На стенке висело три больших монитора, на один из которых выводилось изображение с нескольких камер наблюдения. Так что мой разговор с Мишей не остался для Эдика секретом. Ну что же, тем лучше.
– Привет тебе с того cвета, – вежливо поздоровался я, закрывая за собой дверь на замок.
-Эй, это личный кабинет, тебе нельзя здесь находится! – попытался «наехать» на меня наш «манагер».
– А если не захочу уходить, не получив ответы, то что мне будет? – поинтересовался я. – Ты сумеешь меня отсюда выбросить? Или позовешь на помощь Витю?
– Какого ещё Витю? Я Генеральному пожалуюсь!
– Да ладно тебе, ты же видел наш разговор с Мишей. Он мне выложил, все, что знал. Раскололся до самой задницы. А здесь нас никто не видит, так что никто не помешает побеседовать по душам. Ну что, готов излагать свою версию событий?
Я по-приятельски положил Эдику руку на плечо и слегка нажал, не давая ему подняться с кресла. А сам осторожно, используя изученные под руководством Констанца основы массажа и знание расположения нервных центров, надавил большим пальцем на впадинку перед дельтовидной (одну из наиболее доступных через рубашку «болевых точек»). Эдика слегка переносили, он скривился и попытался убрать мою руку, но я неплохо натренировал кисть за время пребывания в «санатории».
– Итак, вопрос первый: кто тебя подписал на это дело? Какое задание было поставлено?
– Задачу поставили Генеральный с Петровичем. Нашего Григория Палыча вызвал заказчик и предъявил флешку с частью ядра программы шифрования. Заявил, что, если мы не найдём источник утечки данных, останемся без оплаты, новых заказов и с подмоченной репутацией.
– Почему подставить решили меня? Я же с этой программой знаком постольку– поскольку? Я вообще с ней не пересекался?
– Нужен был человек, который теоретически мог получит доступ к информации. При этом запрещено было трясти кого-либо из группы разработчиков: работа была на финишном этапе, близился дедлайн, а дёргать команду означало сорвать или как минимум затянуть сдачу.
– А то, что реальный крот оставался в деле и продолжал сливать данные, всем было пофигу? – удивился я.
– А шпионаж, это не наше дело. Этим Петрович должен заниматься. Нужно было перед заказчиком отчитаться, что угроза утечки устранена и продемонстрировать результат.
– Кто решил свалить все на меня?
– Витя. Заставил дать характеристику на каждого работника. Ты подошёл идеально. Ты же не сидишь днями на рабочем месте, бродишь по конторе, с соседними группами общаешься. Да и в кафе тебя пару раз засекли за разговорами с другими группами разработчиков. В том числе с теми, кто биллинговые схемы составлял Например, с тем же Сергеем Ефимовичем.
– А саму схему с грузовиком кто подкинул? Неужели сам Генеральный санкционировал? Ии наш старый КГБ-шник тряхнул стариной?
– Нет, практическим воплощением занимался Витя. Он не из наших, мне его представили, как человека Заказчика. По замашкам, татуировками на руках и стилю разговора – точно бандит. Он выбирал между «убийством при попытке ограбления» и автокатастрофой. В последний момент остановился на аварии. Я вообще был против! Предлагал просто подбросить доказательства и сдать тебя Петровичу. Но Витя заявил, что оставлять тебя в сознании опасно, можешь выкрутится. А попытка ограбления слишком подозрительно выглядит.
– И решили убить меня среди бела дня, толкнув под грузовик?
– Про грузовик я ничего не знал, честное слово! Витя говорил, что у него есть «Рено». Я думал, что имеется в виду малолитражка. Максимум, ногу сломает, чтобы положить в больницу! Кто же знал, что у него седельный тягач! А Миша согласился облить тебя пивом, чтобы при составлении протокола менты запах унюхали. Мне нужно было просто загрузить тебя чем-то, чтобы задержать на работе, до определённого времени. Я только на это подписывался!
– Какие доказательства собирались подбросить?
