Когда до Ловкача донесся запах мертвечины, он заподозрил неладное. А когда узрел полуразложившуюся тушу коровы, и вовсе опешил.
– Зачем вам труп коровы? – лицо мальчишки выражало недоумение пополам с отвращением, что не могло не вызвать торжествующую улыбку на лице Оле'о.
– Не твоего ума дело, – довольно заявила она, рассматривая результат своих трудов. Нужен специальный раствор, и скелет можно будет очистить от остатков плоти. Дело за малым: впихнуть громадину в портал.
– Ироды? Вы почто могилы оскверняете? – внезапно раздался невдалеке гневный голос.
Ловкач с Оле'о разом обернулись на крик, затем посмотрели друг на друга. Выражение лиц у обоих было одинаковое. Когда-нибудь наступит тот день, когда их задумкам никто не помешает? С поля надвигалась толпа народа, вооруженная вилами, лопатами и вообще чем придется.
– Жизнь несправедлива, – тяжело вздохнула Оле'о и активировала заранее заготовленный портал.
Забег четвертый
В камине, потрескивая сучьями, догорал огонь, но хозяина кабинета это не беспокоило. Он не обращал внимания ни на тени, которые с каждой минутой отвоевывали себе все больше территории, ни на завывание ветра за окном. Достаточно одного щелчка пальцев – и огонь разгорится сильнее; кивка головы – и в кабинете установится полнейшая тишина. Что значит комфорт и удовольствие для того, кто немало повидал в этом мире? Быть может, он и так получал своеобразное удовольствие. Сколько силы и мощи несет в себе снежная вьюга! С каким ожесточением она подначивает ветер шатать деревья, снег – заносить крыши домов, и скрывает от путников проторенную тропинку. Обязательно кого-нибудь настигнет смерть, а смерть – это работа для некромантов, для него работа. Все закономерно и логично.
Даррена не смущало даже скорое приближение Нового года. Он слишком давно вышел из детского возраста, чтобы обращать внимание на такие мелочи. Вот дождется прихода несносной ученицы и сразу в кроватку. Старость не за горами.
Слышала бы сейчас его мысли Оле'о, вмиг бы рассердилась – она считала своего учителя мужчиной в самом рассвете лет. Шестьдесят четыре года для мага – всё равно что для простого человека тридцать лет. Можно было порассуждать о состоянии души, но Даррена не тянуло философствовать. Он слишком вымотался за сегодня, усмиряя расшалившихся питомцев в вольере.
Несмазанными петлями скрипнула дверь, и Даррен отложил книгу.
– Вы еще не спите, учитель?
– Доброго вечера, Оле'о. Ты сегодня рано.
Оле'о взглянула на мужчину в кресле. Мышиного цвета волосы собраны в хвост, пара прядок как обычно падала на глаза. Голубые, обрамленные пушистыми ресницами, они спрятаны за оправой очков. Черная рубашка расстегнута на две верхние пуговицы, на поясе церемониальный нож. Магистр некромантии – ее непревзойденный учитель! В сердце Оле'о разлилась теплота и нежность к человеку, что несвойственно обитателям ада.
– Учитель, я бы хотела, чтобы вы пошли со мной.
– Что-то серьезное? – Даррен широко зевнул, отчего у глаз собралась сеточка морщин.
– Нет, но без вашего присутствия не обойтись. Я не отниму много времени.
– И это не потерпит до утра, я так понимаю?
Оле'о виновато улыбнулась и кивнула.
– Что ж, веди.
Длинный пустой коридор. Витиеватая лестница. Чердак – конечный пункт. Всего шаг отделял от заветной цели.
Чтобы сюрприз точно удался, надо закрыть глаза и уши; отрешиться от действительности. О чем Оле'о и попросила учителя. Даррена такая просьба удивила, он даже не смог сдержать скептицизма во взгляде. Однако просительная мордочка смягчила черствое сердце некроманта, и он прикрыл веки. В нос ударил запах тлена, противно-сладкий и разъедающий. В его лабораториях и то приятнее пахнет. Даррен не помнил, чтобы на чердаке хранились рабочие образцы. (По правде сказать, он вообще не бывал здесь с прошлого года.) Нехорошее чувство заставило наплевать на угрызения совести и оглядеть помещение.
То, что предстало перед его глазами, выходило за рамки понимания.
