Восемь рун в сердце зимы
Красная печать нотариуса высшей категории, отливавшая золотом и фонившая юридической магией на полленса* [1]
Проведение ритуала было запланировано в Йоль в усадьбе ана Тиркенссана «Сердце зимы», находящейся неподалеку от города Дабретса, в Аллиумии. Безопасность будущего ритуала была удостоверена в присутствии нотариуса рунстихом* [2]
В случае согласия билет на дирижабль от родного Бадьянара до Стадстрена, столицы Аллиумии, Риса сможет незамедлительно получить в кассе Бадьянарского воздушного порта, билеты на поезд, идущий от Стадстрена в Дабретс, — от ана Хостунссуна, который встретит участников ритуала в Стадстрене и сопроводит в Дабретс, а от Дабретса до «Сердца зимы» участники ритуала будут доставлены на аэросанях, предоставленных аном Тиркенссаном. Выезд — за неделю до зимнего солнцестояния, то бишь, Йоля.
Почему для ритуала выбрали именно её, стихмага* [3]
«Пятьсот золотых! — думала Риса. — Это ж какие деньжищи! Хватит и отремонтировать дом, и обставить его новой мебелью, и машину купить, да еще и на черный день останется».
Доставшийся ей от бабули домик был в общем-то хорош, но уже давно нуждался в ремонте: после гибели родителей бабуля растила Рису одна, и денег всегда было в обрез, поэтому в доме делалось лишь самое необходимое. Пока Риса училась, они с бабулей только строили планы о том, как чудесно заживут после того, как она начнет работать, ведь стихмаги всегда хорошо зарабатывают.
Единственный в Молусизии стихийно-магический институт располагался в Бадьянаре, потому что именно в этом небольшом городе всё необходимое для обучения стихмагов было расположено достаточно компактно, чтобы постоянные выезды на учебные полигоны не превращали учебный процесс в сплошные разъезды: и изолированная долина неподалеку от города, надежно укрытая между крутыми склонами и позволявшая без помех тренироваться со стихиями воздуха и земли, и несколько небольших закрытых бухт, в которых можно было упражняться с водой и огнем. Да и стихия жизни отзывалась в теплом южном городе легко и охотно.
Так что училась Риса в родном городе, правда, пришлось переехать в общежитие, поскольку БСМИ, как и все учебные заведения для стихийников, располагался за пределами города. Зато там она подружилась с чудесными девчонками: с Гастой и Ниртой они стали почти как сестры.
К сожалению, до окончания Рисиной учебы в БСМИ бабуля не дожила, и на торжественном вручении дипломов за новоиспеченного стихмага Бадрису Меринтен радовались только верные подружки, получившие, в отличие от Рисы, распределение в Тарторад на севере Молусизии. Как и Риса, девчонки выбрали в качестве специализации погодную магию, здраво рассудив, что сильный погодник всегда найдет хорошее место, ведь большая часть стихмагов первой категории рвется в МЧС, поэтому в Службе погоды их всегда не хватает. Рисе, с одной стороны, повезло: отрабатывать по распределению её оставили в Бадьянаре, а с другой — не очень, ведь девчонки там были вместе, а ей оставалось только общение по магофону.
Платили погодникам, конечно, хорошо, но и ремонт дому требовался более чем серьезный. За прошедшие с момента выпуска полтора года Риса сумела накопить только на починку крыши, что, конечно, было неплохо, но как же много еще оставалось сделать! Экономить приходилось на всем. На питание уходило не так уж много: овощи и фрукты в южном городе были дешевые, морепродукты — тоже, ведь Бадьянар — морской рыболовный порт, остальное — как везде. Модницей Риса не была, хотя вкус у нее имелся, вещи покупала добротные простых классических фасонов, из развлечений любила чтение, прогулки и синематограф, так что и тут не сильно тратилась. А вот автомобиль был её давней и пока, увы, несбыточной мечтой — ремонт дома прежде всего. Без автомобиля прожить вполне можно, а вот без крыши или водопровода — поди-ка попробуй. Так что выбор был очевиден.
