Приехали мы довольно быстро – пяти минут не прошло, как экипаж остановился. Адвокат помог мне выйти, поддерживая под руку. Он же проводил меня в здание, подсказывая, где ступеньки и куда свернуть.
— Мы в кабинете. Скоро придет судья и ваш будущий муж, и вас распишут.
— Судья тоже будет в повязке? — пошутила я.
— Разумеется, — без тени улыбки ответил мистер Монк. — А сейчас я покину вас. Но не переживайте, я буду ждать на улице. Когда все закончится, я за вами вернусь.
«Когда все закончится» – прозвучало зловеще. Раздались удаляющиеся шаги, хлопнула дверь, и я осталась одна. Соскучиться не успела: скоро в комнату вошли двое. Судя по шаркающим, неуверенным шагам, один вел другого. Судья, как и я, был погружен в темноту.
Немного возни и рядом со мной кто-то встал. Я ощущала тепло чужого тела, а еще взгляд. Это трудно описать, но я чувствовала, как на меня смотрят – внимательно, с любопытством и познавательным интересом. Стать объектом столь пристального изучения было неловко.
— Приступим, — произнес судья, и я вздрогнула от неожиданности.
Повернув голову на голос, слушала вступительную речь. Судья максимально ее сократил. Тоже ощущал себя не в своей тарелке.
Он быстро перешел к сути:
— Берете ли вы, мисс Линелла Марблек, в мужья… ммм, — запнулся он, а я не сдержала усмешки. Бедный судья, какая неловкая ситуация: жених без имени. — Этого господина, — выкрутился он в итоге.
— Да, — я не колебалась. Сомневаться надо было раньше, теперь-то уж чего.
— А вы, уважаемый господин, берете в жены мисс Линеллу Марблек?
— Да, — услышала впервые голос мужа. Привлекательный мужской баритон из тех, которым частенько шепчут девушкам непристойности на ушко. Слабый пол от такого голоса млеет и соглашается на всякие глупости.
— Поставьте подпись.
Судя по шелесту бумаги, судья подтолкнул в мою сторону брачный договор. Пока мы ехали, мистер Монк дал мне его прочитать. Там действительно был пункт о том, что все мое состояние остается за мной. Муж не может претендовать не только на долю в заводе, но даже на салфетки в моем доме. В том числе после развода.
Я беспомощно шарила руками перед собой в поисках пера, когда крепкие пальцы сжали мое запястье. Мне в руку вложили перо и направили к бумаге. Я быстро расписалась.
— Теперь кольцо, — раздался голос судьи.
Снова те же руки. Ловкие, быстрые. Но кольцо не лезло на палец. И дело не в том, что размер не подходящий, просто такие у меня строение – чуть крупноватые костяшки, хотя сам палец тонкий. Мужчина это понял, секунду он колебался, а затем я ощутила, как он скользнул языком по моему пальцу. После этого кольцо легко наделось, но ведь это сущее бесстыдство! Воспитанные люди так себя не ведут. Вряд ли жених смутился, а вот у меня щеки пылали похлеще костров для магов.
Вот и все – я замужняя женщина. И как меня теперь зовут? Миссис Никто? Я хихикнула. Это все нервы. Нет уж, буду как прежде зваться мисс Марблек.
Муж воспринял мою реакцию по-своему.
— Я рад, что тебе весело. Если честно, я опасался слез. Но раз все так удачно складывается, я, пожалуй, поцелую невесту.
Возразить мне не дали. Властная рука легла на талию, мужчина привлек меня к себе и впился в губы. Его давлению невозможно было противиться. Мужчина умело втянул меня в свою игру, и вдруг я осознала, что мне знакомы эти губы. А главное их вкус. Мята! Проклятая мята! Он уже целовал меня. Тогда на маскараде. Незнакомец в маске.
А я все гадала, какое до меня дело мистеру Никто. Вот ответ – он заинтересовался мной еще на маскараде и решил поиграть в благородного рыцаря, спасая бедную девушку из неприятностей. Я разрывалась между благодарностью и желанием его убить.
