Аннотация к эпизоду
Обезумевшая от горя мать просит медиума найти ее живых детей. Белла входит в пещеру за малышами, ведомая лишь призраками. Но хотят ли они помочь?Длинный коридор уходил вдаль. Медиум стояла в плохо освещенном помещении. Свет постоянно перемигивал. Раздался треск, лампа погасла. Изабелла закрыла глаза, прислонилась спиной к холодной стене. Где-то шел оживленный разговор. Она не участвовала в летучке, только потом, когда все угомонятся, очередь дойдет и до нее тоже.
- Это невозможно, неужели мы будем просто сидеть и ждать, пока не приедут из главного департамента?!
- А у нас что, есть выбор?!
- Нет, будем ждать, таковы правила, у нас госслужба, между прочим!
За толстыми стенами голоса, проникающие в щели, изрядно искажались. При всем желании практически невозможно отгадать, кто сейчас принял эстафету беседы. Наконец вдали щелкнула дверь.
- Белла, пойдем, - проговорил Григорий Михайлович, накидывая куртку себе на плечи.
- У вас неприятности? - поинтересовалась медиум, и тут же увидела как задела Гришу за живое.
- Ой, Белла, если бы ты только знала, сколько у нас неприятностей, уже устал, что ни день, то чьи-нибудь косяки надо исправлять!
Женщина спокойно шла следом за следователем, прекрасно понимая, куда он ее ведет. Не впервой ей оказываться в этом коридоре. Но сколько бы раз Изабелла не посещала этот коридор, удовольствия мало.
Они вошли сквозь здоровенную скрипучую дверь, что разорвала тишину омерзительным звуком. Григорий Михайлович остановился возле небольшой дверцы, сделал вдох, словно готовясь, затем потянул на себя ручку. Выехала длинная металлическая полка, на которой лежала сравнительно молодая женщина с бледным лицом, «украшенным» синими венами.
- Кристина Борисовна, 27 лет, юная художница, чье тело найдено в собственном доме. Среди подозреваемых только мать, которая не могла простить дочери так называемый позор, бывший муж и ухажер, который в последние дни не давал ей прохода.
- А вы что думаете?
- А у нас нет никаких улик, еще и записка, в которой девушка красноречиво описывает, что не хочет жить, устала, нет у нее профессиональной реализации! Описывает, что устала бороться с пренеприятной болезнью, и вообще весь этот мир тлен, а она хочет тишины и спокойствия!
- И ты не веришь?
- Белла, я слишком долго работаю в полиции. Большая часть предсмертных записок не имеют под собой оснований. Чаще всего жертву либо заставили это написать, либо и вовсе писульку подкинули после ее смерти.
Медиум кивнула. Она выпроводила Григория Михайловича, стала взывать к духу убитой. Получив всю необходимую информацию, Белла вышла в коридор.
- Муж. Заподозрил в неверности из-за настойчивого ухажера. У него в гараже найдете отравленный порошок. И проверьте банку с кофе, где написано «Горох». Езжайте, пока он еще ничего не понял. А то он уже готовится к отъезду, знает, что рано или поздно до правды доберетесь.
Гриша взял медиума за руку, в благодарность как-то с особой нежностью пожал ее, а затем вылетел на улицу. Белла медленно шла по коридору, слыша гул собственных шагов. Очередная несчастная жертва, павшая из-за несправедливых обвинений. Душу она упокоит, как только окажется в офисе, тем более, что это будет нетрудно и быстро.
Изабелла оказалась на улице, где куда теплее, чем в коридоре, ведущем к моргу. Женщина спустилась по ступеням, прокручивая в голове мысли о несправедливости. Какой толк от ее работы, если жизни всем этим невинно убиенным вернуть была неспособна? Какой смысл в том, сколько сил она прикладывает к восстановлению справедливости, если это не вернет к жизни тех, кто мог пробыть на земле еще долгие годы?