И вот теперь перед Рисой лежало, поблескивая магической печатью, решение всех её проблем.
Как раз вчера у нее начался двухнедельный отпуск, который она выгрызла из начальства, не желавшего отпускать ценного сотрудника посреди зимы. Но против фактов и трудового законодательства даже грозная ана Родвинс была бессильна: при отсутствии стихийных бедствий и прочих чрезвычайных обстоятельств стихмаги не должны были работать без отпуска больше шести месяцев подряд.
Правда, этот долгожданный отпуск Риса собиралась провести по-другому: с Гастой и Ниртой. Но пятьсот золотых — это был убойнейший аргумент. Конечно, девчонки поймут. Расстроятся, но поймут.
И девчонки не подвели: расстроились, но всё поняли, когда в магофонном разговоре Риса объяснила им, почему не приедет. Ахали, охали, выражали восторги и опасения — в общем, вели себя как самые лучшие подруги на свете, которыми они конечно же и являлись. Очень жаль, что их нельзя было взять с собой в это самое «Сердце зимы» к щедрому ану Тиркенссану.
Поделившись радостной новостью с единственными близкими людьми, Риса пошла на почту и отправила нотариусу (Гертрансу Юнистарссину, Дабретс, Аллиумия, всё в соответствии с полученными инструкциями) ответ о своем согласии, а потом прогулялась до воздушного порта, появившегося в небольшом Бадьянаре исключительно благодаря БСМИ, ведь обычно дирижабли летали только в крупные города. Некое сомнение в реальности свалившейся на нее удачи Риса всё-таки испытывала, поэтому и решила сразу же убедиться, что билет на её имя действительно имеется.
Полученный в кассе билет эти сомнения практически развеял, и теперь нужно было готовиться к поездке. На большие расстояния дирижабли летали по ночам, поэтому вылетать нужно было вечером пятнадцатого первозимника, то есть через два дня, так что времени на сборы у Рисы было достаточно. Главное было — понять, что именно ей понадобится в этой поездке.
В Аллиумии, входившей когда-то вместе с Молусизией и Бартастанией в состав Аллиранской империи, говорили тоже на аллиранском, так что самый дорогой атрибут путешественника — артефакт-переводчик — Рисе не требовался. Не нужно ей было также и специальное разрешение на въезд в Аллиумию.
А вот вопрос с теплой одеждой было необходимо как-то решать, ведь в Аллиумии, расположенной намного севернее, зима была по-настоящему холодной. Соответствующей зимней верхней одежды у Рисы, живущей в городе, где зимой снег видели-то не каждый год, не было. Конечно, в письме было обещано, что в случае необходимости ей всё предоставят по прибытии, но рано оставшаяся без родителей Риса привыкла полагаться в первую очередь на себя. Да, она не была в полном смысле слова сиротой, но вырастившая её женщина на самом деле приходилась ей даже не бабушкой, а прабабушкой, причем двоюродной, и часто сама нуждалась в помощи Рисы.
Где жили её бабушки и дедушки, Риса не имела ни малейшего понятия: бабуля рассказывала, что брак Рисиных родителей не пришелся по вкусу ни одной семье, ни другой, поэтому никаких отношений с родней её мама и папа не поддерживали. А когда они погибли и бабуля обратилась за помощью, обе семейки отказались, не пожелав якшаться с этим отродьем. Вполне предсказуемо, что знакомиться с такими родственниками Риса не имела ни малейшего желания.
Вернувшись домой с заветным билетом, Риса устроила полную ревизию своего гардероба, не забыв прошерстить и вещи бабули, хранившиеся на чердаке: отдавать их было некому, уж больно поношенные и старомодные, а выбросить рука не поднималась.
