- И потом, с вами я готов разговаривать о чём угодно, - сказал он и, подмигнув, добавил: - Даже о белилах и средствах борьбы с загаром.
Я глубоко вздохнула. Он, конечно, был уверен, что я, как дурочка, куплюсь на такое заявление. И, кажется, был не так уж далёк от истины.
- И всё-таки несколько минут назад я готов был поклясться, что вы приехали из-за границы.
- В самом деле? Почему же?
- Во-первых, по тому, как вы говорите. Вы произносите слова немного странно… то есть я хотел сказать, немного иначе, чем местные.
Вот как… Ну конечно. Когда слуги или, скажем, купцы говорят иначе, чем люди из высшего общества, на это никто не обращает особого внимания. Что с них взять? А вот в устах знатной дамы то же самое произношение вполне может сойти за оригинальный заграничный диалект. Вот только что же я не так произношу? Надо будет последить.
- А во-вторых? – улыбнулась я.
- Ваши манеры. Они тоже совсем иные, чем у наших дам.
Вот оно как! Оказывается, полное отсутствие манер может сойти за «совсем иные манеры», при условии что речь опять же идёт о благородной даме.
- На то есть свои причины, - честно сказала я. – И всё же я прибыла не из-за границы.
- В таком случае ужасно странно, что я никогда вас раньше не встречал.
- А вы в этом уверены?
- Разве я ошибся? – нахмурился принц.
- Ну, просто за время нашего разговора вы дважды успели признаться, что изменили своё мнение по тому или иному поводу. Вот я и подумала: а не окажется ли этот раз третьим? – уклончиво ответила я. Не только уклончиво, но ещё и нагло, разумеется. Но, кажется, он счёл такое поведение проявлением «иных манер». Я ничего не имела против такой формулировки.
Он уверенно покачал головой.
- Я бы вас запомнил.
- А может быть, вы просто видели меня в другой одежде?
- Какое значение имеет одежда? – фыркнул он.
- Мужчины всегда так говорят. А на самом деле одежда, причёска и прочая мишура имеет для вас гораздо больше значения, чем вы готовы признаться. В том числе и сами себе.
Какое-то время он молчал, видимо, взвешивал мои слова, примерял к себе; однако молчание затянулось. Под его внимательным взглядом я почувствовала себя неловко.
- О чём вы думаете, принц? – наконец не выдержала я.
- Пытаюсь представить вас в такой одежде, в которой мог бы вас не узнать.
Я вздохнула с облегчением. По тому, как он смотрел, можно было подумать, что он пытается представить меня без одежды вообще.
- Ну и как, успешно? – поинтересовалась я.
Он неопределённо перевёл плечами.
- Вообще-то не очень.
Танец закончился, и музыканты решили дать гостям – вернее, в первую очередь себе, а заодно уж и гостям – короткую передышку. Я восприняла её с радостью, поскольку, говоря откровенно, успела здорово устать. Сказывалось как отсутствие практики (всё-таки танцевать вальс и тому подобное мне приходилось всего несколько раз в жизни), так и целый день работы на кухне. Принц, кажется, заметил моё состояние, поскольку, галантно предложив мне руку, произнёс:
- Вы не хотите немного отдохнуть и прогуляться по парку?
Мы покинули зал, сопровождаемые злыми, завистливыми взглядами девиц на выданье и их матерей. От этих взглядов хотелось спрятаться под непробиваемой бронёй стальных доспехов. Но всё, что у меня было – это тонкий шёлк призрачного платья.
После двадцати минут сумасшедшего кружения приятная прохлада парка оказалась как нельзя более кстати. Двадцати минут? Или получаса? А может быть, больше? Кажется, я потеряла счёт времени, но не беда, до полуночи ещё точно очень далеко, к тому времени мы двадцать раз успеем возвратиться во дворец, а там часы висят на каждом шагу. И все они ходят верно, минута в минуту, за этим здесь принято следить очень тщательно. Так что волноваться не о чем. Да и как можно волноваться, вдыхая удивительный аромат дивных цветов, специально посаженных в этой части парка за их особенное свойство – распускаться именно по вечерам?
