К сожалению, в карманах пусто, а так бы неплохо шоколадку для настроения. Когда получит первую зарплату (а она непременно завтра устроится на приличное место), шоколад будет на завтрак, обед и ужин, а еще пирожные, печенье и лимонад. Плевать, на то, что от сладкого портятся зубы!
В общежитие возвращаться не хотелось. Осталось совсем немного и у Карины будет собственная квартира от государства. Назойливые соседки по комнате останутся в прошлом, а у нее начнется совсем иная взрослая жизнь.
- Карина! Какая неожиданная встреча!
Она вздрогнула и обернулась на окрик. Рядом стоял физрук из той прошлой жизни, про которую она старалась вспоминать как можно чаще.
- Игорь Юрьевич! – обрадовалась она.
- Стою, смотрю и глазам не верю. Как ты выросла, изменилась! Красавица!
Карина засмущалась: вот и принц! Когда-то она была искренне в него влюблена. С тех пор он ничуть не изменился: спортивная фигура, чуть надменная улыбка и все та же привычка щурить глаза.
- Чего мокнешь? Простудишься!
Карина мотнула головой:
- Не-а, я – закаленная!
- Давай, подвезу. Тебе куда?
- На Первомайскую, в общагу.
- Мне как раз по пути. Только в одно место заедем, надеюсь, ты не возражаешь?
- Не поеду, – с сожалением произнесла она.
Игорь Юрьевич уловил эту нотку в голосе.
- Не понял? Ты, что обиделась на меня?
- Сиденье испорчу. Я вымокла, вещи – хоть отжимай.
- В своем репертуаре, Ульянова. Зачем усложняешь? Садись, говорю! Вода – не грязь, высохнет.
Карина сжалась в комок, от неловкой ситуации. Так она делала всегда, когда пыталась спрятаться внутри себя. Только сейчас она искренне радовалась приятной встрече.
- Умница! – похвалил бывший преподаватель, когда она оказалась рядом на переднем сидении.
Игорь Юрьевич находился в приподнятом настроении, подпевая песню, звучащую по радио. Модная мелодия, как нельзя в тему: он, она и адреналин в крови от скорости или от близости двух неравнодушных друг к другу людей.
- Ты так прекрасна, моя любовь…
Карина ничуть не удивилась ребячеству. Учитель всегда вел себя естественно, не замечая, что это противоречит стереотипам о гордом звании педагога. Этим он и отличался от прочих. За это и нравился.
- Выпей лимонаду! – предложил он, протягивая бутылку, - не знал, что тебя встречу, а купил. Странно, твой любимый, будто наперед знал.
Не забыл, значит, что именно этот напиток Карина предпочитает больше остальных. Она с удовольствием сделала несколько больших глотков и зажмурилась от удовольствия. Шипучка ударила в нос, защекотала.
- Оставь себе, - предложил Игорь Юрьевич, - жаль, шоколадки нет.
- Жаль, - согласилась Карина, мысленно представляя сладкий вкус на языке.
Она снова выпила лимонаду, с сожалением наблюдая, как пустеет бутылка.
От центра отъехали на приличное расстояние. Общага осталась где-то позади, началась территория гаражей и промзоны.
- Куда мы едем? – забеспокоилась Карина.
- Друг просил подъехать. Не волнуйся. Это быстро. Передам кое-что из багажника и сразу обратно.
Наконец машина остановилась посреди гаражного кооператива, где безлюдно, будто в пустыне. Карина огляделась вокруг, холодком по спине спустилось тревожное предчувствие:
- Где это мы? Раньше я здесь никогда не бывала.
Игорь Юрьевич сделал серьезную мину, пожал плечами, демонстрируя, что он и сам не в курсе.
Карина предположила, что он соскучился, захотел остаться наедине, ведь она теперь совсем взрослая женщина: «А, что если он ждал ее все это время?» Создав в уме приятную картинку, Карина готовилась, что любимый физрук попытается ее поцеловать, обнять, ну, или признаться в своих нежных чувствах. Всем сердцем она была готова принять его ухаживания.
- Выходи, Карин, приехали! – вместо признаний, сообщил Игорь Юрьевич.
