что он сделает или скажет сейчас что-то лишнее.
– Ах, да, голубка! – сладким голосом проговорила герцогиня. – Я ведь не поздравила тебя с намечающейся блестящей партией? Позвольте сделать это сейчас. Скоро вы станете леди Бэйр. Это даёт вам право чаще бывать при дворе.
– Благодарю вас, ваше высочество.
Прохладные длинные пальцы женщины сомкнулись под подбородком Роуз, заставляя ту чуть приподнять голову. Светлые глаза принцессы теперь смотрели прямо на неё, её улыбающееся лицо было слишком близко. Не то, чтобы это было неприятно – скорее, непонятно.
– Я буду рада видеть ваше хорошенькое личико в моей свите. Как насчёт того, чтобы стать одной из моих придворных дам? Вам понравится в моём дворце. Ещё никто не жаловался.
– Я… я не знаю.
– Вас воспитали в убеждении, что судьбу женщины решает мужчина? Что ж? В большинстве случаев так и есть. Вы хотите что-то сказать, милорд? – повернула голову герцогиня в сторону Вольфа.
– Только испросить ваше разрешение на то, чтобы похитить у вас мою прелестную невесту, ваша светлость. Мне не терпится потанцевать с ней.
– Понимаю ваше нетерпение. Будь я мужчиной, тоже не желала бы ни с кем делить столь драгоценное общество. Что ж? Идите, – милостиво кивнула герцогиня с улыбкой. – Развлекитесь хорошенько. Была рада познакомиться с вами.
Роуз, поднявшись со скамеечки, на которой сидела, вновь присела в реверансе и, опираясь на руку Вольфа, они отошли к остальным гостям.
– Вы ничего не принимали из рук этой женщины? – тихо и напряжённо спросил Вольф, увлекая Роуз к другим танцующим.
– Нет. Я… вы пришли как раз вовремя.
Встав напротив друг друга, они начали танец с церемонного поклона, соединив руки стрелочкой и двинувшись по кругу за остальными танцующими.
– Не доверяйте обманчивым улыбкам. Поверьте мне, герцогиня вам не друг.
– Я знаю. Ваш отец уже предупредил меня.
– И всё же, я нашёл вас в её обществе?
– А что я могла сделать? Она пожелала видеть меня. Я не нашла способ отказать.
– Будьте очень осторожны.
– Думаете, она хотела меня отравить? – усмехнулась Роуз.
Вольф пожал плечами, когда они обменивались местами в паре:
– Среди знати не редки случаи внезапных кончин после совместных ужинов. Но что касается герцогини и её старого друга? У них другие развлечение. Афродозиаки и дурманящие вещества, после которых человек плохо соображает, что делает и может скомпрометировать сам себя и попасть в неловкую ситуацию. Вашему отцу не следовало отпускать вас от себя.
– Возможно, вам следует самому позаботиться обо мне?
– Не сомневайтесь, я так и сделаю, любовь моя. Но и вы должны быть осторожны. Двор – опасное место для юных, невинных и прекрасных.
– Ваш отец – он рассказал мне о том, что связывает вас с герцогиней.
– Меня ничего не связывает с прекрасной Эллинией, кроме её прихоти, – довольно резко возразил Вольф. – Я никогда не любил и не люблю её, о чём уже говорил вам раньше. Турнир завершится через несколько дней и, возможно, ни вы, ни мы с ней никогда больше не встретимся. Она же будет только рада посеять раздор между нами.
– Потому что, возможно, любит вас сильнее, чем вы её?
– О, милая моя Роуз, – с грустной нежностью выдохнул Вольф. – По чистоте душевной вы приписываете и другим столь же светлые устремления. Но при дворе душевная чистота не в моде. Она здесь столь редкий зверь, что редко кто вообще в неё верит. Я не исключаю возможности того, что сердце сей прекрасной дамы не настолько иссохло, и какие-то чувства ещё теплятся в её груди, но, уверяю вас, не я вызываю их в ней. Я был лишь игрушкой. Развлечением. И, право, я не жалею о том, что было, но… но это не идёт ни в какое сравнение с тем, что я чувствую к вам. То была просто интрижка, в то время как вы, леди… я люблю вас.
Роуз опустила ресницы. Сердце её забилось чаще, но на этот раз это было приятное сердцебиение, сладкое, волнительное.
– Мне хотелось бы верить вам.
– Вы не верите?