Не успела я опуститься на белую скамейку, спинка которой была украшена изысканной резьбой, как откуда-то из тени выступил лакей, держащий в руках поднос с бокалами розового вина. Принц предложил мне бокал, сам отказался, и сделал лакею едва заметный знак. Тот поклонился, насколько этого позволял удерживаемый им поднос, и послушно удалился в сторону дворца. Мы остались одни.
Я почувствовала себя неуютно. На кухарок, вечно перепачканных золой, внимания, конечно, никто не обращал, но горничные рассказывали мне, как порой ведут себя молодые люди из высшего общества в отсутствии старших свидетелей. Некстати вспомнился и тот факт, что вальс ещё до недавнего времени считался крайне непристойным танцем, а степенные матроны и старые девы до сих пор относились к нему с чрезвычайным неодобрением… Я быстро заставила себя успокоиться. Что непростительно для кухарки, вполне позволительно для неизвестной знатной гостьи. В крайнем случае получит по физиономии, и пусть потом попробует меня отыскать.
Мои опасения, похоже, не оправдывались. Кажется, шли минуты, а принц всё стоял напротив скамьи, и не думая садиться. Выработанный за долгие годы инстинкт так и пытался заставить меня вскочить на ноги, но я мужественно держалась. Наконец, не выдержав, спросила:
- Принц, вы стоите, чтобы иметь возможность смотреть на меня сверху вниз?
- А вы всё время смотрите в землю, чтобы не дать мне такой возможности?
Приняв критику во внимание, я подняла глаза. И, чтобы не размениваться по мелочам, стала смотреть на небо. Которое оказалось необыкновенно звёздным; я очень давно не видела ничего подобного. Впрочем, быть может, последнее время я просто слишком редко поднимала голову? Слегка прищурившись, я принялась разыскивать немногочисленные знакомые мне созвездия.
- Вон Меч, - сказала я вслух, указывая на ровную вертикальную линию из четырёх звёзд, которую сверху пересекала «рукоять» из ещё трёх ярких точек. – А где-то недалеко должен быть Кувшин… Но я его, как всегда, не нахожу.
- Вот он, немного выше. – Принц слегка передвинул мою вытянутую руку. – Вот этот незаконченный овал. А здесь – созвездие Рыцаря.
Он не торопился выпускать мою руку из своей. Я понимала, что как хорошо воспитанная леди должна бы запротестовать…но почему-то уж очень не хотелось.
- А вот там, на востоке – созвездие Прекрасной Дамы, - продолжал он. – Сейчас даже можно различить её профиль, хотя две звезды очень тусклые. Она смотрит на Рыцаря, а он – на неё.
- Грустно, - проговорила я, мысленно сложив чёткую картинку из множества светящихся осколков. – Они смотрят друг на друга, но никогда не встретятся. Она застыла над самым горизонтом, а он светится намного выше, далеко-далеко от неё.
- А может быть, им этого достаточно? Просто смотреть друг на друга и время от времени переговариваться?
- В присутствии тысяч посторонних звёзд? – скептически заметила я.
- Может быть, эти звёзды не понимают их языка?
Едва заметно улыбнувшись – мол, кто его знает? – я снова перевела взгляд на грешную землю.
- Скажите, принц, а как случилось, что вы так хорошо разбираетесь в созвездиях?
- О, это следствие скучных и нудных уроков, от которых мне в своё время так и не удалось увильнуть.
- А от многого увильнуть удавалось?
- Я старался, - рассмеялся он. – Но, к моему счастью, мой гувернёр оказался ещё более упрямым.
- И что же, он обучал вас астрологии? – удивилась я.
- Нет. Даже если очень захочу, я не смогу предсказать вам даже самое незначительное событие. Это было частью уроков географии. При помощи звёзд можно правильно определить дорогу.
- А зачем это нужно принцу?