Таким манером она разжилась двумя шерстяными свитерами с высоким горлом, шерстяной кофтой на пуговицах, шерстяными рейтузами, лыжными штанами на ватине, тремя парами шерстяных носков, двумя парами шерстяных варежек, длинным мохеровым шарфом, меховой шапкой-ушанкой и валенками на резиновой подошве. Откуда у бабули взялись два последних предмета и зачем они ей были нужны, Риса понятия не имела. Зато теперь эти неактуальные для Бадьянара вещицы ей очень даже пригодятся. Ну а то, что выглядят они не особо эстетично, Риса уж как-нибудь переживет. Ради пятисот золотых можно стерпеть и более серьезные неудобства. А тратиться в счет будущих прибылей на вещи, которые в дальнейшем ей вряд ли пригодятся, практичная девушка не собиралась.
Теплый халат, правда, она на следующий день всё-таки купила. Но только потому, что уже давно собиралась, а тут как раз и лишний повод появился.
В общем, пятнадцатого первозимника в восемь часов вечера Риса садилась в дирижабль с большим, но легким рюкзаком, набитым зимними вещами, и небольшим и тоже не слишком тяжелым чемоданчиком, в который было сложено всё остальное.
Она немного волновалась. За двадцать четыре года своей жизни Риса только один раз выезжала из Бадьянара — посмотреть Капсилон, столицу Молусизии. Но это было очень давно, еще вместе с родителями, она тогда даже в школу не ходила. К тому же раньше ей на дирижаблях летать не приходилось. Вот на воздушных шарах, которые погодники использовали для снятия показаний, необходимых для составления прогноза погоды, — сколько угодно. Хотя это, конечно, совсем другое дело — такие шары, по сути, и не летали никуда, просто поднимались в воздух, соединенные с землей прочным зачарованным канатом.
Но всё равно летать Риса не боялась. Да и дирижабли были вполне безопасным видом транспорта: наполненная смесью легких газов оболочка была зачарована не только от повреждений, но и от пожаров и взрывов, а кроме того, на каждом дирижабле дежурило не меньше двух стихмагов, задачей которых в случае чрезвычайной ситуации было более-менее аккуратно посадить дирижабль в достаточно безопасном месте.
Платили таким стихмагам почти как тем, что работали в МЧС, но хотя Рисиных способностей для такой работы было бы достаточно, для себя она такую возможность не рассматривала: постоянное пребывание в дороге было не для нее, Бадриса Меринтен — из тех домоседов, для которых нет места лучше дома.
Дирижабль плавно отчалил и стал медленно подниматься. За иллюминатором, который по традиции был круглым, как и на водных судах, было, разумеется, уже темно, и родной город, переливающийся разноцветными огнями, с высоты птичьего полета смотрелся очень красиво и непривычно.
Но вот он скрылся за кормой, и Риса решила немного почитать. Каюту ей оплатили одноместную, так что никто с разговорами не приставал. Однако сюжет еще вчера казавшейся такой интересной истории сегодня совершенно не увлекал, всё-таки впечатлений последних дней оказалось слишком много, поэтому через полчаса Риса сдалась и решила лечь пораньше, тем более что на следующий день вставать нужно было не позже половины восьмого, чтобы успеть привести себя в порядок и позавтракать до того, как дирижабль без пятнадцати девять прибудет в Стадстрен. Обычно Риса ложилась не раньше полуночи, за что и получила от подруг прозвище «Риса-полуночница», но опасения, что быстро заснуть не удастся, оказались напрасными — в сон она провалилась практически сразу.
Будильник Рисе не требовался, была у нее такая способность — самостоятельно просыпаться в назначенное время. Поэтому ровно в семь тридцать Риса открыла глаза и, встав с постели, первым делом выглянула в иллюминатор, но за ним было еще темно.