Поездка в хижину заставила ее многое переосмыслить. Почему другой медиум, просто отказавшись от своей работы, получил свободу? Может, от нее мало толку? Может, кто-то там свыше решил, что лучше вообще без медиума, чем такой вариант?
Белла мысленно считала, сколько лет они уже у дел. На ее памяти дар уходил примерно после 7–10 лет работы. Кто-то выдерживал 12-13, а у некоторых через несколько лет иссякали силы сами по себе. Чаще всего среднее значение оставалось одинаковым.
Белла занималась своей деятельностью уже четырнадцатый год. За это время упокоила несметное количество душ, раскрыла десятки преступлений, помогла примириться тысячам людей со своими родными на том свете. Разве после всего этого не заслужила покоя? Неужто никто из молодых не приходит на ее место?
Медиума накрыла непроглядная тоска от осознания, что она может еще год за годом проводить сеансы и получит свободу от дара только ближе к возрасту, когда ей уже ничего не будет хотеться от этой жизни...
- Изабелла, подождите, - раздался знакомый голос из-за спины.
Женщина повернулась и увидела ту самую блондинку с короткой кудрявой стрижкой. Анфиса выглядела пристыженной.
- Я хотела бы перед вами извиниться за свое бестолковое поведение. Не верю просто во все эти штуки, но это не повод бросаться на вас. Я правда хочу извиниться, мое поведение недостойно должности.
- Все в порядке, давай все-таки на «ты»? Нам часто приходится работать вместе, будем каждый раз «выкать»?
Анфиса кивнула. Теперь она шла рядом с Беллой, закусывала губу, будто боялась задать вопрос.
- Ты сходила к врачу? Твоя матушка говорит, что пока не поздно, надо бы сходить, даже если страшно.
- И все-таки, как вы это делаете? Находите информацию в архивах, к которым у вас есть какой-нибудь доступ?
- Все-таки не веришь мне?
Анфиса отрицательно покачала головой.
- Твоя мать в пятилетнем возрасте отдала тебя отцу. Ты очень долго на нее злилась, даже на похороны не приехала, но она простила тебе это. По материнской линии у многих есть пренеприятная болячка, и ты настолько боишься узнать правду, передалось ли тебе, что даже опасаешься идти к врачу. Когда тебе стукнуло 17 и ты не попала на похороны матери нарочно, то сидела у себя в комнате и рыдала, потому что и поехать хотелось, чтобы проститься, и наказать таким образом мать желала.
Анфиса открыла рот, поскольку никакие архивы такую информацию содержать не могли. Изабелла взяла ее за руку. Женщина с серебристыми волосами заглянула прямо в глаза ошарашенной полицейской.
- Послушай меня, в этой жизни есть очень много таких вещей, до которых наука не доросла. Когда-то Землю считали плоской, а всех неверующих кидали на костер. Когда-нибудь наука дойдет и до связи с потусторонним миром, но не скоро. Дар дается нам не по желанию, но с единственной целью — помогать живым и умершим.
Анфиса ничего не ответила, стояла и смотрела на медиума, которая затронула глубочайшую рану ее души. Белла села в машину. Знала, что полицейская рано или поздно заявится в ее офис, чтобы поговорить с матерью, наплевав на собственные принципы и приверженность к скептикам.
Автомобиль Изабеллы тронулся с места. Машина, умытая утренним дождем, уже не блестела, появились высохшие потеки, какие-то пятна. Белла старалась не сосредотачиваться на таких мелочах. Мысли о том, что ей не дадут покоя до самой гибели, становились все менее фантастическими и более реалистичными.
После приезда от Карины Федоровны Демидовой Изабелла прошвырнулась по всем тем, кто учился с ней на одном потоке. А ведь и правда, Белла осталась единственной, кто нес в себе дар по-прежнему. Были среди освободившихся те, кто дико тосковал по силам, но большинство все-таки радовались освобождению.
