Последний лорд Салимхайн
Как Олаф и обещал, к замку мы выбрались ближе к полудню, когда солнце стояло в зените. День выдался ясный, жаркий и безветренный, а потому в дороге мы извелись от духоты. Не спасал ни магический душ – освежающий эффект от него проходил едва ли не быстрее, чем успевала высохнуть одежда, – ни тот факт, что большую часть пути мы двигались под сенью леса.
Поначалу мы ещё строили версии, гадая, отчего до сих пор не столкнулись ни с одним из поисковых отрядов и что могло произойти в замке за время нашего отсутствия. Но от беседы быстро пересыхало во рту, и для продолжения диалога приходилось либо часто прикладываться к фляге, либо замолкать. Мало-помалу зной так измучил обоих, что разговор сам собой незаметно стих.
За время пути Олаф неоднократно предлагал устроить небольшой привал, но согласилась я лишь однажды, о чём потом пожалела: после отдыха заставить себя снова забраться в седло оказалось ох как сложно. Поэтому впредь я эту ошибку не повторяла и на все последующие предложения отвечала отказом. Уж лучше поскорее прибыть в замок, скинуть измятую одежду и нырнуть в тёплую ванну. Смыть с себя пот и грязь, понежиться в ароматной воде… А потом массаж! Да-а...
Замечтавшись о простых человеческих радостях, я пропустила тот момент, когда лес стал редеть. А затем вдруг расступился, открывая взору высокие башни и шпили замка.
– Это ещё что? – недоумённо пробормотал Олаф за моей спиной. – Что там у них стряслось?
Его вопрос окончательно вернул меня из мира грёз на грешную землю и заставил встрепенуться.
– Ты о чём?
– Флаги приспущены, – пояснил он.
Я пригляделась и непроизвольно поёжилась. Действительно, полотнища висели унылыми тряпками примерно на середине флагштока. Насколько я успела узнать, у местных, как и в нашем мире, это означало траур либо предупреждало о свирепствующей в округе болезни.
Предположение, что траур по нам с Олафом, отмела сразу. Слишком мало времени прошло с той злополучной охоты. Сомневаюсь, что за неполные двое суток люди князя успели хотя бы разобрать завал, чтобы убедиться в нашей гибели. Или кто-то из знатных придворных погиб от когтей хайентов? Или…
– Надеюсь, с самим князем всё в порядке, – дрогнувшим голосом проговорила я.
Мысль о возможной смерти князя не на шутку испугала. Всё же с ним у меня худо-бедно получалось находить общий язык. И пусть до конца я ему никогда не верила, но на фоне своих приближённых он казался самым прямолинейным и честным человеком. А вот если Эрик займёт его место...
Меня пробрала нервная дрожь.
– Когда я видел его в последний раз, он был невредим, – успокаивающе заметил Олаф и, чуть ослабив повод, дал Лавру лёгкий посыл шенкелями. Жеребец послушно ускорил шаг. – В любом случае, надо ехать. Пока не прибудем на место, не узнаем, в чём дело.
Я подавила вздох.
– Твоя правда.
Вскоре мы выбрались на наезженный тракт. Лавр, почуяв близость дома, пошёл веселее, громада замка вырастала перед нами всё быстрее. Впереди уже показались невысокие деревенские постройки, когда позади нас раздался стук копыт. Судя по стремительно усиливающемуся грохоту, нас настигала целая кавалькада.
– Наконец-то! – обернувшись, прокомментировал Олаф и натянул поводья.
А я чуть не вздрогнула, только сейчас вспомнив, о чём просила лесного владыку. Защиты! От зверья и недобрых людей. Чёрт… Должно быть, именно поэтому нам в пути никто из стражей князя и не встретился. Зато сейчас лес позади, а впереди…
Тем временем нас окружили всадники в лёгких доспехах. Я насчитала четверых, но знакомых лиц среди них как будто не было.
– Святые небеса! – вдруг послышалось справа. – Леди! Вы целы?
Я повернулась на возглас. И как сразу не признала? Эрик, собственной персоной. Запылённый, на лбу испарина. Облегчение и радость во взгляде смешались с удивлением.
