Муж служит на границе, время напряженное, война и все такое. Не бывает дома неделями, каждый день рискует погибнуть, устает и срывается на семье. Молодая красивая супруга скучает дома. Без подруг, привычных развлечений, в сложном быту и постоянном страхе. И вдруг встречает демона. Может, из числа двойных агентов, может, даже из подчинения мужа. Заводит бурный, но скоротечный роман, и беременеет. Затем отец ребенка погибает (или ему помогает рогатый муж), и Братис альтруистично признает ребенка, чтобы не омрачать доброе имя скандалом. А когда в дочери просыпается темная кровь, отправляет ее подальше, в столицу. И его даже не пугает поселить ее с ним, Малкольмом, настолько не хочется, чтобы все соседи знали об измене.
А может, все еще проще, и мать Аси до последнего лгала. Такие истории Малкольм тоже знал. Что обиднее: знать о предательстве сразу или когда измена вскрывается по достижении ребенком возраста созревания? Вопрос философский.
Задумавшись о перипетиях семейной жизни Вернеров, он не заметил, как подошел к кровати спящей девушки слишком близко. От нее приятно пахло жасмином после душа. Лунный свет, пробивавшийся сквозь неплотно прикрытые шторы, рисовал контуры лица Анастасии, придавая ее облику что-то сказочное, нечеловеческое. Хотя она и не была человеком. Но это ее совсем не портило.
Тролль спал тут же, приткнувшись к боку и свесив с края кровати нос. Асина рука лежала на его тельце, пригревая, и Ося явно наслаждался в объятиях временной хозяйки.
Анастасия вдруг приоткрыла глаза, и Малкольм не успел отпрянуть. Может, и хорошо, а то полез бы под кровать и застрял еще и там.
Но вместо того, чтобы испугаться, адептка слабо улыбнулась, протянула руку и погладила мягкую теплую шерсть.
- Хорошо, что ты пришел. Мне с тобой спокойнее.
Тут Малкольм обнаглел окончательно и полез на кровать.
Не будь он сейчас волком, от вида лезущего на кровать оборотня, он бы озверел. Но что-то странное начисто стерло остатки разума и силы воли. Малкольм запрыгнул на постель под смех Аси и начал удобно устраиваться сбоку. Не в ногах, но и – чтобы не выгнали снова – не на подушке.
ХРЯСЬ!
С оглушительным треском у кровати подломились ножки.
- Бли-и-и-ин! – простонала адептка. – Малкольм меня убьет!
Проснувшийся Ося молча, но очень раздраженно на него посмотрел. И, возможно, Малкольму показалось, но еще и укоризненно покачал носом.
Зато теперь он может рассказывать друзьям, что когда у него жила адептка, они вместе сломали кровать.
Жаль, что у него нет друзей.
Итог первого дня самостоятельной жизни: минус кровать, плюс собака. Со стороны кажется, будто вышли в ноль, но вряд ли у Малкольма будет такое же мнение.
С утра я зачем-то полезла под кровать, чтобы выяснить, получится ли починить ножки или хотя бы сделать вид, что они подломились не потому что я потащила в постель всех животных сразу. Но вместо этого обнаружила странное. Изящные деревянные ножки как будто кто-то обгрыз в самом узком месте. Вряд ли они подлежат восстановлению. Неужели даже в этом районе водятся термиты? Я думала, их давно вывели практически отовсюду. И об этом тоже придется сообщить Малкольму. Ох, впереди еще два дня в одиночестве. Только бы дом устоял!
Ося куда-то ушуршал еще до того, как я проснулась. Пес спрыгнул следом и, пока я умывалась и причесывалась, зевал и потягивался. С тоской размышляя, что взять его себе ну никак не получится, я в очередной раз, пока грелась вода на кухне, кинулась примерять платья для дефиле.
- Нет, в черном определенно нельзя идти, - вздохнула я, рассматривая собственное отражение.
Хвост вился вокруг ноги, вырез спускался к самой ложбинке, а тонкие лямки казались совсем невесомыми. Настолько, что я даже не чувствовала себя одетой.