Не торопясь, она умылась, оделась и привела себя в порядок, привычно скрутив доходившие до середины лопаток темно-каштановые волосы в свободный пучок и закрепив его двумя большими шпильками. Косметикой в повседневной жизни Риса, как и все погодники, не пользовалась: никакая магия не могла заставить держаться макияж под воздействием серьезной непогоды. Да Рисе он и не особо требовался: темные брови и черные пушистые ресницы красить было совсем не обязательно, как и выделять большие карие глаза. Вот кожа лица её не совсем устраивала — была недостаточно гладкой, но ведь нельзя же иметь абсолютно всё, что хочешь, правда?
Герметично упакованный завтрак принесла прямо в каюту стюардесса в строгой голубой униформе — никаких столовых на дирижаблях для экономии места не делали. Она же предложила на выбор горячие и холодные напитки и показала, где и как следует нажать, чтобы разогреть еду до необходимой температуры.
Риса выбрала чай и, с аппетитом уплетая яичницу с беконом, которую закусывала кругленькой сдобной булочкой, снова стала смотреть в иллюминатор. А вот теперь посмотреть было на что — вставало солнце. И это было так завораживающе прекрасно, что Риса даже жевать перестала.
Разумеется, рассветы она видела и раньше. Но Бадьянар был расположен так, что полноценно любоваться можно было только закатами, когда солнце погружалось в море. А вот вставало оно из-за гор, что тоже, конечно, было красиво, но, как Риса теперь понимала, всё-таки это было не то.
К тому моменту как солнце полностью встало, и яичница, и чай уже остыли, но Риса об этом совершенно не жалела — зрелище того стоило. Быстренько дожевав, она пристегнулась, потому что дирижабль начал снижение.
И тут, по-прежнему глядя в иллюминатор, Риса поняла, что кое-что она всё-таки забыла взять с собой. Вернее, просто не подумала, что подобный предмет может понадобиться ей зимой. Покрывавший всё вокруг снег сиял на солнце просто нестерпимо, а у Рисы не было при себе солнцезащитных очков. С другой стороны, такая непредусмотрительная среди гостей Аллиумии она явно будет не первая. И, скорее всего, темные очки можно будет купить прямо в воздушном порту Стадстрена.
Так что, отложив пока этот вопрос, Риса принялась одеваться. Судя по её ощущениям погодника, снаружи было примерно пятнадцать градусов мороза. Поэтому Риса решила одеться потеплее: как отреагирует организм на такой холод, она совершенно не представляла. В ход пошли и штаны на ватине, и валенки с шерстяными носками, и мохеровый шарф, и две пары варежек, надетые одни на другие, и свитер с кофтой, надетые под зимнее пальто, явно недостаточно теплое для такой погоды, и, разумеется, шапка-ушанка. Риса еще и «уши» завязала под подбородком на всякий случай. Вид, конечно, получился совершенно идиотский, зато она была почти уверена, что теперь не замерзнет.
Не успела Риса выйти из дирижабля, как почти перестала что-либо видеть — от яркого света и ветра глаза сразу же начали слезиться. Она понадеялась, что встречающий её рунстих ждет внутри здания порта, а даже если и нет, она всё равно сначала зайдет внутрь и купит темные очки, а потом уже пойдет его искать. Сильно прищурившись, чтобы видеть хоть что-нибудь, с похудевшим рюкзаком на плече и чемоданчиком в руке, Риса направилась к зданию порта, следуя в небольшой толпе пассажиров, направлявшихся туда же.