Вот и сюрприз. Или розыгрыш. Сейчас он оставит ее здесь, а сам умчится по делам. Перспектива тащиться под дождем до города, не из приятных.
- Я вас не понимаю. Почему я должна выходить в этом месте.
- Так надо.
- Кому? - продолжала она допрос, - разве вы не пойдете со мной.
- Не пойду, а тебя давно уже ждут,- сухо ответил физрук, взглянув на стрелки наручных часов.
- Кто? – Карина нетерпеливо заерзала на сидении. Ей стало неимоверно страшно.
Ответ она получила сама и не из его уст. Белый фургон, подъехавший сзади, просигналил о прибытии.
Игорь Юрьевич вздрогнул, стыдливо, словно извиняясь, глянул на бывшую ученицу:
- Прости! – с чувством произнес он,- мне нужны деньги, не смог устоять, на зарплату жить невозможно.
- Но, у меня нет денег, - начала мямлить Карина, не понимая о чем речь.
Мигом осенило, что с ней собираются сделать нечто плохое: изнасиловать, продать на органы, а может, даже сделать проституткой и увезти в другую страну на «заработки». Страшилки о жутком использовании женского тела известны как пять пальцев, в детдоме взрослеют рано. О «тычинках» и «пестиках» не понаслышке знают.
- Подлец! – прошипела она и ударила ладонью по щетинистой щеке бывшего учителя.
- Дикая! – не без удовольствия отозвался он, потирая ушибленное место. Все же ему нравилась эта дерзкая девчонка. При другом случае, между ними могло развиться нечто большее, чем просто приятельские отношения. Угловатая строптивица превратилась в прелестную женщину. Игорь Юрьевич бросил взгляд на ее сочные губки и зажмурился, отгоняя, откуда ни возьмись огромное желание коснуться их.
- Карин, успокойся! Ничего плохого не случится!
- Иди ты! – вскрикнула она в привычной манере. Включилась бестия, таившаяся до поры внутри. Не стоило церемониться с двуличным прохвостом, задумавшем нажиться за ее счет, да, еще таким мерзким способом.
- Торгуешь человечиной? – спросила она. Взгляд ее черных глаз сиял гневом.
- Когда-нибудь ты поймешь меня, - грустно вымолвил подлец.
- Когда-нибудь я найду тебя и отомщу! – сквозь зубы прошипела Карина.
- Прости, прости, Карин… - заблеял физрук, - я не хотел. У меня выбора не оставалось.
На самом деле, Игорь Юрьевич – слабак, а не мужчина из грез. Как же она была слепа, и, конечно же, глупа, раз поверила такому ничтожеству.
Каринка стала панически дергать ручку двери. Как назло, она редко ездила в машинах. В ее планах – резко сорваться с места и тикать без оглядки, пока хватит сил. Каким-то неведомым способом ей удалось выбраться наружу, но внезапно ноги сделались ватными, чужими и не возжелали спасать свою хозяйку. Карине казалось, что она бежит, но на самом деле она перебирала ногами на одном месте. «Он напоил меня отравой» - догадалась она.
Далее пошло и вовсе как в тумане. Она почувствовала помутнение рассудка, тело перестало слушаться и обмякло, а окружение перед глазами превратилось в единый вращающийся шар лилового цвета, вокруг которого летали гигантские красные мухи. Еще какое-то время она пыталась сопротивляться, но постепенно сдавшись, провалилась в вязкое сонное состояние.
В плавающем трансе она маялась недолго. Действие наркотика ушло, принося вслед за собой состояние похмелья со всеми вытекающими последствиями: тошнило, голову раздирала невыносимая боль, мучила жажда. Карина облизнула сухие губы, мечтая хотя бы о маленьком глоточке воды.
Она лежала ничком на холодном полу салона крытого фургона, который двигался по шоссе на большой скорости. Протерла глаза, полагая на миг, что ослепла. В салоне не видно ни зги.
Стала изучать руками обстановку вокруг себя и наткнулась на нечто мягкое. Тщательно ощупала и убедилась, что рядом человек.
- Руки убери, а то схлопочешь! – раздалось в ответ на ее поползновения.
- Кто здесь?
- Конь в пальто!
Карина сама была не из простых, поэтому решила ответить в том же духе:
- По голосу не конь, а кобыла!