– Абсолютно, милорд, – сдержанно улыбнулась я. – Вы поступили очень дальновидно, поручив меня заботам виконта фон Варта. Благодаря его храбрости и находчивости, мы оба здесь, целые и невредимые.
Наследник слегка нахмурился и перевёл взгляд на моего спутника.
– Госпожа преувеличивает мои заслуги, – спокойно откликнулся Олаф. – Если бы не целительские таланты великой княжны, мы бы задержались в лесу самое меньшее ещё на сутки.
– В самом деле? – вскинул светлые брови наследник. В сине-зелёных глазах зажёгся огонёк интереса. – Примите моё искреннее восхищение! И будьте так любезны, утолите моё любопытство: как вам удалось проехать незамеченными мимо всех постов? Мои люди вторые сутки прочёсывают окрестности, а вы внезапно появляетесь здесь словно из ниоткуда!
– Всенепременно, – склонила голову я. – Только, если позволите, я бы хотела немного освежиться с дороги и привести себя в порядок, прежде чем предстать с рассказом пред вашим батюшкой. Кстати, я надеюсь, этот неприятный инцидент на охоте не сказался на самочувствии князя, и он в добром здравии?
– Конечно, у вас будет возможность отдохнуть и подкрепиться. Что до вашего вопроса, то отец здоров, благодарю вас.
У меня немного отлегло от сердца. В конце концов вряд ли он стал бы открыто врать при свидетелях.
– А флаги? – осторожно ввернул Олаф.
– Дань уважения казнённым заговорщикам, – коротко пояснил наследник и ядовито усмехнулся: – Через одного аристократы!
Я похолодела. Заговорщики? Среди придворных князя?.. Господи, зачем только я сюда вернулась?
Рука Олафа на моей талии дрогнула, сжалась чуть крепче. Похоже, новости неприятно удивили и его.
– Едем в замок, – приказал Эрик, разворачивая коня. – Сообщим всем радостную весть. Ян, скачи вперёд, доложи князю. Мы будем следом.
Один из всадников с коротким полупоклоном выехал вперёд и, дав коню шенкелей, умчался прочь. Остальная кавалькада перестроилась, и к воротам замка мы подъехали в окружении почётного караула, возглавляемого наследником князя.
Меня поразило, как сильно изменился внутренний двор всего за пару дней. Вроде бы те же строения, но насколько меньше жизни кругом! Людей почти не видно, а те, что изредка попадались навстречу, вздрагивали от стука копыт, втягивали голову в плечи и спешили убраться с дороги. Шум, что оглушил меня в первый день по приезду, смолк. Да, по-прежнему лязгало в кузнях, мычало и хрюкало в загонах, но звуки словно стыдились самих себя. Не было в них прежней уверенности и силы. А те, что разносились в воздухе, не могли соперничать с хриплым карканьем воронья, вьющегося над замком.
Грудь сдавило от тяжёлого предчувствия, которое лишь усиливалось по мере того, как наш небольшой отряд продвигался к главному входу. Даже чистое небо и палящее солнце не могли прогнать это гнетущее ощущение.
Вскоре мы выбрались на центральную площадь, и Олаф круто повернул коня, нарушив строй.
– Не смотрите налево, госпожа, – глухо предупредил он.
Поздно. Я успела увидеть невысокий деревянный помост и длинную перекладину, на которой висело несколько человек. Судя по длине растрёпанных волос, среди казнённых были и женщины. Но хуже всего был запах, который принёс оттуда ветер: густой и тяжёлый, до отвращения сладкий и приторный до рвоты.
Поспешно зажмурившись, я отвернулась, спрятала лицо в рукав куртки Олафа и часто задышала приоткрытым ртом, стараясь прогнать подкатившую дурноту. Мой спутник деликатно придержал меня за талию и с сочувствием спросил:
– Как вы, госпожа?
– Терпимо, – с трудом сглотнув, отозвалась я. Открыть глаза у меня не хватило духу. – Скажи, как проедем, ладно?
– Хорошо.