ГЛАВА 1
Красная печать нотариуса высшей категории, отливавшая золотом и фонившая юридической магией на полленса* [1]
Закрыть
, подтверждала, что всё, изложенное в полученном Рисой письме, чистая правда: некий Нортрес Тиркенссан, о существовании которого до сегодняшнего дня девушка даже не подозревала, давал нотариально заверенное обязательство выплатить ей пятьсот, нет, ПЯТЬСОТ золотых, если она примет участие в целительском ритуале, направленном на восстановление жизненной силы ана Тиркенссана.1 ленс = примерно 1 метр)
Проведение ритуала было запланировано в Йоль в усадьбе ана Тиркенссана «Сердце зимы», находящейся неподалеку от города Дабретса, в Аллиумии. Безопасность будущего ритуала была удостоверена в присутствии нотариуса рунстихом* [2]
Закрыть
высшей категории Альбаредом Хостунссуном. Дорога туда и обратно, а также проживание — за счет принимающей стороны. О своем согласии или несогласии следовало сообщить заверившему письмо нотариусу Гертрансу Юнистарссину (Дабретс, Аллиумия) не позднее суток с момента получения письма, отправив ответ магпочтой в приложенном к письму конверте.стихийным магом-рунистом
В случае согласия билет на дирижабль от родного Бадьянара до Стадстрена, столицы Аллиумии, Риса сможет незамедлительно получить в кассе Бадьянарского воздушного порта, билеты на поезд, идущий от Стадстрена в Дабретс, — от ана Хостунссуна, который встретит участников ритуала в Стадстрене и сопроводит в Дабретс, а от Дабретса до «Сердца зимы» участники ритуала будут доставлены на аэросанях, предоставленных аном Тиркенссаном. Выезд — за неделю до зимнего солнцестояния, то бишь, Йоля.
Почему для ритуала выбрали именно её, стихмага* [3]
Закрыть
первой категории Бадрису Меринтен, в письме не объяснялось.стихийного мага
«Пятьсот золотых! — думала Риса. — Это ж какие деньжищи! Хватит и отремонтировать дом, и обставить его новой мебелью, и машину купить, да еще и на черный день останется».
Доставшийся ей от бабули домик был в общем-то хорош, но уже давно нуждался в ремонте: после гибели родителей бабуля растила Рису одна, и денег всегда было в обрез, поэтому в доме делалось лишь самое необходимое. Пока Риса училась, они с бабулей только строили планы о том, как чудесно заживут после того, как она начнет работать, ведь стихмаги всегда хорошо зарабатывают.
Единственный в Молусизии стихийно-магический институт располагался в Бадьянаре, потому что именно в этом небольшом городе всё необходимое для обучения стихмагов было расположено достаточно компактно, чтобы постоянные выезды на учебные полигоны не превращали учебный процесс в сплошные разъезды: и изолированная долина неподалеку от города, надежно укрытая между крутыми склонами и позволявшая без помех тренироваться со стихиями воздуха и земли, и несколько небольших закрытых бухт, в которых можно было упражняться с водой и огнем. Да и стихия жизни отзывалась в теплом южном городе легко и охотно.
Так что училась Риса в родном городе, правда, пришлось переехать в общежитие, поскольку БСМИ, как и все учебные заведения для стихийников, располагался за пределами города. Зато там она подружилась с чудесными девчонками: с Гастой и Ниртой они стали почти как сестры.
К сожалению, до окончания Рисиной учебы в БСМИ бабуля не дожила, и на торжественном вручении дипломов за новоиспеченного стихмага Бадрису Меринтен радовались только верные подружки, получившие, в отличие от Рисы, распределение в Тарторад на севере Молусизии. Как и Риса, девчонки выбрали в качестве специализации погодную магию, здраво рассудив, что сильный погодник всегда найдет хорошее место, ведь большая часть стихмагов первой категории рвется в МЧС, поэтому в Службе погоды их всегда не хватает. Рисе, с одной стороны, повезло: отрабатывать по распределению её оставили в Бадьянаре, а с другой — не очень, ведь девчонки там были вместе, а ей оставалось только общение по магофону.