- Придется надеть платье, подаренное Генри, - вздохнула я и опустилась на постель рядом с ним.
Пес, внимательно наблюдавший за метаниями, склонил голову.
- Как же не хочется! Но в этом…
Я растерянно себя оглядела. В сидячем положении платье вместе с коленками обнажало еще и бедра.
- Надо было завалить конкурс зелий. Да? Что ты так смотришь? Пойдем поищем завтрак. Ты вчера ничего не ел, наверняка голодный. Только чем тебя кормить?
Пес не выказывал агрессии, но я хорошо помнила утробный, полный звериной ярости, рык. У меня никогда не было даже самой маленькой собаки, и я понятия не имела, ни чем их кормить, ни как это делать. Краем уха как-то я слышала, что существуют специальные корма, но на практике никогда не приходилось их покупать.
- Значит, тушеное мясо ты не хочешь… - задумчиво произнесла я.
Пес активно завилял хвостом.
Может, попытаться заказать корм? Или спросить у девочек?
Мысленно я начала перебирать всех, кто мог хоть что-то знать о собаках, а параллельно достала мясо. Вчера так испортилось настроение, что аппетит совсем пропал. А сегодня проснулся едва ли раньше меня и вместо традиционных сырников захотелось мяса и побольше.
При виде вырезки пес замотал хвостом активнее.
- Что? Хочешь сырое?
А собакам можно? Не просто же так для них придумывают корм. Что я буду делать, если ему станет плохо? Пищевые отравления у животных даже не проходят у нас, это программа звериных академий.
- Конечно, ты голодный. Но можно ли сырое мясо… с одной стороны, ты умный пес и не должен есть то, что тебе навредит, но с другой – я ведь помню Осю и зелье. У кого бы спросить… ну почему Малкольм не сказал, как с ним связаться…
Пес все активнее и активнее махал хвостом, и в тот момент, когда я почти решилась угостить его мясом – настолько жалобно он смотрел, раздался сигнал МагПада.
- Вот демоны!
Вдруг это Малкольм? Проверяет, как мы тут. Или девчонки, принесли какую-нибудь новость?
Я опасливо покосилась на пса. Весь его вид так и говорил: ну давай, беги уже, наконец-то я доберусь до вожделенного сочного кусочка мяса. На всякий случай, чтобы не лишиться завтрака полностью, прежде, чем отправиться за МагПадом наверх, я прихватила тарелку с собой.
МагПад удивил: вызов шел с неизвестного места, не из столицы. Пожалуй, стоило сделать вид, что я не слышала, но любопытство жгло сильнее страха. И каково же было мое удивление, когда я увидела… отца.
- Папа! Как ты достал МагПад? У вас же нет связи!
- Привет, дорогая. Небольшая командировка в более развитые районы. Буквально на пару дней, вот решил тебя вызвать. Как у тебя дела?
- Отлично, хотя дистанционка – это странно. Но у нас много пар, даже бывают практики и… гм… конкурс тут, в общем… времени почти нет.
- Ну и славно, мы с мамой очень переживаем. С Малкольмом сдружились?
- Пап, он же мой преподаватель!
- Да? – Папа явно сделал вид, что удивился, и я укоризненно покачала головой.
- Да, и не говори, что не знал.
- Анастасия, - строго произнес он, - не думаешь же ты, что я слежу за карьерами и личными жизнями всех своих подчиненных? То, что Малкольм преподает, я знал, но совершенно не вникал, где именно. Но я очень рад, что ты в порядке и можешь учиться.
- Спасибо тебе, пап, - улыбнулась я. – Слушай, у меня тут вопрос, а Малкольма как раз нет.
Я подхватила МагПад и понесла вниз.
- Ты не знаешь, собакам можно сырое мясо? Вчера я нашла раненого песика. Кажется, он хочет, чтобы я дала ему сырого мяса, но я не уверена, что собакам можно.
- Вообще нежелательно, но если ты имеешь в виду мясо для тартара, которое ешь обычно, то все должно быть в порядке. А что за собака?
- Сейчас покажу, - сказала я, входя в гостиную и направляя МагПад на пса, послушно сидевшего возле стола.
