Глава 1
Я лечу. Руки раскинуты в стороны, словно крылья, волосы развеваются за спиной, ветер пытается перехватить моё дыхание, а глаза слезятся от слепящего солнечного света, но я не сдаюсь, продолжая упорно вглядываться вдаль.
Я жду. Жду, когда на горизонте появятся маленькие чёрные точки. Отсюда, с высоты главной башни нашего замка, я увижу их первой.
Провожу рукой по гладкой каменной шее моего дракона, чешуйки плотно прилегают друг к другу и создаётся впечатление, что это просто кожа с ромбовидным узором. Никто не знает, что я прихожу сюда почти каждый день. Я привыкла считать этого каменного исполина своим другом. Это он дарит мне радость полёта. На его широкой спине достаточно места для такой малышки, как я. Огромные распахнутые крылья позволяют мне оставаться невидимой для многочисленных стражей, патрулирующих территорию нашего поместья на быстрокрылых дайнах. Эти небольшие ящеры являются дальними родственниками драконов. Малый размер и спокойный нрав сделали их незаменимыми помощниками в деле охраны и наблюдения.
К счастью, стражи никогда не поднимаются на такую высоту, и моё безумное увлечение до сих пор остаётся тайной для всех. Иногда мне ужасно хочется поделиться с кем-нибудь своим секретом, но я вовремя прикусываю язык, понимая, что в тот же день проход на башню будет закрыт для меня навсегда. В семье меня считают слабой и ни на что не годной. Обидно, но не настолько, чтобы впадать в уныние. Я стараюсь во всём находить хорошее. Если бы я была под стать своим братьям и сёстрам, то никогда не обрела бы такого надёжного каменного друга.
Помню, когда впервые поднялась по узкой винтовой лестнице на самую высокую башню замка, долго не решалась сделать последний шаг и выйти наружу. Немного утешало то, что по краю открытой площадки был устроен каменный парапет, который не позволит буйствующим здесь ветрам скинуть меня вниз, как простую пылинку. Помогло и то, что я, во что бы то ни стало, хотела доказать самой себе, что могу это сделать. Упрямство было моей второй натурой. Если уж я что решила, то не существовало силы, способной меня остановить, разве что я сама понимала всю абсурдность или неосуществимость своих замыслов. Но такое случалось крайне редко.
Подавив в себе первый самый сильный страх, я дала волю любопытству. Уже много лет сюда никто не поднимался, именно поэтому я решила, что это место должно стать моим. Думаю, каждый в детстве мечтал о тайном убежище, где можно было бы укрыться ото всех. В замке постоянно проживало более тысячи человек, и было настоящим чудом отыскать подобное место для себя. Даже в собственной комнате мне не удавалось побыть в одиночестве. В любой момент дверь могла распахнуться и на пороге возникала фигура очередного посетителя. И не важно кто это был – отец, братья, сёстры или наставники – моё уединение нарушали самым грубым образом. А навязчивая опека и постоянное внимание делали мою жизнь поистине невыносимой.
Только искренняя забота нашей кухарки, считающей себя ответственной за моё здоровье, не вызывала в моей душе протеста. Я была такой маленькой и худенькой, что добрая женщина печально качала головой, глядя на моё прозрачное тельце, и в очередной раз подкладывала на мою тарелку самые аппетитные кусочки. Пока я с большой охотой поглощала предложенное угощение, Тамила, так её звали, горестно вздыхала, краешком фартука утирая подступающие слёзы. Я не понимала, что её так расстраивает, но была благодарна за возможность насладиться свежеиспечённой сдобой.
Первые пять лет моей жизни все многочисленные родственники пребывали в твёрдой уверенности, что дни мои сочтены. Нельзя сказать, что это их сильно расстраивало, слабым нет места в этом жестоком мире. Мнение окружающих также не лучилось оптимизмом.
«Долго ей не протянуть», - таков был вынесенный обществом вердикт.