Поцелуй прервался также неожиданно, как начался. Я покачнулась без опоры – мужчина выпустил меня из объятий. Несколько мгновений приходила в себя, а затем, движимая злостью, сорвала повязку с глаз.
Но кроме меня и судьи, который по-прежнему стоял с завязанными глазами, в кабинете никого не было.
— Можете снять платок, — вздохнула я. — Он ушел.
Как успел так быстро? Словно не в дверь вышел, а в воздухе растворился. Я передернула плечами, вспомнив, что теперь уже мой муж замешан в использовании магии. Версия с растворением в воздухе не столь невероятна. Кто их знает, этих магов, на что они способны?
Я посмотрела на обручальное кольцо. Довольно толстое и тяжелое оно плотно облегало палец. Появилось ощущение, что меня заклеймили как какую-нибудь корову.
Кольцо было из того же черненого серебра с оригинальным рисунком, что и маска на мужчине в день маскарада. При свете дня металл едва заметно отливал радужным цветом, как лужа бензина на асфальте. Что за странный сплав?
В дверь деликатно постучали, а следом приоткрыли, и в щель просунулась голова мистера Монка.
— Управились? — улыбнулся адвокат. — Вот и славно.
Меня его радость зацепила. Тут моя жизнь рушится, а ему «славно».
— Я хочу видеть договор, — заявила я, вытирая палец с кольцом о юбку. — А главное подпись мужа.
Я споткнулась на слове «муж». Произносить его было тяжко, особенно подразумевая главу магической мафии, но я справилась.
Судья протянул мне бумаги, я перечитала пункты, убеждаясь, что их не изменили, и уставилась на крестик внизу договора. Мистер Никто не в состоянии написать свое имя? Мало того, что преступник, так еще безграмотный.
— Что за нелепица? — встряхнула я договором. — Этот крестик мог поставить кто угодно.
— Это не крестик, а икс, — поправил адвокат.
— Мне должно стать легче от этого знания?
— Дело не в том, что написано, а как, — адвокат порылся в нагрудном кармане пиджака и вытащил оттуда странного вида монокль. Он состоял из нескольких разноцветных стекол на шарнирах. Мистер Монк протянул монокль мне и посоветовал: — Попробуйте синее.
Я перевела синее стеклышко в центральное положение и взглянула через него на договор. Крестик искрился алым точно бенгальский огонь.
— Это особые чернила, — пояснил адвокат. — Ими пользуется лишь мистер Никто. Именно чернила его подпись, а не сам знак.
Магия была сильная. Это поняла даже я, далекий от нее человек. Недаром этот Никто скрывается. За подобную магию ему гарантирован костер.
Судья намекнул, что у него полно дел. Я его не винила: на его месте тоже стремилась бы выставить странных клиентов поскорее за дверь. Мы с адвокатом покинули судейскую контору вместе и на этот раз мне не завязали глаза. Выходит, от меня скрывали не местоположение конторы. Наверное, мистер Никто находился поблизости. Именно его я не должна была видеть.
На улице нас ждал прежний экипаж без опознавательных знаков.
— Я могу поймать городской транспорт, — мне не хотелось садиться внутрь, но адвокат настаивал.
— Я обещал доставить вас в целости и сохранности, — заявил он, когда я все-таки устроилась в экипаже.
В тот момент мне не пришло в голову спросить, куда конкретно доставить. Казалось само собой разумеющимся, что речь идет о моем доме. Я так устала за последние сутки от переживаний, что прикрыла глаза и наслаждалась мерной качкой экипажа. А мы все ехали и ехали. И, наконец, до меня дошло, что мой дом от судейской конторы не так уж далеко.
Я распахнула глаза.
— Куда вы меня везете? — повернулась к адвокату.
Он ответил с самым невозмутимым видом:
— В ваш новый дом, разумеется. Мне поручено сопроводить вас.
— Но я думала сперва заехать к себе. Собрать вещи, объяснить ситуацию мачехе, — растерялась я.