– Тот самый блок данных, что был на флешке генерального. Я даже не понял, что это было, там все зашифровано. Нужно было записать данные на твой ноут, и предъявит Петровичу, в первый отдел.
– Где сейчас мой ноут?
– Так мы, когда его у твоей мамы выкупили, и файлы на него скинули, Петровичу отволокли. Как вещдок. Вместе с фотками, как ты с одним из разработчиков в кафе сидите. Но это не я, это Витя мне фотки передал! Ну, а когда все так завершилось, и когда в больнице сказали, что у пациента, ну, тебя то есть, сильное поражение мозга и зафиксирована клиническая смерть, нам по секрету сказали, что тело решили пустить на органы, тут мы перепугались. Боялись, что начнётся следствие, и на нас менты выйдут. Но Витя заверил, что со следователем все порешали.
– Ладно, уголовнички, с вами двумя все ясно. Сколько хоть заплатили за «решение вопроса»? Хоть не на голом «трудовом энтузиазме» работали? По какому тарифу мокрое дело начальство оценило? И кто оплатил, Генеральный?
– Витя передал каждому по пять тысяч баксов. Наличными. Я с сестрой поделился, помог ипотеку закрыть. Так что у меня денег нет!
Ладно, черт с ними, с деньгами. А что знаешь про эту блондинку, Ирину? Ну, ту, что мою должность заняла? Откуда она, такая красивая, нарисовалась?
– Так её Генеральный лично привёл, через день после того, как ты... после аварии. Сказал, что она будет временно тебя замещать. Ну, кроме кодировки. Так что функции её в конторе крайне непонятные. Крутит задницей, делает вид, что чем-то командует. Курица безмозглая!
– Эскорт для Генерального?
– Не знаю, свечку не держал. Но не уверен, что девочка только для интима. Похоже, Сам её побаивается. Но в чем конкретно состоят её функции, не понимает никто.
– Ладно, живи пока. Где мне этого Витю найти, подскажешь?
– Понятия не имею. Я его после этого не видел ни разу. И не горю желанием. Да и тебе не советую. Опасный тип!
– Ничего. Мы, зомби, тоже не подарок. Ещё посмотрим, кто чьи мозги первым съест. Ладно, не скучай. Жди в гости, я тебя не забыл. Я не злопамятный, просто с некоторых пор стал злым, а память у меня и раньше была хорошая. Ещё сочтемся. Мише привет передавай, и Вите, если встретишь.
Закончив пафосную речь, щёлкнул замком, услышал, как с другой стороны двери послышалось торопливые шаги и кто-то отпрыгнул, стараясь не шуметь.
Чуть помедлив, распахнул дверь и вернулся в общий зал. Окинул взглядом рассаживающихся по местам коллег и преследовал в сторону служебного коридора. А конкретнее, мне нужна была обитая стальным листом дверь со скромной табличкой «Алексей Петрович Талалай. Начальник службы безопасности ООО «Бриг».
--
Внутри кабинета начальника службы безопасности мне бывать уже приходилось. Но я в который раз поразился консервативности старого служаки. Всё в кабинете выглядело так, будто декорация фильма о 40-х годах 20-го века. Вплоть до спутникового телефона, стилизованного под аппарат с дисковым номеронабирателем и моноблока в виде старого лампового телевизора, на котором, на вязаный салфетке стояла хрустальная вазочка с шоколадными конфетами. Хотя я не слышал, чтобы он хоть кому-то предлагал хоть одну конфетку. Сам Петрович сидел за старинным канцелярским столом, который освещала настольная лампа на гибком «гофрированном» держателе.
– Ну что, шпион-диверсант, сам пришёл? Явку с повинной будешь писать, заказчика закладывать? Держи бумагу, вон ручка в стакане. Садись, пиши!
– Вы о чем, Алексей Петрович? – почти искренне удивился я. – Я пришёл восстанавливать свое честное имя. И требовать восстановления справедливости.