При виде МагПада с изображением отца, у собаки почему-то расширились глаза. А папа после трехсекундной паузы произнес:
- Анастасия, ты что, так издеваешься надо мной?
- Пап! – Я по-своему истолковала эту фразу. – Знаю, ты думаешь, что Малкольм будет ругаться за то, что я без спроса притащила такую огромную собаку в его дом, но…
- Это – Малкольм! – рявкнул отец.
Воцарилась звенящая тишина.
- А?
- Только не говори, что ты не знала, что Малкольм Криган – оборотень! Я ведь рассказывал тебе о нем!
- Нет, не рассказывал!
- Рассказывал, Анастасия! Я сто раз говорил, что в столице у меня живет друг-оборотень! Что мы вместе служили и что к нему можно обратиться.
- Но я… я…
Я умолкла. Растерянно переводя взгляд с отца на соба… Малкольма, я чувствовала, как к щекам приливает кровь.
- Ты мог сказать конкретнее?! Дорогая дочь, я отправляю тебя к своему другу Малкольму Кригану, он – преподаватель и ОБОРОТЕНЬ! Папа, я мыла ему лапы!
И папа, вместо того, чтобы ужаснуться, повиниться или на худой конец успокоить меня… фыркнул! Правда, тут же снова посерьезнел, но перед этим явно представил, как я мою лапы оборотню, и фыркнул!
Теперь, при дневном свете, и зная, кто скрывается за волчьей мордой (волчьей, не собачьей, Анастасия!) я видела все классические признаки оборотня: крупный размер (боги, я пыталась нести его на руках!), серебристая шерсть. Я читала, оборотни при желании могут сойти за волка. О том, чтобы маскироваться под собаку, вряд ли думали сами оборотни.
- Мыть лапы – полезная привычка, - сказал отец.
Волк утробно рыкнул и нервно замахал хвостом. Из-за угла осторожно, чувствуя, что происходит что-то неладное, выглядывал Ося. При виде тролля я снова застонала. Кормить преподавателя из миски!
- В общем, я рад, что у тебя все в порядке, - после недолгой паузы произнес папа. – Боюсь, мне пора работать. Малкольм – рад, что твое чувство юмора в порядке. И да, Анастасия, кормить его сырым мясом – можно. Берегите себя!
МагПад погас. Пользуясь необходимостью тут же его убрать (пока никто не влез и не обнаружил, что я безнадежно тупая и приняла оборотня за бродячую собаку), я убежала наверх и долго там плескала холодной водой на лицо.
Оборотень! Магистр Криган – оборотень!
Почему он не рассказал? Уж точно не из-за стеснения. Еще и ушел, придумав историю про работу. Только потом зачем-то вернулся, напоролся на гвоздь, нарычал на меня и снова ушел, а потом снова вернулся и…
А-А-А-А!
Мы спали в одной постели!
Ладно, не впервые.
А-А-А-А!
Я мерила платья! Прямо при нем!
На протяжении минуты я всерьез подумывала о том, чтобы сбежать через крошечное окошко на втором этаже и никогда больше не появляться в зоне видимости Малкольма.
Но потом здравый смысл взял вверх, и я снова спустилась.
Малкольм и Ося сидели в гостиной, бок о бок. Тролль, кажется, больше не волновался за миску, а оборотень внимательно за мной наблюдал. Он не сводил с меня взгляда, пока я шла на кухню, доставала тарелки и выкладывала завтрак. В полнейшей тишине, стараясь лишний раз не смотреть на Малкольма, я поставила на стол тарелку с сочным здоровенным куском мраморного мяса.
- Гм… приятного аппетита.
Деловито покачивая хвостом, магистр вскочил на стул, поерзал немного, устраиваясь поудобнее и вцепился зубами в мясо, передними лапами придерживая скатерть.
Никогда еще завтраки не проходили в атмосфере такой неловкости.
Жить в доме с оборотнем – непростая задача. Ты все время забываешь, что по дому ходит разумный волк, то и дело вздрагиваешь, когда он бесшумно подкрадывается сзади и испытываешь нестерпимое, непреодолимое желание мыть ему лапы.