Оле'о наблюдала за выражением лица учителя и недоумевала. Разве радость не принято выражать по-другому? Почему на лбу учителя собрались хмурые складки, почему губы подрагивают? Где улыбка? Где восторг в глазах? Демоны и то эмоциональнее.
– С Новым годом, учитель! – на всякий случай торжественно произнесла она. Вдруг учитель только и ждет ее поздравления, а она медлит?
Сам же Даррен боялся поверить в увиденное. Посреди чердака, в кадке от цветка, стоял скелет животного, сверкая натертыми костями. Все бы ничего, но стоял он в вертикальном положении. На ребрах висели золотые подвески, кольца и прочие ювелирные украшения. Все это великолепие обмотано цепями, концы которых вбиты в пол железным штырем. Больше всего невообразимое нечто походило на вешалку с выставочными образцами. Неужели он недоглядел, и Оле'о собирается сменить квалификацию? Торгашей нынче развелось видимо-невидимо, хоть чуму на их головы насылай. Возможно, Оле'о прельстилась работой с деньгами. Если умело пользоваться этим инструментом, то даже король пресмыкаться будет. Огюст пятый известный транжира и мот.
В поисках ответа Даррен посмотрел на ученицу.
Та несмело улыбнулась и пролепетала:
– Ура... нет?
– Что это? – еле выдавил из себя он и указал на то место, где должен был находиться череп скелета. В описанную им теорию многое не укладывалось и требовало объяснений.
– Звездочка, – Оле'о посмотрела на бывшую челюсть главы торговой гильдии.
– Какая?
– Новогодняя.
– А все остальное, кхм... значит, елочка? – до Даррена, наконец, начал доходить смысл происходящего.
– Вы же сами говорили, что обязательными атрибутами Нового года являются елочка, снежинки и украшения, – быстро-быстро залепетала демоница. – Я и решила устроить праздник. Раз я теперь живу среди людей, то не должна от них отличаться.
– Но...
– В последнее время вы такой подавленный. Мне хотелось увидеть, как улыбка озаряет ваше лицо. Разве это преступление? – тихо проговорила Оле'о, ковыряя ботинком трухлявую дырку в полу. Все пошло не так, как она планировала. Отчаяние затопило сердце, грозя вылиться в затяжную депрессию. Никчемная и глупая, глупая...
Некромант не видел потухший взгляд ученицы, зато он слышал хлюпанье носом и не мог не смягчиться. Правильно говорят: «Благими намерениями вымощена дорога в ад». Даррен подошел к демонице и легонько погладил ее по голове, пока она не затопила слезами чердак. В другое время он бы был им рад – нужное количество редкого ингредиента достать весьма сложно, – но не сейчас, когда старый год вот-вот сменится новым. Да и нельзя забывать прописную истину: каждая душа нуждается в одобрении и в признании своих заслуг.
– Успокойся, девочка, я ценю твое внимание. Не знаю, где ты раздобыла столько украшений, но их надобно вернуть, тем более что ты неправильно организовала праздник. Елочка – это хвойное дерево, а украшения – шарики, мишура и конфеты. Подними голову.
Даррен щелкнул пальцем, и на позвоночнике коровы стала нарастать самая настоящая кора. Из ребер потянулись веточки с торчащими во всю сторону тонкими иголочками. Запахло чем-то приятным, свежим, но незнакомым. Нос Оле'о никогда не вдыхал подобных ароматов. Подвешенные на тонких нитях человеческие кисти приобрели очертания гигантских снежинок. Когда скелет оделся в зеленый наряд, засверкали шарики и конфетки в разноцветных обертках. Она даже в рот одну запихнула и прожевала, дабы убедиться в достоверности. Чердак преобразился, заиграл красками. Встретить Новый год под елочкой учителя Оле'о была бы рада.
– Вы сотворили чудо, учитель! – воскликнула она, не прекращая любоваться чердаком. Взгляд наткнулся на сундук у дальней стены, и настроение подпортилось. Если учитель не оценил елочку, как он воспримет то, что сейчас там находится? Сознаться или нет? Интуиция подсказывает, что надо, а значит...
Оле'о опрокинула тяжелый сундук набок и открыла крышку. Секунда, и на пол вывалился связанный рыжеволосый мальчишка с кляпом во рту.
У Даррена задергался глаз.
– Для чего тебе мальчик?