– Какой такой справедливости? Ты нарушил не только закон, но и внутренние правила компании, продав конкурентам секретные разработки! Или ты хочешь, чтобы мы довели дело до суда, потребовал от тебя компенсации ущерба и урона деловой репутации? Так у тебя денег не хватит, даже судебные издержки оплатить.
– Ну что Вы, Алексей Петрович! И в мыслях такого не было. Я просто хочу, чтобы вы изменили формулировку в трудовой, с которой меня уволили. А также уговорили бухгалтерию выплатить мне положенную по закону и договору о сотрудничестве, компенсацию. А также оплатили расходы на лечение, положенные мне, согласно страховому договору.
— Это ещё с какой стати? – удивился начальник секретного отдела.
– Так как травма получена по дороге с работы, то. согласно букве закона, она считается производственной. И, значит, лечение должна оплатить страховая компания.
– А ничего, что ты занимался промышленным шпионажем? И это автоматически снимает с тебя все бонусы, включая страховку?
– Могу доказать, что это была подстава.
– У нас есть неопровержимые доказательства!
– У меня тоже.
– Ну, предъявляй. Хочу послушать. С детства обожаю сказки. Особенно волшебные.
– Волшебных не обещаю. Давайте сперва посмотрим на то, что есть у стороны обвинения. Ведь, если исходить из презумпции невиновности, требуется доказывать наличие состава преступления, а не его отсутствие. То есть, пока не представлены доказательства, и пока улики можно трактовать двояко, человек считается невиновным!
– Не в делах о шпионаже! – вскипел Петрович. – В нашем деле любое сомнение трактуется, как возможность преступления.
– Ну, Алексей Петрович, вы же уже не в рядах! Пора переходить на гражданские стандарты. Я понимаю, что тем контрразведчик и отличается от разведчика, что разведчик ищет друзей среди врагов, а контрразведка выискивает врагов среди друзей. Но, давайте вернёмся к нашей истории.
– История проста. Ты разоблаченный шпион. И то, что тебя не арестовали, а просто выбросили с должности с соответствующей записью в трудовой, это тебе повезло.
– Ничего себе, везение! Формулировка «за нелояльность и разглашение конфиденциальной информации конкурентам» не лучшая рекомендация при попытке устроится на работу.
– А что, скажешь, что не так? Все улики и показания коллег тебя полностью изобличают!
– Так, давайте разбираться без эмоций и голословных обвинений. Насколько я понял, поговорив сегодня с коллегами: началось все с того, что примчался весь в пене и мыле Заказчик и наехал на Генерального, тыча ему в нос флешкой с куском кода, который, якобы, кто-то из наших слил в открытый доступ, правильно?
– Не в открытом доступе, а найденный в архивах конкурентов. А, кстати, как ты сюда вообще просочился? Тебе же, вроде бы, закрыли доступ, а на твой пропуск повесили метку «украден»? Тебя ещё на вахте должны были скрутить! И как ты фейс-контроль прошёл на этаже?
– Это неважно, – постарался я свернуть со скользкой темы, подтверждающий мои «шпионские» навыки. – И дальше, с чего вы решили, что главзлодей именно я?
– Были найдены неопровержимые доказательства.
– Давайте угадаю. Вызвали на ковёр нашего менеджера, Эдика. И начали перебирать возможные кандидатуры. А кстати, почему не трясли тех, кто непосредственно разрабатывает эту программу? Давайте угадаю. Чтобы они не начали психовать и не сорвали сроки сдачи заказа. Ведь дедлайн приближался, правильно?
– За каждым из них установили негласное наблюдение. Чтобы поймать на попытке сдать готовый продукт. Таких попыток, как и подозрительных контактов, не выявили.
– А с моей стороны?
– Все разработчики из той группы, солидные взрослые люди. С большим стажем работы...
– И, кстати, без перспектив повышения в должностях и зарплате!
– Совершенно справедливо. Зато все их связи и контакты на виду. А у тебя...
– А что у меня? Пашу круглосуточно, как лошадь на посевной! Все висяки на меня скидывали! Сплошные переработки!