Ну правда, на улицу бегать – всегда пожалуйста, а ковер не жалко? Хотя это же его ковер. Имеет право.
Три дня полнолуния подходили к концу, и чем стремительнее приближался момент новой встречи с истинным лицом магистра Кригана, тем сильнее я нервничала, хотя сама не понимала, почему.
Украдкой я читала все, что могла найти об оборотнях, но в книгах не писали ответы на интересующие меня вопросы. Например, как Малкольм и папа познакомились и подружились? Версия о сослуживцах рассыпалась на глазах. Малкольм был орхарцем, папа – генералом Амбрессии. Ни в каком из миров орхарец и амбресский военный не могли подружиться во время войны.
А значит, от меня что-то скрывали. Но что?
В остальном жизнь текла своим чередом. Лекции, семинары, болтовня с девчонками, всевозможные обсуждения конкурса и доставки продуктов. Сколько же мяса уходило на Малкольма! В человеческом обличье он столько не ел. Очень хотелось съязвить на тему застрявшего в заборе волка, но я благоразумно помалкивала.
В последний вечер я сидела в гостиной и смотрела в окно на полную луну. Сосредоточиться на учебе не получилось, болтать с девочками не хотелось. Я попыталась было накидать идей для конкурса по артефактам, но быстро забросила это дело. Маловероятно, что я пройду дальше, и какой смысл напрягаться?
Так что я просто сидела и смотрела на луну, почесывая Осю.
И вдруг раздался звонок в дверь.
Тролль встрепенулся и спрыгнул с рук. В последнее время Ося все реже делал «чпок».
Из кухни показалась голова Малкольма. Он с любопытством выглядывал, но не спешил показываться. Пожав плечами, я отложила тетрадь и отправилась открывать.
Я ожидала увидеть доставку или стража, но никак не…
- Генри?!
- Привет, - хмыкнул он. – Впустишь? Неохота чихать.
За его спиной, у ворот, ждал экипаж.
- Тебе разве можно выходить?
- Все можно, если у отца есть дипломатическое разрешение на выход.
Не дожидаясь приглашения, он прошел в холл, с легким презрением на лице осматривая обстановку. Генри явно ожидал от жилища магистра чего-то другого.
- Зачем ты пришел? – спросила я.
И как узнал, что Малкольма нет дома. Вряд ли Генри решился бы заявиться, если бы не был уверен, что я одна.
- Решил тебя навестить. Поздравить с успешным прохождением конкурса. Ты неплохо держалась.
Я закатила глаза.
- Что тебе нужно, Генри?
- Отдать тебе это.
Он протянул небольшую, размером с книгу, коробку, в которой я узнала упаковку довольно известного модного дома. Когда я не пошевелилась, чтобы взять коробку, Генри положил ее на комод.
- Не любопытно, что внутри?
- Не очень.
- Я подумал, что тебе не в чем идти на новый этап конкурса. Решил помочь по старой дружбе. Давай же, Анастасия, тебе понравится. И ты победишь.
- А если я не хочу побеждать?
Генри расхохотался.
- Ну конечно, хочешь. Мне-то не рассказывай. Ты умная… это хвост?
Генри передернуло. На секунду он не сумел справиться с эмоциями при виде хвоста. Перевел взгляд с него на меня – и отвращение сменилось какой-то странной злостью. Как будто это у него по моей вине выросла лишняя конечность.
- Это хвост. Это рога. Это я, твоя бывшая, бы-ы-ывшая, Генри, девушка. Отстань от меня! Чего бы ты ни хотел, отстань от меня и уходи!
Я потянулась к коробке, чтобы сунуть ее ему обратно в руки, но Генри перехватил мою руку и притянул меня к себе.
- Пусти! – рыкнула я.
- Папа говорит, вы понимаете только силу…
Он умолк, услышав утробное низкое рычание. Хватка ослабла, а глаза Генри расширились. Он смотрел куда-то поверх моей головы, но я не стала оборачиваться, прекрасно зная, кого увидел Генри. Проклятый идиот!
Я отшатнулась, а парень попятился, не сводя взгляд с Малкольма. В отличие от меня, Генри безошибочно определил оборотня. Пятясь, он запнулся об собственную коробку и с жутким грохотом повалился на пол.