- Ну, принц ведь тоже иногда путешествует. По тем же государственным делам. А как ночью определить направление где-нибудь в море? Или, например, в пустыне, где нет не только мха, но и предметов, с северной стороны которых он мог бы расти?
- Но ведь за принца всё это сделают слуги.
- Высокого происхождения достаточно только во дворце, - серьёзно возразил он. – Во время шторма, в пылу битвы или в глубине огромного враждебного леса люди подчиняются тому, кто чего-то стоит. Тому, кто может вывести их из беды. – Он слегка тряхнул головой. – Но это слишком серьёзный разговор для бала. Давайте сменим тему на что-нибудь более лёгкое.
- Вы в этом уверены? Ну что ж, что вы предпочитаете обсуждать – погоду или самые новые диеты?
Он рассмеялся, я тоже, но в этот момент откуда-то издалека раздался приглушённый звук, словно ударили в гонг к трапезе.
- Что это? – тихо спросила я, уже понимая, каков будет ответ.
- Бой часов, - безразлично ответил принц. – Кажется, полночь.
Я вскочила со скамьи.
- Что с вами? – удивился он.
- Мне надо бежать.
- Куда? Почему? Бал будет продолжаться до утра.
Бом-м-м. Второй удар часов прозвучал ещё более отчётливо, окончательно развеивая волшебство вечернего парка.
- Я… Мне пора.
Подхватив юбки, я бросилась бежать по усыпанной гравием дорожке. Прошло несколько секунд и ещё два удара часов, прежде чем принц понял, что происходит. Затем к своему ужасу я услышала, как он побежал следом.
Меня охватила паника. Что произойдёт, если таинственная принцесса превратится в кухарку прямо у него на глазах? Я не знала. Не знала даже, чего именно боюсь; лишь понимала, что не могу, не должна этого допустить. Я побежала ещё быстрее, споткнулась, с трудом удержала равновесие, а, продолжив бегство, обнаружила, что левая туфелька осталась на дорожке у меня за спиной. Времени возвращаться не было, и, стянув на ходу правую, я помчалась дальше, прижимая её к груди.
Всё же несколько выигранных мгновений не пропали для меня даром. Добежав до конца дорожки, я свернула направо и таким образом ненадолго скрылась у него из виду. Быстро обогнув посеребрённую луной беседку, я пробежала ещё несколько ярдов и притаилась за густыми цветущими кустами. Как раз вовремя. Принц уже показался на дорожке, а у меня знакомо закружилась голова…
Когда я снова открыла глаза, никаких белых кружев и расшитой жемчугом материи уже не было, а было старое коричневое платье с парочкой давно не отмывающихся пятен. Принц пробежал мимо, не останавливаясь; ещё некоторое время я слышала, как хрустит у него под ногами гравий. Сквозь сумасшедшую неразбериху мыслей и чувств где-то в груди отчётливо кольнула совесть. Я ведь всего лишь хотела посмотреть на бал, один раз в жизни станцевать настоящий вальс…
Устало поднявшись на ноги, я опустила туфельку в глубокий карман и медленно проковыляла к дорожке. Стоило мне, повернувшись, зашагать в сторону замка, как сзади снова раздался хруст гравия.
- Эй, постой!
Я вздрогнула, быстро обернулась. Принц поспешно возвращался в мою сторону. В голове беспорядочно гудели обрывки оправданий и объяснений, но все слова не подходили…
- Ты не видела здесь девушку в белом платье? У которой была только одна туфелька? - Вторую туфельку принц держал в руке.
Какое-то время я тупо смотрела на него, не вполне понимая, что происходит.
- Я…да, видела, Ваше Высочество, - пролепетала я наконец, видя, что он начинает терять терпение.
- Куда она пошла?
- Она…она выбежала из парка через эту калитку.
Не произнося больше ни слова, он метнулся прочь. Я прижалась к стволу высокого дуба, стараясь унять крупную дрожь. Он разговаривал вполне нормально, можно сказать, даже был вежлив. Так почему же сердце так больно сжималось от обиды и казалось, будто в груди яростно бьётся загнанная птица, стремящаяся вырваться наружу и улететь за тридевять земель? Фея, юная неопытная фея, что же ты наделала?..