– Вот, в том-то и дело. Парень ты молодой, энергичный. Тусовки, девочки, куча друзей. Деньги, опять же, нужны. Да и мотался, по своей должности, между отделами. Поэтому в курсе всех заказов и проектов. Тогда как большинство остальных сотрудников сидят себе спокойно на задницах, глазами по строчках монитора водят, некогда им по сторонам смотреть.
– Так что, основной уликой стало то, что работал больше других, интересуясь смежными проектами? И вместо того, чтобы премировать за ударный труд, или зарплату повысить, меня в потенциальные преступники записали?
– Основное подозрение вызвало то, что ты не стремился к карьерному росту! Вон, Михаил Свирьков аж три заявления за это время подал, на должность менеджера просится. А ты? Ты же по факту большую часть работы менеджера в группе выполнял, но за те же деньги. Генеральный, кстати, хотел тебя на место Эдуарда Марченко поставить. Но у тебя какой-то конфликт с Ольгой Ефимовной, нашей завкадрами, вышел. Поэтому и притормозили. А с Эдиком у неё полное согласие и любовь. Они какие-то дальние родственники, кажется.
– Понятно.
– Что тебе понятно?
– Понятно, как в нашей конторе заслуги оцениваются. Как говорится, «Больше всех в колхозе работала лошадь. Но председателем её так и не выбрали».
– Вот поэтому и возникло подозрение: А почему это ты денег не просишь? Подрабатываешь на стороне, завел богатую любовницу или нашёл другой источник дохода? Или сливаешь разработки конкурентам? Чем не метод заработка?
– То есть меня же обвинили в том, что мне мало платят?
– Ну, не прибедняйся, не такая уж маленькая у тебя зарплата была.
– Ну, по сравнению со среднеотраслевой, возможно.
– Но, как известно, своим окладом бывают довольны только святые на иконах. Поэтому сколько волка не корми, а он ищет, где бы еще подзаработать. Вот и попал ты под подозрение.
– Но подозрение и даже возможность совершить преступление — это же еще не доказательство? Мы же не арестовываем каждого прохожего за изнасилование, хотя возможность и «орудие преступления» у любого мужчины всегда с собой? Да и желание у большинства имеется.
– Вот здесь-то у тебя и проблема. Мне были предоставлены доказательства, что ты откуда-то добыл тот самый код, который был слит конкурентам. Вот от этого ты не сможешь отмазаться! Это ультимативная улика. Железное доказательство твоей виновности.
– Насколько я понимаю, речь идет о моем ноутбуке, который Мишаня с Эдиком выманили у моей мамы после того, как пристроили меня под грузовик. Правильно я понимаю? А разрешите посмотреть своими глазами, потому что я совершенно не понимаю, как этот код туда попал. И, надеюсь, смогу доказать свою непричастность.
– Ноутбук я тебе в руки не дам!
– Да ладно, давайте посмотрю с экрана.
– Он в хранилище улик!
– Да ладно Вам, Алексей Петрович, откуда в нашей конторе хранилище улик? Мы же не генеральный штаб, все улики хранятся у вас в сейфе. А если точнее, то вон в том несгораемом шкафу, что стоит в углу. Я не подсматривал, честное слово! Просто логически вычислил.
– Шерлок Холмс доморощенный, да? – ну, ладно, угадал.
Петрович с недовольным видом, неохотно поднялся из-за стола, погремел ключами возле железного ящика, и вернулся обратно, грохнув на стол мой старенький Асер. И нажав кнопку включения. Замигала зеленая лампочка, загудел, запускаясь, винт.
– Ну, давай посмотрим, что ты на это скажешь. Вот смотри: я не очень в этой вашей технологии. Поэтому объясняю, как мне это объяснили и как я понял (разрешаю поправить, если ошибаюсь): вот табличка файлов, которые есть на компьютере. Вот время, когда они были написаны. И здесь того самого файла что мы ищем, нет.
– Ну да, пока все правильно.
