ГЛАВА 1
Двенадцать, одиннадцать, десять.
Тошнит.
Девять, восемь…
Открываю глаза. Даже считать уже бесполезно. Меня всегда в дороге укачивало, но как-то в этот раз перебор. Надо было вчера не брать то пиво. Да и выпил-то я всего ничего.
- Полегче тебе? У меня там в бардачке ингалятор есть, он ядреный, - говорит Тимур, поглядывая на меня.
Нахмурился, смотрю на Тимура и не верю, что после стольких лет мы сошлись в нашей дружбе вновь. Вся наша компашка, что теперь сидит в машине, когда-то была дружна не разлей вода, а потом все изменилось как-то само собой, без нашего желания. И если с Надюхой мы еще пересекались в универе, то с остальными не общались вообще до недавнего времени.
- Меня укачивает, а не астма душит, - отмахиваюсь, но друг наклоняется, сует руку в бардачок, достает оттуда ингалятор-карандаш.
Такой еще при насморке используют, только здесь для двух ноздрей отверстие.
- Прислони, только весь воздух перед этим выдохни из легких. А потом вдохни все, - тихо говорит Тимур, снова отвлекаясь на дорогу.
Мне оставалось только кивнуть. Выдохнул воздух из легких, а потом вдохнул медленно, наполняя грудь этим жутко мятным, раздражающим нос запахом. А действительно стало полегче. Из разряда «лучше, чем ничего».
Тошнота стала потихоньку отступать. Друг с тревогой на меня посмотрел, затем головой покачал.
- Мамку мою тоже постоянно укачивает, она вообще без какого-то лекарства в машину не садится в долгие поездки. Да и на общественном транспорте ездить перестала по этой причине. Надо остановиться, попить зеленого чайку с лимоном. Это помогает.
Тимур говорил почти шепотом. Я повернулся назад и увидел, что Надя с Дашей вповалку дремлют на заднем сидении. Дашка запрокинула голову, волосы ее растрепались, черная всклоченная челка задралась неуклюже вверх. Рыжая Надюха, которая была полнее своей помешанной на диетах подружки, прижимала к себе плюшевого гуся.
Я снова повернулся на дорогу. Едва различимый туман стелился прямо по черному асфальту, расходясь полосами от автомобиля. По обе стороны тянулась черная земля, иногда засеянные, но давно брошенные поля, покрывшиеся сухими сорняками.
Небо было такого же цвета, как и туман. Все закатано в свинцовую пелену. Весь мир потускнел, будто на лицо набросили полупрозрачную вуаль.
- О, вон светится что-то.
Тимур указал в сторону какой-то красной точки, я бы вообще не обратил на нее никакого внимания. Но скоро красная точка превратилась в неоновую вывеску, которая периодически подмигивала, а затем утопала снова в тумане.
Вокруг непроглядная мгла, и в такие секунды начинал жалеть, что мы вообще отправились в эту непредсказуемую, странную до чертиков поездку.
По мере нашего приближения под вывеской стал появляться длинный столб. Он опускался до самой земли, упирался в всклоченный старый асфальт. Тимур свернул, сразу подъехал к единственному окошку, но там было пусто.
- Здравствуйте, приехали, не работает что ли?
- У нас запас есть?
- Есть, но чего-то я не хотел бы его тратить еще в пути. Мало ли, вдруг у нас там нечем будет даже еду разогреть или костер развести! - недовольно высказывается друг.
Я огляделся по сторонам, но вокруг не было ни одной живой души. Колонка не выглядела заброшенной сама по себе, даже пыль не осела. Но вокруг никого по-прежнему не было.
Я прошелся вдоль всей заправки, обнаружил разбитый туалет, заколоченное наглухо кафе.
Такие заброшенные местечки всегда казались тоскливыми, но в этот раз, окруженные мглой, мерещились чужеродными. Словно не с этой планеты.
- Тим, тут кто-то есть, - сказал я, поворачиваясь к другу.
Из маленькой кибитки вышел дряхлый, как все это место, старик. Он ничего не говорил, только ворчал что-то под нос нечленораздельное. Оставалось только надеяться, что он настроен добродушно.