На следующий день я проснулась в плохом настроении и с больной головой, не имея ни малейшего желания вылезать из постели до самого вечера. Однако особенно выбирать не приходилось; тот факт, что меня ненадолго отпустили с кухни накануне вечером, отнюдь не означал, что без моего присутствия обойдутся и сегодня. Слишком подолгу предаваться унынию или сожалеть о содеянном было не в моём характере, и к середине утра моё настроение стало если не хорошим, то во всяком случае сносным. Должно быть, как обычно, подействовала работа, приводящая душевное состояние в норму лучше иных проверенных средств. К тому же особого времени на размышления просто не оставалось.
Стало немного хуже, когда я осталась в одной из отведённых под кухонное помещение комнат одна. Чтобы как-то удержать стремительно понижающийся тонус, я принялась изобретать новые формы для приготовляемых пирогов и прочих сладостей.
Издалека послышался топот шагов, как будто кто-то бежал по коридору. Никто из наших так бежать не мог, да и потом, на кухне вся беготня давно закончилась. «Мальчишки», - подумала я, поджав губы. Мальчишки очень любили захаживать к нам без спросу, дабы стащить что-нибудь вкусненькое прежде, чем оно попадёт на стол. В присутствии Дамы, правда, мгновенно убегали обратно; строгого вида поварихи было достаточно, чтобы отвадить несносных воришек. А вот с такой молодой и вечно растрёпанной, как я, церемониться нужным не считали. Хорошо, что скалка под рукой. Я поудобнее перехватила это грозное оружие, постаравшись придать себе максимально злобный вид.
Увидев человека, вбежавшего на кухню, я вздрогнула, и выпавшая из руки скалка больно ударила меня по ноге. Однако следует справедливости ради отметить, что и принц не остался равнодушным к моему воинственному виду и в первое мгновение определённо попятился к выходу. Должно быть, лет десять назад ему и самому доводилось без спросу наведываться на кухню. Тем не менее, он быстро опомнился, чего нельзя было сказать обо мне.
- Это ты? – нахмурившись, спросил принц, заставив моё сердце чересчур уж бешено заколотиться. Но он явно имел в виду совсем не то, что я подумала, поскольку следующая его фраза, сколь бы неожиданной она ни была, не имела никакого отношения к событиям вчерашнего вечера: - Мне надо где-то спрятаться.
- Что? – тупо переспросила я, напряжённо пытаясь понять, кто из нас двоих тронулся умом после чересчур бурного бала.
- Где здесь можно спрятаться? – повторил принц. – Ну же!
В конце коридора раздался шум голосов, затем чьи-то шаги. Я указала дрожащей рукой под стол, за которым работала. На поверхность стола была накинута скатерть из дешёвой материи; сейчас она съехала на одну сторону, и со стороны порога нельзя было увидеть, что находится внизу. Принц, не раздумывая, бросился под стол. Между тем звук шагов становился всё громче, и по шумной, временами шаркающей поступи я догадалась о приближении Пончика ещё до того, как его мощная фигура, забавно диссонирующая с почти детским лицом, появилась в дверном проёме. Взгляд поварёнка быстро пробежался по кухне и остановился на мне.
- Это… - запыхавшись, проговорил он. – Ты принца не видела?
- Кого?
Я посмотрела на Пончика с нескрываемым интересом.
- Ну…принца, - смутился он.
- Принца, – повторила я, не сводя с поварёнка взгляда. – Ах да, конечно! Он тут, прячется под столом. Хочешь посмотреть?
- Да что ты надо мной издеваешься?! – завёлся Пончик.
Как видно, небольшое количество муки, с которой я до недавнего времени экспериментировала, скопилось в воздухе под столом; во всяком случае, принц не выдержал и громко чихнул. Пончик подозрительно на меня посмотрел, пытаясь определить источник звука. Я громко звякнула посудой, стараясь сгладить впечатление. Ситуация начинала меня злить. В конце концов, я пытаюсь его выгородить; неужели так трудно перетерпеть и две минуты просидеть тихо?