– Но, как мне объяснили, полностью удалить файл с жесткого диска удалить нельзя. Поэтому есть программка, при помощи которой можно восстановить файлы, которые были записаны, а потом удалены.
– Привет тебе с того cвета, – вежливо поздоровался я, закрывая за собой дверь на замок.
-Эй, это личный кабинет, тебе нельзя здесь находится! – попытался «наехать» на меня наш «манагер».
– А если не захочу уходить, не получив ответы, то что мне будет? – поинтересовался я. – Ты сумеешь меня отсюда выбросить? Или позовешь на помощь Витю?
– Какого ещё Витю? Я Генеральному пожалуюсь!
– Да ладно тебе, ты же видел наш разговор с Мишей. Он мне выложил, все, что знал. Раскололся до самой задницы. А здесь нас никто не видит, так что никто не помешает побеседовать по душам. Ну что, готов излагать свою версию событий?
Я по-приятельски положил Эдику руку на плечо и слегка нажал, не давая ему подняться с кресла. А сам осторожно, используя изученные под руководством Констанца основы массажа и знание расположения нервных центров, надавил большим пальцем на впадинку перед дельтовидной (одну из наиболее доступных через рубашку «болевых точек»). Эдика слегка переносили, он скривился и попытался убрать мою руку, но я неплохо натренировал кисть за время пребывания в «санатории».
– Итак, вопрос первый: кто тебя подписал на это дело? Какое задание было поставлено?
– Задачу поставили Генеральный с Петровичем. Нашего Григория Палыча вызвал заказчик и предъявил флешку с частью ядра программы шифрования. Заявил, что, если мы не найдём источник утечки данных, останемся без оплаты, новых заказов и с подмоченной репутацией.
– Почему подставить решили меня? Я же с этой программой знаком постольку– поскольку? Я вообще с ней не пересекался?
– Нужен был человек, который теоретически мог получит доступ к информации. При этом запрещено было трясти кого-либо из группы разработчиков: работа была на финишном этапе, близился дедлайн, а дёргать команду означало сорвать или как минимум затянуть сдачу.
– А то, что реальный крот оставался в деле и продолжал сливать данные, всем было пофигу? – удивился я.
– А шпионаж, это не наше дело. Этим Петрович должен заниматься. Нужно было перед заказчиком отчитаться, что угроза утечки устранена и продемонстрировать результат.
– Кто решил свалить все на меня?
– Витя. Заставил дать характеристику на каждого работника. Ты подошёл идеально. Ты же не сидишь днями на рабочем месте, бродишь по конторе, с соседними группами общаешься. Да и в кафе тебя пару раз засекли за разговорами с другими группами разработчиков. В том числе с теми, кто биллинговые схемы составлял Например, с тем же Сергеем Ефимовичем.
– А саму схему с грузовиком кто подкинул? Неужели сам Генеральный санкционировал? Ии наш старый КГБ-шник тряхнул стариной?
– Нет, практическим воплощением занимался Витя. Он не из наших, мне его представили, как человека Заказчика. По замашкам, татуировками на руках и стилю разговора – точно бандит. Он выбирал между «убийством при попытке ограбления» и автокатастрофой. В последний момент остановился на аварии. Я вообще был против! Предлагал просто подбросить доказательства и сдать тебя Петровичу. Но Витя заявил, что оставлять тебя в сознании опасно, можешь выкрутится. А попытка ограбления слишком подозрительно выглядит.
– И решили убить меня среди бела дня, толкнув под грузовик?
– Про грузовик я ничего не знал, честное слово! Витя говорил, что у него есть «Рено». Я думал, что имеется в виду малолитражка. Максимум, ногу сломает, чтобы положить в больницу! Кто же знал, что у него седельный тягач! А Миша согласился облить тебя пивом, чтобы при составлении протокола менты запах унюхали. Мне нужно было просто загрузить тебя чем-то, чтобы задержать на работе, до определённого времени. Я только на это подписывался!
– Какие доказательства собирались подбросить?
– Тот самый блок данных, что был на флешке генерального. Я даже не понял, что это было, там все зашифровано. Нужно было записать данные на твой ноут, и предъявит Петровичу, в первый отдел.