- Убирайся, Генри! Он тебя не тронет, но убирайся…
Я осеклась. Малкольм, с выражением крайнего ошаления на лице, стоял совсем не там, откуда доносился звук. И, что важнее, молчал.
А кто тогда рычал?
А может, все еще проще, и мать Аси до последнего лгала. Такие истории Малкольм тоже знал. Что обиднее: знать о предательстве сразу или когда измена вскрывается по достижении ребенком возраста созревания? Вопрос философский.
Задумавшись о перипетиях семейной жизни Вернеров, он не заметил, как подошел к кровати спящей девушки слишком близко. От нее приятно пахло жасмином после душа. Лунный свет, пробивавшийся сквозь неплотно прикрытые шторы, рисовал контуры лица Анастасии, придавая ее облику что-то сказочное, нечеловеческое. Хотя она и не была человеком. Но это ее совсем не портило.
Тролль спал тут же, приткнувшись к боку и свесив с края кровати нос. Асина рука лежала на его тельце, пригревая, и Ося явно наслаждался в объятиях временной хозяйки.
Анастасия вдруг приоткрыла глаза, и Малкольм не успел отпрянуть. Может, и хорошо, а то полез бы под кровать и застрял еще и там.
Но вместо того, чтобы испугаться, адептка слабо улыбнулась, протянула руку и погладила мягкую теплую шерсть.
- Хорошо, что ты пришел. Мне с тобой спокойнее.
Тут Малкольм обнаглел окончательно и полез на кровать.
Не будь он сейчас волком, от вида лезущего на кровать оборотня, он бы озверел. Но что-то странное начисто стерло остатки разума и силы воли. Малкольм запрыгнул на постель под смех Аси и начал удобно устраиваться сбоку. Не в ногах, но и – чтобы не выгнали снова – не на подушке.
ХРЯСЬ!
С оглушительным треском у кровати подломились ножки.
- Бли-и-и-ин! – простонала адептка. – Малкольм меня убьет!
Проснувшийся Ося молча, но очень раздраженно на него посмотрел. И, возможно, Малкольму показалось, но еще и укоризненно покачал носом.
Зато теперь он может рассказывать друзьям, что когда у него жила адептка, они вместе сломали кровать.
Жаль, что у него нет друзей.
*** 17 марта
Итог первого дня самостоятельной жизни: минус кровать, плюс собака. Со стороны кажется, будто вышли в ноль, но вряд ли у Малкольма будет такое же мнение.
С утра я зачем-то полезла под кровать, чтобы выяснить, получится ли починить ножки или хотя бы сделать вид, что они подломились не потому что я потащила в постель всех животных сразу. Но вместо этого обнаружила странное. Изящные деревянные ножки как будто кто-то обгрыз в самом узком месте. Вряд ли они подлежат восстановлению. Неужели даже в этом районе водятся термиты? Я думала, их давно вывели практически отовсюду. И об этом тоже придется сообщить Малкольму. Ох, впереди еще два дня в одиночестве. Только бы дом устоял!
Ося куда-то ушуршал еще до того, как я проснулась. Пес спрыгнул следом и, пока я умывалась и причесывалась, зевал и потягивался. С тоской размышляя, что взять его себе ну никак не получится, я в очередной раз, пока грелась вода на кухне, кинулась примерять платья для дефиле.
- Нет, в черном определенно нельзя идти, - вздохнула я, рассматривая собственное отражение.
Хвост вился вокруг ноги, вырез спускался к самой ложбинке, а тонкие лямки казались совсем невесомыми. Настолько, что я даже не чувствовала себя одетой.
- Придется надеть платье, подаренное Генри, - вздохнула я и опустилась на постель рядом с ним.
Пес, внимательно наблюдавший за метаниями, склонил голову.
- Как же не хочется! Но в этом…
Я растерянно себя оглядела. В сидячем положении платье вместе с коленками обнажало еще и бедра.
- Надо было завалить конкурс зелий. Да? Что ты так смотришь? Пойдем поищем завтрак. Ты вчера ничего не ел, наверняка голодный. Только чем тебя кормить?