Я глубоко вздохнула. Он, конечно, был уверен, что я, как дурочка, куплюсь на такое заявление. И, кажется, был не так уж далёк от истины.
- И всё-таки несколько минут назад я готов был поклясться, что вы приехали из-за границы.
- В самом деле? Почему же?
- Во-первых, по тому, как вы говорите. Вы произносите слова немного странно… то есть я хотел сказать, немного иначе, чем местные.
Вот как… Ну конечно. Когда слуги или, скажем, купцы говорят иначе, чем люди из высшего общества, на это никто не обращает особого внимания. Что с них взять? А вот в устах знатной дамы то же самое произношение вполне может сойти за оригинальный заграничный диалект. Вот только что же я не так произношу? Надо будет последить.
- А во-вторых? – улыбнулась я.
- Ваши манеры. Они тоже совсем иные, чем у наших дам.
Вот оно как! Оказывается, полное отсутствие манер может сойти за «совсем иные манеры», при условии что речь опять же идёт о благородной даме.
- На то есть свои причины, - честно сказала я. – И всё же я прибыла не из-за границы.
- В таком случае ужасно странно, что я никогда вас раньше не встречал.
- А вы в этом уверены?
- Разве я ошибся? – нахмурился принц.
- Ну, просто за время нашего разговора вы дважды успели признаться, что изменили своё мнение по тому или иному поводу. Вот я и подумала: а не окажется ли этот раз третьим? – уклончиво ответила я. Не только уклончиво, но ещё и нагло, разумеется. Но, кажется, он счёл такое поведение проявлением «иных манер». Я ничего не имела против такой формулировки.
Он уверенно покачал головой.
- Я бы вас запомнил.
- А может быть, вы просто видели меня в другой одежде?
- Какое значение имеет одежда? – фыркнул он.
- Мужчины всегда так говорят. А на самом деле одежда, причёска и прочая мишура имеет для вас гораздо больше значения, чем вы готовы признаться. В том числе и сами себе.
Какое-то время он молчал, видимо, взвешивал мои слова, примерял к себе; однако молчание затянулось. Под его внимательным взглядом я почувствовала себя неловко.
- О чём вы думаете, принц? – наконец не выдержала я.
- Пытаюсь представить вас в такой одежде, в которой мог бы вас не узнать.
Я вздохнула с облегчением. По тому, как он смотрел, можно было подумать, что он пытается представить меня без одежды вообще.
- Ну и как, успешно? – поинтересовалась я.
Он неопределённо перевёл плечами.
- Вообще-то не очень.
Танец закончился, и музыканты решили дать гостям – вернее, в первую очередь себе, а заодно уж и гостям – короткую передышку. Я восприняла её с радостью, поскольку, говоря откровенно, успела здорово устать. Сказывалось как отсутствие практики (всё-таки танцевать вальс и тому подобное мне приходилось всего несколько раз в жизни), так и целый день работы на кухне. Принц, кажется, заметил моё состояние, поскольку, галантно предложив мне руку, произнёс:
- Вы не хотите немного отдохнуть и прогуляться по парку?
Мы покинули зал, сопровождаемые злыми, завистливыми взглядами девиц на выданье и их матерей. От этих взглядов хотелось спрятаться под непробиваемой бронёй стальных доспехов. Но всё, что у меня было – это тонкий шёлк призрачного платья.
После двадцати минут сумасшедшего кружения приятная прохлада парка оказалась как нельзя более кстати. Двадцати минут? Или получаса? А может быть, больше? Кажется, я потеряла счёт времени, но не беда, до полуночи ещё точно очень далеко, к тому времени мы двадцать раз успеем возвратиться во дворец, а там часы висят на каждом шагу. И все они ходят верно, минута в минуту, за этим здесь принято следить очень тщательно. Так что волноваться не о чем. Да и как можно волноваться, вдыхая удивительный аромат дивных цветов, специально посаженных в этой части парка за их особенное свойство – распускаться именно по вечерам?