— Увы, это невозможно. Теперь вы жена мистера Никто и по договору обязаны переехать в его дом без промедлений.
Я не нашла, что на это возразить. Логика адвоката была безупречна. Ведь я сама согласилась на это условие. Но откуда ощущение, что меня похитили?
И снова мне не завязали глаза. Признаюсь, этот факт меня не обрадовал, а наоборот огорчил. Мы направлялись в логово мистера Никто и то, что его местоположение не скрывают от меня, могло означать две вещи: либо меня оттуда не выпустят, либо не оставят в живых.
Я зажмурилась. Если спросят, скажу, что ничего не видела. Может, пощадят.
— В этом нет нужды, — адвокат заметил мои ухищрения.
— Почему же?
— Пристанище скрыто магическим куполом. Он самая надежная защита. Силой маг-полиция внутрь никогда не попадет, а по доброй воле их туда никто не проведет.
— Пристанище? Вы так называете это место?
— Имя отражает содержание. Это не просто жилище мистера Никто. Это дом для всех заблудших душ, нуждающихся в крыше над головой.
— Называй вы действительно вещи своими именами, — сказала я, — то подобный дом звался бы не пристанищем, а притоном.
Я и не подозревала, насколько близка к истине. Горькая правда открылась, едва мы подкатили к неприметному с виду зданию. Район был средненький, ближе к бедному: двухэтажные особняки, порой на несколько семей и даже без газона. Как люди живут в подобной тесноте?
Дом, у которого мы остановились, был под стать улице. Некогда неплохой особняк пришел в упадок: краска с фасада облупилась, деревянные ставни перекосились, подъездная дорожка зияла провалами в плиточном камне. Экипаж ощутимо тряхнуло, когда он угодил в один из провалов, и я прикусила язык. Рот наполнился неприятным привкусом железа. Ничего не скажешь, достойное начало знакомства с новым местом жительства.
Над парадным входом висела вывеска: «Колдовская любовь». Я задумалась, что означает это странное словосочетание, и поняла его смысл, лишь войдя внутрь. Но сперва мистер Монк прижал большой палец к звонку и замер. Он простоял так секунд тридцать, вдавливая кнопку. Убрал руки, лишь когда что-то тихонько тренькнуло, и дверь отворилась. За порогом никого не было, словно дверь открылась сама собой.
Мы попали в огромный холл, уставленный диванами, креслами, танкетками и пуфами. Столько мягкой мебели разной формы и расцветок не в каждом магазине встретишь. В ноздри ударил тяжелый аромат духов. Словно минуту назад кто-то разбил здесь несколько флаконов. Аж глаза заслезились.
Но обстановка была ерундой по сравнению с людьми. Повсюду сидели, а где-то и лежали полуобнаженные девицы. Корсеты едва прикрывали груди, а юбки впереди имели совершенно неприличный вырез. По сути, передняя часть юбки отсутствовала, открывая ноги и нижнее белье.
— Мне здесь не место, — я повернула обратно к входной двери, но путь отступления уже перекрыли. Сложив руки на груди, перед дверью стоял верзила ростом чуть ли не вдвое выше меня. Такого не обогнуть и не убрать с дороги.
— Это же бордель, — сообщила я адвокату.
— Это Пристанище, — поправил он вежливо. — В том числе для дам легкого поведения.
— Сути это не меняет.
— Вы полюбите это место, вот увидите, — оптимистично заявил он.
— Что позволяет вам так думать?
— У вас просто нет другого выхода. Ведь это ваш дом.
И снова он меня обставил. Вот как тут протестовать? Понурив голову, я поплелась за мистером Монком, знакомиться с новым домом и его обитателями.
Я не прошла и пары шагов, как со всех сторон посыпались поздравления. Эти люди праздновали мою свадьбу! Девушки чокались бокалами с игристым вином и мне предложили. Я практически не пью, но в этот раз не отказалась. Нервам требовалось успокоительное, пусть даже с градусом.