Тимур назвал марку бензина, старик подошел к стойке, что-то там нажал, взял деньги, послышался знакомый звук. Старик неподвижно стоял, жевал губу, поглядывал на нас, словно бы мы в его глазах были незваными пришельцами.
- Мы едем в Васильево. Не подскажете, правильную дорогу выбрали? - спросил я в надежде, что получу ответ.
Старик даже глаза на меня не поднял, будто меня и нет тут. Звук прекратился, дед снял пистолет, повесил его обратно на колонку, затем поплелся в свою кибитку, словно нарочно активно шаркая ногами.
- Хорошо, что девочки не проснулись, странный товарищ! - сказал Тим.
Он отогнал машину на небольшое парковочное место, которое тоже все укуталось мглой. Друг достал термос, заварил нам обоим чай. Вынул из контейнера несколько бутербродов с индейкой.
- Вот бы такой же антураж был, когда мы снимать начнем. Такой туман на камере выглядит просто бомбезно! Сразу правдоподобная, жуткая атмосфера получается!
Я кивнул, но предпочел бы отказаться от такой атмосферы, тем более в тумане находиться в неизвестной заброшенной деревне... Мало удовольствия.
- Ты не переживай, мы буквально дня за четыре управимся. Я вам так благодарен, что вы согласились. А так подзаработаете, потом в кино появитесь, классно же!
- Я из-за тебя согласился, Тимур, а не из-за денег. Ты нам пока не заплатил, - смеюсь я, и Тимур тоже расхохотался, шутливо пригрозив мне пальцем.
- Так странно, мне идея в голову пришла моментально, когда надо было ребят искать на съемку для проекта. Решил собрать нашу старую компанию, так сказать, вспомнить былые времена.
Как ни странно, но я был рад тому, что мы снова собрались вместе. Хотя за это время наша компашка изрядно переменилась. Некогда пухленькая Дашка превратилась в худую, почти истощенную брюнетку, которая считает нервно каждую калорию и демонстративно не любит тех, кто не соответствует ее внутренним стандартам. Удивительно, как она после этого продолжает дружить с пухленькой Надюшкой.
Тимур из забитого, сосредоточенного исключительно на себе подростка превратился в смелого паренька. Может, к психологу ходил, может, учеба за границей принесла свои плоды. Да только прежнего скромнягу в нем не узнать.
Надя осталась как и была. Хорошенькая девушка в теле, рыженькая, с россыпью веснушек. Все такая же добрая, смешная. И когда злится, так смешно хмурится...
- А ты изменился, - говорит Тимур, разбивая мою цепочку мыслей.
- В каком смысле?
- Ну, в прямом, внешне сильно поменялся. Ты вытянулся, похудел очень. Серьезнее стал, мечты у тебя какие-то прям взрослые. Да и в глазах какая-то печаль, уж не обижайся, как есть.
Ничего ему рассказывать не хотел, но жизнь моя за это время и правда была не сахар. Много всего случилось, но я не отчаиваюсь, надо уметь жить, даже когда кажется, что это невозможно.
Мы снова сели в машину. Девчонки так и спали, даже положение не сменили.
- Вот уж кому везет. Проспали почти всю дорогу, хотя бы не тошнило.
- А мамка твоя обрадовалась, что мы опять общаемся?
- Да как сказать, - ответил я, пожав плечами.
- Она же меня любила! - хихикнул Тимур, тронул автомобиль.
Скоро мы уже выехали снова на черную дорогу, которая на всем своем протяжении казалась одинаковым полотном.
- Она просто не была рада, что я ехать собрался. Не в восторге она от поездки, предчувствие у нее плохое.
Тимур рассмеялся. А я и не рассчитывал, что он поймет.
ГЛАВА 2
Я задремал, но вдруг тело мое подскочило. Головой со всей дури ударился о крышу авто.
- Твою мать! - послышалось с заднего сиденья.
Потирая макушку, посмотрел назад. Там девчонки, видимо, тоже проснулись от резкого скачка.
- Тим, у тебя что, за эти годы руки из другого места что ли расти начали? - недружелюбно пожаловалась Даша. Она сразу посмотрела на меня. - Ты сильно ударился?