Не успела я опуститься на белую скамейку, спинка которой была украшена изысканной резьбой, как откуда-то из тени выступил лакей, держащий в руках поднос с бокалами розового вина. Принц предложил мне бокал, сам отказался, и сделал лакею едва заметный знак. Тот поклонился, насколько этого позволял удерживаемый им поднос, и послушно удалился в сторону дворца. Мы остались одни.
Я почувствовала себя неуютно. На кухарок, вечно перепачканных золой, внимания, конечно, никто не обращал, но горничные рассказывали мне, как порой ведут себя молодые люди из высшего общества в отсутствии старших свидетелей. Некстати вспомнился и тот факт, что вальс ещё до недавнего времени считался крайне непристойным танцем, а степенные матроны и старые девы до сих пор относились к нему с чрезвычайным неодобрением… Я быстро заставила себя успокоиться. Что непростительно для кухарки, вполне позволительно для неизвестной знатной гостьи. В крайнем случае получит по физиономии, и пусть потом попробует меня отыскать.
Мои опасения, похоже, не оправдывались. Кажется, шли минуты, а принц всё стоял напротив скамьи, и не думая садиться. Выработанный за долгие годы инстинкт так и пытался заставить меня вскочить на ноги, но я мужественно держалась. Наконец, не выдержав, спросила:
- Принц, вы стоите, чтобы иметь возможность смотреть на меня сверху вниз?
- А вы всё время смотрите в землю, чтобы не дать мне такой возможности?
Приняв критику во внимание, я подняла глаза. И, чтобы не размениваться по мелочам, стала смотреть на небо. Которое оказалось необыкновенно звёздным; я очень давно не видела ничего подобного. Впрочем, быть может, последнее время я просто слишком редко поднимала голову? Слегка прищурившись, я принялась разыскивать немногочисленные знакомые мне созвездия.
- Вон Меч, - сказала я вслух, указывая на ровную вертикальную линию из четырёх звёзд, которую сверху пересекала «рукоять» из ещё трёх ярких точек. – А где-то недалеко должен быть Кувшин… Но я его, как всегда, не нахожу.
- Вот он, немного выше. – Принц слегка передвинул мою вытянутую руку. – Вот этот незаконченный овал. А здесь – созвездие Рыцаря.
Он не торопился выпускать мою руку из своей. Я понимала, что как хорошо воспитанная леди должна бы запротестовать…но почему-то уж очень не хотелось.
- А вот там, на востоке – созвездие Прекрасной Дамы, - продолжал он. – Сейчас даже можно различить её профиль, хотя две звезды очень тусклые. Она смотрит на Рыцаря, а он – на неё.
- Грустно, - проговорила я, мысленно сложив чёткую картинку из множества светящихся осколков. – Они смотрят друг на друга, но никогда не встретятся. Она застыла над самым горизонтом, а он светится намного выше, далеко-далеко от неё.
- А может быть, им этого достаточно? Просто смотреть друг на друга и время от времени переговариваться?
- В присутствии тысяч посторонних звёзд? – скептически заметила я.
- Может быть, эти звёзды не понимают их языка?
Едва заметно улыбнувшись – мол, кто его знает? – я снова перевела взгляд на грешную землю.
- Скажите, принц, а как случилось, что вы так хорошо разбираетесь в созвездиях?
- О, это следствие скучных и нудных уроков, от которых мне в своё время так и не удалось увильнуть.
- А от многого увильнуть удавалось?
- Я старался, - рассмеялся он. – Но, к моему счастью, мой гувернёр оказался ещё более упрямым.
- И что же, он обучал вас астрологии? – удивилась я.
- Нет. Даже если очень захочу, я не смогу предсказать вам даже самое незначительное событие. Это было частью уроков географии. При помощи звёзд можно правильно определить дорогу.
- А зачем это нужно принцу?
- Ну, принц ведь тоже иногда путешествует. По тем же государственным делам. А как ночью определить направление где-нибудь в море? Или, например, в пустыне, где нет не только мха, но и предметов, с северной стороны которых он мог бы расти?