Первый бокал осушила залпом, пузыри ударили в нос и голову, и я закашлялась. Со вторым была осторожнее: цедила мелкими глотками, и его хватило надолго.
— Я вынужден вас покинуть, — сказал мистер Монк. — Дела, знаете ли, не терпят отлагательств. Вы же будете в порядке?
— Не волнуйтесь, справлюсь, — кивнула я, хотя часть меня вопила: умоляю, не бросайте меня здесь! Но я умею держать лицо, маскируя истинные эмоции за вежливой улыбкой.
— Вот и славно, — кивнул адвокат. — Я в вас не сомневался. И помните: вам здесь не причинят вреда.
Он ушел, а меня окружили полуголые девицы. Они говорили наперебой, голоса сливались в сплошной гул, так что слов не разобрать. В итоге самая бойкая схватила меня за запястье и вытащила из шумного круга.
— Спасибо, очень вовремя, — поблагодарила я. — Еще секунда, и я бы завопила.
— Они бывают несносными, это от недостатка общения. Когда сидишь в четырех стенах, готов убить за любую сплетню. А ты человек новый, только что из внешнего мира. Вот они и накинулись. Меня, кстати, зовут Эльза.
Девушка была настроена дружелюбно, а мне в чужом мире требовался проводник. Им к нашему общему удовольствию могла стать Эльза – невысокая брюнетка с пышной прической и не менее пышной грудью. Ее можно было бы назвать хорошенькой, смой она вульгарный макияж.
Я пожала протянутую руку. Девушка, сама того не подозревая, подтвердила мои опасения – из дома так просто не выбраться. Затворничество недалеко ушло от тюремного заключения, но все же оно лучше. Я только волновалась за Антонию и Магнуса. Как они там? Наверное, с ума сходят от беспокойства. Надо отправить им записку, как-то дать знать, что я жива и здорова. Может, мистер Монк согласится на роль посыльного.
— Я все здесь тебе покажу. Слушай меня и не пропадешь, — сказала Эльза.
Она увлекла меня вглубь борделя, который местные с придыханием называли Пристанищем. Я не разделяла их любви к этому дому, но держала свое мнение при себе. Ни к чему оскорблять людей, мне с ними жить под одной крышей. По крайней мере, до тех пор, пока я не придумаю, как отсюда вырваться.
Эльза знакомила меня с одной девушкой за другой, а после переключилась на охранников и других прилично одетых мужчин и женщин, в род деятельности которых меня не посвятили. Первое впечатление оказалось обманчивым: это место было куда больше, чем просто бордель. Продажные женщины составляли лишь часть здешнего общества. Самую законопослушную.
Я не запомнила и десятка имен. Лица слились в сплошную массу. Зато в память врезались настороженные взгляды. Таких было большинство. И в какой-то момент я поймала себя на том, что хочу спрятаться за спину новой знакомой.
— Непривычно, да? — истолковала она мое поведение. — Ничего, я тоже поначалу тушевалась. Ты освоишься. Сейчас представлю тебя одной важной персоне. Вот ее имя запомни с первого раза. Она здесь вроде как главная.
— Я думала, главный мистер Никто.
— Так и есть. Но он ведет дела через Агнессу. Он – теневой босс, она – официальный. Хотя, конечно, марионетка. Только ей не вздумай об этом сказать. Взбесится.
Агнесса была высокой, утонченной, стриженной под каре блондинкой в облегающих брюках и длинном сюртуке. Ее прическа и одежда подчеркивали, что она своя среди мужчин и ведет бизнес с ними на равных.
— Приятно познакомиться, — я старалась быть милой, но в ответ получила ледяной взгляд полный необоснованной ненависти.
Агнесса не соизволила сказать мне ни слова. Молча развернулась и ушла.
— Что я ей сделала? — удивилась я.
— Вышла замуж за мистера Никто, — ответила Эльза. — Агнесса тайно в него влюблена. То есть это она думает, что тайно, но все вокруг в курсе.
— Она его видела?