– Верю. Но я понимаю, что перед леди Эллинией я как котёнок перед львицей. Она умеет, шутя, играть мужскими сердцами.
– Вы хотите играть сердцами?
– Нет, – покачала головой Роуз. – Вовсе нет. Я буду счастлива обладать одним сердцем – вашим. Но я не могу не думать о том, что… я слишком наивна и неопытна. Меня не составит труда обмануть.
– И зачем мне обманывать вас? – улыбнулся Вольф. – Мужчина обманывает, когда хочет обольстить женщину, вы же и без того обещаны мне. Вскоре я назову вас своей, увезу в Бэйр, где мы с вами на свой манер станем королём и королевой. Мои владения далеко от Семилесья и ещё дальше от Царьграда. Нужно только немного потерпеть, и мы будем свободны, будем месте. Надеюсь, вы желаете этого так же, как и я?
– Всем сердцем!
– Хорошо, моя любимая Роуз.
Вольф ехал вдоль галерей, ни на кого особенно и не глядя и Роуз не сомневалась, как не сомневалась перед этим и Элиния, кому достанется венок из роз. Напрасно красавицы жеманились, красней, бледная, принимая неприступный вид или притворяя, что им всё равно. Роуз знала, что эти розы будут принадлежать ей.
Ведь её Волк обещал ей это, а настоящие мужчины всегда держат свои слова.
Роуз не слышала недовольных перешёптываний, не видела ехидства на чужих лицах. Всё внимание её было поглощено её прекрасный рыцарем.
– Любовь моя, – чёрные глаза Вольфа искрились от нежности и удовольствия, – примите эту эмблему царственной власти. Как я вам и обещал, венок Королевы Любви и Красоты ваш.
– Я ни секунду не сомневалась в вас, милорд, – расцветая счастливой улыбкой, проговорила Роуз, снимая венок с копья и надевая их на свою голову.
– Достойный объект поклонения, – рядом с лошадью Вольфа остановился конь конпринца, старательно изображающего на своём лице благосклонную улыбку. – Леди Вестерлинг, окажите нам любезность, вместе с вашими родными и друзьями приглашаем вас украсить наш сегодняшний пир в замке Эшар.
– Я с благодарностью принимаю любезное приглашение вашего высочества, – склонила голову Роуз, так как сидя невозможно присесть в реверансе.
– Увидимся вечером, – любезно улыбнулся принц и повернул коня, собираясь покинуть ристалище, чтобы было сигналом к окончанию турнира на сегодняшний день.
ГЛАВА 7. КОРОЛЕВСКИЙ УЖИН
Роуз чувствовала себя окрылённой. Ей очень хотелось, чтобы Вольф остался бы рядом, но он должен был снять доспехи, позаботиться о коне. У них ещё будет время.
Девушки, стайкой окружающие свою госпожу, радостно гомонили и было о чём: сегодня они будут присутствовать на королевском пиру! Это казалось невероятным.
Вернувшись в шатёр, они скинули с себя тяжёлые наряды и приняли освежающее омовение. Едва успев наскоро поесть, хотя это и казалось лишним, ведь собирались на пир, но кто знает – вдруг танцевать там придётся больше, чем вкушать яства.
Помогая Роуз одеться, девушки не уставали расточать комплименты.
– Госпожа, титул Королевы Красоты ваш по праву! – льстивой рекой текли гладкие речи. – У вас самые красивые волосы в королевстве – как крыло ворона. Сами завиваются в локоны, даже завивать их не надо!
– А какой у вас изумительный цвет лица – ровно жемчужина!
– Какие длинные ресницы…
– И точёная шея…
– Какие маленькие ножки…
Последнее было ложью. Ножки у Роуз были обыкновенные, пропорциональные росту, но спорить она не стала, лишь рассмеялась в ответ. Лесть, даже когда отдаёшь себе отчёт в том, что она всего лишь сладкая ложь, всё равно весьма приятна. Как масло, смягчающее больное горло.
Ближе к вечеру знать собралась в замке, под его высокими сводами. Пиршественный зал Эшаров был настолько огромен, что, казалось, мог вместить в себя целый полк.
– Уф! – выдохнула Аннабель, вертя головой во все стороны. – Просто дух захватывает от таких просторов.
– И люди здесь кажутся маленькими и незначительными, как муравьи, – поддержала сестру Роуз.