Спасибо ещё, Эрик, видя мою реакцию, не стал задерживать отряд на площади и как-то комментировать открывшуюся нам картину, иначе, боюсь, я бы там и свалилась в обморок. Лошади неторопливо двинулись дальше, воздух чуточку посвежел, и через какое-то время рвотные позывы окончательно отступили. Однако если с бунтующим желудком мне кое-как удалось совладать, то избавиться от кошмарного зрелища не вышло: казалось, оно намертво отпечаталось на внутренней стороне век.
Потрясённая увиденным, я подавленно молчала всю оставшуюся дорогу. Ни о чём, кроме повешенных людей, думать не получалось. Тогда же до меня и дошёл весь ужас сложившейся ситуации: я вспомнила слова Эрика. Среди казнённых были аристократы! А повешение – позорная казнь простолюдинов. Насколько же взбешён был князь, что пошёл на такой шаг? Он ведь не мог не понимать, какую волну негодования это решение вызовет среди его приближённых. На фоне виселицы даже приспущенные флаги выглядели лишь реверансом в сторону взбудораженной знати, слабой попыткой утихомирить возмущения. А самое страшное, что невольной виновницей всего случившегося стала я. Конечно, люди сами избрали свой путь и получили по заслугам, но катализатором послужило моё появление в замке. Не привезли бы меня сюда, не было бы ни заговора, ни нападения во время охоты, ни разбирательства, ни спешной казни. О господи…
От этих мыслей захотелось срочно вернуться в горы, забиться в самые глубокие из пещер и никогда оттуда не высовываться. Но кто теперь позволит мне сбежать? После происшествия на охоте не удивлюсь, если меня будут охранять с утроенным энтузиазмом. Вот только где гарантии, что среди стражей не окажется ещё кто-то, жаждущий моей кровушки?
Не знаю, в какие дебри меня бы завели эти невесёлые рассуждения, если бы мы наконец не подъехали к главному входу. Князь лично вышел встречать нас и поспешил вниз по ступеням, как только кони остановились. За ним последовали Айрин, мэтр Орникс и несколько придворных – видимо, из наиболее доверенных лиц.
Олаф спешился и потянулся помочь мне спуститься, но его решительно оттеснил Эрик. Мне ничего другого не оставалось, кроме как изобразить улыбку и позволить ему ссадить меня. К счастью, он не стал нарочно затягивать процесс, а разжал руки, едва я коснулась земли. Тут и князь подоспел.
– Моя дорогая княжна, как я рад снова видеть вас!
К моему удивлению, поклоном он не ограничился, мне раскрыли отеческие объятия. Я на миг замешкалась, судорожно вспоминая, что предписывал этикет в подобных случаях, а потом махнула рукой на возможные нарушения и несмело обняла его в ответ. Чего скрывать, я была ничуть не меньше рада видеть князя живым и здоровым. И пусть мотивы мои сложно было назвать благородными и бескорыстными, но так и князь, полагаю, больше радовался не моему возвращению, а тому, что все лелеемые им планы не полетели под откос. Так что я с чистой совестью решила, что мы квиты.
– Благодарю, милорд, взаимно.
Мужчина отстранился, и я смогла наконец сделать подобающий случаю реверанс. Но тут мне на шею бросилась Айрин, с которой мы успели сблизиться до злополучной охоты, и этикет окончательно пал под натиском эмоций.
– Леди Ольга, вы живы! Какое счастье! Я так переживала!..
Юную княжну я обняла с куда большей теплотой.
– Благодарите вашего брата и его верных людей за моё чудесное спасение, – отстранившись, улыбнулась я девушке и повела рукой в сторону Эрика и Олафа, что стояли чуть позади. – Если бы они не поспешили на помощь, всё могло бы закончиться куда печальнее.
Князь немедленно перевёл взор на мужчин и обратился к Олафу.
– Я этого не забуду. Виконт, ваша доблесть будет вознаграждена по заслугам.
– Рад служить, мой князь, – почтительно склонил голову тот.
Мой желудок не нашёл лучше момента, чтобы напомнить о себе громким урчанием. Краска бросилась мне в лицо. Но прежде чем я успела пробормотать извинения, князь сделал это за меня.
– Прошу прощения, леди, мне не следовало томить вас на пороге, – покаянно проговорил он и повернулся к дочери. – Айрин, дорогая, проводи княжну в покои и распорядись насчёт обеда. А вас, виконт, прошу подняться ко мне в кабинет. К сожалению, разговор не терпит отлагательств.