Медиум, занося продукты в дом, не могла отделаться от мыслей о несуществующей лично для нее свободе. Пора смириться, что повлиять на свои силы она не способна. И никакие разговоры с наставниками этого не изменят.
Женщина поставила сковороду на плиту, закрыла глаза и представила последнее видение снова. Как будто маяк этот преследовал ее. Белла видела его в своих снах и видениях в разных ипостасях. То совсем юный, молодой, активно дарующий свет, то разрушающийся и старый. Где-то окна заколочены, дверь намертво забита толстыми досками.
А временами бывали сны, которые показывали это место изнутри. Когда Белла рассказала детали сна следователю, он почти сразу сказал, где находится разрушенное, давно покинутое людьми строение. Если Гриша не ошибается, конечно. Ведь рядом с маяком должен был быть еще и коттедж.
Надо съездить туда, ведь не зря она так тянется к нему... Но пока дел слишком много. Белла ощущала кожей, что на днях опять придется куда-то ехать, чтобы помочь очередной растревоженной душе.
Длинный мост был перекинут между хлипких стоек. Медиум стояла по центру, ноги дрожали от ощущения собственной неустойчивости. Мост из веревок и гнилых досок медленно раскачивался, скрипел, угрожал расправой.
- Все закончилось? Думаешь, что все закончилось?
Вдруг мост оборвался и рванул куда-то вниз, а голос все задавал и задавал вопросы, пока медиум летела в глубину расщелины. На этот раз Белла проснулась без холодного пота и блуждающего страха в жилах. Ночные кошмары замучили ее настолько, что уже и сна никакого не было. От постоянной усталости слипались глаза, ощущение отдыха отсутствовало.
- Белла, ты дома? - раздался голос после трех осторожных стуков.
- Сейчас, - проговорила медиум.
Лохматая кошка резко подскочила с места, поспешила к двери, прекрасно зная, кто за ней стоит. Белла натянула черный халат с зелеными змеями, умылась и только после этого открыла дверь.
- Белла, у тебя есть минутка? Я, кажется, знаю, почему тебе снится маяк!
Григорий Михайлович стоял перед ней, возбужденный от собственной идеи, буквально светящийся от счастья. Даже сама медиум не знала, что говорит этот сон, а Гриша был в курсе?
- Похоже, что я теряю хватку, - сказала медиум, хмыкнув.
- Ты же не местная, откуда тебе знать?
Гриша вошел внутрь, поставил на стол коробочку с пирожными, прекрасно зная, как Белла любит завтракать сладким. Своими маленькими поступками дарил ей столько радости... Иногда Изабелла позволяла себе думать о том, что между ними могло бы что-то быть. Но однажды Белла уже отказала ему. Вся ее жизнь сопряжена с духами. От дара не могла иметь детей, большую часть времени проводит один на один с потусторонним миром. Гриша заслужил куда более хорошую партию, чем она. По крайней мере, так считала Белла.
- Когда ты мне рассказала, я сразу понял, что надо поискать в архивах, но ничего не нашел достойного. Попросил своего знакомого глянуть что-то по поводу этого маяка, и он мне уже рассказал, что с этим местом связано много странностей.
- Странности? - переспросила Белла.
- Да-да, странностей. В общем, когда еще не перевелся сюда, здесь было одно дело с странным человеком. Его обвиняли в насилии и убийствах, но доказательства отсутствовали. Люди поднимали целый общественный резонанс, хотели устроить самосуд, раз местные власти бездействовали. Органы правопорядка ничего не могли поделать. Все чисто, человек этот прикидывался жертвой, плакался, что не хочет бросать родные земли только потому, что люди с чьей-то указки посходили с ума. А знаешь, что самое странное? Он как будто умел воздействовать на людей!
- В каком смысле?
- Когда вызывали кого-то на допрос, человек говорил об увиденном, можно было бы взять это в качестве основы в грядущем расследовании. Но как только пересекался взглядом с этим самым человеком, сразу отказывался от своих слов, намекал на давление. Некоторые даже переезжали в другой город после такого, а были и пропажи, черт его знает, где правда.