- Рот закрой!
Карина замахнулась и изо всей силы двинула в темноту. Ее сжатый кулак опустился как раз в цель.
- Сучка! – заорала невидимая попутчица и вмазала в ответ.
Карина получила свою порцию тумаков. Из разбитого носа хлынула кровь. Громко шмыгнув, она подтерла ладонью переносицу и закинула голову, чтобы остановить кровотечение. Подумаешь, не велико повреждение! Как и прежде, приняв как должное, еще больше рассвирепела. Ни на что бы, ни поменяла кайф от предстоящей потасовки, когда уровень адреналина зашкаливает, а тело рвется в бой.
Пока что победа не на ее стороне, но хищный инстинкт толкнул на следующий подвиг. Уступать невидимке с отвратительным голосом, она точно не собиралась.
Не в ее пользу - головокружение и слабость от неизвестного препарата, подмешанного в сладкую газировку, но гнев прибавил сил. Она вскипела, собрала ярость в кулак и вновь взмахнула рукой.
Началась ожесточенная схватка с врагом, который на поверку оказался более сильным и вертким, и Карина пропускала удар за ударом.
Возня сопровождалась отборными словечками, недостойными лексикона воспитанных барышень. Но для бандиток, воспитываемых с сызмальства законами выживания, подобные высказывания давно вошли в норму. Девчонки не скупились на «комплименты».
Внезапно, тачка дала резко по тормозам, а драчуньи, потеряв равновесие, разлетелись в разные стороны. Карина с силой устремилась вперед и ударилась головой о металлическую поверхность.
Дверь с громким звуком распахнулась, в проеме показался здоровячок в камуфляже.
- Цыц, куклы! – заорал он, - заткнулись обе. Че, за хрень?
- Выпусти! – получилось почти хором.
- Ага! Сейчас. Бегу и падаю! Бошки откручу, если еще один шорох услышу. Втыкаете?
Карина, уже оправившаяся от шока, бросилась к выходу, рассчитывая, что удастся вывернуться. Только качок просек тему. Резко ухватив ее за волосы, он ударил по ребрам.
У Карины перехватило дыхание. Она тихо застонала и согнулась от боли.
- Уяснила урок? – спросил бугай, - или еще хочешь? Надо – пропишу?
- Не хочу, - пропищала она, едва делая вдох.
- Вот, попейте водички. Ну и видок у вас - кошки драные. Утритесь!
Здоровяк бросил бутылку воды и упаковку влажных салфеток. Еще раз оглянул придирчивым взором пассажирок и с грохотом захлопнул дверь.
- На твоем месте, я бы не стала пить, - предупредила противная соперница.
- Еще чего! – свредничала Карина, - в одно горло трескать будешь?
- Дура! Вдруг там яд или наркота. Вырубишься или вообще коньки отбросишь.
- С чего такая забота?
- Просто. А в принципе, мне все равно…
- Чего тогда дерешься, если тебе все равно? Размахалась кулаками!
- Защищалась. Ты первая, кстати, начала. Ладно – «проехали». Добро?
- Добро, - согласилась Карина, - ты знаешь, куда нас везут?
- Догадываюсь. Явно не на показ мод, и не на курсы вышивания.
- Не тяни, выкладывай.
- Запрут в закрытом борделе и будут использовать строго по назначению пока не сдохнем.
- Да, ладно, не гони!
- У тебя другие варианты есть? Для чего еще годимся? Не на стройку же, кирпичи таскать.
- Я сбегу, - уверенно выдала Карина, - просто так в руки не дамся. За жизнь не раз приходилось отбиваться.
- Ага, беги, не забудь прощальное письмецо перед смертью написать. Поймают, и чик «пером» по горлышку.
- Не из пугливых, не стращай! – хмыкнула Карина.
- Засунь свою храбрость, сама знаешь, куда и не выпендривайся. Я тоже не пальцем деланная.
- Я заметила, - призналась Карина, вспоминая, как ей влетело. Тело до сих пор ныло от побоев. Жаль синяков не разглядеть. По ощущениям их тьма-тьмущая, и на лице тоже.
- Ну, и отметелила ты меня? – усмехнулась Карина, потирая ушибленные места.