Платили погодникам, конечно, хорошо, но и ремонт дому требовался более чем серьезный. За прошедшие с момента выпуска полтора года Риса сумела накопить только на починку крыши, что, конечно, было неплохо, но как же много еще оставалось сделать! Экономить приходилось на всем. На питание уходило не так уж много: овощи и фрукты в южном городе были дешевые, морепродукты — тоже, ведь Бадьянар — морской рыболовный порт, остальное — как везде. Модницей Риса не была, хотя вкус у нее имелся, вещи покупала добротные простых классических фасонов, из развлечений любила чтение, прогулки и синематограф, так что и тут не сильно тратилась. А вот автомобиль был её давней и пока, увы, несбыточной мечтой — ремонт дома прежде всего. Без автомобиля прожить вполне можно, а вот без крыши или водопровода — поди-ка попробуй. Так что выбор был очевиден.
И вот теперь перед Рисой лежало, поблескивая магической печатью, решение всех её проблем.
Как раз вчера у нее начался двухнедельный отпуск, который она выгрызла из начальства, не желавшего отпускать ценного сотрудника посреди зимы. Но против фактов и трудового законодательства даже грозная ана Родвинс была бессильна: при отсутствии стихийных бедствий и прочих чрезвычайных обстоятельств стихмаги не должны были работать без отпуска больше шести месяцев подряд.
Правда, этот долгожданный отпуск Риса собиралась провести по-другому: с Гастой и Ниртой. Но пятьсот золотых — это был убойнейший аргумент. Конечно, девчонки поймут. Расстроятся, но поймут.
И девчонки не подвели: расстроились, но всё поняли, когда в магофонном разговоре Риса объяснила им, почему не приедет. Ахали, охали, выражали восторги и опасения — в общем, вели себя как самые лучшие подруги на свете, которыми они конечно же и являлись. Очень жаль, что их нельзя было взять с собой в это самое «Сердце зимы» к щедрому ану Тиркенссану.
Поделившись радостной новостью с единственными близкими людьми, Риса пошла на почту и отправила нотариусу (Гертрансу Юнистарссину, Дабретс, Аллиумия, всё в соответствии с полученными инструкциями) ответ о своем согласии, а потом прогулялась до воздушного порта, появившегося в небольшом Бадьянаре исключительно благодаря БСМИ, ведь обычно дирижабли летали только в крупные города. Некое сомнение в реальности свалившейся на нее удачи Риса всё-таки испытывала, поэтому и решила сразу же убедиться, что билет на её имя действительно имеется.
Полученный в кассе билет эти сомнения практически развеял, и теперь нужно было готовиться к поездке. На большие расстояния дирижабли летали по ночам, поэтому вылетать нужно было вечером пятнадцатого первозимника, то есть через два дня, так что времени на сборы у Рисы было достаточно. Главное было — понять, что именно ей понадобится в этой поездке.
В Аллиумии, входившей когда-то вместе с Молусизией и Бартастанией в состав Аллиранской империи, говорили тоже на аллиранском, так что самый дорогой атрибут путешественника — артефакт-переводчик — Рисе не требовался. Не нужно ей было также и специальное разрешение на въезд в Аллиумию.
А вот вопрос с теплой одеждой было необходимо как-то решать, ведь в Аллиумии, расположенной намного севернее, зима была по-настоящему холодной. Соответствующей зимней верхней одежды у Рисы, живущей в городе, где зимой снег видели-то не каждый год, не было. Конечно, в письме было обещано, что в случае необходимости ей всё предоставят по прибытии, но рано оставшаяся без родителей Риса привыкла полагаться в первую очередь на себя. Да, она не была в полном смысле слова сиротой, но вырастившая её женщина на самом деле приходилась ей даже не бабушкой, а прабабушкой, причем двоюродной, и часто сама нуждалась в помощи Рисы.
Где жили её бабушки и дедушки, Риса не имела ни малейшего понятия: бабуля рассказывала, что брак Рисиных родителей не пришелся по вкусу ни одной семье, ни другой, поэтому никаких отношений с родней её мама и папа не поддерживали. А когда они погибли и бабуля обратилась за помощью, обе семейки отказались, не пожелав якшаться с этим отродьем. Вполне предсказуемо, что знакомиться с такими родственниками Риса не имела ни малейшего желания.