Белла посмотрела на фотографию из старого дела, где изображен мужчина с небольшой бородкой, густыми неухоженными бровями и длинным шрамом поперек носа.
- Ладно, странности - это понятно, а причем здесь маяк?
- Первую жертву нашли именно на маяке, уже потом стали находить остальных в разных местах, и все почему-то были уверены, что виноват именно этот мужчина. А все свидетели от своих слов отказывались. Маяк стал символом того, что иногда люди летят, как мотыльки на свет, не подозревая, что он их погубит.
- И что же с ним стало потом?
- Если верить записям, он организовал какую-то местную секту, не знаю, верили ли они там во что-то безобидное. А потом его убили, тело нашли в реке.
Медиум по-прежнему не понимала, причем здесь она во всей этой истории. Нужно поехать на маяк и упокаивать души? Тогда почему мучают именно кошмары, а не обычные видения с подсказками? Белла чувствовала растерянность, все это не складывалось в единую картинку. Да и маяк на фото не похож. Рядом не было коттеджа.
- Гриш, ты извини, но я должна уехать на работу. Сегодня придет женщина, которой нужно что-то узнать, дело серьезное, чувствую изнутри... Не обижайся. Но я все равно не понимаю, почему именно мне является этот самый маяк.
- Давай на моих выходных съездим туда? Посмотрим, откуда ноги растут, хуже все равно не будет!
Медиум решила остановиться на этом варианте. Лучше так, чем по-прежнему смотреть в глаза жутким кошмарам и просыпаться в холодном поту еженощно. Из дома Гриша и Белла вышли вдвоем. Каждый сел в свою машину, простившись, но вдруг Гриша вышел из автомобиля и подошел к ней.
- Ты только сама не езжай, я не медиум, конечно, но что-то мне подсказывает, что ничего там хорошего нет.
Белла кивнула в ответ на предостережение, и едва мужчина отошел, как направила машину в сторону офиса. Скоро Изабелла припарковалась, поспешила в сторону офиса, вошла внутрь и поставила чайник. Она стала пить втрое больше кофе, потому что это был единственный шанс, чтобы поддержать себя в работоспособном состоянии.
- Изабелла? Здравствуйте. Вас зовут Изабелла? Вы тот самый медиум? - раздался голос из коридора прежде, чем заколыхались колокольчики.
Белла вышла в коридор, увидела растревоженную женщину с обезумевшими от горя глазами. Рот ее искажался, обнажая белоснежные зубы, губы от натяжения бледнели, а кожа вокруг глаз покраснела и припухла от слез.
- Вы мой последний шанс, единственный шанс! - проговорила незнакомка, хватаясь за плечи Изабеллы.
- Присаживайтесь, налью вам травяной чай, обсудим, потом будем связываться с духами, - спокойно сказала медиум, старательно подбирая слова.
Разум этой женщины держался на волоске. Еще немного, и безумие охватит ее целиком.
- Вы не понимаете, мне не нужны духи, мне нужны мои дети!
Белла вздрогнула. Обычно духи малышей после смерти очень долго находятся рядом с матерью, блуждают рядышком, хранят ее от тревог и волнений, а еще страдают от ее слез. Но рядом с этой женщиной никого не было.
- Мои дети ослушались меня. В нашем месте проживания, если можно так сказать, есть некая пещера. Почти всегда она была завалена, природа постаралась, обезопасив людей от того, что стоит за каменными сводами. Но недавно нас хорошенько тряхнуло, обвал сошел, народ стал шататься к этой пещере и говорить, мол, там невероятно красиво. Я своим детям миллион раз говорила, чтобы они туда не ходили, видимо, черт дернул!
Изабелла по-прежнему не понимала, что происходит. То есть, дети живы, а она должна была каким-то образом с ними связаться?
- Видите ли, я медиум, - осторожно начала женщина. - Я могу связываться с мертвыми людьми, с их душами. Я не телефон и не радио, чтобы выходить на связь со всеми.