- А ты – меня, не хило.
- Мы с тобой подружки по несчастью. Не стоило ссору затевать.
- Точно! Лучше не скажешь. Давай держаться вместе.
- Зачем? Я привыкла – сама по себе. Так безопаснее. Не нужно ни о ком заботиться, переживать, да, и ответственность за чужого человека мне не нужна.
- Эгоистка, что ли?
- Не-а, детдомовская.
- А я, по-твоему, кто?
- Кто?
- В том-то и дело, что мы одного поля ягоды. У меня из родни только сумасшедшая тетка в психушке. Старая совсем и безумная. Проку от нее никакого. Воспитанием моим точно не займется. Хорошо, хоть по-малолетству какая-то родственница взяла меня под опеку, поэтому и в детдом я не попала. Только видела я ее всего пару раз, когда бумаги оформляли. Росла сама по себе: по добрым соседям шныряла, то там, то сям корку хлеба просила. Жалели: кормили, одежду поношенную давали. Я не привереда, брала и благодарила, а потом возвращалась, и так по кругу.
- А у меня никого нет - отказница.
- Знаешь, может это и к лучшему.
- Ни фига, себе, заявление! Как такое может быть лучше? Ни родни, ни дома, ни будущего.
- Сама рассуди. Я, к примеру, знаю, что вся семейка психически больные люди, способные на сумасшедшие поступки. Наследственность, знаешь ли. Бабка в интернате жила, тетка, потом мама, теперь, походу моя очередь подходит!
- А отец? Он-то где?
- Кто ж его знает? Мама там же в больнице залетела. Может от санитара, а может от такого же психа.
- Ты вроде нормальная?
- Не знаю. Пусть врачи разбираются. Гуляю до первого крутого приступа.
- Приступа?
- Пришибу кого-нибудь или порежу. Прецеденты были. В полиции мое имя в черном списке. Помню, было мне лет десять, может чуть больше, я пацану в голову камень кинула. Просто так, ради шутки, только голову ему до крови пробила. Потом стекляшкой от бутылки другому мальчишке руку царапнула. Желание у меня людям боль причинять, ничего не поделаешь. Чем старше, тем жажда сильнее, а шутки жестче. Прям, не могу, хочу пырнуть кого-либо.
- Чего ты, такая кровожадная?
- От меня не зависит. Переклинивает в башке, словно кнопочка красненькая включается. Руками начинаю махать, пинаться, пока не свалюсь от усталости. Когда вижу, чего натворила, страшно становится. Но потом все повторяется снова. Психиатр сказал, что в мозгу связь отсутствует, которая за жалость отвечает.
- Это плохо? – не поняла Карина.
- Представь, что у человека нет сочувствия к чужим страданиям. Зато до краев изворотливости и жажды доставлять боль.
- Представила – маньяк!
- Расстройство личности, свойственное серийным убийцам. Наука – не поспоришь, - видимо, не своими словами изрекла собеседница умную фразу.
- Звучит, как угроза.
- Не боись, самой страшно! Вдруг крышу снесет неожиданно, а я не готова окажусь.
- Так не бывает!- отмахнулась Карина, не веря в басни.
- Еще как бывает. Но, мы отвлеклись от темы: как насчет дружбы?
- Сознаюсь, что никогда не имела подруги.
- Круто! Буду первой! Я - Кристина. Можно – Тина.
- А я – Карина.
- Предлагаю скрепить нашу дружбу клятвой верности.
- Зачем? Детство какое-то! – возмутилась Карина.
- Так положено. Давай руки, протягивай.
Подружки сцепили пальцы.
- Я плохо слова помню, но это не важно. Наша клятва важна только для нас, – предупредила Тина.
- Ты уже давала такую?
- Некому было. С подругами у меня тоже не густо. Если нам суждено ехать навстречу смерти, то сейчас самое время обзаводиться друзьями.
Карина услышала тревожное дыхание напарницы.
- Повторяй за мной, - предложила она, - насочиняю с три короба:
«Кровь за кровь, жизнь за жизнь, пока мы дышим.
Моя жизнь в твоих руках, твоя - в моих.
Разорви нашу связь, и мы погибнем.
Клянусь в дружбе навек!»
