Пролог.
Мать беспорядочно суетилась. Как всегда, было непонятно, какое действие она выберет следующим, оставалось только ждать, когда она придет к финишу своего замысла. Хотя мельтешенье чуть раздражало Лику, она уже привыкла не реагировать, поэтому просто читала. Мать была не в настроении:
- Ты так никогда личную жизнь не устроишь… - говорила она. - Тебе 29. На тебя и так шансы есть уже только с 50-летними…
В глубине коридора появилась Женька в чем-то домашне-коротком. На секунду мать переключилась на нее:
- Садись, сейчас положу тебе все.
- Ага, - отозвалась Женька. - Ты не жди, мать, что она замуж выйдет. Фрики хороши среди мужиков. А женщина-фрик – это запредельный кошмар.
- Чего ты такое говоришь, какие фрики? – растерялась мать.
- Она у нас не от мира сего, вот чего. Ее ни к какой категории не отнести. Ну вот кто у нас есть? Есть бизнес-леди – тут пролет, понятно. Есть училки в очках и кружевах, интеллигентные и унесенные куда-нибудь в поэзию или математику. Есть рабочие лошадки. Есть ухоженные курочки. А это что сидит перед тобой? Определение дать даже нереально…
Лика оторвалась от журнала, выпрямила спину, взглянула на сестру серьезно и непроницаемо. Потом на лице начала проявляться улыбка, которая перешла в смех. Уже жующая печеньку Женька тоже прыснула.
- Ну ладно, поржали и хватит. Подавишься, - сказала Лика, резко вставая. – Мать, еда сегодня будет или худеем?
Получив в ответ возмущенный жест, она вздохнула и вышла. Сунула журнал в сумку, накинула пальто, засунула ноги в башмаки и крикнула из прихожей:
- Пока, мне бежать надо, трапеза – в следующий раз, - и, захлопнув дверь, двинулась вниз по лестнице. Семейный долг на ближайшую неделю был отдан. Слава Богу и ура.
Глава 1. Нерадостное радостное известие
Как-то так само собой вышло, что она не испытывала особой близости с родными и пребывание с ними не придавало ей сил, не было приятным и не воодушевляло. Иногда ей хотелось повидаться, но встречи никогда не оправдывали ее ожиданий. Чего она ждала? Бог знает. Просто иногда появлялось ощущение, что некуда себя деть. Что-то среднее между одиночеством, беспокойством и жаждой человеческого тепла. В такие дни она перебирала в памяти имена друзей, и если не останавливалась ни на одной кандидатуре, то ехала к родителям.
Квартира родителей напоминала старые времена. Она не ощущала себя здесь дома, потому что здесь не было отведенного ей угла. Все были на своем месте, а она не находила якоря, который зацепил бы ее и позволил чувствовать себя так же. Ее хватало ненадолго, и она уходила с некоторым облегчением, понимая, что ее одиноко-самостоятельное состояние ей вполне подходит.
Сегодня из дел в миру у нее была запланирована одна авантюра, которую она обдумывала мало и эпизодически, но к которой у нее был внутренний азарт, вредность, если хотите. Касалось дело личной жизни. Да-да, у нее была личная жизнь, хотя мама о ней и не знала. Последнюю пару лет она, как это сейчас называется, встречалась с одним мужчиной - бывшим однокашником, а ныне практикующим в частном кабинете психологом. Звали его Дмитрий, и можно сказать, она к нему привязалась. Однако привязанность свою она вполне контролировала, так как знала, что это на самом деле такое.
Также она не особо обольщалась и по поводу его чувств к ней. У нее не было мыслей про замужество и даже про совместную жизнь, но по какой-то чудовищной наивности в его кабинете она чувствовала себя как дома. И именно это чувство обретения дома было для нее самым важным и желанным приобретением во всех их отношениях. В какой-то момент она сделала вывод, что именно неприкаянность, несоотнесенность с местом, отсутствие своего угла сыграло с ней эту злую шутку. Но это ощущение конечной станции, последней точки пути, оседлости, это внутриклеточное знание, что никуда не нужно больше идти, посещавшее ее в кабинете Димки, было настолько желанным, затягивающим, притягательным, что она каждый раз сдавалась ему.