— Нет, — покачала головой девушка. — Но она часто обсуждает с ним деловые вопросы.
— Мы в кабинете. Скоро придет судья и ваш будущий муж, и вас распишут.
— Судья тоже будет в повязке? — пошутила я.
— Разумеется, — без тени улыбки ответил мистер Монк. — А сейчас я покину вас. Но не переживайте, я буду ждать на улице. Когда все закончится, я за вами вернусь.
«Когда все закончится» – прозвучало зловеще. Раздались удаляющиеся шаги, хлопнула дверь, и я осталась одна. Соскучиться не успела: скоро в комнату вошли двое. Судя по шаркающим, неуверенным шагам, один вел другого. Судья, как и я, был погружен в темноту.
Немного возни и рядом со мной кто-то встал. Я ощущала тепло чужого тела, а еще взгляд. Это трудно описать, но я чувствовала, как на меня смотрят – внимательно, с любопытством и познавательным интересом. Стать объектом столь пристального изучения было неловко.
— Приступим, — произнес судья, и я вздрогнула от неожиданности.
Повернув голову на голос, слушала вступительную речь. Судья максимально ее сократил. Тоже ощущал себя не в своей тарелке.
Он быстро перешел к сути:
— Берете ли вы, мисс Линелла Марблек, в мужья… ммм, — запнулся он, а я не сдержала усмешки. Бедный судья, какая неловкая ситуация: жених без имени. — Этого господина, — выкрутился он в итоге.
— Да, — я не колебалась. Сомневаться надо было раньше, теперь-то уж чего.
— А вы, уважаемый господин, берете в жены мисс Линеллу Марблек?
— Да, — услышала впервые голос мужа. Привлекательный мужской баритон из тех, которым частенько шепчут девушкам непристойности на ушко. Слабый пол от такого голоса млеет и соглашается на всякие глупости.
— Поставьте подпись.
Судя по шелесту бумаги, судья подтолкнул в мою сторону брачный договор. Пока мы ехали, мистер Монк дал мне его прочитать. Там действительно был пункт о том, что все мое состояние остается за мной. Муж не может претендовать не только на долю в заводе, но даже на салфетки в моем доме. В том числе после развода.
Я беспомощно шарила руками перед собой в поисках пера, когда крепкие пальцы сжали мое запястье. Мне в руку вложили перо и направили к бумаге. Я быстро расписалась.
— Теперь кольцо, — раздался голос судьи.
Снова те же руки. Ловкие, быстрые. Но кольцо не лезло на палец. И дело не в том, что размер не подходящий, просто такие у меня строение – чуть крупноватые костяшки, хотя сам палец тонкий. Мужчина это понял, секунду он колебался, а затем я ощутила, как он скользнул языком по моему пальцу. После этого кольцо легко наделось, но ведь это сущее бесстыдство! Воспитанные люди так себя не ведут. Вряд ли жених смутился, а вот у меня щеки пылали похлеще костров для магов.
Вот и все – я замужняя женщина. И как меня теперь зовут? Миссис Никто? Я хихикнула. Это все нервы. Нет уж, буду как прежде зваться мисс Марблек.
Муж воспринял мою реакцию по-своему.
— Я рад, что тебе весело. Если честно, я опасался слез. Но раз все так удачно складывается, я, пожалуй, поцелую невесту.
Возразить мне не дали. Властная рука легла на талию, мужчина привлек меня к себе и впился в губы. Его давлению невозможно было противиться. Мужчина умело втянул меня в свою игру, и вдруг я осознала, что мне знакомы эти губы. А главное их вкус. Мята! Проклятая мята! Он уже целовал меня. Тогда на маскараде. Незнакомец в маске.
А я все гадала, какое до меня дело мистеру Никто. Вот ответ – он заинтересовался мной еще на маскараде и решил поиграть в благородного рыцаря, спасая бедную девушку из неприятностей. Я разрывалась между благодарностью и желанием его убить.