– Ну... я... хотела жертвоприношение Деду морозу принести, чтобы он на подарки не поскупился, – призналась Оле'о. И, предвещая слова учителя, принялась развязывать путы. Веревка, как назло, резалась с трудом. Прошло минут десять, прежде чем противный мальчишка смог встать на ноги. Однако Оле'о не беспокоила потеря времени, она упивалась чужими мучениями.
– Как тебя зовут, мальчик?
– Риджи, – сквозь зубы произнес Ловкач, буравя злым взглядом ухмыляющуюся морду «тетеньки». Подловила, зараза! Стоило только потерять бдительность, и вот – он в лапах некромантов. Как бы и вправду жертвоприношение с его участием не осуществили. Вот если бы ей в грудь ритуальный нож вонзили, он был бы не против, сам бы заклинание прочитал.
– Что ж, Риджи, прости мою ученицу. Она еще не разобралась в человеческих традициях.
– Моральный ущерб одним «прости» не искупить, с вас золотой.
– Опять он за свое!
Даррен хитро улыбнулся и разлил игристое вино по бокалам. Часы мерно тикали, приближая стрелки к двенадцати. Будет ему золотой и не только. По большей части разлагающиеся трупы, черви, пожирающие гниющее мясо, и неупокоенные привидения. Он не может разбрасываться потенциально сильными магами. Делов-то, обратить свет во тьму. Бой башенных курантов на площади оповестил о приходе Нового года. С коварной улыбкой на губах некромант пригубил вино.
Ничего не подозревающий Риджи последовал примеру мужчины. От вина богачей отказываются только дураки. Оле'о же продолжала держать бокал в руках. Не потому, что боялась захмелеть, а потому, что интуиция вопила обождать. А к ней она всегда прислушивалась. Игнорировать инстинкт самосохранения себе дороже.
Треск, вой, и крыша живописно слетела с чердака, будто кто-то громадный сдул пушинку с руки. Тут же в помещение ворвался морозный ветер; завихрились снежинки. Черная чешуйчатая махина закрыла собой небо, и на мгновение стало темно.
Вот, не зря интуиция взывала к рассудку. Оле'о вспомнила, что выпустила дракона из вольера. В ее представлении он должен был устроить праздничный фейерверк. И, кажется, фейерверк будет такой же фееричный, как и само появление ящерицы. Вон и паленым запахло.
В небе полыхнуло огнем.
Руки рефлекторно опустились в карманы. Где там у нее портал завалялся?
– Зачем вам труп коровы? – лицо мальчишки выражало недоумение пополам с отвращением, что не могло не вызвать торжествующую улыбку на лице Оле'о.
– Не твоего ума дело, – довольно заявила она, рассматривая результат своих трудов. Нужен специальный раствор, и скелет можно будет очистить от остатков плоти. Дело за малым: впихнуть громадину в портал.
– Ироды? Вы почто могилы оскверняете? – внезапно раздался невдалеке гневный голос.
Ловкач с Оле'о разом обернулись на крик, затем посмотрели друг на друга. Выражение лиц у обоих было одинаковое. Когда-нибудь наступит тот день, когда их задумкам никто не помешает? С поля надвигалась толпа народа, вооруженная вилами, лопатами и вообще чем придется.
– Жизнь несправедлива, – тяжело вздохнула Оле'о и активировала заранее заготовленный портал.
Забег четвертый
В камине, потрескивая сучьями, догорал огонь, но хозяина кабинета это не беспокоило. Он не обращал внимания ни на тени, которые с каждой минутой отвоевывали себе все больше территории, ни на завывание ветра за окном. Достаточно одного щелчка пальцев – и огонь разгорится сильнее; кивка головы – и в кабинете установится полнейшая тишина. Что значит комфорт и удовольствие для того, кто немало повидал в этом мире? Быть может, он и так получал своеобразное удовольствие. Сколько силы и мощи несет в себе снежная вьюга! С каким ожесточением она подначивает ветер шатать деревья, снег – заносить крыши домов, и скрывает от путников проторенную тропинку. Обязательно кого-нибудь настигнет смерть, а смерть – это работа для некромантов, для него работа. Все закономерно и логично.
Даррена не смущало даже скорое приближение Нового года. Он слишком давно вышел из детского возраста, чтобы обращать внимание на такие мелочи. Вот дождется прихода несносной ученицы и сразу в кроватку. Старость не за горами.
Слышала бы сейчас его мысли Оле'о, вмиг бы рассердилась – она считала своего учителя мужчиной в самом рассвете лет. Шестьдесят четыре года для мага – всё равно что для простого человека тридцать лет. Можно было порассуждать о состоянии души, но Даррена не тянуло философствовать. Он слишком вымотался за сегодня, усмиряя расшалившихся питомцев в вольере.