- Но ведь за принца всё это сделают слуги.
- Высокого происхождения достаточно только во дворце, - серьёзно возразил он. – Во время шторма, в пылу битвы или в глубине огромного враждебного леса люди подчиняются тому, кто чего-то стоит. Тому, кто может вывести их из беды. – Он слегка тряхнул головой. – Но это слишком серьёзный разговор для бала. Давайте сменим тему на что-нибудь более лёгкое.
- Вы в этом уверены? Ну что ж, что вы предпочитаете обсуждать – погоду или самые новые диеты?
Он рассмеялся, я тоже, но в этот момент откуда-то издалека раздался приглушённый звук, словно ударили в гонг к трапезе.
- Что это? – тихо спросила я, уже понимая, каков будет ответ.
- Бой часов, - безразлично ответил принц. – Кажется, полночь.
Я вскочила со скамьи.
- Что с вами? – удивился он.
- Мне надо бежать.
- Куда? Почему? Бал будет продолжаться до утра.
Бом-м-м. Второй удар часов прозвучал ещё более отчётливо, окончательно развеивая волшебство вечернего парка.
- Я… Мне пора.
Подхватив юбки, я бросилась бежать по усыпанной гравием дорожке. Прошло несколько секунд и ещё два удара часов, прежде чем принц понял, что происходит. Затем к своему ужасу я услышала, как он побежал следом.
Меня охватила паника. Что произойдёт, если таинственная принцесса превратится в кухарку прямо у него на глазах? Я не знала. Не знала даже, чего именно боюсь; лишь понимала, что не могу, не должна этого допустить. Я побежала ещё быстрее, споткнулась, с трудом удержала равновесие, а, продолжив бегство, обнаружила, что левая туфелька осталась на дорожке у меня за спиной. Времени возвращаться не было, и, стянув на ходу правую, я помчалась дальше, прижимая её к груди.
Всё же несколько выигранных мгновений не пропали для меня даром. Добежав до конца дорожки, я свернула направо и таким образом ненадолго скрылась у него из виду. Быстро обогнув посеребрённую луной беседку, я пробежала ещё несколько ярдов и притаилась за густыми цветущими кустами. Как раз вовремя. Принц уже показался на дорожке, а у меня знакомо закружилась голова…
Когда я снова открыла глаза, никаких белых кружев и расшитой жемчугом материи уже не было, а было старое коричневое платье с парочкой давно не отмывающихся пятен. Принц пробежал мимо, не останавливаясь; ещё некоторое время я слышала, как хрустит у него под ногами гравий. Сквозь сумасшедшую неразбериху мыслей и чувств где-то в груди отчётливо кольнула совесть. Я ведь всего лишь хотела посмотреть на бал, один раз в жизни станцевать настоящий вальс…
Устало поднявшись на ноги, я опустила туфельку в глубокий карман и медленно проковыляла к дорожке. Стоило мне, повернувшись, зашагать в сторону замка, как сзади снова раздался хруст гравия.
- Эй, постой!
Я вздрогнула, быстро обернулась. Принц поспешно возвращался в мою сторону. В голове беспорядочно гудели обрывки оправданий и объяснений, но все слова не подходили…
- Ты не видела здесь девушку в белом платье? У которой была только одна туфелька? - Вторую туфельку принц держал в руке.
Какое-то время я тупо смотрела на него, не вполне понимая, что происходит.
- Я…да, видела, Ваше Высочество, - пролепетала я наконец, видя, что он начинает терять терпение.
- Куда она пошла?
- Она…она выбежала из парка через эту калитку.
Не произнося больше ни слова, он метнулся прочь. Я прижалась к стволу высокого дуба, стараясь унять крупную дрожь. Он разговаривал вполне нормально, можно сказать, даже был вежлив. Так почему же сердце так больно сжималось от обиды и казалось, будто в груди яростно бьётся загнанная птица, стремящаяся вырваться наружу и улететь за тридевять земель? Фея, юная неопытная фея, что же ты наделала?..