В замке было много огней и народу. Свечи и факелы горели повсюду и в таком количестве, что стало светло, как днём. И всюду была охрана. В Большой зал Роуз вошла под руку с отцом и сестрой. Отец представлял её почётным гостям.
Кронпринц поспешил подойти к Вестерлингам сразу же, как только заметил их присутствие. Его кузен, одетый по обыкновению в красное и чёрное, держался рядом. Его цепкий и жёсткий взгляд едва ли не обдирал кожу. Вблизи он выглядел ещё красивее и неприятнее.
– Добрый вечер, сэр, – приветливо кивнул принц отцу Роуз в ответ на приветственный поклон и реверанс.
– Его Величество, король, не почтит этот праздник своим присутствием? – осведомился сэр Вильям, скорее повинуясь правилам этикета, чем в действительности интересуясь вопросом.
– Мой отец – человек дела. Часто легкомысленные развлечения утомляют его. Как и его друга, нашего многоуважаемого первого министра. Но не будем сегодня о делах. Я здесь для того, чтобы подать пример верноподданнических чувств прекрасной Королеве Красоты и самому отвести её на трон.
– Но мы с моим кузеном никак не ожидали, что такая красота окажется в двух лицах, – Роуз вздрогнула, услышав голос принца Айдагана.
И голос у этого человека была такой же, как он сам – противоречивый. Слова он словно тянул, произнося их в растяжку и возможно из-за этого он казался металлическим, несмотря на то, что звучал тихо и плавно.
– Прошу Вас, миледи, – предложил он Роуз согнутую в локте руку.
Она испуганно взглянула на отца и сестру, словно ища у них поддержки, но никто не пришёл к ней на помощь.
Она сделала вид, что оперлась, стараясь всё же не столько касаться его руки, сколько лишь имитировать прикосновение.
Пока они идут, она не перестаёт чувствовать на себе его тяжёлый взгляд. И в узких холодных, серо-зелёных глазах, ей, как и в случае с Вольфом, чудилась насмешка, только теперь она была недобрая. Совсем недобрая. И рядом с Вольфом никогда так тяжело не дышалось. С первого взгляда на него Роуз поняла, что перед ней человек горячий, нетерпеливый, возможно, где-то скорый на расправу, но в чёрных глазах её будущего мужа всегда отражались его истинные чувства и Роуз легко могла их прочесть, а взгляд заморского принца спокоен и бесстрастен, лицо непроницаемо. Не понять, зачем смотрит; чего хочет?..
– Моей прекрасной тётушки, леди Эллиннии, не терпится познакомиться с вами. Идёмте со мной.
– С вами? Куда?..
– Вон к той прелестной группе красавиц, составляющих раму к ещё более прекрасной картине. Иными словами – к моей любимой тётушке, – добавил принц Айдаган.
– Ваша Светлость? – принц не стал кланяться герцогини, Роуз пришлось в одиночестве исполнять почтительный реверанс.
Она нервничала. Кронпринц увлёк Анабель в сторону танцующих, а она теперь чувствовала себя как лисица, окружённая со всех сторон гончими. Фрейлины герцогини улыбались, но улыбки их нисколько не грели. А оскал их госпожи и вовсе вгонял в дрожь.
– Ваша Светлость, рад представить вам нашу королеву на три дня, обладательницу венка из роз с цветочным именем Роуз.
«Он и имя моё запомнил», – с удивлением поняла она, при этом вместо того, чтобы чувствовать себя польщённой, лишь встревожилась.
– Подойди ближе, голубка, – приветливо обратилась к ней младшая сестра короля. – Позволь нам полюбоваться твоим прекрасным личиком. Воистину, с очарованием юности трудно тягаться любой красоте.
– Моя очарование блекнет перед красотой Вашей Милости, ваша светлость, – склонила голову Роуз. – Как бы не был прелестен цветок, ему не потягаться с драгоценными камнями, чей блеск способен сохраняться годами, в тому время как лепесткам любого цветка отмерен слишком короткий срок.
Эллиния улыбнулась, на этот раз более искренне:
– Вы не только хороши собой, но и умны. Идите сюда, не бойтесь. Обычно я не ем маленьких девочек, уверяю вас, даже если вас кто-то пытался убедить в другом.
– Кто бы осмелился это сделать? – Роуз послушно шагнула вперёд, усаживаясь на маленькую скамеечку у ног принцессы-герцогини. – И мне кажется, что я немного старше, чем «маленькая девочка».