И только Тамила продолжала подкармливать меня в надежде на то, что рано или поздно, благодаря её стараниям, я обзаведусь здоровым румянцем. Когда же я отметила свой шестой день рождения, количество скорбных взглядов, направленных в мою сторону, резко уменьшилось.
Недавно мне исполнилось шестнадцать и я окончательно перестала быть объектом чужой жалости. Теперь на меня смотрели с лёгким недоумением: «Как в семье сиятельного лорда могло появиться такое недоразумение?»
Мои многочисленные братья и сёстры все, как на подбор были высокими и статными. А я – последняя и нежданная – не удалась. Возможно, матушка была уже не в том возрасте, чтобы выносить и родить крепкого ребёнка?
Три старших сестры давно и удачно вышли замуж. Один из братьев - первенец и отцовская гордость - должен был унаследовать титул и все владения, а второй брат, тот, что появился на свет всего лишь на семь лет раньше меня, учился в академии. После окончания обучения он собирался поступить на королевскую службу. Такую судьбу я хотела для себя, но мне не повезло родиться девочкой, а значит, у меня есть только два пути: монастырь или замужество.
Но прочь грустные мысли. Сердце радостно билось в предвкушении долгожданной встречи. Именно его, моего дорого Лаграна, я поджидала, сидя на спине каменного дракона. В голове проносились приятные воспоминания о днях, проведённых с братом, в ту пору, когда он ещё жил в замке.
Лагран всегда заботился обо мне. Не считал зазорным играть с младшей сестрёнкой, брать с собой на прогулки и даже один раз прокатил на своём дайне. Мне тогда исполнилось десять лет, и это был его подарок на мой день рожденья. С тех пор я грезила полётами. Это стало моим наваждением. Я мечтала взмывать в небо и носиться наперегонки с ветром, выписывая в небе головокружительные кульбиты.
Конечно, никто не подозревал о мечтах маленькой девочки. Даже брату я не могла рассказать о том, как манит меня небо. Он бы просто посмеялся над глупой сестрёнкой и предложил больше времени уделять рукоделию, как и полагается девушке, моего положения. Как бы сильно Лагран меня не любил, понимания между нами не было. Он считал меня несмышлёной малышкой, которую нужно защищать и оберегать. Брат не замечал, что я уже выросла, а может быть, просто не желал видеть этого, отдаляя тот момент, когда придётся всерьёз задуматься о моей дальнейшей судьбе. Как будто можно остановить время.
Не удивительно, что мне понадобилось тайное место.
Решение нашлось неожиданно. Однажды после вечерней трапезы, я как обычно сидела на кухне и лакомилась свежеиспеченными булочками. Бесцельно обводила взглядом кухню. Всё здесь было знакомо до мелочей, давно и подробно изучено и уже не представляло исследовательского интереса: огромная печь с дымоходом, в котором вечно завывал ветер; буфет со множеством ящиков и полок; начищенная до блеска медная посуда; разделочные столы, поверхность которых вечно приходилось скоблить, чтобы она оставалась чистой и гладкой; дверь в кладовую…
«А это что такое?» - моё внимание привлёк висевший на крючке большой железный ключ, которого тут раньше не было. Он был старый и местами ржавый, таящий в себе что-то загадочное, такое, что манило и притягивало меня, не позволяя отвести взгляд.
- Тамила, а что за ключ там висит? – попыталась я сразу получить ответ на волнующий меня вопрос.
- Где? – кухарка на мгновение отвлеклась от горестных мыслей, которые всегда посещали её вместе с моим приходом.
- Да вон там, возле двери, – показала я пальцем, щедро присыпанным сахарной пудрой, на интересующий меня предмет.
Тамила посмотрела в указанном направлении, но с её места ключ было не разглядеть, поэтому она обогнула стол и подошла поближе, чтобы увидеть то, на что я указываю.
