Как можно «забыть» маму?
Можно. Вот, например, так…
Георгий был блестящим молодым человеком.
Сын известного профессора, он не знал ни в чем отказа и имел многое из того, о чем его ровесники могли только мечтать.
Все прелести столицы одной из южных республик тогда еще СССР были ему доступны.
Георгий был великолепно образован, прекрасно воспитан и потрясающе красив.
Надо ли говорить, что от потенциальных невест у него отбоя не было?
Находились и желающие просто провести с ним время, в том числе и ночное, хотя в те времена это было и не особо принято.
В общем, жизнь Георгия была легкой, приятной и интересной.
Разумеется, у Георгия была мама.
Она не работала, деля время между семьей и светской жизнью, к которой питала большую охоту.
И, конечно же, мама следила, чтобы вокруг Георгия не крутился «кто попало», а то оглянуться не успеешь, как её золотого мальчика захомутает какая-нибудь хищница.
Так что в их дом были вхожи только очень приличные барышни из очень хороших семей.
Но было исключение.
Это исключение носило имя Наргиз.
Она была родственницей настолько дальней, что никто уже и не помнил, что там именно за родство.
Девушка была совсем молоденькой и выполняла в семье функции домработницы, поскольку мама Георгия приготовить что-нибудь для гостей еще могла, но, например, мыть полы или таскать тяжелые сумки из магазина – нет уж, увольте, такие плебейские занятия не для неё.
Красавицей Наргиз не была – так, миленький наивный цветочек. Чистенький, но совершенно неухоженный, и имевший к тому же всего 8 классов образования.
Сложно сказать, как всё произошло, ни Георгий, ни Наргиз подробностей никогда никому не рассказывали.
Но некоторое время спустя оказалось, что Наргиз беременна.
И да, от Георгия.
Что тут началось!
Мама Георгия, конечно же, была уверена, что подлая тварь соблазнила её чистого мальчика, чтобы пролезть в приличную семью. И была намерена выгнать Наргиз, отправив её «в ту дыру, из которой она вылезла».
Отец же Георгия вслух никакой оценки поведению Наргиз или Георгия не давал, однако же неожиданно для всех, особенно для своей жены, твердо заявил, что раз девушка беременна именно от его сына (чего тот и не пытался отрицать), значит, его сын обязан на девушке жениться, потому что у ребенка должен быть отец.
Или он ему больше не сын и может идти куда угодно и жить как угодно, где-нибудь подальше.
И Георгий женился.
Вскоре у них родилась дочь, потом сын, потом еще одна дочь.
Отношения были ровные: ни близости, ни теплоты не было между ними, но не было и ссор.
Наргиз сносила всё с терпеливой покорностью, ухаживала за мужем и детьми, занималась домом.
Георгий её заботу принимал, никогда не был с ней груб, не повышал голоса, на праздники дарил цветы и подарки, но на этом и всё. Если у него и были другие женщины, ни Наргиз, ни другим членам семьи об этом известно не было.
Как не было никому известно и то, что Георгий чувствовал к Наргиз, и что Наргиз чувствовала к Георгию.
Шло время, но мама Георгия не могла смириться с таким мезальянсом.
Ни муж, ни сын слушать её не хотели.
Подругам тоже уже надоело.
И она нашла отдушину во внуках, которыми много занималась, с удовольствием отнимая их у Наргиз под предлогом того, что детям нужно достойное воспитание, которое эта деревенская клуша им дать не способна.
Им она рассказывала, что за жуткая тварь их мамаша, буквально каждый день.
А Наргиз не умела такому противостоять, она ведь была совсем простая тихая женщина, знавшая только то, что должна слушаться мужа и вести хозяйство.
Куда ей было тягаться с хорошо образованной напористой свекровью?
А ни Георгий, ни его отец в происходящее не вмешивались, считали, что это «женские дела».
И дети выросли в убеждении, что их мать – пустое место, не достойная уважения непорядочная женщина, глупая, зато коварная и хитрая.
Шли годы, дети выросли и разъехались из дома: дочери вышли замуж, сын уехал учиться в Ленинград, женился и остался там.
Умер отец Георгия, потом его мать, а потом умер и сам Георгий.
Наргиз осталась одна. Дочери навещали её редко, так, проверяли, жива ли ещё, не освободила ли жилплощадь.
А вскоре настали новые времена, СССР распался, и жить в столице южной республики стало очень некомфортно: приличной работы почти не осталось, кругом бандиты, да и национальные проблемы повылезали изо всех щелей.
Наргиз к тому времени совсем состарилась и слегка повредилась умом (а может, даже и не слегка).
Дочери с семьями решили из родного города уехать. Тем более, брат в Ленинграде, к тому времени ставшем Санкт-Петербургом, неплохо устроился, и обещал помочь им и их мужьям с работой.
А маму они оставили там.
Просто «забыли», даже квартиру бросили, лишь бы больше с ней никогда не общаться.
Сколько еще прожила Наргиз, как и отчего она умерла, кому потом досталась квартира, никто в семье так никогда и не узнал.
Потому что не интересовался.