– Совсем немного, – с кривой ухмылкой добавил заморский принц, со странной кошачьей грацией и неуместной фамильярностью растягиваясь прямо на полу, у ног принцессы Эллинии.
Она ответила ему многозначительной улыбкой и, взяв с подноса какое-то лакомство вложила в потянувшиеся к её руке губы. Выглядело это для неискушённой Роуз довольно… интимно. Даже подчёркнуто интимно. Судя по тому, как смущённо захихикали фрейлины, пряча за веерами лица, не ей одной это показалось чем-то не слишком приличным.
Принц не сводил с неё взгляда, и Роуз читала в нём какой-то злой вызов. Он смотрел на неё так, словно бы ненавидел её, но – за что ему было её ненавидеть?
– Вы любите мармелад, леди Вестерлинг? – вежливо поинтересовалась герцогиня.
– Не знаю. В наших краях его нет.
– В таком случае, попробуйте.
Она так же, с руки, как кормила принца, протянула разноцветное лакомство Роуз, зажимая его между пальцев.
Роуз растерялась, не зная, как ей быть дальше. Принимать угощение из рук соперницы ей совсем не хотелось. Она не доверяла герцогини. Нет, Роуз не думала, что та способна её отравить – слишком мелкой сошкой была Вестерлинг против сестры короля, но в самом жесте этом ей чувствовалось нечто унизительное. Ей, как собаке кость бросали под стол. Она слышали смешки и шепотки. Но как отказаться особе королевских кровей, чтобы не оскорбить?
– Ну же?..
– Ваша Светлость, – с облегчением услышала Роуз голос Вольфа и, радостно обернувшись, увидела, что он стоит прямо перед ними, глаза его странно сверкали, а ноздри сердито раздувались, – позвольте засвидетельствовать вам своё почтение, – отвесив поклон, он коснулся губами протянутых в Роуз пальцев, так, что его волосы задели щёку невесты.
Впервые Роуз заметила в профиле Вольфа что-то птичьей, острое.
– Охотно позволяю, – с усмешкой кивнула герцогиня Борианская. – Я хотела угостить выбранную вами Королеву Любви и Красоты моим любимым мармеладом.
– Моя невеста не любит мармелад, – холодно проговорил Вольф, бросая на Роуз предостерегающий взгляд и Роуз почувствовала, как по спине словно сквозняком потянуло – его обычно горящие глаза казались холодными.
– Разве? – вальяжно протянул принц Айдаган. – Леди сказала, что никогда его не пробовала. А как же можно быть уверенным в том, понравится тебе или нет, если не попробуешь?
– Позвольте угадать? – насмешливо, словно подтрунивая над ними обоими, проговорила герцогиня. – В вашей семье именно муж станет решать, что будет любить или не любить его жена?
– Я… думаю, мармелад мне действительно не понравится. Я не люблю сладкое, – не слишком уверенно проговорила Роуз.
– Не любите сладкое? – хмыкнул принц. – Это неправильно. Женщина, особенно красивая, должна иметь совсем другие вкусовые предпочтения.
– Ваше Высочество, – Вольф явно кипел от ярости, которую едва подавлял, – позвольте уж моей невесте самой решать, что ей любить.
– Или – кого? – тихо добавила герцогиня со смешком.
– Мы все поняли, что леди Вестерлинг ваша невеста, – лениво протянул Айдаган, поигрывая золотой цепью, пропуская ту между пальцев. – Не будьте смешным.
Рука Вольфа непроизвольно легла на эфес шпаги, глаза сверкнул и Роуз по-настоящему испугалась, что он сделает или скажет сейчас что-то лишнее.
– Ах, да, голубка! – сладким голосом проговорила герцогиня. – Я ведь не поздравила тебя с намечающейся блестящей партией? Позвольте сделать это сейчас. Скоро вы станете леди Бэйр. Это даёт вам право чаще бывать при дворе.
– Благодарю вас, ваше высочество.
Прохладные длинные пальцы женщины сомкнулись под подбородком Роуз, заставляя ту чуть приподнять голову. Светлые глаза принцессы теперь смотрели прямо на неё, её улыбающееся лицо было слишком близко. Не то, чтобы это было неприятно – скорее, непонятно.
– Я буду рада видеть ваше хорошенькое личико в моей свите. Как насчёт того, чтобы стать одной из моих придворных дам? Вам понравится в моём дворце. Ещё никто не жаловался.
– Я… я не знаю.