Поцелуй прервался также неожиданно, как начался. Я покачнулась без опоры – мужчина выпустил меня из объятий. Несколько мгновений приходила в себя, а затем, движимая злостью, сорвала повязку с глаз.
Но кроме меня и судьи, который по-прежнему стоял с завязанными глазами, в кабинете никого не было.
— Можете снять платок, — вздохнула я. — Он ушел.
Как успел так быстро? Словно не в дверь вышел, а в воздухе растворился. Я передернула плечами, вспомнив, что теперь уже мой муж замешан в использовании магии. Версия с растворением в воздухе не столь невероятна. Кто их знает, этих магов, на что они способны?
Я посмотрела на обручальное кольцо. Довольно толстое и тяжелое оно плотно облегало палец. Появилось ощущение, что меня заклеймили как какую-нибудь корову.
Кольцо было из того же черненого серебра с оригинальным рисунком, что и маска на мужчине в день маскарада. При свете дня металл едва заметно отливал радужным цветом, как лужа бензина на асфальте. Что за странный сплав?
В дверь деликатно постучали, а следом приоткрыли, и в щель просунулась голова мистера Монка.
— Управились? — улыбнулся адвокат. — Вот и славно.
Меня его радость зацепила. Тут моя жизнь рушится, а ему «славно».
— Я хочу видеть договор, — заявила я, вытирая палец с кольцом о юбку. — А главное подпись мужа.
Я споткнулась на слове «муж». Произносить его было тяжко, особенно подразумевая главу магической мафии, но я справилась.
Судья протянул мне бумаги, я перечитала пункты, убеждаясь, что их не изменили, и уставилась на крестик внизу договора. Мистер Никто не в состоянии написать свое имя? Мало того, что преступник, так еще безграмотный.
— Что за нелепица? — встряхнула я договором. — Этот крестик мог поставить кто угодно.
— Это не крестик, а икс, — поправил адвокат.
— Мне должно стать легче от этого знания?
— Дело не в том, что написано, а как, — адвокат порылся в нагрудном кармане пиджака и вытащил оттуда странного вида монокль. Он состоял из нескольких разноцветных стекол на шарнирах. Мистер Монк протянул монокль мне и посоветовал: — Попробуйте синее.
Я перевела синее стеклышко в центральное положение и взглянула через него на договор. Крестик искрился алым точно бенгальский огонь.
— Это особые чернила, — пояснил адвокат. — Ими пользуется лишь мистер Никто. Именно чернила его подпись, а не сам знак.
Магия была сильная. Это поняла даже я, далекий от нее человек. Недаром этот Никто скрывается. За подобную магию ему гарантирован костер.
Судья намекнул, что у него полно дел. Я его не винила: на его месте тоже стремилась бы выставить странных клиентов поскорее за дверь. Мы с адвокатом покинули судейскую контору вместе и на этот раз мне не завязали глаза. Выходит, от меня скрывали не местоположение конторы. Наверное, мистер Никто находился поблизости. Именно его я не должна была видеть.
На улице нас ждал прежний экипаж без опознавательных знаков.
— Я могу поймать городской транспорт, — мне не хотелось садиться внутрь, но адвокат настаивал.
— Я обещал доставить вас в целости и сохранности, — заявил он, когда я все-таки устроилась в экипаже.
В тот момент мне не пришло в голову спросить, куда конкретно доставить. Казалось само собой разумеющимся, что речь идет о моем доме. Я так устала за последние сутки от переживаний, что прикрыла глаза и наслаждалась мерной качкой экипажа. А мы все ехали и ехали. И, наконец, до меня дошло, что мой дом от судейской конторы не так уж далеко.
Я распахнула глаза.
— Куда вы меня везете? — повернулась к адвокату.
Он ответил с самым невозмутимым видом:
— В ваш новый дом, разумеется. Мне поручено сопроводить вас.
— Но я думала сперва заехать к себе. Собрать вещи, объяснить ситуацию мачехе, — растерялась я.
— Увы, это невозможно. Теперь вы жена мистера Никто и по договору обязаны переехать в его дом без промедлений.
