Миражи в тумане возникая,
плывут по воле дум,
лишь на краткий миг,
мы их увидим.
Жрица.
Она появилась в полночь. Она вышла из тьмы под свет сияющей желтой монеты в небе. Платье зеленой чешуей обнимало ее призрачно очерченную фигуру; яркие драгоценные каменья сверкали звездами во мраке. Шамадан над головой жрицы – искусной авалим, горел девятью красными глазами. Из ночи ей вторили: мелодичная зовущая флейта и небольшой барабан, отбивающий ритм в унисон с сердцем, а в следующий миг обгоняющий его. Жрица-танцовщица извивалась змеей под эту таинственную мелодию. Она то выступала на свет, поражая рацией, то вновь скрывалась в тени; и только россыпь звезд кружилась во мраке ночи.
Бесчисленные змеи окружали то место; они вставали на своих гибких телах, поднимая голову повыше; раскрывали капюшоны; перешептывались на своем змеином языке – но не приближались, не подползали ближе, а просто смотрели на танец в честь их бога.
Сняв со своей головы тяжелый канделябр, жрица, следуя за музыкой; то свивалась вниз, то уносилась в сторону, стоя ногами по-прежнему на одном месте. Затем невероятно плавным, гибким движением она поднималась вверх, простирая руки.
И сколько длился этот танец? Даже сами участники потеряли нить времени. Но! Отзвучали последние звуки музыки, простерлась ниц в поклоне божеству жрица, накрыли плащом деву волосы. Скрытые мраком неслышимые чешуйчатые зрители тихо расползлись в разные стороны.
Окончен ритуал.
Шамадан – это исконно арабский предмет, представляющий собой канделябр с разным количеством рожков в одном или нескольких уровнях, закрепленных на металлических ободках (шапке), с помощью которых танцовщица удерживает предмет на голове.
Алме (ед. число от Авалим) называли танцовщицу, которая получила специальное танцевальное и музыкальное образование. Как правило, они умели играть на различных музыкальных инструментах, чаще всего это был уд (арабская лютня). Кроме того, они хорошо разбирались в поэзии и исполняли стихи и песни собственного сочинения. Удовольствие иметь у себя Алме было не из дешевых.
И охотятся принцессы на драконов
В этой сказке принцессы похищают драконов, а отважным рыцарям приходится вызволять их из заточения в башнях.
- Принцесса, выходи на смертный бой!- вещал рыцарь на ездовом ящере у откидных ворот высокой башни.
- Зачем ты пожаловал к моей крепости, рыцарь? – нагнулась, оперевшись локтями на парапет златокудрая принцесса.
- Я сражусь с тобой и освобожу плененного тобой дракона.
- Посмотрим, как это у тебя получится.
Поднялась железная решетка входа, а за ней ,шипя и испуская клубы пара и дыма, с металлическим лязгом, издаваемым поршнями и пневматическими цилиндрами и сочленениями, шагала к рыцарю машина. Она размахивала молотом в два человеческих роста и явно намеревалась прихлопнуть героя как муху.
Рыцарь понадежнее перехватил электрическое копье и отправил ящера в бой. Они понеслись вперед, на ходу всадник резко пригнулся ниже, почти сливаясь с ящером и почувствовал, как резкий порыв ветра взъерошил плюмаж на шлеме – это молот пронесся сверху. Ударив электрическим копьем в одну из поршневых ног, пустил разряд. Тут же ему пришлось отскочить назад, пропуская удар молота.
Металлический исполин подломил поврежденную ногу, но остался стоять, лишь чуть замедлив свое передвижение. Рыцарь снова ринулся в бой на этот раз он, уклонившись от молота, поразил машину в другую ногу. С шипением из перебитого резинового шланга потекла темная вязкая жидкость. Металлический монстр закачался на поршневых ногах. Закричала сверху от пульта принцесса.
Рыцарь пришпорил своего ящера, и тот полез вверх, по нагретым солнцем пневматическим поршням и сочленениям к поворачивающейся на подшипниках башне. Он вонзил электрическое копье в центр башни, пробив ее обшивку насквозь, и пустил разряд. Запахло паленной обмоткой проводов, изнутри повалил густой черный дым, потекло грязными разводами и кляксами масло. Металлический исполин дергано зашатался и свалился.