Глава 2
На следующий день я проснулась в плохом настроении и с больной головой, не имея ни малейшего желания вылезать из постели до самого вечера. Однако особенно выбирать не приходилось; тот факт, что меня ненадолго отпустили с кухни накануне вечером, отнюдь не означал, что без моего присутствия обойдутся и сегодня. Слишком подолгу предаваться унынию или сожалеть о содеянном было не в моём характере, и к середине утра моё настроение стало если не хорошим, то во всяком случае сносным. Должно быть, как обычно, подействовала работа, приводящая душевное состояние в норму лучше иных проверенных средств. К тому же особого времени на размышления просто не оставалось.
Стало немного хуже, когда я осталась в одной из отведённых под кухонное помещение комнат одна. Чтобы как-то удержать стремительно понижающийся тонус, я принялась изобретать новые формы для приготовляемых пирогов и прочих сладостей.
Издалека послышался топот шагов, как будто кто-то бежал по коридору. Никто из наших так бежать не мог, да и потом, на кухне вся беготня давно закончилась. «Мальчишки», - подумала я, поджав губы. Мальчишки очень любили захаживать к нам без спросу, дабы стащить что-нибудь вкусненькое прежде, чем оно попадёт на стол. В присутствии Дамы, правда, мгновенно убегали обратно; строгого вида поварихи было достаточно, чтобы отвадить несносных воришек. А вот с такой молодой и вечно растрёпанной, как я, церемониться нужным не считали. Хорошо, что скалка под рукой. Я поудобнее перехватила это грозное оружие, постаравшись придать себе максимально злобный вид.
Увидев человека, вбежавшего на кухню, я вздрогнула, и выпавшая из руки скалка больно ударила меня по ноге. Однако следует справедливости ради отметить, что и принц не остался равнодушным к моему воинственному виду и в первое мгновение определённо попятился к выходу. Должно быть, лет десять назад ему и самому доводилось без спросу наведываться на кухню. Тем не менее, он быстро опомнился, чего нельзя было сказать обо мне.
- Это ты? – нахмурившись, спросил принц, заставив моё сердце чересчур уж бешено заколотиться. Но он явно имел в виду совсем не то, что я подумала, поскольку следующая его фраза, сколь бы неожиданной она ни была, не имела никакого отношения к событиям вчерашнего вечера: - Мне надо где-то спрятаться.
- Что? – тупо переспросила я, напряжённо пытаясь понять, кто из нас двоих тронулся умом после чересчур бурного бала.
- Где здесь можно спрятаться? – повторил принц. – Ну же!
В конце коридора раздался шум голосов, затем чьи-то шаги. Я указала дрожащей рукой под стол, за которым работала. На поверхность стола была накинута скатерть из дешёвой материи; сейчас она съехала на одну сторону, и со стороны порога нельзя было увидеть, что находится внизу. Принц, не раздумывая, бросился под стол. Между тем звук шагов становился всё громче, и по шумной, временами шаркающей поступи я догадалась о приближении Пончика ещё до того, как его мощная фигура, забавно диссонирующая с почти детским лицом, появилась в дверном проёме. Взгляд поварёнка быстро пробежался по кухне и остановился на мне.
- Это… - запыхавшись, проговорил он. – Ты принца не видела?
- Кого?
Я посмотрела на Пончика с нескрываемым интересом.
- Ну…принца, - смутился он.
- Принца, – повторила я, не сводя с поварёнка взгляда. – Ах да, конечно! Он тут, прячется под столом. Хочешь посмотреть?
- Да что ты надо мной издеваешься?! – завёлся Пончик.
Как видно, небольшое количество муки, с которой я до недавнего времени экспериментировала, скопилось в воздухе под столом; во всяком случае, принц не выдержал и громко чихнул. Пончик подозрительно на меня посмотрел, пытаясь определить источник звука. Я громко звякнула посудой, стараясь сгладить впечатление. Ситуация начинала меня злить. В конце концов, я пытаюсь его выгородить; неужели так трудно перетерпеть и две минуты просидеть тихо?