А зайти сюда было можно почти в любое время: попить чаю, поделиться интересным случаем из практики, полистать книги, которые в изобилии украшали собой классические книжные шкафы, тянущиеся по стене от пола до потолка. Они напоминали ей коридоры в питерском университете. В целом ее все устраивало, но в этот понедельник она услышала краем уха, что дорогой ее друг просил девицу на ресепшене не записывать людей с после 20ого апреля и до конца праздников. И тут в разговоре выяснилось, что у него видите ли свадьба и понимаете ли поездка куда-то в теплые страны…
Она сидела в тот момент с ногами в кожаном кресле, спиной к входной двери, и голоса говорящих доносились сзади, дверь была открыта, он не пытался ее прикрыть, и видно было, что его ничуть не смущало, что она слышит разговор, он не скрывался. Несколько секунд она пыталась осмыслить услышанное, но не понимала, что происходит. Потом внутренне замерла, взяла себя в руки, осознав, что находится уже не в той реальности, которой жила только что. В этот момент в дверном проеме появился Дмитрий, хлопнул в ладоши, как после отличной свершившейся сделки и, потирая руки, сообщил:
- Ликуся, поздравь! Я женюсь!
Лика, еще оставившая себе небольшой шанс, что невеста – она, выдавила из себя как можно спокойнее:
- Поздравляю, а она в курсе?
Он засмеялся, как будто она пошутила, и совершенно ровно ответил:
- Ну конечно, я не на столько легкомысленен, чтобы, не получив согласия, строить планы. Не знаешь ты меня, детка… А еще психолог… В общем что… меня до 11 мая не будет, так что не теряй, – предупредил он серьезно, - ну и на телефон не звони, я буду занят, а потом в роуминге буду. Че молчишь? Ок?
- Да че молчу… обтекаю… - ответила Лика, проведя по лицу рукой и приходя в себя, - то есть ты считаешь, что я после такой веселой новости тебе стану звонить?
Дмитрий Владимирович, в тот момент рывшийся в нижнем ящике стола и почти скрытый этой громоздкой старинной мебелью, на секунду замер, потом полуподнялся так, что из-за стола была видна только голова и проговорил:
- Неееееет, да брось. Ты же не собираешься порвать со мной? – он чуть пятясь заполз в свое удобное офисное кресло с какими-то особенными подлокотниками, об эксклюзивности которых упоминал при удобном и неудобном случае и медленно продолжал с другого конца тридцатиметрового кабинета:
- Лика, не дури. Жена – это жена. А ты – это ты. Тебя я люблю, ты знаешь. А жена мне нужна, ты должна понять – возраст же уже, я детей хочу, наследников.
- То есть меня на кандидатуру жены ты в принципе не рассматривал?
- Ой, ну какая из тебя жена? Готовить ты не умеешь, детей не планируешь. – Он, видимо, почувствовал себя профессионалом, потому что взял ручку и подался вперед, как будто начал работать на публику, играть роль. Лику всегда забавляли такие моменты, но она пропускала их мимо, потому что считала эту рисовку всего лишь небольшой слабостью, требующей от собеседника проявить великодушие. Он же продолжал:
- Я тебе должен сказать, ты вообще к жизни относишься не серьезно, работаешь где попало, как придется, у тебя никаких планов, никаких целей…
Лика улыбнулась и перебила:
- Ндааа, если ты серьезно, то психологи мы с тобой оба, похоже, никакущие…
Она медленно встала, бросила книгу на кресло, потянулась за крупной сумкой, валявшейся на полу, чуть помедлила и вышла.