- Сама придумала? – восхитилась Карина.
- Я мастерица байки травить. Погоди, привыкнешь, не то еще услышишь. А теперь, обнимемся!
В общежитие возвращаться не хотелось. Осталось совсем немного и у Карины будет собственная квартира от государства. Назойливые соседки по комнате останутся в прошлом, а у нее начнется совсем иная взрослая жизнь.
- Карина! Какая неожиданная встреча!
Она вздрогнула и обернулась на окрик. Рядом стоял физрук из той прошлой жизни, про которую она старалась вспоминать как можно чаще.
- Игорь Юрьевич! – обрадовалась она.
- Стою, смотрю и глазам не верю. Как ты выросла, изменилась! Красавица!
Карина засмущалась: вот и принц! Когда-то она была искренне в него влюблена. С тех пор он ничуть не изменился: спортивная фигура, чуть надменная улыбка и все та же привычка щурить глаза.
- Чего мокнешь? Простудишься!
Карина мотнула головой:
- Не-а, я – закаленная!
- Давай, подвезу. Тебе куда?
- На Первомайскую, в общагу.
- Мне как раз по пути. Только в одно место заедем, надеюсь, ты не возражаешь?
- Не поеду, – с сожалением произнесла она.
Игорь Юрьевич уловил эту нотку в голосе.
- Не понял? Ты, что обиделась на меня?
- Сиденье испорчу. Я вымокла, вещи – хоть отжимай.
- В своем репертуаре, Ульянова. Зачем усложняешь? Садись, говорю! Вода – не грязь, высохнет.
Карина сжалась в комок, от неловкой ситуации. Так она делала всегда, когда пыталась спрятаться внутри себя. Только сейчас она искренне радовалась приятной встрече.
- Умница! – похвалил бывший преподаватель, когда она оказалась рядом на переднем сидении.
Игорь Юрьевич находился в приподнятом настроении, подпевая песню, звучащую по радио. Модная мелодия, как нельзя в тему: он, она и адреналин в крови от скорости или от близости двух неравнодушных друг к другу людей.
- Ты так прекрасна, моя любовь…
Карина ничуть не удивилась ребячеству. Учитель всегда вел себя естественно, не замечая, что это противоречит стереотипам о гордом звании педагога. Этим он и отличался от прочих. За это и нравился.
- Выпей лимонаду! – предложил он, протягивая бутылку, - не знал, что тебя встречу, а купил. Странно, твой любимый, будто наперед знал.
Не забыл, значит, что именно этот напиток Карина предпочитает больше остальных. Она с удовольствием сделала несколько больших глотков и зажмурилась от удовольствия. Шипучка ударила в нос, защекотала.
- Оставь себе, - предложил Игорь Юрьевич, - жаль, шоколадки нет.
- Жаль, - согласилась Карина, мысленно представляя сладкий вкус на языке.
Она снова выпила лимонаду, с сожалением наблюдая, как пустеет бутылка.
От центра отъехали на приличное расстояние. Общага осталась где-то позади, началась территория гаражей и промзоны.
- Куда мы едем? – забеспокоилась Карина.
- Друг просил подъехать. Не волнуйся. Это быстро. Передам кое-что из багажника и сразу обратно.
Наконец машина остановилась посреди гаражного кооператива, где безлюдно, будто в пустыне. Карина огляделась вокруг, холодком по спине спустилось тревожное предчувствие:
- Где это мы? Раньше я здесь никогда не бывала.
Игорь Юрьевич сделал серьезную мину, пожал плечами, демонстрируя, что он и сам не в курсе.
Карина предположила, что он соскучился, захотел остаться наедине, ведь она теперь совсем взрослая женщина: «А, что если он ждал ее все это время?» Создав в уме приятную картинку, Карина готовилась, что любимый физрук попытается ее поцеловать, обнять, ну, или признаться в своих нежных чувствах. Всем сердцем она была готова принять его ухаживания.
- Выходи, Карин, приехали! – вместо признаний, сообщил Игорь Юрьевич.
Вот и сюрприз. Или розыгрыш. Сейчас он оставит ее здесь, а сам умчится по делам. Перспектива тащиться под дождем до города, не из приятных.
- Я вас не понимаю. Почему я должна выходить в этом месте.