- А, ты про эту железку? – интерес, вспыхнувший было в серых глазах, тут же погас. - Всё собираюсь выбросить, да как-то руки не доходят. На днях перебирала ящики в буфете, там он и обнаружился. Пусть, думаю, тут повисит, может, кто вспомнит, какой замок открывает это чудо?
Тамила всегда обращалась ко мне на ты, когда мы были одни. У нас с ней были особые, доверительные отношения, сложившиеся за четырнадцать лет знакомства и поддерживаемые со стороны Тамилы всевозможными яствами, а с моей - отменным аппетитом. Можно сказать, что мы нашли друг друга. Тамила – женщина маниакально преданная своему делу, и я – девочка, которая могла есть двадцать четыре часа в сутки, не забывая превозносить талант доброй кухарки в самых изысканных выражениях.
Я отыскала путь к её сердцу в раннем детстве, едва научившись ходить. Как мне удавалось ускользать от многочисленных нянек, никто не мог понять, но все знали, что искать меня надо на замковой кухне. Я была ещё той обжорой. Даже получив очередные вкусности от Тамилы, никогда не пропускала семейные трапезы. Еда во мне как будто сгорала. Иначе, чем объяснить мою прозрачную худобу?
Перед тем, как отправиться на завтрак, я всегда забегала на кухню к Тамиле, чтобы поблагодарить её за ореховое печенье и молоко, оставленные на столике возле моей кровати, чтобы я могла подкрепиться перед сном. Она знала, что большой перерыв в еде был для меня настоящим мучением. По ночам я просыпалась оттого, что желудок требовал немедленного приёма пищи. Накинув халат, я уныло плелась на кухню, спотыкаясь на каждом шагу и пытаясь держать глаза открытыми, что не всегда удавалось сделать, так как спать хотелось не меньше, чем есть. Многочисленные слуги давно перестали пугаться и звать на помощь стражу, встречая в темноте замковых коридоров белую шатающуюся фигуру. За привидение меня принимали только первые две недели. А потом все привыкли и даже старались проводить сонную девочку и сдать с рук на руки Тамиле. Не удивительно, что мы с ней стали почти подругами, насколько вообще такое возможно, учитывая разницу в возрасте и положении.
- А зачем выбрасывать? Он такой красивый, – не сдержала я удивленного возгласа.
Надо сказать, что в нашем замке никогда ничего не выбрасывалось. Всё, что в данный момент признавалось ненужным, отправлялось на чердак до лучших времён. Вот где находилась главная сокровищница нашего семейства. Здесь можно было поселиться и изучать историю рода по многочисленным свидетельствам, оставшимся от давних времён. Невозможно представить, чтобы кто-то что-то осмелился бы выбросить без ведома хозяина замка. Так я и сказала Тамиле. Но кухарку не волновали такие мелочи, как старый никому ненужный ключ, о чём она и поспешила поставить меня в известность.
- Раз так, я забираю его себе, – обрадовалась я, не встречая препятствий на своём пути к заветной цели.
А ключ и правда был замечательный. Размером с ладонь, не мою конечно, а моего отца, с одного конца он имел ряд замысловатых насечек, а с другого - причудливо изогнутые завитки, которые складывались в одно короткое слово «Слай». Я не знала, что оно может означать, и решила спросить у нашего архивариуса – седобородого старца с хитрыми всезнающими глазами. Казалось, он действительно всё знал, потому что ещё не было вопроса, на который этот мудрец не смог бы ответить. А может быть, это я знала слишком мало? В любом случае, никто кроме него не сможет мне помочь в этом деле.
Я потянулась к заветному ключу, но между нами оставалось ещё сантиметров тридцать. Пока я раздумывала притащить стул или подпрыгнуть повыше, Тамила, издав очередной горестный вздох, сняла ключ с крючка и протянула его мне.
Больше мне здесь делать было нечего и я, схватив ещё пару булочек со стола и прокричав на ходу «спасибо», стремглав понеслась к архивариусу, не желая откладывать разгадку в долгий ящик.