- Нет, не сильно, просто проснулся, - процедил я и обратился к Наде, - у тебя все в порядке?
Она только кивнула.
- Умные какие, сами садитесь за руль, и попробуйте-ка вот так порезвиться! Тут не дорога, а одно сплошное месиво, одни ямы, какие-то пригорки, будто нарочно дорогу разбивали, чтобы не проехал никто! - сказал Тимур, а затем довольно крепко выругался.
Я посмотрел в окно, но не увидел почти ничего. Постепенно начинало вечереть. И к общей мгле и туману прибавились еще сумерки, которые заставляли воображение рисовать самые разные неправдоподобные, чаще даже жуткие картинки.
Даша тоже прильнула к стеклу, по ее выражению лица было ясно, что она не в восторге. Из всей нашей компании ее было уговорить сложнее всех. Тимур шутил, что она согласилась только потому, что я поехал. Хотя, может, это была и не шутка.
- Приехали! - буркнул под нос Тимур, вдарил по тормозам и остановил машину прямо у деревни, не заезжая вглубь.
Меня уже так укачало на этих выбоинах, что готов был идти пешком до места назначения. Вышел из машины, чувствую, что ноги затекли настолько, что аж колени кажутся ватными, будто вот-вот в другую сторону начнут выгибаться.
Но когда посмотрел на деревню, у меня в груди появилось странное тягучее липкое ощущение. Старинный первобытный страх, познанный еще моими предками, поднимался к горлу.
- Это что, шутка что ли? - изумленно спросила Даша, огромными перепуганными глазами смотря то на Тимура, то на меня. - Я на такое не подписывалась!
- Это все гораздо хуже выглядит, чем ты говорил, - вторила Надя.
А я был согласен с девочками. Ситуация выглядела многократно хуже, чем нам рассказывал Тимур. Он обещал, что это заброшенная, но вполне жизнеспособная деревня, где они проведут несколько дней. Но, судя по тому, что мы видели, ни о какой жизнеспособности речи не шло.
Впереди, словно на подушке из тумана, парила деревня. Старые заброшенные дома, перекошенные с одного угла на другой, вызывали тоску. Где-то в центре стояло странное сооружение, больше напоминающее часовню, но отсюда во мгле и сумерках разглядеть детали было сложно. По правую сторону красовалось необъятное кладбище, раза в три больше, чем само поселение.
Перекошенные кресты перемежались со склепами, каменными надгробиями на разный лад. Сам я кладбища терпеть не могу, есть в них какое-то неприятное послевкусие, будто в гости к смерти заглядываешь, да и то против ее воли!
- Нет, это уже перебор, мне такие каникулы без надобности, даже за те деньги, которые ты пообещал! - говорит Дашка.
- Нет, Даша, если мы приехали, то мы снимем фильм. Прекрати. Тебе 18! Ну чего ты как маленькая? Чего ты боишься, что к тебе ночью в постель вурдалак заглянет?
- Вряд ли заглянет кто-то хуже, чем ты! - грубо отрезала Даша.
Тимур расхохотался, в очередной раз все перевел в шутку. «Налюбовавшись» пейзажем, мы снова сели в машину и теперь ехали по деревне, чтобы найти подходящий домик, где могли бы остаться на время съемок. Меня не прельщала идея остаться в чужом доме без разрешения. Но по этим домам видно, что они уже очень давно не знают хозяйской руки. Вряд ли кто-то предъявит нам претензии.
Наконец Тимур остановился возле двухэтажного массивного строения. Оно выглядело чуть более современным, чем остальные развалюхи. Тим оглядел дом сверху донизу, открыв рот и проводя языком по зубам. Видимо, сомневался. Но у нас нет другого выхода. Остальные дома вообще больше на сарай похожи.
- Так, сладкая компашка, выгружаемся, вытаскиваем вещи, обживаемся в нашем новом лагере.
- Ну и халупа! - отрезала Даша, брезгливо скуксившись.
- Дашка, а ты у нас не Моника Белуччи, чтобы тебе выделять актерские апартаменты с золотыми обоями! - расхохотался Тимур.