– Где сейчас мой ноут?
– Так мы, когда его у твоей мамы выкупили, и файлы на него скинули, Петровичу отволокли. Как вещдок. Вместе с фотками, как ты с одним из разработчиков в кафе сидите. Но это не я, это Витя мне фотки передал! Ну, а когда все так завершилось, и когда в больнице сказали, что у пациента, ну, тебя то есть, сильное поражение мозга и зафиксирована клиническая смерть, нам по секрету сказали, что тело решили пустить на органы, тут мы перепугались. Боялись, что начнётся следствие, и на нас менты выйдут. Но Витя заверил, что со следователем все порешали.
– Ладно, уголовнички, с вами двумя все ясно. Сколько хоть заплатили за «решение вопроса»? Хоть не на голом «трудовом энтузиазме» работали? По какому тарифу мокрое дело начальство оценило? И кто оплатил, Генеральный?
– Витя передал каждому по пять тысяч баксов. Наличными. Я с сестрой поделился, помог ипотеку закрыть. Так что у меня денег нет!
Ладно, черт с ними, с деньгами. А что знаешь про эту блондинку, Ирину? Ну, ту, что мою должность заняла? Откуда она, такая красивая, нарисовалась?
– Так её Генеральный лично привёл, через день после того, как ты... после аварии. Сказал, что она будет временно тебя замещать. Ну, кроме кодировки. Так что функции её в конторе крайне непонятные. Крутит задницей, делает вид, что чем-то командует. Курица безмозглая!
– Эскорт для Генерального?
– Не знаю, свечку не держал. Но не уверен, что девочка только для интима. Похоже, Сам её побаивается. Но в чем конкретно состоят её функции, не понимает никто.
– Ладно, живи пока. Где мне этого Витю найти, подскажешь?
– Понятия не имею. Я его после этого не видел ни разу. И не горю желанием. Да и тебе не советую. Опасный тип!
– Ничего. Мы, зомби, тоже не подарок. Ещё посмотрим, кто чьи мозги первым съест. Ладно, не скучай. Жди в гости, я тебя не забыл. Я не злопамятный, просто с некоторых пор стал злым, а память у меня и раньше была хорошая. Ещё сочтемся. Мише привет передавай, и Вите, если встретишь.
Закончив пафосную речь, щёлкнул замком, услышал, как с другой стороны двери послышалось торопливые шаги и кто-то отпрыгнул, стараясь не шуметь.
Чуть помедлив, распахнул дверь и вернулся в общий зал. Окинул взглядом рассаживающихся по местам коллег и преследовал в сторону служебного коридора. А конкретнее, мне нужна была обитая стальным листом дверь со скромной табличкой «Алексей Петрович Талалай. Начальник службы безопасности ООО «Бриг».
--
Внутри кабинета начальника службы безопасности мне бывать уже приходилось. Но я в который раз поразился консервативности старого служаки. Всё в кабинете выглядело так, будто декорация фильма о 40-х годах 20-го века. Вплоть до спутникового телефона, стилизованного под аппарат с дисковым номеронабирателем и моноблока в виде старого лампового телевизора, на котором, на вязаный салфетке стояла хрустальная вазочка с шоколадными конфетами. Хотя я не слышал, чтобы он хоть кому-то предлагал хоть одну конфетку. Сам Петрович сидел за старинным канцелярским столом, который освещала настольная лампа на гибком «гофрированном» держателе.
– Ну что, шпион-диверсант, сам пришёл? Явку с повинной будешь писать, заказчика закладывать? Держи бумагу, вон ручка в стакане. Садись, пиши!
– Вы о чем, Алексей Петрович? – почти искренне удивился я. – Я пришёл восстанавливать свое честное имя. И требовать восстановления справедливости.
– Какой такой справедливости? Ты нарушил не только закон, но и внутренние правила компании, продав конкурентам секретные разработки! Или ты хочешь, чтобы мы довели дело до суда, потребовал от тебя компенсации ущерба и урона деловой репутации? Так у тебя денег не хватит, даже судебные издержки оплатить.