- Так надо.
- Кому? - продолжала она допрос, - разве вы не пойдете со мной.
- Не пойду, а тебя давно уже ждут,- сухо ответил физрук, взглянув на стрелки наручных часов.
- Кто? – Карина нетерпеливо заерзала на сидении. Ей стало неимоверно страшно.
Ответ она получила сама и не из его уст. Белый фургон, подъехавший сзади, просигналил о прибытии.
Игорь Юрьевич вздрогнул, стыдливо, словно извиняясь, глянул на бывшую ученицу:
- Прости! – с чувством произнес он,- мне нужны деньги, не смог устоять, на зарплату жить невозможно.
- Но, у меня нет денег, - начала мямлить Карина, не понимая о чем речь.
Мигом осенило, что с ней собираются сделать нечто плохое: изнасиловать, продать на органы, а может, даже сделать проституткой и увезти в другую страну на «заработки». Страшилки о жутком использовании женского тела известны как пять пальцев, в детдоме взрослеют рано. О «тычинках» и «пестиках» не понаслышке знают.
- Подлец! – прошипела она и ударила ладонью по щетинистой щеке бывшего учителя.
- Дикая! – не без удовольствия отозвался он, потирая ушибленное место. Все же ему нравилась эта дерзкая девчонка. При другом случае, между ними могло развиться нечто большее, чем просто приятельские отношения. Угловатая строптивица превратилась в прелестную женщину. Игорь Юрьевич бросил взгляд на ее сочные губки и зажмурился, отгоняя, откуда ни возьмись огромное желание коснуться их.
- Карин, успокойся! Ничего плохого не случится!
- Иди ты! – вскрикнула она в привычной манере. Включилась бестия, таившаяся до поры внутри. Не стоило церемониться с двуличным прохвостом, задумавшем нажиться за ее счет, да, еще таким мерзким способом.
- Торгуешь человечиной? – спросила она. Взгляд ее черных глаз сиял гневом.
- Когда-нибудь ты поймешь меня, - грустно вымолвил подлец.
- Когда-нибудь я найду тебя и отомщу! – сквозь зубы прошипела Карина.
- Прости, прости, Карин… - заблеял физрук, - я не хотел. У меня выбора не оставалось.
На самом деле, Игорь Юрьевич – слабак, а не мужчина из грез. Как же она была слепа, и, конечно же, глупа, раз поверила такому ничтожеству.
Каринка стала панически дергать ручку двери. Как назло, она редко ездила в машинах. В ее планах – резко сорваться с места и тикать без оглядки, пока хватит сил. Каким-то неведомым способом ей удалось выбраться наружу, но внезапно ноги сделались ватными, чужими и не возжелали спасать свою хозяйку. Карине казалось, что она бежит, но на самом деле она перебирала ногами на одном месте. «Он напоил меня отравой» - догадалась она.
Далее пошло и вовсе как в тумане. Она почувствовала помутнение рассудка, тело перестало слушаться и обмякло, а окружение перед глазами превратилось в единый вращающийся шар лилового цвета, вокруг которого летали гигантские красные мухи. Еще какое-то время она пыталась сопротивляться, но постепенно сдавшись, провалилась в вязкое сонное состояние.
В плавающем трансе она маялась недолго. Действие наркотика ушло, принося вслед за собой состояние похмелья со всеми вытекающими последствиями: тошнило, голову раздирала невыносимая боль, мучила жажда. Карина облизнула сухие губы, мечтая хотя бы о маленьком глоточке воды.
Она лежала ничком на холодном полу салона крытого фургона, который двигался по шоссе на большой скорости. Протерла глаза, полагая на миг, что ослепла. В салоне не видно ни зги.
Стала изучать руками обстановку вокруг себя и наткнулась на нечто мягкое. Тщательно ощупала и убедилась, что рядом человек.
- Руки убери, а то схлопочешь! – раздалось в ответ на ее поползновения.
- Кто здесь?
- Конь в пальто!
Карина сама была не из простых, поэтому решила ответить в том же духе:
- По голосу не конь, а кобыла!
- Рот закрой!
Карина замахнулась и изо всей силы двинула в темноту. Ее сжатый кулак опустился как раз в цель.