Пес не выказывал агрессии, но я хорошо помнила утробный, полный звериной ярости, рык. У меня никогда не было даже самой маленькой собаки, и я понятия не имела, ни чем их кормить, ни как это делать. Краем уха как-то я слышала, что существуют специальные корма, но на практике никогда не приходилось их покупать.
- Значит, тушеное мясо ты не хочешь… - задумчиво произнесла я.
Пес активно завилял хвостом.
Может, попытаться заказать корм? Или спросить у девочек?
Мысленно я начала перебирать всех, кто мог хоть что-то знать о собаках, а параллельно достала мясо. Вчера так испортилось настроение, что аппетит совсем пропал. А сегодня проснулся едва ли раньше меня и вместо традиционных сырников захотелось мяса и побольше.
При виде вырезки пес замотал хвостом активнее.
- Что? Хочешь сырое?
А собакам можно? Не просто же так для них придумывают корм. Что я буду делать, если ему станет плохо? Пищевые отравления у животных даже не проходят у нас, это программа звериных академий.
- Конечно, ты голодный. Но можно ли сырое мясо… с одной стороны, ты умный пес и не должен есть то, что тебе навредит, но с другой – я ведь помню Осю и зелье. У кого бы спросить… ну почему Малкольм не сказал, как с ним связаться…
Пес все активнее и активнее махал хвостом, и в тот момент, когда я почти решилась угостить его мясом – настолько жалобно он смотрел, раздался сигнал МагПада.
- Вот демоны!
Вдруг это Малкольм? Проверяет, как мы тут. Или девчонки, принесли какую-нибудь новость?
Я опасливо покосилась на пса. Весь его вид так и говорил: ну давай, беги уже, наконец-то я доберусь до вожделенного сочного кусочка мяса. На всякий случай, чтобы не лишиться завтрака полностью, прежде, чем отправиться за МагПадом наверх, я прихватила тарелку с собой.
МагПад удивил: вызов шел с неизвестного места, не из столицы. Пожалуй, стоило сделать вид, что я не слышала, но любопытство жгло сильнее страха. И каково же было мое удивление, когда я увидела… отца.
- Папа! Как ты достал МагПад? У вас же нет связи!
- Привет, дорогая. Небольшая командировка в более развитые районы. Буквально на пару дней, вот решил тебя вызвать. Как у тебя дела?
- Отлично, хотя дистанционка – это странно. Но у нас много пар, даже бывают практики и… гм… конкурс тут, в общем… времени почти нет.
- Ну и славно, мы с мамой очень переживаем. С Малкольмом сдружились?
- Пап, он же мой преподаватель!
- Да? – Папа явно сделал вид, что удивился, и я укоризненно покачала головой.
- Да, и не говори, что не знал.
- Анастасия, - строго произнес он, - не думаешь же ты, что я слежу за карьерами и личными жизнями всех своих подчиненных? То, что Малкольм преподает, я знал, но совершенно не вникал, где именно. Но я очень рад, что ты в порядке и можешь учиться.
- Спасибо тебе, пап, - улыбнулась я. – Слушай, у меня тут вопрос, а Малкольма как раз нет.
Я подхватила МагПад и понесла вниз.
- Ты не знаешь, собакам можно сырое мясо? Вчера я нашла раненого песика. Кажется, он хочет, чтобы я дала ему сырого мяса, но я не уверена, что собакам можно.
- Вообще нежелательно, но если ты имеешь в виду мясо для тартара, которое ешь обычно, то все должно быть в порядке. А что за собака?
- Сейчас покажу, - сказала я, входя в гостиную и направляя МагПад на пса, послушно сидевшего возле стола.
При виде МагПада с изображением отца, у собаки почему-то расширились глаза. А папа после трехсекундной паузы произнес:
- Анастасия, ты что, так издеваешься надо мной?
*** 22 марта
- Пап! – Я по-своему истолковала эту фразу. – Знаю, ты думаешь, что Малкольм будет ругаться за то, что я без спроса притащила такую огромную собаку в его дом, но…
- Это – Малкольм! – рявкнул отец.