- Вы думаете, в этой пещере никто не умер? Свяжитесь с духами, которые там бродят, найдите моих детей, молю! Неужели я зря видела сон с вами?
Медиум поглядела на незнакомку.
- Это невозможно, неужели мы будем просто сидеть и ждать, пока не приедут из главного департамента?!
- А у нас что, есть выбор?!
- Нет, будем ждать, таковы правила, у нас госслужба, между прочим!
За толстыми стенами голоса, проникающие в щели, изрядно искажались. При всем желании практически невозможно отгадать, кто сейчас принял эстафету беседы. Наконец вдали щелкнула дверь.
- Белла, пойдем, - проговорил Григорий Михайлович, накидывая куртку себе на плечи.
- У вас неприятности? - поинтересовалась медиум, и тут же увидела как задела Гришу за живое.
- Ой, Белла, если бы ты только знала, сколько у нас неприятностей, уже устал, что ни день, то чьи-нибудь косяки надо исправлять!
Женщина спокойно шла следом за следователем, прекрасно понимая, куда он ее ведет. Не впервой ей оказываться в этом коридоре. Но сколько бы раз Изабелла не посещала этот коридор, удовольствия мало.
Они вошли сквозь здоровенную скрипучую дверь, что разорвала тишину омерзительным звуком. Григорий Михайлович остановился возле небольшой дверцы, сделал вдох, словно готовясь, затем потянул на себя ручку. Выехала длинная металлическая полка, на которой лежала сравнительно молодая женщина с бледным лицом, «украшенным» синими венами.
- Кристина Борисовна, 27 лет, юная художница, чье тело найдено в собственном доме. Среди подозреваемых только мать, которая не могла простить дочери так называемый позор, бывший муж и ухажер, который в последние дни не давал ей прохода.
- А вы что думаете?
- А у нас нет никаких улик, еще и записка, в которой девушка красноречиво описывает, что не хочет жить, устала, нет у нее профессиональной реализации! Описывает, что устала бороться с пренеприятной болезнью, и вообще весь этот мир тлен, а она хочет тишины и спокойствия!
- И ты не веришь?
- Белла, я слишком долго работаю в полиции. Большая часть предсмертных записок не имеют под собой оснований. Чаще всего жертву либо заставили это написать, либо и вовсе писульку подкинули после ее смерти.
Медиум кивнула. Она выпроводила Григория Михайловича, стала взывать к духу убитой. Получив всю необходимую информацию, Белла вышла в коридор.
- Муж. Заподозрил в неверности из-за настойчивого ухажера. У него в гараже найдете отравленный порошок. И проверьте банку с кофе, где написано «Горох». Езжайте, пока он еще ничего не понял. А то он уже готовится к отъезду, знает, что рано или поздно до правды доберетесь.
Гриша взял медиума за руку, в благодарность как-то с особой нежностью пожал ее, а затем вылетел на улицу. Белла медленно шла по коридору, слыша гул собственных шагов. Очередная несчастная жертва, павшая из-за несправедливых обвинений. Душу она упокоит, как только окажется в офисе, тем более, что это будет нетрудно и быстро.
Изабелла оказалась на улице, где куда теплее, чем в коридоре, ведущем к моргу. Женщина спустилась по ступеням, прокручивая в голове мысли о несправедливости. Какой толк от ее работы, если жизни всем этим невинно убиенным вернуть была неспособна? Какой смысл в том, сколько сил она прикладывает к восстановлению справедливости, если это не вернет к жизни тех, кто мог пробыть на земле еще долгие годы?
Поездка в хижину заставила ее многое переосмыслить. Почему другой медиум, просто отказавшись от своей работы, получил свободу? Может, от нее мало толку? Может, кто-то там свыше решил, что лучше вообще без медиума, чем такой вариант?