Из ворот выбежала запыхавшаяся принцесса и бросилась к машине, а рыцарь вошел в замок, нашел там юного дракона и выпустил его из клетки.
- Ты в порядке малыш ?- спросил он его.
- Да, она только чешуек у меня из хвоста себе на ожерелье понавыдергивала, - он немного подумал и добавил, - а вообще она глупая.
И они отправились домой к родителям дракончика, а принцесса рыдала над сломанной машиной.
КОНЕЦ
Президент магической республики
В главном храме первой магической республики состоялась казнь тирана. Назначенный высшими магическими силами, он последние семь лет был у власти. За время его правления простые люди столько натерпелись: налоги возросли многократно, взяточнество чиновников и судей никак не наказывалось, даже простые стражники начали притеснять народ. Нет ничего удивительного в том, что магические силы не выбрали такого президента на второй срок.
На казнь собрались все: вся палата лордов в полном составе, высшие судьи и сам великий канцлер, правая рука президента – все были тут. Но не ради казни, ведь сразу после нее высшие магические силы должны были избрать нового президента из присутствующих. Простой народ, толпившийся на улице, застыл в ожидании. Кого же они будут проклинать следующие семь лет? Врага надо знать в лицо.
Возвещая о начале казни, вошел палач. Он, неся на плече орудие своего ремесла – большой топор, подошел к связанному тирану. Палач снял с него кляп для последнего слова и таран обведя взглядом зал открыл рот:
– Мерзкие продажные твари. Каждый из вас достоин петли на шее или снесения головы с плеч не менее чем я. Так же, как и вы я, находясь на своем посту, все делал для себя. Лишь для себя. И вы ничем не лучше. Кого бы не выбрали из вас магические силы, через семь лет он займет мое место. Я буду ждать его в аду смеясь. Он страшно расхохотался перед палатой лордов, судьями и канцлером с каменными масками вместо лиц.
Палач положил его головы на колоду и в один взмах топора отсек ее.
Но никто на это уже не смотрел, все глаза были прикованы к явлению высших магических сил. И в каждом взгляде читалась жажда. «Меня, меня. Я хочу повластвовать всласть: вкусно есть и пить, развлекаться, топтать тех, кто оказался ниже. Меня, меня». Тусклое сияние разворачиваясь лентами окутывало храм. Оно проникало повсюду, но только в одном месте оно сконцентрировалось, сделавшись ярче и обретя очертания подобные человеку. Эта светящаяся фигура поплыла сопровождаемая взглядами. Ко всеобщему изумлению она коснулась палача рассыпавшись мириадам искр.
Зал замер, даже вздоха не было слышно во внезапной звенящей тишине. Палач – следующий президент. В это не могли поверить. И все же, он тут, стоит с печатью избранного президента на правой руке.
Время текло, а обманутые ожиданием судьи и лорды никак не могли справится с потрясением. Первым в себя пришел палач. Почесав макушку, он скинул колпак, оказавшись вполне представительным мужчиной:
Ну, вроде я теперь новый президент.
К нему подскочил великий канцлер и рассыпаясь в поздравлениях предложил последовать за ним в президентский дворец. Мужчина согласился и под поздравление клеивших лицемерные улыбки собравшихся ушел с канцлером.
Вся магическая республика была потрясена происшествием. Все ждали какими будут первые указы нового президента. А он заперся в дворце и семь дней не подавал признаков государственной активности. Многие уже подумали, что так все и будет, но на восьмой день президент-палач вызвал к себе канцлера.
Он принял его в знакомом по прошлому президенту кабинете, сидя в том же кресле в новом с иголочки костюме. Перед ним на столе лежали бумаги.
– Великий канцлер, я много думал за эти семь дней, что делать, и у меня родился план.
– Какой же, господин президент?
– Я решил расширить список смертных казней в магической республике.
Ничего еще не понимающий канцлер понимающе кивнул.
– И подготовил первый список казнимых. Просмотрите пожалуйста. Он пододвинул бумаги к канцлеру.