Прода от 04.01.2023, 21:40
ГЛАВА 2. РАЗВЕДКА БОЕМ
Этим же вечером, распивая с лучшей подругой кастрюлю свежесваренного глинтвейна, они сделали несколько звонков и с помощью самых безыскусных уловок выяснили у общих знакомых по универу, приглашенных, кстати, на свадьбу, некоторые подробности о персоне икс, то есть о невесте. Это была девица 25 лет, работающая в психоневрологическом диспансере психотерапевтом.
- Я хочу на нее посмотреть, - сказала Лика, отрываясь от вина.
- Ой, да брось-ка ты, Ли, за каким тебе эта дура сдалась? Забудь это все, как страшный сон, ты и так десять лет на него угрохала, - начала отговаривать Юлька.
- Нет, я пойду смотреть на нее. На это ответственное чудо, - перебила Лика и преувеличенно резко поставила бокал на стол.
На следующий день, только проснувшись, еще взлохмаченная и продирающая глаза, она глянула в Электронной регистратуре участок, который относился к Ашихминой Е.С. и, набрав номер диспансера, назвала свою фамилию и вымышленный адрес, взятый ею ровнехонько посередине указанного на сайте промежутка.
- 17 апреля, вторник, 16.30, кабинет 14, Ашихмина, - прозвучали запланированные Ликой данные.
И вот сегодня было 17ое, а она направлялась в диспансер. Учреждение это находилось на огороженной чугунной оградой территории и представляло собой по большей части комплексы разрушающихся одноэтажных деревянных домишек – приземистых и разноцветных, как бы распластанных по земле. Пышный в любое время года парк с узкими асфальтовыми тропинками, старинными скамьями и железобетонными цилиндрическими урнами придавал объекту настроение спокойное и даже романтичное.
По странному для Лики стечению обстоятельств, над которым она иногда размышляла, внутри ограды были объединены психо-неврологический и кожно-венерологический диспансеры. Когда-то здесь была окраина города, и всякие нежелательные элементы в виде психов и сифилитиков концентрировались в этом месте вполне логично. Сейчас же островок ненормальности располагался в историческом центре, что само по себе являло какой-то изыск сюрреализма.
Если смотреть на строения со стороны ограды и представлять, что могут скрывать обшитые досками стены и старые окна с резными наличниками, уже утратившие свою четкую геометрическую принадлежность к разряду прямоугольников, то кажется, что времена чеховской «Палаты №6» ушли не так уж далеко. Решеток, правда, нет, но само допущение, что больных людей можно содержать в столь ветхих строениях, при определенной степени фантазии является далеко идущим.
По старой памяти она выбрала среди живописного разнообразия единственное кирпичное здание, правда, со странной, обитой железом дверью, как будто ведущей не в медицинское учреждение, а в подвал. «Ничего тут не меняется… Персонал вот только новенький, свеженький…», - думала Лика.
В регистратуре она была первой, но за ней заняло сразу два человека.
- Литвинова, к Ашихминой на 16.30, - произнесла она.
Молодая почти бестелесная девочка за стойкой спросила, есть ли у нее карточка, и за неимением начала заводить. Подала Лике листок для заполнения.
- Вы заполняйте, а я для скорости сразу в компьютер буду вносить. Адрес?
- Чернышевского 30, квартира… девять.
Из-за спины она услышала претенциозный женский голос:
- Девушка, вы ошиблись адресом, на Чернышевского 30 в этой квартире проживаю я, и смею вас уверить, без вас.
Лика поняла, что случилось одно из совпадений, гипотетическая вероятность которых так мучает всех невротиков, собравшихся соврать при свидетелях. Сама она к таковым не относилась, поэтому медленно повернулась, окинула взглядом соавтора неловкой ситуации и, глядя прямо в глаза, произнесла:
- Ну что вы, вы не можете проживать в двадцать девятой квартире. Вы что-то путаете.
- Мне послышалось, что вы сказали «девять», - как будто смутилась незнакомка.
- Нет, я сказала «двадцать девять», - невозмутимо поставила точку Лика и продолжила заполнять анкету.