Я бросила сочувственный взгляд в сторону Олафа. Вот так всегда! Ты спасал, тебе и ответ держать. Крепись, мой хороший! Надеюсь, князю хватит совести хотя бы накормить тебя.
Увы, о том, чтобы перекинуться с ним парой слов, не шло и речи. Айрин увлекла меня к лестнице, по дороге продолжая изливать восторги по поводу моего возвращения, да так бурно, что мне и вставить ничего не удалось. А с порога к ней присоединились белокурые горничные, и охов-ахов стало втрое больше. Вид у девчонок был, словно им в последний момент отменили смертную казнь и помиловали. Голубые глаза сестёр влажно блестели, обе пошмыгивали и смотрели на меня с щенячьим восторгом и обожанием.
Признаться, я даже немного растерялась от такого приёма, про себя недоумевая, чем успела заслужить за какую-то неделю столь тёплое отношение. Но в глубине души растаяла. И, честное слово, я бы расчувствовалась ещё больше, если бы не была так голодна.
– Девочки, славные мои, я тоже очень рада вас видеть! Но если меня в ближайшее время не покормят, боюсь, все труды моих спасителей пойдут насмарку.
Айрин зарделась и всплеснула руками.
– Прости, дорогая, конечно, сейчас всё будет!
Между собой мы договорились перейти на «ты», но при посторонних, к которым не относились горничные, придерживались более официальных форм обращения.
Лотти приняла её слова за призыв к действию. Украдкой смахнула слёзы и деловито уточнила:
– Чего изволит госпожа?
– Чего-нибудь сытного и горячего, остальное на твой выбор. Специально ничего готовить не надо, я сейчас не в состоянии долго ждать.
Служанка понятливо кивнула и скрылась за дверью.
– Приготовить вам пока ванну, госпожа? – предложила Лиззи.
– Да, пожалуйста! – с предвкушением улыбнулась я. Потом спохватилась и с сомнением взглянула на Айрин: – У меня будет на это время?
Та грациозно повела плечом.
– Почему нет? Думаю, раньше, чем через час, тебя никто не потревожит. Отец всё равно в ближайшее время будет занят.
– Вот и отлично! – с облегчением подытожила я. Омрачала радость лишь мысль о том, что за моё спокойствие сейчас отдувается Олаф. Бедный!
Лиззи умчалась в купальню. Я же воспользовалась моментом, чтобы наконец расспросить подругу.
– Айрин, что здесь произошло за эти дни? Я решительно не узнаю замок!
Княжна погрустнела, прошлась по гостиной и тяжело опустилась в кресло.
– Много чего произошло. Отец вернулся с охоты сам не свой, сразу вызвал к себе дознавателей. Мне кажется, в ту ночь никто не сомкнул глаз, даже раненых допросили не по одному разу. Я не припомню, чтобы прежде отец так бушевал. А когда брат приехал без тебя, а потом отцу среди ночи доложили об обвале… начались казни. С десяток придворных встретили рассвет на эшафоте.
Айрин поёжилась, обхватила себя руками за узкие плечи, словно пытаясь согреться. Мне тоже стало не по себе от её рассказа. Перед внутренним взором опять появилась виселица, мрачные мысли захватили меня с новой силой. А подруга, немного помолчав, неожиданно фыркнула.
– Но, боги, ты бы видела, в каком виде Эрик с Карлом приехали из леса! Темнее грозовой тучи, вместо одежды лохмотья, все в ссадинах, синяках и царапинах. Я думала, их волоком протащили по всем камням от озера до самого замка! Всё гадала потом, с кем они сцепились в лесу… Но кузен молчал, а брат так страшно ругался на все вопросы, что я не посмела дальше спрашивать. Только на следующий день узнала от служанки, что вся одежда была в мелких дырах и клочьях рыжей шерсти. Чужой маг пробил брешь в защите брата и натравил на них белок! Представляешь? Слуги теперь втихомолку хихикают по углам и называют Эрика Победителем белок! – Под конец она не выдержала и прыснула.