Чинно взяв документы последний начал читать и затрясся как осиновый лист, не дойдя до конца первой страницы. Он несколько раз открывал и закрывал рот, как глупая рыба, выбросившаяся на берег, прежде чем смог заговорить:
– Но как…? Здесь же все только из лордов. Это немыслимо!
– Как я уже сказал, я много думал за эти семь дней, канцлер. Последних двух тиранов я убил собственноручно, а до этого мой отец убил шестерых. За последние пятьдесят лет был только один более-менее приличный президент, который не вводил новых налогов и не потворствовал коррупции. Он был старый священник и скончался на третьем году своего срока. Рыба гниет с головы, и я намерен отрубить нашей стране старую голову с тем, чтобы она смогла отрастить себе новую. Пришло время, когда и власть имущие должны будут бояться тех законов, которые они приняли. Я отменю лишние налоги, сокращу бюджет на ненужную роскошь и обеспечу работой всех своих родственников. Ведь за благородную голову платят вдесятеро против головы простого бедняка.
Ночь
Ночь разрезали на тысячи теней уличные фонари. Мерцала, жужжа подобно жуку, неоновая вырезка. Он подошел к черному ходу бара – там воняло кошками и пролитым бензином.
- Где мои деньги, крошка?
- Не спеши, - манящим бархатным голосом ответила она, не слезая с капота. – Сначала покажи то, за чем тебя послали.
Он достал из рюкзака булькнувшую банку с заспиртованной головой со страшно выпученными глазами. Изящная туфелька подтолкнула к нему чемодан. Он радостно оскалился белеющими в темноте зубами, подошел к ней так близко, что почти прошептал на ухо:
- Приятно иметь с тобой дело. Может продолжим знакомство в обстановке поприятнее? Скажем в отеле?
Потом он внезапно завалился и схватившись за сердце осел вниз на грязную мостовую.
Она, брезгливо передернув плечами, выкинула в мусорный бак шприц, затем положила в багажник голову врага и чемодан. «Босс будет доволен», - подумала она и чиркнула спичкой.
плывут по воле дум,
лишь на краткий миг,
мы их увидим.
Жрица.
Она появилась в полночь. Она вышла из тьмы под свет сияющей желтой монеты в небе. Платье зеленой чешуей обнимало ее призрачно очерченную фигуру; яркие драгоценные каменья сверкали звездами во мраке. Шамадан над головой жрицы – искусной авалим, горел девятью красными глазами. Из ночи ей вторили: мелодичная зовущая флейта и небольшой барабан, отбивающий ритм в унисон с сердцем, а в следующий миг обгоняющий его. Жрица-танцовщица извивалась змеей под эту таинственную мелодию. Она то выступала на свет, поражая рацией, то вновь скрывалась в тени; и только россыпь звезд кружилась во мраке ночи.
Бесчисленные змеи окружали то место; они вставали на своих гибких телах, поднимая голову повыше; раскрывали капюшоны; перешептывались на своем змеином языке – но не приближались, не подползали ближе, а просто смотрели на танец в честь их бога.
Сняв со своей головы тяжелый канделябр, жрица, следуя за музыкой; то свивалась вниз, то уносилась в сторону, стоя ногами по-прежнему на одном месте. Затем невероятно плавным, гибким движением она поднималась вверх, простирая руки.
И сколько длился этот танец? Даже сами участники потеряли нить времени. Но! Отзвучали последние звуки музыки, простерлась ниц в поклоне божеству жрица, накрыли плащом деву волосы. Скрытые мраком неслышимые чешуйчатые зрители тихо расползлись в разные стороны.
Окончен ритуал.
Шамадан – это исконно арабский предмет, представляющий собой канделябр с разным количеством рожков в одном или нескольких уровнях, закрепленных на металлических ободках (шапке), с помощью которых танцовщица удерживает предмет на голове.
Алме (ед. число от Авалим) называли танцовщицу, которая получила специальное танцевальное и музыкальное образование. Как правило, они умели играть на различных музыкальных инструментах, чаще всего это был уд (арабская лютня). Кроме того, они хорошо разбирались в поэзии и исполняли стихи и песни собственного сочинения. Удовольствие иметь у себя Алме было не из дешевых.