Я не нашла, что на это возразить. Логика адвоката была безупречна. Ведь я сама согласилась на это условие. Но откуда ощущение, что меня похитили?
И снова мне не завязали глаза. Признаюсь, этот факт меня не обрадовал, а наоборот огорчил. Мы направлялись в логово мистера Никто и то, что его местоположение не скрывают от меня, могло означать две вещи: либо меня оттуда не выпустят, либо не оставят в живых.
Я зажмурилась. Если спросят, скажу, что ничего не видела. Может, пощадят.
— В этом нет нужды, — адвокат заметил мои ухищрения.
— Почему же?
— Пристанище скрыто магическим куполом. Он самая надежная защита. Силой маг-полиция внутрь никогда не попадет, а по доброй воле их туда никто не проведет.
— Пристанище? Вы так называете это место?
— Имя отражает содержание. Это не просто жилище мистера Никто. Это дом для всех заблудших душ, нуждающихся в крыше над головой.
— Называй вы действительно вещи своими именами, — сказала я, — то подобный дом звался бы не пристанищем, а притоном.
Я и не подозревала, насколько близка к истине. Горькая правда открылась, едва мы подкатили к неприметному с виду зданию. Район был средненький, ближе к бедному: двухэтажные особняки, порой на несколько семей и даже без газона. Как люди живут в подобной тесноте?
Дом, у которого мы остановились, был под стать улице. Некогда неплохой особняк пришел в упадок: краска с фасада облупилась, деревянные ставни перекосились, подъездная дорожка зияла провалами в плиточном камне. Экипаж ощутимо тряхнуло, когда он угодил в один из провалов, и я прикусила язык. Рот наполнился неприятным привкусом железа. Ничего не скажешь, достойное начало знакомства с новым местом жительства.
Над парадным входом висела вывеска: «Колдовская любовь». Я задумалась, что означает это странное словосочетание, и поняла его смысл, лишь войдя внутрь. Но сперва мистер Монк прижал большой палец к звонку и замер. Он простоял так секунд тридцать, вдавливая кнопку. Убрал руки, лишь когда что-то тихонько тренькнуло, и дверь отворилась. За порогом никого не было, словно дверь открылась сама собой.
Мы попали в огромный холл, уставленный диванами, креслами, танкетками и пуфами. Столько мягкой мебели разной формы и расцветок не в каждом магазине встретишь. В ноздри ударил тяжелый аромат духов. Словно минуту назад кто-то разбил здесь несколько флаконов. Аж глаза заслезились.
Но обстановка была ерундой по сравнению с людьми. Повсюду сидели, а где-то и лежали полуобнаженные девицы. Корсеты едва прикрывали груди, а юбки впереди имели совершенно неприличный вырез. По сути, передняя часть юбки отсутствовала, открывая ноги и нижнее белье.
— Мне здесь не место, — я повернула обратно к входной двери, но путь отступления уже перекрыли. Сложив руки на груди, перед дверью стоял верзила ростом чуть ли не вдвое выше меня. Такого не обогнуть и не убрать с дороги.
— Это же бордель, — сообщила я адвокату.
— Это Пристанище, — поправил он вежливо. — В том числе для дам легкого поведения.
— Сути это не меняет.
— Вы полюбите это место, вот увидите, — оптимистично заявил он.
— Что позволяет вам так думать?
— У вас просто нет другого выхода. Ведь это ваш дом.
И снова он меня обставил. Вот как тут протестовать? Понурив голову, я поплелась за мистером Монком, знакомиться с новым домом и его обитателями.
Глава 5. Новый дом
Я не прошла и пары шагов, как со всех сторон посыпались поздравления. Эти люди праздновали мою свадьбу! Девушки чокались бокалами с игристым вином и мне предложили. Я практически не пью, но в этот раз не отказалась. Нервам требовалось успокоительное, пусть даже с градусом.
Первый бокал осушила залпом, пузыри ударили в нос и голову, и я закашлялась. Со вторым была осторожнее: цедила мелкими глотками, и его хватило надолго.