Часть вторая
Глава 1
Как Олаф и обещал, к замку мы выбрались ближе к полудню, когда солнце стояло в зените. День выдался ясный, жаркий и безветренный, а потому в дороге мы извелись от духоты. Не спасал ни магический душ – освежающий эффект от него проходил едва ли не быстрее, чем успевала высохнуть одежда, – ни тот факт, что большую часть пути мы двигались под сенью леса.
Поначалу мы ещё строили версии, гадая, отчего до сих пор не столкнулись ни с одним из поисковых отрядов и что могло произойти в замке за время нашего отсутствия. Но от беседы быстро пересыхало во рту, и для продолжения диалога приходилось либо часто прикладываться к фляге, либо замолкать. Мало-помалу зной так измучил обоих, что разговор сам собой незаметно стих.
За время пути Олаф неоднократно предлагал устроить небольшой привал, но согласилась я лишь однажды, о чём потом пожалела: после отдыха заставить себя снова забраться в седло оказалось ох как сложно. Поэтому впредь я эту ошибку не повторяла и на все последующие предложения отвечала отказом. Уж лучше поскорее прибыть в замок, скинуть измятую одежду и нырнуть в тёплую ванну. Смыть с себя пот и грязь, понежиться в ароматной воде… А потом массаж! Да-а...
Замечтавшись о простых человеческих радостях, я пропустила тот момент, когда лес стал редеть. А затем вдруг расступился, открывая взору высокие башни и шпили замка.
– Это ещё что? – недоумённо пробормотал Олаф за моей спиной. – Что там у них стряслось?
Его вопрос окончательно вернул меня из мира грёз на грешную землю и заставил встрепенуться.
– Ты о чём?
– Флаги приспущены, – пояснил он.
Я пригляделась и непроизвольно поёжилась. Действительно, полотнища висели унылыми тряпками примерно на середине флагштока. Насколько я успела узнать, у местных, как и в нашем мире, это означало траур либо предупреждало о свирепствующей в округе болезни.
Предположение, что траур по нам с Олафом, отмела сразу. Слишком мало времени прошло с той злополучной охоты. Сомневаюсь, что за неполные двое суток люди князя успели хотя бы разобрать завал, чтобы убедиться в нашей гибели. Или кто-то из знатных придворных погиб от когтей хайентов? Или…
– Надеюсь, с самим князем всё в порядке, – дрогнувшим голосом проговорила я.
Мысль о возможной смерти князя не на шутку испугала. Всё же с ним у меня худо-бедно получалось находить общий язык. И пусть до конца я ему никогда не верила, но на фоне своих приближённых он казался самым прямолинейным и честным человеком. А вот если Эрик займёт его место...
Меня пробрала нервная дрожь.
– Когда я видел его в последний раз, он был невредим, – успокаивающе заметил Олаф и, чуть ослабив повод, дал Лавру лёгкий посыл шенкелями. Жеребец послушно ускорил шаг. – В любом случае, надо ехать. Пока не прибудем на место, не узнаем, в чём дело.
Я подавила вздох.
– Твоя правда.
Вскоре мы выбрались на наезженный тракт. Лавр, почуяв близость дома, пошёл веселее, громада замка вырастала перед нами всё быстрее. Впереди уже показались невысокие деревенские постройки, когда позади нас раздался стук копыт. Судя по стремительно усиливающемуся грохоту, нас настигала целая кавалькада.
– Наконец-то! – обернувшись, прокомментировал Олаф и натянул поводья.
А я чуть не вздрогнула, только сейчас вспомнив, о чём просила лесного владыку. Защиты! От зверья и недобрых людей. Чёрт… Должно быть, именно поэтому нам в пути никто из стражей князя и не встретился. Зато сейчас лес позади, а впереди…
Тем временем нас окружили всадники в лёгких доспехах. Я насчитала четверых, но знакомых лиц среди них как будто не было.
– Святые небеса! – вдруг послышалось справа. – Леди! Вы целы?
Я повернулась на возглас. И как сразу не признала? Эрик, собственной персоной. Запылённый, на лбу испарина. Облегчение и радость во взгляде смешались с удивлением.