Через минуту она сидела перед дверью, покрытой толстым слоем белой эмалевой краски с подтеками, на которой выделялась маленькая табличка с номером кабинета в виде перевернуто ромба, тоже слегка замазанного краской по краям – след неаккуратности рабочих, делавших последний ремонт. Она совсем не планировала разговора. Загорелся призрачный свет в большом круглом плафоне над кабинетом, она встала, шагнула к двери, пихнула ее плечом и вошла.
Кабинет был маленьким, стул для пациентов был почти рядом с дверью, сбоку от стола, за которым сидела врач. Она окинула взглядом хозяйку помещения. «О боже ж ты мой… Да тебе самой нужен как минимум психолог», - подумала Лика. Лицо ничего, приятное. Белая полупрозрачная блузка под расстегнутым халатом, короткая, а в сидячем положении до неприличия коротка, юбка и ярко-фиолетовые сапоги на шпильках, голенища которых стягивали объемные икры, чем максимально ярко презентовали ее женственность и выдавали желание нравиться. «Что ты пытаешься компенсировать одежей, дорогая? Ты на работе или где, дружок? У тебя тут псих на психе – до твоих ли им сапог», - мысленно начала диалог Лика.
- Я вас слушаю, - произнесла девица.
Лика выдернула наушник, присобрала мысли и продолжала холодным тоном:
- Я хотела попросить какие-нибудь успокоительные – меня мужчина бросил, ушел к другой женщине. Встречались два года, и недавно он мне сказал, что женится. На другой, естественно. Не сплю две недели.
Врач с серьезным видом записывала что-то и, не глядя на нее, передала ей листок, в котором она узнала анкету на выявление депрессивного состояния. Она заполнила мелкие клетки, не читая, передала девице и подождала, пока та все посчитает.
- У вас депрессивное состояние, - вынесла вердикт та.
- Ну это к гадалке не ходи, - не удержав иронию, ответила Лика. – Интересно, вы в своей практике встречали женщин, у которых в моей ситуации было бы другое состояние?
- Опишите свои чувства по этому поводу, что в ситуации для вас наиболее неприятно? – поинтересовалась врач.
Лику всегда раздражала эта манера вести прием, и по случаю нескрываемого негативного настроя к собеседнице спросила:
- А вам зачем?
- Это надо не мне, а вам, ведь вы пришли ко мне на прием, - парировала та.
Взглянув на бэйдж, Лика продолжила:
- Елена Сергеевна, что бы я вам сейчас ни рассказала, это как-то повлияет на ваши назначения? Нет. Вы выпишите все по схеме, что положено, чему учили, что требуют. Все, что я буду говорить, вы пропустите мимо ушей, потому что ваш мозг сейчас занят обработкой другой, более приятной информации. Это видно по тому, что вы за все мое здесь пребывание на меня ни разу не взглянули. Если я спрошу вас: «А накрашена ли я?», вы не сможете ответить даже самым общим образом, не говоря уже о деталях. И даже если бы вы были дико заинтересованы моими душевными терзаниями, для результата, с которым я выйду отсюда, это не имело бы ни малейшего значения. Так что давайте-ка я воздержусь от откровений. Как вы отнесетесь к такому решению?
Где-то в середине тирады девица оторвалась от записей и посмотрела на нее:
- Я, конечно, выпишу вам пару препаратов, которые помогу снять ваше состояние, - сказала она, - но, думаю, вам все-таки следует пообщаться с психологом, могу дать координаты хорошего специалиста. Есть также возможность посещать групповые занятия с психологом в нашей организации, я выпишу направление, а вы обратитесь с ним в регистратуру. Психолог вас выслушает, индивидуально подберет методики для работы.
Девица подвинула бумажки на Ликин край стола. Перебирая их, Лика увидела на одной адрес кабинета Санникова и рассмеялась.
- Спасибо, - сказал она. – У вас семейный подряд будет. Молодец, Димка, все посчитал.
Не дожидаясь реакции, она встала и оставила счастливую невесту в недоумении.
Прода от 05.01.2023, 13:30
ГЛАВА 3. СЕМЬЯ ПСИХОВ