– Вас воспитали в убеждении, что судьбу женщины решает мужчина? Что ж? В большинстве случаев так и есть. Вы хотите что-то сказать, милорд? – повернула голову герцогиня в сторону Вольфа.
– Только испросить ваше разрешение на то, чтобы похитить у вас мою прелестную невесту, ваша светлость. Мне не терпится потанцевать с ней.
– Понимаю ваше нетерпение. Будь я мужчиной, тоже не желала бы ни с кем делить столь драгоценное общество. Что ж? Идите, – милостиво кивнула герцогиня с улыбкой. – Развлекитесь хорошенько. Была рада познакомиться с вами.
Роуз, поднявшись со скамеечки, на которой сидела, вновь присела в реверансе и, опираясь на руку Вольфа, они отошли к остальным гостям.
– Вы ничего не принимали из рук этой женщины? – тихо и напряжённо спросил Вольф, увлекая Роуз к другим танцующим.
– Нет. Я… вы пришли как раз вовремя.
Встав напротив друг друга, они начали танец с церемонного поклона, соединив руки стрелочкой и двинувшись по кругу за остальными танцующими.
– Не доверяйте обманчивым улыбкам. Поверьте мне, герцогиня вам не друг.
– Я знаю. Ваш отец уже предупредил меня.
– И всё же, я нашёл вас в её обществе?
– А что я могла сделать? Она пожелала видеть меня. Я не нашла способ отказать.
– Будьте очень осторожны.
– Думаете, она хотела меня отравить? – усмехнулась Роуз.
Вольф пожал плечами, когда они обменивались местами в паре:
– Среди знати не редки случаи внезапных кончин после совместных ужинов. Но что касается герцогини и её старого друга? У них другие развлечение. Афродозиаки и дурманящие вещества, после которых человек плохо соображает, что делает и может скомпрометировать сам себя и попасть в неловкую ситуацию. Вашему отцу не следовало отпускать вас от себя.
– Возможно, вам следует самому позаботиться обо мне?
– Не сомневайтесь, я так и сделаю, любовь моя. Но и вы должны быть осторожны. Двор – опасное место для юных, невинных и прекрасных.
– Ваш отец – он рассказал мне о том, что связывает вас с герцогиней.
– Меня ничего не связывает с прекрасной Эллинией, кроме её прихоти, – довольно резко возразил Вольф. – Я никогда не любил и не люблю её, о чём уже говорил вам раньше. Турнир завершится через несколько дней и, возможно, ни вы, ни мы с ней никогда больше не встретимся. Она же будет только рада посеять раздор между нами.
– Потому что, возможно, любит вас сильнее, чем вы её?
– О, милая моя Роуз, – с грустной нежностью выдохнул Вольф. – По чистоте душевной вы приписываете и другим столь же светлые устремления. Но при дворе душевная чистота не в моде. Она здесь столь редкий зверь, что редко кто вообще в неё верит. Я не исключаю возможности того, что сердце сей прекрасной дамы не настолько иссохло, и какие-то чувства ещё теплятся в её груди, но, уверяю вас, не я вызываю их в ней. Я был лишь игрушкой. Развлечением. И, право, я не жалею о том, что было, но… но это не идёт ни в какое сравнение с тем, что я чувствую к вам. То была просто интрижка, в то время как вы, леди… я люблю вас.
Роуз опустила ресницы. Сердце её забилось чаще, но на этот раз это было приятное сердцебиение, сладкое, волнительное.
– Мне хотелось бы верить вам.
– Вы не верите?
– Верю. Но я понимаю, что перед леди Эллинией я как котёнок перед львицей. Она умеет, шутя, играть мужскими сердцами.
– Вы хотите играть сердцами?
– Нет, – покачала головой Роуз. – Вовсе нет. Я буду счастлива обладать одним сердцем – вашим. Но я не могу не думать о том, что… я слишком наивна и неопытна. Меня не составит труда обмануть.
– И зачем мне обманывать вас? – улыбнулся Вольф. – Мужчина обманывает, когда хочет обольстить женщину, вы же и без того обещаны мне. Вскоре я назову вас своей, увезу в Бэйр, где мы с вами на свой манер станем королём и королевой. Мои владения далеко от Семилесья и ещё дальше от Царьграда. Нужно только немного потерпеть, и мы будем свободны, будем месте. Надеюсь, вы желаете этого так же, как и я?
– Всем сердцем!
– Хорошо, моя любимая Роуз.