Воцарилась звенящая тишина.
- А?
- Только не говори, что ты не знала, что Малкольм Криган – оборотень! Я ведь рассказывал тебе о нем!
- Нет, не рассказывал!
- Рассказывал, Анастасия! Я сто раз говорил, что в столице у меня живет друг-оборотень! Что мы вместе служили и что к нему можно обратиться.
- Но я… я…
Я умолкла. Растерянно переводя взгляд с отца на соба… Малкольма, я чувствовала, как к щекам приливает кровь.
- Ты мог сказать конкретнее?! Дорогая дочь, я отправляю тебя к своему другу Малкольму Кригану, он – преподаватель и ОБОРОТЕНЬ! Папа, я мыла ему лапы!
И папа, вместо того, чтобы ужаснуться, повиниться или на худой конец успокоить меня… фыркнул! Правда, тут же снова посерьезнел, но перед этим явно представил, как я мою лапы оборотню, и фыркнул!
Теперь, при дневном свете, и зная, кто скрывается за волчьей мордой (волчьей, не собачьей, Анастасия!) я видела все классические признаки оборотня: крупный размер (боги, я пыталась нести его на руках!), серебристая шерсть. Я читала, оборотни при желании могут сойти за волка. О том, чтобы маскироваться под собаку, вряд ли думали сами оборотни.
- Мыть лапы – полезная привычка, - сказал отец.
Волк утробно рыкнул и нервно замахал хвостом. Из-за угла осторожно, чувствуя, что происходит что-то неладное, выглядывал Ося. При виде тролля я снова застонала. Кормить преподавателя из миски!
- В общем, я рад, что у тебя все в порядке, - после недолгой паузы произнес папа. – Боюсь, мне пора работать. Малкольм – рад, что твое чувство юмора в порядке. И да, Анастасия, кормить его сырым мясом – можно. Берегите себя!
МагПад погас. Пользуясь необходимостью тут же его убрать (пока никто не влез и не обнаружил, что я безнадежно тупая и приняла оборотня за бродячую собаку), я убежала наверх и долго там плескала холодной водой на лицо.
Оборотень! Магистр Криган – оборотень!
Почему он не рассказал? Уж точно не из-за стеснения. Еще и ушел, придумав историю про работу. Только потом зачем-то вернулся, напоролся на гвоздь, нарычал на меня и снова ушел, а потом снова вернулся и…
А-А-А-А!
Мы спали в одной постели!
Ладно, не впервые.
А-А-А-А!
Я мерила платья! Прямо при нем!
На протяжении минуты я всерьез подумывала о том, чтобы сбежать через крошечное окошко на втором этаже и никогда больше не появляться в зоне видимости Малкольма.
Но потом здравый смысл взял вверх, и я снова спустилась.
Малкольм и Ося сидели в гостиной, бок о бок. Тролль, кажется, больше не волновался за миску, а оборотень внимательно за мной наблюдал. Он не сводил с меня взгляда, пока я шла на кухню, доставала тарелки и выкладывала завтрак. В полнейшей тишине, стараясь лишний раз не смотреть на Малкольма, я поставила на стол тарелку с сочным здоровенным куском мраморного мяса.
- Гм… приятного аппетита.
Деловито покачивая хвостом, магистр вскочил на стул, поерзал немного, устраиваясь поудобнее и вцепился зубами в мясо, передними лапами придерживая скатерть.
Никогда еще завтраки не проходили в атмосфере такой неловкости.
*** 24 марта
Жить в доме с оборотнем – непростая задача. Ты все время забываешь, что по дому ходит разумный волк, то и дело вздрагиваешь, когда он бесшумно подкрадывается сзади и испытываешь нестерпимое, непреодолимое желание мыть ему лапы.
Ну правда, на улицу бегать – всегда пожалуйста, а ковер не жалко? Хотя это же его ковер. Имеет право.
Три дня полнолуния подходили к концу, и чем стремительнее приближался момент новой встречи с истинным лицом магистра Кригана, тем сильнее я нервничала, хотя сама не понимала, почему.