Забыли так забыли.
Можно. Вот, например, так…
Георгий был блестящим молодым человеком.
Сын известного профессора, он не знал ни в чем отказа и имел многое из того, о чем его ровесники могли только мечтать.
Все прелести столицы одной из южных республик тогда еще СССР были ему доступны.
Георгий был великолепно образован, прекрасно воспитан и потрясающе красив.
Надо ли говорить, что от потенциальных невест у него отбоя не было?
Находились и желающие просто провести с ним время, в том числе и ночное, хотя в те времена это было и не особо принято.
В общем, жизнь Георгия была легкой, приятной и интересной.
Разумеется, у Георгия была мама.
Она не работала, деля время между семьей и светской жизнью, к которой питала большую охоту.
И, конечно же, мама следила, чтобы вокруг Георгия не крутился «кто попало», а то оглянуться не успеешь, как её золотого мальчика захомутает какая-нибудь хищница.
Так что в их дом были вхожи только очень приличные барышни из очень хороших семей.
Но было исключение.
Это исключение носило имя Наргиз.
Она была родственницей настолько дальней, что никто уже и не помнил, что там именно за родство.
Девушка была совсем молоденькой и выполняла в семье функции домработницы, поскольку мама Георгия приготовить что-нибудь для гостей еще могла, но, например, мыть полы или таскать тяжелые сумки из магазина – нет уж, увольте, такие плебейские занятия не для неё.
Красавицей Наргиз не была – так, миленький наивный цветочек. Чистенький, но совершенно неухоженный, и имевший к тому же всего 8 классов образования.
Сложно сказать, как всё произошло, ни Георгий, ни Наргиз подробностей никогда никому не рассказывали.
Но некоторое время спустя оказалось, что Наргиз беременна.
И да, от Георгия.
Что тут началось!
Мама Георгия, конечно же, была уверена, что подлая тварь соблазнила её чистого мальчика, чтобы пролезть в приличную семью. И была намерена выгнать Наргиз, отправив её «в ту дыру, из которой она вылезла».
Отец же Георгия вслух никакой оценки поведению Наргиз или Георгия не давал, однако же неожиданно для всех, особенно для своей жены, твердо заявил, что раз девушка беременна именно от его сына (чего тот и не пытался отрицать), значит, его сын обязан на девушке жениться, потому что у ребенка должен быть отец.
Или он ему больше не сын и может идти куда угодно и жить как угодно, где-нибудь подальше.
И Георгий женился.
Вскоре у них родилась дочь, потом сын, потом еще одна дочь.
Отношения были ровные: ни близости, ни теплоты не было между ними, но не было и ссор.
Наргиз сносила всё с терпеливой покорностью, ухаживала за мужем и детьми, занималась домом.
Георгий её заботу принимал, никогда не был с ней груб, не повышал голоса, на праздники дарил цветы и подарки, но на этом и всё. Если у него и были другие женщины, ни Наргиз, ни другим членам семьи об этом известно не было.
Как не было никому известно и то, что Георгий чувствовал к Наргиз, и что Наргиз чувствовала к Георгию.
Шло время, но мама Георгия не могла смириться с таким мезальянсом.
Ни муж, ни сын слушать её не хотели.
Подругам тоже уже надоело.
И она нашла отдушину во внуках, которыми много занималась, с удовольствием отнимая их у Наргиз под предлогом того, что детям нужно достойное воспитание, которое эта деревенская клуша им дать не способна.
Им она рассказывала, что за жуткая тварь их мамаша, буквально каждый день.
А Наргиз не умела такому противостоять, она ведь была совсем простая тихая женщина, знавшая только то, что должна слушаться мужа и вести хозяйство.
Куда ей было тягаться с хорошо образованной напористой свекровью?
А ни Георгий, ни его отец в происходящее не вмешивались, считали, что это «женские дела».
И дети выросли в убеждении, что их мать – пустое место, не достойная уважения непорядочная женщина, глупая, зато коварная и хитрая.
Шли годы, дети выросли и разъехались из дома: дочери вышли замуж, сын уехал учиться в Ленинград, женился и остался там.
Умер отец Георгия, потом его мать, а потом умер и сам Георгий.
Наргиз осталась одна. Дочери навещали её редко, так, проверяли, жива ли ещё, не освободила ли жилплощадь.
А вскоре настали новые времена, СССР распался, и жить в столице южной республики стало очень некомфортно: приличной работы почти не осталось, кругом бандиты, да и национальные проблемы повылезали изо всех щелей.
Наргиз к тому времени совсем состарилась и слегка повредилась умом (а может, даже и не слегка).
Дочери с семьями решили из родного города уехать. Тем более, брат в Ленинграде, к тому времени ставшем Санкт-Петербургом, неплохо устроился, и обещал помочь им и их мужьям с работой.
А маму они оставили там.
Просто «забыли», даже квартиру бросили, лишь бы больше с ней никогда не общаться.
Сколько еще прожила Наргиз, как и отчего она умерла, кому потом досталась квартира, никто в семье так никогда и не узнал.
Потому что не интересовался.
Забыли так забыли.