– Абсолютно, милорд, – сдержанно улыбнулась я. – Вы поступили очень дальновидно, поручив меня заботам виконта фон Варта. Благодаря его храбрости и находчивости, мы оба здесь, целые и невредимые.
Наследник слегка нахмурился и перевёл взгляд на моего спутника.
– Госпожа преувеличивает мои заслуги, – спокойно откликнулся Олаф. – Если бы не целительские таланты великой княжны, мы бы задержались в лесу самое меньшее ещё на сутки.
– В самом деле? – вскинул светлые брови наследник. В сине-зелёных глазах зажёгся огонёк интереса. – Примите моё искреннее восхищение! И будьте так любезны, утолите моё любопытство: как вам удалось проехать незамеченными мимо всех постов? Мои люди вторые сутки прочёсывают окрестности, а вы внезапно появляетесь здесь словно из ниоткуда!
– Всенепременно, – склонила голову я. – Только, если позволите, я бы хотела немного освежиться с дороги и привести себя в порядок, прежде чем предстать с рассказом пред вашим батюшкой. Кстати, я надеюсь, этот неприятный инцидент на охоте не сказался на самочувствии князя, и он в добром здравии?
– Конечно, у вас будет возможность отдохнуть и подкрепиться. Что до вашего вопроса, то отец здоров, благодарю вас.
У меня немного отлегло от сердца. В конце концов вряд ли он стал бы открыто врать при свидетелях.
– А флаги? – осторожно ввернул Олаф.
– Дань уважения казнённым заговорщикам, – коротко пояснил наследник и ядовито усмехнулся: – Через одного аристократы!
Я похолодела. Заговорщики? Среди придворных князя?.. Господи, зачем только я сюда вернулась?
Рука Олафа на моей талии дрогнула, сжалась чуть крепче. Похоже, новости неприятно удивили и его.
– Едем в замок, – приказал Эрик, разворачивая коня. – Сообщим всем радостную весть. Ян, скачи вперёд, доложи князю. Мы будем следом.
Один из всадников с коротким полупоклоном выехал вперёд и, дав коню шенкелей, умчался прочь. Остальная кавалькада перестроилась, и к воротам замка мы подъехали в окружении почётного караула, возглавляемого наследником князя.
Меня поразило, как сильно изменился внутренний двор всего за пару дней. Вроде бы те же строения, но насколько меньше жизни кругом! Людей почти не видно, а те, что изредка попадались навстречу, вздрагивали от стука копыт, втягивали голову в плечи и спешили убраться с дороги. Шум, что оглушил меня в первый день по приезду, смолк. Да, по-прежнему лязгало в кузнях, мычало и хрюкало в загонах, но звуки словно стыдились самих себя. Не было в них прежней уверенности и силы. А те, что разносились в воздухе, не могли соперничать с хриплым карканьем воронья, вьющегося над замком.
Грудь сдавило от тяжёлого предчувствия, которое лишь усиливалось по мере того, как наш небольшой отряд продвигался к главному входу. Даже чистое небо и палящее солнце не могли прогнать это гнетущее ощущение.
Вскоре мы выбрались на центральную площадь, и Олаф круто повернул коня, нарушив строй.
– Не смотрите налево, госпожа, – глухо предупредил он.
Поздно. Я успела увидеть невысокий деревянный помост и длинную перекладину, на которой висело несколько человек. Судя по длине растрёпанных волос, среди казнённых были и женщины. Но хуже всего был запах, который принёс оттуда ветер: густой и тяжёлый, до отвращения сладкий и приторный до рвоты.
Поспешно зажмурившись, я отвернулась, спрятала лицо в рукав куртки Олафа и часто задышала приоткрытым ртом, стараясь прогнать подкатившую дурноту. Мой спутник деликатно придержал меня за талию и с сочувствием спросил:
– Как вы, госпожа?
– Терпимо, – с трудом сглотнув, отозвалась я. Открыть глаза у меня не хватило духу. – Скажи, как проедем, ладно?
– Хорошо.