Несмазанными петлями скрипнула дверь, и Даррен отложил книгу.
– Вы еще не спите, учитель?
– Доброго вечера, Оле'о. Ты сегодня рано.
Оле'о взглянула на мужчину в кресле. Мышиного цвета волосы собраны в хвост, пара прядок как обычно падала на глаза. Голубые, обрамленные пушистыми ресницами, они спрятаны за оправой очков. Черная рубашка расстегнута на две верхние пуговицы, на поясе церемониальный нож. Магистр некромантии – ее непревзойденный учитель! В сердце Оле'о разлилась теплота и нежность к человеку, что несвойственно обитателям ада.
– Учитель, я бы хотела, чтобы вы пошли со мной.
– Что-то серьезное? – Даррен широко зевнул, отчего у глаз собралась сеточка морщин.
– Нет, но без вашего присутствия не обойтись. Я не отниму много времени.
– И это не потерпит до утра, я так понимаю?
Оле'о виновато улыбнулась и кивнула.
– Что ж, веди.
Длинный пустой коридор. Витиеватая лестница. Чердак – конечный пункт. Всего шаг отделял от заветной цели.
Чтобы сюрприз точно удался, надо закрыть глаза и уши; отрешиться от действительности. О чем Оле'о и попросила учителя. Даррена такая просьба удивила, он даже не смог сдержать скептицизма во взгляде. Однако просительная мордочка смягчила черствое сердце некроманта, и он прикрыл веки. В нос ударил запах тлена, противно-сладкий и разъедающий. В его лабораториях и то приятнее пахнет. Даррен не помнил, чтобы на чердаке хранились рабочие образцы. (По правде сказать, он вообще не бывал здесь с прошлого года.) Нехорошее чувство заставило наплевать на угрызения совести и оглядеть помещение.
То, что предстало перед его глазами, выходило за рамки понимания.
Оле'о наблюдала за выражением лица учителя и недоумевала. Разве радость не принято выражать по-другому? Почему на лбу учителя собрались хмурые складки, почему губы подрагивают? Где улыбка? Где восторг в глазах? Демоны и то эмоциональнее.
– С Новым годом, учитель! – на всякий случай торжественно произнесла она. Вдруг учитель только и ждет ее поздравления, а она медлит?
Сам же Даррен боялся поверить в увиденное. Посреди чердака, в кадке от цветка, стоял скелет животного, сверкая натертыми костями. Все бы ничего, но стоял он в вертикальном положении. На ребрах висели золотые подвески, кольца и прочие ювелирные украшения. Все это великолепие обмотано цепями, концы которых вбиты в пол железным штырем. Больше всего невообразимое нечто походило на вешалку с выставочными образцами. Неужели он недоглядел, и Оле'о собирается сменить квалификацию? Торгашей нынче развелось видимо-невидимо, хоть чуму на их головы насылай. Возможно, Оле'о прельстилась работой с деньгами. Если умело пользоваться этим инструментом, то даже король пресмыкаться будет. Огюст пятый известный транжира и мот.
В поисках ответа Даррен посмотрел на ученицу.
Та несмело улыбнулась и пролепетала:
– Ура... нет?
– Что это? – еле выдавил из себя он и указал на то место, где должен был находиться череп скелета. В описанную им теорию многое не укладывалось и требовало объяснений.
– Звездочка, – Оле'о посмотрела на бывшую челюсть главы торговой гильдии.
– Какая?
– Новогодняя.
– А все остальное, кхм... значит, елочка? – до Даррена, наконец, начал доходить смысл происходящего.
– Вы же сами говорили, что обязательными атрибутами Нового года являются елочка, снежинки и украшения, – быстро-быстро залепетала демоница. – Я и решила устроить праздник. Раз я теперь живу среди людей, то не должна от них отличаться.
– Но...
– В последнее время вы такой подавленный. Мне хотелось увидеть, как улыбка озаряет ваше лицо. Разве это преступление? – тихо проговорила Оле'о, ковыряя ботинком трухлявую дырку в полу. Все пошло не так, как она планировала. Отчаяние затопило сердце, грозя вылиться в затяжную депрессию. Никчемная и глупая, глупая...