Вернувшись домой с заветным билетом, Риса устроила полную ревизию своего гардероба, не забыв прошерстить и вещи бабули, хранившиеся на чердаке: отдавать их было некому, уж больно поношенные и старомодные, а выбросить рука не поднималась.
Таким манером она разжилась двумя шерстяными свитерами с высоким горлом, шерстяной кофтой на пуговицах, шерстяными рейтузами, лыжными штанами на ватине, тремя парами шерстяных носков, двумя парами шерстяных варежек, длинным мохеровым шарфом, меховой шапкой-ушанкой и валенками на резиновой подошве. Откуда у бабули взялись два последних предмета и зачем они ей были нужны, Риса понятия не имела. Зато теперь эти неактуальные для Бадьянара вещицы ей очень даже пригодятся. Ну а то, что выглядят они не особо эстетично, Риса уж как-нибудь переживет. Ради пятисот золотых можно стерпеть и более серьезные неудобства. А тратиться в счет будущих прибылей на вещи, которые в дальнейшем ей вряд ли пригодятся, практичная девушка не собиралась.
Теплый халат, правда, она на следующий день всё-таки купила. Но только потому, что уже давно собиралась, а тут как раз и лишний повод появился.
В общем, пятнадцатого первозимника в восемь часов вечера Риса садилась в дирижабль с большим, но легким рюкзаком, набитым зимними вещами, и небольшим и тоже не слишком тяжелым чемоданчиком, в который было сложено всё остальное.
Она немного волновалась. За двадцать четыре года своей жизни Риса только один раз выезжала из Бадьянара — посмотреть Капсилон, столицу Молусизии. Но это было очень давно, еще вместе с родителями, она тогда даже в школу не ходила. К тому же раньше ей на дирижаблях летать не приходилось. Вот на воздушных шарах, которые погодники использовали для снятия показаний, необходимых для составления прогноза погоды, — сколько угодно. Хотя это, конечно, совсем другое дело — такие шары, по сути, и не летали никуда, просто поднимались в воздух, соединенные с землей прочным зачарованным канатом.
Но всё равно летать Риса не боялась. Да и дирижабли были вполне безопасным видом транспорта: наполненная смесью легких газов оболочка была зачарована не только от повреждений, но и от пожаров и взрывов, а кроме того, на каждом дирижабле дежурило не меньше двух стихмагов, задачей которых в случае чрезвычайной ситуации было более-менее аккуратно посадить дирижабль в достаточно безопасном месте.
Платили таким стихмагам почти как тем, что работали в МЧС, но хотя Рисиных способностей для такой работы было бы достаточно, для себя она такую возможность не рассматривала: постоянное пребывание в дороге было не для нее, Бадриса Меринтен — из тех домоседов, для которых нет места лучше дома.
Дирижабль плавно отчалил и стал медленно подниматься. За иллюминатором, который по традиции был круглым, как и на водных судах, было, разумеется, уже темно, и родной город, переливающийся разноцветными огнями, с высоты птичьего полета смотрелся очень красиво и непривычно.
Но вот он скрылся за кормой, и Риса решила немного почитать. Каюту ей оплатили одноместную, так что никто с разговорами не приставал. Однако сюжет еще вчера казавшейся такой интересной истории сегодня совершенно не увлекал, всё-таки впечатлений последних дней оказалось слишком много, поэтому через полчаса Риса сдалась и решила лечь пораньше, тем более что на следующий день вставать нужно было не позже половины восьмого, чтобы успеть привести себя в порядок и позавтракать до того, как дирижабль без пятнадцати девять прибудет в Стадстрен. Обычно Риса ложилась не раньше полуночи, за что и получила от подруг прозвище «Риса-полуночница», но опасения, что быстро заснуть не удастся, оказались напрасными — в сон она провалилась практически сразу.