Украдкой я читала все, что могла найти об оборотнях, но в книгах не писали ответы на интересующие меня вопросы. Например, как Малкольм и папа познакомились и подружились? Версия о сослуживцах рассыпалась на глазах. Малкольм был орхарцем, папа – генералом Амбрессии. Ни в каком из миров орхарец и амбресский военный не могли подружиться во время войны.
А значит, от меня что-то скрывали. Но что?
В остальном жизнь текла своим чередом. Лекции, семинары, болтовня с девчонками, всевозможные обсуждения конкурса и доставки продуктов. Сколько же мяса уходило на Малкольма! В человеческом обличье он столько не ел. Очень хотелось съязвить на тему застрявшего в заборе волка, но я благоразумно помалкивала.
В последний вечер я сидела в гостиной и смотрела в окно на полную луну. Сосредоточиться на учебе не получилось, болтать с девочками не хотелось. Я попыталась было накидать идей для конкурса по артефактам, но быстро забросила это дело. Маловероятно, что я пройду дальше, и какой смысл напрягаться?
Так что я просто сидела и смотрела на луну, почесывая Осю.
И вдруг раздался звонок в дверь.
Тролль встрепенулся и спрыгнул с рук. В последнее время Ося все реже делал «чпок».
Из кухни показалась голова Малкольма. Он с любопытством выглядывал, но не спешил показываться. Пожав плечами, я отложила тетрадь и отправилась открывать.
Я ожидала увидеть доставку или стража, но никак не…
- Генри?!
- Привет, - хмыкнул он. – Впустишь? Неохота чихать.
За его спиной, у ворот, ждал экипаж.
- Тебе разве можно выходить?
- Все можно, если у отца есть дипломатическое разрешение на выход.
Не дожидаясь приглашения, он прошел в холл, с легким презрением на лице осматривая обстановку. Генри явно ожидал от жилища магистра чего-то другого.
- Зачем ты пришел? – спросила я.
И как узнал, что Малкольма нет дома. Вряд ли Генри решился бы заявиться, если бы не был уверен, что я одна.
- Решил тебя навестить. Поздравить с успешным прохождением конкурса. Ты неплохо держалась.
Я закатила глаза.
- Что тебе нужно, Генри?
- Отдать тебе это.
Он протянул небольшую, размером с книгу, коробку, в которой я узнала упаковку довольно известного модного дома. Когда я не пошевелилась, чтобы взять коробку, Генри положил ее на комод.
- Не любопытно, что внутри?
- Не очень.
- Я подумал, что тебе не в чем идти на новый этап конкурса. Решил помочь по старой дружбе. Давай же, Анастасия, тебе понравится. И ты победишь.
- А если я не хочу побеждать?
Генри расхохотался.
- Ну конечно, хочешь. Мне-то не рассказывай. Ты умная… это хвост?
Генри передернуло. На секунду он не сумел справиться с эмоциями при виде хвоста. Перевел взгляд с него на меня – и отвращение сменилось какой-то странной злостью. Как будто это у него по моей вине выросла лишняя конечность.
- Это хвост. Это рога. Это я, твоя бывшая, бы-ы-ывшая, Генри, девушка. Отстань от меня! Чего бы ты ни хотел, отстань от меня и уходи!
Я потянулась к коробке, чтобы сунуть ее ему обратно в руки, но Генри перехватил мою руку и притянул меня к себе.
- Пусти! – рыкнула я.
- Папа говорит, вы понимаете только силу…
Он умолк, услышав утробное низкое рычание. Хватка ослабла, а глаза Генри расширились. Он смотрел куда-то поверх моей головы, но я не стала оборачиваться, прекрасно зная, кого увидел Генри. Проклятый идиот!
Я отшатнулась, а парень попятился, не сводя взгляд с Малкольма. В отличие от меня, Генри безошибочно определил оборотня. Пятясь, он запнулся об собственную коробку и с жутким грохотом повалился на пол.
- Убирайся, Генри! Он тебя не тронет, но убирайся…
Я осеклась. Малкольм, с выражением крайнего ошаления на лице, стоял совсем не там, откуда доносился звук. И, что важнее, молчал.
А кто тогда рычал?