Некромант не видел потухший взгляд ученицы, зато он слышал хлюпанье носом и не мог не смягчиться. Правильно говорят: «Благими намерениями вымощена дорога в ад». Даррен подошел к демонице и легонько погладил ее по голове, пока она не затопила слезами чердак. В другое время он бы был им рад – нужное количество редкого ингредиента достать весьма сложно, – но не сейчас, когда старый год вот-вот сменится новым. Да и нельзя забывать прописную истину: каждая душа нуждается в одобрении и в признании своих заслуг.
– Успокойся, девочка, я ценю твое внимание. Не знаю, где ты раздобыла столько украшений, но их надобно вернуть, тем более что ты неправильно организовала праздник. Елочка – это хвойное дерево, а украшения – шарики, мишура и конфеты. Подними голову.
Даррен щелкнул пальцем, и на позвоночнике коровы стала нарастать самая настоящая кора. Из ребер потянулись веточки с торчащими во всю сторону тонкими иголочками. Запахло чем-то приятным, свежим, но незнакомым. Нос Оле'о никогда не вдыхал подобных ароматов. Подвешенные на тонких нитях человеческие кисти приобрели очертания гигантских снежинок. Когда скелет оделся в зеленый наряд, засверкали шарики и конфетки в разноцветных обертках. Она даже в рот одну запихнула и прожевала, дабы убедиться в достоверности. Чердак преобразился, заиграл красками. Встретить Новый год под елочкой учителя Оле'о была бы рада.
– Вы сотворили чудо, учитель! – воскликнула она, не прекращая любоваться чердаком. Взгляд наткнулся на сундук у дальней стены, и настроение подпортилось. Если учитель не оценил елочку, как он воспримет то, что сейчас там находится? Сознаться или нет? Интуиция подсказывает, что надо, а значит...
Оле'о опрокинула тяжелый сундук набок и открыла крышку. Секунда, и на пол вывалился связанный рыжеволосый мальчишка с кляпом во рту.
У Даррена задергался глаз.
– Для чего тебе мальчик?
– Ну... я... хотела жертвоприношение Деду морозу принести, чтобы он на подарки не поскупился, – призналась Оле'о. И, предвещая слова учителя, принялась развязывать путы. Веревка, как назло, резалась с трудом. Прошло минут десять, прежде чем противный мальчишка смог встать на ноги. Однако Оле'о не беспокоила потеря времени, она упивалась чужими мучениями.
– Как тебя зовут, мальчик?
– Риджи, – сквозь зубы произнес Ловкач, буравя злым взглядом ухмыляющуюся морду «тетеньки». Подловила, зараза! Стоило только потерять бдительность, и вот – он в лапах некромантов. Как бы и вправду жертвоприношение с его участием не осуществили. Вот если бы ей в грудь ритуальный нож вонзили, он был бы не против, сам бы заклинание прочитал.
– Что ж, Риджи, прости мою ученицу. Она еще не разобралась в человеческих традициях.
– Моральный ущерб одним «прости» не искупить, с вас золотой.
– Опять он за свое!
Даррен хитро улыбнулся и разлил игристое вино по бокалам. Часы мерно тикали, приближая стрелки к двенадцати. Будет ему золотой и не только. По большей части разлагающиеся трупы, черви, пожирающие гниющее мясо, и неупокоенные привидения. Он не может разбрасываться потенциально сильными магами. Делов-то, обратить свет во тьму. Бой башенных курантов на площади оповестил о приходе Нового года. С коварной улыбкой на губах некромант пригубил вино.
Ничего не подозревающий Риджи последовал примеру мужчины. От вина богачей отказываются только дураки. Оле'о же продолжала держать бокал в руках. Не потому, что боялась захмелеть, а потому, что интуиция вопила обождать. А к ней она всегда прислушивалась. Игнорировать инстинкт самосохранения себе дороже.
Треск, вой, и крыша живописно слетела с чердака, будто кто-то громадный сдул пушинку с руки. Тут же в помещение ворвался морозный ветер; завихрились снежинки. Черная чешуйчатая махина закрыла собой небо, и на мгновение стало темно.
Вот, не зря интуиция взывала к рассудку. Оле'о вспомнила, что выпустила дракона из вольера. В ее представлении он должен был устроить праздничный фейерверк. И, кажется, фейерверк будет такой же фееричный, как и само появление ящерицы. Вон и паленым запахло.
В небе полыхнуло огнем.
Руки рефлекторно опустились в карманы. Где там у нее портал завалялся?