Будильник Рисе не требовался, была у нее такая способность — самостоятельно просыпаться в назначенное время. Поэтому ровно в семь тридцать Риса открыла глаза и, встав с постели, первым делом выглянула в иллюминатор, но за ним было еще темно.
Не торопясь, она умылась, оделась и привела себя в порядок, привычно скрутив доходившие до середины лопаток темно-каштановые волосы в свободный пучок и закрепив его двумя большими шпильками. Косметикой в повседневной жизни Риса, как и все погодники, не пользовалась: никакая магия не могла заставить держаться макияж под воздействием серьезной непогоды. Да Рисе он и не особо требовался: темные брови и черные пушистые ресницы красить было совсем не обязательно, как и выделять большие карие глаза. Вот кожа лица её не совсем устраивала — была недостаточно гладкой, но ведь нельзя же иметь абсолютно всё, что хочешь, правда?
Герметично упакованный завтрак принесла прямо в каюту стюардесса в строгой голубой униформе — никаких столовых на дирижаблях для экономии места не делали. Она же предложила на выбор горячие и холодные напитки и показала, где и как следует нажать, чтобы разогреть еду до необходимой температуры.
Риса выбрала чай и, с аппетитом уплетая яичницу с беконом, которую закусывала кругленькой сдобной булочкой, снова стала смотреть в иллюминатор. А вот теперь посмотреть было на что — вставало солнце. И это было так завораживающе прекрасно, что Риса даже жевать перестала.
Разумеется, рассветы она видела и раньше. Но Бадьянар был расположен так, что полноценно любоваться можно было только закатами, когда солнце погружалось в море. А вот вставало оно из-за гор, что тоже, конечно, было красиво, но, как Риса теперь понимала, всё-таки это было не то.
К тому моменту как солнце полностью встало, и яичница, и чай уже остыли, но Риса об этом совершенно не жалела — зрелище того стоило. Быстренько дожевав, она пристегнулась, потому что дирижабль начал снижение.
И тут, по-прежнему глядя в иллюминатор, Риса поняла, что кое-что она всё-таки забыла взять с собой. Вернее, просто не подумала, что подобный предмет может понадобиться ей зимой. Покрывавший всё вокруг снег сиял на солнце просто нестерпимо, а у Рисы не было при себе солнцезащитных очков. С другой стороны, такая непредусмотрительная среди гостей Аллиумии она явно будет не первая. И, скорее всего, темные очки можно будет купить прямо в воздушном порту Стадстрена.
Так что, отложив пока этот вопрос, Риса принялась одеваться. Судя по её ощущениям погодника, снаружи было примерно пятнадцать градусов мороза. Поэтому Риса решила одеться потеплее: как отреагирует организм на такой холод, она совершенно не представляла. В ход пошли и штаны на ватине, и валенки с шерстяными носками, и мохеровый шарф, и две пары варежек, надетые одни на другие, и свитер с кофтой, надетые под зимнее пальто, явно недостаточно теплое для такой погоды, и, разумеется, шапка-ушанка. Риса еще и «уши» завязала под подбородком на всякий случай. Вид, конечно, получился совершенно идиотский, зато она была почти уверена, что теперь не замерзнет.
Не успела Риса выйти из дирижабля, как почти перестала что-либо видеть — от яркого света и ветра глаза сразу же начали слезиться. Она понадеялась, что встречающий её рунстих ждет внутри здания порта, а даже если и нет, она всё равно сначала зайдет внутрь и купит темные очки, а потом уже пойдет его искать. Сильно прищурившись, чтобы видеть хоть что-нибудь, с похудевшим рюкзаком на плече и чемоданчиком в руке, Риса направилась к зданию порта, следуя в небольшой толпе пассажиров, направлявшихся туда же.