- Сучка! – заорала невидимая попутчица и вмазала в ответ.
Карина получила свою порцию тумаков. Из разбитого носа хлынула кровь. Громко шмыгнув, она подтерла ладонью переносицу и закинула голову, чтобы остановить кровотечение. Подумаешь, не велико повреждение! Как и прежде, приняв как должное, еще больше рассвирепела. Ни на что бы, ни поменяла кайф от предстоящей потасовки, когда уровень адреналина зашкаливает, а тело рвется в бой.
Пока что победа не на ее стороне, но хищный инстинкт толкнул на следующий подвиг. Уступать невидимке с отвратительным голосом, она точно не собиралась.
Не в ее пользу - головокружение и слабость от неизвестного препарата, подмешанного в сладкую газировку, но гнев прибавил сил. Она вскипела, собрала ярость в кулак и вновь взмахнула рукой.
Началась ожесточенная схватка с врагом, который на поверку оказался более сильным и вертким, и Карина пропускала удар за ударом.
Возня сопровождалась отборными словечками, недостойными лексикона воспитанных барышень. Но для бандиток, воспитываемых с сызмальства законами выживания, подобные высказывания давно вошли в норму. Девчонки не скупились на «комплименты».
Внезапно, тачка дала резко по тормозам, а драчуньи, потеряв равновесие, разлетелись в разные стороны. Карина с силой устремилась вперед и ударилась головой о металлическую поверхность.
Дверь с громким звуком распахнулась, в проеме показался здоровячок в камуфляже.
- Цыц, куклы! – заорал он, - заткнулись обе. Че, за хрень?
- Выпусти! – получилось почти хором.
- Ага! Сейчас. Бегу и падаю! Бошки откручу, если еще один шорох услышу. Втыкаете?
Карина, уже оправившаяся от шока, бросилась к выходу, рассчитывая, что удастся вывернуться. Только качок просек тему. Резко ухватив ее за волосы, он ударил по ребрам.
У Карины перехватило дыхание. Она тихо застонала и согнулась от боли.
- Уяснила урок? – спросил бугай, - или еще хочешь? Надо – пропишу?
- Не хочу, - пропищала она, едва делая вдох.
- Вот, попейте водички. Ну и видок у вас - кошки драные. Утритесь!
Здоровяк бросил бутылку воды и упаковку влажных салфеток. Еще раз оглянул придирчивым взором пассажирок и с грохотом захлопнул дверь.
- На твоем месте, я бы не стала пить, - предупредила противная соперница.
- Еще чего! – свредничала Карина, - в одно горло трескать будешь?
- Дура! Вдруг там яд или наркота. Вырубишься или вообще коньки отбросишь.
- С чего такая забота?
- Просто. А в принципе, мне все равно…
- Чего тогда дерешься, если тебе все равно? Размахалась кулаками!
- Защищалась. Ты первая, кстати, начала. Ладно – «проехали». Добро?
- Добро, - согласилась Карина, - ты знаешь, куда нас везут?
- Догадываюсь. Явно не на показ мод, и не на курсы вышивания.
- Не тяни, выкладывай.
- Запрут в закрытом борделе и будут использовать строго по назначению пока не сдохнем.
- Да, ладно, не гони!
- У тебя другие варианты есть? Для чего еще годимся? Не на стройку же, кирпичи таскать.
- Я сбегу, - уверенно выдала Карина, - просто так в руки не дамся. За жизнь не раз приходилось отбиваться.
- Ага, беги, не забудь прощальное письмецо перед смертью написать. Поймают, и чик «пером» по горлышку.
- Не из пугливых, не стращай! – хмыкнула Карина.
- Засунь свою храбрость, сама знаешь, куда и не выпендривайся. Я тоже не пальцем деланная.
- Я заметила, - призналась Карина, вспоминая, как ей влетело. Тело до сих пор ныло от побоев. Жаль синяков не разглядеть. По ощущениям их тьма-тьмущая, и на лице тоже.
- Ну, и отметелила ты меня? – усмехнулась Карина, потирая ушибленные места.
- А ты – меня, не хило.
- Мы с тобой подружки по несчастью. Не стоило ссору затевать.
- Точно! Лучше не скажешь. Давай держаться вместе.