– Ну что Вы, Алексей Петрович! И в мыслях такого не было. Я просто хочу, чтобы вы изменили формулировку в трудовой, с которой меня уволили. А также уговорили бухгалтерию выплатить мне положенную по закону и договору о сотрудничестве, компенсацию. А также оплатили расходы на лечение, положенные мне, согласно страховому договору.
— Это ещё с какой стати? – удивился начальник секретного отдела.
– Так как травма получена по дороге с работы, то. согласно букве закона, она считается производственной. И, значит, лечение должна оплатить страховая компания.
– А ничего, что ты занимался промышленным шпионажем? И это автоматически снимает с тебя все бонусы, включая страховку?
– Могу доказать, что это была подстава.
– У нас есть неопровержимые доказательства!
– У меня тоже.
– Ну, предъявляй. Хочу послушать. С детства обожаю сказки. Особенно волшебные.
– Волшебных не обещаю. Давайте сперва посмотрим на то, что есть у стороны обвинения. Ведь, если исходить из презумпции невиновности, требуется доказывать наличие состава преступления, а не его отсутствие. То есть, пока не представлены доказательства, и пока улики можно трактовать двояко, человек считается невиновным!
– Не в делах о шпионаже! – вскипел Петрович. – В нашем деле любое сомнение трактуется, как возможность преступления.
– Ну, Алексей Петрович, вы же уже не в рядах! Пора переходить на гражданские стандарты. Я понимаю, что тем контрразведчик и отличается от разведчика, что разведчик ищет друзей среди врагов, а контрразведка выискивает врагов среди друзей. Но, давайте вернёмся к нашей истории.
– История проста. Ты разоблаченный шпион. И то, что тебя не арестовали, а просто выбросили с должности с соответствующей записью в трудовой, это тебе повезло.
– Ничего себе, везение! Формулировка «за нелояльность и разглашение конфиденциальной информации конкурентам» не лучшая рекомендация при попытке устроится на работу.
– А что, скажешь, что не так? Все улики и показания коллег тебя полностью изобличают!
– Так, давайте разбираться без эмоций и голословных обвинений. Насколько я понял, поговорив сегодня с коллегами: началось все с того, что примчался весь в пене и мыле Заказчик и наехал на Генерального, тыча ему в нос флешкой с куском кода, который, якобы, кто-то из наших слил в открытый доступ, правильно?
– Не в открытом доступе, а найденный в архивах конкурентов. А, кстати, как ты сюда вообще просочился? Тебе же, вроде бы, закрыли доступ, а на твой пропуск повесили метку «украден»? Тебя ещё на вахте должны были скрутить! И как ты фейс-контроль прошёл на этаже?
– Это неважно, – постарался я свернуть со скользкой темы, подтверждающий мои «шпионские» навыки. – И дальше, с чего вы решили, что главзлодей именно я?
– Были найдены неопровержимые доказательства.
– Давайте угадаю. Вызвали на ковёр нашего менеджера, Эдика. И начали перебирать возможные кандидатуры. А кстати, почему не трясли тех, кто непосредственно разрабатывает эту программу? Давайте угадаю. Чтобы они не начали психовать и не сорвали сроки сдачи заказа. Ведь дедлайн приближался, правильно?
– За каждым из них установили негласное наблюдение. Чтобы поймать на попытке сдать готовый продукт. Таких попыток, как и подозрительных контактов, не выявили.
– А с моей стороны?
– Все разработчики из той группы, солидные взрослые люди. С большим стажем работы...
– И, кстати, без перспектив повышения в должностях и зарплате!
– Совершенно справедливо. Зато все их связи и контакты на виду. А у тебя...
– А что у меня? Пашу круглосуточно, как лошадь на посевной! Все висяки на меня скидывали! Сплошные переработки!