Белла мысленно считала, сколько лет они уже у дел. На ее памяти дар уходил примерно после 7–10 лет работы. Кто-то выдерживал 12-13, а у некоторых через несколько лет иссякали силы сами по себе. Чаще всего среднее значение оставалось одинаковым.
Белла занималась своей деятельностью уже четырнадцатый год. За это время упокоила несметное количество душ, раскрыла десятки преступлений, помогла примириться тысячам людей со своими родными на том свете. Разве после всего этого не заслужила покоя? Неужто никто из молодых не приходит на ее место?
Медиума накрыла непроглядная тоска от осознания, что она может еще год за годом проводить сеансы и получит свободу от дара только ближе к возрасту, когда ей уже ничего не будет хотеться от этой жизни...
- Изабелла, подождите, - раздался знакомый голос из-за спины.
Женщина повернулась и увидела ту самую блондинку с короткой кудрявой стрижкой. Анфиса выглядела пристыженной.
- Я хотела бы перед вами извиниться за свое бестолковое поведение. Не верю просто во все эти штуки, но это не повод бросаться на вас. Я правда хочу извиниться, мое поведение недостойно должности.
- Все в порядке, давай все-таки на «ты»? Нам часто приходится работать вместе, будем каждый раз «выкать»?
Анфиса кивнула. Теперь она шла рядом с Беллой, закусывала губу, будто боялась задать вопрос.
- Ты сходила к врачу? Твоя матушка говорит, что пока не поздно, надо бы сходить, даже если страшно.
- И все-таки, как вы это делаете? Находите информацию в архивах, к которым у вас есть какой-нибудь доступ?
- Все-таки не веришь мне?
Анфиса отрицательно покачала головой.
- Твоя мать в пятилетнем возрасте отдала тебя отцу. Ты очень долго на нее злилась, даже на похороны не приехала, но она простила тебе это. По материнской линии у многих есть пренеприятная болячка, и ты настолько боишься узнать правду, передалось ли тебе, что даже опасаешься идти к врачу. Когда тебе стукнуло 17 и ты не попала на похороны матери нарочно, то сидела у себя в комнате и рыдала, потому что и поехать хотелось, чтобы проститься, и наказать таким образом мать желала.
Анфиса открыла рот, поскольку никакие архивы такую информацию содержать не могли. Изабелла взяла ее за руку. Женщина с серебристыми волосами заглянула прямо в глаза ошарашенной полицейской.
- Послушай меня, в этой жизни есть очень много таких вещей, до которых наука не доросла. Когда-то Землю считали плоской, а всех неверующих кидали на костер. Когда-нибудь наука дойдет и до связи с потусторонним миром, но не скоро. Дар дается нам не по желанию, но с единственной целью — помогать живым и умершим.
Анфиса ничего не ответила, стояла и смотрела на медиума, которая затронула глубочайшую рану ее души. Белла села в машину. Знала, что полицейская рано или поздно заявится в ее офис, чтобы поговорить с матерью, наплевав на собственные принципы и приверженность к скептикам.
Автомобиль Изабеллы тронулся с места. Машина, умытая утренним дождем, уже не блестела, появились высохшие потеки, какие-то пятна. Белла старалась не сосредотачиваться на таких мелочах. Мысли о том, что ей не дадут покоя до самой гибели, становились все менее фантастическими и более реалистичными.
После приезда от Карины Федоровны Демидовой Изабелла прошвырнулась по всем тем, кто учился с ней на одном потоке. А ведь и правда, Белла осталась единственной, кто нес в себе дар по-прежнему. Были среди освободившихся те, кто дико тосковал по силам, но большинство все-таки радовались освобождению.
Медиум, занося продукты в дом, не могла отделаться от мыслей о несуществующей лично для нее свободе. Пора смириться, что повлиять на свои силы она не способна. И никакие разговоры с наставниками этого не изменят.