- Зачем? Я привыкла – сама по себе. Так безопаснее. Не нужно ни о ком заботиться, переживать, да, и ответственность за чужого человека мне не нужна.
- Эгоистка, что ли?
- Не-а, детдомовская.
- А я, по-твоему, кто?
- Кто?
- В том-то и дело, что мы одного поля ягоды. У меня из родни только сумасшедшая тетка в психушке. Старая совсем и безумная. Проку от нее никакого. Воспитанием моим точно не займется. Хорошо, хоть по-малолетству какая-то родственница взяла меня под опеку, поэтому и в детдом я не попала. Только видела я ее всего пару раз, когда бумаги оформляли. Росла сама по себе: по добрым соседям шныряла, то там, то сям корку хлеба просила. Жалели: кормили, одежду поношенную давали. Я не привереда, брала и благодарила, а потом возвращалась, и так по кругу.
- А у меня никого нет - отказница.
- Знаешь, может это и к лучшему.
- Ни фига, себе, заявление! Как такое может быть лучше? Ни родни, ни дома, ни будущего.
- Сама рассуди. Я, к примеру, знаю, что вся семейка психически больные люди, способные на сумасшедшие поступки. Наследственность, знаешь ли. Бабка в интернате жила, тетка, потом мама, теперь, походу моя очередь подходит!
- А отец? Он-то где?
- Кто ж его знает? Мама там же в больнице залетела. Может от санитара, а может от такого же психа.
- Ты вроде нормальная?
- Не знаю. Пусть врачи разбираются. Гуляю до первого крутого приступа.
- Приступа?
- Пришибу кого-нибудь или порежу. Прецеденты были. В полиции мое имя в черном списке. Помню, было мне лет десять, может чуть больше, я пацану в голову камень кинула. Просто так, ради шутки, только голову ему до крови пробила. Потом стекляшкой от бутылки другому мальчишке руку царапнула. Желание у меня людям боль причинять, ничего не поделаешь. Чем старше, тем жажда сильнее, а шутки жестче. Прям, не могу, хочу пырнуть кого-либо.
- Чего ты, такая кровожадная?
- От меня не зависит. Переклинивает в башке, словно кнопочка красненькая включается. Руками начинаю махать, пинаться, пока не свалюсь от усталости. Когда вижу, чего натворила, страшно становится. Но потом все повторяется снова. Психиатр сказал, что в мозгу связь отсутствует, которая за жалость отвечает.
- Это плохо? – не поняла Карина.
- Представь, что у человека нет сочувствия к чужим страданиям. Зато до краев изворотливости и жажды доставлять боль.
- Представила – маньяк!
- Расстройство личности, свойственное серийным убийцам. Наука – не поспоришь, - видимо, не своими словами изрекла собеседница умную фразу.
- Звучит, как угроза.
- Не боись, самой страшно! Вдруг крышу снесет неожиданно, а я не готова окажусь.
- Так не бывает!- отмахнулась Карина, не веря в басни.
- Еще как бывает. Но, мы отвлеклись от темы: как насчет дружбы?
- Сознаюсь, что никогда не имела подруги.
- Круто! Буду первой! Я - Кристина. Можно – Тина.
- А я – Карина.
- Предлагаю скрепить нашу дружбу клятвой верности.
- Зачем? Детство какое-то! – возмутилась Карина.
- Так положено. Давай руки, протягивай.
Подружки сцепили пальцы.
- Я плохо слова помню, но это не важно. Наша клятва важна только для нас, – предупредила Тина.
- Ты уже давала такую?
- Некому было. С подругами у меня тоже не густо. Если нам суждено ехать навстречу смерти, то сейчас самое время обзаводиться друзьями.
Карина услышала тревожное дыхание напарницы.
- Повторяй за мной, - предложила она, - насочиняю с три короба:
«Кровь за кровь, жизнь за жизнь, пока мы дышим.
Моя жизнь в твоих руках, твоя - в моих.
Разорви нашу связь, и мы погибнем.
Клянусь в дружбе навек!»
- Сама придумала? – восхитилась Карина.
- Я мастерица байки травить. Погоди, привыкнешь, не то еще услышишь. А теперь, обнимемся!