Спасибо ещё, Эрик, видя мою реакцию, не стал задерживать отряд на площади и как-то комментировать открывшуюся нам картину, иначе, боюсь, я бы там и свалилась в обморок. Лошади неторопливо двинулись дальше, воздух чуточку посвежел, и через какое-то время рвотные позывы окончательно отступили. Однако если с бунтующим желудком мне кое-как удалось совладать, то избавиться от кошмарного зрелища не вышло: казалось, оно намертво отпечаталось на внутренней стороне век.
Потрясённая увиденным, я подавленно молчала всю оставшуюся дорогу. Ни о чём, кроме повешенных людей, думать не получалось. Тогда же до меня и дошёл весь ужас сложившейся ситуации: я вспомнила слова Эрика. Среди казнённых были аристократы! А повешение – позорная казнь простолюдинов. Насколько же взбешён был князь, что пошёл на такой шаг? Он ведь не мог не понимать, какую волну негодования это решение вызовет среди его приближённых. На фоне виселицы даже приспущенные флаги выглядели лишь реверансом в сторону взбудораженной знати, слабой попыткой утихомирить возмущения. А самое страшное, что невольной виновницей всего случившегося стала я. Конечно, люди сами избрали свой путь и получили по заслугам, но катализатором послужило моё появление в замке. Не привезли бы меня сюда, не было бы ни заговора, ни нападения во время охоты, ни разбирательства, ни спешной казни. О господи…
От этих мыслей захотелось срочно вернуться в горы, забиться в самые глубокие из пещер и никогда оттуда не высовываться. Но кто теперь позволит мне сбежать? После происшествия на охоте не удивлюсь, если меня будут охранять с утроенным энтузиазмом. Вот только где гарантии, что среди стражей не окажется ещё кто-то, жаждущий моей кровушки?
Не знаю, в какие дебри меня бы завели эти невесёлые рассуждения, если бы мы наконец не подъехали к главному входу. Князь лично вышел встречать нас и поспешил вниз по ступеням, как только кони остановились. За ним последовали Айрин, мэтр Орникс и несколько придворных – видимо, из наиболее доверенных лиц.
Олаф спешился и потянулся помочь мне спуститься, но его решительно оттеснил Эрик. Мне ничего другого не оставалось, кроме как изобразить улыбку и позволить ему ссадить меня. К счастью, он не стал нарочно затягивать процесс, а разжал руки, едва я коснулась земли. Тут и князь подоспел.
– Моя дорогая княжна, как я рад снова видеть вас!
К моему удивлению, поклоном он не ограничился, мне раскрыли отеческие объятия. Я на миг замешкалась, судорожно вспоминая, что предписывал этикет в подобных случаях, а потом махнула рукой на возможные нарушения и несмело обняла его в ответ. Чего скрывать, я была ничуть не меньше рада видеть князя живым и здоровым. И пусть мотивы мои сложно было назвать благородными и бескорыстными, но так и князь, полагаю, больше радовался не моему возвращению, а тому, что все лелеемые им планы не полетели под откос. Так что я с чистой совестью решила, что мы квиты.
– Благодарю, милорд, взаимно.
Мужчина отстранился, и я смогла наконец сделать подобающий случаю реверанс. Но тут мне на шею бросилась Айрин, с которой мы успели сблизиться до злополучной охоты, и этикет окончательно пал под натиском эмоций.
– Леди Ольга, вы живы! Какое счастье! Я так переживала!..
Юную княжну я обняла с куда большей теплотой.
– Благодарите вашего брата и его верных людей за моё чудесное спасение, – отстранившись, улыбнулась я девушке и повела рукой в сторону Эрика и Олафа, что стояли чуть позади. – Если бы они не поспешили на помощь, всё могло бы закончиться куда печальнее.
Князь немедленно перевёл взор на мужчин и обратился к Олафу.
– Я этого не забуду. Виконт, ваша доблесть будет вознаграждена по заслугам.
– Рад служить, мой князь, – почтительно склонил голову тот.
Мой желудок не нашёл лучше момента, чтобы напомнить о себе громким урчанием. Краска бросилась мне в лицо. Но прежде чем я успела пробормотать извинения, князь сделал это за меня.
– Прошу прощения, леди, мне не следовало томить вас на пороге, – покаянно проговорил он и повернулся к дочери. – Айрин, дорогая, проводи княжну в покои и распорядись насчёт обеда. А вас, виконт, прошу подняться ко мне в кабинет. К сожалению, разговор не терпит отлагательств.