Женщина поставила сковороду на плиту, закрыла глаза и представила последнее видение снова. Как будто маяк этот преследовал ее. Белла видела его в своих снах и видениях в разных ипостасях. То совсем юный, молодой, активно дарующий свет, то разрушающийся и старый. Где-то окна заколочены, дверь намертво забита толстыми досками.
А временами бывали сны, которые показывали это место изнутри. Когда Белла рассказала детали сна следователю, он почти сразу сказал, где находится разрушенное, давно покинутое людьми строение. Если Гриша не ошибается, конечно. Ведь рядом с маяком должен был быть еще и коттедж.
Надо съездить туда, ведь не зря она так тянется к нему... Но пока дел слишком много. Белла ощущала кожей, что на днях опять придется куда-то ехать, чтобы помочь очередной растревоженной душе.
***
Длинный мост был перекинут между хлипких стоек. Медиум стояла по центру, ноги дрожали от ощущения собственной неустойчивости. Мост из веревок и гнилых досок медленно раскачивался, скрипел, угрожал расправой.
- Все закончилось? Думаешь, что все закончилось?
Вдруг мост оборвался и рванул куда-то вниз, а голос все задавал и задавал вопросы, пока медиум летела в глубину расщелины. На этот раз Белла проснулась без холодного пота и блуждающего страха в жилах. Ночные кошмары замучили ее настолько, что уже и сна никакого не было. От постоянной усталости слипались глаза, ощущение отдыха отсутствовало.
- Белла, ты дома? - раздался голос после трех осторожных стуков.
- Сейчас, - проговорила медиум.
Лохматая кошка резко подскочила с места, поспешила к двери, прекрасно зная, кто за ней стоит. Белла натянула черный халат с зелеными змеями, умылась и только после этого открыла дверь.
- Белла, у тебя есть минутка? Я, кажется, знаю, почему тебе снится маяк!
Григорий Михайлович стоял перед ней, возбужденный от собственной идеи, буквально светящийся от счастья. Даже сама медиум не знала, что говорит этот сон, а Гриша был в курсе?
- Похоже, что я теряю хватку, - сказала медиум, хмыкнув.
- Ты же не местная, откуда тебе знать?
Гриша вошел внутрь, поставил на стол коробочку с пирожными, прекрасно зная, как Белла любит завтракать сладким. Своими маленькими поступками дарил ей столько радости... Иногда Изабелла позволяла себе думать о том, что между ними могло бы что-то быть. Но однажды Белла уже отказала ему. Вся ее жизнь сопряжена с духами. От дара не могла иметь детей, большую часть времени проводит один на один с потусторонним миром. Гриша заслужил куда более хорошую партию, чем она. По крайней мере, так считала Белла.
- Когда ты мне рассказала, я сразу понял, что надо поискать в архивах, но ничего не нашел достойного. Попросил своего знакомого глянуть что-то по поводу этого маяка, и он мне уже рассказал, что с этим местом связано много странностей.
- Странности? - переспросила Белла.
- Да-да, странностей. В общем, когда еще не перевелся сюда, здесь было одно дело с странным человеком. Его обвиняли в насилии и убийствах, но доказательства отсутствовали. Люди поднимали целый общественный резонанс, хотели устроить самосуд, раз местные власти бездействовали. Органы правопорядка ничего не могли поделать. Все чисто, человек этот прикидывался жертвой, плакался, что не хочет бросать родные земли только потому, что люди с чьей-то указки посходили с ума. А знаешь, что самое странное? Он как будто умел воздействовать на людей!
- В каком смысле?
- Когда вызывали кого-то на допрос, человек говорил об увиденном, можно было бы взять это в качестве основы в грядущем расследовании. Но как только пересекался взглядом с этим самым человеком, сразу отказывался от своих слов, намекал на давление. Некоторые даже переезжали в другой город после такого, а были и пропажи, черт его знает, где правда.
Белла посмотрела на фотографию из старого дела, где изображен мужчина с небольшой бородкой, густыми неухоженными бровями и длинным шрамом поперек носа.
- Ладно, странности - это понятно, а причем здесь маяк?