Прода от 08.05.2018, 10:21
И охотятся принцессы на драконов
В этой сказке принцессы похищают драконов, а отважным рыцарям приходится вызволять их из заточения в башнях.
- Принцесса, выходи на смертный бой!- вещал рыцарь на ездовом ящере у откидных ворот высокой башни.
- Зачем ты пожаловал к моей крепости, рыцарь? – нагнулась, оперевшись локтями на парапет златокудрая принцесса.
- Я сражусь с тобой и освобожу плененного тобой дракона.
- Посмотрим, как это у тебя получится.
Поднялась железная решетка входа, а за ней ,шипя и испуская клубы пара и дыма, с металлическим лязгом, издаваемым поршнями и пневматическими цилиндрами и сочленениями, шагала к рыцарю машина. Она размахивала молотом в два человеческих роста и явно намеревалась прихлопнуть героя как муху.
Рыцарь понадежнее перехватил электрическое копье и отправил ящера в бой. Они понеслись вперед, на ходу всадник резко пригнулся ниже, почти сливаясь с ящером и почувствовал, как резкий порыв ветра взъерошил плюмаж на шлеме – это молот пронесся сверху. Ударив электрическим копьем в одну из поршневых ног, пустил разряд. Тут же ему пришлось отскочить назад, пропуская удар молота.
Металлический исполин подломил поврежденную ногу, но остался стоять, лишь чуть замедлив свое передвижение. Рыцарь снова ринулся в бой на этот раз он, уклонившись от молота, поразил машину в другую ногу. С шипением из перебитого резинового шланга потекла темная вязкая жидкость. Металлический монстр закачался на поршневых ногах. Закричала сверху от пульта принцесса.
Рыцарь пришпорил своего ящера, и тот полез вверх, по нагретым солнцем пневматическим поршням и сочленениям к поворачивающейся на подшипниках башне. Он вонзил электрическое копье в центр башни, пробив ее обшивку насквозь, и пустил разряд. Запахло паленной обмоткой проводов, изнутри повалил густой черный дым, потекло грязными разводами и кляксами масло. Металлический исполин дергано зашатался и свалился.
Из ворот выбежала запыхавшаяся принцесса и бросилась к машине, а рыцарь вошел в замок, нашел там юного дракона и выпустил его из клетки.
- Ты в порядке малыш ?- спросил он его.
- Да, она только чешуек у меня из хвоста себе на ожерелье понавыдергивала, - он немного подумал и добавил, - а вообще она глупая.
И они отправились домой к родителям дракончика, а принцесса рыдала над сломанной машиной.
КОНЕЦ
Президент магической республики
В главном храме первой магической республики состоялась казнь тирана. Назначенный высшими магическими силами, он последние семь лет был у власти. За время его правления простые люди столько натерпелись: налоги возросли многократно, взяточнество чиновников и судей никак не наказывалось, даже простые стражники начали притеснять народ. Нет ничего удивительного в том, что магические силы не выбрали такого президента на второй срок.
На казнь собрались все: вся палата лордов в полном составе, высшие судьи и сам великий канцлер, правая рука президента – все были тут. Но не ради казни, ведь сразу после нее высшие магические силы должны были избрать нового президента из присутствующих. Простой народ, толпившийся на улице, застыл в ожидании. Кого же они будут проклинать следующие семь лет? Врага надо знать в лицо.
Возвещая о начале казни, вошел палач. Он, неся на плече орудие своего ремесла – большой топор, подошел к связанному тирану. Палач снял с него кляп для последнего слова и таран обведя взглядом зал открыл рот:
– Мерзкие продажные твари. Каждый из вас достоин петли на шее или снесения головы с плеч не менее чем я. Так же, как и вы я, находясь на своем посту, все делал для себя. Лишь для себя. И вы ничем не лучше. Кого бы не выбрали из вас магические силы, через семь лет он займет мое место. Я буду ждать его в аду смеясь. Он страшно расхохотался перед палатой лордов, судьями и канцлером с каменными масками вместо лиц.