Вот так я и стала хозяйкой главной башни. Об этом знали только я и архивариус, но он никогда не покидал помещение архива, а потому никому не мог рассказать о моей маленькой тайне.
Ну ладно, тайна была большой. Размером со взрослого дракона. Метров десять в длину и никак не меньше в ширину, учитывая размах крыльев. Сначала я опасалась даже подходить к нему, так натурально он выглядел. Даже крыло в одном месте было слегка порвано. Но со временем я так привыкла к Слаю, что стала забираться по его спине, цепляясь за острые гребни и представлять себя парящей в небе. Сделать это было несложно, потому что дракон лишь на две трети своей длины находился на площадке башни, а оставшаяся треть этого каменного исполина словно парила над землёй, непостижимым образом, зависнув в воздухе.
Между седьмым и восьмым гребнями можно было с удобством разместиться. Восьмой гребень образовывал очень удобную спинку, расширяясь в стороны, а седьмой был ниже и тоньше остальных, так что можно было держаться за него во время полёта.
Как жаль, что мой личный дракон был каменным. Уж мы бы с ним полетали. Я ласково провела по отполированной дождями и ветром чешуе и поразилась тому, насколько она тёплая. Солнечные лучи нагревали камень, создавая иллюзию живого существа подо мной. Потом вернулась к своему наблюдению. Вовремя. На горизонте показались чёрные точки, которые с каждой минутой становились всё больше. Пора. Нельзя, чтобы брат меня заметил. Да и наряд следует сменить. Моё платье всё было в грязных разводах. Здесь наверху слуги не убирались, и грязи скопилось немало. Надо будет помыть моего дракона. Хоть уборка и не моё дело, но ради своего друга я это сделаю. Только надо придумать, как незаметно протащить наверх тряпку и ведро с водой. Задача из разряда трудновыполнимых, учитывая перенаселённость замка.
Перескакивая через две ступеньки, я стремительно понеслась вниз, не опасаясь свернуть шею. Я была такой лёгкой, что при падении вряд ли могла себе что-нибудь сломать.
Заперла железную дверь и спрятала ключ в потайном месте, известном лишь мне одной, потому что тайник устраивала я сама.
Мне предстояло преодолеть ещё несколько лестничных пролётов, прежде чем я доберусь до своих комнат. Не сбавляя скорости, я продвигалась к своей цели, но неожиданное препятствие выбило весь воздух из моих лёгких. Меня подхватили сильные руки и закружили на месте, а знакомый голос радостно прокричал мне в самое ухо:
- Сестрёнка, как же ты выросла!
«Ну да, за тот год, что мы не виделись, подросла на целых три сантиметра».
– А тяжёлая какая, еле держу.
«Смотри не надорвись братец, сорок килограммов как никак».
Наш обычный способ общения – Лагран несёт всякую чушь, а я мысленно комментирую его слова.
И всё-таки я была рада видеть брата, не смотря на его глупые шутки. Обняла обеими руками и счастливо засопела ему в шею. Я так соскучилась. Потом подняла глаза, и белый свет померк.
«Нет, не может быть. Ну почему я всегда попадаю в такие неловкие ситуации?» - мысленно простонала, понимая, что уже ничего не исправить и придётся молча терпеть очередное унижение.
За спиной брата стояли его друзья и с весёлым интересом наблюдали за нашей встречей. Я предполагала, что моё лицо может быть не совсем чистым, и уже собиралась покраснеть от смущения, но тут Лагран сделал моё положение ещё более постыдным. Он, не опуская меня на пол, повернулся к своим друзьям, открывая их взглядам моё грязное платье.
«Лучше убейте меня сразу. Я всё равно умру от стыда. Будьте милосердны, сделайте мою смерть не такой мучительной», - продолжала я мысленно биться в истерике, при этом, стараясь сохранять внешнее спокойствие, что удавалось мне с большим трудом.
Брат сразу понял свою оплошность, но было поздно.