- Первую жертву нашли именно на маяке, уже потом стали находить остальных в разных местах, и все почему-то были уверены, что виноват именно этот мужчина. А все свидетели от своих слов отказывались. Маяк стал символом того, что иногда люди летят, как мотыльки на свет, не подозревая, что он их погубит.
- И что же с ним стало потом?
- Если верить записям, он организовал какую-то местную секту, не знаю, верили ли они там во что-то безобидное. А потом его убили, тело нашли в реке.
Медиум по-прежнему не понимала, причем здесь она во всей этой истории. Нужно поехать на маяк и упокаивать души? Тогда почему мучают именно кошмары, а не обычные видения с подсказками? Белла чувствовала растерянность, все это не складывалось в единую картинку. Да и маяк на фото не похож. Рядом не было коттеджа.
- Гриш, ты извини, но я должна уехать на работу. Сегодня придет женщина, которой нужно что-то узнать, дело серьезное, чувствую изнутри... Не обижайся. Но я все равно не понимаю, почему именно мне является этот самый маяк.
- Давай на моих выходных съездим туда? Посмотрим, откуда ноги растут, хуже все равно не будет!
Медиум решила остановиться на этом варианте. Лучше так, чем по-прежнему смотреть в глаза жутким кошмарам и просыпаться в холодном поту еженощно. Из дома Гриша и Белла вышли вдвоем. Каждый сел в свою машину, простившись, но вдруг Гриша вышел из автомобиля и подошел к ней.
- Ты только сама не езжай, я не медиум, конечно, но что-то мне подсказывает, что ничего там хорошего нет.
Белла кивнула в ответ на предостережение, и едва мужчина отошел, как направила машину в сторону офиса. Скоро Изабелла припарковалась, поспешила в сторону офиса, вошла внутрь и поставила чайник. Она стала пить втрое больше кофе, потому что это был единственный шанс, чтобы поддержать себя в работоспособном состоянии.
- Изабелла? Здравствуйте. Вас зовут Изабелла? Вы тот самый медиум? - раздался голос из коридора прежде, чем заколыхались колокольчики.
Белла вышла в коридор, увидела растревоженную женщину с обезумевшими от горя глазами. Рот ее искажался, обнажая белоснежные зубы, губы от натяжения бледнели, а кожа вокруг глаз покраснела и припухла от слез.
- Вы мой последний шанс, единственный шанс! - проговорила незнакомка, хватаясь за плечи Изабеллы.
- Присаживайтесь, налью вам травяной чай, обсудим, потом будем связываться с духами, - спокойно сказала медиум, старательно подбирая слова.
Разум этой женщины держался на волоске. Еще немного, и безумие охватит ее целиком.
- Вы не понимаете, мне не нужны духи, мне нужны мои дети!
Белла вздрогнула. Обычно духи малышей после смерти очень долго находятся рядом с матерью, блуждают рядышком, хранят ее от тревог и волнений, а еще страдают от ее слез. Но рядом с этой женщиной никого не было.
- Мои дети ослушались меня. В нашем месте проживания, если можно так сказать, есть некая пещера. Почти всегда она была завалена, природа постаралась, обезопасив людей от того, что стоит за каменными сводами. Но недавно нас хорошенько тряхнуло, обвал сошел, народ стал шататься к этой пещере и говорить, мол, там невероятно красиво. Я своим детям миллион раз говорила, чтобы они туда не ходили, видимо, черт дернул!
Изабелла по-прежнему не понимала, что происходит. То есть, дети живы, а она должна была каким-то образом с ними связаться?
- Видите ли, я медиум, - осторожно начала женщина. - Я могу связываться с мертвыми людьми, с их душами. Я не телефон и не радио, чтобы выходить на связь со всеми.
- Вы думаете, в этой пещере никто не умер? Свяжитесь с духами, которые там бродят, найдите моих детей, молю! Неужели я зря видела сон с вами?
Медиум поглядела на незнакомку.