Палач положил его головы на колоду и в один взмах топора отсек ее.
Но никто на это уже не смотрел, все глаза были прикованы к явлению высших магических сил. И в каждом взгляде читалась жажда. «Меня, меня. Я хочу повластвовать всласть: вкусно есть и пить, развлекаться, топтать тех, кто оказался ниже. Меня, меня». Тусклое сияние разворачиваясь лентами окутывало храм. Оно проникало повсюду, но только в одном месте оно сконцентрировалось, сделавшись ярче и обретя очертания подобные человеку. Эта светящаяся фигура поплыла сопровождаемая взглядами. Ко всеобщему изумлению она коснулась палача рассыпавшись мириадам искр.
Зал замер, даже вздоха не было слышно во внезапной звенящей тишине. Палач – следующий президент. В это не могли поверить. И все же, он тут, стоит с печатью избранного президента на правой руке.
Время текло, а обманутые ожиданием судьи и лорды никак не могли справится с потрясением. Первым в себя пришел палач. Почесав макушку, он скинул колпак, оказавшись вполне представительным мужчиной:
Ну, вроде я теперь новый президент.
К нему подскочил великий канцлер и рассыпаясь в поздравлениях предложил последовать за ним в президентский дворец. Мужчина согласился и под поздравление клеивших лицемерные улыбки собравшихся ушел с канцлером.
Вся магическая республика была потрясена происшествием. Все ждали какими будут первые указы нового президента. А он заперся в дворце и семь дней не подавал признаков государственной активности. Многие уже подумали, что так все и будет, но на восьмой день президент-палач вызвал к себе канцлера.
Он принял его в знакомом по прошлому президенту кабинете, сидя в том же кресле в новом с иголочки костюме. Перед ним на столе лежали бумаги.
– Великий канцлер, я много думал за эти семь дней, что делать, и у меня родился план.
– Какой же, господин президент?
– Я решил расширить список смертных казней в магической республике.
Ничего еще не понимающий канцлер понимающе кивнул.
– И подготовил первый список казнимых. Просмотрите пожалуйста. Он пододвинул бумаги к канцлеру.
Чинно взяв документы последний начал читать и затрясся как осиновый лист, не дойдя до конца первой страницы. Он несколько раз открывал и закрывал рот, как глупая рыба, выбросившаяся на берег, прежде чем смог заговорить:
– Но как…? Здесь же все только из лордов. Это немыслимо!
– Как я уже сказал, я много думал за эти семь дней, канцлер. Последних двух тиранов я убил собственноручно, а до этого мой отец убил шестерых. За последние пятьдесят лет был только один более-менее приличный президент, который не вводил новых налогов и не потворствовал коррупции. Он был старый священник и скончался на третьем году своего срока. Рыба гниет с головы, и я намерен отрубить нашей стране старую голову с тем, чтобы она смогла отрастить себе новую. Пришло время, когда и власть имущие должны будут бояться тех законов, которые они приняли. Я отменю лишние налоги, сокращу бюджет на ненужную роскошь и обеспечу работой всех своих родственников. Ведь за благородную голову платят вдесятеро против головы простого бедняка.
Ночь
Ночь разрезали на тысячи теней уличные фонари. Мерцала, жужжа подобно жуку, неоновая вырезка. Он подошел к черному ходу бара – там воняло кошками и пролитым бензином.
- Где мои деньги, крошка?
- Не спеши, - манящим бархатным голосом ответила она, не слезая с капота. – Сначала покажи то, за чем тебя послали.
Он достал из рюкзака булькнувшую банку с заспиртованной головой со страшно выпученными глазами. Изящная туфелька подтолкнула к нему чемодан. Он радостно оскалился белеющими в темноте зубами, подошел к ней так близко, что почти прошептал на ухо:
- Приятно иметь с тобой дело. Может продолжим знакомство в обстановке поприятнее? Скажем в отеле?
Потом он внезапно завалился и схватившись за сердце осел вниз на грязную мостовую.
Она, брезгливо передернув плечами, выкинула в мусорный бак шприц, затем положила в багажник голову врага и чемодан. «Босс будет доволен», - подумала она и чиркнула спичкой.