Я бросила сочувственный взгляд в сторону Олафа. Вот так всегда! Ты спасал, тебе и ответ держать. Крепись, мой хороший! Надеюсь, князю хватит совести хотя бы накормить тебя.
Увы, о том, чтобы перекинуться с ним парой слов, не шло и речи. Айрин увлекла меня к лестнице, по дороге продолжая изливать восторги по поводу моего возвращения, да так бурно, что мне и вставить ничего не удалось. А с порога к ней присоединились белокурые горничные, и охов-ахов стало втрое больше. Вид у девчонок был, словно им в последний момент отменили смертную казнь и помиловали. Голубые глаза сестёр влажно блестели, обе пошмыгивали и смотрели на меня с щенячьим восторгом и обожанием.
Признаться, я даже немного растерялась от такого приёма, про себя недоумевая, чем успела заслужить за какую-то неделю столь тёплое отношение. Но в глубине души растаяла. И, честное слово, я бы расчувствовалась ещё больше, если бы не была так голодна.
– Девочки, славные мои, я тоже очень рада вас видеть! Но если меня в ближайшее время не покормят, боюсь, все труды моих спасителей пойдут насмарку.
Айрин зарделась и всплеснула руками.
– Прости, дорогая, конечно, сейчас всё будет!
Между собой мы договорились перейти на «ты», но при посторонних, к которым не относились горничные, придерживались более официальных форм обращения.
Лотти приняла её слова за призыв к действию. Украдкой смахнула слёзы и деловито уточнила:
– Чего изволит госпожа?
– Чего-нибудь сытного и горячего, остальное на твой выбор. Специально ничего готовить не надо, я сейчас не в состоянии долго ждать.
Служанка понятливо кивнула и скрылась за дверью.
– Приготовить вам пока ванну, госпожа? – предложила Лиззи.
– Да, пожалуйста! – с предвкушением улыбнулась я. Потом спохватилась и с сомнением взглянула на Айрин: – У меня будет на это время?
Та грациозно повела плечом.
– Почему нет? Думаю, раньше, чем через час, тебя никто не потревожит. Отец всё равно в ближайшее время будет занят.
– Вот и отлично! – с облегчением подытожила я. Омрачала радость лишь мысль о том, что за моё спокойствие сейчас отдувается Олаф. Бедный!
Лиззи умчалась в купальню. Я же воспользовалась моментом, чтобы наконец расспросить подругу.
– Айрин, что здесь произошло за эти дни? Я решительно не узнаю замок!
Княжна погрустнела, прошлась по гостиной и тяжело опустилась в кресло.
– Много чего произошло. Отец вернулся с охоты сам не свой, сразу вызвал к себе дознавателей. Мне кажется, в ту ночь никто не сомкнул глаз, даже раненых допросили не по одному разу. Я не припомню, чтобы прежде отец так бушевал. А когда брат приехал без тебя, а потом отцу среди ночи доложили об обвале… начались казни. С десяток придворных встретили рассвет на эшафоте.
Айрин поёжилась, обхватила себя руками за узкие плечи, словно пытаясь согреться. Мне тоже стало не по себе от её рассказа. Перед внутренним взором опять появилась виселица, мрачные мысли захватили меня с новой силой. А подруга, немного помолчав, неожиданно фыркнула.
– Но, боги, ты бы видела, в каком виде Эрик с Карлом приехали из леса! Темнее грозовой тучи, вместо одежды лохмотья, все в ссадинах, синяках и царапинах. Я думала, их волоком протащили по всем камням от озера до самого замка! Всё гадала потом, с кем они сцепились в лесу… Но кузен молчал, а брат так страшно ругался на все вопросы, что я не посмела дальше спрашивать. Только на следующий день узнала от служанки, что вся одежда была в мелких дырах и клочьях рыжей шерсти. Чужой маг пробил брешь в защите брата и натравил на них белок! Представляешь? Слуги теперь втихомолку хихикают по углам и называют Эрика Победителем белок! – Под конец она не выдержала и прыснула.