— Я вынужден вас покинуть, — сказал мистер Монк. — Дела, знаете ли, не терпят отлагательств. Вы же будете в порядке?
— Не волнуйтесь, справлюсь, — кивнула я, хотя часть меня вопила: умоляю, не бросайте меня здесь! Но я умею держать лицо, маскируя истинные эмоции за вежливой улыбкой.
— Вот и славно, — кивнул адвокат. — Я в вас не сомневался. И помните: вам здесь не причинят вреда.
Он ушел, а меня окружили полуголые девицы. Они говорили наперебой, голоса сливались в сплошной гул, так что слов не разобрать. В итоге самая бойкая схватила меня за запястье и вытащила из шумного круга.
— Спасибо, очень вовремя, — поблагодарила я. — Еще секунда, и я бы завопила.
— Они бывают несносными, это от недостатка общения. Когда сидишь в четырех стенах, готов убить за любую сплетню. А ты человек новый, только что из внешнего мира. Вот они и накинулись. Меня, кстати, зовут Эльза.
Девушка была настроена дружелюбно, а мне в чужом мире требовался проводник. Им к нашему общему удовольствию могла стать Эльза – невысокая брюнетка с пышной прической и не менее пышной грудью. Ее можно было бы назвать хорошенькой, смой она вульгарный макияж.
Я пожала протянутую руку. Девушка, сама того не подозревая, подтвердила мои опасения – из дома так просто не выбраться. Затворничество недалеко ушло от тюремного заключения, но все же оно лучше. Я только волновалась за Антонию и Магнуса. Как они там? Наверное, с ума сходят от беспокойства. Надо отправить им записку, как-то дать знать, что я жива и здорова. Может, мистер Монк согласится на роль посыльного.
— Я все здесь тебе покажу. Слушай меня и не пропадешь, — сказала Эльза.
Она увлекла меня вглубь борделя, который местные с придыханием называли Пристанищем. Я не разделяла их любви к этому дому, но держала свое мнение при себе. Ни к чему оскорблять людей, мне с ними жить под одной крышей. По крайней мере, до тех пор, пока я не придумаю, как отсюда вырваться.
Эльза знакомила меня с одной девушкой за другой, а после переключилась на охранников и других прилично одетых мужчин и женщин, в род деятельности которых меня не посвятили. Первое впечатление оказалось обманчивым: это место было куда больше, чем просто бордель. Продажные женщины составляли лишь часть здешнего общества. Самую законопослушную.
Я не запомнила и десятка имен. Лица слились в сплошную массу. Зато в память врезались настороженные взгляды. Таких было большинство. И в какой-то момент я поймала себя на том, что хочу спрятаться за спину новой знакомой.
— Непривычно, да? — истолковала она мое поведение. — Ничего, я тоже поначалу тушевалась. Ты освоишься. Сейчас представлю тебя одной важной персоне. Вот ее имя запомни с первого раза. Она здесь вроде как главная.
— Я думала, главный мистер Никто.
— Так и есть. Но он ведет дела через Агнессу. Он – теневой босс, она – официальный. Хотя, конечно, марионетка. Только ей не вздумай об этом сказать. Взбесится.
Агнесса была высокой, утонченной, стриженной под каре блондинкой в облегающих брюках и длинном сюртуке. Ее прическа и одежда подчеркивали, что она своя среди мужчин и ведет бизнес с ними на равных.
— Приятно познакомиться, — я старалась быть милой, но в ответ получила ледяной взгляд полный необоснованной ненависти.
Агнесса не соизволила сказать мне ни слова. Молча развернулась и ушла.
— Что я ей сделала? — удивилась я.
— Вышла замуж за мистера Никто, — ответила Эльза. — Агнесса тайно в него влюблена. То есть это она думает, что тайно, но все вокруг в курсе.
— Она его видела?
— Нет, — покачала головой девушка. — Но она часто обсуждает с ним деловые вопросы.