Даша его шутку не оценила. Надя подошла ко мне, передала две сумки, я почувствовал, как легонько коснулся ее руки. Такая мягкая бархатная кожа, такое тепло... А она даже ничего не заметила и, похоже, не придала этому значения.
Я вошел внутрь и ощутил удушающий запах давно разросшейся здесь пыли. Запах нежилого помещения не был похож ни на что другое. Это была квинтэссенция ароматов. Грязные тряпки, брошенные сырыми, какие-то гнилые продукты, легкий аромат тухлой рыбы, которую вроде как убрали, но запах остался. Все это смешивалось, дополнялось пыльными нотками.
- Так, быстренько тряпки в зубы. Сейчас мы с вами все уберем, потом будем трапезничать. Давайте, ребята, пока не стемнело. А я поищу, где здесь можно свет включить.
Тимур раздал команды, сразу направился куда-то в подвал. Может, генератор искал, может, счетчик, не знаю. Где-то через четверть часа, когда на улице уже совсем начинало темнеть, наконец-то у нас загорелся свет.
Наш предводитель вернулся весь в пыли, рассерженный, но одновременно торжествующе довольный, что свет он все-таки нам организовал.
- Здесь провода на ладан дышат, удивлен, что до сих пор вообще свет есть! Видать, какие-то сети сюда протянуты. Странно, у людей тут цивилизация, вон даже водопровод есть рабочий. А они почему-то все отсюда уехали.
- Сам бы ты тут жил? - спросила Надя.
Тимур тут же кивнул, понимая, к чему она клонит. Мы закончили примитивную уборку на первом этаже, затем пробежались по второму, но уже с меньшим рвением из-за нарастающей усталости.
Ни о каком уюте речи не шло.
Мыли полы, протирали пыль, на этом наши клининговые изыскания завершались.
- Так, мы с вами место нашли, можно отдохнуть. Но давайте без нытья, в ближайшее время материал отснимем и поедем домой. Чем больше будете ныть и нос воротить, тем дольше останемся тут, - сказал Тимур, садясь за стол.
Он провел ладонями по грубо сколоченной поверхности. Я впервые увидел в его лице какое-то сомнение.
- Я думала, здесь будет просто деревня заброшенная, а тут какой-то могильник. Жутко, капец, мне тут не нравится! - сказала Даша, демонстративно закатывая глаза.
- Ну вы же у нас согласились, гонорар тоже вас устроил, так что, ребятишки, заворачиваем губу и готовимся к съемкам. Мы же с вами договаривались, по старой дружбе, да и плачу я хорошо. Не подводите меня, так долго сюда тащились! - отрезал Тимур.
Даша кивнула, однако по ней было видно, что она меньше всех довольна ситуацией. Надя совсем сникла, выглядела уставшей, измотанной. Я ее чуть подтолкнул плечом, чтобы приободрить, но никакой реакции не последовало. Дашка странно нас оглядела.
- Знаете, я, наверное, не буду ужинать, лучше пойду спать. Чем меньше сегодня съем, тем лучше буду выглядеть завтра в кадре! Тебе бы тоже, Надя, не мешало отказаться от ужина хоть раз!
Даша встала из-за стола, а затем поднялась по скрипучей лестнице вверх. А мы остались сидеть на первом этаже за столом, вкушая нашу нехитрую трапезу, приготовленную наспех. Наверное, никто из нас не хотел признаваться в том, что здесь было банально страшно ложиться спать.
ГЛАВА 3
Сон не шел. Я встал с кровати, медленно вышел в коридор, затем дошел до самого края, чтобы там, приложив чуть больше усилий, чем рассчитывал, выйти на балкон. Выглядел он ненадежно, но почему-то мне показалось, что если и упаду вместе с этим деревянным настилом, то лететь недалеко, особо не покалечусь.
Передо мной открывался осенний красивый золотой лес, освещенный только лунными лучами да каким-то светящимся туманом. Белый диск Луны то светил во всю силу, то прятался за сизыми тонкими тучками.
В воздухе стоял аромат сырости, и мне даже показалось, что этот запах мне особенно знаком.