– Вот, в том-то и дело. Парень ты молодой, энергичный. Тусовки, девочки, куча друзей. Деньги, опять же, нужны. Да и мотался, по своей должности, между отделами. Поэтому в курсе всех заказов и проектов. Тогда как большинство остальных сотрудников сидят себе спокойно на задницах, глазами по строчках монитора водят, некогда им по сторонам смотреть.
– Так что, основной уликой стало то, что работал больше других, интересуясь смежными проектами? И вместо того, чтобы премировать за ударный труд, или зарплату повысить, меня в потенциальные преступники записали?
– Основное подозрение вызвало то, что ты не стремился к карьерному росту! Вон, Михаил Свирьков аж три заявления за это время подал, на должность менеджера просится. А ты? Ты же по факту большую часть работы менеджера в группе выполнял, но за те же деньги. Генеральный, кстати, хотел тебя на место Эдуарда Марченко поставить. Но у тебя какой-то конфликт с Ольгой Ефимовной, нашей завкадрами, вышел. Поэтому и притормозили. А с Эдиком у неё полное согласие и любовь. Они какие-то дальние родственники, кажется.
– Понятно.
– Что тебе понятно?
– Понятно, как в нашей конторе заслуги оцениваются. Как говорится, «Больше всех в колхозе работала лошадь. Но председателем её так и не выбрали».
– Вот поэтому и возникло подозрение: А почему это ты денег не просишь? Подрабатываешь на стороне, завел богатую любовницу или нашёл другой источник дохода? Или сливаешь разработки конкурентам? Чем не метод заработка?
– То есть меня же обвинили в том, что мне мало платят?
– Ну, не прибедняйся, не такая уж маленькая у тебя зарплата была.
– Ну, по сравнению со среднеотраслевой, возможно.
– Но, как известно, своим окладом бывают довольны только святые на иконах. Поэтому сколько волка не корми, а он ищет, где бы еще подзаработать. Вот и попал ты под подозрение.
– Но подозрение и даже возможность совершить преступление — это же еще не доказательство? Мы же не арестовываем каждого прохожего за изнасилование, хотя возможность и «орудие преступления» у любого мужчины всегда с собой? Да и желание у большинства имеется.
– Вот здесь-то у тебя и проблема. Мне были предоставлены доказательства, что ты откуда-то добыл тот самый код, который был слит конкурентам. Вот от этого ты не сможешь отмазаться! Это ультимативная улика. Железное доказательство твоей виновности.
– Насколько я понимаю, речь идет о моем ноутбуке, который Мишаня с Эдиком выманили у моей мамы после того, как пристроили меня под грузовик. Правильно я понимаю? А разрешите посмотреть своими глазами, потому что я совершенно не понимаю, как этот код туда попал. И, надеюсь, смогу доказать свою непричастность.
– Ноутбук я тебе в руки не дам!
– Да ладно, давайте посмотрю с экрана.
– Он в хранилище улик!
– Да ладно Вам, Алексей Петрович, откуда в нашей конторе хранилище улик? Мы же не генеральный штаб, все улики хранятся у вас в сейфе. А если точнее, то вон в том несгораемом шкафу, что стоит в углу. Я не подсматривал, честное слово! Просто логически вычислил.
– Шерлок Холмс доморощенный, да? – ну, ладно, угадал.
Петрович с недовольным видом, неохотно поднялся из-за стола, погремел ключами возле железного ящика, и вернулся обратно, грохнув на стол мой старенький Асер. И нажав кнопку включения. Замигала зеленая лампочка, загудел, запускаясь, винт.
– Ну, давай посмотрим, что ты на это скажешь. Вот смотри: я не очень в этой вашей технологии. Поэтому объясняю, как мне это объяснили и как я понял (разрешаю поправить, если ошибаюсь): вот табличка файлов, которые есть на компьютере. Вот время, когда они были написаны. И здесь того самого файла что мы ищем, нет.
– Ну да, пока все правильно.
– Но, как мне объяснили, полностью удалить файл с жесткого диска удалить нельзя. Поэтому есть программка, при помощи которой можно восстановить файлы, которые были записаны, а потом удалены.
